天迷迷，
地密密。
熊虺食人魂，
雪霜断人骨。
嗾犬狺狺相索索，
舐掌偏宜佩兰客。
帝遣乘轩灾自息，
玉星点剑黄金轭。
我虽跨马不得还，
历阳湖波大如山。
毒虬相视振金环，
狻猊猰貐吐馋涎。
鲍焦一世披草眠，
颜回廿九鬓毛斑。
颜回非血衰，
鲍焦不违天；
天畏遭衔啮，
所以致之然。
分明犹惧公不信，
公看呵壁书问天。
И небо чуждо,
И на суше
Девятиглавый змей сжирает души,
А кости пробирают снег да стужа.
О, слышишь, как там лает злобный пёс,
Кусая руку доблестного мужа?
Его смирит лишь Властелин небес
С мечом златым и в золотой карете.
Мне нет возврата, хоть на лошадь влез,
Что горы, волны на Лиян[8], и ветер.
Играет кольцами дракон рогатый,
Слюной исходит алчный отпрыск ката.
Ел Бао Цзяо[9] только сухостой,
Веления не нарушая Неба,
Янь Хой[10] едва не в тридцать стал седой,
Но этим изнурён он вовсе не был.
Им Небо, оградив от злых зверей,
Удел определило поскорей.
А если князь не понял мысль мою,
Тогда уж Небо вопроси, молю!
别浦今朝暗，
罗帷午夜愁。
鹊辞穿线月，
花入曝衣楼。
天上分金镜，
人间望玉钩。
钱塘苏小小，
更值一年秋。
Тьмой обуян мой брег разлуки,
На сиром ложе ночь тоски,
К звезда́м уносятся сороки,
В пустом покое – светляки.
Луна уже не то зерцало,
Крючком нефритовым встаёт,
А крошка Су вдали осталась,
И снова осень без неё.
依依宜织江雨空，
雨中六月兰台风。
博罗老仙时出洞，
千岁石床啼鬼工。
蛇毒浓凝洞堂湿，
江鱼不食衔沙立。
欲剪箱中一尺天，
吴娥莫道吴刀涩。
Сторожко ткёт, что морось над рекой
Иль нежный ветерок в луне шестой,
А коли всем покажет этот труд,
Так камни от восторга заревут,
В пещере яд у змей застынет весь,
Рыбёшки тотчас перестанут есть.
Кусок, что свод небес, отрежет фея,
Красотка схватит ножик поострее.
渠水红繁拥御墙，
风娇小叶学娥妆。
垂帘几度青春老，
堪锁千年白日长。
Горечавка в канале под старой стеной,
Словно дева, украшена бледным листом.
А за плотною шторой, простившись с весной,
Дамы век коротают в покое глухом.
鸦翎羽箭山桑弓，
仰天射落衔芦鸿。
麻衣黑肥冲北风，
带酒日晚歌田中。
男儿屈穷心不穷，
枯荣不等嗔天公。
寒风又变为春柳，
条条看即烟蒙蒙。
Мой меток лук, стрела оперена,
И гуся в небе не спасёт тростник[14].
Но ветер зол, одёжка так бедна,
Пою на поле, к горлышку приник.
Муж скуден домом, но душой богат,
Несправедливость – Высших сил вина,
Но иву треплет зимний ветер-кат,
И одевает зеленью весна.
蛇子蛇孙鳞蜿蜿，
新香几粒洪崖饭。
绿波浸叶满浓光，
细束龙髯铰刀剪。
主人壁上铺州图，
主人堂前多俗儒。
月明白露秋泪滴，
石笋溪云肯寄书。
Петлиста, как чешуйчатая змейка,
Хвоинки, словно пища для Хун Я[16],
Иголочки поблёскивают клейко,
Драконовой брадой торчат края.
Но в доме, где нелепые картинки,
Она стоит потехой в уголку…
Осенние росинки – что слезинки
По камням, бамбучку да ручейку.
弹琴石壁上，
翻翻一仙人。
手持白鸾尾，
夜扫南山云。
鹿饮寒涧下，
鱼归清海滨。
当时汉武帝，
书报桃花春。
На утёсе с цитрой древней
Духом воспарил могучим,
А в руке павлиньи перья,
Разгоняющие тучи.
