Юля шла домой не торопясь, с тоской вспоминая то время, когда она бежала к семейному очагу. Как они счастливо жили тогда с Кириллом! И надо же было случиться автокатастрофе, почти разрушившей ее брак. Пять месяцев ее возлюбленный муж пролежал в коме, а молодая женщина, словно сиделка, неотлучно находилась возле его постели. Врачи не давали никаких гарантий, но она верила и молилась. И ее молитвы были услышаны. Кирилл пришел в себя, когда от него этого не ожидали, и быстро пошел на поправку. Правда, его лечащий врач, Всеволод Дмитриевич Татаринов, лучший нейрохирург в Южноморске, не строил никаких иллюзий: слишком серьезной была травма головного мозга. Выписывая Кирилла, он отвел Юлю в сторону и мягко сказал ей:
– Не рассчитывайте, что сегодня порог вашего дома переступит ваш прежний супруг. Понадобится еще долгое время, чтобы парень стал самим собой. Если станет… – грустно добавил он.
– Я в этом уверена, – парировала Юля. – Но скажите, что мне делать, чтобы помочь ему? Может, повезти его в Москву?
Татаринов покачал головой:
– Если бы я знал, что там ему предложат лечение намного лучше нашего, без колебаний уговорил бы вас отвезти его туда, и чем скорее, тем лучше. Однако мы сделали все, что могли. И в Москве вам это подтвердят. Как лечить его дальше? Чтобы определиться, нужно время. Потом я сам скажу вам, как поступить. А пока желаю вам выдержки и терпения. Помните: приступы раздражительности закономерны в его случае. Окружите мужа заботой и любовью, и, возможно, дальнейшее лечение не понадобится.
– Огромное вам спасибо! – Юля раскрыла сумочку из крокодиловой кожи, намереваясь достать кошелек, но врач остановил ее:
– Ваш отец полностью расплатился со мной, вы ничего мне не должны.
Женщина еще раз поблагодарила его и пошла в больничный парк, где на скамейке ее поджидал Кирилл. Увидев жену, он слегка улыбнулся:
– Что сказал Татаринов?
В ее лице ничего не изменилось:
– Все идет отлично.
– Так ли?
Юля взяла его под руку:
– Машину я припарковала на стоянке. Хочешь сесть за руль?
Эти слова она произнесла намеренно. Никто не порекомендовал бы ее мужу вести автомобиль сразу после выписки. Однако надо было показать: теперь все, как прежде, и она считает его здоровым человеком.
Он посмотрел на жену и поморщился:
– Вряд ли мне стоит это делать.
– Ну, как хочешь. – Женщина скользнула на водительское сиденье, а Кирилл устроился рядом. До дома они добирались в полном молчании.
В честь возвращения мужа она приготовила царский обед, но он едва притронулся к пище.
– Не нравится? – поинтересовалась жена.
Кирилл пожал плечами:
– Просто я не голоден.
– Тогда, может… – Она глазами показала на открытую дверь спальни.
Мужчина поежился:
– С ума сошла! Я пойду в свою комнату. И не беспокой меня, пожалуйста.
Юля собрала тарелки и отругала себя за поспешность. Муж только-только оправился после тяжелой травмы, а она лезет со своими предложениями, которые ему сейчас не под силу! И этим, между прочим, подчеркивает его немощность. Какая же она глупая! Татаринов сказал: терпение и любовь. Она даст ему все это, ведь для нее это нетрудно.
Однако окружить Кирилла заботой и вниманием оказалось непросто. Казалось, после выписки из больницы он возненавидел жену и старался как можно больнее уколоть ее. Юля встречала его нападки с поразительной кротостью и покорностью, однако она чувствовала: есть предел и ее терпению. Чувствовала – и тут же ругала себя за подобные мысли: любимый человек в беде, и от нее зависит, когда он придет в прежнее состояние. Она сносила все, а мужчина, видя ее послушание, искал новые способы унижения жены. Так продолжалось уже больше полугода. Юля ничего не рассказывала родителям, но те видели, что происходит в семье дочери. Отец Юли, Михаил Васильевич Аронов, один из богатейших людей Южноморска, настаивал на разводе:
– Дочка, пойми, это единственный выход. Поверь, ты долго одна не засидишься. Лучшие парни нашего города станут предлагать тебе руку и сердце.
Юля скривилась:
– Но я люблю его, папа!
Аронов махнул рукой:
– Это преходящее.
– Не говори так, а то мы поссоримся.
Отец еще что-то пытался сказать, но Юля повернулась и пошла прочь. С тех пор она избегала общества родителей, однако совсем не общаться с ними не могла. Через неделю папа сам позвонил ей:
– Извини, если я тебя обидел. Поступай, как знаешь.
– Спасибо, отец, – сдержанно произнесла молодая женщина.
Он смущенно добавил:
– Надеюсь, наши ужины не отменяются?
С тех пор как Юля вышла замуж, она переехала от родителей в собственную квартиру, и Михаил Васильевич настоял: каждую пятницу они ужинают в самом лучшем ресторане города, «Дары моря». Он всегда был в курсе жизни дочери и не хотел сдавать позиции. Кирилл тогда с жаром поддержал тестя:
– Они привыкли, что ты постоянно у них перед глазами. Не лишай их такого удовольствия.
Под нажимом супруга Юля уступила, решив про себя: «Если отец, который всегда был против нашего брака, возмущаясь, что в нашу семью вторгся инструктор по фитнесу, опять начнет говорить, что Кирилл мне не пара, то первый же наш ужин станет последним».
