Дом Карповых стоял в семи милях от небольшого провинциального городка под названием «Безродное». Если двигаться по дороге на север, мимо федерального шоссе к полям, на которых ежегодно высаживали зерновые культуры, то попадаешь в малообжитый район. В основном здесь уже не осталось частных домов, которыми более полувека назад было утыкано все вокруг. В них жили крестьяне, имевшие собственное хозяйство. Но в начале девяностых, люди большим потоком переселились в города, полностью лишившись возможности содержать семьи и гектары земли вокруг своих домов, опустели.
– Странно, что его кто-то покупает.
Виталий смотрел в боковое окно иномарки, в то время как риелтор Константин Дюжев гнал свой автомобиль к дому Карповых.
– Почему странно?
Поинтересовался мужчина, но Виталий пожал плечами.
– Далеко, да и не сажали на местных полях ничего уже лет десять.
– Не наше с тобой дело. Главное – подготовить дом к продаже. Остальное не твоя головная боль.
Двадцатидвухлетний парень посмотрел на водителя, чуть сжав губы. Дюжев, был человеком из большого города и не всегда понимал местное население. Все, что ему нужно было – это продать дом, поэтому объяснять про поверья здешних мест не было смысла.
Виталий вновь перевел взгляд на боковое окно, решив, что теперь будет сдерживаться в своих репликах.
Через полчаса они съехали с асфальтового полотна на проселочную дорогу с хорошо утрамбованным грунтом и совершенно голыми полями по обе стороны. В таком безжизненном месте, дом выглядел, словно потерянным в пустыне из черной земли, которая осенью приобретает особенно мрачные оттенки. Он возвышался в два этажа, нависая над пристройкой и устремляясь в небо острой чердачной крышей. Недалеко стояли просторный сарай и гараж.
Автомобиль остановился возле крыльца. Мужчины вышли на улицу под потоки холодного ветра, поспешив к входной двери.
– Я не был здесь лет десять, – сказал Виталий, когда они оказались в холле.
– Значит, тебе не придется тратить время на изучение расположения комнат.
Они остановились в центре помещения, заставленного старыми, пыльными вещами. Дюжев, не желая даже осматриваться по сторонам, сказал, поглядывая на часы:
– У тебя три дня на то, чтобы все здесь разложить по коробкам. Особенно выгреби весь хлам на чердаке и в подвале. Не забудь про сарай, инструменты просто снеси в кучу. В среду приедут грузчики и все заберут. Да, если обнаружишь пробитую трубу или еще какую-нибудь серьезную поломку, сообщи мне.
– Да, я понял.
– Хорошо, тогда не трать время зря.
Он похлопал парня по плечу и вышел из дома, закрыв за собой дверь.
Виталий посмотрел в сторону огромной кучи спрессованных картонных коробок и принялся за дело. Сначала он собрал все вещи в холле, в основном небольшие предметы, затем переключился на кухню, где посуды оказалось более чем достаточно. Единственное, о чем он жалел, что не взял с собой аудио плеер, поскольку теперь придется три дня провести в полной тишине.
Спустя пять часов в холле стояли двадцать две коробки, с плотно упакованными в них вещами и замотанные скотчем. На семи из них было написано черным маркером «Гостиная», на других «Кухня». Насколько знал Виталий, все вещи поедут прямиком к наследникам недвижимости, и кто знает, может быть, избалованные городские жители и заглянут в одну из них, чтобы посмотреть на вещи, которые когда-то окружали их предков.
Он опустился на диван, достав из сумки, привезенной с собой, пластиковый контейнер с едой. Как оказалось, на кухне газ работает вполне исправно, а значит, все три дня он будет обеспечен горячей пищей.
Разложившись на журнальном столике, Виталий принялся за еду, перелистывая старый журнал, который нашел в книжном шкафу. День клонился к вечеру, и солнце медленно потянулось к горизонту. Сегодня он планировал подняться на чердак, чтобы оценить, сколько там предстоит проделать работы.
Когда с ужином было покончено, Виталий поднялся наверх, осмотрев на втором этаже две спальные комнаты. В одной была вполне приемлемая для сна кровать, во второй стоял большой письменный стол с совершенно пустыми выдвижными ящиками. Виталий уже направился в сторону лестницы на чердак, когда услышал звук приближающегося автомобиля. Парень сразу вернулся вниз, не понимая, почему риелтор вернулся.
Он вышел на улицу, но вместо дорогой иномарки увидел патрульную полицейскую машину и местного участкового Николая Вадимовича, который выйдя из салона, окидывал взглядом дом.
– Все-таки они его продали, – сказал мужчина, увидев парня на крыльце.