Он – что лань у водопоя,
Рыбка, выплывшая к брегу.
Он-то У-ди рек: весною
Расцветает персик редкий.
休洗红，
洗多红色浅。
卿卿骋少年，
昨日殷桥见。
封侯早归来，
莫作弦上箭。
Не стирай же там одёжу свою красную,
Что же станется на ней с красной краскою?
Ведь умчишься, любый мой, ты далеченько
От мосточка, где прощалися у реченьки.
Возвернётся мой герой да с наградою,
Не стрелой же улетает невозвратною[17].
咽咽学楚吟，
病骨伤幽素。
秋姿白发生，
木叶啼风雨。
灯青兰膏歇，
落照飞蛾舞。
古壁生凝尘，
羁魂梦中语。
Как Чуских песен[18] горестные всхлипы,
Меня недуги мучат в тишине,
Я весь уже в осенней седине,
Листок, кому ветра несут погибель.
Светильник, угасая, всё трепещет,
В лучах последних мотылёк кружится,
На ветхость стен густая пыль садится,
Душа скитальца, грезя, что-то шепчет.
入水文光动，
抽空绿影春。
露华生笋径，
苔色拂霜根。
织可承香汗，
裁堪钓锦鳞。
三梁曾入用，
一节奉王孙。
Зыбко ляжет на воду зелёною тенью,
К облакам устремится весеннею звенью,
На побегах младых заискрится роса,
Корни скроет зелёного мха полоса.
На циновке бамбуковой млеет красотка,
Златотканую рыбку поймает уда,
Древний княжий колпак из бамбука был соткан,
Вот такой на себя и надену тогда.
一方黑照三方紫，
黄河冰合鱼龙死。
三尺木皮断文理，
百石强车上河水。
霜花草上大如钱，
挥刀不入迷濛天。
争瀯海水飞凌喧，
山瀑无声玉虹悬。
Мрак окружает неба фиолет,
Лёд всё сковал, драконам жизни нет,
Уже трещит трехфутова кора,
Обоз в сто даней[19] не проломит лёд.
Монетки инея примяли травы,
Копьё свинцовость неба не проткнёт,
Накатывается морской прибой,
В каскадах радуги искрится цвет.
洞庭明月一千里，
凉风雁啼天在水。
九节菖蒲石上死，
湘神弹琴迎帝子。
山头老桂吹古香，
雌龙怨吟寒水光。
沙浦走鱼白石郎，
闲取真珠掷龙堂。
На тысячу ли по Дунтину луна распласталась,
По волнам плывут небеса с караваном гусей,
На скалах прибрежных аир засыхает устало,
Царевую дщерь привечают мелодии фей.
Нисходит с горы благовонье коричного древа,
На воды студёные ропщет драконова дева,
Рыбёшки из свиты собрались весёлой толпой
И в воду жемчужные перлы кидают с мольбой.
花枝草蔓眼中开，
小白长红越女腮。
可怜日暮嫣香落，
嫁与春风不用媒。
三十未有二十余，
白日长饥小甲蔬。
桥头长老相哀念，
因遗戎韬一卷书。
男儿何不带吴钩，
收取关山五十州。
请君暂上凌烟阁，
若个书生万户侯？
寻章摘句老雕虫，
晓月当帘挂玉弓。
不见年年辽海上，
文章何处哭秋风？
Раскрылась на глазах цветов краса,
Как щёчки раскрасневшейся девахи.
Увы, пожухнет к ночи всё и вся,
И ветер умыкнёт без всякой свахи.
Мне минуло двадцать, хотя тридцати ещё нет,
Я голоден вечно, брожу, собирая побеги,
А где же дедок, кто спасительный даст мне совет, —
Трактат изучить об искусстве военных стратегий[21]?
Не взять ли по мечу вам, парни, право,
Да не собрать с полсотни округов?
Взойдите-ка на Галерею славы[22],
Где книжник, кто в сей ряд вступить готов?
