Не по-утреннему яркое солнце обещало жаркий день. Вышедший из подъезда молодой человек в армейской форме с погонами старшего лейтенанта на форменной рубашке слегка прищурился от бьющего в глаза солнечного света и, легко сбежав по ступеням крыльца, направился к ряду стоявших во дворе машин. Воробьи, облюбовавшие расположенную по соседству песочницу, всполошившись, взмахнули крыльями и взлетели на ближайшее дерево, когда он, нажав кнопку брелока автосигнализации, снял с охраны стоящую напротив песочницы перламутровую вазовскую «девятку». Озорно подмигнув потревоженным птицам, офицер уселся за руль и, не тратя времени на прогрев двигателя, выехал со двора. Он любил быструю езду, и пока еще не забитые машинами улицы позволяли в полной мере насладиться ею. Включив автомагнитолу, он погнал «девятку» вперед, слегка покачивая головой в такт наполнившей салон ритмичной музыке. Однако вскоре музыкальную программу прервал очередной информационный выпуск последних новостей. Человек за рулем равнодушно прослушал сообщения о встречах президента и текущей работе правительства, проявив куда больший интерес к информации ученых физики Земли и Солнца о небывалой вспышке солнечной активности, явившейся причиной надвигающейся на Землю сильнейшей электромагнитной бури. Но как только диктор закончил свой рассказ о магнитной буре, грозящей неблагоприятными последствиями для людей с ослабленной сердечно-сосудистой системой, глаза молодого человека вспыхнули азартным огнем, и он еще сильнее вдавил педаль газа.
Через полчаса перламутровая «девятка» остановилась у увенчанного многочисленными антеннами прямоугольного здания, окруженного со всех сторон высокой оградой со встроенными датчиками сигнальной системы «Барьер» и электрошоковой системы «Кактус». Офицер запер машину и быстро прошел к КПП, охранявшемуся армейскими часовыми. Сравнительно недавно появившаяся на КПП табличка с тремя буквами КИК ничего не говорила о назначении объекта, однако суровый вид здания и пост вооруженной охраны на входе указывали на принадлежность учреждения к ведомству Минобороны. Именно этим и ограничивались представления большинства жителей подмосковного Краснознаменска о таинственном объекте. И лишь сотрудникам учреждения да командованию космических войск было известно, что аббревиатура КИК обозначает Командно-измерительный комплекс, а многочисленные антенны на крыше здания и проложенные под землей линии волоконно-оптической связи служат для приема информации от разбросанных по стране пунктов слежения и управления орбитальной группировкой космических аппаратов военного и двойного назначения.
На КПП старший лейтенант сдал свой служебный пропуск старшему дежурной смены охраны, пересек огороженную территорию, превращенную стараниями солдат из хозвзвода в уютный парк, и вошел в здание, где и располагался Командно-измерительный комплекс. Поднявшись на второй этаж и пройдя по длинному коридору, днем и ночью освещаемому люминесцентными лампами, он оказался перед напоминающим огромный операционный зал центром управления. За многочисленными мониторами работали операторы дежурной смены. Операторы заступающей смены, собравшись вместе, стояли в отдалении. Войдя внутрь, старший лейтенант первым делом взглянул на отделенное прозрачным стеклом рабочее место ответственного дежурного и, увидев там своего непосредственного начальника подполковника Маркина, внимательно слушающего доклад прежнего дежурного, озабоченно нахмурился.
– Привет, Денис.
Обернувшись на голос, офицер увидел подошедшего к нему зама Маркина, капитана Волкова, которого считал нормальным мужиком, только до ужаса занудным, то ли в силу его природного характера, то ли из-за язвы, которую он нажил себе за время службы на Байконуре и из-за которой был переведен из казахстанской степи в подмосковный Краснознаменск.
– Здорово. – Старлей пожал Волкову руку.
Тот тоже указал взглядом на начальника смены и заметил:
– Маркин спрашивал о тебе и остался очень недоволен, что тебя не было на инструктаже.
Денис возмутился:
– До начала смены еще пять минут! А он хочет, чтобы я приходил на службу на час раньше!
– Не на час, а всего на двадцать минут, – затянул старую песню Волков. – Ты же знаешь требования Маркина. К тому же они относятся не лично к тебе, а ко всем. И ребята, между прочим, их выполняют.
– Да они просто… – начал Денис, бросив хмурый взгляд на собравшихся в круг операторов, но договорить не успел.
Как раз в этот момент из-за стеклянной перегородки вышел подполковник Маркин.
– Ракитин! – грозно пророкотал он. – Почему вы отсутствовали на инструктаже?! Или распоряжения начальника центра вас не касаются?!
– Товарищ подполковник, у меня колесо спустило. Пришлось менять, – нашелся Денис.
– Это не оправдание, – отрезал Маркин. – А если вы не можете следить за собственной машиной, то пользуйтесь общественным транспортом.
Последние слова подполковника следовало понимать так, что в отличие от нерадивых подчиненных он внимательно следит за состоянием своей «шестерки», которой уже сто лет в обед. И это при том, что сам Маркин добирался до службы и обратно на городском автобусе, а машину, как подозревал Денис, использовал исключительно для поездок на дачный участок, где вот уже второй год своими силами пытался возвести какое-то подобие жилья.
Если бы не предстоящее дежурство, ему бы пришлось выслушать от Маркина еще немало обидных слов. Но времени для внушений у начальника смены уже не осталось, и он скомандовал:
– По местам!
Вместе с другими операторами Денис Ракитин прошел к своему рабочему месту, за терминалом станции траекторных измерений, освобожденному оператором предыдущей смены. Ему нравилось следить за изменением параметров орбит отслеживаемых спутников и вычислять величину требуемой коррекции. Тем более что это было куда интереснее, чем выслушивать бесконечные придирки Маркина и нудные наставления его зама Волкова. Но стоило надеть наушники, как он вновь услышал голос подполковника:
– Напоминаю, что в связи с возросшей солнечной активностью и усилением «солнечного ветра» всем операторам следует быть особенно внимательными. Обо всех отказах или иных внештатных ситуациях в работе космических аппаратов, изменениях их орбит и отклонениях траекторий докладывать незамедлительно.
Денис усмехнулся про себя. Можно подумать, что, если что-либо подобное произошло в иное дежурство, докладывать об этом было бы не обязательно. Но уже через секунду, когда он зарегистрировался в системе, введя свое имя и персональный пароль, на экране монитора замелькали строчки цифр – параметры орбит, снимаемые станцией, и Денис с головой погрузился в вычисления. Слева и справа так же увлеченно работали его коллеги, за их спинами прохаживался капитан Волков, подходя в случае необходимости к тому или к другому оператору, и уже за всем происходящим в центре управления наблюдал из своего стеклянного «стакана» подполковник Маркин. Но занятый расчетами Денис не замечал его строгого начальственного взгляда. Он привычно ввел в расчетную формулу очередные полученные данные и, нажав клавишу Enter, запустил вычисляющую программу. Несмотря на разыгравшуюся в околоземном пространстве сильнейшую магнитную бурю, все отклонения отслеживаемых Центром управления спутников от заданных траекторий были в пределах нормы. Но на этот раз результат вычислений высветился в сигнальном, ярко-красном окне – смещение орбиты космического аппарата превысило допустимое значение. Мгновенно подобравшись, Денис повторил вычисления, но результат оказался тот же. Нет, не тот! Отклонение орбиты последнего спутника от заданной траектории увеличилось еще на пятнадцать метров. «Космический аппарат «Зодиак», – прочитал он с экрана. Совершенно незнакомое название! Денис напряг память. Такого просто не могло быть, но, похоже, за все свои полтора года службы на Командно-измерительном комплексе он ни разу не слышал о «Зодиаке». Напечатав в строке запроса название космического аппарата, Денис запросил в базе данных дополнительные сведения о нем. «Доступ невозможен» – через секунду высветился на экране лаконичный ответ. Денис изумленно уставился на экран. С таким ответом он тоже столкнулся впервые. Практически ежедневно он запрашивал в базе данных сведения о том или ином искусственном спутнике и всегда получал их.
– Что у тебя?
Как всегда во время затруднений, рядом оказался Волков.
Денис показал ему на экран.
– Похоже, какой-то сбой.
Для большей наглядности он повторил запрос, но результат оказался прежним.
– «Зодиак», – прочитал Волков напечатанное Денисом название космического аппарата. – Странно, никогда о таком не слышал.
– Я тоже, – поддакнул ему Денис.
– И что с ним?
– Смещение орбиты на сто двадцать метров.
– Это много? – поинтересовался зам начальника смены.
Денис выразительно пожал плечами и еще раз указал на экран с последним информационным сообщением «Доступ невозможен».
– Идем к Маркину, – решил Волков.
Денис снова пожал плечами, демонстрируя, что полностью полагается на мнение старшего товарища, и поспешил за капитаном к огороженному стеклянной перегородкой центральному пульту оповещения и связи, за которым располагалось рабочее место оперативного дежурного.
