– Ты понял всё правильно. – Аласейа улыбнулся. – Так что ради страны Лазоревых Гор ты просто обязан найти Богов! Я уверен, что дух Балвера сейчас нас слышит, и радуется, что не ошибся в тебе. Трон военного вождя – это ступень, после какой стать Владыкой уже не так сложно. Гораздо труднее будет без никому ненужной войны прижать лордов, и что-то изменить в жизни вигов.

– Я готов к этой битве! – В запале почти выкрикнул Стальной Барс, и краем глаза заметил, как глаза сидящего к нему боком Сардейла, потеплели. Он прекрасно осознавал, что взять власть в свои руки будет совсем не просто, как и противостоять интригам лордов, но его так выпестовали, так воспитали, что он не мог представить свою жизнь без каких-то важных решений, могущих всё изменить. Прах и громкая слава отца не давали его сердцу успокоиться.

Царь россов поднял кубок с вином, и провозгласил:

– За будущего военного вождя! Будь как Балвер, и ты станешь Владыкой Лазоревых Гор!

Все как один встали, подняли кубки, и выпили их до дна. Рутгер вдруг почувствовал, что в этом шатре только что произошло что-то очень важное, что объединило пятерых совершенно разных людей. Цель! Все пятеро жаждали достигнуть её. Кто-то хотел покрыть своё имя славой, кто-то, выполняя завет военного вождя занять его трон, кто-то, сберечь своего будущего Владыку. У каждого было что-то своё, но вместе они пытались достигнуть чего-то общего, чего-то безумно далёкого, что представлялось всем какой-то загадочной, ещё не осязаемой воочию, мечтой.

Где-то недалеко зазвенели мечи, и послышались крики. Кто-то громко выругался, и Стальной Барс узнал голос Архорда.

Царь россов встрепенулся, поглядел на воеводу:

– Это ещё кто?

– Это племянник Владыки Альгара. Лорд Архорд. Мне пришлось его взять по настойчивой просьбе Мудрого и Справедливого.

– Лорд в твоём отряде? – Удивлению Аласейа не было предела. – Как такое возможно? Зачем ты взял врага? Он может обнажить меч против нас тогда, когда нам понадобятся все силы!

– У вигов есть поговорка: держи своих друзей возле сердца, а врагов ещё ближе. Теперь я знаю, кто мой враг, и что он делает в моём отряде. Разве это плохо? Гораздо хуже было бы, если я не знал того, кто подослан лордами. К тому же с ним всего десяток сивдов.

– Десяток сивдов?!– Вскричал росс. – Их удар в спину может всем нам стоить жизни!

– Я думаю, что их сотнику можно доверять, и он смог убедить меня, что сможет повлиять на Архорда, чтобы тот немного поутих.

– Ты говоришь, что доверяешь сивду?

– Да. – Рутгер посмотрел в глаза царю, и заметил в них какой-то бешеный огонёк разгорающейся злости. Он видел росса в гневе, и всё же решил не отступать. Он хотел отстоять своё мнение, чего бы это ему ни стоило. Он понимал, что если уступит сейчас, то потом уже никогда не сможет перечить Аласейа. – Этот сивд не совсем обычен. Он благороден, и знает, что такое честь.

– Честный сивд? – Росс усмехнулся. – Я такого ещё никогда не встречал. Ладно, дело твоё, но если я в чём-то их заподозрю, то я отдам приказ их перебить. Кстати, раз уж так, то хотелось бы взглянуть на того, с кем мне придётся смыкать щиты! Анди, приведи к нам этого лорда, я хочу с ним познакомиться.

Телохранитель царя кивнул, и вышел из шатра. Через какое-то время послышались его резкие приказы, опять лязгнули мечи. Полог палатки откинулся, и один за другим в неё вошли Архорд и Анди. Лорд не разглядев сидящего к нему спиной Аласейа, сразу же зло проговорил:

– С каких это пор мне не позволяют прогуливаться по лагерю, где я хочу? Я требую объяснений!

Росс медленно повернулся, и смерил племянника Владыки высокомерным взглядом. Тот, узнав царя, смутился, и промычал нечто невразумительное, попятился, и совсем растерявшись, застыл на месте. Молчание длилось недолго, и первым, как всегда заговорил Аласейа:

– Теперь это будет происходить часто. Ты вступил в отряд воеводы Рутгера, так что тебе придётся ему подчиняться, и ты будешь прогуливаться только там, где он разрешит. Запомни – если тебя куда-то не пускают, значит, на это есть какие-то свои причины. Всё, я тебя больше не задерживаю.

Лорд опять пробормотал что-то неразборчивое, сделал шаг назад, едва не упав наткнулся на Анди, и неуклюже поклонившись, скрылся за пологом шатра.

Сардейл громко расхохотался, и, вытирая слезы, брызнувшие из глаз, еле смог выговорить:

– Разве это лорд?! Да это просто шут!

Начавшее возникать напряжение разрядилось дружным смехом. Рутгер смеялся вместе со всеми, а сам думал о том, что теперь Архорд будет искать случая, чтобы поквитаться за своё унижение. Теперь в его списке стояло пять имён. Если до кого-то ему пока было сложно добраться, то он, конечно, наберётся терпения, и выберет момент, чтобы отомстить. Только вот, когда это будет? Где-то там, в степях? Нет, для этого у него слишком мало сил. Десяток сивдов – это ничто, даже если каждый из них отчаянный рубака. Скорее всего, это произойдёт, когда они будут возвращаться в страну Лазоревых Гор, но до этого ещё надо дожить.

* * *


Глава 34.

Кутаясь в длиннополый, разноцветный, изрядно поношенный халат, Сагынай подобострастно отступил на шаг, и низко поклонился. Краем глаза он успел заметить самодовольную ухмылку Владыки Альгара, и понял, что добился своего. Он всегда умел произвести нужное ему впечатление. Ему хватало одного взгляда, чтобы понять, кто перед ним, и что представляет собой. Так и сейчас, одна единственная стрела, пропитанная причудливым узором лести, подобострастия, хитрости, и тонкого расчёта, точно попала в цель. Никто из врагов не умел выражаться так, как он, и никто из них не умел спрятать в потоке слов именно то, о чём он хотел умолчать. Виги слишком прямолинейны, и не умеют так изощрённо лгать. Несмотря на то, что он с трудом говорил на языке вигов, все собравшиеся здесь лорды понимали его, и кажется, были довольны, что для них не требуется толмач.

– Я хочу ещё раз поблагодарить Великого Владыку Альгара, да продлятся годы его правления до бесконечности, за ту милость, что он оказал недостойным его рабам…

– Хватит сладких речей, Сагынай. – Мудрый и Справедливый поднял руку. – Я уже забыл, о чём мы говорили с самого начала. О чём же ты говорил, как только вошёл в мой шатёр?

– Если Владыка позволит, то я ему напомню. – Лорд Фельмор приподнялся с кресла, внимательно посмотрел на склонившегося тысячника челман. – Слишком много забот свалилось на голову нашего правителя, и не мудрено, что-то забыть.

Сагынай показалось, что он услышал в голосе Повелителя Тайной Стражи какую-то издёвку, и он, не сумев сдержать изумления, подняв голову, взглянул на него. Так и есть! Фельмор смотрел на Владыку Альгара с нескрываемым презрением, и по этому взгляду можно было безошибочно понять, кто в стране Лазоревых Гор настоящий Владыка.

– Тысячник сообщает, что завтра на рассвете последний отряд из его войска покидает пределы нашей страны. Он благодарит тебя, за то, что ты обеспечил их едой и водой, не дав погибнуть голодной смертью. Он просит найти и наказать тех вигов, что, не смотря на закончившуюся войну, продолжают нападать на безоружных челман, что отнюдь не способствует установлению добрососедских отношений.

Ропот голосов пробежался по местам, где сидели лорды. Сагынай не знал кто они, не знал их имён, но теперь уже с уверенностью мог сказать, что видел перед собой правящую верхушку страны Лазоревых Гор. Альгар – всего лишь ширма. Послушная кукла в руках истинных хозяев этих богатейших гор.

– Это возмутительно! – Выкрикнул кто-то из разноцветной толпы лордов. – У нас есть договор, и его надо выполнять! Сколько всего было нападений, и сколько челманов было умерщвлено?

Челман заметил, с каким негодованием были сказаны эти слова и поспешил сгустить краски:

– Я не могу сказать с точностью многоуважаемым лордам, чей разум подобно солнцу прорезает тьму невежества, сколько всего было нападений, но мне известно, что погибло более сотни моих соотечественников. Верные данному слову, они не предпринимали ничего, чтобы защитить свои жизни, и молча погибали под мечами жаждущих крови воинов. Моим глазам не удалось лицезреть это ужасное зрелище, но я видел тела зверски замученных гааров, и у них было вырвано сердце, и печень. Мои воины не успевают хоронить павших союзников по их обрядам, и нам приходится их сжигать, разводя огромные костры. Найдут ли их души успокоение, или будут тревожить своим присутствием благословенную страну Лазоревых Гор?

– Лорд Фельмор, приложите все усилия, чтобы найти виновных, и наказать их. – С ленцой в голосе проговорил Владыка, и украдкой, прикрывшись ладонью, подавил зевок.

– Конечно, Мудрый и Справедливый. В течение двух дней виновные будут найдены, и препровождены в замок Салдо. Я думаю, лорд Парфтек вынесет правильный приговор, и преступники проведут остатки своей жизни в золотых рудниках.

Повелитель Тайной Стражи многозначительно посмотрел на судью, надувшего и без того толстые щёки, важно кивнул.

Глядя на него Сагынай сразу сообразил, что справедливого суда нет в стране Лазоревых Гор. Здесь всё так же покупается и продаётся, как и в Сармейских степях. Он помнил разговор, произошедший у него с лордом Фельмором один на один.

Сначала он долго не мог понять, чего от него добиваются, и почему задают такие странные вопросы. Потом вспомнил слова, случайно брошенные в сердцах повелителем Сармейских степей, когда тот ещё был жив, и его телохранители ещё и не думали, что такое многочисленное войско потерпит поражение. Тогда он не понял их значения, теперь же ему всё стало ясно. Этот человек в чёрной хламиде, этот невзрачный, почти незаметный лорд Фельмор, продал страну Лазоревых Гор, и призвал Аллай-хана из степей, чтобы с помощью его войска сесть на трон Владыки!

Тысячник почувствовал исходящую от него угрозу ещё тогда, во время первого их разговора, и понял, что любое неосторожное слово может его погубить. Повелитель Тайной Стражи не остановится ни перед чем, и заставить навсегда замолкнуть любого ненужного ему свидетеля. Сагынай тогда мысленно поблагодарил всех своих Богов, что хан не успел посвятить его в свои планы, и он ничего не знал. Он был уверен, что именно это спасло ему жизнь.

Тысячник ещё раз поклонился, поняв, что все разговоры окончены, рассыпавшись в похвалах Владыке и лордам, попятился к выходу из шатра. Только выйдя из него, он глубоко и облегчённо вздохнул. Он повернулся, и, пряча от стражников торжествующую улыбку, направился в сворачивающийся лагерь челман, находящийся в нескольких полётах стрелы от Волчьих Ворот.

У него был конь, но он пришёл сюда пешком, чтобы самому увидеть стройные ряды палаток вигов, и трезво оценить их готовность к следующей войне. Да, он собирался набрать войско ещё большее, чем было, и уговорить сына покойного Аллай-хана пойти новой войной на богатейшую страну, в какой даже у простых телохранителей есть мечи, украшенные безумно дорогими изумрудами. Глупцы! Они не видят и не замечают собственного богатства, на какое могли бы с потрохами купить все страны и народы Обитаемого Мира!

Сагынай улыбался, потому что был уверен, что смог убедить лордов и Владыку, что челманы сломлены, и никогда больше не нападут на вигов. Они верят клятвам! О, Великая Пустота! Как же они наивны и слепы! Разве должен такой народ существовать, и владеть этими горами? Нет! Такие богатства должны принадлежать сильным и хитрым правителям! Таким, как он! Пусть он пока тысячник разбитого войска, но придёт время, и он сможет стать господином Сармейских степей, а там и всего мира! Сын Аллая? Военное счастье переменчиво, и он может легко попасть в засаду, устроенную если не вигами, то любым другим народом.

* * *

Йеге не был магом или колдуном, их времена давно прошли, растворившись в веках, но иногда ему казалось, что он действительно может сотворить какое-нибудь заклятие, и совершить чудо. Немного поразмыслив, он приходил к выводу, что слегка погорячился, а соплеменники всё же были убеждены, что он может это сделать. Они просили у него выполнить нечто невозможное. Вызвать дождь во время засухи, вылечить умирающего от ран, помолиться Богам, чтобы он даровал победу даже в самом безнадёжном положении. Он как мог, пытался опровергнуть эти слухи, но ничего не помогало. Все были уверены, что он просто набивает себе цену.

В том, что он знал и умел, не было ничего магического. Знахарские знания копились в их роду из века в век, и передавались от старших к младшим под строжайшим секретом. Любому, кто пытался передать эти знания другим родам, отрубалась голова, и не было пощады никому, будь то обычный родич, или старейшина. Говорят, что раньше такое случалось. Так закончила свою жизнь его прабабка.

Йеге посмотрел на воина, зажимающего рукой рассечённое мечом плечо, и кажется, узнал его, хотя, все виги в свете затухающего дня, в своих чёрных доспехах, с раскрашенными лицами, в рогатых шлемах, казались ему совершенно одинаковыми. Это он спас его от смертельного удара, подкравшегося челмана, оттолкнув в сторону.

Знахарь подсел к нему поближе, порылся в своей котомке, по запаху нашёл нужный корешок, и протянул воину:

– На! Пожуй!

Морщась от боли, тот недоверчиво спросил:

– Что это? Ты хочешь меня отравить?

– Нет! Клянусь Богами, я даже не думал об этом! Этот корешок уймёт боль, что разгорается в твоём плече, и я смогу зашить рану! – Гаар начертил в воздухе знак своих Богов, и протянул раненому небольшой, резко пахнущий корень.

Виг недоверчиво покосился на него, снова застонал, и когда боль стала невыносимой, поспешно схватив лекарство, засунул его в рот. Он что-то попытался проговорить, не смог, и повалился на спину, потеряв сознание.

Шум боя переместился куда-то за деревья, а скоро и вообще затих вдалеке. Где-то, совсем недалеко, кто-то захлёбываясь кровью что-то бормотал на языке челман, и из последних сил шуршал листьями.

