– ЭЙ, ТЫ В ПОРЯДКЕ? – Знакомый голос Кэт отвлек Пенни от приступа самобичевания, и она подняла голову.
Она сидела на лавочке вот уже как минимум час, пока народ развлекался. И все это время Люк не отлипал от Тейлор. Бывшая подруга стояла совсем рядом, снежинки, плавно спускаясь с неба, ложились на ее простую черную шапку и украшали ее крошечными бриллиантами.
– Да, просто замерзла.
– Почему не греешься коньяком?
– Это… не мое.
Кэтрин кивнула и скрестила руки на груди.
Пенни даже не заметила, в какой момент она подошла. Но на ногах у Ли не было коньков, а в руках
фляжки. Только объемистая сумка, с которой она часто ходила на уроки, и ключи от машины.
– Ты уезжаешь?
– Мне тут делать нечего.
– Но ты же организовала…
– Да, хотела вас повеселить. Вот такая я… весельчачка, – негромко ответила Кэт, наблюдая за происходящим на катке.
Заиграл «Jingle Bell Rock». Кто‑то снял с ледяных скульптур, украшающих каток, шапочки Санты.
Эмбер, Мэй и Линда – номинантка от школьной газеты – танцевали вариацию на тему номера из «Дрянных девчонок», что явно произвело настоящий фурор. Тейлор не присоединилась к ледовом шоу. Они с Люком стояли в сторонке, он что‑то ей объяснял, а Джонсон смотрела то ему в глаза, то себе под ноги. Всем было очень весело, и если в этом и заключалась цель Кэт, то она справилась.
– Я собираюсь домой. Если хочешь, подброшу тебя до поворота на Грин-Плейс.
– Буду очень рада, спасибо.
Пенни взяла с лавки сумку со своими ботинками и быстро расшнуровала коньки. Ноги без движения совсем окоченели, даже в горле уже нехорошо першило. От лавочки, на которой Пенни сидела, до машины Кэт было всего несколько метров, и, к счастью, не пришлось пересекать каток. Скорее всего, Люк не заметит, куда исчезла его партнерша по вальсу. Тем более как раз в этот момент Тейлор с хохотом на него повалилась.
Пенни подхватила вещи и бросилась следом за Кэт, которая уже сидела в машине, крепко сжимая руль обеими руками. Они обогнули стройку, выехали на центральную улицу и обе заулыбались.
Несмотря на печальный вечер, город все еще казался сказочным, будто его уменьшили и засунули в стеклянный шар. Хлопья снега все сыпались и сыпались на черный асфальт. Любители поздних прогулок с собаками останавливались посреди тротуаров, чтобы понаблюдать за тем, как Деполе одевается в чудесную пушистую шубу.
– Зима будет снежная, кажется, – произнесла Кэт.
Пенни поежилась. Она не знала, как разговаривать с подругой спустя шесть лет после ссоры.
– Да. Похоже на то…
– Сейчас бы построить горку во дворе, а не это вот все, – буркнула Кэт, и разговор завершился.
Она добавила громкости в стереосистеме, и голос диджея зазвучал так, будто тот сидел тут же, в машине, на заднем сиденье. Он включил новы трек, и Пенни с Кэт переглянулись. Заиграла старая песня популярной группы времен их раннего детства.
– Кто сейчас слушает такое? – шепнула Кэт так тихо, будто из последних сил сдерживалась, чтобы не начать подпевать.
– Могу поклясться, что до сих пор помню каждое слово.
We’re driving slow through the snow on Fifth Avenue
And right now radio’s all that we can hear
Now we ain’t talked since we left, it’s so overdue
It’s cold outside but between us it’s worse in here…
Мы медленно едем по заснеженной Пятой авеню,
И в этот миг звук радио – единственное, что мы слышим.
За всю поездку мы не сказали друг другу ни слова – стоит ли теперь?
Снаружи холодно, но гораздо страшнее холод между нами…
Пенни захихикала, хотя песня вовсе не была веселой, а просто будила воспоминания о детстве. Кэтрин отвернулась, чтобы рассмеяться. Не то настроение. Вроде бы и текст печальный, и ситуации подходит, а все равно смешно. Пенни задумалась о словах Кэт, вспоминая, как они втроем отплясывали под хиты АBBА или представляли себя новыми солистками Pussycat Dolls, которых мамы запрещали слушать и уж тем более смотреть их клипы.
