22 сентября 1994 года на канале NBC вышел в эфир пилотный эпизод[6] получасовой комедии под названием «Друзья». Все началось так же просто, как и предполагало название, – с пятерых двадцатилетних, бездельничающих в кофейне и болтающих о пустяках. Первые три минуты у них даже не было имен. Затем Рэйчел Грин ворвалась в «Центральную кофейню» с подолом насквозь промокшего свадебного платья в руке и непримечательной прической. Она представилась компании, а компания – нам. Так началась история.
Ее начало было довольно неудачным. Как и многие другие пилотные серии, этот эпизод был не так хорош, как последующие. В целом «Эпизод, где Моника берет соседку» можно описать так: Рэйчел появляется в городе, сбежав со свадьбы, чтобы по какой-то причине найти давно потерянную подругу из старшей школы Монику. Зачем? Неважно, не беспокойтесь об этом. Моника разрешает ей переехать, так как у нее есть огромная квартира с пустующей спальней в самом центре Манхэттена. Да, об этом тоже не думайте.
По задумке пилотная серия «Друзей» просит вас не обращать внимания на множество нелепостей и дыр, как и большинство ситкомов того времени. На деле эпизод вышел не таким уж неуклюжим. Действия героев неоднозначны, а закадровый смех намного громче, чем того заслуживают панчи. Но если посмотреть на сериал сейчас, можно увидеть зачатки яркой и многообещающей комедии. А еще заметить, что шоу могло сдуться.
«Им 20 с чем-то; они тусуются вместе; они дикие и сумасшедшие, а иногда – забавные. Но стал бы ты с ними тусоваться? Как и во всех групповых шоу, все зависит от того, как развиваются личности. В любом случае, – гласила аннотация из четырех предложений, – это в основном шоу о демографии», – вот что было написано в первой и достаточно прохладной рецензии о «Друзьях» на страницах New York Times.
Ой. Это явно был не самый дружелюбный прием осенней новинки. Но и доля правды в этом тексте тоже была. Шоу действительно было посвящено демографии, в особенности одной конкретной демографической группе. Сюжет «Друзей» сосредоточен вокруг шести манхэттенцев поколения X, не совсем той группы, в которой большинство американцев видели свое отражение. Это – одна из многих причин, по которым шоу должно было провалиться. Сегодня невозможно представить телевизионный ландшафт, в котором бы «Друзья» не преуспели, настолько далекоидущим было его влияние. Но многое должно было случиться, чтобы этот единственный просто отличный пилотный выпуск вышел в эфир. Потребовалось удачное сочетание времени, удачи и поспешных решений, а также немало закулисных баталий между влиятельными игроками не только на NBC, но и на Fox и CBS. И после этого проекту потребуется еще больше времени, чтобы зацепить зрителей чем-то большим, чем популярный тогда сериал «Сайнфелд»[7].
В конце концов, та рецензия в New York Times была справедливой, но только если посмотреть на нее с другой точки зрения. Это не было шоу о невзгодах – совсем наоборот. Тематика сериала была настолько широкой и свободной, что раздвинула границы жанра: шоу едва ли можно было назвать концептуальным. Как выразились сами создатели, «Друзья» были о «том периоде вашей жизни, когда ваши друзья – это ваша семья». Или, по крайней мере, были бы.
В один из дождливых дней 1985 года Марта Кауффман стояла на автобусной остановке в Нижнем Манхэттене. Она промокла и чувствовала себя несчастной, однако ей нужно было принять решение. Спустя десятилетия она вспоминала: «Тогда я думала, что нужен знак свыше, потому что я понятия не имела, что делать дальше». Прошло двадцать минут, но автобус так и не приехал – вполне типично для Нижнего Манхэттена, но то, что произошло потом, было совсем не типично для дождливого нью-йоркского дня: перед ней остановилось пустое такси. Не раздумывая она села в него, дала водителю указания и откинулась на спинку сиденья. Вдруг Марта поняла, что это и есть тот самый знак, который она так отчаянно хотела получить. Теперь она точно знала, что делать.
Марта Кауффман и Дэвид Крэйн познакомились в 1975 году в Университете Брендайса. В 2010-м они дали интервью Фонду телевизионной академии, чтобы запечатлеть свою историю для будущих поколений исследователей сферы культуры. К тому времени создатели сериала «Друзья» завершили как работу над шоу, так и свои профессиональные отношения. Но их легендарная взаимосвязь и синхронность оставались неизменными. Дуэт Марты и Дэвида в Голливуде знали из-за невообразимой химии с первых дней: они заканчивали предложения друг за другом, представляли себя руководителям сетевых каналов со сверхъестественной энергией и легкостью. В том интервью 2010 года, когда их попросили рассказать историю первой встречи, они без заминки ответили: «Он был уличным попрошайкой…» – начала Кауффман – «…а Марта была шлюхой», – закончил Крэйн.