Йеге не спешил бежать на шум. Мало того, он совсем не собирался помогать раненому степняку, предоставив ему возможность умереть от ран, полученных в битве с вигами. Теперь он ненавидел челман, и был готов убить кого-нибудь из них, хотя раньше никогда этого не делал. Он был знахарь, а не воин. Его дело лечить, а не убивать.

Гаар достал из-за пояса потерявшего сознание вига нож, взрезал кожаный доспех на плече, и осмотрел рану. Она была не глубокой, и всё же следовало поторопиться, чтобы воин не истёк кровью. Йеге достал из мешка небольшую склянку с мазью, кривую длинную иглу с суровой нитью. Ещё раз оглядел след вражеского меча, и принялся за работу.

Виги и гаары враждовали между собой несколько сотен лет, и никто не помнил, из-за чего всё началось. Об этом не было сказано ни в летописях, ни в песнях или сказаниях передававшихся из поколения в поколение. Скорее всего, поводом для непрекращающейся войны послужила такая мелкая и ничтожная причина, что о ней поспешили забыть, и никогда не вспоминать.

Йеге не чувствовал ненависти к вигам. Наоборот, он им был благодарен, и хотел отплатить тем же. Если бы Боги не свели их в одном месте, гаар ещё прошлой ночью был бы уже мёртв. Странно. Бывшие союзники стали врагами, а вечные враги стали друзьями. Они не стали его связывать, так как понимали, что бежать ему некуда, да и не зачем. Пока в округе рыщут степняки – самое безопасное место рядом с вигами.

Знахарь зубами перекусил нитку, стянув края раны, и осторожно обработал рубец остро пахнущей мазью из склянки. Потом достал из сумы чистую тряпицу, и перевязал плечо вигу. Он остался доволен своей работой. Давно ему не приходилось помогать людям, а без этого, ему казалось, невозможно жить.

– Ты что тут делаешь?

Йеге вздрогнул от голоса Вальгера, раздавшегося над самым ухом. Молодые воины передвигались в сумерках как тени. Ни шороха, ни звука. Неплохо они подготовились к войне. Впрочем, знахарь от кого-то слышал, что их обучают воинскому искусству с самого детства, так что в этом нет ничего удивительного.

– Я просто помог раненому!

– Только помог? – Вальгер недоверчиво покосился на свежую перевязку. – Откуда я это знаю? Может, ты отравил его?

– Нет-нет! Ты что! Я – знахарь! Так разве я могу убивать людей? Тем более что вы спасли мою жалкую жизнь!

– Почему же Лавбер лежит без сознания? От такой раны боли немного, так что я думаю....

– Он скоро очнётся! – Торопливо начал объяснять Йеге, и вдруг разглядев на лице десятника улыбку, замолчал.

– Ладно, успокойся. Никто не собирается тебя убивать. Ты хороший лекарь? Если так, то для тебя у нас найдётся работа. Одного из наших крепко приложили. Сможешь его поднять на ноги?

– Я не маг, но сделаю всё возможное. Где он?

– Сейчас принесут. – Вальгер оглянулся, посмотрел куда-то в лес, в темноту, и, повернувшись, спросил у знахаря: – Ты хорошо узнал челманов? Почему они такие? Как они смогли завоевать половину Обитаемого Мира? Воины из них совсем никудышные. Слабые, да и мечами машут без толку. Как они смогли добраться до страны Лазоревых Гор?

– Ты спрашиваешь у меня то, на что я не знаю ответ. Могу сказать только, что челманы не люди. Я видел, что они делают с пленными. Они приносят в жертву своим Богам тех, кого удаётся захватить. Да, их много, и только поэтому они захватили полмира.

Вальгер молчал, что-то обдумывая, а потом с горечью в голосе сказал:

– Не понимаю Владыку. Разве может такой народ иметь право на существование? Надо было уничтожить каждого из них. Я ещё раз повторяю, что едва они залижут свои раны, они опять пойдут на нас войной. Тогда это будет очень жестокая война. Врага нужно убивать, а не прощать.

* * *


Глава 35.

Рутгер оглядел воинов, выстроившихся в две шеренги, и нахмурился. Нет, совсем не такой он представлял свою дружину, отправляющуюся на поиски Древних Богов. Слишком много воинов. Как сотня бойцов сможет незаметно просочиться среди отступающих челман? Большой отряд медленно идёт, и слишком заметен. Они неизбежно привлекут к себе внимание, и степняки, скорее всего, захотят отомстить за своё поражение в войне.

Попасть в дружину под чёрное знамя с изображением оскаленной пасти барса было так много желающих, что перед воеводой стоял непростой выбор. Ему пришлось переговорить с сотнями бойцов из всех семи кланов. Приходили и опытные ветераны, и отроки, только посвящённые в воины. Ему не хотелось кого-то обижать своим отказом, и он призвал на помощь Увгарда и Сардейла. Те быстро находили с претендентами общий язык, проверяли их умение владения мечом, и говорили, подходит человек или нет. Рутгер не знал, что именно говорили ветераны тем, кому отказывали, но воины уходили довольные, хитро поглядывая на него. Многих они отправили обратно, и всё равно, воеводе казалось, что его отряд слишком велик. Сотня воинов, и у каждого должно быть по коню. Где они будут добывать себе пищу? После того, как по степям прошли тысячи челман, это будет очень сложно.

В отряде были разные люди, как были разными и причины, по каким они попали под командование Рутгера. Зловеще чернели доспехи вигов и заулов. Утреннее солнце, отражаясь от начищенных нагрудных пластин, вплетённых в кольчуги россов, весело перепрыгивало на чешуйчатые латы сивдов, и играло всеми красками радуги на шлемах воинов. Вот это-то и не нравилось Стальному Барсу. Бойцы ехали, чтобы поучаствовать в сражениях, и они, безусловно, будут. Завоевать славу, чтобы их имена выбили на Красной Стене храма Бессмертного Тэнгри. Не составляли исключения и пятеро монахов, присланных жрецом. Рутгер же не хотел ввязываться в ненужные стычки. У него была одна цель – Древние Боги. Конечно, их убежище хотели найти все воины, но наверняка, мало кто в это верил.

– Рутгер! Какого дьявола ты нас здесь всех выстроил? – Недовольно пробурчал Сардейл, словно его оторвали от очень важного дела. – Если хочешь нам что-то сказать, так говори, а не надо хмуриться!

Стальной Барс набрал полную грудь воздуха, и как можно твёрже сказал:

– Время пришло! Завтра на рассвете мы выступаем. Среди нас есть разные люди. Виги, сивды, харвеллы, россы, заулы, несколько монахов. Есть один лорд, и даже один царь.

В строю послышались смешки, и Рутгер заметил, как Аласейа подбоченясь, самодовольно, явно дурачась, оглядел своих соседей, чем вызвал новый приступ веселья.

– Чтобы достичь своей цели мы должны сомкнуть щиты, и, не взирая на чины и звания вместе противостоять врагам, что встретятся нам на пути. Нас всего лишь сотня, но это грозная сила, и каждый боец в отряде прошёл жёсткий отбор, так что… – Стальной Барс замолчал, так как не знал, что сказать. Он хотел, чтобы каждый понял, что отвечает за них, хотя каждый может постоять за себя и сам, что только дисциплина и чёткое выполнение приказов может быть залогом успеха. Он хотел сказать, чтобы они не рисковали напрасно, и не торопились отправиться к Очагу Бессмертного Тэнгри увенчанные славой героев, и подумал, что указывать на это не имеет никакого смысла. Пусть будет всё, как будет. Потом, они поймут и это. – Ладно, вы и без меня всё прекрасно понимаете. Готовьтесь! Завтра выступаем! Если у кого-то есть какие-то важные дела, то пусть поторопится. Завтра его ждать никто не будет.

Рутгер повернулся, и пошёл в свою палатку. Ему нужно было ещё многое обдумать, и посоветоваться с царём россов, Сардейлом. Его постоянно грызло какое-то сомнение, что он что-то упустил. Нечто важное, что потом скажется на судьбе всего отряда.

Сегодня, как и всегда он проснулся на рассвете, долго лежал на топчане, обдумывая создавшееся положение. Все его мысли вертелись о том, как выполнить завет военного вождя, и занять его трон. Но что он мог сейчас сделать? Он не имел значительный вес, и на Совете Вождей его никто не будет слушать. Ему во что бы то ни стало нужно совершить громкий, великий подвиг, чтобы его имя выгравировали на Красной Стене Храма Бессмертного Тэнгри, где уже есть имена всех Героев, в том числе и отца. Только после этого он сможет быть избранным военным вождём, и то, если повезёт, и из воевод кланов никто не пожелает занять этот трон. Да, всё могло решиться только после его похода в степи.

Лорды не станут терять время зря. Наверняка они придумают множество новых законов, ещё больше ограничивающих вигов в их правах. Надолго ли это? Недовольство будет зреть с каждым днём, и всё равно рано или поздно достигнет своего апогея. Что тогда будут делать власть имущие? Опять призовут какого-нибудь внешнего врага, чтобы ярость вигов выплеснулась на него? Или всё же с кем-то договорятся, и страна Лазоревых Гор, не смотря на всё упорство воинов, перестанет существовать? Зачем им это? Или это только фундамент для постройки нового государства с войском из сивдов и наёмников для завоевания всего Обитаемого Мира? Кто же тогда будет править? Неужели лорд Фельмор? Сатвел? Кто из них двоих? Других, более решительных и способных на всё что угодно, в Вольфбуре больше нет.

Рутгер услышал в размеренном, привычном шуме лагеря какие-то новые звуки, и вышел из палатки. Он увидел двух всадников, приближающихся к его шатру, и в одном из них по фигуре, узнал Владыку Альгара. Мудрый и Справедливый был затянут в доспехи обычного телохранителя-сивда, скрывая лицо под стальной личиной, из-под какой был виден только бритый подбородок.

Растерявшись, воевода не сразу поклонился, и произнёс:

– Да напьётся твой меч кровью врагов. Что привело Владыку Альгара в шатёр простого воеводы из клана Снежных Барсов?

Стоящие у входа в палатку воины отсалютовали мечами, причём ни один мускул не дрогнул на их лицах, словно приезд повелителя страны Лазоревых Гор к их воеводе был самым обычным делом.

– И тебе того же… – Альгар усмехнулся, и снял с головы посеребрённый шлем, и отрок увидел бледное лицо Владыки, словно что-то его тревожило до такой степени, что ни на мгновение не оставляло в покое. – Ты теперь уже не совсем простой воевода, Рутгер, сын Ульриха. Никто не брезгует попасть в твой отряд. Есть даже царь россов.

Стальной Барс понял шутку и улыбнулся. Лихорадочно соображая, зачем Альгара принесло к нему, он подошёл к коню, и, придержав стремя, попытался помочь спуститься повелителю. Тот раздражённо поморщился, что-то пробормотал, и ловко спрыгнул на землю, бросив поводья сопровождающему его воину.

– Лагерь наполнился слухами о твоём скором отбытии. – Владыка посмотрел в глаза Рутгеру.

– Да. Я хочу отправиться завтра на рассвете.

– Чтож, тем лучше. – Альгар кивнул. – Есть серьёзный разговор. Ты сможешь сделать так, чтобы нас никто не услышал?

– Конечно. – Воевода помнил все предосторожности Аласейа, и жестом пригласил Мудрого и Справедливого в свою палатку. Он задержался перед входом, и сказал одному из стражников: – Возьми десяток воинов из нашего отряда, и оцепи палатку по периметру на расстоянии пятидесяти шагов. Запомни – в оцеплении должны стоять только виги. Если кто будет пытаться пройти – убей.

– Будет сделано, мой воевода.

Когда Рутгер вошёл в тень шатра и укрылся от начавшего нагревать землю солнца, то увидел, что Владыка уже расположился в одном из кресел напротив входа, держа в руках кубок. Он оглядел более чем скромное убранство, и, заметив кувшин, хотел подняться. Стальной Барс опередил его, и налил вина. Мудрый и Справедливый сделал глоток, и сказал:

– Я завидую тебе, воевода. Ты доверяешь своим воинам. Твой приказ будет выполнен? И если кто-то приблизится, они его убьют? Будь это кто угодно?

– Несомненно. – Рутгер с достоинством кивнул, и, пододвинув к себе кресло, сел, приготовившись слушать.

Владыка Альгар тяжело вздохнул, заглянул в кубок, сделал ещё один глоток:

– Сегодня мне удалось ускользнуть от лордов и их соглядатаев. Ты доверяешь своим людям, меня же окружают одни враги, за исключением нескольких человек. Я не хозяин в своём замке, не хозяин в Вольфбуре, и уж тем более, не хозяин в стране Лазоревых Гор. Зачем я тебе это говорю? Ты же всё знаешь. Я просто кукла, какую в любой день могут уничтожить.

– Чего же ты хочешь от меня, Владыка?

Мудрый и Справедливый немного помолчал, будто раздумывая говорить или нет о цели своего визита, и продолжил:

– Какое-то время назад, я так же, один на один разговаривал с Балвером. Тогда мне так же удалось улизнуть от неусыпной опеки лордов. Но это не так уж и важно. Мне кажется, что ты единственный, кому я могу доверять.

– Чтож, если это действительно так важно, то я – весь внимание. – Больше всего Рутгера подкупили слова Владыки о покойном военном вожде, словно он сравнил его с Балвером. Это показалось многозначительным и многообещающим.

– Лорды ведут какую-то свою, сложную игру, и, кажется, я понимаю, их цель – власть над всем Обитаемом Миром. Пока они не очень сильны, или, правильнее будет сказать, чуть ослабли, но ведь всё меняется, не так ли? Что они ещё придумают, мне не известно. Что будет, если власть попадёт в руки жадным, и попирающим всё человеческое, лордам? Мне даже страшно подумать!

– Мы не допустим этого! – В запале выкрикнул Рутгер, и поймал себя на мысли, что начал говорить, как Сардейл. Напыщенно и пафосно.

– Кто это – мы? – Владыка усмехнулся. – Вы – это кто? Клан Снежных Барсов? Царь россов? Вальхар?

Стальной Барс посмотрел в глаза Альгару, и, чувствуя, как на него накатывает какая-та жаркая волна, не давая возможности смолчать, выпалил:

– По возвращению из степей я стану военным вождём.

Мудрый и Справедливый широко улыбнулся, словно только этого и ждал. Будто он как рыба, был выброшен на жаркий песок берега, и был обречён умирать, но произошло чудо, и снова оказался в воде, без какой не мог прожить и мгновения.

