– Ничего-ничего, мы кое-что прихватили, – ухмыльнулся мужик, жестом фокусника извлекая из-за спины раздувшийся пакет с эмблемой супермаркета. Оттуда гордо выпирал вверх багет, по одну сторону его, гораздо ниже, круглился кончик палки копченой колбасы, по вторую – ее сестра из рода вареных. Занятное зрелище.
– Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро, а коль с собой еду несет, наплюй на Камасутру, – сымпровизировала я, многозначительным кивком указывая на двусмысленную композицию, торчащую из пакета.
Боровичок коротко хохотнул, оценив шутку, женщина, именованная Настей, слегка покраснела, ничего не понял один дроу. Но специально для иностранного гостя я позвала:
– Пойдем завтракать. Гости угощают хозяев.
Равнодушное лицо не торопящегося вкладывать мечи в ножны серокожего постояльца заставило тощую Настю из красненькой стать белой в розовую пятнышку и задрожать осиновым листиком на ветерке.
– Кажется, ваш гость, Геленочка, считает нас опасными, – хмыкнул мужичок, успокоительно похлопывая свою спутницу по руке. Делал он это как нечто привычное, поднадоевшее, но воспринимавшееся как неизбежное зло. Причем моржеусый не боялся, посматривал на дроу с любопытством и, что странно, даже без тени удивления.
– Не себя? Вас? Чего-то он напутал спросонья, – фыркнула я.
– И чумная крыса может впиться в руку, – проронил Нейр.
Похоже, нам только что рассказали пословицу.
– Уверяю, не в наших интересах причинять какие-либо неудобства, неприятности или тем паче вред хозяйке дома, – сделал заявление в качестве перестраховки мужичок.
Дроу постоял, зеркальные очки делали его еще более инфернально эффектным, и все-таки едва заметно наклонил голову, пряча клинки. Словом, дал понять, что до некоторой степени верит.
– Пошли на кухню. Хочется услышать, откуда вы знаете про молнию, а еще более любопытно, каким образом мой серокожий гость связан со всем этим безобразием. Кстати, как меня зовут, вы знаете, а ваших имен я не слышала.
В пакете Николая Степановича, можно просто Степаныча, как представился мужчина, нашлось достаточно снеди, чтобы обеспечить завтраком оставшуюся почти без ужина меня, вновь проголодавшегося дроу и самого господина Кольцова со спутницей. Анастасия Степановна, проще тетя Настя, тоже Кольцова, оказалась не женой боровичка, а сестрой. Степаныч задумчиво взвесил все «за» и «против» и принялся резать правду-матку в присутствии иномирянина-дроу. К тому же отправить его посидеть в соседней комнате, пока мы харчи со стола метем, я бы повода не нашла.
– Видите ли, Геленочка, простите, что без отчества, но, полагаю, разница в возрасте позволит мне звать вас по имени… – начал усач, сделал маленькую паузу, дождался, пока я кивну, зажевывая фамильярное предложение копченой колбаской, и продолжил: – Настенька – потомственная провидица особого толка. Ее видение показало, что вам после, хех, столкновения с небесной благодатью суждено обрести дар привратницы. Редкостный в своем роде. Не так много людей на Земле обладает таким талантом.
– Столкновение с благодатью? Это вы о том, что меня молния по лбу долбанула? – перевела я.
– Совершенно верно, – шумно хлюпнул чаем Степаныч, его сестрица скромно пригубила чаек из кружки с рыжим котенком и потянулась за бутербродом с сыром.
– И что делает привратница? Судя по всему, открывает какие-то некондиционные двери куда-нибудь ВНИТУДА?
– Именно! – радостно воскликнул господин Кольцов, одобряя то ли мою сообразительность, то ли сам факт существования редкой зверюшки из неведомого класса «привратников».
– Когда у меня в кладовке появился гость, – я многозначительно ткнула пальцем в изысканно метущего снедь со стола дроу (тот, как показывала практика, предпочитал наблюдать и слушать, а не трепать языком), – я и близко ни к одной не подходила.