– Добрый день, Николай Вадимович, а вы как оказались в такой дали?
Виталий спустился по лестнице вниз и, подойдя к мужчине, пожал ему руку.
– Да не на дом смотреть приехал, – начал участковый, не отрывая взгляда от строения. – Чрезвычайное происшествие произошло: у Сироткиных пропала шестилетняя дочь.
– Я знаю эту семье, кажется, девочку Ириной зовут.
Вспомнил Виталий белокурую первоклашку, часто игравшую с его сестрой неподалеку от школы.
– Да, именно так. Второй день ищем. Завтра нагрянут с области большие шишки, обещали вертолет, если до утра не найдем. Суета начнется, а родители места себе не находят, отец каждые двадцать минут звонит.
Мужчина пожал плечами, мол, делаем, что можем.
– Я могу вам чем-то помочь?
Виталий не сводил взгляда с Николая Вадимовича, понимая, что подобные случаи происходят в карьере полицейского, следящего за порядком в такой малой провинции, редко, но только не в Безродном. Здесь отчего-то дети исчезают так часто, что хоть возле каждого дерева патруль выставляй.
– У тебя, я погляжу, и так забот полно. Дома здесь нечасто продаются, поэтому, думаю, риелтор скорее себе зад порвет, чем разрешит тебе заниматься поиском ребенка.
– Это точно, – усмехнулся Виталий, вспоминая как Константин Дюжев буквально менялся в лице, как только речь заходила о подготовке дома к продаже.
– Но если что-то узнаешь, или увидишь, незамедлительно сообщай, – закончил разговор Николай, направляясь обратно к машине.
Виталий пообещал, что обязательно позвонит, а когда участковый уехал, он несколько минут провожал машину взглядом, ощущая, как внутри все сжимается только от одной мысли, что где-то в этих краях бродит ребенок, не способный найти дорогу домой.
Вернувшись в дом и поднявшись на чердак, он обнаружил не слишком много вещей, которые прошлые хозяева снесли сюда, не желая выкидывать. Он заглянул в деревянный сундук, стоящий возле стены: в нем были только теплые вещи, старые и пыльные. Их нужно будет сложить в целлофановые пакеты. Затем парень переключил внимание на старый шкаф, забитый всяким старьем, который каким-то невообразимым образом перенесли сюда.
Перебирая вещи, Виталий наткнулся на старый военный бинокль, такой огромный и тяжелый, что сразу же захотелось посмотреть через него из окна чердака. Он подошел к окну, разглядывая уходящие к лесным посадкам поля, обнаружив, что через эту оптику можно с легкостью разглядеть всю лесную опушку. Черные поля лежали полотном, на котором ничего не произрастало, и только где-то в центре, чуть покосившись на бок, стояло пугало. Виталий настроил резкость и внимательнее разглядел его: в шляпе с неестественно большими полями и лицом, сделанным из мешка, набитого соломой, оно выглядело жутковато.
Парень усмехнулся мысли, что пугало уже давно пора отправить на пенсию, ведь к чему охранять пустые поля? Затем вернул бинокль на место и, решив завтра заняться чердаком, направился на первый этаж, где работы еще хватало до позднего вечера.
С самого утра облака, нависающие днем раньше над всей долиной свинцовым потолком, рассеялись, уступая место солнечному свету. Но судя по холодному, северному ветру, такая погода продержится только до вечера. Виталий решил воспользоваться этой возможностью – он вышел на улицу в восемь утра, вооружившись граблями и лопатой, чтобы расчистить двор от сорняка и налетевшего мусора. Солнечные лучи прогревали воздух, а ближе к полудню стало по-настоящему жарко. Закончив с уборкой двора, он направился в гараж, где работы оказалось совсем немного. Видимо, прошлые хозяева, съезжая, забрали все, что касалось инструментов и автомобилей, но и на уборку остатков потратить придется как минимум часа три.
Виталий выносил куски жести во двор, складывая их неподалеку от въездных ворот, а когда на часах время показало час дня, он решил сделать перерыв и пообедать на веранде.
Разогрев еду и надев свитер, чтобы не простыть, сидя на ветру в тени дома, он устроился на стуле. Поставив тарелку на колени, приступил к пище, оглядывая почерневшее поле. Там вдалеке стояло старое пугало в побитом ветром плаще с руками, расставленными в стороны. Именно руки создавали эффект парусности, а плащ походил на сам парус для того, чтобы на ветру пугало крутилось из стороны в сторону. Лично сам Виталий считал, что это не самое лучшее оружие для устрашения ворон, но отчего-то раньше многие фермеры использовали именно этот способ для защиты полей.