– Вот теперь я верю тебе. Тогда, при разговоре с Балвером, кажется, это было много столетий назад, хотя прошло всего чуть больше недели, он сказал, что видит своим преемником только тебя. Что только ты соответствуешь ему по характеру, и взглядам на мир. Теперь я тоже уверен, что ты подходишь на этот высокий пост.

– Владыка, но зачем ты мне всё это говоришь?

– Что у меня на голове?

Светлые, длинные волосы Альгара, по обычаю вигов были затянуты на затылке в тугой пучок, и перевязаны тонкой красной лентой – принадлежностью к клану Большого Орла.

– Ничего.

– Только сняв корону, я чувствую себя человеком. Я устал. Я устал подписывать законы и указы, противные мне самому, и моему народу. Я устал говорить то, чего требуют от меня лорды. Я пытаюсь сопротивляться, но это мало чем помогает. Мой голос в замке Вольфбура, как глас умирающего в пустыне. Семья – это единственное, что меня сдерживает не обнажить меч против лордов.

Мудрый и Справедливый опустил голову, и Рутгер заметил среди прядей волос седину. Сколько ему лет? Тридцать? Тридцать пять? Но это не возраст для седых волос! Даже у воинов, побывавших в смертельной опасности, нет таких седых клочков!

– Самое страшное – это видеть, что все твои усилия тщетны. Так что, воевода клана Снежные Барсы, найди убежище Древних Богов, и возвращайся в родные горы. А я приберегу тебе место Владыки.

– Владыки? – Рутгеру показалось, что он ослышался. Слишком стремительный взлёт ожидал его впереди. Он, конечно, понимал, что люди, верящие в него, будут медленно и планомерно продвигать его всё выше и выше к трону, но ведь это обычно происходит постепенно, и занимает несколько лет!

– Что здесь удивительного? – Альгар вскинул голову, и в его глазах зажёгся огонёк непокорности. Пылающем взором он осмотрел воеводу с ног до головы, и повторил: – Что здесь удивительного? На трон Владыки всегда садился тот, кого поддерживают сильные этого мира! То, что виги голосуют, бросая в кучи белые и чёрные камни, совсем ничего не значит!

– И так было из века в век?

– Не знаю. Могу сказать только то, что так посадили на трон меня. С тобой будет совсем другая история. – Мудрый и Справедливый утолил жажду, выпив кубок до дна, и продолжил, обращаясь к напряжённо молчащему Рутгеру: – Когда ты вернёшься из степей, то я уверен, что все воины кланов пойдут за тобой. Тогда уже будет не важно, что предпримут лорды, чтобы удержать власть в руках. У тебя будет сила и мощь всей страны Лазоревых Гор! Только под угрозой смерти они отдадут всё, что присвоили себе за четыре года моего правления. Запомни это, и никогда не забывай.

– Почему тогда вожди кланов не поддержали меня, когда я обвинил лордов на Совете в грабеже и измене? Почему они ограничились только тем, что пригрозили? Неужели я так слаб, что они это почувствовали, и не пошли за мной? – С каким-то отчаянием вскричал Стальной Барс, словно от его вопросов сейчас зависела всё. И судьба страны Лазоревых Гор, и его собственная.

Владыка улыбнулся, но в его глазах не светилась радость. В них большим, серым камнем, тяжелела усталость:

– Ты ещё слишком молод, и не испорчен большой политикой, и, наверное, не сможешь меня понять, и всё же я попробую тебе кое-что объяснить. Это всего лишь мои догадки, но в них есть доля истины. – Альгар помолчал, собираясь с мыслями, встал, сделал несколько шагов по земляному полу шатра, и сев на место повёл свой рассказ: – Я просмотрел несколько древних свитков и летописей, и прочитал в них, что нечто подобное уже было в стране Лазоревых Гор лет четыреста назад. Лорды так же грабили свой народ, что еле сводил концы с концами. Тогда даже начался голод, и люди начали умирать от истощения.

– Я учился в Храме Бессмертного Тэнгри и ничего такого не слышал! – Не смог удержаться от замечания Рутгер.

– Не удивительно. – Парировал Мудрый и Справедливый. – Разве об этом кому-то хочется вспоминать? Прошлое переделать не сложно. Достаточно только переписать историю так, как надо. Ладно, мы отвлеклись… Виги озлобились. Тут и там начали громить кладовые лордов, купцов. Они были полны хлеба, солонины и вина! Народ был не просто возмущён, а уже начались вооружённые противостояния. Было достаточно искры, и никто бы не смог остановить пожар войны. Думаешь, лорды поняли и сообразили, что нужно делать? Как бы ни так! Кто-то поднял цены, кто-то приказал своим наёмникам жестоко подавить выступления. Наиболее умные решили сбежать в Россу. – Альгар замолчал, и все переживания отразились у него на лице, будто он сам когда-то участвовал в событиях четырёхсотлетней давности.

Ничего этого Рутгер никогда не слышал, и не читал в летописях Храма Бессмертного Тэнгри. Уже знакомый, привычный мир снова становился с ног на голову. За последние несколько дней столько всего произошло, что ему начало казаться, что сходит с ума. Он был на волосок от смерти став воеводой и героем Волчьих Ворот. Он узнал много нелицеприятного из истории своего народа. Он стоял в центре всех придворных интриг. Он отправлялся в степи на поиски Древних Богов, и наконец, сам Владыка обещал ему, что придержит для него свой трон!

– Что же потом произошло?

– Произошло самое страшное. Ты сам виг, и знаешь о нашем терпении. Оно безгранично, но когда кончается и оно, то наступает кровавое время. В течение дня виги в ярости вырезали всех наёмников и лордов. Никому не удалось скрыться или сбежать. Воины не тронули только их детей и жён.

– Ты хочешь сказать, что скоро виги начнут резню?

– Нет. Этого уже не будет. Разве ты не улавливаешь сходства, и в то же время различие? Подумай. С твоей головой это не сложно!

Догадка была подобна молнии в первородной тьме. Вдруг стало всё предельно ясно и просто. Рутгер покачал головой, удивляясь дальновидности и прозорливости лордов. Они и не собирались что-то делать для простого народа. Их поблажки всего лишь временная мера, чтобы потом, когда все успокоятся, снова продолжить грабить страну.

– Проклятье! Так значит, они направили ярость воинов на внешнего врага, и теперь, когда всё успокоилось, им нечего опасаться?

– Я знал, что ты проницателен не по годам. – Альгар улыбнулся. – Ты догадался, что многие вожди кланов этого не понимают?

– Да. Сейчас надо давить на лордов, надо добиваться того, что мы заслуживаем, но вигов после войны будет уже не поднять.

– Так и есть. Но ещё ничего не потеряно! – В голосе Владыки при желании можно было расслышать надежду. – Мы теперь знаем свою силу, и знаем, что можем сделать. Надо только не допустить, чтобы пожар новой войны поглотил страну Лазоревых Гор. Зачем лишние жертвы? Нас и так осталось немного.

– Как предотвратить это?

– Не знаю. Но у тебя есть ещё время. Пока ищешь Древних Богов – думай, а когда вернёшься, виги будут накалены уже до предела. Им будет нужен вождь, знающий, что нужно делать. Воины вполне благоразумны, и если твой план им понравится, если они сочтут его хорошим, то пойдут за тобой.

– Значит, мне осталось всего лишь вернуться из степей Великим Героем, и придумать, как без ненужного кровопролития изгнать лордов? Ничего не скажешь – пустяк.

– Да. – Альгар усмехнулся. – И всё же, ради страны Лазоревых Гор тебе нужно постараться. Ради детей, ради нашего будущего.

Владыка поднялся, видимо вспомнив о чём-то очень важном:

– Мне пора. Лорды наверняка уже не на шутку всполошились. Да, чуть было не забыл! Рутгер, моему племяннику, лорду Архорду, совсем нельзя доверять. Он служит Фельмору, и выполнит любой его приказ. Что? Ты это уже знаешь? Но ты наверняка не знаешь того, что я совсем не рад, что у моей сестры есть такой сын.

– Что ты скажешь о Ярве, Владыка?

– Ярв… – Повторил Альгар и улыбнулся. – Это он посоветовал мне приехать сюда, и рассказать всё, о чём я думаю. Совсем недавно он выполнял какие-то тёмные распоряжения лорда Фельмора, и был начальником моей охраны. А когда узнал, что Архорд отправляется в степи вместе с тобой, напросился к нему телохранителем. Мне жалко было отпускать человека, кому я доверял, но что поделаешь? Может, от него будет большая польза в твоей дружине, чем при моём троне?

– Значит, ему можно верить?

– Несомненно. Если бы он не был сивдом, то наверняка был бы вигом. Приглядись к нему, и прислушайся. Он может дать неплохой совет. – Владыка немного помолчал, что-то обдумывая, и уже, перед тем как выйти из шатра, сказал с какой-то грустной улыбкой: – Если бы я мог, я тоже попросился в твой отряд. Проклятая корона держит меня в плену. Ты свободен, и поэтому не можешь знать, какое это счастье – быть свободным.

– Странные слова. – Пробормотал Стальной Барс.

– Странные? Возможно. Когда-нибудь ты поймёшь, что я хотел этим сказать. Не надо, не провожай меня. Я найду дорогу и сам.

Мудрый и Справедливый вышел из шатра, а Рутгер остался сидеть в кресле, пытаясь привести свои мысли в порядок. В глубокой задумчивости он не слышал, как уехал Владыка, как в палатку заглянул один из стражников и что-то спросил. Мысли как сумасшедшие скакали в голове, собираясь в огромный клубок, разбивались, и снова начинали свою безумную пляску.

Лишь только когда в шатёр вошёл вождь клана Вальхар, он поднялся из кресла, слегка поклонившись, не удержался и бросился к нему в объятья, как сын, невероятно долго ждавший возвращения своего отца.

* * *


Глава 36.

Сейчас лорд Фельмор нуждался в дельном совете как никогда. Он отлично понимал, что и сам уже запутался в своих же, так хорошо расставленных сетях. В голове всё смешалось, и казалось, что все так необходимые ему мысли заблудились где-то там, в тёмном лабиринте подсознания, и нет такой силы, чтобы освободить их, чтобы принести облегчение перегруженному мозгу.

Что толку от крикливого и истеричного Сатвела? Что могут посоветовать остальные, не видящие дальше своего носа? Ему нужен кто-то другой. Тот, кто знает все движения и хитросплетения, но имеет свой, незамутнённый взгляд на вещи.

В полумраке шатра тихо потрескивали золотые светильники, бросая слабые блики на идола Бессмертного Тэнгри, и отражаясь от драгоценных камней, украшающих его фигуру, завораживали взгляд. Сегодня очень тихо. За толстыми, подбитыми войлоком стенками шатра не было слышно ни звука. Так тихо бывает только перед битвой, или перед чем-то таким, что неизбежно несёт смерть. Казалось, что весь мир застыл в ожидании своего конца, и наслаждался последними мгновениями своей жизни.

Не в состоянии больше выносить эту муку, лорд Фельмор привстал с кресла, и с удивлением поняв, что боится крикнуть и услышать свой собственный голос, тихо позвал:

– Бирхор! Где ты, бездельник?

Секретарь появился как всегда тихо, смиренно сложив руки и покорно не поднимая головы. Спёртый воздух шатра чуть колыхнулся, и наполнился запахом полыни и ещё каких-то лесных трав. Это было как дыхание свежего ветерка, ласкающего разгорячённое лицо после жаркого дня.

– Я здесь, мой господин.

– Что тебе стало известно?

– Это были дозорные из клана Чёрных Медведей. Нашим следопытом удалось увидеть их только издалека, с расстояния примерно в восемьсот шагов.

– Неужели харвеллы не смогли приблизиться к вигам, и взять их в плен? Разве двух десятков воинов недостаточно для этого? – Фельмор усмехнулся, и не рассердился, что его приказ до сих пор не выполнен. Он не торопил с его выполнением своего секретаря. Ведь это был всего лишь приказ Владыки Альгара, и он ничего не стоит. Чем больше виги убьют челманов, тем больше разожгут костёр ненависти в их сердцах, и тем легче будет ему явиться в этот мир как спасителю, и занять трон Мудрого и Cправедливого.

– Среди дозорных есть проклятый «тёмный», а мой драгоценнейший господин знает, как они чувствуют опасность…

– «Тёмный»? Ах, да, я знаю о нём. Чтож, пока не будем их трогать. Положение не простое, и мне совсем не хочется, чтобы воевода Урхард разозлился из-за пленения своих людей, даже если это произошло по закону.

– Это ещё не всё, мой господин. Нам удалось разглядеть, что в десятке Вальгера трое раненых, и гаар, странного вида, похоже, что шаман.

– Гаарский шаман? – С удивлением спросил лорд. – Что же он там у них делает? Он связан?

– Нет, мой господин. Вот это-то и странно. Мне показалось, что он перевязывал раны.

– Знахарь? Но как он попал к ним? И как они заставили его оказывать им помощь? Всем известно, что гаары фанатичны в своём стремлении убивать вигов, так неужели он их не отравил, и не перерезал горло ночью?

– Нет, и более того, у меня сложилось впечатление, что он делает это по доброй воле. Мне не удалось услышать, о чём они говорят, но ведь движения и жесты бывают красноречивее любых слов.

– Это уже интересно. – Фельмор задумался. В голову как назло ничего не шло, и он не придумал ничего лучшего, как спросить у Бирхора его мнения по этому поводу: – И что ты думаешь об этом?

– Возможно, я ошибаюсь, ведь я не так мудр, как мой господин.

– Оставь это! – Раздражённо воскликнул лорд. – Говори саму суть! Мы здесь одни, и за столько лет преданности ты заслужил кое-какие привилегии! Говори!

Секретарь подобострастно поклонился, благодаря своего господина за признание своих скромных заслуг, и неуверенно начал:

– Теперь мы уже знаем, какому богу поклоняются варвары из степи, и какие жертвы они приносят Великой Пустоте. Мы не раз находили обезображенные трупы гаар. Не удивлюсь, если окажется, что челманы людоеды. Да и что можно было ожидать от них? В степи не так просто найти пропитание. – Голос Бирхора окреп, и уже с полной уверенностью он закончил: – Я думаю, что виги случайно спасли шаману жизнь, и он пытается отплатить им той же монетой.

