Мы все снова застыли в неопределенных позах, Змиулан вытянул шею, готовый то ли бежать, то ли атаковать, Феодора вскинула ладони в жесте «сдаюсь», а согнула колени, не определив, читать слова чар или развернуться и бежать обратно.
Из зарослей вылез высокий, худощавый человек с волосами до груди и чуть тронутыми сединой. Серо-коричневый балахон на нем истрепался, но на груди бодро позвякивают обереги, а некоторые сверкают самоцветными камушками. Секунду он мрачно сшибал брови, глядя на нас, потом с неверием произнес:
– Ваше высочество?
– Волхв Кондратий? – не поверила я.
Отряхиваясь от листьев и веток, он окончательно выбрался из зарослей и спросил все так же изумленно:
– Царевна, вы что делаете в этих дебрях?
После чего его взгляд переполз на дракона, который все это время стоял неподвижно и прикидывался деревом, и глаза волхва стали медленно расширяться.
– Это что, это… Скажите мне, что вы видите то же, что и я, тогда я поверю, что не сошел с ума.
Выдохнув, я кивнула и проговорила торопливо:
– Я очень прошу, не сдавай нас страже.
Волхв Кондратий похлопал ресницами и протер кулаками глаза, когда дракон никуда не делся, он с ошеломлением произнес:
– Так вот почему они тут рыщут… Я столкнулся с одним отрядом близ дороги. Спросили, мол, не видал ли я где чудища, а с ним царевну и её гувернантку. Я-то не видал, потому так и сказал и пошел дальше.
– Они за нами, – уронив голову, подтвердила я. – Но ты понимаешь, что будет, когда они обнаружат дракона?
Оглядев Змиулана долгим взором, волхв Кондратий задумчиво покивал. Дракон тем временем отмер и хрустнул шеей, глухо зашуршав чешуйками. Солнечный свет, падающий сквозь листву, заиграл на его оранжево-зеленых щитках, как на старых золотых монетах.
– Боги пресветлые… – спустя несколько мгновений, произнес волхв. – Ум не верит, но глаза видят. Как же это так… Это же… Дракон…
– Именно, – согласилась я. – Возможно, единственный на свете. И никак нельзя позволить страже и моему пресветлому батюшке его уничтожить. А случится именно это, если они нас поймают. Поэтому мы бежим в…
Оглянувшись на Феодору, которая в драматическом молчании закатывает глаза на скорбном лице, я сделала глубокий вдох и закончила:
– … В Запретное тридцатое царство.
– Ого… – выдохнул волхв.
Повисло тягостное молчание, я вся напряглась, прикидывая, что делать, если Кондратий откажется сохранить тайну. Просить Змиулана его съесть – такое себе решение, потому что волхв один из немногих, кто относится ко мне правильно и открыто. Но что делать?
Волхв Кондратий Всемудрый в это время пошел вокруг дракона, разглядывая его пристально и иногда наклоняясь, будто собирается поковырять чешую, но не решается. Позади дракона в траве спрятан хвост, через него волхв благополучно споткнулся и полетел в траву. Но на ногах оказался сию же минуту.
– Я в порядке, – отрапортовал он четко. – В порядке.
Вернувшись на прежнее место, он ещё раз смерил взглядом рост Змиулана и протянул:
– Даааа....
– Что?
– Не думал я, что на своем веку воочию улицезрю натурального дракона.
– А я говорила, что они не могли просто так исчезнуть, – согласилась я. – Но, как ты знаешь, вокруг все твердили, что я занимаюсь ерундой и пора мне выкинуть из головы детские сказки о драконах и готовиться к свадьбе.
При этом я выразительно посмотрела на Феодору, которая все ещё молчит с гордо и скорбно поднятым подбородком. Волхв некоторое время разглядывал дракона, потом спросил:
– А он… ну… Не сожрет?
То, что последовало дальше, заставило волхва подскочить на месте с перепугу.
– Если потребуется, могу и сожрать, – мирно сообщил Змиулан.
На это волхв захлопал ртом, как выброшенная на берег рыбеха и стал тыкать на дракона, переводя обалдевший взгляд с меня на него и обратно.
– Он… Он… Что? Разговаривает?!
На это Змиулан поднял массивную лапу и придирчиво оглядел загнутые крючками когти, которые навскидку в состоянии пропороть металлический настил. От бега по лесу под ними набилась грязь и трава, дракон поморщился и стал выкусывать из-под них мусор.
– Конечно разговариваю, – спокойно сообщил он. – Я же дракон, а не какая-нибудь необразованная лягушка.
Впервые после остановки голос подала Феодора, которая теперь с выражением праведного ужаса наблюдает за выкусывание грязи из-под драконьих когтей.
– По поводу образования, уважаемый ящер, вы переборщили, – строго заметила она.
– Я разве не образован? – искренне удивился Змиулан, отгрызая большой комок земли. – Я ведь разговариваю, если что.
Она фыркнула.
– Торговки на базаре тоже разговаривают. Но это не делает их образованными.
Змиулан выплюнул комок земли в траву и проговорил, задумчиво продолжив выкусывание:
– Странно. Я считал, что речь это свойство разумности.
Всплеснув руками, Феодора выдохнула и решительно шагнула к ящеру:
– Да причем тут разумность. И немедленно прекратите заниматься этим непотребством! Дайте же сюда вашу лапу!
Изумившись, Змиулан нерешительно протянул ей громадную лапень, в которой она бы с легкостью уместилась. Гувернантка, бормоча что-то недовольно под нос, подхватила с земли большую палку и стала быстро орудовать ею на манер пилки, ловко отковыривая грязь с драконьих когтей.
– Нет, где это видано, чтобы грязь откусывали, не побоюсь этого слова, зубами.
– У меня клыки, – попытался запротестовать Змиулан.
– Это детали, – отмахнулась Феодора, от которой в стороны россыпью летят комья земли и травы. – Запомните, уважаемый дракон Змиулан, ни один приличный сударь… Эм… пускай даже если он – дракон, не должен делать маникюр зубами.
– Мани… что? – не понял ящер.
– Кюр! Маникюр! – повторила Феодора. – Для этого существуют специальные приборы, пилочки, палочки, и ножнички. В вашем случае, пожалуй подойдет, пила «дружба», лом и секаторные ножницы. Но ни в коем случае, запомните, нельзя этого делать зубами!
Дракон похлопал крупными щетинистыми веками и вопросительно покосился на меня, я пожала плечами, а он спросил:
– Гм… Почему?
Не прекращая выковыривать землю из-под когтей и складок между драконьих пальцев, Феодора вскинула на него голову, в глазах сверкнуло возмущение.
– Как почему? – воскликнула она. – Это опасно! Инфекции, бактериальные заражения, ротавирусы! А сколько в земле разных яиц червей, обожающих селиться в нежных организмах высших существ? Тем более вы, сударь дракон, ходите без сапог, у вас лапы втройне грязные!
– Так не бывает, наверное, драконьих сапог, – совсем застращавшись, отозвался Змиулан, который в своем смущении выглядит при своих габаритах очень забавно.
– А зря! Если уж вы соизволили выжить в этом сложном мире, где драконам, по утверждению царя-батюшки, не место, то могли бы обзавестись хотя бы парой… Гм, вернее четверкой сапог, – решительно заявила Феодора и отковыряла последний кусок грязи.
После чего отшвырнула в траву бревно и отряхнула ладони в видом выполненного долга.
– Вот так гораздо лучше, – продекламировала она. Мы с волхвом Кондратием наблюдали эту дивную картину молча. Сказать, что удивились – это ничего не сказать. Но я поняла одно: Феодора готова рискнуть чем угодно, даже жизнью, чтобы соблюсти правила этикета.
Змиулан поднял к носу очищенные когти, которые теперь блестят, разве что не сияют, и впечатлившись покивал.
– А и правда чистые.
– Пф! Вы ещё сомневались? – удовлетворенно поинтересовалась гувернантка. – Да будет вам известно, сударь дракон, я обучалась маникюру у самой Варвары Красы, а она лучшая во всем Третьем царстве в вопросе ухода за собой.
– А… – туповато протянул дракон, делая вид, что понял, кто такая Варвара Краса и что значит «сфера ухода».
В то, что Феодора поменяла свое отношение к дракону я пока не поверила, но то, что тяга к воспитанию и чувству прекрасного в ней куда сильнее страхов, это я знаю точно. Не знаю, сколько бы мы тут ещё разговаривали ни о чем, но шум вдалеке намекнул, что мы вообще-то не в безопасности и стража все ещё бродит по лесу.
– Вам надо бежать, – заключил волхв и у меня отлегло от души, потому что теперь я знаю – он на нашей стороне.
Феодора возмущенно заметила:
– Вам бы, сударь Всемудрый, следовало бы сперва попытаться отговорить нашу дивную царевну от своего сумасбродного плана.
Волхв Кондратий покачал головой.
– Я сам много читал о драконах, – произнес он. – И знаю, какую ценность являет этот экземпляр. Но ни меня, ни вас, ни царевну, царь-батюшка не послушает. Во всяком случае, не ныне. Здесь ему не будет покоя. Дарина тоже не жаждет становиться супружницей Риакрита, как мне помнится. Верно?