Приложив ладонь ко лбу, он посмотрел вдаль, и в тот же момент солнечный луч ослепил Виталия. Сощурившись, он продолжил смотреть в ту сторону, где что-то так сильно создавало блики, что солнечный зайчик долетал до веранды. Отложил наполовину пустую тарелку, он поспешил на чердак, где взяв бинокль, прильнул к окну. Вглядываясь вдаль, где что-то сверкало каждый раз, когда солнечные лучи пробивались сквозь тучи, Виталий определил нахождение предмета. Лежал он у основания шеста, на котором громоздилось соломенное пугало.
Прикинув расстояние, Виталий решил, что потратит всего минут пятнадцать, пока дойдет до того места, а так как у него и без того обед, этот путь он может проделать без угрызения совести, что впустую тратит рабочее время.
Выйдя на улицу, он поспешил в нужном направлении, но когда зашел на поле, понял, что дорога станет сложнее, чем казалось вначале. Влажная земля так сильно налипала на подошвы, что по возвращению обувь придется тщательно вымыть. Но он продолжил идти дальше, а когда до сверкающего предмета оставалось несколько десятков метров, Виталий уже не мог оторвать взгляда с пугала. Последний раз в доме Карповых люди жили как минимум лет десять назад, и за это время прилежащие к дому поля совершенно не засевались. А значит, и пугалом заниматься было некому, но оно выглядело так, словно его установили здесь всего лишь пару недель назад.
Оторвав от него свой взгляд, Виталий посмотрел вниз, и тут же его обдало холодом: плюшевый розовый медвежонок лежал в метре от шеста, глядя своими глазками-бусинками вверх, а на его шее был намотан самодельный шарфик с вставками из фольги создававшими блики на солнце. Подняв с земли перепачканную, но практически новую игрушку, Виталий огляделся по сторонам, высматривая хозяйку медвежонка. Он не мог припомнить, видел ли вчера хоть что-то рядом с пугало, когда смотрел в бинокль. Хотя, скорее всего, розовая игрушка сразу же бросилась бы ему в глаза, поскольку оптика вполне позволяла разглядеть её на таком расстоянии.
Сжимая в руках медвежонка, Виталий побежал в сторону дома, на ходу вспоминая, где он оставил свой сотовый телефон. Вчерашний разговор с участковым всплыл в его памяти, и теперь нужно было срочно сообщить о своей находке. Возможно, его звонок даже поможет в поисках. Добежав до дома и не обращая внимания на грязную обувь, Виталий вбежал в холл, ища взглядом сотовый, затем поспешил на второй этаж, где провел ночь, и, к своему облегчению, нашел телефон на кровати.
Номер участкового был забит под именем Николая Вадимовича, и, нажав на вызов, парень стал ждать гудки, но вместо них услышал женский голос: «На вашем счету недостаточно средств».
Виталий озадаченно посмотрел на дисплей, ощущая себя настоящим дураком. Он уехал на три дня в безлюдное место, не оплатив телефонный счет.
Сев на край кровати, парень, разглядывая медвежонка, ощущал себя, опустошённым, а желание продолжать работу, исчезло полностью. Световой день должен был закончиться через пять часов, и вместо того, чтобы собирать коробки, Виталий поднялся на чердак где до самой темноты, смотрел в бинокль, оглядывая поля, в надежде увидеть Ирину, но раз за разом его взгляд сталкивался с пугалом, которое постепенно стало сливаться с наступающей темнотой.
Проснувшись в шесть часов утра, Виталий ощущал себя более чем разбитым. По сути, ему так и не удалось нормально выспаться: всю ночь его терзали кошмары, заставляя просыпаться от малейшего порыва ветра. Пару раз за ночь он подходил к окну и всматривался в темноту, сдерживая себя от того, чтобы взять фонарик и пройтись по улице. Такие поиски вряд ли могли бы дать результат, но с наступлением нового дня парень действительно жалел, что не поступил именно так.
Все утро он думал о пропавшей девочке и о медвежонке, лежавшем на кровати в спальной комнате. За первые два дня Виталий сделал действительно много работы и вполне мог уложиться до трех часов дня, а затем у него останется время до самого утра, которое он хотел потратить с пользой.
Забыв про завтрак и обед, он упаковывал вещи, не обращая внимания на аккуратность. Постельное белье было расфасовано по большим пакетам. Оставшаяся посуда, книги и прочие безделушки, завернутые в газету и запечатанные в коробки, уже в два часа дня стояли в холле. Осталось только повозиться с вещами, которые Виталий нашел в подвале. В этой части дома было очень сыро но, не обращая на это внимание, он продолжал наводить порядок, поглядывая на время. Стрелка часов уже перевалила за четыре часа, а работы оставалось еще часа на два.
Виталий понимал, что даже ночью, одевшись теплее, он мог выйти на улицу с фонарем и пройдясь до самой опушки леса поискать Ирину. Ведь если девочка была этой ночью в поле, то, скорее всего, она не могла далеко уйти, даже если направилась в сторону леса.
Собрав весь мусор, он направился в топочную, где был большой котел, предназначенный для обогрева дома. Этот железный монстр, когда отапливал здание, гудел, словно живое существо, заставляя всякого, кто находится рядом ощущать легкое волнение. Но зато его нутро вмещало такое огромное количество дров и угля, что собранный в подвале мусор вполне мог поместиться в него. Это только сэкономит время и, обрадовавшись подобной идее, Виталий понес ведро с мусором к котлу. Железный затвор открылся с удивительной легкостью, и он уже взялся за ведро, чтобы вытряхнуть содержимое внутрь, когда заметил, что топка не совсем пустая. Внутри что-то было. Отставив мусор в сторону, Виталий чиркнул зажигалкой, освещая в полумраке внутренности котла.
Огонь моментально высветил в куче золы обугленные, торчащие вверх кукольные руки, словно наполовину сожжённая игрушка пыталась восстать из мертвых. От неожиданности Виталий вскрикнул, отпрянув в сторону. Его сердце бешено заколотилось, а в голове всплыл вопрос: «Кому понадобилось жечь игрушки?»
Возможно, это сделали последние хозяева дома, хотя и не совсем понятно, для чего.
Осветив снова котел, держа при этом себя в руках, он засунул внутрь руку, вынув на половину расплавившуюся куклу. Но внутри, помимо куклы лежала еще одна плюшевая игрушка, до неузнаваемости обезображенная огнем. А вслед за ней Виталий вынул еще с полдесятка игрушек, которые сложил на полу. Оглядывая их, он чувствовал себя человеком, нашедшим нечто большее, чем просто ненужные вещи. Почему-то у парня сложилось такое впечатление, что это было не что иное, как уничтоженные улики, как и розовый медведь, которого он нашел в поле. От этих мыслей кровь буквально похолодела в жилах.
Он поднялся на второй этаж, так и не выгрузив мусор в топку. Оставаться в этом доме больше не было возможности – нужно срочно возвращаться в город и найти участкового, отдать ему медведя, чтобы родители Ирины определили, принадлежит ли эта игрушка их дочери, а затем полиция просто обязана будет увидеть его находку. Все это так четко складывалось в голове, что Виталий даже не стал обдумывать своего решения. Он быстро собрался и, захватив фонарик, вышел из дома в надвигающиеся сумерки. Ветер к тому времени начинал усиливаться, неся дождевые тучи.
Но перед тем как отправиться в путь, Виталий поспешил к сараю, чтобы перед уходом закрыть его на замок. Все-таки не стоит испытывать терпение риелтора, который и без того мог лишить его оплаты за оставленное рабочее место. Но сейчас парня деньги волновали меньше всего. Он понимал, что до города в лучшем случаи ему удастся добраться лишь к одиннадцати часам.
Защелкнув замок и освещая себе дорогу светом фонаря, он задумался о том, как бы срезать путь. Можно было пойти через поля и сэкономить как минимум час времени, хотя придется пробираться по жуткой грязи. Эта мысль показалась Виталию вполне подходящей и, через пару километров он свернул в поле, где перешагивая через земляные камни, продолжал идти, сжимая в левой руке медвежонка.
Ветер резкими порывами обдавал холодным воздухом, заставляя втягивать голову в плечи, чтобы не застудить шею. Он гудел протяжно, словно волчий вой, гоня дождевые тучи, а когда очередной ледяной удар пришелся парню по спине, Виталий что-то услышал. Замерев на месте, он отключил фонарик в ожидании, когда ветер стихнет. Кромешная темнота окутала все вокруг, превратив мир в сплошное черное пятно, в котором затихающий ветер принёс с собой голос.
Виталий оглянулся, как ему казалось, в нужном направлении.
– Эй! Кто там?
Выкрикнул он, но ветер, поглотив слова, унес их в другую сторону. Тогда Виталий решил, что просто обязан проверить. Он вновь включил фонарь и направился почти вглубь полей, вслушиваясь в завывания ветра.
Возможно, это было дикое животное, которое находясь в лесу, издавало звуки, а ветер разносил их по всей округе. Но почему-то парню казалось, что это был все же человеческий голос. Он продолжал идти все дальше, утопая в грязи, но в какой-то момент звук повторился вновь.