Они говорили про свои роли на сцене, поскольку в то время были студентами-актерами и принимали участие в постановке пьесы Теннесси Уильямса «Камино Реаль». Было бы неплохо взглянуть на знакомство Марты и Дэвида и на то, как они пришли к выводу, что они родственные души, сквозь призму судьбы. Однако в жизни все было куда более прозаично. Их история похожа на действительность любого театрального колледжа: встретились, сыграли в пьесе и больше никогда не пересекались.
Прошло два года. Кауффман уехала учиться за границу, а по возвращении решила попробовать закулисную работу. Она записалась на курс по режиссуре, который, как оказалось, проходил и Дэвид, утративший веру в свой актерский талант. Марта не знала об этом, и когда ей поручили руководить постановкой «Священного писания», решила позвать Дэвида на роль одного из героев. Он отказался со словами: «Нет. Но, может быть, срежиссируем вместе?»
Два молодых и амбициозных режиссера на одном проекте не гарантия успеха, особенно если оба – молодые выпускники театрального отделения. Творческие споры и различное видение тех или иных моментов могут испортить производство, превратив коллег в смертельных врагов. Но, по словам Кауффман и Крэйна, их первый опыт сотрудничества был совершенно иным – легким и заряженным на успех. Будучи малознакомыми людьми, они быстро пришли к взаимопониманию и стали работать в тандеме, как партнеры, умудренные опытом. «Это были такие отношения, когда вы очень быстро срабатываетесь и понимаете, насколько это весело», – говорила Кауффман.
Они получили массу удовольствия от работы над «Священным писанием» и решили продолжать ставить пьесы вместе. Никакого формального соглашения подписано не было, но и Кауффман, и Крэйн поняли, что им обоим больше нравится создавать театральные постановки, чем выступать, и они наслаждались этим еще больше в ходе совместной работы.
Дэвид вспоминал: «Я даже не помню, кому из нас первому пришла в голову идея написать что-нибудь. Решение было принято примерно так: «Да, давай что-нибудь напишем! Конечно, это будет мюзикл!» И Кауффман пожала плечами и кивнула: «У нас есть сарай для съемок».
По правде говоря, никто из них не написал ни пьесы, ни мюзикла. Поэтому они делали то, что и положено во время учебы, – экспериментировали. Кауффман и Крэйн забронировали съемочную площадку и попросили своих однокурсников Сета Фридмана и Билли Дрескина[8] помочь.
Их первая совместная постановка называлась «В ожидании чувства» (Waiting for the feeling) – комедия о том, как трудно быть студентом колледжа. Этот опыт подтвердил то, что они поняли в процессе работы над «Священным писанием»: они поладили и были хоть и молодыми, но хорошими сценаристами. Они не только понимали, но и дополняли друг друга. Крэйн был аналитиком и сосредоточился на построении диалогов. Кауффман лучше справлялась с эмоциональной стороной героев и получала удовольствие от творческой работы, преобразуя написанный рассказ в сценарий для спектакля, а затем – экранизации. Так, во время работы над «Друзьями» Дэвид предпочитал оставаться в комнате сценаристов, правя шутки и работая над сюжетом, в то время как Марта уделяла внимание творческой стороне производства на съемочной площадке: проверяла костюмы, наблюдала за камерой и обсуждала сцены с актерами.
Кауффман и Крэйн стали по-настоящему сильной командой потому, что сначала им удалось объединить свои идеи и создать общий проект, а затем разделиться, чтобы улучшить производство шоу на площадке.
У каждого из них были не только талант и динамика, но и осознание значимости своей работы, а также невероятное доверие друг к другу. Эта основа их дружбы и долгосрочного творческого партнерства (они работают вместе больше 27 лет!) навсегда изменили траекторию как сетевого, так и кабельного телевидения. Это была естественная и комфортная взаимозависимость. Вместе они просто работали.
Когда люди задаются вопросом, какая же необъяснимая магия сделала «Друзей» таким хитом, большая часть заслуги (если даже не вся) отдается актерскому составу. Но на деле именно Кауффман и Крэйн – основной ингредиент успеха. Это была не только сила духа профессиональных отношений, но и близость, и доверие во взаимоотношениях. Они были настоящими друзьями.