– Это не имеет значения, Геленочка. Ваше… э-э-э… биополе взаимодействует с энергетической структурой места, которое вы считаете домом, и создаются врата между мирами, пропуская гостей. Дверь, как предмет материальный, для этого не обязательна.
Пророчица специфической ориентации затрясла сосульками грязноватых, пего-рыжих волос, подтверждая слова брата.
– Вы намекаете, что теперь у меня вместо квартиры будет проходной двор, через который начнут шастать все кому не лень? – недопоняла я шутки юмора. Забавный фантастический эпизод грозил обернуться большой полярной лисичкой.
Я и этого-то очаровательно-депрессивного дроу не знала, куда девать. Если только в стрип-клуб в аренду сдавать? Только не уверена, что толк будет. Темные эльфы, похоже, гордый народ. С другой стороны, я не настолько много зарабатываю, чтобы такого мужчину для эстетического удовольствия держать. Не прокормлю.
Вот странно, на кухне торчит дроу, провидица и усатый мужик, сообщающий о том, что вся жизнь, начиная со вчерашнего вечера, у меня превращается в сказку с присказкой «чем дальше, тем страшнее», а я не психую, не пугаюсь, не истерю, даже маме звонить не бросилась. Хотя с мамой это я лишку дала. Проблемы всегда предпочитала сама решать, в крайнем случае, Стаську спрашивала. Брательник у меня самый лучший из мужчин, эх, не был бы он моим братом, за такого бы сама замуж пошла. Шутка.
Ответа по поводу проходного двора я не услышала, слова Степаныча перебило чириканье звонка. Сезон открытых дверей продолжался! Даже хорошенько подумать над тем, «кто стучится в дверь моя», не успела. Настойчивая трель повторилась.
– Иду, спешу и падаю, роняя тапки, – пробормотала я, выдвигаясь на передовую.
Неправильная получилась суббота. В выходной надо отдыхать, а не встречать спозаранку незваных, нежданных и совсем незнакомых гостей.
Дроу прервал завтрак и тенью заскользил следом, то ли прикрывая тылы из чувства признательности, то ли считая, что без меня его шансы на выживание в чужом солнечном мире значительно снижаются. Одним гостем в дурдоме больше, одним меньше. Я даже не стала спрашивать, кто приперся и трезвонит, распахнула дверь и в легкой оторопи уставилась на очередной кадр.
На площадке находился мужчина, высокий, на голову выше меня, точно. Почти такой же худощавый, как дроу. Белый, в том плане, что не серокожий, не негр и не китаец. Черноволосый, тонкогубый, со здоровенным носом, больше походящим на клюв, щеками впалыми, как у посидевшего на диете Джулиана Белза. Совсем не красавец, не молодой, явно за сорок. Не сказать, что битый жизнью, скорей откованный, как клинок на наковальне, когда все лишнее кузнец молотом отбивает, придавая заготовке форму. (На прошлой неделе документальный фильм смотрела, вот картинка и запала.) Черные ботинки блестели, словно зеркала, на черных джинсах не было ни одной капельки грязи. Он машину вплотную к подъезду ухитрился подогнать или умеет летать? Черный плащ на дяденьке сидел весьма уместно. Мало кто из мужчин умеет носить длинный плащ красиво, этот умел.
Пронзительный черный взгляд впился в меня, обмерил, мазнул по дроу. Ноздри раздулись, в глазах проблеснула зловещая молния. Впрочем, руки в черных перчатках (и не жарко человеку по весне эдак щеголять?) остались спокойными и, самое главное, пустыми. Никаких фонариков со вспышкой, полагающихся товарищам в черном для отнятия памяти, в пальцах не имелось.
– Вы к кому? – уточнила я с легкой опаской.
Этот высокий тип выглядел весьма зловеще, не в пример безобидному Степанычу и придурковатой Настасье. Как по мне, так дроу со своим арсеналом выглядел менее опасно, чем это тип на площадке. Ой, а если он тоже не местный, а из очередной открытой куда-нибудь ВНИТУДА двери?
