Древние Боги - читать онлайн

Древние Боги.

Часть 1. Большая игра.

Глава 1.

– Наш мир огромен. Он так велик, что невозможно представить! – Военный вождь Балвер поднялся с трона, застеленного медвежьей шкурой и подошёл к окну. В свете заходящего солнца блеснул золотой обруч – знак власти, украшенный рубинами, обрамляющий голову. Благородная седина, высокий лоб, чуть горбатый нос, и пронзительно голубые глаза. Всё это выдавало в нём человека знатного происхождения, не привыкшего гнуть спину в глубоком поклоне, но на самом деле он таковым не был. Вряд ли кто-нибудь вообще помнил, с чего начался его нелёгкий путь к трону военного вождя. Он так долго носил на голове золотой обруч, что, наверное, никто и не представлял себе на его месте кого-то другого.

Ночь ещё не заявила свои законные права на отведённое ей время суток, а день уже готовился уступить место. Вечер только начинался, и солнце слегка позолотило пики дальних гор, отразилось от вековых ледников и рассыпалось миллионом разноцветных брызг. Бездонная синева неба налилась глубиной цвета, готовясь, стать ещё темнее, и выпустить на свои бескрайние просторы, звёзды. Казалось, что стоит протянуть руку, и можно будет сжать в ладонях только что народившийся огонёк, чтобы согреть его своим дыханием, и дать ему долгую жизнь.

Несмотря на лето, в тронном зале было прохладно. Сколько Балвер себя помнил, так было всегда. Он любил такие вечера. Что может быть лучше, чем сидеть у горящего камина с кувшином вина, под тихий треск дров вспоминать с верным другом былые походы и битвы?

Только не сегодня. Тревожные думы роились в его седеющей голове. Слишком много забот свалилось на него в последнее время.

Военный вождь Великого Вольфбура ещё немного помолчал, выдерживая паузу, и резко повернувшись к Хранителю Очага Бессмертного Тэнгри, сидевшего у стены, спросил:

– Так неужели какому-то племени челманов не хватает места под солнцем? Неужели их так много?

Жрец опёрся на посох из священного древа, поднял голову, и Балвер не заметил в его глазах обычного света мудрости. Сейчас в его глазах зияла чёрной бездной растерянность.

– Мои монахи не смогли их счесть, а ведь они многое знают и умеют. Они поведали мне, что врагов, жаждущих нашей крови – орда. Они настроены решительно, и пока не разобьют войско вигов, не успокоятся. Им нужны наши земли, богатство, укрытое в горах, артефакты Древних Богов, и наши города.

– Что скажешь ты, Вальхар?

Возле камина, весело потрескивающего горящими дровами, шевельнулся воин, в плаще из шкур волка, и, к огромному дубовому столу, стоящему посередине зала, подошёл человек в зачернённой кольчуге, в шлеме, увенчанном рогами силы. Он не спеша снял его, положил на стол, и налив из кувшина вина в серебряный кубок, выпил. Только тогда он заговорил негромким, хриплым голосом:

– Насколько я понимаю, речь идёт об уничтожении народа вигов? Такого ещё не бывало. Обычно мы угрожаем соседям, и совершаем набеги, а теперь мы в роли дичи? Интересно.

– Не вижу ничего интересного. – Нахмурился Балвер, скрещивая руки на груди, отчего единственный перстень с драгоценным камнем на безымянном пальце, дал белый, какой-то зловещий блик. – Если челманы и гаары объединятся, это будет грозная сила, и одни виги не смогут её сломить.

– Монахи сообщают, что переговоры между вождями уже ведутся. – Подал голос жрец. Он поёжился и запахнулся в свой ослепительно-белый хитон, словно в зале замка военного вождя стоял жуткий холод. – Гаары хотят выторговать себе более выгодные условия владения рудниками.

– Откуда такие точности? – Усмехнулся Балвер.

– Мои монахи многое умеют, и знают… – Начал, было, Хранитель, но вовремя остановился. – Впрочем, я уже говорил об этом. Больше всего их интересуют наши рудники, и артефакты Древних Богов.

– Что в них может быть такого ценного? – Военный вождь вернулся к трону, сел, и вытащил меч. Он не был украшен какими-либо драгоценными камнями или золотой инструктацией. Это было обычное, двуручное оружие для убийства. – Всё, что мне надо, я держу в руке. Это и моя честь, и моя сила, и уверенность в завтрашнем дне.

Хранитель Очага Бессмертного Тэнгри улыбнулся, и в его глазах засветились весёлые искорки. С трудом сдерживая ехидный смешок, он проговорил:

– Как говорится – заносчив как виг. Знаешь ли ты, военный вождь, что всё, созданное здесь, было сделано на основе знаний Древних Богов? И твой меч, латы, наконец, арбалеты и катапульты, всё сделано по чертежам, найденным в Мёртвом Городе? Собственно, не только из-за угрозы вторжения я пришёл. Монахам Храма Бессмертного Тэнгри удалось прочитать кое-какие руны Древних, и нам стало понятно, что наши предки владели оружием огромной мощности. Вы все помните легенду о Богах? – Жрец выжидающе замолчал, словно предлагал вождям самим догадаться, для чего он затеял этот разговор.

Молчание длилось несколько мгновений, и наконец, первым заговорил Вальхар:

– Ты предлагаешь нам отправить отряд на поиски артефактов Древних Богов? Поможет ли нам это? Война не за горами, и нам будет нужен каждый меч, и отсылать отряд, пусть даже небольшой, на поиски – это будет легкомысленное расточительство.

– Да и так ли нам нужны знания Древних Богов? Помните, что они сделали со своей цивилизацией! – напомнил Балвер, разглядывая свой меч, как будто видел его в первый раз. – Знания Богов – опасны. Они были сильнее нас и всё же все погибли, мы значительно слабее их, но мы живы. Так зачем кого-то, куда-то посылать?

Доводы военного вождя казались убедительными, и Хранитель молчал, опустив голову на руки, держащие посох. Молчание явно затягивалось, и вожди переглянулись между собой. Жрец стал очень стар, и, похоже, засыпает, даже не закончив Совет. Но едва Вальхар сделал шаг по направлению, как казалось, к заснувшему жрецу, тот вскинул голову:

– Это не последняя наша война. Надо думать, о будущем, и если у нас будет оружие Богов, их знания, мы сможем диктовать свои условия врагам, и сможем установить свои законы на всех землях, где не бродит Невидимая Смерть.

Балвер засмеялся, и вложил меч в ножны:

– Законы вигов хороши только для вигов. Кому они нужны? Через полгода истекает срок моего правления как военного вождя, и я уверен, что новым вождём станет какой-нибудь богатенький выскочка, какому плевать на войско, и он будет заботиться только о собственном кошельке! Очнись, Хранитель! Народом правят лорды, что издают законы ради своего обогащения! Я совершенно точно могу сказать, что ещё год-два, и народ поднимется с дубинами в руках! К тому времени я буду уже не у дел, и сам пойду штурмовать дворец Владыки Лазоревых Гор!

– Вождь Балвер! Недовольство народа ни для кого не секрет, но сейчас речь не об этом! Всё, что ты так любишь, может погибнуть уже через две недели! Надо что-то делать!

Хранитель это почти прокричал, и от возбуждения поднялся со скамьи. Он ударил посохом в плиты каменного пола, обвёл лихорадочным взглядом тронный зал, искусно выкованные доспехи предков, висящие на стенах из грубо отёсанного камня, массивный камин, и устало добавил:

– Сейчас не время для склок. Сейчас время объединиться, и дать отпор врагам. Сегодня утром я был у Владыки, и сказал ему об угрозе со стороны степей. Он не внял мне, и все мои доводы были напрасны. Он спешил на званый обед в свою честь к лорду Сатвелу! Организацию обороны надо брать в свои руки. Владыка не сделает ничего! Его власть слаба, и он боится выпустить из рук золотой меч, чтобы его не перехватил какой-нибудь особо наглый лорд!

Вождь Вальхар сложил руки на груди, и задумчиво смотрел на огонь. Что творилось в его голове? О чём он думал? Наконец, он как всегда не торопясь прошёлся по залу, и присев на скамью рядом с Хранителем Очага Бессмертного Тэнгри, заговорил:

– Виги никогда не оборонялись. Мы умеем только нападать. У нас и вся тактика построена на этом, но как говорили Древние: учиться никогда не поздно. В Вольфбур ведут две дороги. Одна идёт через земли моего клана, другая через земли Халмера, вождя клана Большого Орла, но туда четыре дня пути. Наиболее короткий путь идёт через Волчьи Ворота, вот там мы и встретим врага. Два-три дня достаточный срок, чтобы подготовится к вторжению.

Балвер поднял глаза на своего самого близкого, верного друга и соратника, продолжил его речь:

– Мы убедим Владыку отправить гонцов с призывом о помощи к россам, дивам, и кверкам. Соберём всех воинов кланов в кулак. Призовём ополчение, вооружим, и выдвинемся в предгорье, чтобы ударить орде в спину. Только как долго вы сможете сдерживать несколько тысяч человек, жаждущих вашей смерти?

Вальхар улыбнулся:

– Виги никогда не боялись лицом к лицу встретиться со смертью, не побоятся и сейчас. Оборона – это что-то новое для нас, но я знаю, кому поручить её организацию. Ты ещё не забыл Ульриха, сына Вертура? У него вырос наследник.

– Вот как? – Взгляд Балвера потеплел, загорелое, обветренное лицо осветилось улыбкой. – Золотые были времена. Я отлично помню ту битву! Тогда наши мечи устали пить кровь гаар, и трупами было завалено всё поле. Бессмертный Тэнгри собрал тогда большую жатву. Как звать сына Ульриха?

– Рутгер, мой вождь.

– Я слышу в твоём голосе любовь.

– Да. Я вижу в нём своего маленького сына. Рутгер рано лишился матери. Она погибла во время чумы, а Ульрих уделял ему мало времени. Ты же знаешь, вся его жизнь протекала в битвах и сражениях. Его сына воспитал клан. Уважаемый Хранитель вложил в него верность стране Лазоревых Гор, а я зажёг в нём преданность своему клану. Ты ведь знаешь мастера Увгарда? Он научил Рутгера всему, что знал сам, но тут, я думаю, ученик превзошёл своего учителя. Каждый удар Увгарда – это настоящее произведение искусств, и овладеть его умением совсем не просто. Сын Ульриха бьётся по-другому. Он придумал свои приёмы. В них нет красоты и изящества Увгарда, но они более действенны. Один-два удара, и противник повержен.

– Возможно ли такое? – с удивлением воскликнул Балвер, и покачал головой.

– Можешь мне поверить на слово. – Улыбнулся вождь клана. – Всё именно так. Я думаю, со временем он станет великим воином, таким же, как и его отец, а если чуть-чуть ещё и везения, то народ изберёт его Владыкой Вольфбура. Он вполне заслуживает памяти своего отца, и он займётся обороной Волчьих Ворот.

– Не слишком ли это поспешное решение? – вставил свой вопрос в беседу друзей, жрец. При имени сына Ульриха его глаза засветились гордостью. Да, это был один из лучших его учеников, и он мог с уверенностью сказать, что когда-нибудь он станет великим героем, или даже наденет золотой обруч военного вождя. – Решается судьба вигов! В случаи неудачи нас всех ждёт уничтожение!

– Рутгер оправдает наше доверие. Я уверен. Он мыслит не как виг. Как-то по-другому, и почему-то всегда оказывается прав. В военных игрищах всегда побеждает только его полусотня. Дух Ульриха перешёл в него полностью. Да и как ты можешь так говорить? Он же был одним из лучших твоих учеников!

– Он ещё слишком молод. – Покачал головой Хранитель, и тут же вскинул голову: – Но если на Совете Клана его выберут воеводой, то я, конечно, не буду возражать.

– Чтож, сделай его воеводой. – Улыбнулся Балвер. – Я чувствую, что время, отпущенное мне Бессмертным Тэнгри, заканчивается, и мне нужен достойный преемник. Тот, кто сможет продолжить моё дело, и поставить лордов на место. Вальхар, друг мой, можно ли надеяться на сына Ульриха?

– Да. – Твёрдо ответил вождь клана Снежных Барсов, ничуть не сомневаясь в своих словах. – Он сделает всё, что нужно нам. Может, это будет выглядеть чуть по-другому, но результат, я думаю, несомненно, будет тот же.

– Хорошо. – Кивнул Балвер. – Поговорим об этом после победы. Хранитель, что твои монахи говорят о тактике и вооружении челманов? Что им удалось выведать?

– Мой лучший ученик прибился к их войску и шёл с ними три дня. Три дня достаточный срок, чтобы составить себе представление о враге, хотя бы поверхностное. Они поклоняются Великой Пустоте, и хоронят своих павших воинов в Башнях Молчания…

– Жрец! – нетерпеливо перебил его военный вождь. – Нам нет дела до их религии. Нас интересует их оружие и тактика!

– Без знания богов врага, его не победить. – Возразил Хранитель. Он хотел ещё что-то добавить, но опять был остановлен Балвером.

– Всё это ты нам расскажешь позже. Итак, чем они вооружены? Какая сталь и у их клинков? Из чего сделаны щиты? Какие луки?

– Как рассказал мой монах, их мечи длиной в два локтя, из неизвестной ему стали. Крепки ли они, он не смог узнать. Доспехи в основном кожаные, с нашитыми металлическими пластинами. Щиты деревянные, окованные медью, но есть и просто плетёные из веток неизвестного дерева. Они не знают арбалетов, и у стрелков луки из рогов какого-то животного. Стрела, пущенная из такого лука, может поразить цель за двести, а то и двести пятьдесят шагов.

– Это уже кое-что. Твой хитрый монах смог узнать об их тактике? Что он рассказал тебе?

– У них нет каких-то особых тактических знаний, и я полагаю, это из-за того, что в степях у них нет врагов. Вся их мощь в конном ударе, а потом уже пехота добивает поверженного противника. Кони маленькие, но чрезвычайно выносливые.

– Хорошо. Мне надо самому поговорить с твоим хитрым монахом. Даже самые незначительные детали могут иметь значительные выводы.

– Это невозможно. Передав эти сведения, он вернулся в орду челманов, и был вынужден принять яд, так как его выдал один из гаар, с кем ранее он был знаком.

– Проклятье. Клянусь, гаары нам ещё ответят за свои козни. Мы ещё им напомним битву при Балте!