Однако Михаил Васильевич, словно подслушав мысли дочери, благоразумно молчал об этом и разговаривал на посторонние темы. Во время болезни Кирилла эти ужины прекратились и возобновились только после его возвращения домой. Сейчас над ними нависла вероятность финала. Аронов не хотел сдаваться:
– Ты меня простила?
Юля немного помолчала, размышляя. В конце концов, они с матерью столько сделали для нее. Было бы несправедливо прервать все отношения. И она ответила:
– Да, папа.
Мужчина радостно добавил:
– Значит, в пятницу.
Женщина отозвалась эхом:
– Да, папа.
Все эти события, словно эпизоды киноленты, пронеслись в голове Юли, когда она шла домой. Кирилл почти никуда не выходил, он так и не садился за руль, и, увидев освещенные окна, женщина поежилась. Что ей сегодня предстоит от него услышать?
Пожилая консьержка посмотрела на Юлю с жалостью. Скрыть болезненное состояние Кирилла им обоим не удалось. Юля поздоровалась, медленно поднялась по лестнице и открыла дверь своими ключами. Когда-то Кирилл с радостью бежал навстречу жене. Теперь он предпочитал угрюмо сидеть в спальне, даже не удосуживаясь поприветствовать супругу. Юля скинула туфли и прошла к нему.
– Здравствуй, дорогой.
Он обнажил ровные зубы в ехидной улыбке:
– Разве мы не виделись?
– Я всегда рада тебе.
– И глупо, – парень пожал плечами. – Кажется, я уже говорил: для меня лучшее – это одиночество. Все, словно сговорившись, действуют мне на нервы!
Она съежилась:
– Ты имеешь в виду и меня?
– Больше, чем кого-либо другого. Оставь меня, пожалуйста!
Юля едва сдерживала слезы:
– Ты меня больше не любишь?
Он запустил пятерню в свои густые волосы цвета спелой ржи:
– А как я могу любить женщину, чей отец чуть не лишил меня жизни?
Молодая супруга дернулась:
– Не понимаю… Это глупости! Все из-за твоей травмы, будь она неладна!
Кирилл усмехнулся:
– Травма тут ни при чем.
– А мой отец при чем? – Она отступила к окну.
Лицо мужа по-прежнему выражало ярость:
– А твой отец хотел укокошить своего любимого зятя, списав все на автокатастрофу!
Юля сжала кулаки:
– Это и была автокатастрофа!
Его оскал просто пугал.
– Да? Откуда бы ей взяться? Все эти россказни про выход из строя тормозной системы – полная чушь. Ну посуди сама, если ты умная женщина: как могли полететь тормоза, если в этот день я забрал машину со станции техобслуживания? Своего мастера я знаю уже много лет, он ни за что не пропустил бы такую неполадку. Остается гадать, откуда она взялась на пустом месте. Наверняка кто-то вывел тормоза из строя, пока мой автомобиль стоял возле офиса господина Аронова. Катастрофа произошла, как ты помнишь, когда я возвращался домой после напряженного рабочего дня.
Юля похолодела:
– Зачем это отцу?
– А ты не понимаешь? – Каждая его фраза, словно хлесткий удар, больно била по ее нервам. – Я – простой инструктор по фитнесу. Где уж мне обеспечить тебе достойный уровень жизни? На беду своего отца, ты постоянно твердишь ему о своей любви ко мне. Как можно нас разлучить? Только устранив препятствие – меня.
Женщину затрясло:
– Этого не может быть!
– Ты сама не веришь в то, что говоришь!
Супруга кинулась к нему:
– Кирилл!
Он грубо отстранил Юлю:
– Я сказал, иди к себе. Если твой папаша еще раз заикнется о разводе, скажи: я согласен. Мне тоже до смерти осточертела ваша нашпигованная спесью семейка!
Женщина выпрямилась:
– Развода не будет.
– Не зарекайся. А теперь оставь меня одного.
Юля послушно вышла. Кирилл захлопнул за ней дверь. Несчастная опустилась в кресло, гадая: его к ней отношение – это действительно результат травмы или конец его любви, о которой он раньше твердил ей через каждые пять минут? Сколько нужно ждать, чтобы точно выяснить это? Хватит ли у нее сил? «Хватит», – твердо сказала она себе. Телефонный звонок заставил ее дернуться.
– Слушаю, папа.
– Чем ты занимаешься? – поинтересовался Михаил Васильевич.
Она собрала все свои силы, чтобы ответить непринужденным тоном:
– Мы смотрим телевизор.
– Ты не могла бы встретиться со мной сегодня вместо пятницы? – спросил отец. – Видишь ли, я буду вынужден на неделю улететь в Москву. А мне так не хотелось бы пропускать наш ужин.
Юля задумалась. Сможет ли она спокойно вести беседу и не дать отцу повода заподозрить что-то неладное в ее семейной жизни?
– Я, право, не знаю…
Он «чувствовал» своего ребенка даже за несколько километров:
– У тебя проблемы? Кирилл?
– Нет, все замечательно. Просто устала. Нет желания садиться за руль.
– Я пришлю за тобой машину.
– Ну, хорошо.
Она вернулась в гостиную и принялась натягивать платье. Михаил Васильевич терпеть не мог женщин в брюках, и Юля, идя на свидание с отцом, строго придерживалась его правил. Когда в прихожей щелкнул замок, Кирилл выглянул из своей комнаты. Его блестящие светлые волосы были всклокочены и торчали в разные стороны. Пристально посмотрев на жену, парень усмехнулся:
– И куда вы собрались? Неужели наконец решили подыскать себе другого мужика вместо мужа-инвалида?
Ее покоробило слово «инвалид».
– Да что ты, любимый? Этот вопрос мы уже обсудили…
Он криво улыбнулся:
– Как сказать…
– Я иду на ужин с отцом, – миролюбиво пояснила Юля.
Кирилл похлопал в ладоши:
– Прекрасно! Сегодня ты увидишь моего состоявшегося тестя и несостоявшегося убийцу.
Женщина до боли сжала пальцы:
– Сам не знаешь, что говоришь.
– Как раз знаю… А ты не обращай на меня внимания, иди, папаша наверняка уже нашел мне замену.
Юля дернулась и принялась стаскивать туфли:
– Если так, то я никуда не еду!
Мужчина засмеялся:
– О, не бери близко к сердцу, – и исчез в своей комнате.
Супруга махнула рукой. Что делать, надо терпеть! Порою Кирилл, конечно, невыносим, однако это последствия травмы. Минуту она стояла в раздумье. Может, отказаться от встречи с отцом? Нет, ехать необходимо, иначе они с мужем окончательно разругаются. Она вышла в коридор и с силой захлопнула дверь.
Машина – черный джип – уже поджидала ее у подъезда. Михаил Васильевич предпочитал сам садиться за руль, однако, как банкиру, ему полагался автомобиль с шофером. Водитель, молодой парень по имени Сергей, большой виртуоз своего дела, пристально посмотрел на дочь шефа:
– Добрый вечер!
– Добрый, – откликнулась она. Юле не хотелось разговаривать, но Сергея она могла не бояться: он не был человеком словоохотливым.
– В «Дары моря»?
– Конечно. Как всегда.
Машина тихо тронулась с места и вскоре довезла женщину до ресторана, славившегося своей кухней, впрочем, как и ценами. «Дары моря» считался самым крутым рестораном в Южноморске. Богатый татарин, влюбившийся в «Ласточкино гнездо», создал в маленьком городке его двойника. В ресторане постоянно проводили время богатые жители города, и господин Аронов не был исключением. Михаил Васильевич уже поджидал дочь возле лестницы.
– Привет, дорогая! – Он распахнул ей свои объятия.
– Здравствуй, папа!
Банкир обнял ее за плечи и повел в ресторан.
– Как поживаешь?
– Прекрасно.
– Ну и славненько.
Официант уже приготовил дежурную улыбку:
– Все готово.
Он проводил их к столику, находившемуся в уголке, возле большого окна. Оттуда открывался потрясающий вид на бухту.
– Пожалуйста, меню.
Отец открыл меню в переплете из крокодиловой кожи:
– Что будем есть?
– Как всегда, папа.
Молодая женщина обожала креветки в кляре. Кроме того, здесь бесподобно готовили форель.
– Я поддерживаю твой выбор.
Официант знал вкусы папы и дочки.
– Как обычно? – угодливо изогнувшись, спросил он.
– Да.
– Подавать напитки?
Юля покачала головой:
– Сегодня я пить не буду. Разве что апельсиновый сок.
Аронов перевел взгляд на официанта:
– Слышал? А мне рюмку «Наполеона».
Парень упорхнул, как птичка, оставив после себя шлейф аромата дорогого парфюма. Что ни говори, а чаевые позволяли персоналу жить на широкую ногу.
Как именитым гостям, ждать им пришлось недолго. Душистые креветки появились, когда глава семьи едва успел пригубить рюмку коньяку. Михаил Васильевич принюхался к восхитительному аромату и причмокнул:
– Какая прелесть!
Минуту они в молчании поглощали восхитительное блюдо. В ожидании форели Аронов обратился к дочери:
– Теперь можешь сказать мне правду. Как Кирилл?
Она попыталась уйти от ответа:
– Доктор сказал, что травма…
Он взял ее за подбородок:
– Смотри мне в глаза…
Это у Юли получилось плохо. Банкир крякнул:
– Думаешь, тебе удастся обмануть отца? Да весь твой облик просто вопит, что ты – несчастная женщина. И дело вовсе не в травме твоего супруга. Он издевается над тобой! Думаю, он даже с тобой не живет… как с женщиной. Я прав?
Юля опустила голову:
– Да.
– Вот видишь! – Аронов заерзал на стуле. – И лучший выход из этого кошмара – развод!
Девушка покраснела от гнева:
– Эту тему мы уже обсуждали… К чему вновь возвращаться к ней?
Отец тоже вскипел:
– Я не позволю этому прохвосту…
Юля перебила его:
– До аварии Кирилл таким не был. – Ее большие черные глаза сверлили Михаила Васильевича. – Тот, кто подстроил катастрофу, здорово просчитался! Во-первых, Кирилл поправится, так считает его лечащий врач. Во-вторых, я его люблю и ни за что не оставлю.
От ее взгляда и последней фразы, сказанной многозначительным тоном, Михаил Васильевич оторопел:
– Подстроил катастрофу?! Ты хочешь сказать, это не был несчастный случай?
– Именно так. – Ничто не дрогнуло в ее лице.
– А что же это?..
– Попытка убийства, – она вздохнула. – Как мой супруг может относиться к людям, которые, как он думает, виновны в этом?
Рука Аронова дернулась, и остатки коньяка выплеснулись на скатерть:
– Постой… Этот прохвост хочет сказать, что во всем повинен я?!
Юля выпалила:
– Да!
– Вот это номер! – Он рванул ворот своей белоснежной рубашки. – Откуда такие выводы? Ведь милиция признала: у машины отказали тормоза.
Дочь металлическим голосом заметила:
– Кирилл в тот день взял ее со станции техобслуживания. Там автомобиль проверили вдоль и поперек. Просто так тормоза отказать не могли. А потом ты вызвал его в свой офис.
Густые брови Михаила Васильевича сдвинулись над серыми глазами:
– Значит, тогда, по мнению твоего альфонса, я и приказал попортить ему тормоза?
– Не исключено.
Официант принес форель, но оба не обратили на нее внимания. Руки Аронова тряслись.
– Ты тоже так считаешь?
– Я не знаю, что думать, папа.
– Хорошо, я тебе разложу все по полочкам. – Бледность медленно сходила с лица банкира. – Да, я с самого начала был против этого брака! Сказать почему? Да потому, что я считаю твоего супруга обычным охотником за деньгами! Однако я никогда не причинил бы ему вреда, зная, как ты любишь его. Видишь ли, убийц все же находят, и потерять любимую дочь – для меня нет горшей пытки. Я мог бы расправиться с ним другим образом.
– Каким? – прошептала Юля.
– Скажем, выгнать вас обоих, лишить «довольствия», посадив на собственные харчи. Можешь себе представить, что бы вы делали без моих денег? Тебе пришлось бы вспомнить, кто ты по образованию, завести трудовую книжку и устроиться на работу.
– Я бы это сделала, – перебила дочь.
Отец поднял ладонь:
– Не сомневаюсь. Вот почему я не мог допустить, чтобы моя дочурка страдала, и купил Кириллу фитнес-центр. Это ли не доказательство моей невиновности?
Молодая женщина пожала плечами:
– Не знаю. Зачем ты вызвал его к себе в тот день?
Аронов усмехнулся:
– А Кирилл тебе не рассказывал, что каждый месяц он приезжал ко мне, чтобы отчитаться о своей деятельности? Он ведь только и умеет, что подавать штангу мужикам и хлопать по задницам богатых дамочек. В бизнесе твой муженек ни черта не смыслит. А фитнес-центр обошелся мне недешево. Имею я право быть в курсе, как мой зять заправляет им?
Юля почувствовала, как с ее плеч словно упала свинцовая тяжесть, давившая на нее после разговора с мужем. Конечно, ее папа никогда бы не пошел на такое страшное дело! Она с благодарностью посмотрела на отца:
– Прости меня, пожалуйста.
Он махнул рукой:
– О чем речь, дорогая. Ты безумно устала сражаться со своим психом-муженьком и при этом делать вид, что ничего не происходит.
– Я люблю его.
– Это я знаю. – Михаил Васильевич собирался еще что-то добавить, но тут вдруг зазвонил его мобильный.
Банкир включился в долгий разговор, по окончании которого с сожалением посмотрел на форель, к которой не успел прикоснуться.
– Извини, дорогая. Дела требуют моего присутствия на работе. А тебе я уходить пока что не советую. Посиди в спокойной обстановке, съешь эту дивную рыбу. – Он тяжело поднялся со стула и, наклонившись к дочери, поцеловал ее в щеку. – Мама передает тебе привет. Помни: что бы ни случилось, мы всегда готовы помочь тебе.
Она улыбнулась:
– Да, я знаю.
Когда фигура отца растворилась в приглушенном освещении зала, Юля придвинула к себе блюдо с форелью и принялась неохотно ковырять вилкой рыбу. Есть ей не хотелось. Женщина решила позвонить Кириллу и поинтересоваться, что он делает. Если супруг пожелает, он может приехать в ресторан. Не пропадать же такой роскошной форели! Юля нажала на кнопку вызова, однако муж долго не отвечал. Юля уже начала беспокоиться, когда в трубке раздался его раздраженный голос:
– Ну, чего тебе надо?
Такие реплики всегда обдавали ее леденящим душу холодом.
– Дорогой, я в ресторане, одна. Папа уехал по делам. Ты не желаешь ко мне присоединиться?
От злости он, казалось, заскрежетал зубами:
– Я же просил оставить меня одного! Какого черта ты тревожишь мой покой?
Она растерялась:
– Но я думала…
Мужчина грубо прервал ее:
– Как поживает мой несостоявшийся убийца? Что он тебе наплел? Ты рассказала ему о моих подозрениях?
Юля молчала. Кирилл усмехнулся:
– Конечно, рассказала. Ты – достойная доченька своего папаши.
Ей удалось взять себя в руки:
– Отец не делал этого.
Язвительный голос мужа больно ранил ее душу:
– Ты думала, он признается?
– Ему было бы легче расправиться с тобой как-то по-другому.
Супруг явно начинал биться в истерике:
– Однако господин Аронов расправился со мною именно так, и ничего тут не поделать! Конечно, такая восторженная дурочка, как ты, никогда не поверит в грехи любимого папаши!
Она буквально захлебывалась словами:
– Послушай меня! Ты не прав…
Он грубо перебил ее:
– Это ты меня послушай! Если мой обожаемый тесть снова заикнулся о разводе – соглашайся. Вы осточертели мне – оба!
– Я люблю тебя! – надрывно вырвалось у нее.
– С чем я тебя и поздравляю, – и в трубке раздались короткие гудки.
Юля положила мобильник в сумочку и растерянно обвела глазами зал. Ей казалось: взгляды всех присутствующих устремились на нее, каждый слышал хлесткие фразы, на которые не поскупился муж. Однако вскоре молодая женщина немного успокоилась. Присутствующие были заняты своими делами, а именно поглощением вкусной пищи, и до хорошо одетой девушки с большими печальными глазами им не было никакого дела. Впрочем, один из посетителей, показавшийся Юле смутно знакомым, искоса поглядывал на нее, однако она решила не обращать ни на кого внимания. Внезапно она почувствовала голод и накинулась на форель. Смакуя превосходное нежное мясо, Юля не заметила, как мужчина, вытерев губы салфеткой и отставив тарелку, направился к ее столику.
– Извините, можно вас потревожить?
Юля оторвалась от рыбы, удивившись, кому это она могла понадобиться.
– Я вас слушаю.
– Вы меня не узнаете?
У нее не было настроения играть в угадайку.
– А мы знакомы?
Его улыбка обезоруживала своей детскостью:
– Во всяком случае, в юности все так считали. Я – Валерий Шубин. Вам о чем-нибудь говорит моя фамилия?
Девушка отложила вилку. Валерий Шубин, ну, конечно, друг ее детства! Они жили в одном дворе, правда, учились в разных школах, потому что родители Юли отдали ее в частную гимназию. У матери Шубина не было денег, и парень посещал обычную среднюю школу. Юля вспомнила: с Валерием было чертовски интересно, мальчик обожал психологию и готовился стать психотерапевтом. Он рассказывал занятные вещи, и девчонки приходили от него в восторг. В шестнадцать лет Юле стало казаться: между ними пробежала какая-то искра и дружба с Валерием перерастает в нечто большее. Тогда девушка и решила пригласить его к себе домой. Отец любезно принял парня. Шубина угостили прекрасным обедом, затем с ним вежливо попрощались, проводив до двери… Однако на следующий день отец выдвинул дочери ультиматум: таких гостей в его доме быть не должно. Юля тогда, помнится, несказанно удивилась:
– Но почему, папа?
– Ты знаешь, кто его родители? – поинтересовался Аронов.
Дочь, естественно, не знала, да и какое ей было дело до его родителей? Михаил Васильевич прочитал ответ по ее лицу:
– Ты не в курсе? Очень плохо. Мы должны знать все о семьях людей, с которыми общаемся.
Теперь Юле стало интересно:
– Так кто же они?
Аронов вздохнул:
– О его папаше ничего рассказать не может и сама мать. Во времена ее бурной молодости у нее было столько хахалей! Кто по случайности оказался отцом ее ребенка – это для нее вопрос, достойный самого Гамлета. Короче, в графе «отец» у твоего друга пусто.
Дочь посмотрела на собственного отца непонимающим взглядом:
– Ну и что? Поэтому он сам – плохой человек?
– Твой Валера – сын пьяницы-посудомойки и какого-то неизвестного мужика, – констатировал Михаил Васильевич. – И я не позволю, чтобы он приходил к нам в дом. И тебя впредь прошу держаться от него подальше.
Юля все еще не понимала:
– Но почему?
– Потому что для членов нашей семьи общение с такими людьми – это позор.
Девочка так и не поняла смысла папиной речи. Да, у Валеры не было отца, а мать она частенько видела пьяной. Шубин не скрывал, что она работает в столовой, где порою напивается до бесчувствия, и директор звонит им домой с просьбой забрать женщину.
– Ее бы давно уволили, – признался он, – да только на подобную работу с такой зарплатой желающие в очередь отнюдь не стоят.
Сам Валерий по ночам разгружал вагоны и подрабатывал сторожем в магазине. Он брал на дежурство свои любимые книги по психологии и тщательно их штудировал.
– Буду штурмовать медицинский, хочу стать психотерапевтом, – признался он однажды Юле. – Хотя все говорят: бесполезно. В наше время не получить высшее образование без кучи денег. Однако я попробую.
Юле всегда нравилось общаться с этим парнем, но после предупреждения отца она стала сторониться Валерия, и он это заметил. Юноша обладал тактом, он ни слова не сказал подруге. Когда девочка появлялась во дворе, у него срочно находилось какое-то дело, и он спешно прощался с Юлей. Их интересные беседы прекратились, бывшие друзья теперь едва перекидывались парой вежливых фраз. А вскоре отец Юли выстроил особняк недалеко от моря, и семья переехала туда. А потом – окончание гимназии, вступительные экзамены на экономический факультет университета, показавшиеся девочке забавными (естественно, ее поступление было запрограммировано заранее), и начало студенческой жизни. После переезда она видела Валеру всего лишь один раз. Парень быстро бежал куда-то, окрик бывшей подруги заставил его остановиться.
– Юлька! Как дела?
– Я уже студентка. А ты? Воплотил свою мечту в жизнь?
Он помрачнел:
– Пока нет. Вступительные я сдал неплохо, однако одного балла мне не хватило. В наше время, сама знаешь, все решают деньги, но я не отчаиваюсь. Добрые люди устроили меня санитаром в психиатрическую больницу, сейчас бегу на дежурство.
Юля невольно дернулась:
– В психиатрическую?
Валера улыбнулся:
– Туда, куда мне и надо было. Перед вступительными – на следующий год – главврач напишет рекомендацию и похлопочет за меня. У него есть знакомые в медицинском институте. Видишь ли, старик полон надежд, что я вернусь в больницу уже врачом. Так что место работы у меня уже есть.
Богатой девочке житейские проблемы простого парня, естественно, показались какими-то странными. Однако тогда Юля больше ни о чем его не спросила.
– Удачи! – пожелала она Валере.
В тот день она видела Шубина в последний раз – перед их сегодняшней случайной встречей. Как же быстро летит время! Как меняются люди! Сейчас перед ней стоял высокий, стройный, очень красивый молодой человек, с волнистыми светлыми волосами, тщательно уложенными в лучшей парикмахерской города, в прекрасном костюме, с выражением собственной значимости на лице.
– Вижу, ты меня узнала. Или мы теперь на «вы»?
Впервые за этот тяжелый день Юля позволила себе улыбнуться:
– Не иронизируй. Я-то не взлетела так высоко. А вот ты, я смотрю, стал птицей высокого полета! Присаживайся.
Валера послушно отодвинул соседний стул.
– А куда делся твой отец? Кажется, вы пришли вместе.
– У него нарисовались дела.
Тонкие, красиво очерченные губы юноши искривились в усмешке:
– Он все такой же. Нисколько не изменился. Интересно, начал ли он лучше относиться к людям?
Юлия покраснела:
– Что ты имеешь в виду?
– Только то, что сказал. Когда-то твой папаша запретил тебе общаться со мной.
– Почему ты так решил?
Валерий пожал плечами:
– Ты вдруг отдалилась от меня, перестала приглашать погулять, и все это произошло после моего визита к вам. Думаю, твоему отцу не понравилось, что в его дом приходит парень с такой родословной.
– Твоя мать жива? – спросила Юля, чтобы переменить тему разговора.
– Она давно умерла.
Женщина налила в стакан минеральной воды и предложила Шубину. Тот отрицательно покачал головой.
– Я вижу, ты многого достиг, – польстила ему Юля. – Значит, ты все-таки взял штурмом медицинский. Потом отработал в психиатрической больнице. А где обитаешь сейчас? Судя по одежде, ты неплохо преуспеваешь.
– Ты угадала, – ответил он. – Совсем из больницы я не ушел, потому что там требуется моя помощь. Кроме этой работы, у меня частная клиника. Странно, что тебе не попадалась на глаза наша реклама.
Юля легонько ударила себя по лбу. Ну, конечно, она неоднократно видела рекламу и читала про лучшего в области психотерапевта, проживающего в Южноморске, некоего Шубина. Однако связать его личность с другом своего детства она не догадалась.
– Так ты – тот самый Шубин?
– Собственной персоной.
Официант опять нарисовался на горизонте и спросил, не надо ли гостям чего-нибудь еще.
– Принеси-ка мне чаю, – попросил Шубин. – Как он у вас называется? «Горный сбор».
Парень изогнул спину, всем своим видом выражая готовность услужить:
– Сию минуту.
– Пока чаевничаем, ты расскажешь мне о себе, – обратился Валерий к Юле. – Судя по обручальному кольцу, у тебя все сложилось. Ты замужем.
– Да. Я теперь не Аронова, а Липецкая. А ты женат?
– Еще не удосужился, – он обнажил в улыбке ровные белые зубы. – В наше время, если ты заметила, мужчины не торопятся жениться. Мне нет еще и тридцати, поэтому я все успею. Но постоянная подруга имеется, и пока что меня это устраивает. А ты счастлива с мужем? Он богат, как твой отец? Наверное… Ведь за другого отец просто не отдал бы тебя.
Юля молчала. Валерий осторожно коснулся ледяной руки женщины:
– Эй, я что, не угадал? Ты не производишь впечатления счастливого человека.
Она отвернулась к окну:
– От тебя, наверное, ничто не скроешь.
Шубин все еще не оправился от изумления:
– Неужели ты пошла против воли отца?
Его голубые глаза смотрели на нее участливо, и Юля решила выговориться:
– Мой муж – инструктор по фитнесу. Разумеется, папа был против нашей свадьбы, однако смирился и даже подарил ему фитнес-центр.
– Прекрасно, – заметил Шубин. – Что же огорчает тебя сейчас?
Юля вытерла непрошеные слезы:
– Год назад Кирилл попал в автокатастрофу, и теперь он винит в этом моего отца.
Лицо психотерапевта перекосилось от удивления:
– Михаил Васильевич подстроил ее?!
Юля гневно взглянула на собеседника:
– Еще одна такая реплика – и я уйду! Разумеется, это полный бред! Просто в тот день Кирилл забрал машину со станции техобслуживания, где ее проверили, как рентгеном. Потом ему позвонил мой отец и попросил его приехать в офис, чтобы выслушать очередной отчет о работе фитнес-центра. Они побеседовали, потом папа отпустил его домой. По дороге и случилась авария. Милиция констатировала неисправность тормозов.
Валерий почесал переносицу:
– Ну и что? Знаешь, каким спортом я никогда бы не занялся? Автогонками! Не потому, что я боюсь скорости, а потому, что машина – непредсказуемый организм. Даже беря автомобиль из крутого салона, мы должны быть готовыми ко всему. Неужели твой супруг не знал об этом? Тебе следовало бы поговорить с ним.
– Он получил серьезную травму головного мозга. – Юля нервно дернулась. – Полгода пролежал в коме, а когда пришел в себя, передо мной оказался совсем другой человек: злой, агрессивный, безжалостный. Лечащий врач говорит, это пройдет. Надо только окружить его любовью, заботой и лаской. Полгода я только этим и занимаюсь. Пока – никаких результатов.
Шубин кивнул:
– Вы не спите вместе… Он старается побольнее уколоть тебя…
Она скрестила на груди руки:
– Верно. Но до сегодняшнего дня он не обвинял отца. А теперь еще и это, – женщина с тоской взглянула на друга детства. – Ты не представляешь, как я устала и как трудно мне жить на этом свете! Отец все видит и настаивает на разводе, Кирилл в последнее время тоже заговаривает об этом, но для меня это – смерть. Я люблю Кирилла и хочу ему помочь.