После выпуска из колледжа Кауффман и Крэйн переехали в Нью-Йорк, мечтая преуспеть в постановке мюзиклов. Вместе со своим однокурсником Сетом Фридманом они написали Personals – музыкальное ревю о людях, отвечающих за газетные объявления. Музыку и текст создали Алан Менкен и Стивен Шварц, участвовавшие в создании почти всех мультфильмов студии Disney в 1990-е. На тот момент они стали уже звездами мюзиклов. Personals показывали на студенческих фестивалях, для Объединенных организаций обслуживания вооруженных сил США был организован тур, а в 1985 году мюзикл обосновался на Бродвее с двадцатичетырехлетним Джейсоном Александером в главной роли. Постановка была очень успешной, и все же рецензии на нее были неоднозначными. «Интересно и изобретательно», – заявляли в The New York Post. «Слишком безрадостно», – парировали в The New York Times.
Тем не менее Марта и Дэвид заложили прочный фундамент своей театральной карьеры. К 30 годам они написали и поставили несколько успешных пьес и мюзиклов вне Бродвея, в некоторых также принимал участие и муж Марты, композитор Майкл Склофф. И если они еще не создали хит, то уверенно шли к нему.
Однажды на показ Personals пришла телевизионный агент Нэнси Джозефсон. Она тоже была новичком, но на пороге грандиозного успеха, поскольку решила связаться с Кауффман и Крэйном и сделать их своими клиентами. В тот вечер, посмотрев постановку, она предложила им писать сценарии для телевидения. Думали ли они когда-нибудь о том, чтобы писать для телевидения? На самом деле нет. Хотели ли они попробовать? Почему бы и нет.
Джозефсон поручила Кауффман и Крэйну придумать десять концепций для телевизионных шоу, чтобы было из чего выбрать. Позже Дэвид признался, что некоторые идеи были «сумасшедшими», другие – «попросту плохими». Но Кауффман и Крэйн были неустрашимы: возможно, потому, что были далеки от Голливуда и не чувствовали той конкуренции, с которой столкнутся позже. В тот момент телевидение могло стать в лучшем случае подработкой, тем более что оба все еще были преданы театру. Время от времени они летали в Лос-Анджелес на встречи, но прочно обосновались в Нью-Йорке. А потом как гром среди ясного неба – кто-то купил один из их сценариев.
Крэйн признавался: «Глупо говорить, что твоя первая работа не лучшая, но… Она называлась ”Просто парень”. И была действительно просто о парне… На самом деле это полный отстой». Но это была важная веха – поворотный момент в их карьере. Они сидели в арендованной машине и не могли поверить в происходящее. Шоу так и не увидело свет, но теперь они могли сказать, что что-то продали. Тогда они написали еще несколько сценариев, которые тоже не были запущены в дальнейшее производство. С одной стороны, они потратили годы на неоплачиваемую работу над невыпущенными сценариями, летая туда-сюда по стране, получив только один гонорар, который после комиссии, вероятно, не покрывал арендную плату ни за одну из их квартир, уже не говоря об обеих. С другой стороны, теперь они официально были телесценаристами. Продав один паршивый сценарий, они обогнали тысячи пытавшихся пробиться на телевидение писателей.
Это было третье и ключевое событие в их раннем профессиональном партнерстве – событие, которое заставило их собраться и покинуть Нью-Йорк, чтобы попробовать себя в телевидении по-настоящему. Первым этапом стала встреча с Нэнси Джозефсон и утвердительный ответ на ее предложение. Позже Нэнси ответит на вопрос о роли в их карьере так: «Увидев их постановку, я подумала, что они должны работать на телевидении. И не ошиблась».
Второе важное событие – момент, когда Нэнси сказала Дэвиду и Марте, что пришло время официально оформить их сотрудничество. К тому времени Кауффман и Крэйн уже определились, что будут работать в паре, иногда объединяясь с Сетом Фридманом. Затем Джозефсон предложила им работу над первым проектом. Это был тот случай, когда дальше бумаги дело не пошло, но безымянный сценарий стал поворотным моментом. Когда документы были оформлены, Нэнси попросила Дэвида и Марту решить, как они будут работать над проектом с Сетом Фридманом – как трио или дуэт. У них были всего сутки на принятие решения.
В тот вечер Кауффман в такси ехала домой под проливным дождем. Ей нужен был знак. Она села и увидела водительские права. Таксиста звали Дэвид Ю. Она решила, что это именно тот знак[9], который так был ей необходим. С тех пор для нее существовали только Дэвид и Марта. Они были партнерами и вскоре вдвоем навсегда уехали в Лос-Анджелес.
Когда Дэвида попросили дать совет начинающим сценаристам, он сказал: «Встреча, которая кажется вам бессмысленной, может быть той, что изменит вашу жизнь. Вы никогда не знаете, когда и как к вам придет успех, если ему суждено случиться». Он и Кауффман попали в мир телевидения благодаря исключительным творческим способностям. Они годами генерировали идеи, обдумывали подачу и возможную продажу сценария, но никогда не начинали работу над проектом, надеясь, что следующий станет хитом. Другими словами, они шли к успеху по традиционному пути, скрестив пальцы, и в конце концов успех пришел совершенно иным образом. Их встреча с Нэнси не была той дорожкой, которая позволила им совершить большой прорыв. Дело в том, что у Universal Studios была куча старых черно-белых телешоу, и студия искала способ заработать на них.