Горка во дворе – это было бы прекрасно.
И снежные ангелы. И столько горячего шоколада, чтобы к февралю зубы заболели. Попкорн и «Чудо на ‑й улице». А если вдруг родители Тейлор уедут и устроят девочкам ночевку под присмотром ничего не замечающей няни, то танцевать до самого
утра, наряжаясь в шикарные платья миссис Джонсон, и пить эгг-ног. Но все это было из ушедшего детства, а в восемнадцать ты уже вроде как не имеешь права на рождественское чудо.
– Ты не замерзнешь? Дать тебе шарф?
Кэт кивнула на заднее сиденье, заваленное самыми разными вещами. Там лежали кусок баннера, мотки гирлянд, видимо требующих починки, и даже – вот неожиданность! – мужские кроссовки, торчащие из сумки.
– Нет, мне же всего пару кварталов.
Сердце у Пенни сжалось от заботы бывшей подруги. Очередное чудо? Если их троица в конце концов помирится под Новый год, придется поверить.
– Ну смотри. Не хочу, чтобы одна из моих номинанток свалилась с ангиной и пропустила все репетиции. Без обид, но твоя задача – быть живо и здоровой не только тридцать первого.
Ну конечно! Дело не в дружеской заботе. Свернув с центральной улицы, машина Кэти покатила в сторону тихого пригорода и через пару минут остановилась у поворота на Грин-Плейс. Район, в котором жили Брауны и Уилсоны, напоминал маленький городок с рождественской открытки.
Тут не было особняков, подобных тому, в котором жили Джонсоны, но это были дома среднего класса или чуть выше среднего. В Грин-Плейс было свое правление, и оно проводило конкурсы лужаек и праздничных украшений. У них был собственный бассейн со смотрителем и установленные
правила выгула собак. Это было одно из тех респектабельных мест, где жить приятно и комфортно, и Пенни искренне его любила, хоть радость и омрачал тот факт, что с момента переезда из крошечной квартирки родители практически перестали бывать дома.
Она брела по мигающей гирляндами улочке.
В воздухе пахло печеньем, потому что этим вечером его пекли буквально в каждом доме: хозяйки собирались полночи простоять у духовки, так как на завтра была назначена ярмарка. Несмотря на холод, Пенни наслаждалась прогулкой и старалась не думать о Люке и Тейлор. «Буду думать о шоколадном печенье, которое напекла мама».
Пенни дошла до дома и поняла, что ей предстоит снова пройти квест с залезанием в окно. А может, ну его и просто зайти через главный вход?
Родители уже точно спят, иначе и быть не может, два часа ночи, а им к семи на ярмарку и к восьми в больницу. Миссис Браун была не из тех, кто откладывает все на потом, и скрупулезно подошла к своей задаче с печеньем, хотя готовить не умела и не любила.
Пенни запрокинула голову и присвистнула. Стена, дерево, скобы, которые Люк считал удобными.
Это выглядело ужасно опасно и очень высоко. Подняться показалось куда страшнее, чем спуститься, – быть может, потому, что никто не ловил?
Пенни с тоской посмотрела на дом Люка и тихонько пробралась к соседям на задний двор. Все спали,
свет в окнах не горел. Видимо, миссис Уилсон тоже ответственная и не печет печенье в ночи. Хотя Сара была из тех, у кого сладости дома есть всегда: ей‑то наверняка не пришлось париться и распечатывать десяток рецептов из интернета.
«Какого черта ты, Уилсон, шастаешь ко мне, когда у тебя тут целая лестница?» – прошептала сама себе Пенни, стиснув зубы. К окну Люка была приставлена самая настоящая лестница, не то что какие‑то там скобы. Она выглядела ветхой, но ступеньки лишь слегка припорошило снегом: ею явно пользовались, и достаточно часто. Было до жути холодно и хотелось в тепло, но Пенни точно сорвалась бы с дерева, которое, по мнению Люка, было невероятно удобным в качестве ступеньки.