– А что ты мог ожидать ещё, от своего вечного врага? Наши отцы и деды всегда воевали с гаарами, и так будет продолжаться вечно. Виги не могут жить в дружбе с теми, кто поклоняется другим, не понятным им богам. Вспомни поговорку! Вигу надо знать только два имени! Врага – чтобы убить, и друга – чтобы выпить с ним вина. – Хранитель поднялся. – Я думаю, на этом наш Совет можно закончить. Балвер, ты единственный, кто услышал меня из свиты Владыки.

– Я не из свиты. – Воин грозно сверкнул глазами, и гордо вскинул голову. – Я – военный вождь. Я – сила и мощь Великого Вольфбура.

– Хотелось бы верить, что всего этого достаточно, чтобы спасти наши горы от разорения, а людей от рабства… – Жрец медленно, шаркая ногами по каменным плитам пола, удалился, и плотно закрыл за собой массивную, обитую кованым железом дверь.

Охрана и слуги были отпущены, чтобы никто не слышал слов, произнесённых в тронном зале военного вождя, и их обязанности приходилось выполнять самим членам Совета.

Стало уже заметно темнее, и Вальхар сам зажёг несколько факелов, укреплённых на стенах. Затем он подошёл к трону, и внимательно посмотрел на вождя. Балвер ждал. Он знал, что им предстоит ещё долгий, серьёзный разговор, и темой для этого разговора будет и будущая война, и скорая измена Владыке.

Оба вождя молчали. Они словно боялись нарушить тишину, и услышать друг от друга то, что давно уже хотели сказать, но не решались. Ещё бы! Они давали клятву верности Владыке Вольфбура, и в то же время понимали, что больше так жить невозможно, что как раз назрел момент решить, где находится каждый из них. С вигами, или с кучкой обнаглевших, зажравшихся лордов и знати? Что важнее – страна Лазоревых Гор, или власть, что себя полностью изжила? Кто поддержит их? Кто пойдёт за ними? Не смотря ни на что, многие воины кланов, да и простой люд верят в «доброго Владыку». Они уверены, что он просто не знает о бедственном положении народа. Он не знает, что налоги повышаются каждый месяц, что войску уже давно не выплачивают жалование, что рудники, гордость и сердце Лазоревых Гор, в руках у лорда Сатвела, и люди, работающие там, не имеют никаких прав, находясь на положении рабов.

– Я считаю себя свободным от клятвы. Я клялся служить народу, а не лордам и их прихвостням. – Первым заговорил Вальхар. Его негромкий голос в тишине зала прозвучал как гром, как предвестник скорой бури.

– Мой старый друг… Мы давали клятву, и подтверждали её кровью, но мы давали её не этому правителю. Тогда он был другим, ещё не знавшим, что такое власть. Всё изменилось. Мы решились на измену. Сможем ли мы оправдать себя в глазах потомков?

– Разве это измена? Мы всего лишь восстановим законы, что завещали нам наши предки, когда люди были равны между собой, и жизнь хоть и была полна опасностей, но тогда мы были счастливы.

Балвер кивнул. Зачем говорить лишние слова? Они друг друга поняли, а это главное. Они улыбнулись, и пожали руки. Каждый из них знал, и был уверен, что не бросит друга, какая бы беда ни случилась, и если надо будет, ни мгновения немедля, подставит свою грудь под мечи врагов.

– До смерти?

– До смерти.

– Теперь нам надо обсудить предстоящую войну. Сейчас не до смены власти. Надо созывать Совет Вождей…

– … и зря терять драгоценное время? Ты же знаешь, что вожди решат именно то, что ты им предложишь. Владыка не сделает ничего, чтобы позаботится о вигах. Он будет занят спасением собственной шкуры, и своих сокровищ. У нас давно не было ни битв, ни набегов, но как это ни странно, войско готово встретить врага. Я сужу по положению дел в клане Снежного Барса. У нас выросло поколение воинов, чьи мечи не пили кровь. На военных игрищах они показали себя с лучшей стороны, ни в чем, не уступая ветеранам, но ведь битва и игры – разные вещи. Не знаю, как они поведут себя в сече. Я надеюсь на их молодость, и веру в то, что они бессмертны…

– Не слышу твёрдости в твоём голосе! Благородный Вальхар! Давно ли ты стал таким нерешительным? Рядом с ветеранами они не отступят ни на шаг. Они ещё покажут себя, я в этом уверен. Особенно Рутгер. Ведь сын не может подвести памяти отца!

Балвер замолчал. Он думал, что до чего странно устроена жизнь. До сегодняшнего вечера он даже не предполагал, что у его друга, павшего в битве при Балте, есть сын. Да это и не удивительно. Не в обычае вигов говорить кому-то о своей семье. Так повелось ещё от предков. Считалось, что разговоры об этой теме привлекают к ним злых духов. У самого военного вождя не было ни семьи, ни детей. Как-то не сложилось в более ранние годы, а теперь уже поздно. Да и стоит ли, когда в скором будущем грянут большие, кровавые перемены? Его род угаснет с его смертью. Это тяготило его, но что можно было поделать? Рутгер… Он не видел его ни разу, но уже чувствовал, что полюбил его всем сердцем. Наверное, потому, что любил и его отца, Ульриха? Неважно. О, Бессмертный Тэнгри! Если бы ты знал, как ему хочется иметь сына!

– Я хочу увидеть Рутгера. Он похож на Ульриха?

– Да. Как две капли утренней росы. Мой вождь, сейчас не время предаваться воспоминаниям. Враг у ворот. Я думаю, не стоит созывать Совет Вождей Кланов, просто прикажи им прийти вместе с воинами под стены Вольфбура, и я уверен, что они придут. – Вальхар сделал предупреждающий жест рукой, останавливая пытавшегося вставить слово военного вождя, и продолжил: – Знаю, что их раздирает недовольство и гордыня, но ради Лазоревых Гор они явятся как один. К Альгару не стоит идти. Надо послать гонцов к россам, дивам и кверкам, и только тогда сказать об этом Владыке. Так будет гораздо быстрее, и не надо будет убеждать Совет Лордов в необходимости помощи. На всё это как раз и уйдёт две недели. Наверняка челманы пойдут на Вольфбур короткой дорогой, через Волчьи Ворота, и тогда Снежные Барсы устроят им достойный приём. У меня мало воинов, но каждый мужчина клана возьмёт в руки оружие, а дружественные нам племена предгорий придут на помощь.

– Хорошо, так и сделаем. Владыка будет в бешенстве, и лорды почувствуют опасность своей власти, но это мало кого будет волновать. В моих руках будет сила способная перевернуть мир! Вот тогда мы и вернём Законы Предков.

– Ты мудр, мой вождь. Не будем терять времени. Я тут же, в ночь, выезжаю в свой клан, и утром уже буду на месте.

– Да. С рассветом я пошлю трёх гонцов к союзным нам народам, и к вождям кланов с приказом.

– Да напьётся твой меч кровью врагов. – Вальхар с какой-то грустной улыбкой поклонился военному вождю и, дождавшись, когда тот слегка кивнул, отпуская его, направился к выходу. Его шаги гулко отдавались под сводами пустого тронного зала, и он чувствовал, что старому верному другу сказано совсем не то, что он хотел сказать. Что, он пока не мог понять и сам, но ощущал, что встретятся они теперь уже не скоро, а если и увидятся, то, скорее всего на поминальной тризне, и один из них уже никогда не сможет поднять кубок с вином. Мысль о смерти его не пугала. Виги с детства так воспитываются, что смерть в бою от меча это великое благо, и что именно так должен заканчивать свой земной путь настоящий мужчина. Вспышка боли – и вот он, Очаг Бессмертного Тэнгри. Ранее погибшие воины пододвинутся, и приветливо улыбнутся. Суровый Бог даст им то, чего так не хватало при земной жизни.

* * *

Глава 2.

Вальхар стоял на каменных ступенях перед воротами, ведущими в детинец, и с улыбкой смотрел на ряды воинов, явившихся на его зов. Сборы были короткими. Чтобы собраться, вигу нужно совсем немного времени. Только надеть воронёные доспехи, и снять со стены меч, выкованный из стали, найденной в Мёртвом Городе. Городе, где сотни лет назад жили Древние Боги, и что был стёрт с лица земли грянувшим Апокалипсисом.

Сейчас, на площади перед замком не шла оживлённая торговля. Лавочники, и лоточники поспешили убрать свои товары, чтобы не мешать воинам. Прошло совсем немного времени, и как по волшебству исчезли куда-то отрезы разноцветных тканей, соседствующие с кусками свежайшего мяса, недавно выкованное оружие, так ценившееся в Лазоревых Горах, убрано, как и золотые украшения, что могли доставить радость многим девушкам Андвея, города Снежных Барсов.

Новость о предстоящей войне была встречена гулом одобрения и понимания. Мирная жизнь для торговцев и ремесленников. Виги учатся войне с раннего детства, и всю свою жизнь посвящают служению клану. Если силён клан, то сильны и Лазоревые Горы.

Под бездонно-синим небом бурлила ярость клана Снежного Барса. Они уже сейчас были готовы выдвинуться в степи и встретить врага в предгорье. Нет, он не ошибся в своих воинах. Пусть их немного, но они полны решимости и отваги, а в искусстве владения мечом им нет равных. Разве найдётся какая-либо сила, способная остановить и остудить их праведный гнев? Найдётся – полный разгром врага.

Вождь клана выдернул из ножен меч, молнией блеснувший в лучах полуденного солнца, и поднял его над головой. Так издревле просят слова, и пока говорит воин с мечом, никто не может его перебить. Это закон, установленный ещё далёкими предками. Гул постепенно стих, и Вальхар возвысив голос, чтобы могли услышать и дальние ряды воинов, заговорил:

– Виги! Враг силён, и об их тактике ведения войны мы знаем совсем немного. – Он вложил меч в ножны и продолжил: – Челманы воины степей, значит, у них сильна конница. Луки сделаны из рогов животного и бьют на двести пятьдесят шагов.

– Ну и что?!– это выкрикнул из рядов Ульмер. Седой ветеран, не раз, участвовавший в битвах с гаарами, и лердами. – Мы нападём на них, как только они перейдут Чёрный Лес! Выйдет их оттуда немного, так что остальных мы сможем одолеть!

Вальхар снова улыбнулся:

– Этот план был бы хорош, если челманов было несколько сотен, но их несколько тысяч!

Начавший подниматься одобрительный гул, стих, и какое-то время воины молчали. Вождь клана готов был поклясться, чем угодно, что виги пытаются понять, что может значить несколько тысяч, и откуда могло взяться столько воинов. Наконец, тот же Ульмер спросил, и в его голосе уже не было бахвальства, а только растерянность:

– Мой вождь! Разве можно собрать такое войско со времён Апокалипсиса? Этого не может быть! Разве может в Сармейских степях народиться столько люда?

– Челманов действительно несколько тысяч. Монах Хранителя Очага Бессмертного Тэнгри прибился к орде врагов, следовал с ними три дня, и не смог их сосчитать. Нас слишком мало, чтобы нападать первыми.

– А как же лорды и знать? По Законам Предков они обязаны содержать войско и выделять на него золото, но в последнее время мы ощутили, что такое нужда! Я не желаю поднимать меч во славу тех, кому плевать на меня, и мою семью!

– Ты прав, Ульмер. – нахмурился вождь. – Лорды и знать не хотят содержать войско. Они озабочены только собственным обогащением, но если не мы, то, кто же выступит на защиту страны Лазоревых Гор? Кто встанет на пути у орды, что несёт смерть всему живому? Впервые мы будем биться за свои дома и своих родных. Не за добычу, а за то, чтобы жили наши семьи. Владыка Альгар слаб, и делает всё, что скажут ему лорды, но есть ещё сила, способная противостоять злу! И эта сила – мы!

Вальхар прекрасно знал, что нужно сказать, чтобы сердца воином воспылали праведным гневом, и они, забыв былые обиды на знать, взялись за мечи. Он весь остаток ночи думал, что должен сказать на ступенях, ведущих в детинец, и как дать понять воинам, что после этой войны всё изменится.

– Что ж, придётся напоить свои мечи кровью челманов, и уйти в иной мир как подобает воинам! Бессмертный Тэнгри примет нас с радостью, а тут уж каждый позаботится о достойной свите для себя!

– А как же клан? Как же ваши семьи и род? Конечно, мы все умрём с честью, а наши родные и близкие попадут в рабство! Если вы ещё не поняли, то я могу сказать вам, что челманы идут сюда, чтобы уничтожить страну Лазоревых Гор! Чтобы больше никогда не существовало такого народа как виги! Мы должны победить врага, и установить в горах законы своих предков!

Площадь, запруженная воинами, загудела. Слышались крики, что за общим гулом было невозможно разобрать. Вальхар смотрел на колыхающийся лес копий, на блеск длинных двуручных мечей, на круглые, красно-синие щиты, на чёрные шлемы, увенчанные рогами силы, и вдруг подумал, что челманам никогда не победить этот маленький, воинственный народ. Виги могут согнуться, но никогда не сломаются, и разогнутся, чтобы ударить с всесокрушающей силой. Опытные воины и седые ветераны, простые ополченцы, и отроки, только начавшие бриться, все встанут на защиту любимых гор. Гор, что им завещали далёкие предки и Древние Боги.

Вальхар опять поднял меч, и когда утих гул голосов, когда он почувствовал на себе сотни глаз, наполненных надеждой, сказал, уже не так громко, как вначале:

– Я понимаю, вы растеряны и не знаете, что делать. Я тоже, но одно я знаю точно! Мы победим в этой войне, и восстановим свои прежние законы!

Вождь клана сознательно выкрикнул последние слова как можно громче. Он знал, как поднять боевой дух своих воинов, и как можно заставить их делать только то, что нужно ему. Он знал каждого, кто мог держать в руках меч, знал все сильные и слабые стороны каждого воина. Теперь он хотел заставить их подчиниться отроку, только недавно прошедшему Посвящение, и ещё не успевшему совершить никаких великих подвигов. Захотят ли ветераны принять его командование? Он почему-то был уверен, что Рутгер сможет принести больше пользы клану не как ещё один меч, а как воин, стоящий во главе войска. Его отец был героем, так почему не быть героем и сыну в такое тяжёлое время?

Вальхар подождал, когда уляжется шум, грохот оружия, крики уже готовых идти в бой воинов, и приступил к самому главному, тому, что давно уже хотел сделать, пытаясь осторожно прощупать настроение клана:

– Нам нужен воин, с мудростью какого мы сможем одолеть врага. Нам нужен воевода, и пусть он даже не будет убелён благородными сединами, а предложит достойный план, как выиграть войну, клянусь Бессмертным Тэнгри, он будет воеводой! – вождь клана внимательно посмотрел в лица первых рядов воинов. Кое на ком уже была нанесена боевая раскраска. В глазах каждого – решительность.