– В твоих словах есть логика. – Задумчиво проговорил Фельмор, и внимательно посмотрел на своего секретаря. За столько лет он всё ещё продолжал удивлять его. Бирхор не производил впечатления мудрого, и имеющего богатый жизненный опыт мужа, но на поверку оказывался гораздо умнее многих лордов. – Этот шаман может нам рассказать много интересного.

– Несомненно, мой лорд. Может ли раб своего господина поведать ему о кое-каких своих планах?

Фельмор недовольно поморщился, но не стал опять одёргивать своего секретаря. Если ему так это нравится, то пусть продолжает пресмыкаться. Как говорится – горбатого может исправить только могила. Сейчас его мысли, и планы вполне могут понадобиться. Возможно, это как-то повлияет, и сумбур, царящий в голове, уляжется?

– Это любопытно. Что за план появился у тебя?

– Как я понимаю, мы должны выполнить волю Владыки Альгара, и найти виновных в смерти челманов? Кажется, так он обещал тысячнику степняков? В то же время нам не нужны осложнения с воеводой и вождём клана Чёрных Медведей. Что и говорить! Если вигам из любого клана станет известно о сопровождении десятка Вальгера в замок Салдо, то легко может начаться бунт, и им никто не сможет управлять. В своей ярости виги не обузданы, и не успокоятся, пока не пресытятся кровью своих жертв. Мы можем натравить на Вальгера челманов.

– Едва это станет известно в лагере, виги бросятся в погоню, и перебьют степняков. Пока нам это не нужно. Они ещё могут нам пригодиться.

– Конечно, мой лорд. Сейчас не спокойно в предгорьях, и путь от границы до Волчьих Ворот опасен. Трудно ли десятку воинов с тремя ранеными пропасть бесследно? «Тёмные», захотев крови людей, могут и отойти от Чёрного Леса, к тому же дозорным придётся проходить мимо него. Надо просто дождаться, когда их сменят другие дозорные, и подготовить засаду. Не смотря на то, что с дхорами у нас есть договор на счёт дороги Вальпира, они никогда не могли удержаться от грабежа.

– Я подумаю об этом. – Улыбнулся Фельмор. В плане секретаря не хватало изящества, к коему привык лорд, но в целом, он был совсем неплох. Но сейчас не это беспокоило его больше всего. Он хотел услышать мнение Бирхора на создавшееся положение глазами человека, который, так сказать, не имеет к этому никакого отношения, и не знает, о дальнейших шагах своего господина. – Как ты думаешь, что нам делать дальше?

Лорд посмотрел на секретаря, и заметил в его глазах еле скрываемую усмешку. Проклятье! Кажется, он обо всём догадался, и почувствовал растерянность могущественного Повелителя Тайной Стражи! Он становится слишком проницательным, и в какой-то степени даже опасным. Что может быть хуже, чем думающий, и всё понимающий слуга?

– Если мой господин позволит.

– Говори! И не прикидывайся, что ничего не замечаешь!

Бирхор поклонился чуть ниже, чем обычно, и это не ускользнуло от взгляда Фельмора. Всё-таки он боится перегнуть палку, и знает, что может произойти, если он допустит ошибку.

– На мой взгляд, всё слишком запутанно, и невозможно разобраться кто, и в чём виноват. Но этого ведь и добивался мой господин? А ход повелителя с привлечением челман просто гениален! Я бы никогда не смог всё так хорошо просчитать. Я всего лишь червь, осмеливающийся дышать тем же воздухом, что и мой господин.

– Так ты понял всё это?

– Далеко не сразу, и только после того, как лорды начали выплачивать вигам свои задолженности. Их казна пустеет, а казна моего лорда остаётся нетронутой. После войны, и после того как вожди кланов предъявили свои требования лордам, они теряют тысячами золотых монет, в то время как господин не потерял ни одного медного гроша!

– Да. – Самодовольно улыбнулся Фельмор. – Это был неплохой ход. Что же тебе ещё понравилось, мой верный слуга?

– То, как мой лорд, расспросил тысячника челман. Он так и не догадался, что от него узнали всё, что хотели!

– Нет. Он не так глуп, как это может показаться. Он далеко не глуп… – Ещё раз пробормотал повелитель Тайной Стражи в задумчивости, потом тряхнул головой, словно отгонял от себя ненужные мысли, и сказал: – Тем не менее он всё равно выполнит то, что я жду от него. Кто откажется от мести, когда жертва сама идёт в руки, даже если обременён какой-то клятвой, данной уже давно?

– В отряде Рутгера сотня лучших воинов из всех кланов страны Лазоревых Гор, несколько монахов Хранителя, и царь Аласейа с россами. – Осторожно напомнил секретарь. – Монах Лурфар очень опасен.

– Даже такой монах, как Лурфар, обладающий всеми секретами древних воинов не способен противостоять тысяче степняков. Ведь их до сих пор осталась орда. Пусть несколько поредевшая, но всё же в три раза превосходящая по численности войско вигов. Опытные воины не дадут этому щенку проскользнуть сквозь отряды отступающих челман, и обязательно затянут его в драку, что закончится гибелью всей дружины.

– Мой лорд! Среди вигов есть росс, и его гибель нам совсем нежелательна! Вдруг, всего этого, что мой господин запланировал, не случится, и дружина Барса избежит ловушки?

– Вряд ли наместник Иштер сильно расстроится смерти своего двоюродного брата. Насколько я его знаю, он безумно влюблён во власть и богатства, а царю россов давно уже пора ответить за своё высокомерие, и оскорбления. – Раздражённо возразил Фельмор. Он услышал в голосе секретаря неприкрытое заискивание и лесть. Он подумал, что с этим нужно как-то кончать. Поведение Бирхора ему начало жутко не нравиться. Раньше он не был таким. Или он просто не замечал этого? – В отряде есть лорд Архорд. Он и позаботится, чтобы мне стало известно о приближении Рутгера после поисков к стране Лазоревых Гор. Он, конечно, глуп и заносчив, но это он сделать сможет, и тогда мы приготовим ему достойный приём. Если он что-то и найдёт у Древних Богов, то это достанется мне.

– Я не понимаю, мой господин! А как же Сагынай с челманами? Если он нападёт на вигов, то Архорд может погибнуть!

– Ну и что? В такой большой игре, потеря одной, к тому же совершенно ненужной пешки, не имеет значения. Он всего лишь племянник Владыки, не имеющего власти в собственной стране! Смешнее не придумаешь. Говорят, его неплохо потрепал Стальной Барс?

– Совершенно верно, мой лорд. Барсу хватило всего одного удара, чтобы поставить выскочку на место.

– Да. Виг, выживший в такой битве – это не придворный лизоблюд, способный поражать мечом только чучело врага. Чтож, надеюсь, челманы покончат и с сыном Ульриха, и с непокорным царём россов. Тогда мы убьём, как говорили Древние, сразу двух зайцев, и наши руки будут не замараны в их крови. Надо только чтобы это произошло в землях гаар, а лучше, ещё дальше. Тысячник Сагынай это понял, и не упустит шанса посчитаться за поражение своего народа.

Увлёкшись собственными рассуждениями, лорд Фельмор не сразу заметил, как качнулись язычки пламени в золотых светильников, потревоженные слабым дуновением ветерка. Бирхор неожиданно вскрикнул, и вытянул руку, силясь что-то сказать. Его глаза выражали ужас, и казалось, что вот-вот готовы выскочить из орбит. Повелитель Тайной Стражи мгновенно обнажил меч, и повернулся. Ещё не веря в происходящее, он увидел у столба, поддерживающего один из сводов шатра, знакомую фигуру в чёрном плаще, с надвинутым на самые глаза капюшоном. Как долго он здесь находится, и как вообще попал сюда? Палатка лорда тщательно охраняется, даже сильнее чем шатёр Владыки! Он перебил всю стражу? Но почему не было слышно криков и звона оружия? Зарезать два десятка воинов не так-то просто, а сделать это бесшумно так совсем невозможно!

– Проклятье! Как ты попал сюда? Ты убил всех харвеллов?

– Нет, повелитель. Твои стражи не пострадали. Все живы, здоровы, и продолжают охранять тебя. Что они могут сделать против ассана? Меня невозможно увидеть, если я сам этого не захочу.

– И как долго ты здесь находишься? – Настороженно спросил лорд, бросая меч в ножны, и подумав, что ассан мог легко убить его. Хорошо, что он пока на стороне Фельмора. Или уже нет? Наёмного убийцу можно легко перекупить.

– Немного. Я хотел просто показать свои возможности. Стенки твоего шатра издают очень много шума, когда их разрезаешь ножом.

Повелитель Тайной Стражи не стал заглядывать за спину ночного гостя, понимая, что сейчас, в полумраке, разрез увидеть будет невозможно.

– Ты можешь так же действовать и днём?

– Днём возникают небольшие трудности, но это тоже разрешимо. Ночью я могу проникнуть куда угодно.

– Судя по голосу, ты очень молод, и в тебе говорит тщеславие. – Усмехнулся лорд. Ему хотелось разговорить ночного гостя, чтобы тот как-то выдал себя, и таким образом узнать его имя. Уж очень ему хотелось понять, кто в клане Снежных Барсов на самом деле является ассаном.

– Как тебе будет угодно. – Убийца слегка склонил голову и не поддался на уловку. – Стальной Барс на рассвете отправляется в свой поход на поиски Древних Богов, и я подумал, что у повелителя Тайной Стражи могут быть какие-нибудь желания по этому поводу.

– Да, у меня есть кое-какие, как ты выразился, желания. – Проговорил Фельмор, немного помолчав. – Ведь я не могу тебе приказывать, не так ли?

– Конечно. Но если ассан берёт заказ, то он его выполняет во что бы то ни стало.

– Жаль, что я не могу этого проверить. Назови мне хотя бы одно имя, кто мог бы подтвердить твои слова.

– Лорд хочет вытащить из меня то, о чём я не хочу говорить. Ты можешь поверить мне на слово. Могу сказать только то, что клан ассанов не уничтожен, и у нас хватает работы.

Фельмор оценивающе оглядел убийцу. Теперь он не испытывал того страха, овладевшего им при первой их встрече. Теперь он смотрел на ассана как на своего слугу, выполняющего любой приказ за определённую плату.

Повелитель Тайной Стражи, наклонив голову, попробовал заглянуть под капюшон, но ассан еле заметным движением сместился в тень. Поняв, что ему не удастся заглянуть в лицо ночному гостю, он оставил свои бесплодные попытки, и сказал:

– Как я понимаю, кроме того, что ты ассан, ты ещё и воин из клана Снежных Барсов. Так? По моим сведениям, два десятка бойцов из этого клана отправляются вместе со своим воеводой в степи. Не состоишь ли и ты в этом отряде?

Лорд дождался сдержанного кивка и продолжил:

– Я хочу, чтобы ты убил Рутгера, сына Ульриха, как только он достигнет предгорий страны Лазоревых Гор на обратном пути.

– Лорд хочет получить то, что он там найдёт?

– Найдёт он там что-нибудь или нет, известно одному Бессмертному Тэнгри. Найдёт – хорошо. Не найдёт – и так сойдёт. Главное, чтобы он не вернулся.

Убийца немного помедлил, и тихо, так, что это походило на шелест лёгкого ветерка, промолвил:

– Я понял тебя, лорд.

Ассан скользнул к дыре, что прорезал в шатре, и уже хотел раствориться в ночи, как был остановлен вопросом повелителя Тайной Стражи:

– Как тебе удавалось столько лет скрывать свою сущность?

– Самое трудное – это играть роль обычного человека.

– Так как же ты смог это?

Вопрос остался без ответа. Фельмор сделал несколько шагов туда, где только что была тень убийцы, но увидел только звёзды ночного неба в прорези палатки.

– Мой господин! – Подал голос Бирхор, до сих пор молчавший и не смевший в присутствии ассана сделать какое-либо движение: – Его могут убить челманы Сагынай!

– Так что с того? Значит, ему просто не повезёт, и нам не придётся платить. Зато я уверен, что если щенок избежит ловушки степняков, его настигнет смерть оттуда, откуда он её совсем не ждёт.

– Ассан не назвал свою цену!

– Да, действительно. – Лорд задумался. Это показалось ему странным. Неужели наёмный убийца забыл назвать, сколько будут стоить его услуги? Этого не может быть! Такие, как он, никогда не забывают таких пустяков. Здесь что-то другое. Что?!

* * *


Глава 37.

Вальхар раздосадовано прикусил губу, и украдкой посмотрел на Рутгера. Забавно. Двадцатилетний воин, на счету какого победа у Волчьих Ворот, не один убитый противник, краснеет как девица на выданье, и не знает, куда себя деть! Хорошо, что в шатре они одни, и все воины спят. Это их последняя ночь в стране Лазоревых Гор. Завтра, то есть уже сегодня, им предстоит нелёгкий, далёкий путь.

Стальной Барс с преувеличенно серьёзным видом изучал свитки, где была приблизительно изображена карта земель, где отряду предстояло пройти, чтобы попасть к предполагаемому месту нахождения убежища Древних Богов. На них было слишком много белых пятен, и что-либо понять в них можно было только с огромным трудом, и всё же это было единственное, что хоть как-то могло помочь в дороге.

Вальхар не смог сдержать улыбки, и уже в открытую посмотрел на Рутгера, из-за чего тот покраснел ещё больше, и наконец поднял свой недовольный взгляд. Однако он сказал совсем не то, на что рассчитывал вождь Снежных Барсов:

– Разве это карта? Здесь же ничего не понятно! Вот здесь. Что за землями гаар? Тут вообще ничего нет! Что там? Обитаемый Мир заканчивается? Лучше уж вообще без карты, чем с такой.

– Хранитель Очага Бессмертного Тэнгри предупреждал, что монахи, составлявшие её, уже были поражены Невидимой Смертью, и были в полубредовом состоянии. Они могли кое-что забыть, а могли что-то и просто не увидеть. Хорошо, что у тебя есть хоть это. По крайней мере, ты знаешь направление.

– Почему так случилось, что наши купцы так давно не торговали с народами, живущими на юге? Ведь получается то, что мы знаем только гаар, а что находится за их землями, мы не имеем ни малейшего понятия! Неужели в стране Лазоревых Гор нет торговых людей, желающих снова наладить связь с другими странами? Уверен, что им есть что выставить на продажу, и удивить северян!

Вальхар задумался. В каждом вопросе Рутгера он видел какое-то особое значение, и ему казалось, что именно такие вопросы должен задавать человек, отмеченный Бессмертным Тэнгри. Он почти забыл, что он сам предложил Балверу этого отрока, и старинный друг, доверяя ему, тут же согласился. Теперь он хотел видеть в сыне Ульриха не совсем обычного человека, не простого воина, только благодаря ему получившего серебряный жезл воеводы, а какого-то особенного, не похожего ни на кого, отрока.