Как гласит история, в конце 80-х у режиссера и продюсера Джона Лэндиса было бунгало для съемок на студии Universal в Калифорнии. В течение нескольких лет у Джона не было громких премьер, поэтому руководитель студии Сид Шейнберг поручил ему придумать шоу с использованием огромного сборника телевизионных кадров пятидесятых годов. Студия наняла множество сценаристов, чтобы придумать идею для этого архивного материала. Они даже размышляли об игровых шоу или сериале в стиле «Таинственного театра 3000 года»[10], но ничего из этого не сработало. К моменту, когда студия связалась с Кауффман и Крэйном, они были в Лос-Анджелесе, собираясь лететь в Нью-Йорк после еще одной безрезультатной встречи. По телефону Нэнси Джозефсон спросила, могут ли они поработать еще над одним шоу, прежде чем отправятся в аэропорт. Крэйн вспоминал: «Мы вернулись, они показали нам шесть минут черно-белых роликов и спросили, что бы мы с этим сделали. А мы понятия не имели, что с ними делать». Марте и Дэвиду не хотелось иметь еще один провальный проект у себя за плечами, поэтому встреча стала лишь небольшой остановкой по пути в аэропорт. Когда же они сели в самолет и взлетели, им пришла в голову идея. Дэвид говорил: «Это была даже не концепция целиком, а просто образ парня, который вырос, смотря эти старые телешоу, и время от времени они бы всплывали у него в голове, как маленькие пузыри с мыслями». Они прилетели, позвонили в студию, и их попросили вернуться.
Идея Кауффман и Крэйна превратилась в культовый комедийный сериал на HBO «Как в кино»[11] – история о разведенном отце, который, как и многие из его поколения, вырос перед телевизором. В каждом эпизоде его фантазии и мысли показаны через отрывки его любимых детских телешоу. Сериал выходил с 1990 по 1996 годы и представлял собой причудливое сочетание ностальгии и легкого юмора. И самое главное, шоу, как выражались критики, было «взрослым».
«Как в кино» стал одним из первых сериалов HBO, который дебютировал, когда кабельное телевидение с премиум-подписками столкнулось с рядом проблем. Привлекательность этих каналов заключалась в возможности смотреть художественные фильмы дома и без рекламы. С момента запуска в 1975 году аудитория HBO росла, но затем, как выразились в Los Angeles Times, «пузырь лопнул». Видеомагнитофоны, платные каналы и новые базовые кабельные каналы, такие как TNT и AMC, стимулировали зрителей отказываться от дорогостоящих подписок. В 1990 году клиентская база HBO выросла всего на 1,8 %, при этом ежемесячно около 4,5 % существующих клиентов отменяли подписки. Именно поэтому HBO просто не могли финансировать хорошие и дорогостоящие шоу. Если они хотели выжить на рынке, то должны были дать людям то, чего те не могли получить в эфире обычных телеканалов, – секс и сквернословие. Когда исполнительный продюсер Джон Лэндис возвращал Марте и Дэвиду черновой вариант первого сценария, им было сказано: «Сериал должен быть смешнее и грязнее».
Кроме того, Кауффман и Крэйн могли командовать на площадке. Они обладали такими полномочиями несмотря на отсутствие опыта, и были очень взволнованы, что неудивительно. Незадолго до начала производства Дэвид рассказывал, что они спрашивали у парочки друзей-сценаристов, как правильно работать на площадке. Это было в духе: «Так, значит, ты нанимаешь сценаристов… а потом сидишь и говоришь о том, какими могут быть эпизоды? А потом кто-нибудь берет и пишет сценарий? Или вы пишете все вместе?» Вопросов было так много, что между строк в ответах друзей-сценаристов читалось: «Я вас ненавижу».
Так что они импровизировали. У них был штат из трех сценаристов и склад в Северном Голливуде, где они работали над шоу, которое, по их мнению, было смешным. В конце концов «Как в кино» стал первым хитом Марты, Дэвида и всего HBO в целом. Сейчас об этом сериале мало кто вспомнит, и если посмотреть его, он будет похож на пережиток времени. С одной стороны, это совершенно обычная история разведенного отца с кризисом среднего возраста, а с другой – нестандартное для того времени шоу, где все ругаются как сапожники и ходят голышом. В любом случае это был тихий триумф.
Это доказывало, что телевидение не должно стремиться угодить самой большой аудитории, чтобы быть успешным.