Виги хорошие воины. Умело сражаются и по одному, и в строю, но они заносчивы до безрассудства, и своё воинское искусство ставят выше всего. Они не умеют обороняться. Всю свою сознательную жизнь они учатся только нападать и побеждать. Вождь клана готов был отдать на отсечение свою правую руку, в уверенности, что никто из них даже не подумал об обороне. Настолько это было для них непривычно, и необычно.

Вальхар ждал, пока воины созреют, чтобы принять какое-то решение, и предложить кого-нибудь в воеводы. Он даже знал, кого они могут выдвинуть, но у него были совсем другие планы. Он хотел поставить воеводой Рутгера, сына своего старого друга, погибшего в битве при Балте. Он обещал ему присмотреть за отроком, и сделать из него настоящего воина, достойного памяти своего отца. Вождь подождал ещё немного, потом поднял меч, и когда начавшийся подниматься ропот стих, крикнул:

– Рутгер, сын Ульриха! Я жду тебя!

Толпа вигов расступилась, и вперёд вышел молодой воин. Крупный, волевой подбородок, глубоко посаженные небесно-голубые глаза, отчего казалось, что они смотрят исподлобья, цепкий, оценивающий взгляд. Длинные, русые волосы собраны на затылке в тугой узел. Пока не убил ни одного врага, он не мог заплетать их в косы. Металлические пластины, нашитые на кожаную куртку, тщательно подогнаны друг к другу. Сразу было заметно, что отрок провёл не один день, пока сделал эту броню.

Едва взглянув на него, Вальхар улыбнулся. Как он всё же похож на своего отца! Тот же гордый взгляд, та же осанка и походка, даже манера говорить мало отличается от погибшего пять лет назад во время боевого похода на гааров, друга. Кажется, Бессмертный Тэнгри постарался, чтобы об Ульрихе, сыне Вертура, помнили, как можно дольше.

– Я здесь, мой вождь.

Вождь клана взял отрока за крепкие плечи, посмотрел ему в глаза, словно проверял, достоин ли он такой чести и, повернув к войску, крикнул:

– Все вы знаете Рутгера, сына Ульриха! Я предлагаю ему жезл воеводы клана! Что скажете?

Несколько мгновений виги молчали. Было слышно, как где-то замычала корова, как в ближайшей кузне заскрежетала натачиваемая сталь меча. Все прекрасно понимали, что только на общем Совете Воинов можно решить, кто будет воеводой, потом, во время похода, никаких Советов уже не будет, и от любого воина будет требоваться только быстрое выполнение приказов. От опытности и знаний воеводы будет зависеть жизнь любого из них, будет ли удачным поход, а в свете сложившихся обстоятельств ещё и будет ли существовать страна Лазоревых Гор.

– Мой вождь! Сын Ульриха показал себя в военных игрищах как опытный воевода, но это были игрища. Сможет ли он командовать воинами клана? – Ульмер вышел вперёд. – Все мы помним его отца, Ульриха, но есть ли в его сыне хотя бы десятая доля той военной мудрости, что не раз приводила нас к победе?

– А это мы сейчас у него и спросим! – Вальхар усмехнулся. Он понимал, что Рутгер, как и каждый виг уже думал о предстоящей войне, и как бы он её повёл. Вождь был уверен, что у отрока уже есть план, и наверняка не такой, как у любого из стоящих здесь воинов.

Сын Ульриха немного помолчал, посмотрел на небо, словно хотел там разглядеть какой-то знак свыше, потом на войско, и только тогда заговорил:

– Я слишком молод, чтобы вести вигов в бой, и не смогу без мудрого совета седых ветеранов, но я бы изменил нашу тактику. Предки завещали нам не ждать врага, а нападать первыми. Сейчас это равносильно нашему разгрому. Нам нужно время чтобы военный вождь Вольфбура собрал под стенами города войско, способное сокрушить челманов, а они постараются не дать нам этих нескольких дней. Мы встанем в Волчьих Воротах, и будем сдерживать врага столько, сколько потребуется. На скалах расположим дружественных нам заулов и их лучших стрелков с арбалетами. В самом узком месте Волчьих Ворот построим стену. Тогда враги будут лишены своего численного превосходства. Единственное, что нам грозит – это усталость.

Воины в передних рядах заулыбались. Они оценили шутку отрока, и уже готовы были ему поверить. Вальхар порадовался за своего воспитанника. Он нашёл нужные слова! Между тем Рутгер продолжил:

– Челманы сильны конным ударом. Что ж, этот удар мы сомнём. За двести шагов до стены выкопаем ров и установим в нём заострённые колья, а чтобы заманить туда конницу, выставим сотню копейщиков. Когда атака захлебнётся, я уверен, что тогда пойдёт пехота челманов. Они преодолеют ров, и попадут на поле перед стеной, какое мы щедро польём земляным маслом. Когда их скопится на поле достаточно, мы подожжём масло. Не уверен, что после всего этого враги будут идти напролом. Что скажете?

Воины молчали. Вальхар смотрел на знакомые, обветренные лица и пытался понять, какое решение они могут принять? О чём они сейчас думают? Что сейчас сделают? Примут ли они план отрока, ещё не убившего ни одного врага? Начнут смеяться, или проголосуют? Готовы ли они назначить воеводой человека, ещё не связавшего ни одной косы?

Среди нависшей тишины послышался звон меча, доставаемого из ножен, и где-то в глубине толпы, среди чёрных доспехов и леса копий сверкнуло лезвие. Потом ещё, потом сразу несколько. Так голосовали на Совете Воинов, а поднятый меч означал, что его владелец согласен с предложенным планом.

Вперёд выступил Ульмер, снял с плеча свою секиру, перебросил из руки в руку, и, оглянувшись, спросил:

– А где мы найдём столько земли, чтобы похоронить всех челманов? Заулы будут недовольны, если от их полей отрезать ещё один кусок плодородной, жирной земли под кладбище!

Вальхар усмехнулся. Виги любят и солёную шутку, и грубое словцо, но сейчас белозубые улыбки на суровых, покрытых чёрными узорами лицах означали только одно – воевода выбран! И выбран именно тот, кто сможет отстоять Волчьи Ворота. Вождь клана поднял свой меч, призывая расшумевшееся войско к тишине, а когда все смолкли, протянул серебряный жезл воеводы отроку, со словами:

– Рутгер, сын Ульриха. Ты выбран воеводой клана. Веди нас в бой, и пусть напьются наши мечи кровью врагов! – Он не смог сдержать торжествующей улыбки. Не прилагая усилий, Вальхар выполнил просьбу друга, и волю военного вождя. Ему понравилось то, что отрок не стал отказываться, а с достоинством, как и подобает настоящему воину, принял из его рук серебряный жезл. Так же и его отец. Он никогда не отказывался брать на себя ответственность перед кланом, наверное, поэтому и стал героем. О Боги! Если бы Рутгер знал, что ждёт его в будущем! Ведь став воеводой, он ступил на лестницу, ведущую вверх, и где на каждой ступени, какой бы крепкой она ни была, может таиться смертельная опасность. Где, как огромные пауки плетут свои сети интриганы, где на простой вопрос невозможно дождаться правдивого ответа, и где каждое слово может быть повёрнуто против тебя самого.

* * *

Глава 3.

Как только закрылись массивные двери, обитые листами золота, и украшенные затейливой чеканкой, за Хранителем Очага Бессмертного Тэнгри, лорд Сатвел вскочил, не в силах усидеть на месте, и заговорил, почти закричал:

– Владыка! Военный вождь Балвер становится очень опасен! Как он посмел без Совета Лордов объявить о сборе войска? Скоро в его руках окажется сила, способная сделать многое! Это заговор с целью переворота! Он хочет занять твой трон!

– Многоуважаемый лорд Сатвел не услышал самого главного! – со скамьи поднялся ещё один человек, в дорогом плаще из шкур ценного пушного зверя, добытого в стране россов. Он оглянулся на остальных лордов, тряхнул длинными, тёмными волосами, и повторил слова жреца: – На нас движется орда из степей! Лорд Фельмор! Что говорит об этом Тайная Стража? Что слышно от дальних дозоров? Или твои лежебоки ничего не видели?

В тронном зале дворца Вольфбура повисло тягостное молчание. Среди обилия золота и драгоценных камней витало всеми осязаемое чувство напряжённости и тревоги. Тихо потрескивали золотые светильники на стенах, заправленные земляным маслом. Блики пламени плясали на стенах, отделанных белым мрамором, и ещё больше усиливали ощущение чего-то страшного, громадного, надвигающегося на страну Лазоревых Гор.

– Тайной Страже ничего не известно об орде челманов. До недавнего времени мы даже и не знали, что есть такой народ. – С места поднялся лорд Фельмор. Это был старый, измождённый человек, но в его руках находилась мощная сеть, сплетённая им самим за долгие годы, состоящая из вездесущих шпионов и соглядатаев. Он молча проглотил тот упрёк, что нанёс ему своим недоверием лорд Мортрей. До поры до времени. Все, как и сам лорд, понимали, что ход Повелителя Тайной Стражи будет неожиданным, и сокрушающим. Он не щадил никого, и никто не мог его остановить, даже Владыка Вольфбура.

– У меня нет основания, не доверять словам уважаемого лорда Фельмора. Военный вождь и жрец задумали захватить власть в свои руки. Заметьте, законную власть, избранную самим народом! Власть Мудрого и Справедливого! – Лорд Сатвел выразительно посмотрел на Владыку Альгара, и поклонился ему. Тот словно очнулся от сна, и, прогоняя какое-то наваждение, покачивая золотым мечом, знаком безграничной власти, поднялся:

– Не надо льстивых и пафосных речей, Сатвел. Все прекрасно знают, как я получил власть, и какие рычаги для этого были задействованы. Я всегда знал, что рано или поздно это случится. Нельзя бесконечно грабить и унижать свой народ, особенно если этот народ – виги. – Владыка Вольфбура посмотрел на лордов, сидящих на мраморных скамьях, и огромный рубин, искусно вставленный в золотую корону, зловеще, кроваво-красно блеснул в огне светильников. – Время пришло. Слава о богатстве страны Лазоревых Гор достигло самых дальних окраин Обитаемого Мира. Теперь пришла пора отбиваться от диких племён, жаждущих золота.

Мортрей засмеялся, и с иронией в голосе спросил у Владыки:

– О каком богатстве говорит Мудрый и Справедливый? Не о тех ли золотых рудниках, что владеет лорд Сатвел? Или о тех шахтах полных драгоценных камней, находящихся в собственности лорда Дервара? Можно ещё долго перечислять всё, что приносило богатство вигам, но согласно Новым Законам стало принадлежать лордам! Воины кланов разгромят врага, это бесспорно, но что будет потом? Что будет тогда, когда они осознают свою силу, и военный вождь Балвер решит сменить власть?

– А о чём я только что говорил? – Лорд Сатвел остановился возле Мортрея и смерил его тяжёлым, оценивающим взглядом. Его глаза злобно блеснули, а крючковатый нос, казалось, ещё более стал походить на орлиный: – Скорее всего, и нет никаких челманов, а сбор войска под стенами Великого Вольфбура, это накопление сил для свержения законной власти! Я думаю, что монахи Хранителя не были в степях, и ничего не знают!

– У каждого лорда есть свои собственные силы, и если их объединить, то получится отряд никак не меньше чем всё войско кланов. – Поднялся лорд Гринхард. Он, как всегда был в лёгкой, плетёной кольчуге, подпоясанный мечом, словно всем своим видом показывая, что он ещё не забыл древних заветов предков, виг и меч – неразлучны.

– Наёмники? – Сатвел ехидно засмеялся. – Конечно, наёмники великая сила, только если надо разогнать чернь. Сколько они смогут продержаться против разъярённых вигов, с раннего детства учившихся только убивать? Да и будут ли иноземцы сражаться за чужое богатство? Что они выберут? Погибнуть в битве за лорда, или уйти в свои земли? Нет. Наёмники нам не помогут.

Лорд Гринхард прошёлся по залу, чётко печатая шаг, и каждый из присутствующих вздрагивал от стука его сапог, словно слышал тяжёлую поступь своей смерти. Он повернулся, и в тишине прозвучал его голос:

– И всё же выход есть. Я знаю, что делать.

– Если лорд Гринхард может предложить что-то стоящее, то мы смиренно просим его высказаться, а уж мы потом решим, подходит это нам или нет. – Сатвел слегка поклонился.

– Твой сарказм неуместен, и позже ты мне за него ответишь. – Гринхард со значением помолчал, чтобы все присутствующие запомнили его слова. – Вопрос в том, что мы хотим сохранить. Если свою власть, то от многого придётся отказаться. Если своё богатство, то придётся просто бежать из страны Лазоревых Гор, и довольствоваться тем, что уже есть. Балвер созовёт ополчение, и нам надо будет вооружить его. Мы не должны требовать от народа деньги за мечи и доспехи.

– Дать оружие черни?! – вскричал лорд Сатвел. – Оно тут же будет повёрнуто против нас! В своём ли ты уме, лорд Гринхард?

– Именно этого я и ожидал. – Гринхард улыбнулся. – Перед лицом общей опасности вигам будет не до нас, а когда враг будет разгромлен, то наша помощь будет оценена по достоинству. Под давлением войска придётся пойти на уступки, но власть мы сохраним в своих руках! Потом мы уже вернём всё на круги своя. Я думаю, что только так мы сможем сохранить трон Мудрому и Справедливому.

– Это неприемлемо! Разве можно давать оружие черни? Ни для кого не секрет, что народ недоволен Новыми Законами. Раздав оружие, мы подпишем себе смертный приговор! – В голосе лорда Сатвела послышались истеричные нотки. – Я предлагаю вместе с отрядами наёмников запереться во дворце Владыки, и послать гонца к царю россов. Пообещать ему много золота, алмазов, и тогда он затопит в эти горы в крови!

– Царь россов Аласейа может прийти только на помощь народу вигов, и не для того, чтобы утопить его в крови. Лорд Сатвел немного не в своём уме, раз может предлагать такое. Фельмор, каково настроение народа и положение на границах? – Мортрей повернулся к мрачному Повелителю Тайной Стражи.