Вождь не торопясь отошёл от стола, протянул левую руку, чтобы взять кувшин с вином, и тут же отдёрнул, увидев, что на ней нет кисти. Отвар Мирвера пока действовал, и он не чувствовал той изнуряющей острой боли, преследующей его, и ждущей, когда он неосторожно поведёт себя, чтобы вонзить свои острые зубы в плоть. Вальхар краем глаза посмотрел, не заметил ли его воспитанник того неловкого движения, и вздохнув, правой рукой налив в свой кубок вина из глиняного кувшина, сел в кресло, справедливо полагая, что у отрока может возникнуть множество вопросов, и ответить на них будет совсем не просто.

– Я никогда не думал об этом, но ответ на твой вопрос можно найти в летописях историков.

– Что-то я не припомню в них ни одной строчки про это.

– Рутгер, а много ли ты читал летописей? За несколько веков существования страны Лазоревых Гор, было создано десятки, если не сотни рукописей. Ведь каждый Хранитель писал что-то своё, и имел свой взгляд на историю. О чём-то умалчивал, не поминая и словом, а что-то описывал так, после чего чёрное вполне могло стать белым.

– Да, Савгон предупреждал меня об этом.

– Ты говорил с Савгоном?

– Да. Сразу после Совета Лордов, и он мне рассказал о нескольких нелицеприятных фактов из нашей истории.

– Савгон – харвелл. Ему больно за свой народ, что мы – виги, якобы угнетаем уже несколько веков.

– А разве это не так?

– Не совсем так. – Улыбнулся вождь, пытаясь извлечь из недр своей памяти всё, что мог помнить про то давнее противостояние: – Если бы не виги, харвеллы вообще перестали существовать как народ. Их просто не было под солнцем Обитаемого Мира.

– Я ничего не знаю про это. – Произнёс Рутгер, но Вальхар заметил в его глазах блеснувшую хитринку. Или это только показалось в неровном свете трепещущих языков огня светильников?

– Рутгер, мальчик мой, ты вступил в бой с лордами, где каждый жест, и выражение лица могут истолковываться по-разному. Как ты сможешь противостоять им, если на твоём лице, как открытую книгу, можно прочесть все твои чувства?

– Я не какой-нибудь бездушный идол! Я живой человек!

– Значит, тебе нужно научиться одевать маску бездушного идола. Выставленные напоказ твои чувства – признак твоей слабости, и они иногда, могут стоить жизни.

– Хорошо, мой вождь. Я научусь владеть собой. Но неужели это может иметь значение для страны Лазоревых Гор?

– Конечно. Для судьбы страны Лазоревых Гор может иметь значение даже такая мелочь. Помни, кем ты должен стать.

Стальной Барс кивнул, и спросил:

– Так что там у нас с харвеллами? Хотелось бы узнать все мнения, и составить своё.

– Ты хочешь очистить все зёрна от плевел? Чтож, так и должен поступать Владыка. – Вальхар улыбнулся. – Нельзя верить кому-то одному. Он может и солгать. Что касается харвеллов, то они должны быть благодарны племенам вигов. В те давние времена, когда мы пришли сюда, теснимые многочисленным народом ярвиров, харвеллы уничтожались ассанами, и их оставалось совсем немного. Мы взяли их под свою защиту, и тем самым спасли от вымирания. Война с кланами наёмных убийц длилась на протяжении многих веков с переменным успехом, пока Владыка Старл Одноногий не разгромил их на склоне Священной горы Эрпон. Конечно, ассаны существуют и сейчас, но их слишком мало, чтобы представлять для нас какую-то опасность. Они живут среди нас, по нашим законам, служат в нашем войске, и никто, никогда, и ни за что, не догадается, кто они на самом деле.

– Возможно ли это? Это похоже, скорее всего, на сказку! Как ассан может всю жизнь скрывать свою сущность? Разве они маги? Колдуны?

– Тебе трудно это понять, да и никто из вигов не сможет, я думаю. Ассаном может быть любой. Это не какой-то особый народ. Ассаном может быть и виг, и харвелл, и заул. Всё дело в том, что у них своё, какое-то кровавое божество, какому они поклоняются, и этот Бог требует человеческих жертв.

– Я слышал, что их искусство убийства совершенно?

– Да. Этого у них не отнять. Если бы у нас был хотя бы один ассан, то многих сложностей удалось избежать. – Вальхар поймал на себе удивлённый взгляд Рутгера, и пояснил: – Было бы неплохо, если все твои враги однажды ночью умерли. Я имею в виду лордов Сатвела и Фельмора. Они наиболее опасные.

– Мой вождь, это неблагородно, и не достойно вига. – Вальхар увидел усмешку на лице воеводы, свидетельствующую, что он так совсем не думает. – Но в интригах, куда мы ввязались, любое средство хорошо.

– Да. Ты прав. Потомки нас оправдают, а историки перепишут летописи так, как это будет нужно. Ульрих всегда говорил: чтобы победить, иногда нужно прогнуться, чтобы не сломаться.

– Я помню эти слова, и взял их вместо девиза. Каким он был, мой отец? Я слишком мало о нём помню, а мне так хочется походить на него!

Вальхар рассмеялся:

– Ты и так похож на него как две капли воды! И характером, и внешностью. Твои движения, походка, всё как у него. Иногда я ловлю себя на мысли, что вижу вместо тебя ожившего, и сохранённого Бессмертным Тэнгри, Ульриха. Тебе не надо пытаться походить на него. Ты – он! И я уверен, что ты будешь хорошим Владыкой.

Где-то далеко, еле слышно пропели петухи, и это вернуло Рутгера в действительность. Сразу же подумалось, что может ждать впереди. Что там, по ту сторону степи? Существуют ли Древние Боги на самом деле, или их поиски бесполезная трата времени и сил? Может зря всё это, и пока он отсутствует, в стране Лазоревых Гор всё изменится, и дома, как такового, и Родины, у него уже не будет? Может и возвращаться выжившим в походе будет просто некуда? Может им придётся всю оставшуюся жизнь скитаться в поиске места, где можно будет осесть и начать всё сначала? А может и этого ничего не будет? Отряд сгинет где-нибудь в землях, где бродит Невидимая Смерть, и никто никогда не узнает, где они сложили свои головы?

От всех этих мыслей защемило сердце, и Стальной Барс только сейчас осознал, что он может больше и не увидеть свои горячо любимые горы. Не увидит, как утренний луч солнца отражается многомиллионным бликом от снежных вершин. Не вдохнёт полной грудью воздух, что можно пить, словно воду. Не увидит свой городок Андвей, где когда-то родился и вырос.

– Со вторыми петухами ночная стража поднимет воинов. Осталось совсем немного времени, а ты так и не прилёг за ночь. Не спится?

– Я уже не смогу уснуть. – Покачал головой Рутгер. Ему хотелось рассказать вождю клана, что у него на сердце, как ему тревожно, как предчувствие чего-то необъяснимо страшного терзает его душу, и он не может с этим что-либо поделать. Виги не выставляют свои чувства напоказ. Да и чего можно ожидать от суровых воинов, коим с детства внушают, что смерть в бою высшее благо, что только может пожелать человек?

Вальхар прекрасно видел, что молодой воевода не находит себе места, что его переполняют тяжёлые думы, и никак не мог решить с чего начать этот нелёгкий разговор, чтобы поддержать его. Он помнил, что так и не сказал Балверу то, что считал единственно важным, о чём всегда думал, и в чём всегда был уверен. Не сказал, и очень скоро потерял последнего, единственного друга. Так что же нужно сказать? Как выразить то чувство, что он ощущал в своей груди, какое безжалостно раздирало сердце?

– Ты… – Начали они одновременно и тут же смущённо смолкли, словно боялись нарушить установившуюся между ними молчаливую связь, стоившую сейчас гораздо больше любых сокровищ Обитаемого Мира.

Рутгер заметил в глазах Вальхара сверкнувшие слезинки, и больше не имея сил сдерживать себя, бросился к человеку, воспитавшему его, в объятия, сразу простив все те невольные прегрешения, что тот, может быть, когда-нибудь допустил.

* * *

Нет, не таким себе представлял Рутгер свой отряд. Ему хотелось ограничиться полусотней конных воинов, и просочиться сквозь полчища отступающих челманов, а если будет возможность, то и просто обойти, избегая совершенно ненужных столкновений. Но разве можно в этом убедить опытных ветеранов, участвовавших во многих боевых походах ещё тогда, когда их нынешний воевода ещё даже и не родился? Немного поразмыслив, Рутгер, в конце концов, внял уговорам ветеранов, и в итоге его отряд разросся до величины среднего торгового каравана. Деятельный и хозяйственный Сардейл не пожелал обращаться к лордам, как настаивал Архорд, а где-то у своих приятелей, из других кланов, нашёл пять повозок на массивных колёсах, выструганных из толстых досок. Увидев их, Стальной Барс, было возмутился, но воины принялись в один голос убеждать его, что без них в дальнем боевом походе даже нечего и делать!

На повозки, крытые грубо-выделанными шкурами буйволов были нагружены запасы щитов, копий, стрел для луков и арбалетов. Благодаря неуёмному нраву Сардейла в одну из повозок была помещена даже небольшая походная кузня, вместе с мехами, наковальней, и грузом каменного угля. Соответственно в эти огромные и неуклюжие дроги было впряжено по четвёрке буйволов. Это вообще лишало отряд какой-либо манёвренности, зато, как рассудил Рутгер, можно было не в пример легче обороняться против конницы врага. Выстроенные в ряд, и ощетинившиеся копьями, эти передвижные крепости могли рассечь любой конный клин степняков. Чтож, отряд потерял подвижность, зато приобрёл стойкость.

– Не смотри на телеги как на своего врага! – Весело воскликнул Сардейл, и осадив коня рядом с Рутгером, несильно хлопнул его по плечу. – Сколько я себя помню, виги всегда с ними ходили в дальние походы! Несмотря на неказистый вид, они уже многие века верой и правдой служат нашим воинам!

Воевода попытался улыбнуться, но не смог, только грустно усмехнувшись, пробормотал:

– Да, с их помощью можно совсем неплохо обороняться.

– Обороняться? – Удивлённо переспросил ветеран. – Как можно обороняться с помощью повозок? Виги никогда не обороняются! По крайней мере, так было до последнего времени. Многие поколения воинов перевозили на них припасы, стенобитные тараны и катапульты, а обратно, после победы мы везли на них огромные горы добычи!

– И много бывало добычи? – С улыбкой поинтересовался Аласейа, ехавший рядом. Царь россов сменил свои блестящие доспехи на скромную, зачернённую кольчугу вигов, оставив себе только украшенные искусной чеканкой наручи.

– Города гаар очень богаты. Ведь они торгуют со многими племенами с юга! Пленные нам рассказывали, что к ним приезжали купцы даже из-за степи! Правда, это случалось очень редко, и теперь я понимаю причину этого. Теперь, когда степняки разбиты и рассеяны, у меня появилась возможность самому посмотреть на те далёкие страны.

– Ещё неизвестно, как далеко судьба забросит нас! – Попытался возразить Аласейа, и тут же был остановлен снисходительной улыбкой ветерана.

– Ты, царь, плохо знаешь наши легенды, да и Хранитель нам много рассказывал про убежища Древних Богов.

– Хранитель и сам не знает, где они находятся. – Пробормотал воевода. – Карта, составленная его монахами, слишком неполная, и там много чего непонятного. Я даже думаю, а не придумал ли он всё это для того, чтобы мы всё-таки исполнили его давнюю мечту?

– Разве он мечтал об этом?

– Конечно. Он всё время твердил о знаниях, обладающими Древними Богами, и всегда хотел их заполучить.

– Но ведь далеко в горах есть Мёртвый Город! Неужели его монахи ничего не могут там найти?

– Там очень много мест, где бродит Невидимая Смерть. – Грустно ответил Рутгер, и тяжело вздохнул. – Древние умели от неё защищаться, а мы – нет. Каждое посещение монахами Мёртвого Города заканчивается скорой смертью кого-то, или всех, поэтому жрец решил никого не посылать туда. Слишком большая плата за те жалкие крупицы артефактов, что им удалось добыть.

– Ничего! Скоро всё изменится. – Ободряюще улыбнулся Аласейа, и запахнул на себе плащ. – Мы достанем Древних Богов из-под земли! Пусть нам даже придётся уподобиться кротам!

Рутгер грустно улыбнулся этому ничего не значащему разговору, и подумал, что едущие рядом с ним друзья не понимают, что их ждёт впереди, и куда они направляются. Как можно так радоваться, уезжая из дома? Ведь не все смогут вернуться в страну Лазоревых Гор, и не всех встретят как героев.

В каком-то странном смятении Стальной Барс подставил разгорячённое лицо под прохладные капли начавшего накрапывать дождика, но облегчения это не принесло. Казалось, что нигде и никогда не найдётся такой силы, что смогла бы вернуть ему душевное равновесие, и дать понять, что это всего лишь расставание, и их в его жизни будет ещё очень много, возможно, даже больше, чем встреч.

– Хорошая примета!

– Что? – Встрепенулся Рутгер, выравниваясь в седле.

– У нас в Россе считается хорошей приметой, когда кто-то на рассвете, во время лёгкого дождичка отправляется в путь! – Улыбнулся царь Аласейа. – А увидеть вот это – так вообще к счастью!

Молодой воевода снова поднял мокрое лицо, и увидел, как маленький, красный лучик вновь народившегося солнца, сначала боязливо, а потом всё смелее и смелее раздвигает серую хмарь облаков, и скоро уже золотится во всей своей красе, заставляя расцветать раскинувшуюся перед ним, только проснувшуюся землю. А где-то там, далеко впереди, где их ждала неизвестная, и потому опасная степь, над лесом, на фоне тяжёлых, свинцовых туч, раскинулась необычная своим чистым семицветием радуга. И Рутгер вдруг понял, что он ещё вернётся домой. Не важно, кем, победителем или потерпев поражение, главное, что вернётся, и его будет ждать человек, заменивший ему отца. Тот, что сейчас был ему дороже, чем тот, почти неизвестный Великий Герой, чьё имя выбито на Красной Стене Храма Бессмертного Тэнгри.

* * *


Часть 2. Оставляя за собой могилы.

Глава 1.