«Как в кино» часто сталкивался с критикой. И более частая жалоба – нарочитая грубость и откровенность некоторых сцен, что, конечно же, правда. Однако это был успех, и он ознаменовал кардинальные изменения для кабельного телевидения премиум-класса, и в частности для HBO. За «Как в кино» последовали шоу, еще больше ломавшие стандартный телевизионный формат, позволяя как утонченную, так и сумасбродную комедию, тонкую драму и истории, которые раньше просто не продавались, так как никто не знал, купит ли их зритель. Шоу может быть умным, своеобразным и продаваемым одновременно.
«Как в кино» нечасто упоминается рядом с другими сериалами похожего жанра: «Шоу Ларри Сандерса», «Тюрьма OZ», «Сопрано» или «Секс в большом городе», которые определяют HBO как лидера в нестандартных, но в то же время качественных сериалах. У «Как в кино» не было огромной популярности, но нет сомнений, что именно он стал стартовой площадкой для всех шоу, перечисленных выше. Без него не было бы «Секса в большом городе» и почти наверняка не было бы «Друзей».
Имея в портфолио хит того времени «Как в кино», Кауффман и Крэйн получили большой опыт работы над телевизионным сериалом и даже были номинированы на премию «Эмми»[12]. Самое главное – теперь они были с Кевином С. Брайтом. «Когда мы начинали, технически мы не были партнерами. Я был их боссом», – позже объяснял Брайт в интервью. Наряду с Джоном Лэндисом Брайт был исполнительным продюсером сериала. Но очень скоро они поняли, что Кевин был им просто необходим, так как прекрасно разбирался в тех областях, где Марта и Дэвид были не очень хороши или на которые даже не обращали внимания. Брайт знал, как собрать отличную команду, управлять винтиками процесса и сопровождать шоу на этапе постпроизводства. «”Как в кино” жило и умирало в монтажной комнате», – пояснял Крэйн. И это была вотчина Брайта. Плюс ко всему они просто сошлись. «Мы быстро нашли общий язык, – пожимая плечами, говорил Брайт. – В конце концов, мы трое были бывшими ньюйоркцами».
Через два года после выхода «Как в кино» они втроем создали Bright/Kauffman/Crane Productions – компанию, которая вскоре будет производить не только «Друзей», но и «Салон Вероники», «Джесси» и «Джоуи». Вскоре должны были начаться переговоры с Universal Studios о продолжении сотрудничества. И пока «Как в кино» наслаждался своим неожиданным успехом, студия, похоже, не стремилась сделать Кевину, Марте и Дэвиду новое предложение или хотя бы просто встретиться. Брайт прокомментировал это так: «Это была одна из тех вещей, которые происходят на телевидении: компания, в которой вы работаете, чувствует, что вы им обязаны, вместо того чтобы быть в долгу перед вами за обеспеченный им успех». Однако другие студии были очень даже заинтересованы, и после встречи с Лесли Мунвесом (тогдашним президентом Lorimar Television, которые вскоре объявили о слиянии с Warner Bros.) наша троица заключила новый договор и покинула «Как в кино».
Когда дело коснулось будущих проектов, у команды было два важных требования: во-первых, никто из них не хотел работать над шоу, где только один главный герой. «Как в кино» требовал, чтобы ведущий актер Брайан Бенбен появлялся почти в каждой сцене каждой серии, что было очень изматывающе как для самого актера, так и для команды производства. Второе требование было сложнее. Кевин, Марта и Дэвид сказали, что они не будут делать сериал, где в центре сюжета – семья в гостиной. К 1992 году телевидение было переполнено такими шоу. Только навскидку можно вспомнить: «Изящный цветок», «Розанна», «Полный дом», «Большой ремонт», «Дела семейные» и «Принц из Беверли-Хиллз». Телевизионные сети чеканили деньги с помощью этих комедий – и больше ничего. Если это была не семья в гостиной, то был футбол.
Так появилось новое шоу Кевина, Марты и Дэвида и их первый крупный провал – «Семейный альбом». Это был один из двух проектов, который они разрабатывали в течение первого года сотрудничества с Warner Bros. Второй сериал – «Пары» – был комедией о трех супружеских парах, живущих в одной квартире в Нью-Йорке. Это шоу смотрелось, очевидно, более выигрышно. История для него буквально родилась сама собой. Крэйн говорил: «Мы написали его за неделю и так любили! Это умный сериал, пусть и с однокамерной съемкой, но в нем есть все, что мы хотим». «Семейный альбом» хоть и был многокамерным и ориентированным на семейный просмотр, но его создание было похоже на выдергивание зуба. К сожалению, никто не хотел такое шоу, как «Пары», независимо от того, насколько оно было хорошим. Как выразился один из руководителей канала, они хотели видеть «белого воротничка Розанну».