Тот несколько мгновений молчал, собираясь с мыслями и взвешивая, что можно сказать, а что лучше попридержать, и тихо заговорил, понимая, что каждое его слово, даже произнесённое шёпотом, будет услышано:

– В Чёрном Лесу что-то назревает. Заулы, несущие дозоры на засеках докладывают, что несколько раз видели небольшие отряды «тёмных». Из Вольфбура уехали все купцы и ремесленники гааров. Я склонен думать, что Хранитель Очага Бессмертного Тэнгри сказал правду. Будет война.

– «Тёмные» тоже зашевелились? – С тревогой спросил Владыка Альгар. Это пугало его больше всего. Его брат погиб возле Чёрного Леса и был съеден «тёмными». Кто они такие не мог сказать никто. Порождение Дьявола, или несчастные, оставленные Невидимой Смертью в живых, и только немного изменившиеся не в лучшую сторону? Он помнил предсказание оракула с ледника Висс, где говорилось, что и его ждёт такая же смерть.

– Да. – Продолжил Фельмор. – «Тёмные» что-то чувствуют, что находится по ту сторону леса, и это не даёт им покоя. Челманам и гаарам придётся переходить их владения, а «тёмные» видят в людях всего лишь пищу, и угрозу собственной жизни. У меня есть вести, что на золотых рудниках многоуважаемого лорда Сатвела не всё так хорошо, как он хочет показать это…

– У меня всё в порядке. Добыча золота идёт своим чередом. – Торопливо ответил лорд, и все присутствующие в зале сразу поняли, что это ложь. По законам Древних, виг не может лгать, но сейчас другие времена, и другие люди. Теперь в стране Лазоревых Гор было много лжи, обмана, и несправедливости.

– Мы требуем ответа. – Произнёс Владыка Альгар, и подозрительно посмотрел на Сатвела, старательно пытавшегося спрятать глаза, и не встретиться с взглядом Мудрого и Справедливого.

– У меня совсем другие сведения. – Заговорил Фельмор. – Мои люди сообщают, что горняки отказываются спускаться в рудники. В шахтах неспокойно, и каждую неделю пропадают люди. Не находят ничего. Ни следов борьбы, ни крови, ничего. Просто исчезают. Почему лорд Сатвел не хочет говорить об этом?

– Я считаю это несущественным. Что значит пропажа нескольких рабочих, по сравнению с добычей того, что нам необходимо? Если снизится добыча золота, то поставки хлеба от кверков прекратятся. Страну Лазоревых Гор ждёт голод!

– Это не просто пропажа нескольких рабочих! – Фельмор ударил посохом в серый мрамор пола, украшенного мозаикой. – Помните, что было семь лет назад? Это значит, что «тёмные» нашли новый ход в наши горы, и надо ждать скорого вторжения из-под земли!

– Но ведь тогда и не было никакого вторжения. – Вкрадчиво заметил лорд Сатвел. – Тайная Стража вовремя успела пресечь все попытки дхоров выйти на поверхность.

Почти никто из присутствующих не знал, что «тёмные» были здесь совсем ни при чём. На рудниках время от времени вспыхивали мелкие бунты, и они тут же жестоко подавлялись сивдами и надсмотрщиками-харвеллами. Об этом, конечно, умалчивалось, и если кто-то что-то всё же мог узнать, распространялся слух, что это сделали дхоры. Никто не задумывался, что от Чёрного Леса до золотых рудников несколько десятков тысяч шагов. Все безоговорочно верили, что им помогает сам Дьявол, и были готовы поверить любой несусветной лжи.

– Новая напасть! – Вздохнул Владыка.

– А разве мы не сами виноваты в этом? – Лорд Мортрей обвёл всех взглядом, и только после этого продолжил. – Мы погрязли в грехах, и приняли законы, не имеющими ничего общего с законами наших предков. Мы судим невиновных, и приговариваем их к смерти, а тот, кто виновен – успешно откупается от продажных судей! Где надо нанять охрану и выставить дозоры, мы ничего не делаем. Мы уменьшаем расходы на содержание охраны рудников, хотя там всегда было полно стражи! На руках одного только лорда Сатвела столько золотых перстней, что их хватило бы на содержание войска в сотню мечей в течение года! Что нам жизни нескольких горняков, если других, тех, что не успели утащить «тёмные», сделают и их работу. Или лорд Сатвел так избавляется от неугодных?

– Это не твоё дело, что творится на моих рудниках! – Побагровел лорд Сатвел, каким-то неуловимым движением, с досадой, прикрывая плащом руки, усыпанные большими, тяжёлыми, золотыми кольцами. – Я, и только я там хозяин!

– Конечно! – Мортрей не стал спорить, и как-то нехорошо улыбнулся. – Но если из твоих рудников, как муравьи полезут «тёмные», что ты будешь делать? Клянусь Бессмертным Тэнгри, я первым снесу с плеч твою жадную и глупую голову!

Лорд Сатвел отшатнулся от говорящего, ненавидящим взглядом смерил его, и прошипел:

– Мортрей! Я – виг! Я никогда не прощаю обид, кем бы они ни были нанесены. Я требую поединка!

– Я всегда к твоим услугам.

Никто не мог предсказать, к чему приведёт вспыхнувшая ссора. Лорды могли тут же, в тронном зале схватится за мечи, не смотря на то, что находились в окружении других, не менее весомых персон. В ссору поспешил вмешаться сам Мудрый и Справедливый, чем немного удивил собравшихся в зале. Обычно молчаливый, какой-то задумчивый, не от мира сего, он вскричал:

– Хватит! Сейчас не время для взаимных оскорблений! Насколько я понимаю, через несколько дней нам грозит вторжение огромного вражеского войска, а мы так и не решили, что следует предпринять! Только лорд Гринхард смог сказать что-то вразумительное. Сатвел, что можешь посоветовать ты?

Лорд всё же смог справиться с душившей его злостью, успокоился, и как можно ровнее, стараясь не повышать голоса, ответил:

– Я уверен, что никакого вторжения не будет, а если и будет, то войско челманов будет не такое огромное. Со времён Апокалипсиса никому не удавалось собрать такую орду! Это просто невозможно! Народ с таким числом воинов не может существовать!

– Твой совет! – Нетерпеливо потребовал Владыка, и, не пытаясь скрыть в своём голосе, что ему откровенно скучно. Его это совершенно не интересовало!

– Вожди кланов справятся с челманами сами. На вооружение ополчения не тратить ни одного золотого. Нам надо просто выждать, а когда вожди будут ослаблены битвой, ударим им в тыл нашими наёмниками.

– Ты предашь воинов, что защитят тебя от врага? – Насмешливо спросил его Мортрей.

Сатвел дёрнулся, как от удара бичом, и поморщился, словно от нанесённой ему невидимой раны. Было заметно, каких усилий ему стоит удержаться и не броситься с ножом на своего обидчика:

– Нет. Я всего лишь уничтожу заговорщиков, жаждущих свергнуть законную власть, избранную народом.

– Многоуважаемый лорд Сатвел, хотите, я предскажу, что с вами случится в ближайший месяц? – Голос Мортрея не предвещал ничего хорошего. – После того, как воины кланов разобьют челманов, они возьмутся за вас, и ваших наёмников. Потом они вернут ваши рудники обратно под покровительство Совета Кланов, и придут к лорду Вармеру за своим жалованием, что он им задолжал за несколько месяцев, потом… В общем, ничем хорошим для нас это не кончится. Я предлагаю, как и лорд Гринхард, вооружить ополчение, пойти на уступки, что потребуют кланы, и тем самым удержать власть в своих руках, пока они сами не взяли её.

– Это неприемлемо! – Закричал Сатвел. – Мы же сами вооружим своих собственных убийц! Раздать оружие черни, значит самим толкнуть их на переворот!

– По крайней мере, это не будет предательством своего народа, а бить в спину своим вчерашним заступников подло, и не достойно благородного человека. Впрочем, о благородстве нужно говорить совсем не здесь. – Лорд Мортрей горько усмехнулся, и немного помолчал, словно хотел убедиться, что до Совета Лордов, до каждого из них дошёл смысл сказанного, продолжил: – Весь почтенный Совет Лордов беспокоит только собственное благополучие. Что ж, значит, мне здесь делать нечего. Разрешите откланяться…– Он поклонился Владыке Альгару, тем самым выделив его, и дав понять остальным, что это единственный человек, к кому он питает почтение, и направился к дверям тронного зала. Его никто не пытался остановить, хотя Совет ещё не был окончен. Своими резкими речами и уходом, лорд Мортрей ставил себя против всех лордов. Теперь это понимали все присутствующие. В полной тишине он скрылся за дверями, и несколько пар глаз проводили его, как приговорённого к смерти. В сущности, так оно и было. Сегодня отступник нажил себе двух смертельных, могущественных врагов, но совсем не это завладело его умом, а то, как собрать ополчение под стенами Вольфбура, и повести его в бой за страну Лазоревых Гор. Примет ли народ его, как воеводу? Пойдут ли за ним?

– Лорд Мортрей! – его нагнал у самого выхода из дворца один из представителей Совета Лордов. Гринхард взял его за локоть и отвёл в тень одной из колонн, подпирающих портик перед входом, подальше от застывших в почётном карауле наёмников Владыки. – Нам нужно кое-что обсудить в более спокойной обстановке. Подальше от истерик и тугодумия Совета.

Где-то внизу жил своей жизнью Вольфбур. В сгущающейся вечерней темноте еле слышался звон в кузне припозднившихся мастеровых, где-то взлаяла собака, откликаясь на нестройный, пьяных хор загулявших мирян. Кое-где на улицах, спускающихся ступенями с великой горы Эрпон, зажглись масляные светильники, и уже ничего не напоминало о том, что это шумный, бурлящий, как стремительный поток воды, город. Отсюда, от ратуши, было видно совсем немного, всего лишь богатые дома знати, с разбитыми садиками во дворах, но там, внизу, ещё можно было угадать многочисленные крыши лачуг обычных, небогатых людей.

– Я весь во внимании, хотя и догадываюсь, о чём сейчас может пойти речь. Не будем ходить вокруг да около, давай сразу приступим к делу.

– Ты настоящий виг. Приятно говорить с человеком, привыкшим действовать. Я рад, что мы пришли к какому-то одному мнению, но трудности только начинаются. В лице Совета мы нажили себе врагов, а руки Фельмора очень длинны. Да и Сатвел орешек не простой. Тем не менее, я буду с народом. Я верю жрецу, и готов встать на защиту Вольфбура.

– Как и я. Но я сомневаюсь, что Балвер встретит нас с распростёртыми объятиями. Нам нужно будет завоевать его доверие, и не ради будущего прощения, а ради благополучия страны Лазоревых Гор.

– Да, это так. Что же ты намерен делать?

– Сегодня я думаю нанести визит военному вождю, и договорится о вооружении ополчения. Виги не многочисленны, так может быть хоть хорошая броня, и оружие спасут несколько сот жизней?

– Я хотел направиться к Балверу завтра, с утра, и если ты решил сразу взять быка за рога, а я не вижу для этого каких-либо серьёзных препятствий, то готов сопровождать тебя.

– Любое дело спорится в несколько рук. – Улыбнулся Мортрей. Он не ошибся в лорде Гринхарде. Родные горы ему ближе, чем собственное богатство, а власть человека, что заканчивается на ступенях собственного замка, презираема.

* * *

Глава 4.

Вальхар был уверен, что сын Ульриха придумает что-то такое, чего виги, придерживающиеся только тактики нападения, ещё не делали, но то, что он увидел, когда вечером подъехал к Волчьим Вратам, просто поразило его. Виги, признающие только воинское искусство, а труд ремесленников, крестьян и другого мастерового люда откровенно презирали, копали ямы, строили стену, разбирали хижины близлежащей деревни, и стаскивали камни к двум огромным катапультам, расположенных в сотне шагов от двух скал, называемыми Волчьими Воротами.

В красном свете заходящего солнца Вальхар увидел уже выкопанный дугой ров, и его дно, утыканное острыми кольями. Сооружение выглядело столь грандиозным, что вождь удивился, как воины клана смогли выкопать его за один день? Десять шагов шириной, и протяжённостью от скалы до скалы. Сколько же было затрачено усилий для этого?

Вождь клана соскочил с коня, бросил поводья одному из телохранителей, сопровождавших его, и подошёл к группе воинов, стоящих на краю рва и о чём-то яростно спорящих. Предметом спора видимо было что-то действительно важное, так как воины заметили его не сразу, а когда увидели, смолкли, переглянулись между собой, и вымолвили традиционное приветствие клана Снежных Барсов:

– Да напьётся твой меч кровью врагов, вождь.

– И вам пасть в битве, доблестные воины. – Вальхар немного помолчал, ожидая, что кто-то из группы заговорит первым, а когда молчание затянулось, спросил: – О чём это вы так спорили? Я даже от самых Ворот услышал. У нас молодой воевода, и предложения опытных бойцов могут здорово ему помочь…

Вперёд выступил Увгард, лучший боец клана на мечах, наставник и учитель отроков. Сейчас на нём не было всем примелькавшейся лёгкой кольчуги с круглым зерцалом на груди. Вся его одежда выглядела из простой холщёвой рубахи, просторных портов, и перемазанных землёй, крепких, кожаных сапогов.

– Я предлагаю встретить челманов ещё у Чёрного Леса. Дозорные Тайной Стражи сообщают, что «тёмных» на опушке леса появляется всё больше и больше, это означает, что наши враги подошли, и готовы перейти его. Они потеряют много воинов, прежде чем смогут пройти, а вышедшие, попадут под наши арбалеты. Заулы искусные стрелки, и успеют сделать по несколько выстрелов, прежде чем враг сможет подойти на длину меча. Вот тогда в бой вступим и мы. Мы умеем убивать, а копать землю, и строить стены – не для нас!

Вальхар вопросительно посмотрел на Рутгера. Что он ответит? Нелегко выдерживать давление со стороны опытных воинов, и придерживаться своего плана. Ветераны умеют только атаковать, и не их вина, что они не умеют сидеть в обороне. Так из века в век учили их предки.

Молодой воевода улыбнулся, посмотрел на дно рва, словно оценивая труд воинов, и заговорил:

– Сможет ли уважаемый Увгард ответить мне, сколько челманов прорвётся из Чёрного Леса? Сколько их останется от нескольких тысяч? Неужели «тёмные» сожрут их всех? – голос Рутгера затвердел, и в нём послышалась жёсткость, как когда-то слышалась жёсткость и в голосе его отца. – В поле нас ждёт только смерть. Если все воины клана погибнут, то кто защитит Волчьи Ворота, пока подойдёт помощь из Вольфбура? Конечно, нас ждёт славная гибель от мечей врагов, но кто сложит об этом песнь, если все виги будут вырезаны и уничтожены?

