– Каэтан, слышала новость?
– Которую из?
Занятия уж дней двадцать как начались, но ученики еще подъезжали, так что новостей хватало со всех концов страны. Это не двадцать первый век на Земле, когда пошел и взял билет на поезд и приехал вовремя, это Фейервальд, на котором самый точный транспорт дает плюс-минус три лаптя к сроку. Дилижансы, караваны, почтовые кареты – все, что тут есть, отличается крайней неточностью. Лошадь захромала, кучер напился, колесо слетело, дождь пошел и дорогу развезло, – и это еще не все причины. Даже корабли… попал он в бурю или в штиль – и сиди, жди у моря погоды.
Орландо Чавез к этому относился с пониманием и учеников не ругал. У всех же разные ситуации, все живут в разных местах, кто-то добраться успеет, кто-то не успеет. Дело житейское.
– В Санторине случилась беда. Химеры напали на дворец тора, пережрали всех, до кого добрались, и новым тором собирается стать принц Баязет.
– Оппа! – ошалела я. – Не поняла?
Химеры?
Напали на дворец тора? Да никогда они так не поступали! Окажись дворец у них на пути, они бы оползли его кругом, вот и все. Ума у них нет, но, к примеру, по городу они поползут по улице. А не через дома. Потому что так проще. А еще…
Простите, а на фига химерам тот тор? Да он им даром не дался и с доплатой не сдался. Это неразумные твари, зомби, от них уйти – дело техники. Хромой уползет, если ума хватит! Недаром же у нас куча народа от них спасается простым уходом с пути. А тут – никак?
Санторинскому тору приспичило повоевать с химерами? Грудью встану, но дальше не пущу? Лично визу закрою? Враги не пройдут?
Нет, не смешно.
Где тут логика? Я вот представляю… на пути химер оказывается английская королева – или король (их мне не жалко, если что). Тут королевская гвардия встает и начинает рубить химер. Ну и королева, подобрав шлейф, подхватывает аристократически вилку – и тоже пыряет монстров. Чушь?
Гольная и неумытая!
В такой ситуации любая гвардия будет действовать по уставу. То есть – начихав на все вопли и желание подраться, эвакуировать то самое первое лицо. И прикрывать его отход.
Вот упихаем его величество куда побезопаснее, тогда и подеремся. А тут всех разобрало? Берсеркерство одолело? Крыша съехала одномоментно и неустрашимо?
Бред!
Но о нем надо подумать внимательнее. Благо следующим предметом у нас как раз эс Перез.
Эс Науэль смотрел на нас с симпатией. А что – наша группа ему кучу расчетов делала. И я тоже, статистика – она ж дело такое, может врать, а может и не врать. Я старалась, и получилось у нас неплохо. Эс Перез разразился кучей статей и получил какое-то научное признание. Я в это не вникала, но человеку приятно, а нам – сплошная польза. И зачеты, и человеческое отношение, и новости.
– Всем добрый день. Сегодня я хочу поговорить о политике…
Кто бы сомневался.
О тех же химерах и том же торе.
– Предлагаю попробовать проложить маршруты химер по карте…
А вот это мы с радостью. Только у меня один вопрос:
– Эс Перез, а куда патруль смотрел?
Науэль только руками развел:
– Неизвестно, эсса Каэтана. Нет ответа.
Как так – нет ответа?
Я понимаю, драконов не так много и охватить необъятное мы иногда не можем по техническим причинам, но графики не идиотами составлялись! Все было построено так, чтобы раз в час пролетать по всем направлениям… вот хоть как ты извернись, а пролети!
И никто ничего не заметил?
Мыс Альбатросов?
Хм-м-м…
Идиотов в этом мире хватает, но раз уж тор туда приезжал регулярно, надо полагать, и патрулировалось это направление на совесть? Нет? Кому-то нужен международный скандал? Не представляю…
Вот приезжает президент рыбку половить. И? Естественно, вся местная полиция на уши встанет. И все остальные – «Скорая», МЧС, какие там еще есть службы? Мне лучше не знать. А в этот раз все пролопоушили? Никто не обратил внимания на появление химер?