Я охотно закивала, он продолжил:
– Посему, будьте спокойны, я вас не выдам. Но до Запретного царства пешком дойти дюже морока. Не поспеете вы и не спасетесь.
От его слов у меня все упало.
– Но у нас нет другого выхода!
– Понимаю, – согласился волхв. – Но кое-что все-таки есть.
Подавшись вперед я вся превратилась в слух, а Кондратий продолжил:
– Мало кто знает, но тут, в Крутогорном лесу, имеется дирижаблевая станция. С неё раз в стуки отчаливают летучие корабли. Так вот, путь их лежит мимо земель Запретного Тридцатого царства. Я частенько бываю в этом лесу, хожу по лечебные травы, и хорошо знаю дорогу к станции. Оттуда мне иногда привозят нужные составы для зелий. Я вас проведу.
Радости моей не было предела, до тех пор пока шум вдалеке не приблизился и в нем не стали различаться голоса стражников и лязг металла.
– Нельзя более медлить, – проговорил волхв и, махнув к себе, нырнул в кусты, из которых совсем недавно вынырнул.
Мы ломанулись следом, я уже не обращала внимания на то, какие травяные тоннели остатся после Змиулана, хотя он и пытается бежать аккуратно и не ломать ветки. Тем не менее, волхв, вел нас какими-то жуткими буераками и непроходимыми зарослями, в которые ни один нормальный человек не полезет. Хотелось верить, что стражники – именно нормальные и в эти буреломы соваться у них мысли не возникнет. Не знаю, сколько прошло времени, пока мы неслись через лес, но к моменту, когда волхв Кондратий разрешил остановиться и немного отдохнуть, моя приспособленная для походов одежда немного поистрепалась, вернее, поистрепалась набрючная юбка. Что касается Феодоры, остановившись, она критичным взглядом оглядела свой ободранный подол и констатировала:
– Мне необходимо переодеться.
Я заметила:
– Как видишь, Бутика сударыни Цветаны поблизости нет.
– Понимаю, – отозвалась гувернантка. – Но при первой же возможности.
Мы снова побежали за волхвом, который для человека его лет бегает довольно прытко. Мне казалось, что от стражников мы должны были отдалиться очень прилично, но в какой-то момент я снова стала различать шум металла и голоса. Волхв оглянулся на бегу на меня и скомандовал:
– Я побегу туда и собью их с пути. Уведу в другую сторону.
– А мы?! – перепугалась я.
– Вы бегите вон туда, – сказал он, указывая влево на очередные заросли. – Вам по прямой. Не сворачивать.
После чего он резко взял правее и скрылся в кустах в стороне, откуда доносятся звуки. Феодора и дракон разом оглянулись на меня, я развела руками, кое-как приводя дыхание в порядок, и сказала:
– Ну а что вы смотрите? Волхв сказал «туда», значит – «туда».
Дракон охотно последовал за мной в кусты, а Феодора – со вздохами разочарования. Тем не менее, она нас не бросила и ни разу не воспользовалась возможностью подать страже сигнал. Значит она действительно определилась со стороной.
Если до этого заросли были просто густыми, теперь превратились в сплошной непролазный бурелом. Даже дракону стало трудно пробираться и только благодаря его мощной броне, его не царапают ветки. Нам же с гувернанткой повезло меньше, моя курточка изрезалась длинными черточками, а платье Феодоры приобрело такой поношенный вид, что она даже перестала об этом причитать.
Мы все бежали, а обещанной станции все не видно. В какой-то момент я стала сомневаться. А вдруг волхв специально нас сюда отправил, а сам пошел не уводить, а наоборот, привести стражников? Заманить нас и сдать. Но когда надежда уже почти исчезла, я услышала легкий гул.
– Туда! – скомандовала я, беря чуть левее.
Через несколько минут мы с Феодорой вывалились на небольшую полянку позади металло-деревянной башни, наверху которой широкая терраса, а рядом с ней с двух сторон посадочная площадка. У одной из террас в воздухе висит летучий корабль и его расписанное красно-желтым дно с земли прекрасно видно.
– Стой! – только и успела я скомандовать дракону, едва он собрался высунуться следом.
Он застыл, а я указала вперед:
– Вон, смотрите.
У подножья башни, где подъемный механизм с небольшой площадкой тянет вверх людей, ходят рабочие станции и пассажиры, которые ждут своей очереди. Народу немного, но достаточно даже одного, чтобы он, увидев Змиулана, поднял тревогу.
– Осторожненько, – проговорила я. – Теперь сделаем так.