Увгард какое-то время молчал, обдумывая слова воеводы. С ним редко кто так разговаривал, и очень немногим он позволял это. Но Рутгер был его лучшим учеником, и нередко их поединки заканчивались в ничью.

– Ты истинный сын своего отца. – Увгард улыбнулся. – Я сочту за честь идти с тобой в бой в одном строю.

Воевода с достоинством, будто всегда повелевал, кивнул, обвёл долгим взглядом поле перед Волчьими Воротами, и высказал, похоже, только что обдуманную мысль:

– Нужно по всему полю выкопать множество ям глубиной в локоть.

– Зачем? Рутгер, разве тебе мало того, что мы уже накопали? Что нам дадут эти ямки? Разве они смогут остановить конницу врага?

– Вы выбрали меня воеводой, так разве я обязательно должен объяснять и растолковывать все свои приказы? – начал было воевода со злостью, вовремя опомнился, и продолжил уже гораздо спокойнее: – Только из уважения к вашей опытности и сединам…. Сколько лошадей оступится, и переломают ноги? Сколько воинов попадёт в ямы? Строй нарушится, удар будет не так силён. Всё это нам поможет выстоять.

Вальхар удивлённо посмотрел на сына своего друга. Он не ожидал услышать от него такой жёсткости в голосе. Как это похоже на Ульриха! Тот, взяв под руку сотню воинов, никогда не терпел того, если кто-то начинал медлить с выполнением его приказа. Может быть, зря он так с опытными воинами? А может, именно это и приведёт к победе? Пусть даже и не победе, но им всё же удастся продержаться какое-то время, чтобы задержать войско челманов?

Несколько воинов пытаясь скрыть улыбки, отошли к своим десяткам, чтобы отдать приказы, и начать работу. Чему они улыбались? Чему радовались? Что их так развеселило? То, что новый воевода так молод, и все его приготовления к битве напоминают какую-то детскую игру? Разве это может им чем-то помочь? Разве такая мелочь сможет остановить конницу?

Рутгер проводил их долгим, внимательным взглядом, и резко обернулся к молодым воинам, с коими вместе воспитывался и вырос:

– Герфур! Что с земляным маслом? Как долго ещё будет идти обоз, и почему его не доставили сразу, как только я приказал?

– Никакого обоза не будет! Жители окрестных деревень собрали всё своё масло, слили из всех светильников и привезли нам, но набралось всего две бочки. Этого явно недостаточно….

– Насколько я знаю, недалеко отсюда есть озёра, где лорд Кирфер добывает земляное масло. Почему бы не взять там нужные нам сто бочек?

– Управляющий потребовал десять золотых за каждую бочку, и только тогда он был согласен открыть для нас хранилище.

– Вот как? – Рутгер горько усмехнулся, потом повернулся к Вальхару и спросил: – Могу ли я действовать по законам наших предков? Как мне достучаться до лордов, ведь у них на уме только одно – золото, и жажда наживы?

– Ты знаешь, что гласит закон? Ты – сын Ульриха, великого Героя. Повелевай, и воины пойдут за тобой. Что значит богатство, когда на кон поставлена страна?

Вальхар откровенно любовался новым воеводой. Не из-за того, что он был сыном старинного друга, не из-за того, что сам его когда-то воспитывал, не из-за того, что он сам его и наделил властью, а потому, что вдруг подумал – именно такие люди и нужны, чтобы построить новый мир. Решительные, жёсткие, чётко знающие и понимающие где надо нажать, а где чуть ослабить, чтобы перевернуть и смыть всю гнусь накопленную за годы правления лордов.

Вождь смотрел на горящие злостью глаза, играющие желваки, на порывистые движения, на фигуру, затянутую зачернённым доспехом, и слышал его слова, падающие тяжело, весомо, поймал себя на мысли, что если сейчас закрыть глаза, то можно вернуться на пять лет назад! Так всё это напоминало ему, то время, когда до битвы на Балте оставалось всего чуть-чуть! Когда он был моложе, и их было три друга, что когда-то ещё в детстве, скрепили свою дружбу кровью, и не предали её до сих пор.

– Воин волен взять у любого человека всё, что посчитает нужным, для защиты своего клана, и страны.

– Ну, так пойди и возьми! Только помни: жизнь вига – священна. Прежде чем пролить кровь соплеменника нужно хорошо подумать, и только потом обнажать меч.

– Я помню это, мой вождь…– Рутгер кивнул Вальхару, и порывисто повернувшись, так что звякнули сочленения доспеха, крикнул: – Коня! Герфур! Возьми десяток конных воинов. Пришло время напомнить законы предков зажравшимся управляющим!

Лишь бы он не почувствовал себя всемогущим и способным творить всё, что захочет. Вальхар помнил это ощущение, когда избирают вождём клана, и понимаешь, что за твоей спиной стоит сила, способная по одному только слову сделать то, что нужно. Особенно если это касается момента, когда надо пролить кровь. Тогда появляется искушение изменить этот мир в лучшую сторону по своему разумению, но не каждый понимает, что его убеждения всегда различны с мыслями других. Они сопротивляются, и именно тогда нужно удержать себя, чтобы не обнажить меч.

* * *

Обитые железными листами ворота долго не открывали. В ночи слышался только захлёбывающийся злобный лай собак, бряцанье сбруи и недовольное фырканье лошадей. В неровном свете факелов тени отбрасывали причудливые силуэты, и вооружённые люди в доспехах, в рогатых шлемах выглядели как всадники, вырвавшиеся из самого ада.

Наконец Рутгер смог услышать чьи-то торопливые шаги, и заспанный, хриплый голос:

– Кого там ещё принесло? Клянусь Бессмертным Тэнгри, кто-то здорово поплатится за это вторжение!

– Открывай ворота, старик, и позови хозяина!

– А кто ты такой, чтобы я среди ночи будил для тебя управляющего? Назови своё имя, и тогда я ещё подумаю, открывать или нет! Кто ты?

– Я – Рутгер, сын Ульриха! Воевода клана Снежных Барсов! Открывай и зови управляющего!

Заскрежетал засов, и одна из створок ворот отворилась. Свет факела выхватил из темноты седого старика в тегиляе, вооружённого копьём. Он растерянно остановился, не зная, что делать, ведь не каждую ночь сюда заявляется воевода, а с ним и десяток воинов.

– Ты – виг? – спросил отрок, и, не дожидаясь ответа, резко продолжил: – Все вопросы потом. Зови хозяина, и уйми собак! А то они переполошили все горы.

Старик прикрикнул на невидимых волкодавов, рвавшихся с цепей где-то в глубине двора, и исчез в темноте. Воины не спешивались, терпеливо ожидая дальнейшего развития событий. Кто-то достал из ножен меч, кто-то удобней перехватил копьё. Судя по лаю, псы были большие, и злости в них было хоть отбавляй. Что будет, если цепи не выдержат их рывков и оборвутся?

Когда уже стало казаться, что старик не вернётся, и воины ждут напрасно, в темноте засветился приближающийся еле заметный огонёк масляной лампады. Собаки, наконец, успокоились, и уже не лаяли, а рычали.

– Кто беспокоит добрых людей по ночам? Я пожалуюсь вождю клана Вальхару, и вам не поздоровится….

– Ты управляющий хранилищем лорда Кирфера?

– Да. Это я. Меня зовут….

– Мне нет надобности знать твоё имя. – Рутгер решил быть жёстким. Требовать, а не просить. Только так можно было добиться ожидаемого результата. – Я воевода клана избранный на Совете. Мои воины сегодня были у тебя. Почему ты не дал им бочки с земляным маслом, а потребовал заплатить за них по десять золотых? Разве тебе неизвестно, что грядёт большая война, и масло нам нужно для обороны Волчьих Ворот?

– Но как же я могу отдать вам масло без разрешения лорда, да ещё и без денег? Меня же тогда сошлют на те же озёра, где я и состою управляющим!

– Ты хочешь нарушить законы наших предков? – в голосе Рутгера не было ничего, кроме злости. Управляющий это услышал. Его рука держащая светильник дрогнула, и, оправдываясь, он проговорил:

– Я помню Законы Предков, но у меня есть строгие указания уважаемого лорда Кирфера….

– Если завтра к полудню возле Волчьих Ворот не будет обоза с сотней бочек земляного масла, я пошлю воинов сжечь всё в округе.

– Жизнь вига священна! – Выкрикнула темнота.

– Ты и не умрёшь. Будет так, что жизнь перестанет приносить тебе радость. С лордом Кирфером мы рассчитаемся после того, как разобьём врага.

– Ты слишком вольно себя ведёшь с уважаемым и могущественным человеком, воевода клана. Как бы это….

– Прикуси язык! Ты всего лишь управляющий. А лорд всего лишь лорд, и у него такая же красная кровь, как у любого из нас. Ты слышал меня, и если не выполнишь приказ, я исполню своё обещание. – Рутгер тронул поводья, и, развернув коня, погнал его вниз по дороге, к Волчьим Воротам.

Молодого воеводу нагнал Герфур и какое-то время, молча, ехал рядом, потом тяжело вздохнул и спросил:

– Рутгер, ты понимаешь, что только что оскорбил лорда Кирфера? Для тебя это может плохо кончится. Да и для нас тоже.

– А что я мог сделать? Без земляного масла нам не отстоять Волчьи Ворота, а в казне клана пусто, как пусто в кармане у последнего гаара. Помнишь, в Храме Бессмертного Тэнгри мы изучали Законы Предков, и тогда Хранитель Очага сказал, что они не совершенны, но справедливы. Мы не поняли его слов, и только посмеялись. Сейчас я понимаю, что он хотел сказать этим. Когда народу страны Лазоревых Гор угрожает полное уничтожение, лорды собираются набивать свои сундуки золотом! Они просто поглупели и сошли с ума от роскоши и обжорства. Что им богатство, если у ворот стоит враг, жаждущий вырезать всех подряд? Надеются откупиться? Может это у них и получится, но что делать простому народу? Идти под нож? Нет, тысячу раз прав Вальхар, говоря, что надо всё менять в стране Лазоревых Гор.

– Может это и так, но что ты сможешь сделать один? Чтобы изменить законы нужно быть лордом и участвовать в голосовании на Совете!

– Он не один. – В разговор вступил третий всадник, Сардейл. Это был опытный воин, плетущий косицы не по числу убитых врагов, а по числу битв, где ему довелось сражаться. В темноте ночи было невозможно увидеть ужасный шрам через всё лицо, которым в клане пугали маленьких детей, но, не смотря на это, все его любили, а его дружба и расположение много значили. – Тебя выбрали на Совете Воинов, ты стал воеводой. Ты не просто отрок, не убивший ни одного врага. Воины пойдут за тобой, чтобы ни случилось, до самой смерти. Что нам лорды с их золотом? Они забыли древние заветы, и главный из них: виг должен довольствоваться малым. Это всё временно. У Бессмертного Тэнгри всё их богатство не будет стоить и одной захудалой души поверженного врага. К тому же Вальхар подарил нам надежду, что после войны всё изменится, изменить это можем только мы.

– Сардейл, твои слова много значат для меня. – Проговорил Рутгер, немного подумав. Мысль, что он оскорбил одного из лордов, имеющих немалый вес в стране Лазоревых Гор, теперь раскалённым гвоздём сидела у него в голове, и не давала покоя. Теперь он уже жалел, что так грубо повёл себя, и перегнул палку. Что же он мог сделать? Для обороны Волчьих Ворот необходимо земляное масло! – Челманы ещё не разбиты, и у нас ещё нет нужной нам силы. Кланы пока не объединены. Лорд может прислать Тайную Стражу и схватить меня за оскорбление, и за причинённый ему ущерб. По закону вы не можете им помешать.

Сардейл раскатисто расхохотался, а когда немного успокоился, всё ещё ухмыляясь в густую бороду, проговорил:

– Интересно, как у Тайной Стражи получится заковать в кандалы воеводу? Повторяю, ты не просто человек, или воин. Ты обличён властью! И раньше-то Снежные Барсы никогда не выдавали своих, а сейчас и подавно. Тем более что приговор суда можно предсказать уже заранее! Тебя ждёт штраф в пользу потерпевшего, и золотые рудники лорда Сатвела.

– А то, что я потребовал это для защиты страны Лазоревых Гор? Разве это не важно?

– В наше время судья примет ту сторону, что больше заплатит, или имеет больше власти. Разве ты не знаешь, как творится у нас правосудие, и чью сторону примет лорд Парфтек? Своим действием ты оскорбил лорда Кирфера. Так что с того? Они не смогут тебя схватить, пока ты не попадёшься им один, без охраны. Может быть, они решат просто тебя убить. Из засады, или ещё как. Жизнь вига давно уже не священна, особенно для тех, у кого есть деньги и власть. Что примолкли? Страшно звучит? Такова жизнь, таковы наши Новые Законы, и за них лорды единогласно голосуют.

– Я хочу всё это изменить.

– Значит, нас стало ещё больше. – Весело сказал Сардейл. – Что-то у Волчьих Ворот слишком много огней!

Теперь уже все заметили вдалеке прорезывающий мрак ночи пламя множества костров. Что там могло случиться? Нападение челманов? Или может что-то ещё?

Всадники пришпорили лошадей, чтобы быстрее оказаться там, где они были нужнее всего. Слова Сардейла запали в душу Рутгера, и сейчас он обдумывал, с чего бы он начал, чтобы восстановить Законы Предков. Тогда, в детстве, они казались ему немного несовершенными и жёсткими. Теперь, когда он подрос и прошёл посвящение в воины, он многое стал понимать, и воскрешение страны Лазоревых Гор видел только в этом. Он прекрасно понимал, что если бы вождь клана Вальхар не захотел, то он бы никогда и не стал воеводой. Теперь он видел в этом знак свыше, и каким-то внутренним чутьём ощущал, что это только начало. Вполне может быть, совсем скоро, ему придётся принимать непростые решения. От них будет зависеть жизнь многих людей, и он будет выбирать, кому жить, кому умереть, и смотря какой смертью.

* * *

Глава 5.