Ладно-ладно, возможно разное. Допустим, форс-мажор. Химеры мозги не обретали, остаются внешние обстоятельства. Какие? Течение?
Эс Перез был уверен, что оно не менялось, он как раз побывал у моряков, в их гильдии, и достал лоции. Копии, конечно.
Чего ему это стоило? Даже не представляю… И то, без глубин, просто с обозначениями течений. И то – только для академии.
Моряки драконариев уважают.
Погода? Да вроде бы тоже не менялась. Метеослужбы здесь нет, а драконарии есть, и для них этот вопрос жизненно важен. Да и моряки… нет! Не было там ничего такого! Ни штормов, ни цунами…
Если бы случилось, все бы знали.
Ладно еще – выплески гнева и боли у Аласты могут случиться в любой точке планеты. Но потом-то твари все равно подчиняются законам природы.
Разве что совсем на мысе? Вот рядом-рядом?
– Такого не бывает, – отмахнулся от моих предположений эс Перез. – Твари могут зарождаться только на большой глубине, а тут дно напросвет видно.
– Значит, приплыли. Что-то поменялось?
– Надо посчитать, что именно. Каэтана?
– Нужны данные. Сколько было химер, направление движения, течения, погодные условия…
– Это сложно, но я все добуду. А вы пока подумайте, что могло поменяться для такого расклада.
Над картой я и зависла, вроде бы в раздумьях.
По всем раскладам пока получалось, что химеры должны были появиться рядом с дворцом. Вот совсем-совсем рядом, чтобы тор не успел удрать. Или попытались охватить дворец с тыла?
Я смотрела на карту как баран на новые ворота. Да нет, нельзя сказать, что это какой-то уж выдающийся в море участок земли, типа Италии например. Знаменитый «сапог». Нет. Тут совсем крохотный выступ, ровно настолько, чтобы море чистое и под боком никого не было. Чтобы перекрыть дорогу тору, химеры должны оперативно окружить дворец. То есть или зародиться на глубине и рвануть такой рысью, что на самолете не догонишь, или зародиться на мелководье.
Но последнее нереально по техническим причинам.
Действительно, из кого на мелководье зарождаться не-жизни? Из мальков? Да и сила Аласты имеет свои особенности. Почему-то так получилось, богиня мертвых более активна в темноте. На глубине, там, куда не доходит солнечный свет.
Как я поняла, на первых этапах создания зомби они достаточно уязвимы и могут рассыпаться от солнца. Конечно, Аласта мне не объясняла технологию, но ведь и не сильно сдерживалась?
Почему мне так не нравится эта история?
Потому что надо допускать, что у химер что-то поменялось. Стратегия, тактика, сами химеры? Или случилось что-то еще?
Почему раздражает сама ситуация?
Или это просто момент в жизни такой, что меня все раздражает? Кроме Виолы, конечно? Есть у женщин такие моменты… вроде бы и все хорошо, но что-то плохо. Что-то цепляет, раздражает, что-то нервирует. Не знаю, что именно, но это как песчинка, попавшая в раковину моллюска. До перерождения ее в жемчужину она так достает несчастную тварь, что та, наверное, рада избавиться от ненужного богатства.
Мысли плавно скользнули от жемчуга к деньгам.
Я теперь состоятельная женщина. Весьма и весьма. После наших неожиданных поисков.
Много кувшинов мы не нашли, всего восемь. Но в семи был насыпан золотой песок, а в одном – драгоценные камни. Как есть, россыпью. Честно признаюсь, сорочья натура во мне победила с разгромным счетом. Я попросила мужчин оценить драгоценности, поделить по-честному на три части, но я свою продавать не буду!
Вы видели когда-нибудь рубин размером с фалангу пальца? А жемчужину с ноготь?
Натуральную, здесь выращивать их специально не умеют! И рубин не синтетика! Я видела – в Эрмитаже. В музеях, по телевизору. А тут – вот оно все, у тебя в руках. Как тут не обзавестись фамильными драгоценностями?