– Гелена? – уточнил наполовину скорбно, наполовину брезгливо черный тип.
– Да. А вы кто?
– Позже, – отрезал тип в плаще и, отодвинув меня, как грузчик тумбочку, прошествовал к кухне, не разуваясь. Однако грязных следов от него не оставалось.
– Позже? Приятно познакомиться, очень оригинальное имя, – оценила я и, скорее заинтересованная, чем оскорбленная поведением мэна в темных, не по сезону, одеждах, потянулась следом вместе с хвостиком – дроу.
Монументально воздвигнувшись на пороге кухни, новый гость скомандовал с непререкаемой властностью:
– Господин Кольцов, пойдите вон! Анастасия Степановна, соблаговолите покинуть помещение, где ваше присутствие нежелательно.
Степаныч побагровел, секунду поиграл в гляделки с командиром, побледнел и вымелся из-за стола, оставляя недопитый чай и недоеденный бутерброд. Его сестра снова пошла разноцветными пятнышками и, пробормотав что-то вроде извинения-оправдания: «Я что, я ничего такого, Никола только посмотреть просил», припустила за братом.
Нейра тип в черном за порог не выгнал.
– Значит, первая дверь отворялась. Когда пришел гость? – уточнил господин «Позже».
– Вчера… э-э-э… сегодня ночью, около трех, – прикинула я время Х. – А что?
Черный плащ поискал что-то взглядом, подобрал с телевизора программу телепередач и сунул под нос дроу:
– Можешь прочесть?
– Мне незнаком алфавит, – настороженно ответил темный эльф, и я только тут задалась вопросом: а как же мы вообще разговариваем?
Додумать черный не дал.
– Хорошо. Ты из тех, кому следует уходить. Гелена, отправьте дроу навстречу его судьбе.
– Как? – Я решила брать пример с незнакомца. Раз он со мной рублеными фразами объясняется, чем я хуже?
– Отворите дверь, – дал исчерпывающую инструкцию собеседник, присаживаясь на стул, – и продолжим разговор.
– Вы хотите, чтобы я его назад отправила? Не буду, его же там убьют! – отрезала я, вздергивая подбородок. Может сколько угодно меня пронзать черным взглядом, запугать настолько, чтобы я живого человека на смерть отправила, не сумеет.
– Двери меняют судьбу, привратница, – процедил этот хам таким высокомерно-брюзгливым тоном, будто обнаружил, что я, прожив более четверти века, не знаю таблицу умножения на два. – Дроу не останется на Земле. Вы должны открыть ему новую дверь, не к прошлым неприятностям, а к будущему. Ясно?
– Нет, – честно ответила я.
– Просто откройте любую дверь, думая о том, куда должен уйти гость, – надменно снизошел до объяснений черноплащник, полуприкрыв, будто от усталости, глаза.
Хотелось огрызнуться и нахамить, но я посмотрела на высокого мужчину с белыми волосами и серой кожей. Он действительно был так неуместен на кухне, что, если существовал шанс отыскать для него подходящее место, пусть даже руководствуясь нелепым советом противного типа, его следовало использовать. Старательно придерживаясь именно этой мысли, я подошла к притворенной двери в кладовку и резко рванула на себя. Рука, рефлекторно потянувшаяся к выключателю, зависла в воздухе.
Кладовки с кучей нужных и еще большей грудой бесполезных вещей за дверью не наблюдалось, зато открывался чудесный вид на огромный город, раскинувшийся под сводом гигантской пещеры. Сверху лился рассеянный золотистый свет. Башни, спиральные лестницы, висячие мостики, сделанные столь искусно, что казались невесомыми, диковинные растения, похожие на гигантские цветы, нежели на деревья, оплетали строения, а в центре города высилось самое внушительное из сооружений в виде каменного золотого бутона. По мосткам, лесенкам, среди растительности двигались маленькие фигурки беловолосых аборигенов с серой кожей. Соплеменников моего гостя. Сам дроу, неслышно подошедший сзади, прошептал, веря и не веря глазам своим:
– Город из легенд. Лиот!
– А? – рассеянно уточнила я.
– Апокрифы Ллос говорят о том, что супруг богини не был пожран после акта творения мира, когда из крови его пошел род мужчин-дроу, а женщины вышли из чрева самой Ллос. Запрещенный апокриф гласит, что Лиот удалился в иной край, где в золотом городе правит теми из дроу, кто ушел с ним, оставив Ллос в серебряной паутине великих пещер. Символ Лиота – бутон на высоком стебле. Он пьет лишь сок растений, а не плоть, подобно Ллос.
– Значит, это город Лиот? – прошептала я, любуясь величественной картиной в стиле фэнтези.
– Да. Благодарю тебя, привратница. Это единственное из мест, где мне когда-либо хотелось оказаться. – Дроу слегка склонил голову, что-то вложил мне в руку и шагнул за дверь.
Я почему-то потянулась за ним, то ли заглядевшись, то ли завороженная тихой музыкой, доносящейся из загадочного пещерного города.
– Куда?! – Грубый окрик сопровождался рывком за воротник халата.
Меня от порога дернули в коридор и захлопнули дверь, отрезая от золотистого чуда.
– Больно же! – Из пережатого горла вырвался возмущенный хрип.
– Сунься ты на порог, – было бы еще больнее, – буркнул мрачный гость. Единственный оставшийся в квартире.
– Почему?
– Привратник не может пройти в отворенную дверь – таков закон, – опять очень «понятно» объяснил сердитый человек.
– Ничего не понимаю, – с интонацией Колобка из мультфильма призналась я, потирая шею и все еще хмурясь.
Господин «Позже» беспардонно развернул меня к себе, задрал голову и, быстро обследовав шею, резюмировал, снова переходя на «вы»:
– Прекратите притворяться, Гелена, синяков не будет.
– Мне все равно больно, – недовольно сообщила я.
– Пройдет. Садитесь, есть разговор, – скомандовал этот маньяк-душитель и вернулся на кухню. Сел, дождался, чтобы жертва обосновалась на уголке дивана, заговорил: – Я работаю на негосударственную организацию «Перекресток». Курирую направление произвольных перемещений на Землю из иных миров. Вчера вы обрели статус привратницы, посему попали в область интересов «Перекрестка» и под мое начало соответственно.
– Моя трудовая книжка лежит совсем в другом месте, там же соответственно, – я намеренно передразнила господина «Позже», – я получаю зарплату и подчиняться вам не собираюсь.
– Господин Кольцов – торгаш, он не защитит вас, Гелена, случись что, – зловеще намекнул тип в черном.
– Вы мне угрожаете? – Спрашивать-то я спрашивала, но начать бояться все равно не могла. Говорю же, тот шарик в лобешник отбил мне что-то важное, к примеру боялку стандартной конфигурации.
– Предостерегаю, – устало потер висок мужчина; кажется, я раздражала его как шансон в маршрутке – и выключить нельзя, и ехать надо.
– И кто же мне угрожает? Кроме вас, меня никто пока и пальцем не тронул, – съязвила я.
– Пока, – вычленив одно слово, мячиком перекинул его назад собеседник. – В ваших интересах воспользоваться защитой «Перекрестка».
– Я все равно не понимаю, на кой ляд меня крышевать, впрочем, я со вчерашнего вечера вообще утратила прочную связь с реальностью. Сижу на кухне с ненормальным, который ни перчатки, ни плащ в помещении не снимает, чуть ли не пинками из квартиры других незнакомых людей выгоняет, да вдобавок едва не удушил меня моим же халатом, и слушаю всякий бред, – обстоятельно перечислила я и встала налить чаю покрепче. Спиртное в таких условиях было не лучшим вариантом. А еще мне почему-то казалось, что этот вредный тип даже пригубить алкоголя не даст, не то что рюмочку для прояснения в мозгах опрокинуть.