Как всегда, почувствовав лёгкое возбуждение, Хранитель Очага Бессмертного Тэнгри повернул ключ в замке, и, открыв тяжёлую, дубовую дверь вошёл в хранилище. С помощью огнива зажёг несколько масляных светильников, стоящих на треногах у стен, и с сердцем, трепещущим от восторга, осмотрел стеллажи с артефактами. Он это проделывал каждый день, и каждый день не мог не волноваться, как какой-то сопливый мальчишка перед свиданием с девушкой. А как может чувствовать себя жрец, входя в святые святых храма страны Лазоревых Гор? Ведь здесь собрано всё, что смогли найти монахи в Мёртвом Городе за долгие-долгие годы. Сколько их погибло, рискующих жизнью, облачённых в свинцовые доспехи, играющих в прятки с Невидимой Смертью? Сколько ещё погибнет? Никто и никогда не сможет сосчитать. Таких чисел ещё не придумано в Обитаемом Мире. Вот Древние Боги такие числа знали, со многими и многими нолями.

Что же погубило их цивилизацию, стерев с лица земли всё живое? Жажда власти над природой? Собственная алчность? Или они разгневали своих богов, ещё более могущественных, чем они сами? Чем они могли прогневить их, что на землю пришёл Апокалипсис? Хотели сравняться с ними в силе? В знаниях? Какая бы ни была эта причина, нужно её понять, чтобы впредь не допустить ещё одной такой трагической ошибки.

Хранитель подошёл к столу, и раскрыл первую попавшуюся книгу Древних Богов. Её страницы пожелтели, стали хрупкими, и при неосторожном движении рассыпались на сотни мелких клочков, и их уже было невозможно составить. Сколько веков она пролежала в развалинах Мёртвого Города? Трудно представить. Всё же это самая великая ценность, какая была и будет в стране Лазоревых Гор. Что золотые рудники, или шахты с драгоценными камнями? Разве это богатство? Подлинное богатство – это знания, коими владели Древние. Их руны невозможно прочесть, и всё же кое-что можно было понять из рисунков, что и по прошествии многих столетий поражали своей яркостью и необычностью. Что было на них изображено? Огромные дома из стекла, где жили далёкие предки. Грандиозные сооружения, что построили своими руками, и они для чего-то использовались. Что самое поразительное, они могли летать! С помощью каких-то крылатых машин они могли передвигаться и по небу, и даже далеко в Бездонном пространстве, рядом со звёздами. Может там, далеко в небе они встретились со своими богами? Может этим и был вызван Апокалипсис?

Хранитель не сразу услышал настойчивый стук в дверь, потом сбрасывая с себя какое-то наваждение, тряхнул седой головой, и, кутаясь в хитон, спросил:

– Это ты, Лурфар?

– Да, Хранитель… – Дверь отворилась, и к столу подошёл отрок лет двадцати в коротком синем кафтане. Когда он поклонился, обруч на голове, знак принадлежности к монашескому ордену, блеснул золотом. – Пришли монахи из Мёртвого Города.

– Вот как? – Хранитель заметно оживился, и его глаза вспыхнули нетерпением. – Что они принесли? Что-то интересное?

– Я не могу об этом судить. Привилегия чувствовать Древних Богов принадлежит только вам, мой учитель. Артефакты проверяются на заражённость Невидимой Смертью, но я думаю, это излишне. Их нашли в глубине, на дне недавно отрытого тоннеля.

– Так что же ты медлишь? Скорее распорядись нести их сюда!

– Да, мой учитель.

Монах ушёл, а Хранитель торопливо пододвинул к столу все светильники, что имелись в помещении. Он прошёл возле стеллажей и, достав с одной из полок бронзовые инструменты, бережно положил их рядом с книгой. Ожидая, он побарабанил костяшками пальцев об стол, потом подошёл к двери, выглянул, вернулся и сел в резное, сосновое кресло. Надо успокоиться. Что он так разволновался? Уже не первый раз ему приносят артефакты Древних Богов. Может он почувствовал, что сегодня будет что-то особенное, что поможет многое понять и прочитать неизвестные руны?

Наконец послышались шаги по каменному коридору, и два монаха в сопровождении Лурфара внесли в хранилище, осторожно положив на стол, шкуру, в какую было что-то завёрнуто. Жрец кивнул, отпуская послушников, вскочил, и сам, не дожидаясь своего лучшего ученика, развернул свёрток.

То, что он увидел, разочаровало его. Он ожидал увидеть книги, вещь, чертежи какого-нибудь оружия Древних Богов, что поможет победить в будущей жестокой войне, а вместо этого на шкуре лежал мятый, продолговатый кусок железа, и несколько цилиндрических, заострённых с одной стороны кусочков металла. Что это, понять было невозможно, и Хранитель опустился обратно в кресло. Такое уже находили, но так и не придумали им применения.

– Больше ничего?

Лурфар покачал головой. Жрец внимательно посмотрел ему в глаза, словно сомневался в его преданности, и откинулся на спинку кресла. Какое-то время он размышлял, потом проговорил вслух:

– Это не совсем то, что я ожидал увидеть. Что нам может дать покорёженный кусок железа? Оно не сгодится даже на кухонный нож. Неужели в Мёртвом Городе больше нет ничего, что могло бы нам пригодиться?

– Учитель, я уверен, что там ещё много чего, но всё это находится на глубине, под землёй, и пока там бродит Невидимая Смерть, нам это не достать.

– Жаль. Очень жаль. Пока Смерть уйдёт оттуда, пройдёт ещё очень много времени, и до секретов Древних Богов доберутся только дети наших детей. Может быть и ещё позже. Жаль, что я этого уже не увижу.

– Мой учитель всегда говорил, что никогда не стоит делать поспешных выводов, и я думаю, что вот из этих находок мы сможем узнать кое-что полезное.

Лурфар подошёл к столу, бережно взял в руки продолговатый, мятый кусок железа, внимательно осмотрел его со всех сторон, и только после этого уверенно произнёс:

– Я думаю, что это чем-то напоминает арбалет.

Хранитель Очага почувствовал лёгкую досаду. Как он сам не смог разглядеть этого? Ведь всё указывало на то, что это оружие Древних. В покорёженном металле при известной доле воображения можно было рассмотреть хищные линии, какие могут быть только у орудия убийства. Ну конечно! Вот это прикладывалось к плечу, а отсюда вылетала стрела. Или не стрела? Чем Древние Боги поражали врага? Огненными молниями?

Жрец поднялся, взял из рук Лурфара находку, одобрительно посмотрел на своего лучшего ученика и улыбнулся:

– Ты прав, мой мальчик. Похоже, что это оружие наших предков. Ты это увидел первым, а я старею.

– Мой учитель очень мудр, и я могу стать с ним равным только после того, как он уйдёт в страну Бессмертного Тэнгри, но я надеюсь, это произойдёт ещё не скоро. Мне ещё так много надо узнать!

Хранитель улыбнулся, и с нежностью посмотрел на Лурфара. Мальчик заменил ему сына, погибшего много лет назад в военном походе на гаар. Маленький оборванец приполз на ступени храма, умирая от голода, когда Хранитель уже долгое время пребывал в трауре. Он не стал долго думать, и всю свою неисчерпаемую любовь, все свои знания подарил случайно обретённому сыну. Он как мог, пытался сберечь его от опасностей этого мира, и кажется, это ему удалось. Лурфар не умел лгать, говорил всегда только правду, даже если это могло повредить ему самому. А что ещё надо? Если человек честен, то, следовательно, он и благороден, справедлив, надёжен, и обладает всеми положительными чертами характера. Именно так хотел думать Хранитель, и видел, что его приёмный сын таким и является.

– Всё узнать невозможно, но надо к этому стремиться. Так значит, это напоминает тебе арбалет? Да, определённое сходство есть, если отбросить кое-какие детали. Чем он мог стрелять? Чем-то особенным? Что это может быть?

– Учитель, боюсь, мы этого никогда не узнаем. После Апокалипсиса в Мёртвом Городе мало что сохранилось. То, что мы находим – всего лишь осколки цивилизации Древних Богов.

– Как знать. – Хранитель хитро прищурился. Его так и подмывало рассказать Лурфару о том, что он собирался сделать. Почему бы и нет? Кому, как не ученику и сыну доверить это? Седой жрец глубоко вздохнул, и, как будто бросаясь с головой в омут, проговорил: – Лурфар, ты меня никогда не подводил, и давно уже доказал свою преданность. Не перебивай! То, что я хочу сказать, не должно выйти за пределы этого хранилища. Пока это тайна. Но как только всё закончится, я уверен, что наша жизнь сильно изменится в лучшую сторону.

– Учитель! Ты пугаешь меня! Что это за тайна? Может, мне лучше ничего не знать? Да и должен ли я её знать?

– От того, что ты её узнаешь или нет, ничего не изменится. Ты же никому не расскажешь?

– Клянусь Бессмертным Тэнгри!

Седой жрец лишь кивнул, и, собравшись с мыслями, немного волнуясь, продолжил:

– После войны вождь Балвер пошлёт на юг отряд воинов на поиски Древних Богов.

Лурфар долго молчал, пытаясь справиться со своими чувствами, потом спросил, дрогнувшим голосом:

– Учитель, это не шутка? Мы знаем о Древних Богах только из легенд, и им уже несколько сот лет! Я думаю, что если бы они существовали на самом деле, и во время Апокалипсиса спустились под землю, то давно бы подали нам какой-нибудь знак!

– Может, мы не видим этот знак? Мы знаем так мало о нашем мире, что это и не удивительно. Вспомни легенды. В каждой из них говорится, что убежище Древних далеко на юге, в бескрайних степях. Заметь, об этом говорится в легендах всех народов. Почему? Или у нас одни легенды на весь Обитаемый Мир? Я думаю, что отряд воинов всё же найдёт что-нибудь. Если не самих Богов, то хотя бы их следы.

– Учитель, я должен быть в этом отряде!

Хранитель немного помолчал. Он с досадой подумал, что зря рассказал о будущем походе на юг. Лурфар – единственный, к кому он испытывает безумное чувство отцовской любви, и уж если не ему, то кому знать его упрямство в достижении любой поставленной цели? Но поиски будут смертельно опасными. Обратно отряд может и не вернуться. Что с ними будет? Что их там может убить? Невидимая Смерть? Стрела или меч дикаря? Или как гласят легенды, хищники, изменённые самой природой? Драконы? Какие опасности могут их поджидать в неизведанных землях?

– Лурфар, я хочу, чтобы ты хорошо подумал, прежде чем принимать такое решение. Где ты будешь нужнее? Здесь, или там, в степях, где бродит Невидимая Смерть. Отряд может и не вернуться в страну Лазоревых Гор. Это очень опасно.

– В нашем мире много опасностей, и если их остерегаться, то лучше вообще не надо было рождаться.

Хранитель улыбнулся. Хорошо сказал, ничего не скажешь. Он корил себя за то, что не сдержался. Теперь эту идею не вытравить из головы Лурфара. Он жаждет принести пользу своей стране, так, где же ему быть, как не в отряде?

– Мы ещё вернёмся к этому разговору. Сначала надо победить в войне. – Чтобы как-то отвлечь ученика от этого, Хранитель Очага поднялся, взял один из небольших кусочков железа цилиндрической формы, повертел в руках, стараясь рассмотреть его лучше. – Что это может быть? – Ему показалось, что он рассмотрел какие-то руны на торце предмета, и он подошёл к светильнику. Артефакт Древних выскользнул из руки, и упал в горящее масло. Жрец потянулся за ним, но обжёгшись, отступил на шаг назад. – Я уже слишком стар для всего этого.

Он опустился в своё кресло, ещё раз внимательно посмотрел на Лурфара, смиренно стоящего возле стола. Приёмный сын уже совладал с собой, и на его лице можно было прочесть, какие думы его одолевают. О чём он мог думать? Конечно о походе в степь. Если сейчас Хранителю сбросить хотя бы лет десять, то он, не раздумывая, оседлал коня, повесил меч за спину, и, принеся в жертву Бессмертному Тэнгри белого петуха, отправился в путь. Но тогда он бы рисковал только собственной жизнью. Мысль, что человек, какого любишь, и не помышляешь дальнейшую жизнь без него, находится в опасности, и ему ничем невозможно помочь, была просто невыносима. Как люди всё-таки уязвимы!

Внезапно в светильнике что-то ярко, мгновенно вспыхнуло, хранилище заполнилось оглушительным громом, и жрец, отшатнувшись, почувствовал, как что-то сильное и чрезвычайно мощное расщепило спинку кресла. Какое-то время он молчал, пытаясь прийти в себя и сообразить, что это было. Он открывал рот, что-то говорил, но сквозь звон в ушах не слышал самого себя. Вот тогда пришёл страх. Что произошло? Почему он ничего не слышит? Они разбудили какого-то злого духа Древних Богов?

– Учитель! – Лурфар потряс Хранителя за плечо, заглянул в глаза. – С тобой всё в порядке?

Жрец облегчённо вздохнул. Он слышит! Слава Бессмертному Тэнгри! Он посмотрел на своего сына, на испуганные лица других монахов, столпившихся в открытых дверях, и, улыбнувшись, встал.

– Всё в порядке. Ничего страшного не случилось. Только не понятно, что такое произошло…

Он оглянулся, посмотрел на кресло, и почувствовал, как смертельно побледнел. Спинка кресла была расщеплена какой-то неизвестной, не человеческой силой, и Хранитель понял, что только что находился на волосок от смерти. Чуть дрожащими руками он взял со стола один из нескольких тёмно-зелёных небольших цилиндров, кое-где тронутых ржавчиной, внимательно осмотрел его, и только после этого неуверенно произнёс:

– Кажется, мы нашли то, чем стреляли Древние Боги.

* * *

Глава 6.

Рутгеру нравилось просыпаться на рассвете. Он любил смотреть как красный, ещё кажущийся холодным диск солнца медленно всплывает над дальними горными вершинами, и постепенно наливается силой, чтобы осветить своими живительными лучами когда-то истерзанную Апокалипсисом землю. Ему нравилось слушать щебетание и разноголосый хор едва очнувшихся от ночной дрёмы птиц, и в тысячный, в миллионный раз понимать, как прекрасна жизнь. Не смотря на все опасности этого мира, жизнь, это всё же самое ценное, что есть у человека. Так было и так будет. Всегда. Из века в век, пока существует Обитаемый Мир.

Пленного гаара привели в палатку Рутгера ещё до того, как воины клана начали разжигать костры для приготовления пищи. Это он переполошил ночью весь лагерь. Молодому воеводе рассказали, что ловили его недолго, да он и не особо старался прятаться. Зачем он пришёл один? Как просочился через посты заулов, непревзойдённых охотников и стрелков из лука? Как ему это удалось?