Книжный червь – в стихах да фолиантах,
А в окошке виснет месяц пегий.
Но страна в сраженьях непрестанных.
Что ей до твоих ночных элегий!
袅袅沉水烟，
乌啼夜阑景。
曲沼芙蓉波，
腰围白玉冷。
В алойный дух, взвихрившийся клубами,
Ворвался резкий грай ворон к рассвету,
Покачивались лотосы волнами,
Позвякивали пояса нефритом[23].
秋野明，
秋风白，
塘水漻漻虫啧啧。
云根苔藓山上石，
冷红泣露娇啼色。
荒畦九月稻叉牙，
蛰萤低飞陇径斜。
石脉水流泉滴沙，
鬼灯如漆点松花。
Поля осенние желты,
Ветра осенние круты,
Жужжат жуки вблизи текучих струй воды,
Покрыл заоблачные пики сизый мох.
Озябшие цветки стоят в слезах-росинках,
Девятый месяц – рис не собран и засох,
И тускло светлячки мерцают на тропинках.
Из трещины в скале сочится ручеёк,
Огни болотные мерцают на могилках.
白景归西山，
碧华上迢迢。
今古何处尽，
千岁随风飘。
海沙变成石，
鱼沫吹秦桥。
空光远流浪，
铜柱从年消。
长卿怀茂陵，
绿草垂石井。
弹琴看文君，
春风吹鬓影。
梁王与武帝，
弃之如断梗。
惟留一简书，
金泥泰山顶。
堂堂复堂堂，
红脱梅灰香。
十年粉蠹生画梁，
饥虫不食摧碎黄。
蕙花已老桃叶长，
禁院悬帘隔御光。
华清源中礜石汤，
徘徊白凤随君王。
За залой – зала, зала, зала…
Что там с красой былою стало?
В стропилах зародился древоед
И скрыл всё мусором за десять лет,
Дряхлеет персик, весь цветник поник,
Сорвался на пол государев лик.
Но не остыл источник Хуацин[29],
Где с белой павой грелся властелин.
白狐向月号山风，
秋寒扫云留碧空。
玉烟青湿白如幢，
银湾晓转流天东。
溪汀眠鹭梦征鸿，
轻涟不语细游溶。
层岫回岑复叠龙，
苦篁对客吟歌筒。
Воет в ветре под луною белый лис,
Хлад осенний гонит с неба облака,
Клок тумана над тесниною повис,
На восток плывёт Сребристая река.
Цапля дремлет, гусь заснул у бережка,
Ручеёк журчит, катясь со склона вниз,
Цепи гор вдали драконом поднялись,
Шелестит бамбук, и песнь его горька.
胡角引北风，
蓟门白于水。
天含青海道，
城头月千里。
露下旗濛濛，
寒金鸣夜刻。
蕃甲锁蛇鳞，
马嘶青冢白。
秋静见旄头，
沙远席羁愁。
帐北天应尽，
河声出塞流。
Нордическим вихрем дикарский рожок
В Цзимэньской степи[30] поднимает песок,
Под небо уходит Цинхайская трасса[31],
Все тысячи ли открываются глазу.
Легли на штандарты холодные росы,
Сигналы тревожные медноголосы,
В доспехах чешуйчатых воины в ряд,
На лысом кургане коняги кричат.
В тиши бунчуком виснут звёзды Плеяд[32],
И воины наши предчувствуют схват.
На север равнина бежит, далека,
Волнуясь, шумит за кордоном река.
妾家住横塘，
红纱满桂香。
青云教绾头上髻，
明月与作耳边珰。
莲风起，
江畔春；
大堤上，
留北人。
郎食鲤鱼尾，
妾食猩猩唇。
莫指襄阳道，
绿浦归帆少。
今日菖蒲花，
明朝枫树老。
У дамбы дом ютится глухо,
Пропитанный коричным духом.
Власы в пучке, что клубы туч, черны,
В ушах посверкивают две луны.
Весенний вечер,
Нежный ветер,
Останься, любый,
У этих глубей,
Отведай карпика, голуба,
Оставь мне обезьяньи губы[34].