Зато его лестница выглядела безопасной. Она доходила до самого окна, но было неясно, откроется ли створка.
«Если я упаду, это будет на твоей совести, Уилсон». Пенни потопталась на месте, как будто готовясь к прыжку, и сделала первый шаг. Ступенька не скрипнула, не прогнулась. Выглядело все довольно надежно, поэтому Пенни двинулась дальше. Она преодолевала ступени одну за другой, голова кружилась от страха, и девушка даже жалела, что не сделала на вечеринке глоток коньяка: дополнительная смелость сейчас была бы как нельзя кстати. Шаг за шагом, и вот уже пальцы вцепились в ледяной карниз. Сквозь стекло была видна спальня. Пустая, но очень уютная для такого замерзшего человека, как
Пенни. У кровати спал Ральф. Почуяв движение за стеклом, он поднял голову, приблизился к окну и со знанием дела надавил на створку.
– Какого черта, Ральф? Ты что вытворяешь?
Пес лениво побрел обратно, выполнив свою задачу. Пенни смотрела на него так, будто Ральф заговорил по‑французски, а тот безмятежно улегся на место, вытянувшись во всю длину у кровати Люка. Пес. Открыл. Ей. Окно. Он знал, как это делается! Магия точно существует.
Пенни нерешительно перебросила ногу через подоконник и сделала последний, самый страшны рывок. Ей все время казалось, что лестница вот-вот выскользнет из‑под ног и вместе с ней рухнет вниз, но этого не произошло. Раз – и Пенни уже в комнате. Исполнила мечту Люка и пробралась к нем ночью, жаль, его самого тут нет.
Она выдохнула с облегчением, почувствовав, как тело окутывает тепло. Избавилась от куртки кузины Люси, бросив ее к остальной куче вещей Люка, по которым плакала стирка. Несмело заглянула в гардероб и, помявшись у дверцы, достала одну из чистых футболок с Майклом Джорданом на спине.
– Я все постираю и верну, верно, Ральф? Уйди отсюда, как только Сара утром отправится на ярмарку. Никто ничего не заметит.
Как объясняться с Люком, который вернется ночью, Пенни не придумала. Быстро переоделась, сложила вещи на компьютерный стол и, чуть не взвизгнув от восторга, юркнула под одеяло.
– Ох, Ральф, я так замерзла! Ты не представляешь.
Голова гудела, в носу свербело и хотелось чихнуть.
– Как думаешь, что он скажет, когда вернется? – Из-под одеяла торчал только нос Пенни, но Ральф игнорировал ее не потому, что плохо слышал. Он просто-напросто спал, однако говорить с самой собой было бы глупо. – Ладно, поживем – увидим. Я слишком хочу спать.
Пенни окружал запах Люка. Она была в его футболке. И это, кажется, могло стать одновременно лучшей и худшей ночью в ее жизни.
* * *
Снег валил крупными хлопьями, и Тейлор приподняла голову. Воспоминание из детства отчетливо вспыхнуло в сознании. Она, Кэт и Пенни стояли, разинув рты, во дворе дома Тейлор и ловили самые большие снежинки. Райан, будучи взрослым старшим братом, насмешливо наблюдал за ними.
Как быстро пролетело время… Скучала ли Тейлор по девчонкам? Да, конечно. Однако никогда бы в этом не призналась. Ведь ей казалось, что им перевернуть страницу было гораздо проще, чем ей.
– Ты не видела Пенни? – озабоченно поинтересовался Уилсон, крутя головой по сторонам.
Народ постепенно покидал каток. Они весело провели время и будто вновь познакомились друг
с другом, несмотря на долгие годы учебы бок о бок.
Именно в этот вечер Тейлор узнала имена нескольких школьников, с которыми проучилась двенадцать лет. Так тоже порой бывает…
– Мне кажется, она ушла с Кэт, – ответила Тейлор, и разочарование на лице Люка было таким очевидным, что ей стало не по себе. Помешала ли она чему‑то важному?
– Кажется, твой парень ревнует. – Неловкая улыбка озарила красивое лицо Люка.