Гаар был без кольчуги, в одном рваном тегиляе какого-то неопределённого цвета. Длинные каштановые волосы не заплетены в косы и не собраны в пучок, как это обычно делают виги. Он не прятал блестящих карих глаз, а гордо подняв голову, надменно смотрел по сторонам. На вид ему было лет тридцать, и Рутгер подумал, что должно быть, он опытный воин.

– Что привело тебя к нам? Что ты хочешь сообщить?

– Я буду говорить только с воеводой, а не со щенком, вчера посвящённого в воины.

Не говоря ни слова, Герфур ударом копья заставил пленного опуститься на колени, и прошипел:

– Закрой свой рот, если не хочешь лишиться языка, и отвечай на вопросы.

Удар был силён, но на лице гаара не дрогнул ни один мускул. Он только усмехнулся, и в его глазах промелькнула растерянность. Похоже, он не мог поверить, что перед ним воевода вигов. Как отрок мог стать воеводой? У него за плечами нет ни одной битвы! Что он может знать о войне?

– Итак, что тебя привело к нам? – Рутгер внимательно посмотрел в глаза гаара, но увидел в них только удивление.

– Неужели виги выбрали воеводой отрока, чей меч ещё никогда не пил кровь врагов? Где настоящий воевода?

– Я – настоящий воевода. – Рутгер, теряя терпение, поднялся со стула. – Что тебя смущает? Или говори сам, или приготовься встретить мучительную смерть.

– Преодолевшему Чёрный Лес уже не страшны никакие муки. – Гаар справился со своим удивлением, и поднялся с колен. – Наш правитель послал сотню воинов на вылазку, чтобы узнать дорогу. В Чёрном Лесу мы попали в засаду. Столько «тёмных» я ещё никогда не видел… Это была не битва, а просто резня. Мы ничего не смогли сделать. Они появлялись из темноты сотнями, погибали под нашими мечами, но им на смену приходили ещё и ещё. Свирепые и ужасные. Из Чёрного Леса смогли выйти только несколько человек, и они тут же попали под стрелы заулов. Стрелы прилетали издалека, и наши щиты не могли выдержать их удары. Спасся я один. Идти обратно через Чёрный Лес равносильно самоубийству, и я пошёл в сторону Волчьих Ворот.

– Почему ты не умер вместе со своими товарищами? Боги встретили бы тебя с почётом! – Рутгер сразу почувствовал, что пленный лжёт. Он не верил, что сотня гаар, пусть даже и самых отважных, могла пройти через обиталище «тёмных». Твари известны своей кровожадностью, и упорством. Они бы не упустили ни одного из племени людей.

– С почётом? – Гаар горько усмехнулся. – Зачем умирать за тех, кто уничтожает мой народ?

– Что ты хочешь этим сказать? Челманы пришли, чтобы поработить вас?

– Ты молод, но умён. Именно так. Наш правитель Ивтур призвал их вождя, чтобы он помог в нашей вечной войне с вами, но вождь челманов повёл себя совсем не так, как хотелось нам. Чувствуя за собой великую силу, он не собирается уходить с наших земель. Я понял это сразу. Гаары будут истреблены. Это дело времени… На троне пока сидит Ивтур, но что будет, если челманы разобьют вигов?

– Можешь быть спокоен. – Рутгер улыбнулся, и уверенно произнёс: – Челманы не разобьют вигов, даже если их будет сотни тысяч. Наши горы никогда не покорятся врагу. Зачем же ты пришёл к нам? Ты мог отсидеться где-то в стороне, и присоединиться к своим соотечественникам, когда бы они перешли лес вместе с челманами.

– Нет, воевода. Я подумал, что смогу что-то изменить, если приду к вигам, и буду просить их об одной милости. Я всего лишь прошу, чтобы ты дал время, а я попытаюсь увести тех, кто не хочет войны, в сторону Балты. Пойдут не все, многие жаждут победы над вами, но ими движет только месть, а не здравый рассудок. Твои воины сопроводят меня через Чёрный Лес, а я поговорю со своими соплеменниками. Признаюсь честно, что я не знаю, что из этого получится, и всё же… Разве человек не верит в лучшее, и не цепляется за каждый мизерный шанс?

– Мне надо подумать. – Задумчиво произнёс сын Ульриха. Что-то ему казалось странным в словах гаара. Нет, конечно, он и не собирался верить словам человека, коего не знал, и никогда не видел, но он и понимал, что не все гаары готовы идти войной на своего ближайшего, пусть и воинственного соседа. Соблазн, как-то ослабить войско врага был силён, и он, решив проверить пленного, спросил: – Когда собираются напасть челманы?

– Это мне неизвестно. – Ответил тот без всякой заминки, видимо уже заранее готовый к этому вопросу, и, зная, что сказать.

– Что ты можешь о них рассказать, что может помочь нам в битве? Рассказывай всё, что вспомнишь.

– Что можно рассказать о народе, какого никогда не видел? – Гаар немного подумал, и заговорил: – Они пришли из степей, и половина их войска – конница. Они хорошо стреляют из лука, и их стрелы летят на расстояние двухсот шагов. Даже наши лучники могут послать стрелу дальше. Как я понял, это простые кочевники, что разводят скот. Настоящих воинов среди них немного, всего несколько сотен. У них нет никакой брони, а мечи короткие, и не выдерживают хорошего удара.

Рутгер хорошо помнил о том, что говорил ему Вальхар, и, услышав явную ложь от гаара, не подал вида, что не верит ему. Он посмотрел на ухмыляющегося Сардейла, Герфура, и понял, что и те не верят ничему здесь услышанному.

– Мы знаем о нашем враге совсем другое. – Воевода взвешивал каждое слово, прежде чем произнести его. Слишком многое не сходилось. Теперь он не мог понять, зачем пришёл этот гаар? Его послали, чтобы он убедил вигов, что враг не так силён, как им кажется? Чтобы он смог увидеть всё собственными глазами и рассказал, что творится у Волчьих Ворот? И для этого гаары пожертвовали сотней бойцов? Как бы там ни было, Рутгер принял решение: – Я не верю ни одному твоему слову. Монахи Хранителя Очага Бессмертного Тэнгри говорят совсем не то. Челманы не так слабы, как ты пытаешься нам представить. Зачем же ты пришёл на самом деле? Ты хотел выведать, что здесь творится, и приготовились ли мы к нападению? Или твоим приказом было убить вождя клана обороняющего Волчьи Ворота?

Он видел все приготовления вигов, и он теперь знает, что ждёт врагов, когда они пересекут Чёрный Лес. Челманы будут готовы к любой ловушке, попытаются избежать её, или отправятся на Вольфбур другой дорогой. Этого нельзя допустить. На той дороге им могут встретиться войска кланов, пока ещё разрозненные, не объединённые под знаменем военного вождя Балвера, и они, несомненно, их разобьют.

Ещё не было ни одной сечи, а в лагере вигов уже появился первый пленный! Как он поведёт себя, когда начнётся бой? Он производит впечатление опытного воина, и наверняка найдёт способ, чтобы как-то навредить. Может быть, убьёт стражей, и в разгар битвы вонзит кому-то в спину меч. Конечно, он тут же погибнет при этом, но разве от этого уже будет кому-то легче. Нет, нужно это предотвратить. К тому же Закон Предков говорит, что пленный, не давших ценных сведений, не заслуживает жизни.

Решение появилось сразу, и сын Ульриха раздражённо взмахнул рукой:

– Ты видел достаточно, чтобы умереть, к тому же не сказал ничего, чего бы мы не знали. Напротив, ты постарался нас обмануть. Казнить!

С самого детства в Храме Бессмертного Тэнгри отроков учили, что жизнь врага ничего не стоит, и убить его, священная обязанность каждого воина. И, кажется, юноши были готовы ко всему этому. Что же будет на самом деле с ними, когда они встанут перед выбором отнять, или оставить жизнь противнику? Сын Ульриха не боялся вида крови, просто, сама мысль, что по его приказу убьют человека, показалась ему невыносимой. Он сам испугался этого, и всё же, разве он мог поступить как-то по-другому?

Лазутчик попытался броситься на воеводу, но Сардейл сбил его с ног, и с каким-то звериным рыком, придавил коленом к земле. Улыбаясь, он весело посмотрел на Рутгера, подмигнул, и без видимых усилий удерживая извивающееся тело, проговорил:

– Давно бы так. Для меня гаары хороши только в виде трупов. Никчёмные людишки. Нет среди них настоящих героев, и ни один из них не заслуживает жизни.

Герфур сноровисто связал пленному руки за спиной, и вместе с ветераном вытащил из палатки. Было слышно, как тот пытается что-то закричать, и раз за разом Сардейл затыкал ему рот. Ещё один приглушённый крик превратился в булькающий хрип, и воевода понял, что ему только что перерезали горло. Повинуясь какому-то странному позыву, думая, что он обязательно должен это увидеть, он поднялся на негнущиеся ноги, сделал несколько шагов к выходу из палатки, и остановился, смотря, как выгибается в агонии тело, и толчками бьёт багряная кровь из ужасной раны. Так много крови он ещё никогда не видел, и это поразило его больше всего.

Ветеран сорвал пучок травы, старательно вытер лезвие ножа, и убрал его обратно в сапог. Он снова улыбнулся, и на этот раз его улыбка выглядела какой-то особо зловещей и кровожадной. Вытирая руки, стряхивая с бороды капли крови, он внимательно посмотрел на Рутгера, и сказал:

– Не думай ни о чём. Ты поступил правильно. Так бы сделал и твой отец. Крепись, и думай только о завтрашней битве. Завтра будет много крови, и ты опьянеешь от её запаха и вкуса. Получающий власть многого лишается. Теперь в тебе не должно быть места жалости. Это был враг, хитрый, расчётливый, и ты моими руками перерезал ему горло. Так и должно быть. Это война.

– Он был без оружия.

– Так что с того? – Поморщился Сардейл. – Если бы ты оказался у него в руках, он убил тебя, не раздумывая, и не заморачивался на то, есть у тебя в руках меч, или нет. Сейчас ты воевода, и нужно быть жёстким, чтобы, когда придёт время, принять из рук Вальхара перстень вождя.

– Я не хочу, чтобы это произошло. – Искренне, всё ещё глядя на слабо шевелящееся тело, произнёс воевода.

– Конечно. Никто этого не хочет. Но Вальхар будет с нами, в первых рядах, а смерть всегда забирает лучших из нас. – Сардейл снова весело улыбнулся, и положил руку на плечо Рутгеру. – Не принимай всё это так близко к сердцу! Бессмертный Тэнгри ждёт нас, и никто не знает, когда оборвётся цепь жизни!

Сын Ульриха поднял голову, и вдруг увидел Герфура. Тот не выглядел каким-то испуганным, или потерянным. Наоборот, казалось, что он был готов к этому, и в его глазах светился неподдельный интерес. Странно, во время учёбы в Храме Бессмертного Тэнгри он не был таким, и, вроде, избегал вида крови.

Ветеран принюхался, и, поджав губы, что-то невнятно промычав, добавил:

– Я чую, воины приготовили знатный кулеш!

Мысль о еде вызвала приступ тошноты, и, думая о том, что вид убитого по его приказу гаара будет всегда стоять перед глазами, Рутгер неуверенно кивнул. Он пытался взять себя в руки, не думать об этом, и ничего не мог с собой поделать. Нет, зря он принял из рук вождя клана серебряный жезл воеводы. Он не достоин такого доверия.

* * *

К вечеру все приготовления у Волчьих Ворот были закончены. Ров по всей протяжённости был прикрыт ветками, кусками дёрна, привезёнными совсем из другого места, и издалека ловушку было невозможно увидеть. Управляющий лорда Кирфера, помня обещание воеводы, и нисколько не сомневаясь в его угрозе, прислал сто больших бочек земляного масла, и оно было разлито между рвом и стеной, что выстроили воины в самом узком месте Волчьих Ворот. На постройку стены ушли все камни, из коих были сложены хижины близлежащих деревень. Мирные заулы, не служившие в вижском войске, а жили в предгорьях, помогали, и скоро стена выросла высотой в двадцать локтей. На неё же ушла и вся глина изо рва. У катапульт была навалена огромная куча камней среднего размера, не подошедших на постройку стены, и такие же камни были подняты на скалы, возвышающиеся над будущим полем боя. К вечеру было невозможно найти в округе камня размером с кулак взрослого мужчины.

Рутгер поднялся на стену к воинам, несущим дозор между недавно выложенными мерлонами, посмотрел в поле, и улыбнулся. Если бы он не знал, что на расстоянии двухсот шагов от укрепления находится ров, он бы его так и не заметил. В густой траве, ждущее своего мига, поблёскивало антрацитом земляное масло. Всё было готово. Теперь оставалось только одно – ждать.

Солнце, будто предчувствуя завтрашнюю жестокую битву, окрасило редкие облака в кроваво-красные цвета. Молодому воеводе это показалось как предзнаменование, как знак Бессмертного Тэнгри, что завтра всё решится. Он подумал, что, наверное, уже вряд ли когда-нибудь выпадут такие вот тихие, томные вечера, и с завтрашнего дня он навсегда лишится покоя. Выстоят ли виги? Выживет ли он сам? Уверенность в победе – это ещё не всё. Военное счастье переменчиво, и многое зависит от личного мужества каждого бойца, его умения, и чувства, что рядом стоит такой же несгибаемый, готовый умереть ради клана, воин.

Рутгер заметил далеко в степи несколько быстро приближающихся чёрных точек, слегка напрягся, и тут же понял, что это возвращаются дозорные заулы от Чёрного Леса. Какие новости они несут? Что там видно и слышно?

– Завтра будет славный день. – Пробормотал стоящий рядом седой ветеран, опирающийся на рукоять секиры. – Никогда не думал, что отправлюсь к Очагу Тэнгри под воеводством сына Ульриха.

Рутгер посмотрел на него, и с трудом вспомнил имя. Он мало кого знал из ветеранов. Они не занимались обучением отроков, и пути их никогда не пересекались. Сейчас их связывало вместе предчувствие битвы, и то, что завтра они могут вместе встретить смерть.

– Лигхар, от тебя ли я слышу такие речи? Мы победим, и ещё не раз будем сидеть за одним столом, вспоминая героев завтрашнего дня.