– Я тебя слышу! Эй! Я тут! – выкрикнул он, побежав со всех ног.
Возможно тот, кто кричал (Виталий надеялся, что это именно Ирина), увидел свет фонаря, и если это так, то ребенок без сомнения должен продвигаться к нему навстречу.
– Ирина!
Выкрикнул он остановившись. Тяжело дыша и уже с трудом ориентируясь, где именно находится, Виталий вслушался: голос опять долетел до него, но уже ближе. Улыбнувшись самому себе, он вновь побежал вперед, выкрикивая раз за разом имя девочки. А когда спустя еще полчаса бега, его ноги от усталости не смогли перепрыгнуть через очередной земляной камень, Виталий упал на поле лицом вниз, при этом, только чудом не разбив фонарик
Его лицо на секунду погрузилось в землю, смягчив удар. Отплевываясь и держась рукой за ушибленный нос, он поднялся на колени, придвинул к себе плюшевого медведя. Удар был действительно сильный, и если земля была тверже, серьезных травм было бы не избежать. Но как только парень пришел в себя, он вновь услышал этот звук, голос, или даже отрывки, словно кто-то плакал, и тот, кому принадлежал этот, без сомнения, детский плач, находился совсем рядом. Виталий взял фонарик, осветив землю перед собой. Тут же свет выдернул из темноты обутые в жесткие старые ботинки чьи-то ноги. Свет фонаря скользнул выше по старым дырявым брюкам, и Виталий, все еще находясь на коленях, поднял голову вверх. Он увидел плащ, а над ним возвышалась голова, сделанная из мешковины и покрытая шляпой с неестественно широкими полями. Голова смотрела своими искусственными глазами прямо на Виталия.
Порывы ветра раскачивали пугало, заставляя скрипеть на ветру, а его руки уже не были расставлены в стороны, как раньше. Оно склонило голову на бок и, протянув руку к голове Виталия, коснулось его лба.
– Я не хочу, чтобы оно меня забрало, – раздался детский голос откуда-то со стороны, и Виталий понял, что это была Ирина, она была где-то здесь, совсем рядом, на этом поле вместе с этим ужасным пугалом.
– Я не хочу идти с ним, – продолжал детский заплаканный голос.
Пугало посмотрело в темноту, откуда он исходил. В тот же момент Виталий схватил пугало за руку и прохрипел, дрожа всем телом, но не от холода, а от переполняющего его ужаса:
– Нет. Не ее, только не ее.
Пугало вернуло свой взгляд на парня, склонившись чуть вперед. Оно обвило его лицо обеими руками, при этом опускаясь все ниже и ниже. Виталий не в состоянии сдерживать накатывающий ужас, выронил фонарик и, зажмурив глаза, стиснул зубы, чтобы сдержать крик.
Константин Дюжев был в ярости, когда обнаружил, что работник, которого он оставил в доме Карповых пропал, но найдя пятилетнего ребенка в спальне, сидящего на пустой кровати и сжимающего в руках плюшевого медвежонка, позвонил в полицию.
Участковый нагрянул через сорок минут с целой армией полиции и добровольцев, занимающихся поисками. Все ликовали, когда Ирину вывели из дома, и только Николай Вадимович обошел весь дом в поисках Виталия, а когда не нашел его вернулся к своей машине.
– Его нет? – спросил помощник, глядя в сторону поля.
– Как сквозь землю провалился, – ответил Николай, открывая водительскую дверь, – садись в машину, нам нужно ехать, еще кучу бумаг предстоит оформить.
Помощник неторопливо продолжал курить, щурясь от порывов холодного ветра и все еще продолжая глядеть в сторону полей.
– Я не думал, что оно еще там стоит, – сказал он.
Николай, выглянув из машины, спросил:
– Ты про кого?
– Про пугало. Его установил лет пятнадцать назад сам Карпов Виктор, хозяин дома. Черт, – он откинул окурок в сторону и, открыв машину, добавил, – мне кажется, что именно с той осени у него и начались все неприятности, заставившие его покинуть наши края.
– Опять ты про свои сказки взялся, – с раздражением ответил участковый, заводя двигатель.
Он нашел в телефоне номер Виталия, но услышал только длинные гудки. Телефон зазвонил в километре от машины, но даже если бы мужчины находились в самом центре поля, они бы с трудом смогли услышать мелодию. Приглушенная музыка шла из-под земли как раз над тем местом, где на ветру раскачивалось пугало, оглядывая своими искусственными глазами суету, царящую возле дома Карповых.
2016