– В чем дело, Ракитин? – строго спросил у него Маркин, даже не взглянув на Волкова.
Под хмурым взглядом начальника смены Денис сразу почувствовал себя неуютно, но Волков смело пришел ему на помощь и, выступив вперед, доложил:
– Товарищ подполковник, космический аппарат «Зодиак» отклонился от заданной траектории на сто двадцать метров.
– Что? – Лицо оперативного дежурного мгновенно побледнело.
Денису показалось, что подполковник даже вытаращил глаза. Что-что, а держать себя в руках Маркин умел, поэтому его столь бурная реакция на простое упоминание Волковым названия одного из отслеживаемых искусственных спутников оказалась для Дениса совершенно неожиданной.
– Кто рассчитывал траекторию? – хрипло произнес Маркин.
– Старший лейтенант Ракитин, – растерянно ответил Волков, так же, как и Денис, удивленный охватившим оперативного дежурного волнением.
Маркин вновь повернулся к Денису:
– Что… как это могло произойти?!
– Полагаю, из-за встречного «солнечного ветра» произошло торможение аппарата и как следствие – снижение его орбиты, – предположил Денис.
– Вы полагаете или знаете наверняка?! – повысил голос Маркин.
– Я запросил данные о «Зодиаке», чтобы произвести дополнительные расчеты, но мне было отказано в доступе, – с обидой ответил Денис.
Маркин явно смутился. Несколько секунд он напряженно о чем-то думал, потом, очевидно, приняв непростое для себя решение, поднялся из-за центрального пульта и, указав Денису на собственный терминал, приказал:
– Садитесь на мое место и рассчитайте смещенную траекторию «Зодиака».
Денис с готовностью занял предложенное кресло. Он уже начал кое-что понимать. Судя по всему, «Зодиак» относился к числу тех космических аппаратов, информация о которых была доступна лишь строго ограниченному кругу лиц, в который он не входил. До сегодняшнего момента не входил!
Ощутимо волнуясь, Денис набрал на терминале оперативного дежурного название засекреченного космического аппарата. На этот раз запрос обрабатывался гораздо дольше. Денис весь извелся от нетерпения. Но вот на терминале развернулось информационное окно, и он жадно впился взглядом в экран. «Год запуска… ракетоноситель…» Строчки мелькали у него перед глазами, пока одна из них молнией не пронзила мозг. «Космический аппарат «Зодиак» – автоматическая орбитальная станция-носитель 1000-Мт термоядерного заряда». В первый момент Денису показалось, что он ошибся, и он еще раз, причем дважды, прочитал последнюю запись. Но буквы и, главное, цифры не изменились. Они упорно складывались в слова «носитель 1000-мегатонного термоядерного заряда». Вот только эти слова никак не укладывались в сознании. На ум Денису пришла защитная мысль о том, что в поразившей его записи где-то кроется опечатка. Но он тут же сообразил, что в этом случае подполковник Маркин не стал бы так бурно реагировать на его сообщение о сходе «Зодиака» с орбиты.
Найти возле «Ара-банка» свободное место для парковки оказалось непросто, и водитель вынужден был поставить машину на самом солнцепеке. Поэтому руководитель операции – старший оперуполномоченный ФСБ по особо важным делам полковник Егоров, водитель оперативной «Волги» и двое расположившихся на заднем сиденье сотрудников управления по борьбе с терроризмом буквально изнывали от жары. Егорову нестерпимо хотелось курить, но он мужественно держался – от табачного дыма в машине вовсе стало бы невозможно дышать.
– Ну и жара, – отдуваясь, заметил со своего места водитель и уже в который раз промокнул лоб мокрым носовым платком. Из-за избыточного веса он страдал от зноя больше остальных. – Никогда раньше в мае такой жары не было. Да еще буря эта магнитная, будь она неладна!
Егоров снисходительно улыбнулся. Перешагнув сорокалетний рубеж, он не обзавелся пивным животом, как многие российские руководители, сохранил стройность и гибкость фигуры. Во многом этому способствовали его увлечения волейболом и плаванием, напряженная работа, не оставляющая времени на праздность и безделье, а также общение с более молодыми коллегами, перед которыми Егорову попросту не хотелось пасовать. Именно по этой причине он всегда появлялся на службе тщательно выбритым, в свежей рубашке, идеально отглаженном костюме и старательно начищенных туфлях. Правда, сейчас, после трех с половиной часов ожидания, его рубашка стала липкой, а пропитавшиеся потом ремни оперативной кобуры при каждом движении врезались под мышки. Вспомнив молодость, Егоров грустно улыбнулся собственным мыслям. Начало его службы в органах госбезопасности совпало с вводом советских войск в Афганистан. Сам Егоров попал в Афганистан в 85-м году, когда находящиеся там войска несли наибольшие потери, он возглавил одну из разведгрупп знаменитого подразделения «Каскад», созданного специально для борьбы с афганскими моджахедами отряда специального назначения КГБ СССР. Порой, ведя наблюдение за тропами, по которым перебрасывались душманские караваны, ему вместе со своими бойцами приходилось по нескольку суток лежать на прокаленных солнцем афганских скалах, экономя каждый глоток воды, потому что вместо дополнительного запаса воды и пищи все разведчики, отправляясь на боевое задание, предпочитали брать с собой дополнительный запас патронов. Тогда и изнуряющая жара, и слепящее солнце воспринимались обыденно, как элементы окружающей обстановки. Но когда тебе пятый десяток и, несмотря на регулярные командировки в Чечню и другие горячие точки Северного Кавказа, значительная, если не большая часть службы проходит в тиши московского кабинета, когда уже начинает прыгать давление, а по ночам нет-нет да и накатит бессонница, несколько часов, проведенных в раскаленном салоне машины, превращаются в настоящую муку.
Егоров уже неоднократно пожалел, что, собираясь на операцию, не оставил пиджак в кабинете, и сейчас втайне завидовал сообразительности лейтенантов Торопова и Мальцева, которые в своих легких сорочках с короткими рукавами чувствовали себя на заднем сиденье «Волги» куда более комфортно. С молодыми лейтенантами Егоров познакомился лишь накануне, во время инструктажа привлеченных к операции сотрудников. Для обоих офицеров это первое серьезное дело. Впрочем, нет – два месяца назад Торопов уже принимал участие в задержании одного армейского дельца, пытавшегося сбыть на черном рынке десяток ручных гранат и полкилограмма тротила. На вчерашнем инструктаже, во время обсуждения плана предстоящей операции, Торопов сразу обратил на себя внимание Егорова весьма дельным замечанием. Мальцев, в отличие от коллеги, ничем особенным себя не проявил, но тоже запомнился Егорову своими подвижными, искрящимися молодым задором, пронзительно голубыми глазами. Евгений и Валентин… Внезапно Егоров поймал себя на мысли, что не помнит, кого из них как зовут. Но в этот момент, словно давая ему подсказку, сзади раздался восхищенный шепот Мальцева:
– Жень, смотри, какие девчонки.
На противоположной от банка стороне улицы, возле киоска «Мороженое», остановились две девушки в коротких топах, открывающих их оголенные поясницы и плоские животы, и не менее коротких юбках. Выбирая мороженое, одна из них слегка отставила в сторону ножку и весьма соблазнительно покачивала коленом. Егоров усмехнулся. Вряд ли девушка могла видеть, что за ней наблюдают. Значит, вела так себя непроизвольно, из врожденного желания обратить на себя внимание мужчин.
Он и сам с удовольствием бы полюбовался девушками, но на оперативной рации, встроенной в приборную панель автомобиля, вспыхнул рубинового цвета индикатор вызова. Подавшись вперед, Егоров сорвал закрепленный на витом шнуре микрофон.
– Гранит на связи!
– Долго еще, Андрей Геннадьевич? – донесся из динамика голос старшего группы захвата майора Ватутина, командира подразделения «Альфы» и давнего друга Егорова. – А то мои ребята скоро зажарятся.
С командиром альфовцев Егорова связывали многолетние дружеские отношения, чем, к неудовольствию Егорова, Ватутин не преминул воспользоваться. Во всяком случае, Егоров был твердо убежден, что никому из остальных участников сегодняшней операции даже не пришло в голову обратиться к нему по имени, проигнорировав предназначенный для радиосвязи оперативный псевдоним.
– Будьте готовы, курьер может появиться в любую минуту! – сердито ответил Егоров и отключил связь.
Он понимал, что Ватутин по-своему прав. В отличие от прогуливающихся по улице и расположившихся в машинах оперативников, одетых в соответствующие погоде джинсы, хлопчатобумажные брюки и легкие летние рубашки, бойцы группы захвата, облаченные в стальные шлемы и бронежилеты, находились в тесном и душном отсеке грузового фургона переоборудованной «Газели». Егоров хорошо представлял себе, что они должны чувствовать, но изменить что-либо был не в силах. И бойцам «Альфы», и оперативникам антитеррористического управления, и ему самому предстояло оставаться на своих местах до появления курьера, который должен был явиться за переведенными в «Ара-банк» из Лондона двумястами пятьюдесятью тысячами долларов, предназначавшихся для финансирования чеченских боевиков. Перевод денег из-за рубежа был отслежен специалистами финансовой разведки, после чего в управлении по борьбе с терроризмом под руководством полковника Егорова была разработана операция по захвату курьера боевиков. Из собственного опыта Егорову было известно, что перевозящие деньги курьеры обналичивают их в течение одного, максимум двух дней. Поэтому за пятнадцать минут до открытия банка восемь оперативников ФСБ во главе с Егоровым и отделение «Альфы» заняли исходные позиции.
Повесив микрофон обратно на приборную панель, Егоров снова взглянул на остановившихся возле киоска девушек. За то время, что он разговаривал с Ватутиным, к ним присоединились трое молодых людей, и вся дружная компания, уплетая только что купленное мороженое и оживленно переговариваясь между собой, двинулась по улице в противоположную сторону. С заднего сиденья раздался чей-то разочарованный вздох. Услышав его, Егоров едва заметно улыбнулся и перевел взгляд на входные двери банковского офиса, через которые за время наблюдения прошли десятки самых разных людей. В банк как раз вошли двое мужчин: парень в футболке и джинсах и неуклюжий толстяк в мятых, хотя и дорогих брюках и такой же мятой, промокшей от пота рубашке.
– О! Смотри какая! – вновь воскликнул Мальцев.
Егоров обернулся к киоску, но там никого не было.
– Да нет, возле банка, – подсказал Торопову Мальцев. – Похоже, туда и направляется.
Следом за вошедшими в банк мужчинами к его дверям подошла стройная женщина в кремовом костюме с ниспадающими на плечи платиновыми волосами. Егоров смог разглядеть ее только со спины, но отметил загорелые гладкие икры, красоту и стройность которых выгодно подчеркивали туфли на шпильке. Никто из вошедших не походил на курьера исламских террористов. Впрочем, Егоров сделал такой вывод, основываясь не столько на их внешности, сколько на отсутствии у них сумки или кейса, куда поместились бы двадцать пять пачек стодолларовых купюр. Парень в футболке и джинсах вышел из банка уже через несколько минут, на ходу вкладывая в бумажник пластиковую карту. «Получал в банкомате деньги», – сообразил Егоров. Толстяк и женщина пока задерживались.
Внезапно на оперативной рации вновь загорелся сигнал вызова. Егоров протянул руку за микрофоном.
– Гранит на связи!
На этот раз вызов исходил от сотрудника оперативно-технического отдела. Накануне он вместе со своим напарником прикрепил миниатюрный, но очень чувствительный микрофон-передатчик к стойке банковских контролеров и сейчас через наушники слушал их разговоры с клиентами.
– Есть! – взволнованным голосом доложил он. – Женщина только что назвала контролеру реквизиты нашего счета! Просит выдать ей всю сумму наличными!
Егоров мгновенно подобрался:
– Какое окно?!
В разговоре возникла пауза, и Егоров живо представил, как в машине технического отдела оператор прижимает рукой наушники, чтобы лучше слышать слова банковского контролера.
– Судя по голосу, Марина. Второе окно! – ответил он через секунду.
Получив ответ, Егоров вдавил клавишу передачи.
– Внимание! Всем полная готовность! Объект – женщина у второго окна в операционном зале! – Он обернулся и, встретившись взглядом с лейтенантом Тороповым, приказал: – Войди внутрь и наблюдай за ней.
Отдав приказ, он отпустил клавишу передачи и почти сразу услышал окончание фразы Ватутина.
– …Наконец-то.
Тем временем Торопов выбрался из машины и, помахивая взятой для конспирации барсеткой, где лежал его пистолет, быстро зашагал к банку. Уже через минуту он вышел на связь.
– Женщина в темных очках, двадцать пять – тридцать лет, светлый костюм, обесцвеченные волосы, в руках темно-коричневая дамская сумочка, направляется к кассе.
«Та самая! – сообразил Егоров, вспомнив женщину, на которую указывал Мальцев. – Но куда она собирается класть деньги: в пакет? Невероятно!»
Женщина вышла из банка спустя пятнадцать минут, и в руках она держала уже не миниатюрную дамскую сумочку, больше похожую на косметичку, а вполне вместительную хозяйственную сумку. «Сумка-трансформер», – догадался Егоров и, повернувшись к Мальцеву, скомандовал:
– Подстрахуй Евгения.
Мальцев понимающе кивнул и, распахнув дверь, вынырнул из машины. Чтобы не попасть на глаза вышедшей из банка блондинке, он остановился возле тумбы с рекламным постером, сделав вид, что изучает его.
Тем временем женщина быстро спустилась по ступеням, ведущим к дверям банковского офиса, и, оказавшись на тротуаре, направилась к тесно заставленной автомобилями гостевой автостоянке. Она пересекла первый ряд машин и поспешила к остановившемуся на краю автостоянки «Мерседесу» с тонированными стеклами. Как только она поравнялась с машиной, у «Мерседеса» распахнулась правая передняя дверь. Егоров решил, что женщина сейчас нырнет в салон, и уже приготовил рацию, чтобы отдать приказ о блокировании «Мерседеса», но она этого не сделала. Передав свою сумку в руки сидящему на переднем сиденье пассажиру, она тотчас же вернулась на тротуар и быстро зашагала в противоположную сторону.
– Третий, Четвертый, за блондинкой! Группа захвата, блокировать машину! Девятый, блокировать «Мерседес»! – выкрикнул в микрофон Егоров.
– Понял, выполняю! – отозвалась рация голосом Ватутина.
«Мерседес» с сумкой женщины-курьера стремительно рванул с места и наверняка бы затерялся в автомобильном потоке, но в конце квартала ему внезапно перегородила путь выехавшая из переулка «Газель». В последний момент водителю «Мерседеса» все-таки удалось затормозить. Отчаянно скрипя тормозными колодками, «мерс» остановился в метре от борта «Газели». В ту же секунду распахнулись задние двери фургона, и выпрыгнувшие оттуда десять крепких мужчин в черных десантно-штурмовых комбинезонах, касках-сферах и бронежилетах мгновенно окружили затормозивший автомобиль, направив на него стволы своих специальных автоматов. Четверо автоматчиков разом распахнули все двери окруженной машины и, выдернув из салона водителя и единственного пассажира, довольно грубо швырнули их лицами на капот. Пока бойцы обыскивали захваченных курьеров, Ватутин сам заглянул в салон раскорячившегося всеми четырьмя дверями «Мерседеса» и достал оттуда переданную женщиной сумку. Подняв сумку над головой, он обернулся к оперативной «Волге» руководителя операции и призывно помахал Егорову рукой.
Увидев выразительный жест командира группы захвата, Егоров приказал водителю проехать вперед и, как только «Волга» остановилась возле задержанного «Мерседеса», выпрыгнул из машины. С довольной улыбкой Ватутин протянул ему сумку.
– Поздравляю с уловом, Андрей Геннадьевич!
Егоров взял сумку из рук командира альфовцев – для набитой деньгами она оказалась подозрительно легкой, и нетерпеливо расстегнул замок. Ватутин, заглянувший в сумку одновременно с ним, недоуменно присвистнул.
– А где же деньги?
Внутри лежали комки мятой бумаги и больше ничего: ни перехваченных контрольной лентой пачек стодолларовых купюр, ни отдельных банкнот – одна смятая оберточная бумага, придающая сумке пухлую форму.
Не ответив на вопрос Ватутина, Егоров нырнул обратно в машину, чтобы связаться с оперативниками, отправленными им за вышедшей из банка женщиной, но встретился с испуганным взглядом водителя.
– Товарищ полковник, Четвертый передал: с Третьим беда, – шепотом произнес тот.
Егоров поспешно сорвал с приборной панели микрофон:
– Четвертый, доложите обстановку!
– Гранит, товарищ полковник, – донесся из рации срывающийся голос Мальцева. – Она его убила… Я услышал выстрел, побежал вперед, а в подворотне Женька лежит… Мертвый, – через силу добавил он. – А этой суки нигде нет!
Горло Егорова перехватил спазм.
– Оставайся на месте! Я сейчас буду!
Выглянув из машины, он жестом подозвал к себе Ватутина:
– Оставь трех бойцов для охраны задержанных и с остальными за мной!
Трагедия произошла в соседнем с банком проходном дворе. Егоров понял это, когда, вбежав во двор, увидел стоящего у выхода из подворотни Мальцева. Тот стоял, бессильно опустив руки, а у его ног, на пыльном асфальте, лицом вниз лежал Евгений Торопов. Ватутин, опередив Егорова, первым подбежал к лежащему на асфальте лейтенанту, нагнулся и хотел пощупать пульс, но, увидев входное пулевое отверстие в задней части шеи, не стал этого делать.
– Снайперский выстрел, хотя и с близкого расстояния, – обернувшись к Егорову, глухо произнес он. – Точно в основание черепа. Почерк палача.
– Прочешите окрестности! Искать молодую женщину в светлом костюме! – хмуро взглянув на него, приказал Егоров, потом забрал у Мальцева его оперативную рацию и передал тот же приказ остальным сотрудникам, хотя и понимал в душе, что поиски убийцы, скорее всего, закончатся впустую.
Спланированная им операция по захвату курьера чеченских боевиков на деле обернулась трагедией: один из участников операции погиб, а его убийца, курьер террористов, скрылась вместе с деньгами.
Обрубить «хвост» оказалось совсем нетрудно. Куда сложнее было обнаружить слежку. Но тренировки Хасана не прошли даром. Когда крутившийся в банке парень направился следом за ней, она все поняла. Глупый щенок и не подозревал, что во дворе она будет ждать его возле подворотни, и в азарте погони проскочил мимо. Не увидев ее перед собой, он в растерянности остановился на месте, подставив свою незащищенную спину. Оставалось только нажать на спусковой крючок, что она и сделала, для верности всадив пулю в затылок парню.
Спрятав пистолет под юбку, в набедренную кобуру, а светловолосый парик за пазуху жакета, возле набитого полученными в банке деньгами пояса-корсета, она быстро пересекла двор и вышла на соседнюю улицу. Там было полно людей, но если кто из них и обратил внимание на стройную брюнетку в светлом костюме, то только ради того, чтобы полюбоваться ее подтянутой фигурой и точеными ногами. Не обращая внимания на их похотливые взгляды, она дошла до троллейбусной остановки, там как раз остановился очередной троллейбус, и нырнула в салон. Выйдя через две остановки возле станции метро, она спустилась под землю и через сорок минут поднялась на поверхность уже в совершенно другом районе Москвы. Теперь можно было не сомневаться, что фээсбэшные ищейки потеряли ее навсегда.
В метро, как всегда, было душно, а полуденное солнце жгло нещадно. Она чувствовала, как спина и живот под корсетом покрываются потом. Хотелось поскорее вернуться в квартиру, где можно будет принять душ или расслабляющую ванну. Но сначала следовало доложить о выполнении задания Хасану. Достав из жакета плоский, чтобы не оттягивал карман, мобильный телефон, она по памяти набрала двенадцатизначный номер. Ждать пришлось не менее шести гудков, что говорило, что Хасан в данный момент не один. Когда он не был занят на встречах со своими информаторами, то отвечал на звонок практически мгновенно. Наконец в трубке раздался звуковой сигнал соединения, и хорошо поставленный голос Хасана сообщил по-английски.
– Слушаю вас.
– Это Эльза. У меня все в порядке, – перейдя на английский, доложила она.
– Сложности не возникли? – сохраняя абсолютное спокойствие, поинтересовался Хасан.
– Небольшие, но я с ними справилась, – улыбнулась она в ответ.
– Значит, все-таки не обошлось без постороннего внимания? – уточнил Хасан.
– Не обошлось. Но сейчас уже все в порядке. Подарок у меня. Завтра же передам его адресату.
– Не затягивай с этим, – ответил Хасан и отключил связь.
Эльза снова улыбнулась и сунула в пакет мобильный телефон. Хотя Хасан и не высказал ей своего одобрения, она не сомневалась, что за свою первую операцию в Москве заслужила у него наивысшую оценку.
Одновременно с ней в уютном лондонском пабе невысокий плотный мужчина со смуглой кожей, аккуратной бородкой респектабельного английского профессора и проницательными глазами много повидавшего в своей жизни человека спрятал во внутренний карман твидового пиджака свой мобильный телефон. Сидящий с ним за одним столиком молодой человек, тактично отвернувшийся во время его телефонного разговора, вновь с надеждой взглянул в лицо собеседника:
– Так что вы скажете насчет аванса, мистер Бен?
Мужчина в ответ сокрушенно вздохнул.
– Вы же знаете, Генри, что это против правил нашего издательства. Мы и так платим вам значительно больше, чем вы получаете у себя в редакции. Приносите свежий материал, и я охотно куплю его. Конечно, при условии, что он того стоит, – поправился мужчина.
– Но войдите в мое положение, мистер Бен! – взмолился молодой человек. – Мне сейчас остро нужны деньги, а новых материалов, которые могли бы вас заинтересовать, пока нет.
Его собеседник снова вздохнул, потом вынул из пиджака широкий кожаный бумажник и извлек оттуда четыре пятидесятифунтовые купюры.
– Только из уважения к вам, Генри. – Мужчина положил деньги на стол перед молодым человеком и накрыл их широкой ладонью. – Здесь двести фунтов. Надеюсь, мне не придется долго ждать обещанный вами материал.
Глаза молодого человека радостно заблестели.
– Что вы, мистер Бен! Не беспокойтесь! Как только мне попадется что-нибудь сенсационное, клянусь, вы узнаете об этом первый!
Вскочив на ноги, он поспешно сгреб со стола деньги и сунул их в карман джинсов, потом повернулся, чтобы уйти, но в последний момент остановился:
– Простите, мистер Бен, сколько я должен вам за этот ланч?
Сидящий за столиком мужчина широко улыбнулся:
– Не беспокойтесь, Генри. Ведь вам действительно нужны деньги, а я пока еще в состоянии заплатить за нас обоих. К тому же не отказывайте мне в возможности еще раз продемонстрировать вам свое расположение.
Молодой человек поспешно кивнул:
– Благодарю вас, мистер Бен. Вы сегодня очень выручили меня. Я этого не забуду.
Пробормотав слова благодарности, он повернулся к двери и, больше уже не оглядываясь на оставшегося за столиком собеседника, вышел из паба.
Оставшись в одиночестве, мужчина проводил его внимательным взглядом слегка прищуренных глаз. Двести фунтов, только что переданные ассистенту шефа редакции новостей ВВС Генри Мак-Кинси, прочно сидящему на кокаине, не могли решить его проблемы. В лучшем случае, этих денег хватит несчастному до конца недели. Но за это время Генри расшибется в лепешку, чтобы добыть обещанный материал, потому что знает, что иначе ему не на что будет купить очередную дозу.
Вернувшись в управление, Егоров первым делом разыскал следователя, допрашивающего пассажиров задержанного возле «Ара-банка» «Мерседеса». Тот как раз вел допрос одного из них, но, увидев заглянувшего в кабинет Егорова, вышел в коридор.
– Личности установили? – спросил Егоров, кивнув на прикрытую следователем дверь.
Тот уныло кивнул:
– Документы подлинные. Московская регистрация, лицензии частных охранников, даже разрешение на изъятое вами оружие – все имеется.
– Я видел их разрешения, – хмуро произнес Егоров. – Где они работают?
– Охранники казино «Медведь».
– «Медведь»? – переспросил Егоров. Память подсказывала, что это название уже всплывало в связи с прошлыми делами. – Это ведь точка Аслана Самедова?
Следователь в ответ лишь пожал плечами. В отличие от оперативника он не располагал информацией о владельце казино.
Егоров снова кивнул на дверь кабинета для допросов:
– Я могу с ним поговорить?
– Пожалуйста. Только… – следователь запнулся. – Вряд ли это что-нибудь даст. С нашей стороны предъявить им нечего.
Егоров пристально взглянул ему в лицо, но следователь поспешно отвел глаза в сторону. Так ничего и не сказав ему, Егоров вошел в кабинет.
Бетонный пол, такие же стены и потолок. Минимум мебели: стул, письменный стол и прикрученный к полу в двух метрах от стола табурет. На табурете, закинув ногу на ногу, развалился молодой чеченец. «Руслан Хамзатов», – вспомнил Егоров задержанного. Именно он получил от курьера вынесенную из банка сумку. Хамзатов тоже узнал оперативника, но не изменил своей вальяжной позы.
– В чем дело, начальник? – уверенно начал он. – Схватили на улице, руки крутите, сюда привезли, теперь допрашиваете. Сколько можно?
Егоров молча прошел к столу, но Хамзатов, похоже, и не ожидал от него ответа.
– Кто та женщина, которая передала вам сумку? – посмотрев на чеченца тяжелым взглядом, спросил Егоров.
Но ни суровый взгляд, ни грозный тон на Хамзатова не подействовали. Он лишь улыбнулся в ответ.
– Э-э, начальник. Это тебе важно знать кто да что. А я вижу: девушка красивая на улице голосует. Как такую красавицу не подвести? Захочет имя назвать – сама скажет. Зачем я буду допытываться. По дороге попросила возле банка остановить – остановились. Выходит с сумкой. Нам ее отдала, а сама говорит: подождите пять минут, у меня еще дело. А возле банка и машину негде поставить. Ильяс чуть вперед отъехал. А тут ваши наскочили, из машины вытащили и давай руки крутить. Геноцид какой-то!
Егорова передернуло. Сидящий перед ним пособник террористки распинался о геноциде, хотя даже не понимал значение этого слова.
Увидев, как окаменело лицо оперативника, Хамзатов тут же поправился.
– Впрочем, я не в обиде. Понимаю – вы ошиблись. Отпускайте и расстанемся по-хорошему.
– Та тварь, которую вы выгораживаете, застрелила нашего товарища. Так что по-хорошему у нас не получится, – отрывисто произнес Егоров и, поднявшись из-за стола, вышел из кабинета. У него больше не было сил слушать наглую ложь задержанного.
В коридоре он снова подошел к курившему возле открытого окна следователю:
– Что говорит второй?
Следователь скривился:
– То же самое. Понравилась женщина, решили подвести. Кто она такая и что должно было быть в ее сумке, не знают. В унисон поют – не придерешься. – Он виновато развел руками. – Так что придется их отпускать.
Егоров скрипнул зубами. Если бы они сегодня взяли курьера, то бойцы одного из руководителей чеченского криминального сообщества столицы Аслана Самедова отправились не на свободу, а в камеру. А сейчас приходится отпускать сообщников убийцы, связанной с международными террористами. Он вновь поднял взгляд на следователя:
– Можно подержать их в камере еще хотя бы пару часов?
Следователь сразу приободрился.
– Хоть до конца дня.
– Тогда я перезвоню и скажу, когда их следует выпустить.
Поднявшись к себе в кабинет, он переговорил по телефону с начальником оперативно-технического отдела, потом набрал номер эксперта, которому была передана изъятая при задержании сумка.
– Привет. Это Егоров. Есть что-нибудь?
– Представь себе, да! – Голос эксперта дрожал от возбуждения.
Егоров так стиснул телефонную трубку, что у него захрустели суставы.
– Пальцы!
– Точно! Я нашел четыре отличных отпечатка, – криминалист явно был доволен собой. – И все они есть в нашем архиве!
– Кто она? – выдохнул Егоров.
– Некая Эльза Макоева, подозреваемая в убийстве пяти человек – двух женщин и трех детей, – совершенном с особой жестокостью в мае 2002 года в чеченском селе Автары.
– Почему «подозреваемая»? – уточнил Егоров.
– Так суда не было, – пояснил эксперт. – Родственники ее куда-то спрятали. Хотя у следствия были все улики, в частности, ружье с ее отпечатками пальцев, из которого были совершены убийства, а также показания свидетелей, видевших ее выходящей из дома, где проживали погибшие, с этим ружьем в руках.
Егоров вскочил из-за стола:
– Сейчас я спущусь за всеми материалами.
– Подожди! Я еще заключение не дописал, – попытался остановить его эксперт.
Но в ответ из трубки уже неслись короткие гудки.
Их освободили через пять часов после задержания. Следователь, проводивший допрос, зачитал постановление об освобождении, но Руслан Хамзатов поверил в то, что он действительно свободен, только оказавшись на улице. После разговора с суровым фээсбэшным полковником, командовавшим скрутившими их спецназовцами, у Руслана в глубине души поселился червь сомнения, а что, как на этот раз не удастся выскочить? Что, если ни ксивы, разрешающие открыто носить с собой стволы, ни адвокаты, ни даже могущественный Аслан не смогут ничего сделать? Но нет, не смогли фээсбэшники ничего доказать, отпустили.
Ильяс первым делом бросился осматривать машину – не поцарапали ли ее легавые. Но Руслан заторопил его:
– Потом! Сначала расскажем обо всем Аслану.
При упоминании имени хозяина Ильяс тотчас же прекратил бестолково суетиться возле «мерса» и проворно прыгнул за руль. Руслан уселся рядом, и через секунду они уже мчались прочь от мрачного здания на Лубянке. Руслан решил, что впредь даже близко не будет подъезжать к нему. Ну, его к шайтану. Лучше час в объезд потерять, лишь бы никогда больше не вспоминать камеру в похожем на каменный мешок бетонном подвале.
Казино уже открылось – над входом переливалось рубиновыми огнями придуманное Асланом название «Медведь». Правда, машин на гостевой стоянке пока еще было мало. «Это и к лучшему, – решил про себя Руслан. – Раз посетителей мало, значит, хозяин скорее всего свободен». Объехав вокруг казино, он заехал во внутренний двор. Навороченный джип хозяина стоял на своем месте, под специально выстроенным по приказу Аслана металлическим навесом. Руслан поставил рядом свой «мерс» и вместе с Ильясом через черный вход вошел в здание. Кабинет Аслана располагался на третьем этаже. Обычно он не держал перед дверью телохранителей, но сегодня в приемной, кроме бывшей модели, секретарши Любки, сидели двое охранников. Руслан еще не успел поздороваться с ними, как Аслан распахнул дверь своего кабинета и жестом велел ему зайти. Очевидно, впустивший их в казино охранник доложил хозяину об их прибытии по внутренней связи.
В кабинете Самедов вернулся за свой стол, отодвинул в сторону наполовину опустошенную бутылку марочного коньяка и вопросительно взглянул на Руслана.
– Эта Тамара нас подставила! – воскликнул тот, жадно покосившись на бутылку коньяка на столе хозяина. – Как только мы с Ильясом отъехали от банка, на нас напали фээсбэшники и обоих повязали!
– А она? – перебил его Аслан.
– Сбежала вместе с деньгами!
Самедов прикрыл глаза, потом поднялся из-за стола, достал из застекленного шкафа хрустальный стакан и, наполнив его коньяком почти до краев, протянул Руслану.
– Пей и забудь о том, что сегодня было.
Руслан жадно припал губами к стакану и несколькими глотками осушил его. По телу разлилось приятное тепло, придавая ему храбрости, которая чуть было не изменила ему при разговоре с фээсбэшным полковником.
– Как это забудь?! – возмутился он. – А Тамара?! Мы из-за нее полдня в камере просидели! Да еще деньги! Как можно такое спускать?!
– Ишак! – неожиданно прикрикнул на него Аслан. – Да если бы фээсбэшники взяли вас вместе с этими деньгами, вы бы так в камере и остались! Так что благодари Аллаха, что Тамара унесла деньги с собой. Ты хоть знаешь, чье поручение она выполняла?
– Чье? – обескураженно спросил Руслан.
– Того, кто руководит борьбой наших братьев в Чечне, – ответил Самедов, понизив голос.
Руслан изумленно вскинул брови:
– Неужели самого Шамиля?
Самедов презрительно хмыкнул.
– Да у него сотни таких, как Шамиль, – и немного помолчав, добавил: – Так что, если хочешь жить, забудь о Тамаре. Потому что, если ее хозяин узнает, что ты собираешься мстить ей, тебя в тот же день зарежут, как барана.
– Не очень-то ей отомстишь, – пробурчал Руслан. – Сегодня она не только сбежала от фээсбэшников, но и пристрелила одного из них.
– О ком ты говоришь?
Руслан Хамзатов взглянул в прищуренные глаза Аслана Самедова и поспешно кивнул.
– Ни о ком, Аслан. Коньяк в голову ударил. – Для большей убедительности он даже взъерошил свои густые волосы. – Вот и несу неизвестно что.
– То-то. – Самедов одобрительно усмехнулся. – Иди и объясни это Ильясу. А то он и на трезвую голову любит болтать.
На экстренно созванном совещании Совета безопасности присутствовали только силовые министры, да и то не в полном составе – министр внутренних дел находился в инспекционной поездке на Северном Кавказе и в силу данной причины не мог явиться на совещание, о котором было объявлено лишь час назад. Но если в его участии и не было особой необходимости, то отсутствие министра иностранных дел серьезно волновало председательствующего на совещании секретаря Совбеза. Однако он сам посчитал, что главе МИДа не стоит ломать график своих рабочих встреч с представителями иностранных держав, чтобы не привлекать внимания зарубежных дипломатов к рассматриваемому вопросу и не посеять панику в их рядах, как произошло при затоплении в Тихом океане российской космической станции «Мир».
Докладывал специально вызванный на совещание командующий космическими войсками, который прежде никогда не принимал участия в работе Совета безопасности и, если бы не сегодняшнее ЧП, так никогда и не оказался здесь. Все время, пока секретарь Совбеза не предложил ему высказаться по существу вопроса, он неподвижно просидел на стуле с неестественно выпрямленной спиной и, мучительно потея, несмотря на исправно работающие в зале заседаний кондиционеры.
– Космический аппарат «Зодиак» был выведен на околоземную орбиту в 1989 году ракетой-носителем «Энергия», – механическим голосом начал он, кожей лица ощущая сошедшиеся на нем взгляды секретаря и постоянных членов Совбеза: министра по чрезвычайным ситуациям, директора ФСБ и своего непосредственного начальника – министра обороны.
Сейчас эти взгляды не предвещали ничего хорошего. Командующий космическими войсками пользовался расположением президента и главы Минобороны, о чем свидетельствовало недавнее присвоение ему звания генерал-полковника. Но он и сам прекрасно понимал, сколь зыбко это расположение, а после сегодняшнего ЧП с «Зодиаком» его и вовсе можно поставить под сомнение. Генерал-полковник не имел ни малейшего отношения к созданию космического аппарата, а в момент запуска «Зодиака» в 89-м году вообще командовал одним из подразделений противовоздушной обороны Москвы. Но по укоренившимся правилам бюрократических игр именно ему, как старшему руководителю, предстояло ответить за сегодняшнее ЧП в своем ведомстве и за его возможные негативные последствия. Чтобы хоть как-то смягчить эти последствия для себя лично, командующий космическими войсками по дороге в Кремль, в машине, наизусть выучил представленные подчиненными сведения о «Зодиаке» и сейчас старательно демонстрировал силовым министрам и секретарю Совбеза, что он досконально владеет существом вопроса.
