Глава 15
Во дворе отеля загорелый крепыш Антонио подстригал траву. Он смерил постояльцев настороженным взглядом и отвернулся.
– Привет, Антонио! – окликнул его Ренат. – Когда обед?
– Скоро. Роза приготовила томатный суп и ваши любимые канноли.
Его жена развешивала за домом выстиранное белье. Большинство номеров были пусты. Отдыхающие пропадали кто на море, кто на экскурсиях. Жара накрыла Мессину знойным маревом.
Лариса зашла в комнату и тотчас же включила кондиционер. Ренат отправился в душ. Его преследовал образ морского офицера, который склонился над лежащей на земле девушкой. Он укрыл ее найденным в руинах одеялом, чтобы согреть…
«Чтобы понять человека, вживайтесь в его образ», – советовал Вернер.
– Тьфу, тьфу! – сплюнул Ренат и включил воду. – Не к худу будь помянут!
Офицер не отпускал его. Молодая итальянка, извлеченная из-под развалин, была без чувств. Изодранная одежда и грязь не портили ее юной красоты. Черные кудри, припорошенные пылью, тонкий стан, стройные ноги.
«Как тебя зовут?» – прошептал моряк. Девушка сжимала в руках свиток пергамента. Ее ресницы вздрагивали. Он опустился на колени и приник ухом к ее груди. Тук… тук… тук…
«Бьется! – обрадовался офицер. – Значит, живая!»
– Ты что, уснул там? – донеслось до Рената. Он очнулся и обнаружил себя в ванной, под душем. Шумела вода. Из-за двери раздавался голос Ларисы. – Эй, ты в порядке?
– Да!..
– Долго еще ждать?
– Минуточку…
Он наскоро вытерся и вышел, все еще под впечатлением нахлынувшего видения. Лариса с полотенцем под мышкой скользнула мимо.
Ренат причесался у зеркала в гостиной и одобрительно хмыкнул. Он отлично выглядит, несмотря на изнурительную жару, гонки по городу и недосыпание.
– Как ни крути, а любовные перипетии Саджино и его невесты не тянут на мотив для убийства потомков. Тем более через столько лет! – сказал Ренат своему отражению в зеркале. – Ниточка ведет к летописи братьев-францисканцев. Что же там было написано? Неужели все дело в дьявольской повозке, которая привезла в святую обитель подручных Князя Тьмы? Ну, привезла… и что?
Лариса напевала в ванной под плеск воды. Ренат вывесил свое полотенце на балкон и стоял, глядя на привядшие от зноя листья деревьев. Роза отправилась накрывать стол к обеду. Из сада сладко пахло лавром и южными цветами.
«Адвокат Саджино перед смертью видел во сне какой-то поезд, – размышлял Ренат. – При чем тут поезд?»
Тереза и Ольга возвратились в поместье в угрюмом молчании. Кармела сидела в плетеном кресле у фонтана. Она не плакала. Душевной близости с родителями не было, а притворяться она не умела. Вместо горя ее снедал страх.
– Почему ты так долго? – набросилась она на сестру. – Я не могу оставаться в этом доме одна после того, что случилось!
– Я заказывала цветы для похорон, – объяснила Тереза. – Потом мы посидели в кафе. К нам подошла клиентка отца…
Она пыталась вспомнить лицо клиентки и разговор с ней, но сознание заволакивал туман.
– Что-то мне нехорошо…
– Ольга, принеси воды! – всполошилась Кармела.
Служанка побежала в дом, а сестры остались наедине. Монотонно журчали струи фонтана, по дну бегали солнечные зайчики. Кармела с раздражением уставилась на сестру. Отношения между ними были напряженные, и даже смерть родителей не примирила их. Тереза считала младшую сестру бездельницей, а та называла ее занудой. Живя в одном городе, они почти не виделись.
– Не представляю, как мы будем здесь ночевать! У меня мороз по коже от этих комнат, от фотографий на стенах… Может, переедем в гостиницу?
– Нам и так предстоят значительные траты, – возразила Тереза. – У меня нет лишних денег.
– Что, адвокатская практика перестала давать прибыль?
– Кстати, как твои картины? – не осталась в долгу старшая. – Когда пригласишь на персональную выставку?
Кармела фыркнула и отвернулась. Разговор не клеился. Общее горе не сблизило сестер, а еще больше отдалило. Родители, которые хоть как-то объединяли их, ушли в мир иной. Осталось поделить наследство и разойтись восвояси.
Тереза откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. У нее кружилась голова, болели виски. Дорога из Рима была утомительной, а по приезде в Мессину сразу навалились хлопоты. Сестры по молчаливому согласию не обсуждали причину смерти матери и отца. На вопросы полицейских они отвечали одно и то же: у покойных не было врагов, никто не желал им зла, ничего ценного из дома не пропало.