Будучи загнанными в угол гостиной, Кевин, Марта и Дэвид старались изо всех сил: «Мы все сделали правильно. Опирались на опыт собственной жизни. Речь шла о семье из Филадельфии. У нас были герои, списанные с наших родителей. Но, видимо, никого не зацепило». Так «Парам» не удалось выйти на экраны[13], в то время как «Семейный альбом» был выпущен на CBS. На шесть недель.
«Семейный альбом» не был их проектом мечты, но его закрытие все равно стало ударом. Кевин Брайт вспоминал: «В тот момент мы уже не чувствовали себя гениями кабельного телевидения. Мы были больше похожи на кабельное разочарование». «Как в кино» стал хитом, но один хит – это скудный послужной список.
В том же году шоу «Власть имущие», которое Кауффман и Крэйн создали (но не запустили) для Нормана Лира, тоже было закрыто. Хотя они написали только пилотный эпизод, но числились создателями, и, таким образом, у них была еще одна неудача с их именами в титрах.
Сидя в своем офисе в Warner Bros., трое бывших жителей Нью-Йорка начали вспоминать жизнь до приезда в Голливуд, когда они только окончили колледж и чувствовали себя немного потерянными, но не одинокими. Кауффман и Крэйн думали о своих старых друзьях, о том, как они объединились в импровизированную семью в те годы, когда у них еще не было собственных семей и карьеры, а взрослая жизнь все еще казалась аморфной. «Тогда будущее представлялось нам чем-то неопределенным. Наверное, именно так мы и чувствовали себя в тот момент. Я думаю, всем знакомо это чувство», – рассказывала Кауффман.
Несколько недель спустя дело было сделано. Кауффман и Крэйн готовы были представить семистраничный питч для шоу под названием «Кафе “Бессонница”»[14]. «Это шоу о шести людях, которым чуть за двадцать, и они тусуются в этой кофейне. Речь в сериале пойдет о сексе, любви, отношениях, карьере… О времени, когда в жизни может произойти что угодно, и это как захватывает, так и пугает», – писали они. На следующих страницах описывались возможные сюжетные линии и наброски героев – все они были списаны с людей из их круга общения в Нью-Йорке. Но в итоге получилась единственная и невероятно простая концепция, которая продала шоу: «Это сериал о дружбе, потому что, когда вы молоды и одиноки в городе, ваши друзья – ваша семья». Это было просто и мило, и в 1994 году это было именно то, что искал NBC.
«Мы хотели охватить молодую городскую аудиторию, которая только начинает самостоятельную жизнь», – вспоминал Уоррен Литтлфилд, бывший президент NBC Entertainment, в своей книге 2012 года Top of the Rock: Inside The Rise and Fall of Must See TV. Как-то утром он изучал рейтинги, просматривая данные по основным рынкам – Нью-Йорку, Далласу, Лос-Анджелесу, Сент-Луису: «Я поймал себя на том, что думаю о людях в этих городах, особенно о молодых, которые только начинают пробиваться… Было очень дорого и эмоционально тяжело жить в тех местах. Было бы намного проще, если бы вы сделали это с другом. С тех пор я искал концепцию в стиле ”Друзей”, но ни один из претендентов не оправдал наших надежд». А потом появились Кауффман и Крэйн.
С первого сезона, вышедшего на экраны в 1994 году, их детище остается легендой. «Концепция сериала напоминала разговор двух старых друзей, рассказывающих вам историю шутя и смеясь. Это было подобно театру», – добавила Кери Берк, которая в то время была исполнительным директором NBC.
Это свидетельствует о том, насколько хорошо пара выступила на питчинге, потому что им удалось легко продать идею. По словам Крэйна, помимо основной линии и шести набросков персонажей, на презентации не было больше ничего. «Мы просто сказали: “Зритель будто присутствует в жизни этих героев. Наши шесть персонажей специфичны, а мы перемещаемся из квартиры в квартиру и наблюдаем, как они занимаются своими делами. Вот ваше шоу”», – вспоминал Дэвид.
NBC купила его – не только сценарий, но и заказала пилотный эпизод. Так что это была не просто еще одна купленная идея, которая останется не реализованной. Название шоу было изменено с «Кафе “Бессонница”» на «Друзья как мы»[15], и Кауффман и Крэйн сели писать. Через три дня сценарий был готов. Как и с «Парами», его написание было легким. Но «Пары» тоже были отличным пилотным проектом, а потом их ждала неудача. Поэтому для «Друзей» сценарий первой серии был написан с ощущением, что она, скорее всего, станет последней. «В тот момент, когда вы разрабатываете пилотный эпизод, не задумываетесь, что проведете следующие 10 лет своей жизни, занимаясь этим шоу», – сказал как-то Дэвид. Тогда никто из них не задавался вопросом: «Если Моника – шеф-повар, то почему она каждый вечер ужинает дома?»