– Нет, Рутгер. Я уже слишком стар, и чувствую, что моё время пришло. Завтра, цепь моей жизни, выкованная Бессмертным Тэнгри, оборвётся. Пару, тройку челманов я заберу с собой, и это будет достойная свита для такого старика, как я. – Седой ветеран помолчал, оглаживая бороду, заплетённую в несколько косиц, и глядя в степь, туда, откуда должны были появиться враги, продолжил: – Мы никогда не ладили с твоим отцом. Помню, даже как-то был спор о каком-то пустяке на мечах, на перекрёстке четырёх дорог. Тогда Вальхар смог нас разнять. Потом, через месяц, в битве при Балте Ульрих спас мне жизнь.

– О чём же вы спорили? – Тихо спросил воевода. Сейчас это ему почему-то показалось важным. Он почти не помнил своего отца, и как ни старался, напрягая свою память, видел только бороду, тронутую сединой, со множеством косиц, громкий, хриплый голос, а вместо лица размытое, светлое пятно.

– Сейчас мне об этом будет уже и не вспомнить. В то время, когда кровь бурлила в жилах, мне это действительно казалось важным. Теперь же я понимаю, что это был пустяк, не заслуживающий внимания. Всё меняется. То, что вчера казалось очень важным, может сегодня казаться тем, без чего можно обойтись, а завтра то же самое, может казаться уже и совсем ненужным. Когда тебе уже начнёт казаться, что в мире нет ничего важного, значит пришло время отправляться к Очагу Бессмертного Тэнгри.

Что мог сказать воевода? Погибнуть в бою – честь, и если воин решил отправиться к Тэнгри, никто не вправе остановить его. Это лучше, чем умереть в постели слабым, беспомощным стариком, в окружении жены, детей и внуков.

– Когда пойдёшь в битву, не забудь про старика Лигхара. Призови меня, и я умру, прикрывая тебя, отдавая долг крови. – Лигхар улыбнулся, и подмигнул Рутгеру. Под густыми седыми бровями заблестели весёлые, голубые глаза. – Виги никогда не строили таких укреплений. Видимо пришло другое время, и начинается совсем другая война. Я не могу себе представить несколько тысяч воинов. Неужели столько можно собрать под одним знаменем после Апокалипсиса? В наше время войско состояло из нескольких сотен, и бились в поле, сила на силу. Кто – кого. Да, наше время прошло….

Тем временем дозор заулов состоящий из десятка воинов достиг рва, и остановился. Рутгер знал только двоих из них, тех, кого посылал сам. Остальные были из Тайной Стражи лорда Фельмора. Они повернули коней, и поскакали вдоль кромки гор к дороге, ведущей в Вольфбур, до какого был ещё день пути. Двое дозорных остались, спешились, и, ведя в поводу лошадей, прошли возле самой скалы, где предусмотрительно была оставлена для них тропа через ров. Сейчас они преодолеют поле, залитое земляным маслом, пройдут через узкую щель в стене, и всё. По ту сторону рва останутся только враги. К утру не останется и этой щели. Воины замуруют и её.

– Рутгер!

Воевода оглянулся и встретился взглядом с поднимающимся на стену Сардейлом. Вид у того был явно встревоженный, и шрам через всё лицо налился кровью, что говорило о его волнении. Ветеран, не говоря ни слова, протянул кусок грубой ткани.

– Что это?

– А ты разверни! Это нашли у гаара за пазухой. Таких рун я никогда не видел, но почему-то уверен, что ничего хорошего это нам не сулит. Всегда от гаар нужно ждать какой-нибудь пакости.

Рутгер встряхнул холст, развернул, и впился глазами в неровные, видимо написанные в спешке слова. Нет, эти буквы ему так же не были знакомы. Что всё это значит? Гаар вовсе и не собирался перебегать на сторону вигов? Кому он хотел доставить письмо, и почему оно написано какими-то совершенно неизвестными рунами? Воевода был уверен, что такого языка не существует ни у одного известного ему народа. Так что это? Тайнопись?

– Дозорных ко мне. – Смутное подозрение закралось в сердце воеводы. Теперь надо его или подтвердить, или опровергнуть. И чем быстрее, тем лучше. В нетерпении он сделал несколько шагов по стене, остановился, сложил руки на груди.

Ждать пришлось недолго. По приставной лестнице на оборонительное сооружение поднялись заулы, и остановились в двух шагах от Рутгера.

– Переходили ли прошлой ночью гаары через Чёрный Лес?

– Да, воевода. В Чёрном Лесу было сражение, но оттуда вышло всего несколько человек пешими, и их мы тут же перебили из арбалетов. Ни один не ушёл.

– Это точно?

– Каким ты будешь воеводой, если не доверяешь глазам и ушам своих воинов, лучшим следопытами и стрелкам по эту сторону предгорий? – В словах заула слышалась ничем не прикрытая обида. – Если я говорю, что никто не ушёл – значит, никто не ушёл.

– Хорошо. – Рутгер повернулся к Сардейлу, сразу же сопоставляя всё, что было известно самому. – Ты понимаешь, что всё это значит? Я уверен, что гаар шёл из Вольфбура! Как это ни странно и необычно звучит, но, похоже, что в столице есть человек, ждущий, когда челманы разобьют вигов.

– Да, воевода. Поторопились мы. Надо было его пытать. – Покивал головой ветеран. – Я бы с него кожу кусочками срезал, но он бы мне всё рассказал. Впрочем, и так всё понятно. Через Чёрный Лес пробивались гаары, чтобы встретить своего лазутчика вот с этим письмом, и переправить его к своему правителю. Что в письме неизвестно, но догадаться нетрудно.

Сардейл усмехнулся, и Рутгер понял, что так бы оно и было. Если нужно, он мог решиться на что угодно, лишь бы добиться желаемого результата.

– Да. – Воевода оглянулся, и не найдя взглядом друга, обычно бывшего всегда рядом с ним, громко позвал: – Герфур!

– Я здесь, мой воевода.

Рутгер протянул ему кусок ткани с неизвестными рунами, и отдал приказ:

– Пошли гонца военному вождю Балверу, и пусть он расскажет всё, что видел здесь. Уверен, что это не последний сюрприз, что нас ожидает. Усилить дозоры, доспехи не снимать, быть готовыми по сигналу рога занять свои места. Всё, всем отдыхать. Завтра будет тяжёлый день.

* * *

Глава 7.

Он уснул только под утро, когда от мыслей и предчувствий, кажущихся ему пророческими, начала болеть голова. Он видел знак Бессмертного Тэнгри в каждом сказанном сегодня слове, в каждом своём действии, и он попеременно думал, что это знак смерти, или наоборот, знак жизни. Он старательно пытался убедить себя, что не боится будущей битвы, заставлял себя думать о том месте, куда перенесётся его душа после смерти, и тут же осознавал, что ещё немного, и он разрыдается.

Теперь всё ему казалось ненужным, и тем, на что не стоило тратить время за всю свою короткую жизнь. Зачем все эти долгие годы учёбы, если совсем скоро, утром, он уже будет убит, и кто-то, высекая его имя на Красной Стене, скажет только что-нибудь типа того, что отроку просто не повезло.

Потом он видел себя крушащим щиты врагов, и они десятками падали под его мечом, обливаясь кровью. Он видел, как воины идут за ним, и тёмные силы иноземцев в страхе, как мелкие букашки под каблуком сапога, разбегаются в разные стороны.

Уже глубокой ночью, когда перед рассветом сгущается тьма, он смог прикрыть глаза, и забыться тревожным, чутким сном. Кажется, прошло всего несколько мгновений, и в чёрной бездне сна он вдруг вспомнил, что сегодня решится, будет он жить дальше, или умрёт от ужасной раны, захлёбываясь собственной кровью.

Сквозь полотняные стены палатки только начали пробиваться первые, холодные лучи солнца. Откуда-то издалека донеслись заспанные голоса ранних пташек, и где-то совсем рядом, неторопливо переступая ногами, фыркнула лошадь, потрясая удилами. Пахнуло дымком от костра, и сытым, густым духом мясного кулеша.

Рука сама скользнула к мечу, стоящему у изголовья ложа, и потянула его из ножен. Ещё одно мгновение, и Рутгер уже стоял на ногах, готовый к бою. Что ему привиделось во сне, он и не помнил, только каким-то особым чутьём ощутил, как к палатке кто-то приближается, и только после этого услышал тяжёлые, знакомые шаги.

– Да напьётся твой меч кровью врагов. – Приветствовал его вождь клана, и Рутгер, стараясь не подать виду, что почти не спал, избегая смотреть в глаза Вальхару, ответил:

– И тебе пасть в битве, мой вождь. Что случилось? – Воевода почему-то это сразу понял, так как увидел в нём что-то такое, чего раньше не замечал.

– Даже и не знаю, как это тебе сказать. То ли смеяться, то ли удивляться глупости и жадности наших лордов.

Наверное, воевода глупо выглядел, потому что Вальхар тихо рассмеялся, обнажая крепкие, белые зубы, и одним духом выпалил:

– Тебя приговорили к трём годам работ на золотых рудниках, и штрафу в две тысячи золотых в пользу лорда Кирфера.

Прогоняя остатки сна, Рутгер потёр ладонями лицо, усмехнулся и сел на ложе. Вальхар опустился рядом. – Как они смогли без меня, меня же и судить?

– Новые Законы теперь позволяют это делать. Суд посчитал, что сто бочек земляного масла существенный убыток для Кирфера. Я понимаю, что это звучит не правильно, но получается так, что защищай свою страну, как хочешь, а имущество лордов трогать не смей. Трудно придумать ещё большую глупость.

– И когда ждать Тайную Стражу Фельмора? – Сдерживая дыхание, спросил молодой воевода. Он помнил слова Сардейла, и теперь надеялся, что так и будет. Это казалось ему чем-то невозможным, тем, что с ним никогда не случится.

– Я думаю, что ближе к вечеру этого дня.

– Ближе к вечеру этого дня здесь будет настоящий ад. Войско не отдаст меня в лапы палачей.

– Тем и сильно воинское братство. Все встанут на защиту своего воеводы. – Вальхар кивнул, и снова улыбнулся. – Я видел твоего гонца, кого-то из недавно посвящённых в воины, не помню его имени. Он так спешил, что даже не остановился, чтобы поприветствовать вождя клана.

– Он выполнял мой приказ.

– Я не осуждаю. Он поступил правильно. Сначала – дело, почести – потом. Что он вёз? Что-то важное?

– Да, мой вождь. Поздним вечером воины поймали лазутчика, доставляющего послание в стан врага. Прочитать его не удалось, потому что оно было написано тайными знаками. Я подумал, что Балвер, и Хранитель Очага смогут одолеть неизвестные руны.

– Как он собирался перейти Чёрный Лес? – В голосе Вальхара слышалось неподдельное удивление. – Без хорошо вооружённого отряда это невозможно! Особенно сейчас, когда «тёмные» привлечены к дороге запахом пищи.

– Дозорные сообщили, что через лес пробивался большой отряд воинов, и его «тёмные» и уничтожили. Выжило лишь несколько человек, тут же перебитых заулами из арбалетов.

– Сами того не зная, «тёмные» выступают на нашей стороне. – Вождь клана задумчиво посмотрел через отдёрнутый полог палатки на одну из скал, где на самой вершине уже копошились заулы, наваливая из камней укрытие для себя.

Из темноты памяти всплыли слова убитого лазутчика, и Рутгер заговорил, ещё раз убеждаясь, что он шёл на встречу с погибшим отрядом:

– А ведь гаар почти дошёл до Чёрного Леса. Он видел, как выжившие пали под стрелами дозорных, понял, что у него нет шансов в одиночку перейти лес кишащий «тёмными», вернулся к Волчьим Воротам, и особо не таясь, сдался воинам. Вот тогда и попытался убедить нас в том, что челманы слабые воины, и разбить их не составит труда. Он предложил мне переправить его через Чёрный Лес в стан гааров, чтобы он смог увести за собой соплеменников, недовольных новыми союзниками.

– Хитро. – Вальхар улыбнулся. – Но что теперь об этом говорить? Сын Ульриха оказался не таким глупым, как он ожидал увидеть! Ты станешь Великим Героем, как и твой отец. Твоё имя монахи высекут на Красной Стене в Храме Бессмертного Тэнгри.

От неожиданной похвалы всеми уважаемого ветерана и вождя клана Рутгер почувствовал, что стремительно, как мальчишка краснеет, и чтобы как-то скрыть своё смущение, торопливо спросил:

– Что слышно в Вольфбуре? Всё ли готово к войне?

– Под стенами города собрались воины всех шести кланов. Лорды Мортрей и Гринхард собрали, вооружили ополчение. Осталось дождаться царя россов Аласейа с дружиной. Скоро, через два дня, подойдут воины кверков и дивов. Владыка и лорды не знают об этом, но это уже не важно. Главное – отстоять эти горы. Против челманов собирается огромное войско. Такого наши горы ещё не видели со времён Апокалипсиса.

– Хоть какая-та добрая весть.

Вальхар с тёплой улыбкой посмотрел на сына своего погибшего друга. Как он всё-таки похож на Ульриха! Рано ещё этому отроку идти в бой, и играть в прятки со смертью. О, Боги! А сколько их таких в клане, ещё ничего не видевших в жизни, но уже готовых отдать её, и оказаться возле Очага Бессмертного Тэнгри рядом с героями ушедших времён.

– Покормишь старика? А то с вечера маковой росинки во рту не было. С самого Вольфбура.

– Конечно. Герфур! – Крикнул воевода. Он и сам ощущал зверский голод, и казалось, что мог один умять целый казан так вкусно пахнущего кулеша.

– Да, мой воевода. – В палаточном проёме показался отрок в уже одетых доспехах, торопливо застёгивающий наручи, отчаянно зевающий, и пытающийся скрыть это всевозможными способами.

Рутгер рассмеялся, глядя на ужимки друга, и попросил:

– Принеси вождю клана нашего кулеша.

* * *

Время близилось к полудню, но жарко не было. Солнце, ещё утром собиравшееся светить во всю силу, надёжно спряталось за свинцовые, тяжёлые облака, словно не хотело смотреть на копошащихся внизу людей. Что значат для него люди с их бедами и радостями? Что значит их смерть и жизнь? Что их война и мир? Существование каждого из них – это всего лишь вспышка молнии в бездне вселенной. Кто будет помнить о них? Только люди, и то, если они оставят свой след на земле.

Стоя на стене Рутгер всматривался в горизонт, и пытался что-нибудь разглядеть. Дозорные сообщили, что враг приближается. К основанию стены с помощью верёвок спустилась сотня воинов. Это было необходимо, чтобы челманы ухватились за приманку, и решились использовать свой конный удар, чтобы сами заскочили в ловушку, и сами себя уничтожили во рву. Сколько их там погибнет?