Покрутив головой, я решительно сжала кулаки и указала на дорогу в лес со словами:
– Нельзя медлить!
Феодора сложила руки в молитвенном жесте и подняла глаза к небу, проговорив:
– Ох, Лада, заступница, обереги нас от всех напастей, в которые втянет наша взбалмошная царевна…
– Я вовсе не взбалмошная, – заметила я, застегивая на груди блузку повыше, – а предприимчивая.
– Можете называть, как угодно, ваше высочество.
Мне осталось только мило улыбнуться и скомандовать:
– Бежим. Стража скоро будет здесь.
Больше не теряя времени, мы рванули по дороге, которая виляет среди толстых стволов столетних сосен и елок. Во мне веса три с хвостиком пуда, бежится мне легко, да к тому же удобно, не даром я ношу женские брюки снизу легчайшей юбки, а ботиночки довершают элементы удобства. Дракон рядом бежит кошачьим галопом, но если у кота это выходит грациозно и элегантно, то в драконьей версии выглядит забавно, особенно, когда трепыхаются растопыренные крылья. Феодоре же бежать категорически трудно, во-первых, она несколько старше и не привыкла к физическим нагрузкам, хотя я всегда её уговаривала начать заниматься со мной по утрам физкультурой. А во-вторых, бегать в длинном, пышном платье на мой взгляд вообще не возможно.
Минут через пять гувернантка выдохлась и остановилась, согнувшись пополам и уперев ладони в колени.
– Всё… – пропыхтела она. – Дальше… не… Могу… Бегите… Оставьте меня здесь…
– Ещё чего, – отозвалась я, вернувшись к ней. – Мы своих не бросаем. Сейчас что-нибудь придумаю.
Дракон остановился рядом и по-собачьи чешет лапой за ухом. Идея ко мне пришла закономерная. Окинув его оценивающим взглядом, я спросила:
– У тебя как, хребет крепкий?
Перестав чесаться, дракон опустил лапу и приподнял костяные надбровные дуги.
– В каком смысле?
– Ну позвоночник, шея, – пояснила я. – Скелет в общем.
– А тебе зачем? – не перестал задавать наводящие вопросы дракон.
В нетерпении я выдохнула и проговорила:
– Да за тем. Видишь, Феодора не может бежать? С ней мы далеко не уйдем.
– Так она же сама предлагает оставить её здесь, – искренне не понимая, произнес ящер. – Давай так и сделаем.
Я всплеснула руками.
– Ты совсем дремучий?! Так нельзя. Она мой друг и гувернантка. Я несу за неё ответственность.
– Ну вот ты и неси, – отозвался дракон. – Я-то тут причем?
– При том, – еле сдерживая быстро закипающее раздражение, – что в данный момент мы, то есть я, для тебя это единственный способ спастись и выжить в мире, где драконов считают злом. В общем без Феодоры мы никуда не двинемся. Это понятно?
– Понятно, – фыркнул дракон. – От меня-то что нужно?
– Спина!
– Не понял.
– Подставляй, спину. Мы поедем верхом на ней, – решительно пояснила я.
Человеческие глаза дракона округлились, пасть о десятках острых зубов раскрылась, он выдохнул гулко:
– Я вам не лошадь!
– А очень жаль. С лошадью было бы меньше проблем. Она бы уже во всю нас везла подальше. А мы сейчас теряем время.
Дракон оскорбленно задрал массивную голову.
– Меня, конечно, держали всю жизнь на цепи, но никогда верхом не ездили.
– Все бывает впервый раз, – бросила я, оглядываясь на дорогу, откуда в любой момент могут выскочить царские стражи на лошадях. А уж эти тогда не отстанут. – Да быстрей же ты!
Обижено вздыхая на разные лады, дракон все таки согнул переднюю лапу и наклонился к земле. Феодора, увидев, как его острые шипы угрожающе торчат в сторону, ужаснулась и заявила:
– Я туда не полезу.
Пришлось пригрозить:
– Если ты сейчас же не влезешь на спину дракона, мы оставим тебя страже. Интересно, как ты будешь перед ними оправдываться и что скажешь моему батюшке, когда он спросит, почему ты оставила его дочь наедине с огромным ящером.
Дракон недовольно фыркнул:
– Я бы попросил.
– Без обид, – отозвалась я, косясь на его мощные роговые выросты на голове, – но ты выглядишь очень впечатляюще. Считай ящер – это комплимент.
Простонав, Феодора все таки соизволила полезть на дракона и делала это со всей неуклюжестью гувернантки в пышном платье. Усевшись на нем верхом, она покраснела и проговорила:
– Какой стыд. Сударыне не пристало сидеть в седле по-мужски.
– Под тобой нет седла, – заметила я, влезая на дракона следом и усаживаясь поудобнее между костяными гребнями.
За спиной раздался нравоучительный голос Феодоры.
– Даже если седла под ней нет. Где это видано, чтобы сударыня сидела, растопырив ноги. Срам какой.
– Зато удобно, – констатировала я. – Вообще не понимаю, кто придумал эти жуткие женские седла. В них же сидеть невозможно, не то что ездить.
– Их придумали приличные и благовоспитанные люди, которые пекутся о целомудрии, – чинно сообщила гувернантка.
Тем временем дракон поднялся, я охнула и вцепилась пальцами в костяной выступ перед собой. Ящер и с земли казался большим, хотя и меньшим, чем представляла себе драконов, но отсюда, с высоты ощущение, что я сижу на движущейся башне.
– Не теряй равновесие, Феодора, – предупредила я, оглядываясь назад, где гувернантка, судорожно вцепившись в шипы дракона, балансирует на его спине.
– Да как же это сделать без дамского седла?! – выдохнула она. – Ох, что за напасть свалилась на мою голову…
Дракон заметил аккуратно:
– Если что, это я здесь пострадавшая сторона.
– Я видела, как вы, уважаемый дракон, употребили в пищу разбойников. Это сложно назвать страданием.
– Я ел и страдал, – сердечно заверил дракон, чуть повернув на нас массивную голову. – Вы бы знали, какие жесткие эти варвары на вкус.
Феодора охнула.
– Избавьте меня от подробностей.
Меня их перебранка не беспокоила, а вот звуки городских труб, которые не стихают – очень даже.
Я сказала:
– Может прекратите пререкаться? Дорогой дракон… эээ… У тебя есть имя?
Чешуйчатая голова снова обернулась на нас, его большой и очень человеческий левый глаз уставился на меня.
– Кажется… Нет, – подумав секунду, сообщил он.
Я изумилась.
– Что? Совсем? Как тогда тебя называли твои хозяева?
Широченные плечи ящера сдвинулись, щитки на них тихо зашуршали, он произнес задумчиво:
– Когда как. Иногда «тварь», иногда «ящерица». Порой просто орали «хвостатая харя» или «Ворон Яробой на твою башку».
– Какой кошмар, – заключила я. – У всех должно быть имя. Думаю, в сложившейся ситуации ты в праве выбрать его себе самостоятельно.
Он поднял переднюю лапу к подбородку и поскреб когтями, намереваясь заняться размышлениями, но я предупредила:
– Не сейчас. А потом, когда мы будем в безопасности.
– Эх…
– А сейчас, дрогой дракон, прошу скакать во весь опор.
– Как ужасно это звучит, – проворчал ящер. – Ну что, держитесь.
Нам обеим пришлось вцепиться в костяные выросты, потому что дракон, хоть и небольшой, но с места сорвался, как ретивый конь сразу в галоп. Вроде бы бежит плавно, но каждый его шаг отдается мне в седалищные кости и меня сотрясает, как молоко в смесителе. Но я сцепила зубы и решила не подавать признаков слабости. Зато Феодора на стоны расщедрилась во всю.
– Ох… Нельзя ли поаккуратнее? Меня всю растрясло!
– Феодора, скажи спасибо, что он вообще нас везет.
– Не могу сказать, что я рада этим событиям, ваше высочество.
– Нет в тебе духа авантюризма, Феодора, – отозвалась я, крепко держась за костяной щиток.
– И никогда от этого не страдала!
– Ты многое пропустила! Но ничего, Феодора! Мы все нагоним!
– Помоги мне Лада, заступница…
Дракон несся по дороге, вздымая за собой облака коричневой пыли. Наверняка и следы от него остаются солидные. По ним нас легко вычислить, так что я скомандовала:
– Надо сойти с дороги!
– Куда-то конкретно? – на бегу спросил дракон.
Я покрутила головой. Ломиться в заросли нельзя, так нас найдут ещё быстрее, нужно сворачивать там, где драконья громадина не наследит. Когда впереди замелькала небольшая полянка, я указал на неё и выкрикнула:
– Туда! Только перепрыгни кромку, чтоб на краю поляны не осталось примятой травы.
– Какая вы капризная царевна, – заметил ящер, сворачивая к поляне.
– Не капризная, а предусмотрительная, – сказала я.
Дракон предупредил:
– Держитесь!
После чего, не сбавляя темпа, оттолкнулся всеми лапами и перелетел больше, чем половину поляны. Приземлившись в траву, он рванул к деревьям, пока не показалась стража. Лес вокруг нас становится все гуще, деревья стали плотнее, и солнечные лучи едва пробиваются сквозь густую листву. В рот летят ветки и мелкие иголочки, я только и успеваю отплевываться, зато дракону все нипочем – ломится, как тур.
– Поменьше ломай ветки, – попросила я.
– У тебя какой-то конкретный план или мы просто бежим, куда глаза глядят? – спросил дракон.
– Пока просто бежим, – призналась я. – Но я придумаю.
– Было бы неплохо. Потому что ваша многоуважаемая стража у же на дороге, – заметил ящер.
– А ты откуда знаешь? – удивилась я.
Он пояснил, перепрыгивая поваленное бревно:
– Во-первых, мне слышно. А во-вторых, чую запах.
– Да? И чем пахнет стража?
– Кто чем. Но в основном чесноком, потом и почему-то лавандой, – сообщил дракон. – Будто кто-то вспотел и наелся чеснока в лавандовой клумбе.
Я поморщилась.
– Фу. Лаванду им рекомендовали против моли и неприятных запахов. А чеснок – для дезинфекции. Ну а пот… Сам понимаешь.
– Не понимаю. Драконы не потеют. Во всяком случае, я не потею.
– Учту.
Тем не менее, через некоторое время даже мой человеческий слух уловил лязг и грохот со стороны дороги. По идее, стража должна была потерять след, ведь мы сделали ждя этого все, что нужно. И все же, когда лязг продолжился, я поняла – гвардия куда-то да бежит.
– Нам надо спрятаться, – сообразила я.
– У тебя есть идеи, как спрятать за деревьями громадного дракона? – поинтересовался ящер.
– Ну не такого уж и громадного, – отозвалась я. – Но ты прав. Я могла бы накинуть морок невидимости, но у нас слишком мало времени. А я буду долго читать чары.
Дракон посоветовал:
– Тогда рекомендую придумать что-нибудь другое.
– Да думаю, я! Думаю!
Мое намерение спасти всех нас совершенно искренне, но пока ни одна приличная идея в голове не приземлилась. Летать дракон не умеет, что совершенно не вяжется со всем, что я читала об этих существах, на дерево если и влезет, то переломит его, как щепку. Не знаю, сколько он может так бежать, но, наверняка, когда-нибудь устанет.
– Дарина, вон там! – внезапно вскрикнула Феодора, указывая вперед.
Я подняла голову и увидела мост через широкую реку. Мост низкий, наверняка в половодье вода доходит до перил, а то и захлестывает через верх. Не весть какое укрытие, но лучше, чем ничего.
– Туда, под мост! – скомандовала я.
Дракон покосился на меня на бегу.
– Уверена? Я не влезу под него.
– Подкопаем и влезешь, – бросила я.
– Теперь я ещё и копать должен…
– Я пытаюсь спасти тебе жизнь, – напомнила я.
Резко взяв правее, дракон поскакал через низкую траву, совершая широкие прыжки и приземлился на каменный мост. Чтобы не наследить, нам пришлось спускаться с краю, чему Феодора не обрадовалась.
– Ох, ваше высочество, вы хотите меня уморить…
– Крепись, Феодора. Алмазы рождаются при давлении, – подбодрила её я, ловко спрыгивая на камешки у самой водяной кромки.
Дракон помог ей спуститься следом и сполз по краю стены моста, гувернантка проговорила, шумно дыша:
– У меня при давление рождается только гипертония. А алмазы я предпочитаю получать естественным путем.
– Это каким? – удивилась я.
– Покупать в лавке! – гордо заявила гувернантка.
Дальше мы втроем начали со всей мочи лезть под мост. Если нас с Феодорой его низкие своды кое-как вместили, то дракону действительно пришлось сделать подкоп. Только тогда его массивная туша смогла полностью скрыться.
Я проговорила:
– Попробую наложить чары морока невидимости.
Пришлось сосредоточиться и быстро читать не очень сложную, но заковыристую в произношении конструкцию. Именно в этот момент грохот кольчужных доспехов стал настолько сильным, что мы поняли – стража выбежала из леса и где-то здесь. Мы переглянулись и затаились, слушая, как группа гвардейцев взошла на мост. Лошади фыркают и бьют копытами по камням, от этого у меня в груди растеклась тихая жуть.
– Куда они делись? – донеслось сверху зычное.
– Может, чудище их сожрало?
– Ты это хочешь рассказать его величеству? Что его единственную дочь, царевну Дарину, сожрало неизвестное лесное чудище?
– Не очень…
– Ну так собери свои кости и марш искать! И под мост загляните!
– Так он низенький…
– А может чудище плоское! Лезь я сказал!
Мы втроем замерли. Мой морок почти готов, но я не уверена в его мощности. Тем временем рядом с мостом послышался стук сапогов о камни – стражник спрыгнул на берег. Его шаги приближались в такт ударам моего сердца, которое готово выпрыгнуть из груди. А когда тень стражника увеличилась, мое дыхание перехватило. Через секунду из-за края показалось обветренное суровое лицо и стражник, щурясь, как крот, заглянул в полумрак под мостом.