– По-видимому, господин Кольцов не успел или не пожелал вам объяснить некоторые очевидные ключевые моменты, – процедил тип, скрещивая руки на груди, как памятник гордости. – Вне зависимости от вашего желания или нежелания дверь будет открываться, пропуская гостей из других миров на Землю, в то место, которое вы считаете своим домом. Кто именно войдет в дверь и с какими намерениями – точно неизвестно даже пророчице.
– И какова смертность среди привратников в таких условиях? – поинтересовалась я, крутя в пальцах чашку. Слишком горячий получился чай, многовато плеснула кипятка. Разбавить бы холодной водой, да через край польется. Вот и ждала, украдкой дуя на напиток.
– Она достаточно высока, особенно среди тех, кто отказался от помощи «Перекрестка», – ободрил черный и в ответ на скорченную мною недоверчивую мину сухо добавил: – Я не запугиваю, лишь констатирую факт.
– Господин Кольцов… кстати, нельзя ли объяснить, кто он такой и чего хотел от меня?.. вообще ничего не успел сказать. Вы его раньше выставили. Так что теперь все объяснять именно вам. И вообще, пора бы уже представиться. «Позже» – не слишком красивое имя, а «человек в черном» уже занято, Голливуд засудит, – отставляя пока чашку, предложила я. Информация, если хоть немного верить незваному гостю, была нужна, так что приходилось терпеть его презрительную надменность.
Высокомерный брюнет снова смерил меня взглядом «Гелена Панина – равно или меньше «грязь под ногтями» и расщедрился на относительно подробный рассказ. Наверное, это все-таки входило в его служебные обязанности, и за недоразумение с едва появившейся и тут же окочурившейся по недосмотру привратницей сотрудника «Перекрестка» могли наказать – премии там квартальной лишить или еще чего.
Вот что выходило. Время от времени на Землю открываются двери, иначе именуемые, как ясно любому любителю компьютерных игр или книжек фэнтези, порталами, через которые проходит кто-то из иных миров. Никакой общей закономерности: откуда, кто (пол, раса, возраст) и зачем – выявить не удалось. За исключением, пожалуй, одной. Переходящий непременно должен находиться в стрессовой ситуации. А уж какой она будет: смертельная опасность или безумная радость – особого значения для перехода не имело. Порталы сами по себе тоже не распахивались. Каким-то образом сам факт их возникновения оказался завязан на отдельных людей, наделенных или проклятых (каждый выбирает нужный эпитет) даром. Чаще всего тот, кто пришел, проводил на Земле несколько часов, максимум трое суток, и потом для него открывался обратный переход. Процесс опять-таки осуществлялся с помощью того, кто распахивал первую дверь. Причем гостя из другого мира мог видеть и слышать только привратник и находящиеся в непосредственной близости от него люди. Стоило «туристу» выйти за пределы действия встречающего (радиус варьировался от пары до полутора десятков метров), как он мог воздействовать на окружающий его мир меньше, чем привидение. Тех хотя бы видели медиумы. Очень-очень редко, буквально один на тысячу, случалось, что гость приходил, чтобы остаться. Определялся такой индивидуум просто: он оставался видим и слышим, удалившись от привратника. Кроме того, потенциальный переселенец понимал не только устную речь окружающих, как всякий прошедший порталом, но и письменную так, как если бы писалось на его родном языке. Разумеется, если был грамотен. Именно так мой куратор, кстати, протестировал дроу.