Почему никто не запирает двери в жилом доме в центре Манхэттена, кроме тех случаев, когда они должны быть закрыты по сюжету? Как, черт возьми, недавно жившая на улице, отрицающая теорию эволюции и одержимая очисткой ауры Фиби попала в круг общения остальных героев? Как отметил Крэйн, «на данном этапе это не имеет большого значения, потому что, по всей вероятности, ваше шоу не продержится на экранах так долго, чтобы ответить на эти вопросы». Дэвид говорил: «Мы совершенно не представляли, каким будет шоу. Для нас это был просто еще один пилот. Мы только что получили отказ в производстве предыдущего шоу и думали, что никогда больше не будем работать, поэтому мы карабкались… И для нас это был просто еще один пилотный эпизод. Или это был просто еще один пилот, пока Джимми Берроуз не захотел его поставить. Извините, Джеймс Берроуз».
Если вы смотрели какие-либо телевизионные программы, выходившие на экраны с 1975 года, то Джеймс Берроуз – это имя, которое вы, вероятно, видели тысячи раз, но никогда не замечали. Он был режиссером и продюсером, который работал на многих тогдашних шоу: «Такси», «Чирс», «Крылья», «Уилл и Грейс», «Фрейзер», «Дарма и Грег», «Третья планета от Солнца» и «Новостное радио». Литтлфилд описывает его в своей книге как «самого успешного режиссера всех времен в жанре телевизионной комедии». Прочитав сценарий Кауффман и Крэйна, Литтлфилд позвонил ему. «У меня буквально не было времени, но я прочитал сценарий и понял, что должен руководить пилотным эпизодом, но не более того», – позже сказал Берроуз New York Times.
С участием в проекте Берроуза все стало серьезнее. Он принял свободную, но еще не развитую до нужного уровня концепцию, а позже, в процессе постановки пилотной версии, предложил несколько важных изменений, которые сделали шоу выдающимся. Но даже с потрясающим сценарием и лучшим комедийным режиссером у некоторых руководителей NBC все еще были серьезные опасения по поводу шоу.
Во-первых, все были слишком молоды. Как насчет того, чтобы добавить пожилого персонажа? Кого-то, кто мог бы заглядывать время от времени, чтобы дать мудрый совет молодежи. Может быть, это мог быть владелец кофейни или какой-нибудь полицейский. «Слышали о детской книжке ”Кролик Пэт”? У нас был бы Полицейский Пэт», – шутила Кауффман. Они даже в итоге прописали в сценарии такого персонажа. В конце концов они написали сценарий с участием персонажа и так возненавидели его, что позвонили руководству, пообещав включить в сериал родителей главных героев или приглашать разных звезд, которые уже были в возрасте. И им дали зеленый свет.
Следующий вопрос был к кофейне. Кевин Брайт говорил: «Нужно понимать, какое тогда было время – ”Старбакс” еще не захватил кофейную власть». Тогда не была развита культура кофеен, с этими огромными кружками и акустической гитарной музыкой. Надо сказать, «Друзья» задали определенный тренд на такие заведения[16]. «Они пришли к нам и сказали: ”Почему у вас нет закусочной, как в «Сайнфелде»? Все знают, что такое закусочная”. Это был не последний раз, когда «Друзей» сравнивали с «Сайнфелдом», но Кауффман, Брайт и Крэйн полагали, что зрители примут их кофейню и вопросов не возникнет. Руководство смягчилось, но с оговоркой, что они поменяют цвет дивана[17].
Руководство телеканала изначально планировало заменить кофейню на закусочную, как в одном популярном ситкоме NBC.
Последняя поправка изменила название: с «Друзей как мы» на «Шестеро одиночек»[18]. Наконец, они были готовы запустить пилотную серию. А потом был проведен печально известный «шлюшный опрос».
Пилотный эпизод показал момент, в котором Моника идет на свидание с Красавчиком Полом – человеком, в которого она была влюблена в течение многих лет. Во время ужина он признается ей, что не может заниматься сексом с тех пор, как от него ушла жена. Свидание заканчивается тем, что герои оказываются в постели, а на следующий день Моника узнает, что вся история – это ложь, которую Пол использует, чтобы затаскивать женщин в постель. После показа серии руководителям президент Западного побережья NBC Дон Ольмейер высказался. «Сначала ему не понравилась сюжетная линия, потому что одна из наших главных героинь спит с парнем на первом свидании. Ну, что это говорит о ней? Разве это не говорит о том, что она шлюха?» – вспоминал Крэйн.