– Клянусь Бессмертным Тэнгри, ничего подобного я в жизни не видел! – Потревоженные громовым голосом Сардейла, в вышине, над построенной уходящими в степи побеждёнными челманами Башней Молчания, с противным карканьем поднялась в небо стая ворон. Ветерану пришлось снять шлем, и подставить длинные, русые волосы, заплетённые в несколько кос, не прекращающемуся мелкому дождю, чтобы посмотреть на вершину гигантского сооружения. Но удивительно было даже не это, что челманы за неделю, без всяких инструментов смогли сложить из камней гробницу для своих павших воинов, а то, где они смогли найти столько камней в местности, где большей частью преобладали леса и поля.

Башня Молчания действительно поражала своей грандиозностью. Не менее тридцати локтей в высоту, и около ста шагов в длину, каждой стороны правильного квадрата, без каких-либо архитектурных украшений, грубо отёсанными камнями, она являла собой мрачное напоминание о том, что как жалок и несовершенен человек в мире, где полно опасностей, и казалось, что сама природа объявила ему войну на выживание.

Рутгер посмотрел на хмурое небо, потом на Башню, и оглянулся в сторону оставшихся далеко позади гор. Теперь он увидит их не скоро, от этого щемило сердце, и казалось, что уже нет ничего более страшного, чем эта изнуряющая боль.

Стальной Барс отъехал в сторону, и смотрел, как отряд медленно проходит мимо, в сторону где-то далеко на юге виднеющегося леса. Первое возбуждение, связанное с отъездом, прошло, уступив место монотонности отмеряемых раз за разом шагов. Сколько недель они проведут в пути? Сколько их вернётся домой? Смогут ли они что-либо найти, и какие опасности поджидают их? Одни вопросы, и на них пока ни у кого не было ответа.

– Рутгер! Почему твоё сердце полно печали? – К воеводе подъехал царь россов: – Нас ждут великие дела! Сам Бессмертный Тэнгри благословил нас на этот подвиг, и о нём потомки будут слагать легенды!

– Может быть, именно поэтому мне так и грустно. – Улыбнулся Стальной Барс. – Мы так и не подготовились к такому дальнему походу. Мне всё время кажется, что мы что-то упустили.

– Чтож, это возможно. Никто в мире не совершенен, и мы вполне могли про что-то и забыть. Но раз уж это такая мелочь, то стоит ли на неё обращать внимание? Подумай лучше, какие приключения могут ждать нас впереди!

– Наверное, это меня и тревожит.

Аласейа подъехал ближе, положил ему руку на плечо, и, заглянув в глаза, спросил:

– Ты первый раз уезжаешь из дома так далеко и так надолго?

– Да. Хотя свой дом у меня был когда-то очень давно. Кажется, в другой жизни. – Рутгеру хотелось рассказать своему другу о том, что гложет его сердце, не давая покоя, о том, что он рано лишился матери, а отец погиб в битве при Балте. О том, что его воспитал вождь клана Вальхар, и Хранитель Очага Бессмертного Тэнгри. О том, что почти все воины клана Снежного Барса были его учителями. О том, что события последних дней основательно закружили ему голову, и он, кажется, запутался, не понимая, и не находя выход. О том, как это трудно жить совершенно одному на белом свете, знать, что некуда преклонить свою голову, и некому раскрыть свою душу. Его взгляд упал на серебряный жезл воеводы, торчащий за поясом, и криво усмехнувшись, тряхнув поводьями, он проговорил: – Вся моя семья – это меч, и войско клана.

– У тебя ещё всё впереди! И мы ещё попляшем на твоей свадьбе! Клянусь, я выпью столько вина, сколько вешу сам!

– Дело не в этом.

– Тогда в чём же?

– Не знаю. Что-то не даёт покоя, и я не могу это объяснить. Словно над нами что-то нависло, и в любое мгновение может упасть, чтобы всех раздавить. Что это? Я не понимаю. Предчувствие смерти?

– Рано тебе ещё об этом думать! – Царь хлопнул Рутгера по плечу, и весело рассмеялся: – Улыбнись! Всё не так плохо, как тебе кажется! У нас сильный отряд, и мы можем дать бой любому противнику!

– Да. Что верно, то верно.

Из чуть более сотни воинов, составляющих отряд Стального Барса, только восьмеро не представляли собой хороших мечников, или лучников. Это были пятеро монахов из храма Бессмертного Тэнгри, лорд Архорд, и знаменосец Герфур. Друг детства мог нанести несколько удачных ударов мечом, но не более того. Зато он быстро соображал, и был верен, как преданный пёс.

– Я всё же надеюсь, что нам долгое время удастся избегать сражений. Это может нас надолго задержать. Наша цель – Древние Боги, а не битвы.

– Это разумно. – Кивнул росс и улыбнулся. Он хотел ещё что-то добавить, но был прерван криком, донёсшимся с головы колонны:

– Дым! На опушке леса виден дым!

– Здесь земли заулов. Неужели не все челманы ушли? – Встревожился Рутгер, и дал шпоры коню, отдавая на ходу приказы: – Всем приготовиться! Норхорд! Возьми свой десяток, и проверь, кто это там жжёт костры!

– Будет сделано, мой воевода!

Глядя вслед удаляющимся всадникам Стальной Барс пытался предположить, кто находится там, на опушке далёкого леса, и не мог себе этого представить. Дозорные? Вряд ли. Те находятся где-то дальше. На границе земель гааров и заулов. Неужели челманы? Почему же они не ушли? И почему костёр только один? Этого явно недостаточно, чтобы приготовить еду для нескольких десятков человек. Так кто же там может быть, и представляют ли эти люди какую-либо опасность? Может, это засада?

От всех этих мыслей можно сойти с ума. Рутгер усмехнулся. Уже во всём ему начинают мерещиться заговоры, и засады. Наверное, надо поверить в себя, и стать более уверенным? Боги! Если бы он мог отвечать только за себя!

Лучник из десятка Норхорда остановил пританцовывающего коня, и радостно прокричал:

– Это виги из клана Чёрных Медведей! Их сменили утром воины из клана Большого Орла, и они остановились передохнуть. С ними трое раненых, и один убитый.

– Убитый виг?

– Да, мой воевода!

– Похоже, что они сражались с челманами. Степняки нарушили своё слово? – С негодованием воскликнул Стальной Барс, и решение созрело мгновенно: – Едем к костру!

Воевода дёрнул удила, и пустил коня галопом, на ходу успев оглянуться. За ним вслед устремилось несколько всадников, и он с усмешкой подумал, что у него, как и у всякого человека, наделённого властью, появилась своя свита. Сардейл, Герфур, Эвгурн, два харвелла, выжившие в битве у Волчьих Ворот, и царь россов. На каждого из них он мог положиться, и доверять как самому себе. Он даже не мог представить свою дальнейшую жизнь без их существования. Это были и телохранители, и советники, и друзья.

Десятника вигов Рутгер узнал сразу. Они виделись около года назад, на посвящении в воины. Сразу вспомнился полумрак в Храме Бессмертного Тэнгри, Красная Стена с именами героев, освещённая трепещущим светом факелов, отчего она казалась кровавой. Молчаливые воины во всеоружии, застывшие словно статуи. Завывающий ветер, заблудившийся где-то в кровле. Благоговейный, дрожащий голос Хранителя, и его уверенный надрез на руке. Золотая чаша, до краёв наполненная кровью, и бледные, испуганные лица отроков. Чего же они тогда боялись? Неизвестности? Ответственности? Или того, что стали равны ветеранам, и по первому звуку боевых рогов должны были ринуться в битву? Как давно всё это было! Сколько всего произошло с тех пор!

Стальной Барс окинул взглядом неровный строй приветствовавших его воинов, отметив про себя, трое из них действительно ранены. Он поискал глазами тело убитого, не нашёл, и спешившись, сел на когда-то поваленное бурей дерево, возле какого весело трещал небольшой костёр. Один из харвеллов Эвгурна подхватил поводья коня, и отвёл его в сторону. Сардейл внимательно посмотрел на близлежащие кусты, словно там могла скрываться какая-та опасность, и нахмурился.

Молчание явно затягивалось. Казалось бы, нужно было о многом поговорить и выяснить, и в то же время никто не мог набраться смелости, чтобы нарушить установившуюся тишину, словно боялся, что едва заговорив, он уличит себя в чём-то постыдном и вероломном, что недостойно звания воина.

Рутгер ещё раз посмотрел на воинов Вальгера, потом на десяток Норхорда. Измождённые, уставшие, осунувшиеся лица вызывали жалость, но они ещё пытались улыбаться, и, не смотря на своё состояние, бодрились, показывая, что готовы по первому слову своего десятника вступить в бой.

– Что у вас произошло? – Наконец спросил Стальной Барс. – У вас такой вид, будто вы вырвались из ада.

Вальгер, мучительно вспоминавший, где мог видеть молодого воина с серебряным жезлом воеводы за поясом, присел рядом, и, сложив руки на перекрестии обнажённого меча, сказал:

– Мы прошли через две ночи боёв с челманами. Как нам удалось выжить – ума не приложу.

– Они напали первыми?

Десятник немного помолчал, и, собравшись с духом, ответил:

– Нет. Мы первыми обнажили мечи.

Рутгер вздохнул. Совсем не то он ожидал услышать от Вальгера. Он хотел услышать о вероломстве и коварстве степняков, о том, что они нарушили клятву, данную военному вождю, и первыми напали на дозор, горя мщением.

– Зачем же ты это сделал? Ты нарушил слово, что дал Балвер. Ты знаешь, чем это может грозить для тебя и твоих воинов? Ведь это серьёзное преступление!

Десятник усмехнулся, но в его усмешке не было и тени сожаления. Скорее, она была какой-то злой.

– Конечно, суд лордов приговорит нас к изгнанию, или нескольким годам золотых рудников. Заменившие нас воины Большого Орла уже сказали, что лорд Фельмор с нетерпением ждёт нашего возвращения, чтобы заточить в замок Салдо. Но тут всё не так просто, как кажется на первый взгляд.

Рутгер заметил, что Сардейл подошёл ближе, порываясь что-то сказать, отчего шрам, пересекающий его лицо, налился кровью, но был перехвачен царём россов, и уведён под руку куда-то в сторону, за воинов Норхорда.

– Что же произошло? – Стальной Барс чувствовал, что Вальгер что-то не договаривает, и не знает, как начать. Он хотел поторопить его, и в то же время боялся, что его слова могут сбить десятника с мысли. – Почему вы напали первыми?

– Рутгер, ты же помнишь, ещё по Храму Бессмертного Тэнгри, что я всегда поступал по справедливости, но я не умею говорить так складно как ты. В общем, мы спасли гаарского шамана, вот, пусть он тебе всё сам и расскажет.

– Шамана? – С удивлением переспросил Стальной Барс. – Где же он? Никогда не видел колдунов врага!

– Он не совсем колдун. Он – знахарь. Йеге! – Позвал Вальгер, и обвёл взглядом ближайшие кусты. – Выходи! Здесь тебя никто не тронет! Ты же знаешь, что вигам можно доверять!

Заросли в рост человека раздвинулись, и возле костра появился гаар. Рутгер не видел шаманов, но почему-то именно такими их себе и представлял. Грязный, когда-то бывший разноцветным, рваный халат. Где только можно было подвязанные какие-то косточки, ленточки, бантики. Спутанные, заплетённые во множество тоненьких косичек чёрные волосы. Перепачканное сажей, испуганное лицо, и бегающие глазки, непонятного, тёмного цвета.

– На вид он немного неказист, зато выходил моего бойца. Если бы не он, то Маркхар ещё вчера отправился бы к Очагу Бессмертного Тэнгри. Он вытащил его с того света!

– Не знаю, какой он знахарь… – Воевода помолчал, оглядывая, и пытаясь на взгляд оценить все перечисленные достоинства гаара. – Он понимает по-нашему? Как вы разговаривали между собой?

– Я понимаю язык вигов. – Проскрипел шаман. – Спрашивай. Йеге ответит на любой твой вопрос.

Рутгер улыбнулся, подумав о том, что у шамана, похоже, слишком большое самомнение, и он немного не в себе. С чего бы он стал говорить так о себе, словно здесь только его телесная оболочка, а душа витает где-то в небесах.

– Присядь, шаман. У меня к тебе будет несколько вопросов.

Гаар не заставил себя долго ждать, и сел прямо там, где стоял, немного в стороне от костра, поджав ноги под себя. Было в нём что-то комичное, что невольно вызывало улыбку. Ещё несколько мгновений назад он умирал от страха, а теперь как-то приосанился, и хорошо, что вообще снизошёл до разговора с воеводой клана Снежных Барсов!

– Спрашивай, отрок. Всё, что знает, Йеге расскажет. Тебе надо только направить его путь.

Продолжая улыбаться, Стальной Барс произнёс:

– Если ты позволишь себе ещё одну такую выходку, то я прикажу тебя высечь. Уж поверь мне, многие воины из моего отряда с удовольствием займутся шаманом векового врага. Как так случилось, что гаары вместе с челманами пошли войной на страну Лазоревых Гор?

Надменное выражение исчезло с лица гаара, в глазах снова промелькнул страх, и он торопливо заговорил:

– До нашего правителя Ивтура дошли слухи, что виги собираются предпринять поход, чтобы разбить войско гаар, и он призвал повелителя Сармейских степей себе на помощь, чтобы разделаться со страной Лазоревых Гор раз, и навсегда. Они пришли с юга, и было их многие тысячи. В начале они вели себя достойно, и гаары встретили их как дорогих гостей. Но потом они всё чаще и чаще начали вмешиваться в дела нашего правителя, и вершить свой суд, по какому выходило, за любую провинность – смерть. Потом начали пропадать люди. Немного, один, два, а скоро и целыми десятками. Гаары были в страхе, и всё же нашлись среди них достойные мужи, что смогли проследить за челманами. То, что они увидели, повергло их в ужас! Степняки приносили своим богам человеческие жертвы! Они вырезали у гаар сердца и печень, чтобы добавлять это в котлы своих воинов! Они верили, что это добавляет им силу и мужество. Наши союзники, на коих мы так надеялись, оказались обычными людоедами! Такими же, как и «тёмные». Что мы могли сделать? Их было слишком много. А когда Аллай-хан пошёл на страну Лазоревых Гор, он погнал всех гаар впереди своего войска…

Шаман замолчал. На его лице отразились все чувства, переполнявшие его душу. Жалость к своему народу, злость и ненависть к степнякам.