– «Зодиак» являлся асимметричным ответом СССР на тогдашнюю американскую программу СОИ, – не заглядывая в захваченную на совещание развернутую справку о проекте «Зодиак», продолжал генерал-полковник. – В случае развертывания американской стороной боевых космических станций на околоземной орбите и обострения напряженности до кризисного состояния принудительным подрывом находящегося на борту «Зодиака» термоядерного заряда планировалось разом уничтожить всю орбитальную группировку космических аппаратов вероятного противника.
– И для этого вам понадобилось выводить в космос тысячемегатонную ядерную боеголовку? – раздраженно спросил министр по чрезвычайным ситуациям таким тоном, словно решение о запуске орбитальной станции с ядерным зарядом принимал не кто иной, как нынешний командующий космическими войсками.
– Мощность заряда была подобрана таким образом, чтобы при его подрыве гарантированно уничтожить все искусственные спутники Земли как на низких, так и на высотных орбитах, – несколько смутившись, ответил генерал-полковник.
Очевидно, присутствующих удовлетворил такой ответ, потому что новых вопросов не последовало. Это немного обнадежило генерал-полковника, и он уже более уверенно продолжал:
– Старт ракеты-носителя прошел успешно. Однако связь с «Зодиаком», несмотря на все попытки, так и не удалось установить из-за того, что на космическом аппарате по какой-то причине не раскрылась приемопередающая антенна. В дальнейшем в связи с изменением политической ситуации финансирование данной космической программы прекратилось и проект «Зодиак» был закрыт. А выведенный в космос космический аппарат до сегодняшнего дня находился в неуправляемом полете, но в результате последних вспышек на Солнце сошел со своей орбиты и начал снижение к Земле.
– Так что, теперь он упадет на Землю? – резко спросил со своего места секретарь Совета безопасности.
Проникающие в высокие окна зала заседаний лучи заходящего солнца окрашивали интерьер помещения в багровые тона, что еще более обостряло трагизм и напряженность момента.
– Мы классифицируем это, как неуправляемый спуск, – осторожно поправил секретаря Совбеза командующий космическими войсками.
– Какая разница, как это называется! – поморщился министр по чрезвычайным ситуациям. – Лучше скажите, что произойдет в результате вашего «неуправляемого спуска»?
– Так как связь с «Зодиаком» отсутствует, трудно предсказать его поведение, – переведя взгляд на руководителя МЧС, продолжал генерал-полковник. – Вариантов несколько. Возможно, что ничего катастрофического не произойдет. Программа использования «Зодиака» предусматривала его возвращение на Землю в автоматическом режиме, поэтому космический аппарат оборудован системой мягкой посадки, которая включается автоматически при входе аппарата в плотные слои атмосферы. Если эта система исправна, то спуск «Зодиака» пройдет в штатном режиме.
– Ну а если система посадки не сработает, что тогда – ядерный взрыв? – с горькой усмешкой спросил глава МЧС.
– Ни в коем случае! – уверенно воскликнул командующий космическими войсками. – Установленная на «Зодиаке» многоступенчатая система предохранителей абсолютно исключает самопроизвольный подрыв ядерного заряда. Худшее, что может произойти, – разрушение космического аппарата в плотных слоях атмосферы, что, очевидно, приведет к заражению местности радиоактивными материалами, использованными в конструкции ядерного заряда.
– И какова, по вашим оценкам, площадь такого заражения? – вновь поинтересовался министр по чрезвычайным ситуациям.
Командующий космическими войсками скорбно вздохнул:
– По предварительным оценкам, площадь радиоактивного заражения составит полосу шириной до двухсот и протяженностью до тысячи километров.
Участники совещания молча переглянулись, но министр по чрезвычайным ситуациям не смог или не захотел сдержать эмоций и, покачав головой, заметил:
– Ничего себе. Значит, как вы утверждаете, если система аварийной посадки сработает, то ничего катастрофического не произойдет, а если нет, то мы получим зону радиоактивного заражения, равную по площади чуть ли не половине европейской части страны! Хорошая альтернатива, нечего сказать.
– Такая альтернатива совершенно не приемлема! – категорично заявил секретарь Совбеза и, взглянув на замершего по стойке «смирно» генерал-полковника, требовательно спросил: – Скажите, космические войска располагают средствами для предотвращения радиоактивного загрязнения местности?
– Так точно, товарищ генерал армии! – на весь зал гаркнул командующий космическими войсками. – Я предлагаю направить к «Зодиаку» корабль со спасательной экспедицией для осмотра космического аппарата и развертывания нераскрывшейся антенны. Если спасателям удастся эта операция, связь с «Зодиаком» будет восстановлена, и тогда по командам из центра управления можно будет безопасно приземлить аппарат в заданном районе.
– Не слишком ли много «если», – заметил со своего места руководитель МЧС.
Но секретарь Совбеза хмуро взглянул на него и, вновь повернувшись к командующему космическими войсками, спросил:
– Как я понимаю, другого варианта у вас нет?
– Нет, товарищ генерал армии, – честно ответил тот.
Он прекрасно понимал скепсис министра по чрезвычайным ситуациям. Предложенный план спасения сошедшего с орбиты искусственного спутника со сверхмощной термоядерной боеголовкой был чрезвычайно сложен и рискован, не говоря о стоимости подготовки и осуществления космического полета. Но этот план давал реальный шанс восстановить связь с неуправляемым космическим аппаратом и посадить его на Землю после семнадцати лет скитаний в космосе. Тем более что после того как американские астронавты провели ремонт своего «Шаттла» прямо на орбите, командующий космическими войсками верил в успех своих подчиненных.
Его вера передалась секретарю Совета безопасности. Он кивнул и спросил:
– Сколько вам нужно времени на подготовку такой экспедиции?
– Семь дней! – бодро ответил командующий космическими войсками. – По нашим расчетам «Зодиак» должен войти в плотные слои атмосферы через двенадцать суток, так что мы как раз укладываемся в сроки.
Секретарь Совбеза снова кивнул и, подводя итог затянувшейся дискуссии, сказал:
– Хорошо! Я доложу о вашем предложении президенту, а вы подготовьте необходимое обоснование. – Он внезапно прищурился и, пристально взглянув в глаза командующему космическими войсками, добавил: – И смотрите, чтобы ваши расчеты оказались верными.
– Чтобы не нагнетать панику, думаю целесообразно позаботиться о том, чтобы информация о «Зодиаке» не просочилась в СМИ, – переглянувшись с главой МЧС, подал голос министр обороны.
– Безусловно! – резко вскинул голову секретарь Совбеза. – Причем не только в СМИ! Иначе пострадает международный авторитет России! А мы не имеем права этого допустить! – Сурово посмотрев на каждого из присутствующих, он остановил свой взгляд на директоре Федеральной службы безопасности: – Полагаю, вы меня понимаете, Евгений Николаевич?
На улице уже начали сгущаться сумерки, когда Егоров наконец добрался до дома. В пустой квартире его никто не ждал: после развода жена с дочерью жили отдельно. Вот уже несколько лет, как они живут порознь, и, казалось бы, давно пора к этому привыкнуть, но отчего-то сегодня он чувствовал себя особенно одиноко. Сбросив пропитавшуюся потом одежду, Егоров прошел в ванную. Он долго стоял под душем, снимая с себя усталость и напряжение минувшего дня, потом вытерся полотенцем и, натянув плавки и спортивные штаны, вышел из ванной. Расстеленный на полу линолеум приятно холодил босые ступни. Несмотря на поздний вечер, есть совершенно не хотелось, и Егоров решил ограничиться чашкой зеленого чая и парой крекеров. Налив воды в электрический чайник, он уже собрался включить его, когда в прихожей надрывно прозвенел дверной звонок. Гадая про себя, кто бы это мог быть, Егоров вышел в коридор и, не включая свет, заглянул в дверной «глазок». На площадке стоял Александр Ватутин.
Открыв дверь, Егоров с удивлением взглянул на старого друга:
– Привет. Что случилось?
Александр молча протянул ему газетный сверток, в котором оказалась бутылка водки.
– Давайте, Андрей Геннадьевич, по христианскому обычаю помянем погибшего лейтенанта. Как его звали?
– Евгений Торопов, – ответил Егоров и посторонился, пропуская Ватутина в квартиру. – Заходи.
Пока тот снимал обувь, Егоров надел домашнюю рубашку, затем вместе с Александром прошел на кухню, нарезал хлеб, достал из холодильника сыр и копченую колбасу, открыл банку маринованных огурцов. Ватутин твердой рукой разлил по стопкам водку. Не садясь за стол, офицеры молча выпили и так же молча поставили рюмки обратно на стол. Егоров откусил кусок затвердевшего сыра, не ощущая вкуса, разжевал его. Ватутин вовсе не притронулся к закуске.
– Андрей Геннадьевич, расскажите: какой он был? – немного помолчав, попросил он. – Я ведь его совсем не знал. Даже познакомиться не успел.
Егоров тяжело вздохнул:
– Толковый парень. Вдумчивый, сообразительный. Отличного опера мы сегодня потеряли… А родители сына. Младший брат у него остался, в будущем году школу заканчивает.
– И девчонка, наверное, была, – добавил Ватутин.
Егоров покачал головой:
– Вот этого не знаю.
– Непременно была, – категорично заявил Александр. – Не может быть, чтобы у такого видного парня и девчонки не было. А какая-то гнида! – взмахнув рукой, Александр разрубил ладонью воздух. – Его убила. – Он требовательно взглянул на Егорова. – Выяснили, кто такая?
Тот кивнул:
– Эльза Макоева. Вдова чеченского полевого командира Магомета Макоева. С 2002 года разыскивается МВД Чечни за совершенные ею убийства двух женщин и трех детей, но, как видишь, безрезультатно. По оперативным данным, Макоева все это время находилась где-то за границей и вот теперь объявилась в Москве.
Ватутин нахмурился:
– Я помню Макоева. На его счету несколько терактов на железной дороге в Чечне и соседнем Дагестане, но в основном его банда занималась грабежами и убийствами мирных жителей. Мы дважды пытались взять его, но оба раза он ускользал. А несколько лет назад прошла информация, что свои же его и убили… Но вот про жену Макоева я ничего не слышал.
– Неудивительно, – ответил Егоров. – До того как скрыться, Эльза жила в доме мужа вместе с его родителями.
Ватутин удивленно посмотрел на него:
– Когда же она выучилась так стрелять? В перерывах между стиркой и уборкой?
– Думаю, что последние годы у нее был хороший инструктор, который и натаскал ее и чье поручение она вчера выполняла, – задумчиво произнес Егоров и в ответ на недоуменный взгляд Ватутина пояснил: – Так как Макоева скрылась вместе с полученными в банке деньгами, ее сообщников, которых задержали твои парни, пришлось отпустить. Они оба из группировки небезызвестного тебе Аслана Самедова. Сразу после освобождения они бросились к хозяину с докладом. Я послал к принадлежащему Самедову казино бригаду наружного наблюдения. И там парни с помощью лазерного микрофона записали их разговор, в ходе которого Самедов признался, что Макоева выполняла поручение зарубежного лидера чеченских боевиков. Примечательно, что сам Самедов и его люди знают Макоеву под тем же вымышленным именем, которым она назвалась, когда получала в банке деньги по фальшивому паспорту.
– Выходит, Самедов связан с зарубежным главарем духов! – горячо воскликнул Ватутин.
Но Егоров не разделил его уверенности.
– Вряд ли. Тот использовал людей Самедова только для отвлечения нашего внимания, значит, он не доверяет ему. Зато доверяет Макоевой, поэтому он и направил ее в Москву.
– Чтобы она сняла в банке предназначенные для боевиков деньги? – уточнил Ватутин.
Егоров снова задумался и спустя несколько секунд сказал:
– Если только она не специально подготовленный для работы в Москве резидент.
На памяти Дениса Ракитина еще не было таких дежурств. В центр управления то и дело заходили штабные офицеры за новой информацией о «Зодиаке», а подполковник Маркин беспрестанно куда-то звонил. После обеда и вовсе произошло невиданное: в КИК приехал порученец от самого командующего космическими войсками. Выслушав доклад Маркина, он задал пару вопросов Денису, приказал ему распечатать из базы данных файл со сведениями о «Зодиаке» и, забрав отпечатанные материалы, сразу уехал. Но несмотря на напряженность дежурства, к концу смены Денис вовсе не чувствовал себя усталым. Напротив, пережитое за день волнение требовало выхода. Лучшим способом снять стресс было завалиться дружной компанией в какой-нибудь бар. Денис знал в городе пару подходящих мест, где можно было от души повеселиться. Но вопрос упирался в компанию. Язвенника Волкова в кабак не пригласишь, а пить в одиночестве Денису не хотелось. Правда, был еще один вариант: подбить на это дело старого приятеля Олега, подвизавшегося на почве журналистики в столичных «Известиях».
Они познакомились, когда Денис еще учился в «Можайке», а Стремоусов на факультете журналистики МГУ, только курсом старше. На одном из курсантских вечеров Денис подцепил смазливую девчонку, и та как-то пригласила его на аналогичный студенческий вечер в общаге МГУ. Тогда-то Денис и узнал, что там учится не она, а ее парень. Тем не менее он преисполнился решимости отбить подругу у ее кавалера, даже если для этого придется пустить в ход кулаки. Но делать этого не пришлось. Ее приятель-студент и не думал возражать, чтобы его подруга встречалась еще с кем-то. Поначалу Дениса это удивило, но потом он догадался, что девчонка уже порядком надоела студенту и он был даже рад от нее избавиться. Они классно оттянулись все втроем на той вечеринке. А когда вечеринка закончилась, изрядно захмелевшая девчонка без всякого стеснения переспала с ними в одной из пустующих комнат общежития, правда, потом, чтобы не выглядеть совсем уж безнравственной, утверждала, что ничего этого не помнит. Денис протусовался с ней где-то еще около месяца, а потом бросил. Причем подруга не особенно переживала по этому поводу – судя по всему, за это время она уже подобрала замену курсанту военной академии. Зато знакомство Дениса с ее бывшим ухажером Олегом Стремоусовым не ограничилось их случайной встречей в студенческой общаге. Олег оказался классным парнем. Он знал все крутые московские дискотеки и без труда мог достать записи популярных рок-групп. Сначала они виделись от случая к случаю, потом стали встречаться чаще. Вместе ходили на рок-концерты, на студенческие вечеринки и дискотеки, вместе кадрили девчонок, а один раз даже вместе убегали от милиции после драки с рок-фанатами на одном из концертов. После выпуска из академии Денис стал видеться с Олегом реже, но отношений с ним не прервал и, всякий раз выбираясь в Москву, звонил приятелю своей курсантской юности.
На этот раз Денис позвонил ему из своей краснознаменской квартиры.
– Здорово, старик! Ты где пропадал?! Как дела?!
Судя по голосу, Олег действительно был рад его слышать.
– Был на службе. Сейчас освободился, – ответил Денис.
– Так подгребай сюда! – живо отреагировал Олег. – Я в боулинге на Пресне… – Он назвал адрес. – С… В общем, приезжай – познакомлю! Ты когда будешь?!
Денис прикинул расстояние: сорок километров по шоссе до Москвы, потом еще по городу… Часа на полтора, не меньше.
Но Олег опередил его:
– А, неважно! Мы тут как минимум до полуночи! Так что давай, подъезжай!
В паузах между фразами Олега из трубки доносились зажигательные музыкальные ритмы. Это и определило выбор Дениса. В конце концов, он сам хотел оттянуться, да и завтра у него законный выходной. Так что почему бы не рвануть в Москву? А переночевать можно будет на квартире у Олега или, в крайнем случае, у родителей.
– Договорились. Через пару часов буду, – ответил он.
Он добрался до места даже быстрее, чем предполагал. Вечером в сторону Москвы Можайское шоссе оказалось относительно свободным. Денис гнал под сто и через полтора часа такой езды уже был возле названного Олегом боулинга. Несмотря на поздний вечер, мест на автостоянке практически не было. Но Денис кое-как все-таки втиснул свою «девятку» между немецким «Пассатом» и японской «Маздой». В принципе папаша мог раскошелиться и на иномарку для своего единственного сына. Но Денис понимал, что это был бы уже явный перебор. Маркин бы просто из штанов выпрыгнул, если бы увидел его разъезжающим вот на такой «Мазде», да и остальные офицеры комплекса стали бы смотреть на него с явным неодобрением. А чувствовать себя изгоем среди коллег, большинство которых не могли позволить себе собственный автомобиль, Денису не хотелось.
Отбросив мрачные мысли, он направился к боулингу. Суровый охранник на входе лишь для вида взглянул на него и посторонился, освобождая проход. Судя по всему, внутри не было VIP-клиентов, ради которых следовало ограничивать доступ простым смертным. Впрочем, сегодня Денис не ощущал себя простым смертным. Он был одним из немногих, избранным, которому была известна страшная тайна «Зодиака» – космического корабля-призрака, несущего в своем чреве сверхмощный ядерный заряд и неумолимо приближающегося к Земле. Дениса даже прошиб озноб, когда он представил, как в холодном, черном пространстве космоса со скоростью почти десять километров в секунду несется по орбите неуправляемый космический корабль, размером с железнодорожную цистерну, снижающийся на несколько десятков метров при каждом витке. Денис даже передернул плечами, чтобы отогнать это наваждение, и решительно распахнул тугие двери боулинг-клуба.
Внутри гремела музыка, по стенам и игровым дорожкам метались разноцветные огни софитов, слышался глухой звук катящихся шаров и звонкие удары сбиваемых кеглей. Денис в нерешительности остановился посреди зала и закрутил головой по сторонам. Все дорожки и столики были заняты играющими. Денис уже решил, что ему придется изрядно побродить по залу в поисках Стремоусова, как тот неожиданно сам вынырнул откуда-то сбоку.
– Здорово, старик! – на весь зал заорал он и, подскочив к Денису, крепко обнял его.
Он был одного роста с Денисом, но из-за своей сутулости казался ниже. Чтобы избавиться от этого дефекта своей фигуры, Олег усиленно качался в тренажерном зале, благодаря чему имел широкие плечи и бугристые тугие мышцы.
– Сдурел? Задавишь, – через силу выдохнул Денис, безуспешно пытаясь освободиться из объятий своего приятеля.
– Подумаешь, какой неженка. А еще ракетчик, – усмехнулся Олег.
Денис обиделся:
– Сколько раз тебе нужно повторять: я не ракетчик!
– А кто, космонавт?! – заржал Стремоусов, но, увидев, как плотно сжались губы Дениса, дал задний ход. – Ладно, не кипятись. Пойдем, я тебя с нашими познакомлю.
Он схватил Дениса за руку и потащил к оккупированным гостями столикам. За одним из них сидела рыжая девица с шалыми глазами и угрюмого вида мужик на несколько лет старше Дениса.
– Семен, Анна, – коротко представил их Стремоусов, после чего перевел взгляд на своих знакомых и с пафосом объявил: – А это друг моей грешной юности Денис Ракитин! Вот такой парень! – Для большей убедительности Олег отогнул большой палец, но почему-то держал его не вертикально, а горизонтально.
На угрюмого Семена его слова не произвели никакого впечатления, зато рыжеволосая Анна стрельнула в Дениса заинтересованным взглядом.
– Здравствуйте, – переглянувшись с ней, поздоровался Денис.
– Здорово, – буркнул в ответ Семен и, поднявшись из-за столика, ухватил Олега за рукав. – Идем, сейчас как раз наша очередь шары бросать.
Они тут же испарились, а Денис охотно присоединился к оставшейся за столиком девице. На столе стоял на две трети опустошенный графин с водкой и разнообразные закуски.
– Давайте выпьем за знакомство, – предложил своей соседке Денис, ловко наполнив водкой две первые попавшиеся под руку стопки.
Та возражать не стала. Лихо опрокинув в рот содержимое своей рюмки, Денис закусил ломтиком наколотой на шпажку ветчины с «мясной тарелки» и тут же налил по второй. Водка оказалась хорошей, закуска сытной, девица бойкой и словоохотливой, и через пару минут общения Денис уже азартно рассказывал ей сальные анекдоты, незаметно щупая под столиком ее обтянутое прозрачным нейлоном колено.
– Вы такой веселый, Денис. А чем вы занимаетесь? – в разгар «беседы» неожиданно спросила она.
Денис замялся, гадая, что бы такое сказать, но его выручил возвратившийся к столику Олег.
– Денис у нас секретный военный инженер, – наклонившись к самому уху Анны, прошептал Стремоусов. – Но об этом тсс… никому. – Он приложил палец к губам и замотал головой из стороны в сторону.
– Правда? – Анна недоверчиво прищурила глава.
– Чистая! – продолжая дурачиться, Олег ударил себя кулаком в грудь.
Девица хотела еще что-то спросить, но у столика некстати появился Семен, и Олег тут же переключился на него:
– Что, съел?!
– Проиграл, признаю, – пробурчал Семен, потом взял со стола прижатую одной из тарелок бумажку со счетом и, добавив к ней две тысячи рублей, положил обратно под тарелку. Расплатившись, он строго глянул на притихшую Анну, которая спешно поправляла под столом смятую юбку, и требовательно сказал: – Все, пошли.
Девица не посмела возразить. Она подхватила свою сумочку, кокетливо и, как показалось Денису, с сожалением взглянула на него и послушно засеменила за Семеном в сторону выхода.
Олег даже не взглянул в их сторону и, явно довольный своим выигрышем, плюхнулся на освободившееся место.
– Ну, ты чего нос повесил? В кои-то веки увиделись? – весело произнес он, разливая по стопкам остатки водки.
Денис неопределенно пожал плечами и, посмотрев вслед скрывшейся девице, спросил.
– Слушай, Олег, а это кто такая?
– Анька-то? – небрежно переспросил Стремоусов. – Шут ее знает. Семен притащил. – Он пристально взглянул на Дениса и уточнил: – Ты на нее запал, что ли? Брось! Мы тут с тобой таких телок снимем! Только давай сначала выпьем!
Водка быстро закончилась, и Олег, подозвав официантку, попросил у нее принести второй графин. Денис, помня, что ему придется садиться за руль, не особенно налегал на спиртное. Олег же опрокидывал стопку за стопкой и, когда уже основательно набрался, неожиданно предложил Денису покидать шары. Он уже с трудом держался на ногах, но, очевидно, не желая признавать факт своего опьянения, вкладывал всю силу в удар. Шары летели у него куда попало, и Денис подумал, что если бы сейчас предложил Олегу пари, то легко бы обыграл его. Однако до пари дело не дошло. Не дожидаясь, когда автомат выставит кегли для очередного броска, Олег пустил шар и угодил им в предохранительную планку, переломив ее пополам. Тут же прибежали механик и инструктор, а следом за ними два громилы охранника. Денис пытался уладить дело миром, но Олег встал в позу, заявив, что автомат был неисправен и поэтому он отказывается платить за причиненный ущерб. Естественно возник скандал, и Денис, чтобы избежать вызова милиции, на чем настаивал механик, вынужден был заплатить штраф из собственного кармана. Вмешательства милиции удалось избежать, но из боулинга их обоих бесцеремонно выставили. Девчонок, естественно, снять не удалось, что окончательно испортило Денису настроение. Олег, правда, предлагал отправиться в какое-нибудь другое место, но Денис, более-менее трезво оценив его состояние, решил, что лучше всего будет отвезти захмелевшего приятеля домой. Стремоусов по дороге задремал, и Денису кое-как удалось растолкать его, когда они подъехали к дому.
Проснувшись, Олег повел вокруг осоловевшими глазами и гневно воскликнул:
– Какое право они имеют выставлять меня, специального корреспондента «Новых известий», на улицу?! Меня в президентский пул приглашали, чтобы работу самого президента освещать, а они меня, как щенка, на улицу!
Олег всегда был о себе высокого мнения, а когда напивался, самомнение вообще било у него через край. Денис знал по опыту, что лучше всего с ним не пререкаться и не спорить, иначе Олег заводился, и тогда его уже было не остановить. Он обошел машину и, открыв дверь, помог приятелю выбраться наружу.
– Да я про них такое напишу! На всю страну их балаган ославлю! – продолжал негодовать Стремоусов, когда Денис вел его к подъезду.
У Дениса уже голова раскалывалась от его болтовни, но Стремоусов явно был в ударе и замолкать, похоже, не собирался. Выходя из лифта, он повис на плече Дениса и горячо зашептал ему в ухо:
– В этот вшивый боулинг вообще никто не пойдет. Я тебе отвечаю!
– Давай уже, открывай! – Денис подтолкнул его к двери.
Олег долго возился с ключами, прежде чем открыть дверь, а когда все-таки открыл, остановился на пороге и снова повернулся к Денису.
– Поверь моему слову, они все у меня в ногах валяться будут, когда узнают, кто я такой. У меня же каждая статья – сенсация. После каждой публикации море писем! Не поверишь, старик, мо-ре!
Последние слова пьяного приятеля переполнили чашу терпения Дениса. Он довольно грубо втолкнул Олега в квартиру и, захлопнув за собой дверь, закричал:
– Какое море писем?! Чего ты гонишь?! Кому интересны твои сплетни про любовные похождения правительственных чиновников или про гомосексуализм в армии?! И такие статьи ты называешь сенсациями?!
Сказав все, что он думает о журналистском творчестве приятеля, Денис приготовился выслушать от него поток оскорбительных слов, но этого, как ни странно, не произошло. Затуманенное алкоголем сознание Олега вяло отреагировало на критику. Он лишь улыбнулся в ответ и, с трудом ворочая языком, произнес:
– Старик, в нашем мире не может произойти ничего экстра-орди-нарного. Все сенсации создаем мы, журналисты.
– Через двенадцать дней на Землю упадет искусственный спутник с ядерной боеголовкой! – в запале выкрикнул Денис. – Это тебе не сенсация?!
Денис так и не понял, что заставило его сообщить Стремоусову о «Зодиаке». То ли всему виной оказался стресс, который ему так и не удалось снять, то ли выпитая в боулинге водка, то ли желание поставить приятеля на место. Затаив дыхание, он ждал, как отреагирует Олег на его последние слова.
Но тот лишь кивнул и пробормотал:
– Сенсация.
После чего свалился на стоящий в гостиной диван и уже через несколько секунд захрапел.