Мужчины подумали – и согласились. Так что Мариса уже неделю щеголяла ожерельем из жемчуга, которое и королеве надеть не обидно, а вся академия провожала ее завистливыми взглядами.
Почти вся.
Я не завидовала, у меня нитка сапфиров есть. Желтых, редкость – безумная. Только мне лучше их пока не носить. Оторвут ведь! Вместе с головой! Такое королеве впору… Вот интересно, а здесь есть описи хранения? А то еще придут и потребуют… а санторинцам я ничего отдавать не собираюсь. Они мне не нравятся.
Эс Хавьер вообще выглядел слегка пришибленным. Он столько лет боролся за то, чтобы стать Гальего, а теперь – как? Если ему понадобится, он это Гальего три раза купит и подарит. И снова купит, так, для развлечения.
Пока мужчина решил положить все в банк – и пусть лежит.
Тренировки идут, драконицы довольны, жизнь прекрасна – так что не слава богам? Что меня дергает, цепляет, что не так?!
Но словно где-то, высоко в небе, звенит туго натянутая гитарная струна. Низкая, басовая, на пределе чувств, почти на инфразвуке… я не слышу, но чувствую это всей кожей.
Что-то в мире не так.
Что?!
Почему?!
Я не могу найти ответа, но понимаю, что надо наслаждаться каждым мгновением этой жизни. Потому что потом будет – что?
Не знаю. Мне просто страшно…
А может, это интуиция?
– Каэтана, ты о чем так сосредоточенно думаешь?
Олинда не отстанет, деликатность ей неведома даже в теории.
– Что-то поменялось, – озвучила я свой вывод. – Недавно. После нашего визита в храмы?
Это мы виноваты? Или нет?
– Чушь, – отрезала Олинда. – Когда у нас были визиты, а когда у химер поменялась тактика? Каэтана, химеры должны были менять ее с середины лета, а сейчас уже начало осени…
Я задумалась.
– Может, пока дошло?
– До богини? До химер?
– До всех сразу.
– Каэтана, вообще-то это богохульство, – просветила меня Олинда.
– С чего бы? Для богов сто лет – как наша минута.
– Но ведь не сто же лет прошло?
– Нет. Но что-то меня раздражает. Знаешь, как песчинка под кожу попала и трет, и свербит…
Олинда вздохнула и погладила меня по плечу:
– Каэ, если бы не ты… я знаю, ты умная. Ты найдешь ответ на вопрос.
Я даже растрогалась:
– Спасибо…
– А мы поможем, если что. Мы ж не свиньи какие неблагодарные.
В этом я и не сомневалась.
– Спасибо, Лин.
– Давай пока о хорошем? Тренировка сегодня будет?
– Однозначно.
Тренировка вообще штука полезная, после нее мозги значительно лучше работают. Кто не верит, пусть сам попробует. И кровь веселее бежит по сосудам, и кислорода в ней больше, и бодрость появляется.
Не сразу, конечно, но во всем нужна сноровка, и у нас она есть. Пойти, правда, потянуться или силовые упражнения поделать. Авось и в голову что полезное придет?
Для начала мне пришло письмо.
«Дочь!
Хочу тебе сообщить, что я женился и у тебя теперь есть мать.
Эсса Мелисса Эррера приняла мое предложение руки и сердца и стала эссой Кордова три дня назад. Надеюсь на твое благоразумие.
Рауль Кордова».
Не козел, а? Папаша, мало тебе досталось! Надо добавить!
Впрочем, записочка, которая выпала из письма, примирила меня с ситуацией. Если так – пусть женится.
«Эсса Каэтана!
Наша общая знакомая, эсса Евгения Лонго, сказала, что вы умная и рассудительная девушка. Я надеюсь, мы найдем общий язык. Со своей стороны скажу, что не намерена как-то затрагивать ваши интересы и хочу договариваться.
Эсса Мелисса Кордова».
А, ну если это Евгения Лонго постаралась – пусть живут. Тогда у папаши ни одного шанса не было. Против эссы Евгении?