Рутгер не видел в нём врага, с коим виги воевали на протяжении нескольких сотен лет. Он видел перед собой измученного, потерянного, пожилого человека, не знавшего, что делать, и стоит ли жить вообще. Что-то похожее на сочувствие шевельнулось в его сердце, и захотелось чем-то помочь ему. Сделать его положение не таким безнадёжным.

Гаар тяжело вздохнул, и продолжил:

– Неужели мы заслужили такое проклятье? Неужели наши боги отвернулись от нас, и наши племена будут уничтожены? Что теперь творится там, за Чёрным Лесом, в моей стране? Может, я последний, кто остался в живых? Куда мне идти? Что делать? После поражения у Волчьих Ворот челманы стали злее, и их ярость обрушится на головы гаар. Конечно, мы сами виноваты в этом, но кто же знал, что всё так получится? Я и сам спасся только чудом! Меня хотели принести в жертву, и если бы не мужественный Вальгер, то мои сердце и печень давно переваривались в ненасытных желудках степняков!

Какое-то время возле костра стояла тишина, и было слышно, как потрескивает хворост, как наперебой стрекочут кузнечики в высокой и сочной траве, как заливаются птицы где-то в лесной чаще, как мычат буйволы, тянущие массивные телеги отряда, и как, поскрипывая, крутятся их колёса. В тени леса, занятые рассказом шамана, никто и не заметил, как лёгкий ветерок разогнал на небе тучи, и обнажил бездонную синеву неба.

Рутгер первым нарушил молчание, и едва заговорив, удивился, как быстро он принял решение, о каком совсем недавно даже и не думал:

– Ты хороший знахарь?

– Я лучший в своём роде! – Гордо выпятил свою худую грудь шаман, и стоящие рядом воины засмеялись.

Стальной Барс кивнул, и повернулся к Вальгеру:

– Урхард отправил тебя в дозор, чтобы лорды не смогли до тебя дотянуться?

– Да. – Хмуро ответил десятник. – Я пообещал лорду Сатвелу, что буду сопровождать его на суд.

Воевода присвистнул, потом весело улыбнулся:

– Зная Сатвела, могу с уверенностью тебе сказать, что он припомнит тебе твои слова. По дороге в клан с тобой может случиться всё что угодно, но обратно, домой, ты уже не приедешь. Лорд злопамятен, и тот, кто его оскорбляет – умирает при любых обстоятельствах.

– Это известно всем. – Вальгер помрачнел ещё больше. – Если бы я был один! Но ведь гнев лорда падёт и на моих людей!

– Да, так и будет. К тому же ты напал на челманов.

– Они – людоеды! Такого врага нельзя отпускать живым! – С жаром воскликнул десятник.

– Я не осуждаю тебя. Более того, я уверен, что на твоём месте так поступил бы каждый виг. Только, легче от этого никому не станет. Факт остаётся фактом, и чтобы ущипнуть клан Чёрных Медведей лорды тебя осудят и приговорят или к изгнанию, или к золотым рудникам. Никаких смягчающих обстоятельств не будет. Домой тебе возвращаться нельзя.

– Что же мне делать?

Рутгер посмотрел на Аласейа, на Сардейла, Герфура, и спросил, заметив их улыбки:

– В нашем отряде найдётся место для десятка молодых, отважных воинов, уже познавших вкус крови?

– Конечно. – За всех ответил ветеран. – Коней у нас больше нет, но зато есть телеги, и на них места более чем достаточно!

– Итак, решено. Вальгер, ты отправляешься со мной. Найди способ, предупредить воеводу Урхарда о своём решении, и добро пожаловать в мой отряд!

– А куда вы направляетесь?

– На поиски Древних Богов!

– Проклятье… – Только и смог выдавить из себя десятник. Он был так обескуражен и растерян, что Рутгер рассмеялся. Таким он видел его год назад, на посвящении в воины. Но такими тогда были все отроки, вступая во взрослую жизнь.

* * *


Глава 2.

Робкий, утренний луч солнца отразился от лезвия обнажённого меча, на мгновение ослепил, и, перепрыгнув на зерцало кольчуги царя россов, заиграл огненными бликами.

С безумным упоением зазвенела сталь. Словно не люди направляли её движение, а сами боги. Быстро, незаметно для глаз мелькали клинки, выписывая в воздухе замысловатые пируэты. Только звон мечей, и хриплое дыхание сражающихся людей.

– Рутгер! Соберись! Что с тобой происходит? Я мог пару раз серьёзно тебя ранить! – Аласейа опустил меч.

– Даже не надейся на это! – Стальной Барс усмехнулся. Уж он-то прекрасно знал те самые моменты, когда меч росса мелькал в опасной близости от его тела. Ведь он сам и создавал те самые моменты, легко предугадывая, куда его противник направит свой удар.

– Ты хочешь сказать, что знал, что я буду делать?

– Конечно. Это не трудно предвидеть. – Воевода осмотрел лезвие клинка, остался доволен, и вернул его в заплечные ножны. – Ты легко навязываешь свой стиль боя, занимаешь более выгодные позиции, а твой удар справа снизу, просто само совершенство, но ты часто попадаешься на уловки противника. Однажды это может стоить тебе жизни.

– Это была случайность! – Воскликнул росс, сверкнув глазами. – Давай ещё раз!

– Хорошо. – Улыбнулся Рутгер, вырывая меч из ножен. – Ты уже распалил себя, и допустил ошибку. Чтобы победить, боец должен быть спокоен, и не дать гневу овладеть собой. Успокойся, и давай начнём. – Он отвёл меч назад, готовясь к удару, и выставил левую ногу чуть вперёд. Аласейа отреагировал мгновенно, предприняв низовую атаку, в расчёте поразить воеводу в ногу, какую он так неосторожно выставил вперёд.

Исход схватки можно было предсказать уже заранее. Рутгер ушёл в сторону с линии атаки, и, оказавшись сбоку от царя, нанёс ему несильный удар мечом плашмя, по спине. Аласейа остановился, и выругался.

– Это была ловушка?

– Если ты сам это понимаешь, так зачем же ты в неё сам же и лезешь? – Заметив удручённый вид росса, воевода, поспешил добавить: – Ничего, мой друг. Ещё немного времени, и ты сможешь тягаться в искусстве боя на мечах с кем угодно. Очень скоро тебе не будет равных!

– Пока это случится, то я успею состариться, так и не совершив великого подвига! Что тогда будет стоить моя жизнь? Разве вспомнят обо мне потомки?

– Что с тобой? – Рутгер подошёл к Аласейа, и заглянул в его бездонные, голубые глаза: – Сколько я тебя знаю, ты никогда не терял присутствия духа!

Тот покачал головой, бросая меч в ножны, и проговорил:

– Сегодня ночью я видел странный сон. Что мы стоим пред огромной железной дверью, сделанной в скале, и никак не можем попасть внутрь. Мы сбиваем руки в кровь, ломаем плечи, а она всё никак не открывается. Зачем Бессмертный Тэнгри послал мне этот сон в самом начале пути? Что это может значить?

– Но ведь это всего лишь сон? Не так ли?

– Мы, россы, придаём большое значение ночным видениям. Так можно увидеть, и понять будущее.

Стальной Барс улыбнулся.

– Может быть, твой сон и вещий, что, скорее всего, но я думаю, что это совсем не повод для печали. Мы найдём убежище Древних Богов, и наверняка отыщется способ, как проникнуть туда. Наши имена ещё впишут в историю Обитаемого Мира! А сейчас пойдём, позавтракаем. Нам нужны силы в дороге.

Вчера отряд остановился на ночь в поле, в пятистах шагах от леса. Сюда не могли долететь стрелы, и в случаи нападения, воины успевали приготовиться встретить врага во всеоружии. Стоянку окружили телегами, и внутри круга расположились воины. Буйволов и коней отогнали чуть в сторону, где трава была не так вытоптана отступающими челманами, и стреножили, выставив охрану. Ночь стояла тёплой, и палатки решили не ставить, чтобы не терять утром время на сборы.

Сейчас стоянка бурлила небывалым оживлением. Дымили костры, и на них, в котлах готовилась еда. Кто-то точил оружие, кто-то чинил доспехи, где-то звенели мечи. Слышался смех, и просто громкие разговоры. Всё казалось как обычно, и в то же время не совсем, как всегда. В воздухе витало что-то такое, отчего чувствовалось, что сегодня произойдёт нечто, что навсегда изменит жизнь этих людей. Никто бы не смог объяснить свои ощущения, и каждый знал, что впереди ждёт что-то необъяснимо большое, неотвратимое, чего никак нельзя избежать.

Подойдя к костру, Рутгер получил в руки тарелку каши с куском вяленого мяса, и большую кружку взвара. В походе не было разносолов и каких-то необычных яств. И воевода, и вождь, и обычный воин ели из одного котла. Так было заведено много веков назад, и это исполнялось любым человеком безоговорочно. Никому и в голову не приходило требовать для себя чего-то особого.

Стальной Барс посмотрел, как вяло помешивает Эвгурн кашу в своей тарелке, и спросил:

– Что с тобой? Какой-то ты сегодня хмурый. Что случилось? Или ты всё ещё обижаешься на меня за то, что я посадил тебя в яму?

– Разве я могу обижаться на воеводу? – Храбрый харвелл посмотрел в глаза Рутгеру. – Всё что делает виг – правильно. А мы, глупые воины, горазды только махать мечом. Что наши честь и клятвы? Всего лишь слова!

– Вот в чём дело. – С облегчением вздохнул Стальной Барс. Смотреть, как что-то гложет Эвгурна из внутри, было выше всяких сил. Как объяснить ему, что если бы харвелл вернулся к лорду за грамотой, то его уже больше никто и никогда не увидел бы живым? Сможет ли он понять это? Поверит ли в слова и догадки воеводы? – Разве ты не понимаешь, что если бы ты отправился к лорду Фельмору, то обратно бы просто не вернулся! Лорд бы не отпустил тебя, и замучил до смерти в замке Салдо! Ты же не выполнил его приказ, и самовольно остался защищать Волчьи Ворота!

– Я должен был вернуться к лорду, и получить из его рук грамоту. – Упрямо сказал харвелл, и казалось, что ничто не сможет переменить его мнения. – Я давал ему клятву верности, скреплённую кровью. Я – уважаемый воин в Тайной Страже, и лорд не решился бы убить меня незаметно. Тогда поползли бы никому ненужные слухи…

С аппетитом отправляя кашу в рот, Рутгер махнул рукой:

– Я не собираюсь тебя в чём-то убеждать. Когда-нибудь ты поймёшь, что у меня был единственный выход сохранить твою жизнь, и жизни твоих людей, это посадить тебя в яму. Если это задевает тебя, и не даёт покоя, то я могу освободить тебя от клятвы.

В раздражении Стальной Барс поднялся, и отошёл к царю россов. Тут же сидели Сардейл, Герфур, и Анди. Если они и не слышали их разговор, то, по крайней мере, видели.

– Ты должен был всё объяснить Эвгурну. – Пробурчал Сардейл.

– Сколько можно повторять ему одно и то же? – Резко ответил воевода. – Он давно уже не ребёнок, а зрелый муж, и должен всё прекрасно понимать. Он храбр, мужественен, в его груди бьётся сердце медведя, но он не видит дальше собственного носа! Под моим началом столько воинов, что я не могу каждому в отдельности что-то объяснять!

– Мальчишка! Щенок! – Вскричал ветеран, сразу забыв про то, что говорит не с простым воином, а человеком, наделённом властью, и что он сам поднимал меч для того, чтобы вручить ему в руки серебряный жезл. Его шрам, как всегда налился кровью, когда был сильно возбуждён, и казалось, что тронь его, он брызнет струйкой горячей, красной крови. – А как же иначе? Ты – воевода! Ты ещё не понял, что это значит? Это не просто слепое подчинение тебе! Как бы ни были воины храбры и мужественны, но они всего лишь люди, и у каждого в душе есть свои страхи. У каждого есть клятвы и обеты. Ты должен понять всех! Ты должен принять их такими, какие они есть. Что ты видишь вокруг себя? Мы – всего лишь сотня бойцов, и ты должен сделать из нас непобедимое войско. Нужно каждому определить своё место в общем строю. Только так мы сможем выжить, и вернуться домой. И кого-то обижать, это самое распоследнее дело!

Не ожидавший такой отповеди от Сардейла, Рутгер растерялся. Он хотел услышать от своих друзей слова поддержки и понимания, а вместо этого его отчитали как последнего, нерадивого ученика. Он почувствовал, как в груди заклокотал гнев, и чтобы как-то унять его, надолго припал к кружке с взваром. Нельзя давать злости выплеснуться наружу. Что может быть хуже, чем не сдержанный, вспыльчивый воевода? Это может сулить отряду только одно – смерть.

– Что же мне теперь делать? Пойти поговорить с Эвгурном? Но что я ему скажу? Его сердце треснуло, я это почувствовал, и он вряд ли меня будет слушать.

– Я сам с ним поговорю. – Произнёс царь россов. – Вы видите только две стороны медали, но никто из вас не догадывается, что есть ещё и третья.

– Что ты ему скажешь?

– Я буду взывать к его благоразумности. – Аласейа скромно улыбнулся, и допил из своей кружки остатки взвара.

– Воевода Рутгер!

Перед Стальным Барсом как из-под земли вырос гаарский шаман. Он нисколько не изменился со вчерашнего дня. Всё те же спутанные волосы в мелких косичках, перемазанное сажей лицо, и всё тот же грязный, рваный халат. Шаман поклонился, и, дождавшись кивка воеводы, заговорил:

– Я немного знаю эти места, и могу посоветовать, где можно перейти Чёрный Лес с наименьшими потерями.

– Говори. – Мрачно приободрил гаара, Стальной Барс. Он был рад отвлечься от своих безрадостных мыслей на проблему, какая не давала ему покоя уже долгое время. Чёрный Лес! Его населяли страшные, и загадочные твари, и с ними виги воевали многие сотни лет. Лес, заселённый ими, являлся своеобразной границей между землями гааров, и заулов, чьи племена входили в Северный Союз. У вигов существовала даже поговорка: всё, что в лесу и за лесом – враги, дальше на севере – только друзья.

– Недалеко отсюда находится древняя дорога Вальпира, и я смогу показать её. Я знаю, где она находится!

– Не может быть! – Воскликнул Сардейл, и засмеялся. – Все знают, что это всего лишь легенды, и такой воевода никогда не существовал в стране Лазоревых Гор!