И о кураторе. Звали человека в черном Сергей Денисович, фамилией не поделился. Явился он в мой дом по наводке провидицы Анастасии, работавшей на «Перекресток» и поставлявшей информацию на регулярной основе за зарплату. И вовсе не ждал застать тут ее саму и ее ушлого братца в придачу. Свойский Степаныч оказался банальным барыгой, внахалку выжимавшим из сестренки секретную информацию. Он подкатывал к привратникам с предложением о скупке иномирных редкостей, обещая весьма щедрое вознаграждение. Разумеется, как утверждал рассказчик, бессовестно жульничал. С другой стороны, «Перекресток» тоже за редкости никогда особенно не переплачивал, скупая за номинал, определяемый оценщиками организации. И оклада привратникам, в отличие от пророчицы, не полагалось. Никакого, потому что бросить свою работу они не могли, как не могли перестать дышать. Зато, как просветил меня Сергей Денисович, за регулярные отчеты и готовность к сотрудничеству полагалась защита от непредвиденных обстоятельств, включавших в себя буйных гостей. Мне был выдан пластиковый прямоугольник с номером «службы спасения» и рекомендация забить номер в телефон на экстренный набор одной клавишей. И браслет-спасатель, дублирующий кнопку экстренной помощи мобильника. Ее нажатие обеспечивало срочный вызов спецбригады. Также со мной поделились визиткой с электронным адресом и коротко поведали о пунктах отчета. Попутно драгоценный куратор выразил серьезные сомнения в готовности моего сознания к восприятию ценной информации, однако записывать все равно ничего не стал. Сволочь!
Привратников было мало, чуть больше двух десятков, в последнюю четверть века о них становилось известно благодаря занятному дарованию Анастасии, почти неспособной к самому хилому предвидению земных происшествий и проявлявшей чудеса волшебного зрения в вопросах, пересекающихся с иномирными феноменами. Как Кольцов успел так шустро явиться ко мне? А привратники располагались в четко определенных точках Земли. Уходил один (люди смертны, и смертны внезапно, особо привратники), его место в течение нескольких суток занимал другой. «Склонность» к экзотической профессии возникала обычно на фоне сильнейшего эмоционального или физического стресса. (Меня приложило молнией.) Вот ушлый торгаш и караулил рыбку вместе с сестрицей. Ту специально командировали в место Х – чем ближе к объекту, тем сильнее у Анастасии бывал всплеск предвидения.
Почему же о таких занятных людях и их фантастических гостях до сих пор не снимают кино, не трезвонят во всех средствах массовой информации? А потому что никому, кто не связан с вратами-порталами прямо или косвенно, привратник не мог сказать ни слова. Нет, сказать, конечно, мог, хоть круглые сутки трепись, из кожи вон лезь, только вся информация пройдет мимо ушей и глаз собеседника. Такая вот загогулина! У ученых «Перекрестка» бытовала версия, что таким образом мир защищал самое себя от угрозы извне и хаоса.
И вероятно, по тем же самым причинам встречаться привратникам между собой было нежелательно. «Перекресток» не запрещал, вот только со снявшимся с места, где открываются двери, привратником всегда происходило нечто заставляющее его вернуться на ПМЖ и к работе или огрести по полной программе.
В итоге, по словам Сергея Денисовича, выходило, что на меня не шаровая молния свалилась, а куча разносортных неурядиц вместо тихой и спокойной жизни. И избежать их просто невозможно, потому как порталы сюда будут открываться вне зависимости от моего сознательного желания, а вот для отправки гостя придется немного потрудиться. Ему вполне может не понравиться предлагаемый путь, сама рожа привратника или еще чего. Закончив инструктаж, куратор, так и не снявший ни плаща, ни перчаток, предупредил:
– Осторожнее с оружием дроу.
– Каким оружием? – рассеянно удивилась я, голова пухла от свалившейся информации.
Ладонь в перчатке указала на мою правую руку.
Я машинально перевела взгляд, поднимая пальцы к глазам. Широкий рукав съехал к локтю. Вдоль предплечья, без всяких ремешков или застежек, вплотную прилегая к коже, устроился черный обоюдоострый штырек, похожий на миниатюрный стилет. При повороте руки мне показалось, что темный металл еще и отливает чем-то лиловым, нанесенным на него. Смазка?
– Увы, подарок дроу нельзя выбросить или передарить. Он всегда будет с вами, Гелена. Яд на лезвии смертелен для людей и большинства созданий иных рас, достаточно одного укола заррой, потому будьте осмотрительны.
– Так я же сама порежусь, и капец котенку.