«Ни капельки не изменился», – пронеслось в голове у Тейлор. Он с детства одаривал всех смущенной улыбкой, стоило ему что‑то сделать не так.
Именно эта улыбка, когда‑то покорила двенадцатилетнюю Тейлор, которая со всей решимостью была готова заставить обаяшку Уилсона стать ее первым бойфрендом. С тех пор прошло столько лет, и больше от его улыбки ее сердце не екает, а лишь наполняется ностальгией по детству.
Выпускной класс. В этом году они скажут «прощай» школе, и каждый из них пустится в новое приключение своей жизни. Тейлор испытывала смешанные чувства. Она боялась и одновременно жаждала этого. А что, если ее новый старт будет абсолютно другим? Что, если она поступит в Принстон и сможет там стать кем угодно? Что, если ей больше не нужно будет быть идеальной, несокрушимой? Наверное, слишком заманчиво, чтобы стать правдой.
– Он же не набьет мне морду? – вновь подал голос Люк и с любопытством покосился на
Дэниела. – Даже не знаю, кто об этом мечтает сильнее: он или Гарри.
– Не переживай, никто из них тебя пальцем не тронет, – фыркнула Тейлор.
Лоренс стоял со скучающим выражением лица за пределами катка и ждал ее. Он вышел практически сразу после того, как они упали, и мгновенно переобулся в ботинки. Тейлор хотела уточнить, не ушибся ли он, но Дэн был на взводе, и она решила не докучать. Вокруг него уже минут двадцать кружила Эм, без устали что‑то тараторя, и получила в ответ от Дэна кивок головы и многозначительное «угу». Впрочем, не сказать, что это сильно расстраивало Новак. Она не прекращала попыток. В душе у Тейлор что‑то неприятно кольнуло. Захотелось оттащить Эмбер за волосы подальше от Лоренса.
А еще лучше – всучить ее в руки пьяному Гарри!
Этот недоумок весь вечер взглядом сверлил в Тейлор дыру. Она не понимала зачем, понятия не имела, что творится у него в голове, но и разбираться не планировала. Гарри упустил ее. Променял.
– Кажется, Эм не прочь отбить у тебя парня, – пробубнил под нос Люк. – Но если хочешь знать, не думаю, что у нее есть шансы, – заговорщически улыбаясь, добавил он, однако улыбка не тронула его глаз.
Грустный Большой Волк Уилсон, Пенни оставила его одного… Тейлор казалось, что она одна из немногих, кто видит, что между Браун и Уилсоном все не так уж и просто. На самом деле по
непонятной причине народ считал, что Пенни хвостиком бегает за Уилсоном, а он ее не замечает.
За глаза над ней посмеивались, и существовала масса шуток о том, что это первый случай в истории, когда мыши охотятся на волков.
Лоренс смотрел прямо на Тейлор, и она никак не могла разобрать, что означает его взгляд. Его глаза… В них будто назревала буря. Эмбер продолжала что‑то назойливо болтать, однако Дэн не удостоил ее даже кивка. Он глаз не сводил с Тейлор, и она чувствовала, как покрасневшие на морозе щеки становятся еще алее.
– Ладно, я пойду?
Люк, понурив голову, помог ей доехать до выхода с катка и, будучи джентльменом, придержал для нее тяжелую металлическую калитку. Неожиданно перед глазами Тейлор мелькнула протянутая ладонь.
Она подняла взгляд и наткнулась на серьезные голубые глаза Лоренса. Было странно не видеть в их уголках смешинок и дразнящей улыбки на губах.
Тейлор оперлась о его руку, принимая помощь.
– Спасибо, – прошептала она, и облачко пара сорвалось с губ вместе со словами.
Дэн стоял слишком близко. Коньки делали ее выше, и их губы оказались напротив. Между Лоренсом и Джонсон повисла тягучая пауза. «Кажется, твой парень ревнует», – эхом отозвался в голове голос Уилсона. Нет-нет, Лоренс просто злится. Он упал, и наверняка Эм своими глупыми разговорами довела его почти до нервного срыва. Дэниел не
выносил пустышек. Так он называл поверхностных людей и в их категорию даже как‑то вписал Гарри, всерьез поинтересовавшись у Тейлор, что она нашла в этом пустышке недопринце. Тейлор знала ответ… Она создавала себе имидж и строила планы на корону королевы бала. «Может, я и сама была пустышкой», – пронеслось у нее в голове.
– Кто‑нибудь видел мои ботинки? – раздался раздраженный возглас Хитклиффа неподалеку.
Глаза Лоренса сверкнули, подсказывая Тейлор, что он в курсе произошедшего. Но Дэниел лишь пожал плечами и, покачав головой, произнес:
– Приятель, не имею ни малейшего понятия!
Он не выпустил руку Тейлор, а наоборот, подвел ее к лавочке и помог переобуться.
– Я не маленькая и сама могу, – пропыхтела она, застигнутая врасплох его заботой.
Лоренс скептически приподнял бровь, но не проронил ни слова. Одно радовало: Эмбер наблюдала за ними с кислым выражением лица. Гарри же прожигал Тейлор взглядом, полным ненависти и ревности. «Вот придурок», – подумала она. И хотя в начале вечера ей казалось, что она испытает триумф при виде этих двоих в таком состоянии, этого не произошло. Джонсон слишком устала, а клубок ее чувств настолько запутался, что не было сил распутывать. Она перевела взгляд на Уилсона, который хмуро уточнял у ребят, с кем именно и когда уехала Пенни. Вид у него был встревоженный. Дэниел проследил за взглядом Тейлор и плотно сжал губы.
– Пошли, – слишком резко произнес он и тут же устало прикрыл глаза.
Тейлор непонимающе захлопала ресницами.
Какая муха его укусила? Она встала, и после коньков ее угги показались такими удобными, что она чуть не замурчала. Однако угрюмый вид Лоренса не позволял полностью расслабиться. Парень молча пошел к машине, а она семенила следом, не в силах понять, что именно испортило ему настроение.
Он открыл ей дверцу и, обойдя машину, сел на водительское место. Завел двигатель, и автомобиль резко тронулся. Было непривычно не слышать глупых шуток и издевок со стороны Лоренса. Молчание становилось натянутым и тяжелым. Тейлор не выдержала.
– Что случилось? – шепотом спросила она, и ее вопрос повис в тихом и уютном салоне автомобиля.
Дэниел не спешил отвечать. Он барабанил по рулю, будто нервничал, пытаясь подобрать правильные слова. Тейлор ждала, пауза затягивалась.
Ответа так и не последовало. Вдали показался ее дом, но Дэн все еще молчал.
– Зачем ты позвала меня? – наконец хрипло спросил он, паркуя машину на обочине дороги.
Тейлор замерла и опустила взгляд на руки.
– Посмотри на меня, – потребовал Лоренс. – И скажи, зачем ты позвала меня, если у тебя уже есть этот Уилсон и он отлично справляется с тем, чтобы заставить твоего придурка бывшего
ревновать? – Слова Дэна звучали непривычно грубо и резко. – Ты используешь всех вокруг, как тебе захочется, – не дожидаясь ее ответа, бросил Лоренс и, резко распахнув дверцу, вышел, захлопнув ее за собой.
Тейлор ошарашенно смотрела, как он удаляется.
Она использует всех вокруг? Внутри поднималась волна негодования. Сам того не зная, Дэн задел ее за живое. Всю жизнь ей приходилось полагаться только на себя. Ведь все как раз таки обстояло наоборот. Это все вокруг пользуются ею! Все, кому не лень, притворяются друзьями, а потом сплетничают за ее спиной и предают.
Тейлор резким движением распахнула дверцу машины. Ее всю трясло. Не до конца осмыслив, что именно она собирается сделать, Тейлор быстро слепила снежок и запустила его в спину Лоренса.
Она попала в цель по заветам старшего брата: прямо за шиворот.
– Черт! – ругнулся Дэн и, повернув голову, встретился с ее горящим взглядом.
Тейлор чувствовала, как от влажного воздуха волосы на голове встают дыбом – шапка‑то осталась в машине! Она боролась с желанием пригладить волосы и во весь голос наорать на Лоренса.