– Подожди. – Остановил ветерана взмахом руки Рутгер. Он посмотрел в глаза шамана, словно хотел там разглядеть скрытую насмешку, но увидел только преданность. – Что ты знаешь о Вальпире?

Согласно легенде, триста лет назад, когда страна Лазоревых Гор ещё торговала с народами, находящимися на юге Обитаемого Мира, купеческую дорогу через Чёрный Лес охраняла полусотня из клана Стремительной Рыси, под предводительством воеводы Вальпира. В тот день на какой-то караван напало две сотни «тёмных», и они бы, несомненно, уничтожили всех, если бы не полусотня вигов. Они смогли отбить сокрушительную атаку тварей, обитающих в Чёрном Лесе, и довели остатки каравана до Вольфбура. Что случилось дальше, так и осталось загадкой. Воевода Вальпир был проклят каким-то сильным колдуном «тёмных», у коего в той битве погиб сын. Всю дальнейшую жизнь его преследовали неудачи, а потом он вообще перешёл на сторону врага. В летописях об этой нелицеприятной истории страны Лазоревых Гор не упоминалось, но легенда всё же жила, передаваясь из поколения в поколение, из уст в уста.

– Его имя проклято, и всё же он существовал, и дорога через Чёрный Лес, что он охранял, действительно самая короткая. Всего тысяча шагов, и мы окажемся в Гаарии!

– Всего? – Рутгер усмехнулся. – Надо ещё как-то преодолеть эти тысячу шагов. «Тёмные» никогда не спят, и ревностно охраняют свою территорию. В любом случаи нам придётся пробиваться с боем. Откуда я могу знать, что ты не лжёшь?

В глазах шамана скользнуло недоумение, растерянность, и он упавшим голосом проговорил:

– Йеге всегда говорит правду. Виги спасли ему жизнь, и он хочет отплатить им тем же. Зачем мне говорить не правду? Разве я не хочу выжить, и не попасть на обед тварей из Чёрного Леса?

– Хорошо. Ты поедешь в голове отряда, и покажешь дорогу. Герфур, труби в боевой рог! Мы выдвигаемся!

* * *

Солнце клонилось к полудню, и уже нещадно палило землю, словно хотело отдать всё то тепло, какого так ждали люди, пока шёл дождь. В бездонном небе не было видно ни облачка, и если оглянуться, то на горизонте можно было разглядеть белоснежные пики ледников страны Лазоревых Гор.

– Ты что-нибудь слышишь? – Почему-то шёпотом спросил Рутгера царь Аласейа, и ему захотелось ответить так же, тихо, будто боясь услышать звук своего голоса.

Отряд не доехал до Чёрного Леса шагов двести, и остановился. Виги спешились, и во всеоружии выстроились в две шеренги, готовые в любое мгновение встать щитом к щиту, чтобы отразить первую атаку, наверняка не заставящую себя долго ждать.

Было слышно, как фыркают лошади, звенят удила, лениво вздыхают буйволы. Всё застыло, готовое взорваться яростными криками, и боевыми кличами. В том, что боя не избежать, не сомневался никто. Никогда «тёмные» никого не пропускали через свой лес без битвы.

– Нет. – Ответил воевода, и прислушался, пытаясь среди мёртвой тишины, и повисшей в воздухе опасности расслышать хоть какие-то звуки. Стрёкот кузнечиков, нудное жужжание мошкары, пение птиц. Ничего. Это было очень странным, и внушало тревогу, вот-вот готовую перерасти во что-то более страшное.

– Что будем делать? – Весело спросил Сардейл, поигрывая своей секирой. – Не пора ли немного размяться? Мои воины готовы идти вперёд, и прорваться!

– Никто в этом и не сомневается. Может, там никого и нет? – С надеждой спросил Стальной Барс. Уж очень ему не хотелось начинать свой поход с потерь, а они, несомненно, будут.

– Они там. Я их чувствую. – Вперёд вышел лучник из десятка Вальгера. На солнце его кожа не казалась какой-то серой, а приобрела цвет, как и у всех обычных людей. В его голосе было столько уверенности, что Рутгер сразу поверил его словам, и принял это как должное. Хортер – «тёмный», хотя и на половину, так кто же, если не он, может чувствовать себе подобных?

– Вот и хорошо! – Опять засмеялся ветеран. – Давно хотел пустить кровь какой-нибудь твари!

– И более сильные отряды погибали в Чёрном Лесу. – Задумчиво проговорил Аласейа. – Мы сможем пробиться, в этом я не сомневаюсь. Вот только, сколько нас останется по ту сторону леса?

– Может, попробовать договориться? – Мысль появилась внезапно. Воевода ещё не успел толком подумать, как высказал её вслух. В голову так ничего и не пришло. Да и что тут можно придумать? Выбор небольшой. Или бой, или переговоры. Он надеялся на волю случая. Что у «тёмных», и у людей хватит благоразумия понять, что им в сущности нечего делить, и пора давно забыть старую вражду. Может быть, они никогда не будут союзниками, но были времена, когда они мирно сосуществовали, и не мешали друг другу. Почему бы не попробовать возродить те времена?

– Это вряд ли получится. Со времён воеводы Вальпира «тёмные» никогда и ни с кем не вели переговоров. – Сардейл нахмурился.

– А разве кто-то, когда-то пытался с ними договориться? Насколько я знаю – нет. В племенах Чёрного Леса всегда видели врага. – Сказал Рутгер.

– Они единственные племена в Обитаемом Мире, убивающими людей для еды.

– Нет. Теперь мы знаем ещё один народ, каким нужны сердце и печень человека. – Стальной Барс помолчал, и добавил: – Всё же я думаю, что попробовать стоит.

Он оглянулся, и поймал на себе недоумённые взгляды воинов. Многие и не скрывали своего разочарования. Они жаждали битвы, чтобы добыть себе славу мечом. Чтобы их имена высекли на Красной Стене Храма Бессмертного Тэнгри. Неужели они так и будут искать драки? Неужели они не понимают конечную цель похода?

Рутгер спешился, и с удовольствием размял ноги. Он никогда не любил верховую езду, в седле держался не очень уверенно, и всегда путал назначение ремешков упряжи. Его то и дело кто-нибудь поправлял, и исправлял ошибки. Один бы он никогда не смог запрячь коня правильно. Он всегда предпочитал ходить пешком. Так ему казалось надёжнее, и стоя на твёрдой земле в любое мгновение он мог отразить неожиданное нападение. Ему и сейчас казалось, что сидя на коне, он слишком уязвим, и если бы этого не требовало его положение, то давно уже шёл пешком.

Немного поразмыслив, Стальной Барс произнёс:

– Принесите два кубка, и кувшин батгейского вина. Выберите, какой холоднее. Я пойду к «тёмным».

– Рутгер! Это равносильно самоубийству! Если тебя подстрелят из лука, то, что нам тогда делать? Возвращаться домой? – Воскликнул Сардейл. – Я предлагаю просто вломиться в лес, и порубить всех, кто там находится!

Упорство ветерана начинало не на шутку раздражать, и воевода как можно жёстче, голосом, не терпящим возражений, сказал:

– Сардейл! Со всем моим уважением к тебе, я ещё раз говорю, что мы не будем ввязываться в сражения по твоему желанию. И если будет возможно, мы будем их избегать. Кому-то не понятно, и мне нужно повторить это ещё раз? Теперь быстро сюда вино и кубки! Я иду к «тёмным», и пойду один.

– Это разумно. – Проговорил Аласейа. – Ты без доспеха, меч в ножнах. Чем не показ своих мирных намерений? Всё же я распоряжусь самым метким стрелкам быть готовыми, а ты возьми с собой пару воинов! Это не будет лишним.

– Да. Наверное. – Рутгер оглядел стоящих полукругом воинов. – Со мной пойдут Герфур и Хортер. Может, увидев своего среди нас, они пойдут на какие-то уступки?

Наконец принесли вино, и Стальной Барс, держа в одной руке кувшин, а в другой два кубка, неторопливо направился к Чёрному Лесу. Он пытался разглядеть среди вековых елей какое-нибудь движение, но непроницаемая темнота строго хранила свою тайну. С каждым шагом расстояние между ним и обиталищем «тёмных» сокращалось, и он уже мог поклясться, что видел блеснувшие в сумраке глаза, видел, как кто-то перебежал в густых кустах, и кажется, слышал, как заскрипела тетива натягиваемого лука.

Обливаясь потом, они остановились в пятнадцати шагах от опушки. Там, где столетние деревья, с сучьями едва ли не в тело человека, отбрасывали тень под полуденным жарким солнцем. Это была граница между миром тварей, и миром людей.

Рутгер оглянулся, посмотрел на бледное лицо своего знаменосца, на хищную ухмылку Хортера, и глубоко вздохнув, пытаясь успокоиться, стараясь, чтобы его голос прозвучал твёрдо, как приказ, крикнул:

– Призываю воеводу «тёмных» выйти из леса, и в этот жаркий день выпить со мною хорошего, прохладного вина!

Чёрный Лес ответил зловещим молчанием. Эта тишина была ещё хуже, чем воинственные вопли врага, скрежет металла, или топот множества бегущих ног противника. Она выматывала, иссушала душу, и воевода почувствовал, как в сердце, мягко ступая, прокрадывается страх. Пока он был мало осязаем, но уже грозил перерасти в животный ужас. В тот, что безжалостно губит войска, и убивает всё живое.

Воевода с трудом пересилил себя, чтобы не взять в руки меч. Он понимал, что едва почувствовав в руке тяжесть верного клинка, он успокоится, и будет увереннее в себе, но именно этот жест сможет быть истолкован «тёмными» как вызов на бой, и тогда ни о каких переговорах не может идти и речи.

– Они здесь. – Прохрипел Хортер. – Я чувствую их мысли. Они смотрят на нас, и решают, что делать. Они удивлены, и растеряны.

Стальной Барс улыбнулся. Если чувства Хортера не обманывают, то он, похоже, добился своего. «Тёмные» не торопятся нападать. Они хотят понять, почему к лесу подошло только трое вигов, и почему они не берутся за оружие. Это не совсем обычно для заклятых врагов.

– Что тебе нужно, человек?

Голос не был полон злости или ненависти. Скорее всего, в нём слышалось любопытство, и непонимание, но он прозвучал так неожиданно, что Рутгер невольно вздрогнул, и смущённо оглянулся на сопровождающих его воинов. Те так же отвели глаза, и он понял, что они тоже испугались.

– Я хочу поговорить с воеводой «тёмных», и выпить с ним вина!

– Я не против разговора с достойным воином, но кажется, твои лучники готовы выстрелить по первому твоему сигналу!

– Они не будут стрелять. К тому же я уверен, что и твои стрелки давно уже выбрали место, куда удобнее всадить нам по стреле!

В сумраке, под елями, кто-то рассмеялся, и на опушку, раздвинув кусты, выскочил «тёмный». Он был огромного роста, с гладко выбритой головой, тёмно-серой, почти чёрной кожей. Вся его одежда состояла из шкуры какого-то животного, повязанная вокруг мощных бёдер, на ногах низкие, мягкие кожаные сапоги. На бочкообразной груди виднелось несколько старых шрамов, а в длинных, почти до колен, руках, «тёмный» держал топор на длинном древке.

Глядя на такого великана становилось немного не по себе, но Рутгер спокойно, не выдавая своего волнения, наполнил оба кубка, и протянул один из них воину из Чёрного Леса.

Тот внимательно посмотрел на воеводу, и потом его взгляд скользнул мимо, куда-то за плечо. Тишина длилась несколько мгновений, и вдруг прозвучал голос Хортера:

– Нет. Я – виг, но моим отцом был кто-то из ваших.

– Тем не менее, ты понимаешь меня. – Проговорил «тёмный», оскала острые, жёлтые клыки. – Ты чувствуешь всех, кто есть в лесу?

– Да, и их не так много. Я ощущаю их ненависть и злобу.

– Ещё бы! Мы уже столько лет уничтожаем друг друга!

– Может быть, с сегодняшнего дня всё изменится? – Вставил слово Стальной Барс.

«Тёмный», наконец взял кубок, недоверчиво заглянул в него, зачем-то понюхал янтарную жидкость.

– Ты не доверяешь нам?

– А разве ты доверяешь мне? Я вижу у тебя за поясом жезл воеводы, а тебе ещё слишком мало лет. Неужели воины доверили столь большой пост мальчишке?

– Твои глаза не обманывают тебя. Мне действительно ещё всего двадцать лет, но меня выбрали воеводой на Совете Воинов! И клянусь Бессмертным Тэнгри, я уже успел доказать, что виги выбрали меня не зря!

– Так ты Рутгер – Стальной Барс! Как же я сразу не догадался! – «Тёмный» чуть кивнул. – Моё имя ты не сможешь произнести, а в переводе на ваш язык оно звучит как Мёртвая Голова.

Воевода повёл головой, и, приподняв кубок, пригубил. «Тёмный» чуть помедлив, сделал то же самое. Несколько мгновений он помолчал, словно наклонив голову, прислушивался к впечатлениям, что оставило у него вино, и заговорил:

– Наши земли полны противоречивых слухов о тебе. Твой подвиг у Волчьих Ворот заставляет восхищаться любого воина!

– Это мог сделать любой боец из клана Снежных Барсов. – Скромно проговорил воевода, и снова отпил из кубка. Только сейчас он почувствовал, как безумно ему хотелось пить, а прохладное, батгейским вино приятно пощипывало непослушный, распухший язык.

Мёртвая Голова усмехнулся, и в два глотка допил содержимое кубка. Чуть подумав, он протянул его, и Рутгер наполнил чашу до краёв:

– У вигов всегда было хорошее вино. О чём же ты хотел поговорить со мной? Виги и дхоры никогда не вели переговоров. Я удивлён, и в то же время сгораю от любопытства.

– Мы хотим перейти Чёрный Лес.

Дхор рассмеялся. Это был странный смех. Какой-то не человеческий, кашляющий, и зловещий. Так могут смеяться только порождения дьявола.

– Что тебе нужно в стране гаар? Виги искусные воины, бесстрашные и сильные, но твой отряд всё равно мал, чтобы преследовать и уничтожить челман. Что ведёт тебя вслед разбитому врагу?

Рутгер подумал, что глупо скрывать от «тёмного» то, что скоро будет известно каждому в этой части Обитаемого Мира, и сказал:

– Мы идём в степи, чтобы найти убежище Древних Богов.

В глазах дхора мелькнуло неподдельное изумление, и о чём-то раздумывая, он надолго замолчал. Наконец, придя к какому-то решению, проговорил: