Я вышла из библиотеки в полуживом состоянии – и физически, и морально. В общем-то планировалось, что это я буду развешивать воздаяние. А не мне. И уж тем более я не ожидала такого стремительного развития событий. Кто мог узнать о моём происхождении? Подсказкой могла служить дата рождения. О ней, кроме моих приятелей, знала только банда де ла Ньетто. Вообще всё сходилось на нём самом. Он знал о дне рождения, о том, что я работаю в архиве, у него татуировка из маминых рисунков…
Но зачем ему потребовалось меня спасать?
Испугался в последний момент?
И это его поведение: «Я так хорош, что даже птицы падают замертво при виде моей неземной красоты. Не понял, почему ты всё ещё на ногах?»… Оно тоже не вязалось с амплуа злостного отравителя. В нём вообще не чувствовалось злобы. Избалованность сверх всякой меры – да. Зацикленность на себе как центре мироздания. Однако при этом он не казался злым.
А может, мне просто не хотелось в это верить.
Точно я знала только одно: если бы не Диего де ла Ньетто, меня бы уже не было.
Это открытие неожиданно потрясло. В прямом смысле. Мои губы задрожали, и я разревелась, как сопливая домашняя неженка в первый день приютской жизни. Я не была готова к этому. Мне нравилось жить, задирать красавчика-выпускника и его шайку, шутить, рисковать… А умирать мне не нравилось.
Ещё мне не нравилось то, что я не могла защититься от потенциальной опасности. Я была сильнородкой, что давало мне некоторые преимущества перед остальными. Но оставалась первокурсницей с начальным домашним образованием. У меня не было никого, у кого я могла бы попросить помощи и совета. В предложении Диего обратиться к старшему библиотекарю был здравый смысл (кстати, это предложение тоже не вязалось с обвинениями в его адрес). Но неизвестно, что бы я получила в итоге. Возможно, запрет на допуск в архив. Можно было обратиться к ректору или декану. Но от них тоже можно было ожидать чего угодно. Кому нужны неприятности? Никому. А нет в Академии Бьянки Лары – нет неприятностей. Всё просто и логично. Поэтому я всё же решила промолчать.
Но предупреждён – значит вооружён. Точнее, мне следовало вооружиться в ближайшее время. Знаниями, не подумайте плохого. Нужно разжиться (во всех смыслах) признаками смертельных воздействий. И я была намерена сделать это в ближайшее время. Умыв лицо в фонтане сада, чтобы скрыть следы истерики, я поспешила в общежитие.
Марты пока не было. На старших курсах учебная нагрузка возрастала за счёт практик, и моя соседка задерживалась. Я разложила на столе учебники и конспекты. Покушение покушением, а уроки никто не отменял. Сколько времени я над ними просидела, сказать не могу, но когда лекарша пришла, я была уже готова взвыть.
– Привет! – Я обрадовалась избавительнице. Всё же её появление – отличный повод для передышки. – О, откуда розы?
Марта с важным видом промолчала, расправляя цветы в вазе.
– И кто он? – не отставала я.
– Диего де ла Ньетто, – наконец призналась она.
– Диего?
Честно, имя вырвалось у меня непроизвольно. Каков смердохвостец! Мне, значит, срамоту свою скукоженную демонстрирует, а с моей соседкой ходит на свидания?
– Марта, прости, я только не поняла… Мне сначала показалось, что ты к нему не очень относишься. И вообще к драконам. А потом оказывается, что ты с ним встречаешься?
– Я с ним не встречаюсь.
– А как называется, когда парень дарит девушке цветы?
– Он не дарит.
– Так! Я совсем ничего не понимаю. А откуда тогда у тебя цветы?
– Из двери.
Я подняла руки, показывая, что сдаюсь.
– Понимаешь, когда я только поступила, он был на втором курсе, и вокруг него уже клубилась драконская элита. Но когда меня выбрали королевой Бала первокурсников, он соизволил обратить на меня внимание. Ну… мы некоторое время вот как раз… встречались… Потом он стал слишком задаваться, и я его бросила! – резко закончила соседка. – А он понял, кого потерял, и стал мне под дверь цветы носить.
– А ты?
– А что я? Он-то пусть страдает. А цветы-то при чём?
– Логично, – согласилась я. – Только… Марта, ты уверена, что эти цветы от него?
Соседка посмотрела на меня так, что я поняла: сейчас я стану её смертным врагом.
– Нет, я не в том смысле, что цветы в принципе от де ла Ньетто. Я конкретно про этот букет.
– А что не так с этим букетом? – насупилась она.
– Ты можешь проверить, что он безопасен?
– А зачем?
– Затем, что меня сегодня чуть не убили.
Марта нащупала рукой спинку стула поблизости и опустилась на него, не отрывая от меня взгляда. Я рассказала как было, по понятной причине не называя имя того, кто меня спас.
– А ты уверена, что тебя не разыграли? – заговорила она, когда я закончила повествование. – Просто «Последний сон» – это прямо слишком. Ты тут без году неделя, кому до тебя есть дело? Я думаю, кто-то просто воспользовался тем, что ты задремала. Может, какую-нибудь гадость подложил, чтобы симптомы сымитировать, а потом разбудил. Это, случаем, не из приятелей Диего кто-то был?
Я кивнула. Диего де ла Ньетто для Диего де ла Ньетто гораздо больше, чем приятель. Так что я не погрешила против истины.
– Ну вот, – подвела итог соседка.
С этой точки зрения, соглашусь, события в библиотеке выглядели логичнее.
– А почему мне снова стало плохо, когда я села к ящику?
– Могли туда рвотное зелье плеснуть, например.
– Могли, – согласилась я. – Спасибо, Марта. Мне стало легче.
Хотя и обиднее. Но с обидой можно жить. Недолго. В смысле, я надолго не обижаюсь. Отомщу и забуду.
Соседка кивнула. Потом постояла, глядя на букет.
– Знаешь, – Марта подошла к окну, открыла его и со словами: – Пусть он его себе под хвост засунет! – швырнула розы в окно, захлопнула створки и направилась к рукомойнику.
– Они же с шипами! – напомнила я.
– Пусть у своего приятеля Николаса де ла Круса обезболивание попросит. И вообще, это не моя проблема. Авось самомнение его раздутое слегка спадёт. Там как раз под окнами его клеврет Валентино де ла Риас бродил. Пусть передаст!
– Жестоко ты с ним!
– Как заслужил. Слушай, пошли в таверну сходим… Что-то в столовой есть совсем расхотелось…
– А у меня аппетит никогда не пропадает, – пожаловалась я.
– И у меня. Просто в таверне отраву в еду подсыпать почти невозможно.
Аргумент Марты я оценила. К тому же еда в таверне была вкуснее, чем стипендиальная в столовой, а я испытывала потребность заесть пережитое чем-нибудь вкусненьким. В отличие от драконов, шиковать там каждый вечер мне было не по карману, однако немного денег имелось. И если мне удастся сдать сессию на «око», как сирота я смогу претендовать на денежную стипендию – помимо полной компенсации затрат на проживание, питание и форму. Я очень постараюсь.
Моя соседка всю дорогу рассказывала про свои изыскания на ниве лечебных зелий. Со стороны могло показаться, что в Академии действует чёткое разделение. Однако по факту боевики изучали изготовление амулетов, лекари – зелья, зельевары осваивали основы работы со стихиями, а стихийники более-менее владели навыками магической атаки и самообороны – всё в рамках основной специализации. Марта учила зельеварение второй год, и в этом семестре ей предстояло готовить антидоты. Я очередной раз поблагодарила судьбу за столь удачно подвернувшуюся соседку и теперь засыпала её вопросами.
В «Два дракона» мы шли той же короткой дорогой через лесок. Теперь, когда тропинка была знакома, она не так пугала и казалась короче. Впрочем, с дорогами так всегда.
В таверне было шумно и многолюдно. Видимо, это её обычное наполнение. Тихо здесь, наверное, только с утра, когда студенты на занятиях. Тем не менее нам удалось втиснуться за свободный столик. Мы сделали заказ. Я намеревалась продолжить расспрашивать Марту о зельях, когда дверь отворилась и внутрь ввалилась шумная компания. Стоит ли говорить, что это была банда де ла Ньетто?
В этот раз пятёрка приятелей оказалась разбавлена женским обществом – той самой блондинкой, которая была мне знакома по истории с тараканом и встрече в библиотеке. Она льнула к Диего, прижимаясь к его мускулистому телу.
Мне было неприятно на это смотреть.
Марте – тоже.
Но это был тот самый случай, когда единство во взглядах и вкусах не способствует крепкой дружбе. Поэтому я постаралась не демонстрировать свои эмоции.
– Эта девица на нём прямо виснет, – прокомментировала моя приятельница, ибо не была связана моральными дилеммами. – Смотреть противно.
– А кто она такая? – поинтересовалась я, пользуясь случаем раздобыть информацию.
– Драконка со второго курса вашего факультета. О! Вот кто нам про неё всё расскажет! – Марта указала подбородком в сторону входной двери.
Я оглянулась. Действительно, наш Рик тоже решил перекусить в неформальной обстановке. Он был мрачен, однако, заметив, как Марта ему машет, взбодрился и направился к нам.
– Привет! – сказал он, присаживаясь. – Что празднуем в этот раз?
– Бьянка сегодня чуть не умерла, – тут же сдала меня соседка.
– В смысле, «умерла»?! – Он вскрикнул чуть громче, чем следовало, и вокруг на некоторое время воцарилась тишина.
Вот и делись с друзьями сокровенным…
– От смеха, – отмахнулась я. Нужно же было как-то разрядить обстановку? – Меня тут разыграли. Весело. Очень, – мрачненько добавила я. – А у тебя как дела?
Обстановка в таверне стала возвращаться к обычной, хвала Крылатой Тени. А нашей эксцентричностью уже никого не удивишь.
– Нормально, – ответил дракон и пожал плечами. – Ну вы меня напугали.
– Да я тоже напугалась, – призналась я. – Но Марта всё объяснила. А что ты такой мрачный зашёл? Что-то случилось?
– Скорее, не случилось… – отмахнулся он.
– Рик, слушай, вы же, драконы, все друг друга знаете? – решила я перевести разговор на менее мрачные темы. – Расскажи о компании де ла Ньетто. Кто они такие?
– И чем тебе может грозить противостояние с ними? – понимающе поднял бровь он.
Я кивнула. Мне было просто любопытно. Но пусть будет так.
– Не могу сказать, что знаю всё обо всех, но про них более-менее в курсе, – признался Рикки.
Тут, так не вовремя, к нам подошёл разносчик, тот же самый, который приносил в прошлый раз таракана. Вид у него был настороженный. Такими темпами нас скоро перестанут сюда пускать. Мы сделали заказы. Рик дождался, пока парень отойдёт, и жестом предложил придвинуться ближе. Мы вытянули шеи, как деревенские гуси, в ожидании сплетен из высшего общества.
– Сам Диего де ла Ньетто из древнего высокого рода. Одни Крылатые в предках до самого Восхода. Вхожи ко двору. Говорят, его родитель, тоже красавчик, умыкнул невесту из-под самого носа у отца нынешнего приятеля Диего, Николаса де ла Круса. Скандал был до небес! Уж очень выгодная была партия. Теперь очередь Диего искать подходящую жену для укрепления финансового состояния рода. Он – старшая ветвь в своём поколении. Чаще всего первый ребёнок обладает наибольшей Силой, поэтому на брачном рынке ценится дороже.
– Ты так говоришь, будто молодые драконы – это товар на аукционе. Кто больше предложит, тот и купит, – возмутилась я.
Рик ухмыльнулся:
– Бьянка, такое впечатление, что ты где-то в подземелье росла, вдали от цивилизации. Так оно и есть.
– Какой ужас. Как у фермеров, которые сводят за деньги лучшую овцу с призовым бараном соседа!
– И снова ты права. Да, цель драконьего сообщества – рождение полноценных Крылатых и обеспечение рода средствами для существования. – Он развёл руками.
– А девушка, которая с ним, – Марта чуть дёрнула головой в сторону компании драконов, – она хорошая партия?
Рик быстро оглянулся.
– Каталина де ла Форго? – продолжил он. – Превосходное соотношение происхождения и размеров приданого. Естественно, из тех, на ком можно жениться прямо сейчас, а не ждать, когда невесты подрастут.
– Идеальная овца, – подвела я итог, скривившись.
– Для призового барана, – поддержала меня Марта.
– А про остальных расскажи, – попросила я.
– Ну, Никки де ла Крус. Известный лекарский род. Когда-то они являлись личными врачевателями королевской семьи и были очень влиятельны, но потом за интриги были отлучены от двора, что, разумеется, сказалось на состоянии. Семейное дело сильно пострадало. Никки так же, как Диего, старшая ветвь. Он уродился на славу и по внешности, и по Силе, а то, что он вхож в самую элиту студенческого сообщества, повышает его шансы на удачный брак.
– М-да, – выдала я. – Просто какая-то охота с преследованием. «Подсекай! Подсекай!»
– Это из рыбалки, – поправила меня Марта.
– Ага. В тёмном омуте, где драконы моются.
– На приманку, – вставила моя соседка.
– В тёмном омуте её толком и не разглядишь, – возразила я.
– Эх вы, – фыркнул Рик. – Размер «приманки» – не главное.
– Да уже поняли, что драконы меряются родословной. А остальные? – Я подставила руку под подбородок и приготовилась слушать продолжение.
– Эстебан де ла Санс, – кивнул Рикки. – Однокурсник нынешнего предводителя.
– Рик, прости, что прерываю, – влезла я. – А как они выбирают, кто будет «предводителем»? Тоже по протяжённости родословной?
– Насколько я знаю, нет. Это просто всеобщий любимчик. Конечно, происхождение, успешность, внешность, наряды – это всё тоже играет роль. Но важнее дипломатический талант: ни с кем не ссориться, всем угождать, говорить правильные вещи, дружить с правильной компанией. Другими словами, короля делает репутация.
– Эстебан де ла Санс, – напомнила Марта.
Она отучилась в Академии два года, но с интересом слушала рассказ дракона. Видимо, мир Крылатых был закрыт для посторонних, и нам очень повезло с источником информации.
– Де ла Сансы – род древний и высокий, но мелкий, мало известный, ничем не примечательный, без особых перспектив и шансов на удачный брак. Для него Диего – шанс выбиться куда-то выше, чем ничто. Оставшиеся двое драконов в компании – из низких родов, не чистокровных, с большой примесью человеческой крови.
– Это плохо?
– Бьянка, что такое «плохо»? Это – гарантированное отсутствие шансов на брак со старшей ветвью высоких родов. Но если род состоятелен, то можно надеяться на союз с младшими. Поэтому можно хранить чистоту крови, как де ла Сансы, и прозябать в бедности и безвестности, а можно пожертвовать младшей ветвью, зато жить в своё удовольствие и повысить шансы на удачный брак для остальных. Как, например, когда-то сделали в роду Каталины.
Эти игры в счетоводов, доход-расход, мне были противны. Как можно так жить?
– То есть о любви в любом случае речи не идёт? – уточнила я.
– Почему? Никто не мешает влюбиться в выгодную партию, – рассмеялся Рик. – Или как в роду Матео де ла Вега, найти возможность финансовой независимости от брака.
Тут Марта закивала:
– Винченцо де ла Вега – наш декан. Гениальнейший учёный! – И восторженный тон перешёл в огорчённое: – Был. Он разрабатывал новые заклинания. Больше, чем кто-либо за историю Академии. Такой молодой был… Так его жаль!
– Вот, – подтвердил Рик. – И он мог позволить себе вообще не жениться. И никто в роду слова ему поперёк не сказал, потому что он был дойной коровой и никто не рискнул бы испортить с ним отношения. К тому же – наследство. Так как у Винченцо не было детей, наследство – и немалое – он должен был оставить кому-то из родственников. Повезло Матео. Теперь он тоже может ни в чём себе не отказывать, жить на широкую ногу и выбирать невесту на своё усмотрение.
– А последний, который артефактор? – как-то неуверенно задала вопрос Марта. Ну да, она же ему на голову букет от Диего выбросила.
– Валентино де ла Риас. Род низкий, но довольно успешный. У его родителей собственное дело. Семейное. И сам Тино, говорят, очень талантлив. Наверное, именно это позволило ему пробиться в компанию де ла Ньетто. Он младше всех и уступает другим по положению, так что других причин я не вижу.
– Рик… – Нас прервал разносчик, выставляя заказы на стол, и потом я закончила: – Спасибо тебе огромное. Очень интересно!
Марта тоже закивала.
Было интересно узнать про его род, но почему-то я была уверена, что он ничего нам не расскажет. А портить отношения из-за такой мелочи было глупо.