На следующий день она проснулась от настойчивого стука в дверь. С большой неохотой Ирина откинула одеяло с лица и посмотрела на часы. Половина двенадцатого утра.
– Кто там?
– Дочка, это я.
В проеме появилась голова матери. Женщина с тревогой покосилась на разбросанные вещи по комнате и, наконец, посмотрела на кровать. Кажется, она боялась заметить, что дочка спит не одна. От этой мысли Ирину передернуло.
Одним рывком села, обхватив руками колени. Она действительно пришла только под утро и сразу пошла спать. Даже забыла смыть косметику с лица.
– Мам, тебе не обязательно будить меня. Я и так бы проснулась.
– Знаю, знаю, что у тебя репетиция и все такое прочее, но мы с отцом беспокоились. Ты ведь никогда не возвращалась так поздно.
Значит и отец считает также. Надо же, как забеспокоились. Интересно, о чем думали раньше, когда говорили, что она должна жить как все. Ее так и подмывало сказать, о чем сейчас думает. Вместо этого она покосилась на сотовый, что лежал на тумбочке.
– Мы с отцом не звонили тебе, боялись помешать, хотя и не скрою, чего нам это стоило. Девочка, мы ужасно волновались за тебя.
– Мам, со мной все было хорошо.
Пока Ирина заплетала волосы в косу, мать села на стул у пианино и вдруг спросила:
– У тебя появился мальчик?
Вопрос поставил девушку в тупик. С чего они решили, что у нее в один миг появился молодой человек? Ах, да! Вчера она сказала отцу, что идет на дискотеку не одна.
– Мам, не спрашивай меня ни о чем. Пожалуйста.
Стараясь замять эту тему, Ирина непринужденно откинула назад косу и поднялась с постели.
– Я ужасно хочу есть. У нас есть что-нибудь?
Как ни в чем не бывало, посмотрела на мать. Однако та не собиралась так просто сдаваться. У ее дочери появился кавалер, и она хотела знать о нем все.
– Кто он? Я знаю его? Сколько ему лет? Из какой он семьи?
Ее глаза блестели от любопытства. Ирина хорошо знала этот блеск. Если мать что-то решит, то ее практически невозможно было остановить.
Придумывать на ходу, врать в глаза матери Ирина не хотела. Это было противно и подло.
– Мам, я тебе все расскажу, когда сяду за стол. Пожалуйста, приготовь что-нибудь, а я пока в ванную. Хорошо?
Мать кивнула, хотя неохотно. Воспользовавшись моментом, Ирина схватила халат на ходу и выбежала из комнаты.
Такая маленькая пауза была ей просто необходима. Надо было придумать правдоподобную историю, чтобы ей поверили и больше не задавали лишних вопросов.
Закрывшись в ванной, включила воду и, убрав косу наверх, встала под душ. Немного мыла, чтобы намылить лицо и шею. Стоя под струями воды, она судорожно соображала, что же сказать родителям.
После душа обернулась в махровое полотенце и посмотрела в зеркало. На лице не было и следа после вчерашней ночи. На удивление, она выглядела отдохнувшей и выспавшейся.
То, что она, наконец, смогла придумать, по полочкам лежало в голове. Если родители начнут задавать назойливые вопросы, она на все знала ответ.
На кухне вскипел чайник. Мать хлопотала у плиты, а отец стоял у окна и курил. Пахло сигаретами и кофе.
Ирина отодвинула стул и села. Отец не повернул головы, но она знала, о чем он думает. Это витало в воздухе. Напряжение. Так бывает, когда в семье возникают недомолвки.
Мать поставила на стол блюдо с горячими оладьями и тут же налила кофе в кружку для дочери.
– Вот, как ты любишь.
В ответ Ирина лишь кивнула и придвинула тарелку с яичницей. Кто-то должен был начать этот разговор, но точно не она.
– Милая, − мать села на соседний стул, − ты пришла сегодня ночью под самое утро. Мы с отцом ужасно волновались.
Ирина молчала. Она не чувствовала себя виноватой. Мать растерянно посмотрела на спину отца:
– Мы ждали, что ты позвонишь и скажешь, что с тобой все в порядке.
– Мам, мне не тринадцать лет. Я знаю, что было поздно, поэтому не стала вам звонить, чтобы не разбудить.
Говоря это, Ирина хлебнула кофе.
– Но милая, мы ведь волновались.
– Поверь мне, я была с надежным человеком, он никогда не сделает мне больно и не предаст, − говоря эту ложь, она смотрела на мать в упор.