– Владеющему зарра не навредит, – опять тоном профессора МГУ, объясняющего первоклашке действие сложения, выдал информацию Сергей Денисович. – Ее продать и забрать от владельца невозможно, но какие-то другие вещи, оставшиеся от гостей, если в них не будут заинтересованы ученые «Перекрестка», вполне. Можете передавать их мне или, – брезгливое выражение снова нарисовалось на физиономии гостя, – если решитесь вести дела с господином Кольцовым, требуйте втрое больше его цены.
– Какой Кольцов? Вы же его выгнали взашей, – малость подзапуталась я.
– Посмотрите под тарелками, наверняка оставил визитку, – процедил совет куратор.
Он явно не одобрял Степаныча, но, с другой стороны, похоже, старый жучара был своим проверенным и привычным злом. И, имея с ним дело, привратник рисковал только пролететь на бабки, а не оказаться в большой Ж, пытаясь сплавить нечто ценное в обыкновенный ломбард. Кстати, никогда не имела дел с ломбардами и даже не знаю, как туда обращаться. Я бы, честно сказать, всякие штуковины из других миров как сувениры оставлять стала и ни куратору, ни Кольцову не отдавала. Меня опять озадачило собственное состояние: перегруз данными был, а вот сопутствующего психологического шока, который просто обязан возникнуть при таких фантастических вестях, – нет.
Решив, что хуже, чем есть, мнение куратора обо мне не станет – плинтус и так крайняя метка, – я задала вопрос. Удивительно, но на этот раз Сергей Денисович язвить не стал, напротив, в непроницаемо черном взоре даже промелькнуло что-то вроде сочувствия к вынужденной неадекватности, когда он ответил:
– При обретении способности открывать порталы в сознании и психике привратника что-то меняется. Необратимо. Необыкновенное и непривычное совершенно перестает пугать и шокировать. Скорее всего, так защищает себя талант. Не будь такого изменения, привратник сходил бы с ума в первые же сутки. Так думают ученые «Перекрестка».
– Вы еще и тестировали проводников, то есть привратников?
– Разумеется, Гелена Юрьевна. Минует небольшой период адаптации, тесты передадут и вам.
После нескольких почти ничего не значащих, по мнению куратора, вопросов явное неудовольствие и нетерпение на хищной физиономии Сергея Денисовича закончились закономерным предложением обдумать свое положение и составить перечень интересующих аспектов работы. В следующую неизбежную встречу мистер Черный Плащ обещал закончить просветительскую работу. Кажется, я его сильно раздражала, или не только и не столько я, а вообще все то, чем он вынужден был заниматься в «Перекрестке». Но за каким лядом он тогда вообще там состоит? Или у него, как и у меня сейчас, нет выбора?
Озвучивать свои соображения я не стала – что толку пытаться вызвать на откровенность неприятного человека в первый день знакомства? Если только нужно, чтобы он тебя качественно послал на хутор за бабочками, тогда, конечно, это вариант. На прощанье куратор проинспектировал мою способность ткнуть три раза пальцем в одну сигнальную кнопку металлического браслета, замаскированного под часы. Затем вручил личную визитку на экстренный (последнее подчеркнул особо, не преминув язвительно справиться, известно ли мне значение сего иностранного слова) случай и удалился. Я закрыла дверь, потом вспомнила, что забыла спросить, когда присылать отчет о визитерах, распахнула створку, но за порогом уже никого не было, и звука шагов по лестнице тоже не раздавалось. Исчез! На черном прямоугольничке белыми буквами значилось: Ледников Сергей Денисович, куратор, цифры рабочего телефона, имейл LSD-perekrestok и стандартный хвост почтового ящика.
«ЛСД, значит», – хихикнула я, закрепляя за начальством кличку, и отправилась на кухню искать визитку Кольцова.
Та, как и предсказывал ЛСД, нашлась под тарелкой с колбасой. Я обозрела шалман на кухне, грязные кружки и кучу еды. Не сказать, что я в плюсе после откармливания дроу и набега гостей из «Перекрестка», но баш на баш выходит. Продуктов стало поменьше, зато теперь я являюсь обладательницей эксклюзивной зарры. Отравленный стилет и после ухода ЛСД висел без ножен на руке, но колоться и травить свою обладательницу не собирался.