Сянъян не вздумай покидати,
Возвратных нет ветрил на глади,
Ведь я пока росток зелёный,
А завтра стану старым клёном.
天河夜转漂回星，
银浦流云学水声。
玉宫桂树花未落，
仙妾采香垂佩缨。
秦妃卷帘北窗晓，
窗前植桐青凤小。
王子吹笙鹅管长，
呼龙耕烟种瑶草。
粉霞红绶藕丝裙，
青洲步拾兰苕春。
东指羲和能走马，
海尘新生石山下。
Мерцая, Звёздная река плывёт сквозь ночь,
Журчат сребристы облачка, что ручейки.
Нетленны на луне коричные цветки,
И феи ими прифрантить себя не прочь.
Лун-юй, свернувши шторку к заревым лучам,
Узрила птицу синюю[35] в ветвях платана.
Святой Ван-цзы взял в руки шэна-великана[36],
Драконий рык летит к божественным полям.
Все в ризах-лотосах и с лентами денницы
За орхидеями идут святым простором,
Сихэ[37] с востока запрягает колесницу,
И в брызгах волн встают святые горы.
晓声隆隆催转日，
暮声隆隆呼月出。
汉城黄柳映新帘，
柏陵飞燕埋香骨。
磓碎千年日长白，
孝武秦皇听不得。
从君翠发芦花色，
独共南山守中国。
几回天上葬神仙，
漏声相将无断绝。
На рассвете эти звуки поторапливают солнце,
На закате эти звуки вызывают лунный диск,
Но лишь ивы зеленеют за притворенным оконцем,
Над могильником Касатки[39] тленный дух навек повис.
Эта дробь тысячелетий разбивает ток времён,
И её не могут слышать государи давних дней.
Чёрный с искрой во́лос, сударь, от седин не защищён,
Только дробь да пик Чжуннаня[40] – вечный щит моей стране.
Даже свя́тый небожитель не избегнет погребенья,
Лишь клепсидра вкупе с дробью не изведают забвенья.
蜡光高悬照纱空，
花房夜捣红守宫。
象口吹香毾覴暖，
七星挂城闻漏板。
寒入罘罳殿影昏，
彩鸾帘额著霜痕。
啼蛄吊月钩阑下，
屈膝铜铺锁阿甄。
梦入家门上沙渚，
天河落处长洲路。
愿君光明如太阳，
放妾骑鱼撇波去。
Освещены высокою свечой,
Стенные тигры[41] заползли в покой.
Плывёт сквозь трубы духовитый дым
К семи звезда́м[42], повисшим над стеной,
Схватил холодный иней занавеску,
У врат экран защитный спрятан тьмой.
Как для Ачжэнь[43], увядшей под замком,
Подлунный глас цикад звучит тоской,
Мой сон уходит к отчим берегам
Под гаснущей рассветною звездой.
О, Солнцеликий, отпусти меня
Умчать на Карпе[44] с быстрою волной.
琉璃钟，
琥珀浓，
小槽酒滴真珠红。
烹龙炮凤玉脂泣，
罗帏绣幕围香风。
吹龙笛，
击鼍鼓；
皓齿歌，
细腰舞。
况是青春日将暮，
桃花乱落如红雨。
劝君终日酩酊醉，
酒不到刘伶坟上土！
С чары синей глазури
Янтарное зелье
Расплеснулось искристой жемчужной капелью,
А драконова снедь разжигает веселье,
Под шелко́вым шатром – ароматные бури.
По-драконьему ры́чит дуда,
Крокодилом ревёт барабан,
Белозубка поёт, молода,
Зажигает тонюсенький стан.
Но закатом закончиться вешним денькам,
Грустным алым дождём облететь лепесткам.
День деньской будьте, други мои, во хмелю
И не тратьте вино на усопшего Лю[45].
落莫谁家子，
来感长安秋。
壮年抱羁恨，
梦泣生白头。
瘦马秣败草，
雨沫飘寒沟。
南宫古帘暗，
湿景传签筹。
家山远千里，
云脚天东头。
忧眠枕剑匣，
客帐梦封侯。
Откуда ты явился, бедолага,