– Я не использовала тебя! – хрипло выпалила Джонсон. – А попросила помочь!
– Побыть твоим мальчиком на побегушках? – саркастически поинтересовался Лоренс, приподняв бровь, и сделал несколько шагов е
навстречу. – Мне кажется, у тебя и без меня их достаточно. – Его глаза недобро сверкнули. – Я не буду одним из них, Тейлор.
То, что, по его мнению, она им воспользовалась, обескуражило девушку. Это был слишком длинный день. В уголках глаз начали собираться слезы.
– Найди кого‑нибудь другого для игр со своим бывшим. Я в этом больше не участвую.
– Он изменил мне, – тихо-тихо прошептала Тейлор, расстроенно качнув головой, но Дэн ее услышал. – Изменил с идиоткой Эмбер Новак, которая крутилась возле тебя. Такая же оранжевая, как тыква на Хеллоуин! – отчаянно закричала Тейлор. – Он говорил, что любит меня, что мы обязательно поступим в один колледж! А на деле я нужна была лишь для вида, понимаешь?
Дэн поджал губы; выражение его лица было таким суровым, что Тейлор пожалела о том, что высказала все вслух. Вот сейчас он начнет ее жалеть или воспитывать, а ей не нужно ни то ни другое.
Но она не могла остановить поток слов.
– И так каждый раз. Я нужна людям лишь для вида! Завершающая деталь их имиджа, некая ступенька социальной лестницы по имени Тейлор Джонсон. Но кому нужна я настоящая? – Она не выдержала и заплакала, злясь на саму себя и размазывая по щекам непрошеные слезы. – Я порвала с ним, и он официально позвал Эм на бал. Но мне не с кем пойти, Лоренс! Самой популярной девочке школы НЕ С КЕМ ПОЙТИ! – Признание
давалось ей нелегко. Она чувствовала себя нытиком и последней идиоткой, произнося все это вслух. – Вот и вся история, – обескураженно подвела она итог. – Вот почему я позвала лучшего друга своего брата. У меня нет друзей. У меня… никого… нет.
Лоренс потянулся к ее плечу с желанием обнять и успокоить, но Тейлор сбросила его руку и, резко помотав головой, сурово предупредила:
– Не смей меня жалеть! – Его жалость – последнее, в чем она нуждалась. И без того этот день был полон унижений. – И да, ты мне ничего не должен. Буду ходить на репетиции одна. В эру феминизма можно танцевать вальс в одиночестве, как думаешь?
Она горько ухмыльнулась и, увидев раскаяние в глазах Дэниела, не выдержала и, сорвавшись с места, убежала. Он провожал ее взглядом. Растерянный и ошеломленный. Его поразило, с какой твердостью она запретила ему жалеть себя. А между тем все, что ему хотелось сделать, – обнять ее и рассказать, насколько она дорога ему. Никто и представить себе не может, как сильно она погрязла в одиночестве, окруженная всеобщим обожанием и вниманием. Никто. Кроме Лоренса.
* * *
– Ральф, закрой форточку…
Но, кажется, пес умел ее только открывать, иначе почему в комнате было так дьявольски холодно?
Пенни укуталась в одеяло и закашлялась. Горло болело. Кашель отдавался неприятной вибрацией в груди и не приносил облегчения, а нос напрочь перестал дышать.
– Ральф, ко мне. Я замерзла.
– Мы не пускаем животных в кровать, Пеннипони, – раздался голос совсем рядом.
Пенни решила, что спит, и не придала этом значения. Последний час она провела между сном и явью, так что явление Люка Уилсона совсем не удивляло. Действительно, что ему делать в собственной комнате? Для Пенни это было абсолютно логично. Да, разумеется. Люк должен ночевать в ее комнате, а она в его, потому что так легли карты.
Она должна спать с Ральфом, а у ее кровати сидит здоровяк Майкл Джордан. Откуда? Он сошел с постера на стене где‑то полчаса назад, потом что поссорился с Леброном Джеймсом, Пенни это отчетливо слышала. Вообще‑то она была за Леброна, но у ее кровати сидел Майкл. А теперь еще и Люк.