Скажи мне кто сутки назад, что я буду стоять на пороге квартиры своей бывшей в костюме деда Мороза с подарками в мешке для ее сыновей, я бы рассмеялся прямо в лицо и назвал этого человека полнейшим идиотом.
Потому что это полнейший бред!
Я не собираюсь спустя шесть лет после расставания заявляться к девушке, прошлое должно оставаться в прошлом. Хоть от расставания меня до сих пор бомбит.
Припереться под Новый год к Люде в квартиру? Идеи бредовее я даже придумать не могу.
После нашей последний встречи прошла целая жизнь. Ну бред же являться к Людмиле!
Бред бредом, но вот он я. Прямо перед ее дверью стою в костюме Деда Мороза и думаю, как бы она меня не узнала.
Но я мужик и от своих слов никогда не отказывался. Раз сказал, что сделаю, значит придется делать. Заднюю не собираюсь давать.
Нажимаю на дверной звонок и слушаю до боли знакомую мелодию. Прошло столько лет, а у меня до сих пор отзывается сердце, едва я слышу ее.
Ухмылка касается губ. А ведь Люда мелодию так и не поменяла. Ведь это именно я тогда убедил ее поставить именно эту. Она самая приятная из всех, что есть на дверном звонке.
Который я для нее покупал.
Отбрасываю прочь всплывшие в памяти воспоминания, не время для них.
Звоню еще раз и твердо решаю, что если мне никто не откроет, то после третьего звонка уйду. У Люды вполне может быть мужчина, ведь она родила от кого-то, и мое появление станет не самым приятным эпизодом за сегодняшний день.
Карпатов, прекращай ныть! Соберись, тряпка!
Ну узнает она тебя, и что? Если у нее есть мужик, то она явно не станет вдаваться в подробности нашего бурного прошлого. Не так ли?
А ты тупо выполнишь условия спора и сдержишь данное слово.
Главное, не заводиться.
По ту сторону двери раздается возня. Напрягаю слух и собираюсь с духом.
– Открывайте! – произношу нарочно громко и требовательно.
Люда ж такая, может незнакомому и не открыть.
– Мы никого не ждем, – раздается в ответ.
Ухмыляюсь. Прошло столько лет, а она не поменялась.
– Меня не надо ждать. Я сам прихожу, – заявляю упрямо.
Мне даже не нужно видеть ее лица, чтобы понимать испытываемые девушкой эмоции. И если я немедленно что-нибудь не предприму, то Люда мне дверь не откроет.
– Людмила Петровна Барсукова? – называю ее полное имя, надеясь, что она не поменяла фамилию. Ведь за шесть лет вполне себе могла это сделать. – Правильно? – делаю вид словно считываю ее имя.
Если уж отыгрывать роль, то отыгрывать до конца.
– Правильно, – отвечает весьма удивленно. С трудом сдерживаюсь, чтобы не начать улыбаться.
Значит, фамилию ты не поменяла? Так выходит?
И родила…
От кого?
Нехорошее предчувствие закрадывается в сердце. Пытаюсь визуально воспроизвести картинку, когда я увидел Люду в автобусе и понять какой возраст у ее детей, но не получается. Слишком мельком виделись. Слишком далеко было. Не разглядеть.