ЕВГЕНИЙ
Через две недели отца выписали домой, но наши отношения оставались по-прежнему натянутыми: мы мало беседовали, а о том разговоре он будто и вообще не вспоминал. Только уже ближе к выпускному, он, наконец, опомнился, что я заканчиваю школу и попросил сестру мамы помочь мне с организационными вопросами.
Школьные экзамены я сдал на отлично и в институт поступил без каких-либо проблем, между этими делами я скромно отметил свои восемнадцать лет в компании Коли. Август пролетел совершенно незаметно, отец хоть и говорил, что не хотел мне помогать с учебой, но всё же выделял деньги на карманные расходы, и на вещи первой необходимости. После трех месяцев учебы мне назначили стипендию, и я стал меньше зависеть финансово от отца.
Я проводил за обучением большую половину дня, а отец – на работе, мы жили вместе как соседи по коммуналке: обменивались скупыми фразами и говорили друг другу, кто чем будет занят на выходных. Я резко осознал, что наше общение было всегда таким – любовь и забота исходила от матери, а отец лишь был носителем статуса «папа» и не более.
Пообвыкнув с учебой, я уже смог посещать клубы, где познакомился с парнем немного постарше себя. Его звали Димой, он уже работал, но продолжал жить с матерью, однако это не мешало встречаться у него дома, именно с ним у меня и случился первый серьезный секс. Я старался скрывать свои отношения как можно тщательней, особенно после того как обнаружил у себя в спальне, под крышкой рабочего стола, диктофон для записи. Прослушать я его не смог, он был под паролем. Я не имел понятия, когда он там появился, но точно понимал, что это дело рук отца. Меня дико разозлила эта ситуация, но поразмыслив я не стал разговаривать об этом с отцом, еще больше убеждаясь, что пора съезжать от него летом и искать подработку.
Первый звоночек, что творится что-то неладное, был после первой годовщины смерти мамы. Отец зачастил на нашу дачу, и обмолвился, что задумал ее продать. Из-за этого он напряг меня перебрать там вещи и разобрать совсем старую мебель. Кое-какая уехала в неизвестном направлении, а относительно приличная – выставлена на торговой площадке. Вырученные деньги упали мне на банковский счет, который когда-то открыла мама.
После продажи дачи, спустя пару недель, отец подозвал меня на разговор.
– У тебя есть неделя на то, чтобы собрать нужные вещи. Потом ты переедешь в другую квартиру, она будет оформлена на тебя. Сейчас все документы подготавливаются.
Я усмехнулся, понимая, что меня собрались выкинуть из родительской квартиры как ненужного котенка.
– А что так вдруг? Не соответствую твоим ожиданиям?
– Для меня неприемлемо твое поведение. Ты знаешь, о чем я.
– М. Знаешь, плевать. Делай что хочешь, живи как хочешь. Я не собираюсь быть для тебя удобным. Это моя жизнь, и я сам решу с кем мне трахаться.
Я резко встал из-за стола и направился в свою комнату. Хотелось орать и крушить всё вокруг. Но я прекрасно понимал, что, если сейчас дам слабину, дальше не станет легче. Будет только хуже. Чтобы хоть как-то немного успокоиться, я записал в мессенджер аудиосообщение и отправил Коле, а после открыл шкаф и вывалил всё содержимое. Усевшись на пол, я стал перебирать, что именно заберу с собой, закидывая совсем старую и малую одежду на нижнюю полку, остальное просто складывая ровной стопкой. Потом позвонил своему парню Диме и попросил захватить с его работы несколько коробок, благо тот работал менеджером в отделе продаж. Ближе к вечеру мне уже перезвонил Коля, он был ошарашен новостью не меньше меня.
– И что ты собираешься делать, вот так вот молча съехать с квартиры?
– А почему бы нет? Он ясно дал понять, что та квартира будет моя. Начну к лету искать работу, чтобы платить за нее, на житье у меня есть сбережения на карте, после первого семестра стипендию за отличную учебу повысили. Знаешь, он мог просто сказать – вали с хаты. Так нет же, решил в благотворительность поиграть, мол, не такой и мудила.
– Я бы понял, если бы он аргументировал тем, что ты уже взрослый – давай там, как-то сам начинай зарабатывать, типа нечего на шее сидеть, но блин из-за того, что ты гей? Ладно, не общайся, не разговаривай, но из дома выгонять? Твой ребенок год назад школу окончил, жена умерла, и так тяжко… Не знаю, это не укладывается в моей голове, – проговорил Коля.
– Знаешь, он всегда таким был. Каменной глыбой, он любил только маму, а ко мне не испытывал особой тяги. Ой, всё, короче. Буду приходить с университета и разбирать вещи по коробкам. Сейчас, наверное, сяду и напишу список, а потом просто пойду смотреть что есть по шкафам. Маме, кстати, что-то дарили из кухонных принадлежностей.
– Вот да, бери такое не задумываясь. Он не будет этим пользоваться, а тебе пригодится на новой хате.
– Ладно, пойду спать, а завтра с Димкой встречусь, он мне коробки передаст.
Отсидев на парах, я созвонился со своим парнем, и мы договорились встретиться в парке недалеко от его работы. Я взял кофе на вынос в ближайшем кафе и присел на лавку. Шел мокрый снег, сегодня на удивление выглянуло солнышко, пригревало хорошо. Настроение было нулевое, в наушниках тихо играла музыка.
Напротив, в метрах десяти сидел мужчина и разговаривал по телефону, куря сигарету. Довольно симпатичный. Карие глаза, видны маленькие морщинки, небольшой прямой нос, аккуратные губы с приподнятыми уголками. Чисто выбрит, темно-русые густые волосы, на вид лет тридцать, может чуть постарше. Одет в пальто, на шею повязан шарф. Люблю такой стиль. Мы столкнулись взглядами. Он, видимо, заметил, что я его разглядываю, но я специально не стал отводить взгляд, делая маленький глоток кофе. Незнакомец не отвернулся, сделав глубокую затяжку и выдохнув дым, он вдруг улыбнулся, пристально смотря мне в глаза. Я удивился и, не выдержав его взгляда, посмотрел в сторону.
«Дерзкий, значит», – подумал я. Краем глаза я заметил, что мужчина поднялся и выкинул сигарету в урну, а потом пошел дальше по аллейке, продолжив разговаривать по телефону. Я проводил его взглядом, рассматривая уверенную походку, а потом достал один наушник из уха.
– Ну что, отдался бы ему?
Я слегка вздрогнул, не заметив, как Дима подошел. Он поставил рядом коробки, уже разложенные на картонки, и не стал присаживаться, а просто встал напротив.
– Ну… Он симпатичный. Наверное, обольстил много девушек. Заставил меня улыбнуться.
– У тебя грустные глаза. Как переедешь, приходи ко мне. Я сделаю тебе массаж, напою вкусным вином и всего зацелую.
Я негромко рассмеялся и, поднявшись с лавки, взял коробки.
Вернувшись домой, я перекусил, потом собрал коробки и склеил их скотчем. Для начала решил запаковать летние вещи, оставив буквально пару футболок на смену, спортивный костюм для занятий, несколько домашних вещей. Затем достал всю обувь из коробок, завернул в полиэтиленовые пакеты и поочередно сложил вместе с куртками. Вышло три небольших коробки.
Отца еще не было дома, поэтому я принял решение посмотреть, что лежит в кладовке. Порывшись, нашел коробку с невысокими стаканами, запакованную новую кастрюлю, старый электрический чайник. Он был рабочий, но на полтора литра: мне в самый раз. Еще отыскал набор посуды на шесть персон.
Унеся всё это в свою комнату, я сложил в стопку, завернул в бумажную упаковку и склеил скотчем. Даже незаметно было, что там лежит. Потом взял еще одну коробку, положил туда книги, всякую мелочевку из письменного стола, остальную канцелярию оставил на последний день перед переездом. Сходил на кухню, порыскал по столовым приборам, скидал что нашел в коробку из-под термопота. Остаток вечера провел за домашкой. Отец приехал часов в восемь и ушел сразу в свою комнату, не сказав мне ни слова.
В среду я решил перебрать фотоальбом. Я вытащил несколько общих фотографий с мамой, на глаза навернулись слезы. Боль вроде поутихла, но, стоило увидеть знакомые места, как сразу же всплыли воспоминания. Сходив в родительскую спальню, я открыл мамину шкатулку, достал оттуда ее любимые жемчужные бусы и кольцо с изумрудом, спрятал их в карман сумки своего ноутбука. Порывшись в комоде, куда сейчас переложили ее одежду, я нашел мамин палантин нежного голубого цвета, который она любила носить ранней весной. Его я тоже положил к своим вещам. Хотелось забрать с собой хоть что-то в память о маме. Вечером пришел отец и сказал, что завтра после занятий мы поедем к нотариусу и подпишем документы на квартиру, а потом я могу с его водителем увезти туда часть собранных вещей.
* * *
В машине стояла угнетающая обстановка. Приехав в офис, я подписал с хозяевами квартиры договор о продаже, получил расписку и ключи, когда отец перевел остаток денег. Потом Сергей увез отца на работу, а после мы поехали на родительскую квартиру за моими вещами. Мужчина помог мне разобрать письменный стол, мы всё погрузили в машину, и отправились в путь.
– У тебя еще много вещей осталось? – спросил Сергей, заворачивая во двор серого пятиэтажного длинного здания. Мы взглядом начали искать четвертый подъезд.
– Нет, по мелочи, чем пользовался в последнее время.
– Отец, наверно, тебя тогда сам увезет, хотя, может и меня попросит. Какая квартира?
– Шестидесятая.
Мы остановились, взяли по коробке, зашли в подъезд и стали подниматься по лестнице. Лифта в доме не было.
– Блин, наверное, это четвертый или пятый этаж. Устанем туда-сюда ходить, – посетовал я, замечая, что на этаже по три квартиры.
– Наверное, пятый. Ну, зато соседи только с двух сторон будут.
– Тоже верно.
Остановившись у нужной двери, я поставил коробку и воткнул ключ в замок, провернул на два оборота. Дверь достаточно легко открылась, что радовало. В коридор проникал свет с правой стороны. При входе стояла маленькая узкая прихожая довольно потрепанного вида: несколько крючков для одежды, невысокая тумбочка с ящичком и полкой для обуви.
Я затащил коробку и толкнул ее дальше в коридор. В квартире стоял спертый воздух, но постороннего запаха не ощущалось.
– Давай сразу всё перетаскаем, а потом осмотришься, – предложил Сергей.
Мы подняли все коробки, затем за два подхода осилили стол. Хоть тот и казался легким, но тащить его по ступенькам было совсем неудобно.
Зайдя в квартиру, я сразу прошел на кухню и открыл окно.
– О, знакомый гарнитур. С нашей дачи. М, и тарахтящий холодильник.
Сергей осмотрелся и подметил:
– Видимо, старые хозяева немного мебели оставили. Можно пройтись?
– Да, конечно, чего спрашиваете? Самому интересно, что тут есть.
Слева по коридору был проем, в конце и справа по одной двери. Как только я зашел в зал, сразу заметил двери: от коридора комнату отделяли две створки, а в рамы были вставлены стекла с витражным узором. Я провел пальцами по деревянной поверхности, кое-где виднелись царапины, и отшелушилась краска.
– О, вот это вообще классно! Если отшлифовать от старой краски и заново покрасить, будет бомбически смотреться. Мне уже начинает здесь нравиться. Там, видимо, еще комната, – произнес я.
Слева от балконного окна находился дверной проем, соединяющий зал с узкой прямоугольной комнатой. Радовало, что все окна были пластиковые. Возможно в квартире будет не так холодно зимой. Я увидел знакомый комод, а рядом стоял полированный небольшой шкаф. В зале находились диван с нашей дачи и старая советская стенка.
«Значит, со спальным местом проблем нет», – подумал я про себя, возвращаясь в коридор.
Я подошел к мужчине, заглядывая вместе с ним в ванную.
– Да, сантехника-то старая. Если будешь потом стиралку подключать, лучше трубы заменить.
– Хорошо, буду иметь в виду.
Слева от ванной был вмонтирован самодельный шкафчик до потолка, внутри которого находилось много полок. При желании сюда можно было запихнуть всякую мелочевку и обувь.
– Ладно, поехали, увезу тебя домой. Потом за шефом поеду, уже почти конец рабочего дня, надо будет его еще в кафе завезти – поужинать. А ты что дома не готовишь?
– Нет, только для себя, я ему не домработница, сам о себе позаботится. Питается в кафешках, а теперь еще и придется уборщицу нанимать, как только перееду, – заметил я с сарказмом.
– А из-за чего ты переехать решил? – поинтересовался мужчина.
– В смысле я решил? Вообще-то, это он меня из дома выставил.
Сергей непонимающе на меня посмотрел, и тут я понял, что отец еще меня и оговаривал при посторонних людях.
– Понятно. Он утверждает, что это якобы мое решение, да?
– Ну да. А что, вы поругались из-за чего-то?
Я нервно стал застегивать куртку, решив сказать правду:
– Да. Он решил, что репутация важнее, чем сын с нетрадиционной ориентацией. Да хер с ним. Пускай живет гордый в одиночестве в пустой квартире. Пойдемте.
– Я знал, что он принципиальный человек, но… чтобы настолько. Это глупо, – произнес Сергей, выходя на площадку следом за мной.
Я захлопнул дверь и подытожил:
– Да. Когда он изменит свое мнение, возможно, мы уже станем совсем чужими людьми.