– Понимаю. – Шубин с наслаждением пил ароматный чай. – Налей себе. Этот чай успокаивает нервы.
Юля последовала его примеру и налила себе чаю.
– Сейчас мы с тобой расстанемся, и я поеду домой. Каждая встреча с мужем – это пытка!
Валерий задумался.
– Вероятно, причины такого поведения твоего мужа кроются в том, что он получил еще и психическую травму. А такие травмы сами по себе не заживают, тут требуется специальное лечение. Хочешь, я проконсультирую его? Если смогу вам помочь, буду рад.
Женщина сделала большой глоток и закашлялась:
– Уверен, что поможешь? Наверное, это трудный случай.
Шубин мягко улыбнулся:
– Для хорошего врача чем труднее какой-либо случай, тем интереснее. – Он достал из внутреннего кармана пиджака визитную карточку и протянул ее Юле: – Здесь все телефоны и адрес клиники.
Молодая женщина замялась:
– Не знаю, как посмотрит на это Кирилл. Может, лучше тебе прийти к нам под каким-нибудь предлогом?
– Постарайся привести его ко мне, – настаивал друг детства. – В моем кабинете есть необходимая аппаратура, она не поместится в моем автомобиле. Если у тебя ничего не получится, придумаем что-нибудь еще. Попробуешь? Ты же умная женщина.
Она кивнула:
– Да. Я готова на все, лишь бы вылечить любимого.
– Вот и молодец.
Допив чай, он встал:
– А теперь мне пора. Рад был увидеться с тобой.
– Взаимно.
Бросив на стол деньги, Валерий добавил:
– И не тяни с этим делом.
– Обещаю.
Он подмигнул ей и направился к выходу. А она смотрела ему вслед, пока Шубин не скрылся в коридоре. Встреча взволновала ее. Юля не верила в случайности. Скорее всего, бывший друг был послан ей судьбой, чтобы она помогла мужу. Но как уговорить Кирилла?
Она допила чай, подозвала официанта и, расплатившись, вышла из ресторана. Шофер Сергей поджидал ее:
– Михаил Васильевич попросил доставить вас домой.
Юля была этому рада. Скорее вернется – скорее начнет разговор с мужем. На вечерних улицах города пробок обычно не бывало, и машина быстро довезла молодую женщину до дома. На дрожащих ногах она поднялась по лестнице, трясущимися руками открыла дверь. Кирилл не вышел навстречу, однако она к этому уже привыкла. Главное, чтобы муж был дома. Снимая туфли, Юля позвала:
– Кирилл!
Его всклокоченная голова высунулась из комнаты:
– Что такое? Ты нарушила мое спокойствие! Хочешь сообщить о разводе?
Она выдавила улыбку:
– О нем нет и речи. Видишь ли, в ресторане я встретила старого знакомого…
Лицо мужа не выразило даже слабого интереса:
– Рад за тебя. И вы хорошо провели время? Куда же делся мой тесть? Или это он подстроил вашу встречу?
Юля попробовала погладить Кирилла по плечу, но он дернулся всем телом:
– Давай без этого! Что дальше? Ты не ответила на мои вопросы.
– Папу вызвали по делу. – Юля еле сдерживалась, чтобы не расплакаться. – Я доедала форель, когда Валерий подсел ко мне.
Супруг хлопнул в ладоши:
– Прекрасно! Как в кино! Когда он назначил тебе свидание?
По щекам девушки пошли красные пятна.
– Дурачок! Он мне ничего не назначал! Когда-то мы жили в одном дворе. Но потом я переехала в новый дом. Валерий окончил медицинский и работает врачом, психиатром. У него своя клиника.
Кирилл расхохотался:
– Для вашей семейки это неплохо! Соглашайся на брак!
Больше всего Юле хотелось влепить ему пощечину. Но она сдержалась.
– Это не то, что ты думаешь. Мы поговорили, как старые друзья. Он лучший в городе врач и считает, что твои проблемы – психологического характера. Ты должен обследоваться у него в клинике.
Мужчина побагровел:
– Ну, дорогая! Это уже не лезет ни в какие ворота! Обследоваться в клинике твоего любовника – это слишком!
Юля прошла в гостиную и упала на диван.
– Да послушай же меня! Валерий никогда не был моим любовником, и, кстати, он вовсе не претендует на это. По старой дружбе он хочет мне помочь. А ты разве не желаешь, чтобы у нас все было по-прежнему?
Кирилл злобно оскалился:
– После того, что сделал со мною твой отец?
Молодая женщина сжала пальцы:
– Он не делал этого! Папа понял, что ты его подозреваешь, и разложил мне все по полочкам. Во-первых…
Супруг не дал ей договорить:
– Меня не интересует, о чем поведал тебе этот старый боров. Я остаюсь при своем мнении. И ни к какому Валерию в клинику я не пойду! Иди сама. Ручаюсь, там мягкие кровати.
– Но, Кира…
Его правое веко задергалось.
– Как ты мне осточертела! Меня тошнит от одного твоего вида! – Он вышел в коридор, натянул кроссовки и, прежде чем Юля успела окликнуть его, сильно хлопнул дверью.
Женщина вскочила и выбежала в холодный коридор:
– Кирилл, вернись! Все будет так, как ты хочешь, только не уходи!