Да с ней бы и крейсер «Варяг» один на один не справился! Такая женщина и мамонта снесет! Папаша наверняка был окручен раньше, чем осознал, чего от него хотят.
Женился – и пусть его. У меня свои дела и свои заботы. А пока – тренировка.
Умная мысль сходить в храм мне пришла в голову как раз на тренировке. Вот сразу после нее я туда и отправилась. И уселась перед статуей Даннары.
«Ваша божественность. – Вслух я ничего не говорила, но это же и не нужно, правда? Боги и так слышат! – Вы меня остановить обещали, если я что-то наворочу. А сами не останавливаете… так неправильно. Вот химеры что-то не то творят, я думала, их просчитать можно, а их нельзя… что происходит?! Я не понимаю, но если я повлияла… я готова понести наказание».
Ответа, понятно, не было.
Статуя не грозила пальцем, огонь не полыхал в жертвенниках так, чтобы у меня прическу сожгло, и вообще – никаких видимых признаков.
Но…
Почему-то в храме я почувствовала себя неожиданно спокойно и уютно. И преисполнилась невесть откуда взявшейся уверенности.
Я – ни при чем.
Вот вообще. И даже рядом. Это не мои визиты к Варту и Аласте повлияли на ситуацию, это – не божественная сила. А если так… Если это человек – его всегда можно вычислить. Найти, поймать и наказать. Вот этим и надо заниматься, а не подозревать ни в чем не повинных богов. А то так чихнешь – и в храм бегом! Боги виноваты!
Вот заняться-то им нечем, только тобой!
Это – не боги. Но если так – кто? И что происходит?
На эти вопросы и надо искать ответы, и побыстрее, пока все целы.
Труба подняла всех на рассвете.
Тревожная, страшная…
Я выглянула в окно.
Не понять, не разобрать… что случилось?! Что происходит?!
Но видно, как бегут к Пещерам люди, как вылетают из Пещер драконы, как уносятся куда-то вдаль…
А потом, буквально через десять минут, разворачиваются? Возвращаются!
Нет, это я просто сразу не поняла.
И не разворачиваются, и не возвращаются.
Это – другие драконы.
Они едва держатся в воздухе, они почти пошатываются – я же видела, как летают здоровые драконы! А эти… ранены?!
Но кто мог ранить драконов!
И как?!
И вообще…
Додумывала я всякие глупости, уже ругая себя последними словами и стремительно одеваясь. Уйти никогда не поздно, но если понадобится моя помощь – я буду рядом.
– Каэтана, что случилось?!
– Каэ, тревога?!
– Нужна помощь?
Вот на кого можно было стопроцентно рассчитывать, так это на мою команду. Вот они, одна к одной, примчались, уже одетые, по тревоге. Что бы ни случилось, они уже готовы ко всему! Мариса и вообще – даже рюкзачок с самым необходимым захватила.
Нет, не золото и не бриллианты, хотя пара монет там есть.
Медикаменты, вода, нож, несколько самых необходимых мелочей, вроде веревки и кремня с огнивом, – то, что необходимо в любом апокалипсисе.
А то, что творилось на лужайке, было очень на это похоже.
Понадобится…
Да еще как!
Драконы один за другим опускались на зеленую траву, и с них сползали, почти падали всадники. Кто-то ранен, кто-то на ногах не стоит… Я здраво оценила свои силы и подхватила того, кто был сильно обожжен, но кое-как передвигал ноги.
Да и сами драконы…
У кого крыло, у кого лапы, у одного бок разворочен – не ясно, как он лететь-то смог… надо бы и драконам помочь, но к ним уже бежали парни, да и ветеринар из меня паршивый. Так что я вспомнила Великую Отечественную, где санитарки вытаскивали с поля здоровущих мужиков, и поудобнее подвинула тяжелую тушу. Отожрался, гад!
Дракону-то параллельно, а мне тяжело!
– А ну, держись! Пошли в лечебницу!
– Да… д-да…
Навалившаяся на меня тушка едва-едва передвигала ноги. Я бросила взгляд на девушек.
– Тащим бедолаг в лечебницу и возвращаемся оказывать помощь драконам. Все поняли?! Ярина, вы с Майей здесь, организуй, чтобы животным хотя бы воды принесли! Чего тут это стадо стоит пеньками?!
Ярина расправила плечи – и над толпой ошалевших учеников понесся зычный голос:
– Ты, ты и вот вы еще четверо – рысью в общежитие. Берете все ведра и тазы, которые найдете, и бегом обратно.
Что значит – не дадут?! Я сейчас такое выдам… вы тут драконам позавидуете! БЕ-ГОМ!
Я ухмыльнулась про себя: кто-кто, а Ярина – достойная наследница эссы Евгении. Она кого хочешь и построит, и замотивирует, а нам надо тоже поторопиться. За моей спиной пыхтело еще несколько человек, кто-то из драконариев шел сам, кто-то почти полз… все – раненые. Ну хоть мертвых нет…
Или это – здесь?!
– Что случилось? – спросила я у своего парня. – Не смей падать в обморок, отвечай!
Пусть пытается думать о чем-то, кроме своей раны и боли! Вопрос пришлось повторить еще трижды, прежде чем до бедолаги дошло. А ответ он вымучивал еще дольше, но справился:
– Химеры. Напали ночью на нашу заставу, рвались, словно безумные. Кто успел подняться в воздух, мы их жгли, а кое-кто не успел… а потом обезумели драконы. Те, кто остался без наездников. И началось…
Я кивала на каждое слово.
Уф, пусть говорит, это и мне надо, и парню, чтобы оставался в сознании и переставлял ноги. Хоть как-то. Хоть что-то…
– Много было химер?
– Очень… может, штук тридцать или сорок… крупных…
Я скрипнула зубами. Паршиво – это то слово.
Застава, если что, – это не крепость. Ну кто, кто в здравом уме нападет на место, в котором постоянно находится от десяти до пятидесяти драконов? Потомственный самоубийца? Поэтому ограда там чисто символичная. Еще и потому, что драконы – зверюги активные, которые любят и на травке поваляться, и погулять, и побеситься всласть. И после них каждый раз забор подновлять – надоест на третий раз.
Поэтому что такое дежурная застава?
Да просто казармы в количестве штук пяти. Койки, рядом хозблок, медпункт – да и все. А что еще там нужно? Все очень стандартно.
Нет оград – так ведь и не нужно. И сегодня это сильно подвело драконариев. Хотя… что бы изменили стены? Разве только каменные, высотой метра в три-четыре. И то… химеры вообще сильные, если им надо, они могут и стены обвалить. Как это и произошло с казармами. Кстати – деревянными. Обычные срубы, качественные и удобные, но простые. И не настолько крепкие, чтобы устоять против химер.
По словам парня, имени которого я так и не спросила, все началось после полуночи.
Химеры молча и быстро полезли из воды, сразу же накрыли одну казарму, из которой никто не успел вылезти, остальным повезло чуть больше. Вылетели, в чем мать родила, побежали к драконам – первый рефлекс у драконария. Не за трусы хвататься, кому они там нужны?
Сразу же – на дракона! И – вверх!
Только вот вверх тоже подняться удалось не всем. Химеры били по драконам. А раненый дракон – зверушка неуклюжая и поневоле начинает метаться и дергаться. А если ты ему под лапу попадешь, тебе уже и химеры не понадобятся.
В воздухе оказалось человек тридцать из пятидесяти, и жару добавили еще драконы, потерявшие всадников. Мне Виола объяснила, Выбор проходит с болью для человека, а разрыв – с болью для дракона. Тоже равновесие.
Человек не переживет потери дракона, просто умрет.
Дракон переживет потерю человека, но какое-то время после нее будет неадекватен. Будет метаться, кидаться на все подряд… не на других драконов, но и им иногда может достаться. Обезумел от горя? Что-то такое…
Но даже эти три десятка не смогли удержать заставу.
Прежде чем они приняли решение, пострадали еще шестеро. Остальные все-таки уничтожили химер, но заставы как таковой просто не осталось. Ее стерли с лица земли.
Остатки драконариев решили лететь домой. А полет на драконе, в одних трусах или вообще без них… м-да. Это не бой. В бою не холодно, и долго бой не длится. А вот перелет с одного материка на другой – это сложнее. Тут и холод, и влажность, и ветер… приходилось регулярно спускаться, чтобы хоть как-то отдышаться. Сбруя-то сгорела вместе с заставой. Большая ее часть. Остальную делили по принципу: кому ухо, кому рыло. Получилось паршиво, но лучше, чем вообще ничего.
Самого уцелевшего послали вперед, и он сообщил о случившемся. И наши драконарии туда вылетели, разбираться в обстановке.
Меня аж затрясло.
И… Хавьер – тоже?
Да кто б сомневался, он за спинами других отсиживаться не будет, не тот характер. А если там засада?
Если там что-то еще будет… такое?
Я мысленно одернула себя.
Не о том ты, змея моя ядовитая, думаешь. Нет, не о том!
Они туда летят хоть и по тревоге, но наверняка за столько лет и механизмы отработаны, и врасплох их уже не застанут, они готовы к худшему. А вот что будете делать вы?
Вот вопрос!
Хотя и глупый. Сейчас ничьи руки не помешают! Работать будем, где скажут. Или за ребятами в больничке ухаживать, или драконам помогать – последнее тоже актуально, их же лечить надо, и не меньше, чем людей. Еще и хуже, потому как зашивать раны у драконов?
А – чем?
Конский волос? Хлопок? Шелк?
Вы представляете, сколько шелка надо на дракона?!
А если рану не обработать – это гарантированный конец. Любой зверушке. Гангрена и микробы разницы между человеком и животным не видят, они неграмотные.
И что делать?
От больницы к нам уже бежали люди.
– Спасибо, эсса, – выдохнул один из мужчин. Кажется, он здесь врач? Как-то не доводилось сталкиваться.
– Пустое.
– До палаты доведете? У нас, сами видите… рук не хватит!
Жеманиться я не стала. И трепетную маргаритку изображать – тоже. Не время для глупостей и маскировки.
– Вы в больнице главный?
– Раэн Тулио Вафиос, к вашим услугам, эсса.
– Лучше – к их услугам. По поводу драконов мне к кому обратиться? У них раны, ожоги… Есть медикаменты?
– Эсса, в таком количестве – нет. Давно не случалось…
Я скрипнула зубами. Понятно, все как всегда: пока гром не грянул, мужик не почесался. Ладно, что касается ран – попробуем по старинному методу. Промывать и прижигать, зашивать и стягивать скобками. Надо поговорить с кузнецом.
– Что есть обеззараживающее? Карболовая кислота есть?
Память Каэтаны подсказывала, что карболка тут есть. Правда, не в диком количестве, но есть.
– Есть. Но не слишком много.
– Я найду кого послать в город, – кивнула я. – Раэн, пишите список, а я к вам направлю девушек на помощь. И парней тоже. Вас ведь тут немного?
– Восемь человек.
Восьмерых не хватит однозначно.
– Лекарей?
– Трое лекарей, три сестры милосердия, двое медбратьев.
Замечательно. И человек тридцать, которые нуждаются в уходе!
– Вы тут рядом и ляжете от переутомления. Раненых в четыре раза больше! Я к вам пришлю человек по десять и парней, и девушек для начала. Если кто будет вякать – скажете ректору.
Лекарь посмотрел на меня с сомнением:
– Эсса?
– Уф-ф-ф… давайте дотащим ребят до помощи – и занимайтесь. А я пошла все это организовывать и поговорю с эсом Чавезом. Девочки, сможете пока остаться в лазарете? Ненадолго?
– Конечно, – откликнулась за всех Фатима. – Каэ, давай разбирайся.
Этим я и займусь. Точно.