После этих слов Кауффман разозлилась, но сдержалась и вышла из комнаты, оставив Крэйна разбираться. Поговорив с ним, Ольмейер пришел в себя, но только потому, что по сюжету Моника чувствовала себя оскорбленной и униженной после случившегося. Ее так называемый проступок был допустим лишь потому, что она была за него наказана. Как сказал Ольмейер, «она получила по заслугам».
Тем не менее по настоянию Ольмейера они провели опрос в одной из тестовых аудиторий после очередного показа. В вежливой форме был задан вопрос: что они думают о грязном и скандальном сексе Моники с мужчиной вне брака на первом свидании?
Я, конечно, перефразировала, но суть была та же. Если верить Кауффман, вопрос выглядел примерно так: «Моника переспала с парнем на первом свидании. Вы думаете, что она: а) шлюха, б) потаскуха, в) слишком доступная». Было ясно, что Олмейер хотел вырезать эту сюжетную линию и надеялся, что аудитория поддержит его (другие руководители, очевидно, не согласились, но и не мешали ему)[19]. Однако в конце концов его опрос имел неприятные последствия. Зрители отреагировали на скандальный сюжет громким «ну и что?». Им было все равно. Моника была хитом.
4 мая 1994 года «Эпизод, где Моника берет соседку»[20] был снят в пятом павильоне студии Warner Bros. После отснятый восьмичасовой материал (по два часа с каждой из четырех камер) отправили в студию, где Брайт начал монтировать двадцатидвухминутный эпизод. «Кевин работал с редактором сорок восемь часов подряд», – сказал Крэйн. Это был один из самых последних эпизодов, снятых в пилотном сезоне, и времени на дополнительные правки не было. Брайт отправил финальную версию пилотной серии, сел в машину, чтобы поехать домой и наконец немного поспать. Но тут зазвонил телефон.
У Дона Ольмейера была еще одна просьба: «Ускорьте!» Ему показалось, что начало сериала было слишком медленным. Вступительная последовательность разговоров в «Центральной кофейне» была слишком утомительной и недостаточно захватывающей. Ольмейер позвонил Кауффман и Крэйну, и те в отчаянии объяснили, что все отснято и возможности внести еще одну правку нет. Но Ольмейер поставил ультиматум: «Если вы не ускорите начало, шоу не попадет в эфир». В панике они позвонили Брайту, который развернул машину и возвратился в монтажную.
Вот как в «Друзьях» появились первые вступительные титры поверх кадров. Не те – с фонтаном и запоминающейся музыкальной темой. Это добавят позже. «Друзья» показывались со вступительными титрами. Руководители телеканалов полагали, что длинные вступления и тематические песни заставят зрителей переключиться на что-то другое, поэтому Кауффман, Брайту и Крэйну указали, что и у них такого быть не должно. Но теперь сериалу нужно было нечто подобное.
Брайт взял час на внесение правок, позвонил монтажеру и попросил ее вырезать 45-секундный отрывок из припева песни «Shiny Happy People» группы R.E.M. Нужно было выбрать момент пилотного эпизода, чтобы растянуть кадр для небольшой музыкальной вставки. Час спустя они отправили эпизод. Они не вырезали ни одного момента из шоу, но для Ольмейера сорока пяти секунд музыкальной вставки было достаточно.
После стольких этапов тестирования пилота со зрителями отношение NBC к шоу было очень неоднозначным. Тестирования не всегда показывали достойные внимания результаты в силу субъективизма аудитории, последняя всегда отмечала положительные стороны. Поэтому канал решил рискнуть. Авторам позвонили и сказали, что покажут шоу в полдевятого вечера в четверг, прямо между «Без ума от тебя» и «Сайнфелдом». В 1994 году на телевидении в прайм-тайм буквально не было места. Но было последнее замечание: руководство хотело снова изменить название и назвать сериал «Друзья». Брайт ответил: «Если вы поставите нас в четверг вечером, вы можете называть нас как угодно, хоть ”Геворкяны”, мне все равно».
Все, что произошло потом, без сомнения, настоящая история успеха. Потребовалось сочетание таланта, неожиданных поворотов и работы до седьмого пота, чтобы запустить шоу в эфир. Все это благодаря мудрости и неустанной работе Марты Кауффман, Дэвида Крэйна и Кевина Брайта – при поддержке многочисленных сотрудников и одной невероятно мощной телевизионной сети. Но если для «Друзей» и существовала волшебная формула, которая превратила шоу из многообещающего, но спорного пилотного эпизода в гениальный хит, то ключевым ингредиентом стал актерский состав. Само по себе шоу, конечно, отличное. Но, как сказал Дэвид Швиммер в первый съемочный день, когда познакомился с пятью новыми коллегами: «Кастинг – удивительная вещь!»