Ответом ей была тишина.
Юля вернулась в гостиную и села на диван, уткнувшись носом в колени. Лечащий врач предупреждал: ее супругу противопоказано выходить из дома одному. При такой травме возможна неожиданная потеря памяти, и тогда… кто знает, что с ним может произойти! Женщина схватила мобильник и набрала номер отца:
– Папа, он ушел из дома!
Отец понял все без лишних слов:
– В каком состоянии?
– В ужасном. Я посоветовала ему показаться психотерапевту… Кирилл разъярился…
Аронов прищелкнул языком:
– Паршиво! Этот придурок способен натворить черт знает что…
Она вся сжалась:
– Не пугай меня…
Михаил Васильевич не стал утешать дочь:
– Ты должна быть готова ко всему…
– Мне позвонить в милицию?
Банкир задумался.
– Ума не приложу. Сарафанное радио тут же раструбит это по всему городу, и на членов нашей семьи начнут указывать пальцем. Давай подождем пару часиков. Может, Кирилл просто прогуляется и вернется. Приляг, дочурка. Думаю, все обойдется.
– Хорошо, папа.
Подложив под голову подушку, Юля прилегла на диван. Естественно, сон не шел, и она с тревогой прислушивалась к любым звукам, доносившимся с улицы. Куда пошел ее благоверный? Где он?
В два часа позвонил отец:
– Твой еще не явился?
– Нет! – Она уже громко рыдала. – Что с ним, папа?
Аронов крякнул:
– Паршивец! Я звоню в милицию. А ты сиди дома, никуда не выходи. Мы приедем к тебе через полчаса.
Юля свернулась калачиком на диване, желая лишь одного: чтобы супруг вернулся. Однако муж явно не слышал ее мысленного призыва.
Вскоре раздался звонок в дверь, она вскочила с дивана и понеслась в прихожую, полная радужных надежд. Однако это оказались ее родители. Мать, Дарья Михайловна, стройная ухоженная женщина, недавно сделавшая пластическую операцию и больше не выглядевшая на свои пятьдесят, крепко обняла дочь:
– Это ужасно, дорогая. Мы с папой все время ждали, когда твой муженек выкинет какой-нибудь фортель.
Юля закусила губу:
– Лучше бы вы ждали чего-то хорошего…
Михаил Васильевич гладил дочь по голове:
– От перестановки слагаемых сумма не меняется. Кирилл тяжело болен, Юлечка, ни один врач не дает тебе гарантии его полного выздоровления, и в его состоянии так естественно совершать поступки, которые тебе кажутся глупостями.
Мать уселась на стул и властно проговорила:
– Мы, конечно, найдем его, но ты разведешься.
– Ни за что! – твердо ответила Юля. – Если вы пришли за этим, можете уходить. Я и сама справлюсь!
Аронов поспешил загладить назревающий конфликт:
– Мы пришли помочь. Я уже позвонил в милицию, и они начали поиски. Через каждый час они будут информировать меня. Мне кажется, Кирилл не мог далеко уйти. Скоро ты прижмешь его к своей груди.
Молодая женщина почувствовала в последней фразе отца скрытую иронию и поморщилась, но промолчала. В конце концов, у ее родителей больше шансов отыскать беглеца. Со связями папы нет ничего невозможного. Мать поднялась и пошла в кухню, и Юля услышала звон посуды. Ее родители обожали кофе и пили его в любое время суток. Вскоре женщина вернулась с двумя дымящимися чашками:
– Доченька, не хочешь и ты выпить кофейку?
– Меня тошнит, мама.
Дарья Михайловна пожала плечами:
– Так я и думала. Я понимаю тебя.
В половине третьего раздался первый звонок. Вероятно, сообщавшие информировали о том, что не нашли и следов беглеца. Отец крикнул в трубку:
– Так ищите лучше! Он не мог испариться! Обшарьте каждый куст!
Ему клятвенно все пообещали, однако он не стал слушать и отключился.
– Пока ничего.
Дочь затрясло, как в лихорадке:
– Господи, где он?!
Отец опустился рядом с ней на диван и обнял дочь:
– Кирилл мог податься куда угодно. Ты одна продолжаешь смотреть на него как на здорового человека, – и он тяжело вздохнул: – Я не возражаю, если парень просто прогуляется по ночному городу. Однако больной человек способен совершать страшные поступки. Надо молиться, чтобы этого не случилось.
Теперь затряслась и Дарья Михайловна:
– Ты думаешь, он может…
– Он может что угодно, – оборвал жену Аронов. – Нам просто повезет, если милиция обнаружит его раньше, чем ему взбредет в голову кого-нибудь убить или изнасиловать. – Банкир немного помолчал. – Ну, насчет изнасилования… тут я сомневаюсь… По-моему, в последнее время его вообще не тянуло к женщинам. А вот убийство… Мы все заметили возросшую агрессивность Кирилла.
Юля поджала колени к подбородку.
– Он этого не сделает…
– Тогда нам несказанно повезет…
Кофе, который выпили родители, не оказался их последней порцией бодрящего напитка. Всю ночь они просидели в ожидании известий о Кирилле. Всю ночь милиция обещала им отыскать беглеца, однако даже не напала на его след. Не нашли его и утром. А в полдень начальник милиции принес радостную весть: сбежавший супруг мирно спал на берегу моря, в кустах серебристого лоха. Когда довольные милиционеры стали задавать ему вопросы, выяснилось: Кирилл абсолютно ничего не помнит. Бригада вызвала «Скорую помощь», и парня повезли в больницу.