Орландо Чавез, понятно, меня не ждал. Узнал, что ребят уволокли в больницу, и принялся организовывать помощь драконам. А именно – хотя бы напоить, промыть раны морской водой (дрянь, жжет, но ведь полезно), накормить, тех, кто меньше пострадал, – переправить в Пещеры, пусть отлежатся.
Те, кто пострадал больше, пока оставались на лужайке.
Шесть драконов.
Я быстро подошла к эсу Чавезу:
– Эс, распорядитесь направить весь первый курс в больницу? Ухаживать за больными?
Ректор удивленно поглядел на меня:
– Зачем?
– Там раненых два десятка, даже больше, а лекарей считаное число. Больного же и перевернуть, и обтереть, и перенести… От первого курса пока все равно толку мало. А если не захотят помогать своим раненым товарищам – гнать их прочь еще до Выбора.
Орландо кивнул.
Он отлично понял мою сумбурную речь.
Первокурсники – пока самое слабое звено. Драконов они толком не видели, помочь не смогут, будут путаться под ногами и пищать – а зачем?
Правильно, незачем. Пусть помогают лекарям.
А если заартачатся – вылетят из академии вперед своих амбиций. И это правильно.
– Хорошо, Каэтана. Есть у вас еще предложения?
Я кивнула.
Понятно, ситуация нестандартная, Орландо делает все возможное, но я же читала историю! Таких потерь у драконариев давно не было! И что делать?
С другой стороны, я – такая же нестандартная особа. И ректор, наверное, решил, что две проблемы должны взаимоуничтожиться.
Исчезать я не собиралась, но предложение у меня было: – Можно перенести Выбор на пораньше. Потери большие, нужно пополнение.
– Хорошая идея. Я подам прошение королю.
– И увеличить под это дело число желающих?
– И об этом надо подумать. Подходите вечером в библиотеку, поговорим.
Я кивнула:
– Да, эс Чавез.
И отошла в сторону. Что от меня требовалось, я посоветовала, а теперь драконы…
Медицину я знала весьма и весьма поверхностно. На уровне терапевта, а не хирурга, увы. Но на то, чтобы осмотреть раны, меня хватило.
Увы…
– ЭС!!!
Вопль был такой, что я аж подскочила и бросилась туда. Так не орут от прищемленного пальца. И верно…
Дракон с рваной раной на боку скончался буквально на наших глазах. Только добежать успели – зеленые лапы уже содрогались в предсмертных конвульсиях, глаза закатывались, хвост лупил по земле так, что мы поневоле отскочили подальше: заденет – и конец. Из раны лилось что-то красное и желтое… как он в воздухе-то держался? Каким чудом?
Зеленые глаза размером с тарелку остекленели. Лапы последний раз сжались.
Вытянулся толстый и длинный хвост, замер…
Конец. Это точно конец. И как же мне было жалко дракона! До ужаса! Люди-то сами для себя выбирают, а дракон… хотя он тоже выбрал своего человека. И разделил его участь. И я точно знаю, сейчас в лечебнице скончался выбранный некогда этим драконом человек.
Только так. Вместе до конца, другого Выбор не подразумевает.
Мне ужасно хотелось спросить эса Чавеза, что и как, что там с эсом Хавьером, как будет дело дальше… Я сдержалась.
Незачем!
Сейчас работать надо, а не рассуждать. Пусть даже внутри что-то сжимается в противный холодный комок. И пусть подташнивает, и руки дрожат.
– Распоряжайтесь нами, эс Чавез. Надеюсь, лишними не будем.
– Спасибо, Каэтана.
Работы предстоял непочатый край.
Тревога для Хавьера не стала неожиданностью. Это Каэтана могла ей удивиться, а он, за столько-то лет? Вот еще!
Впрыгнуть в летный костюм – дело минуты и выскочить из дома, прихватив с собой «тревожный комплект» и ломоть хлеба с кухни. Не королевский завтрак, да и пусть его! Зато быстро и сытно, не на голодный же живот лететь невесть куда?
А что лететь – Хавьер и не сомневался.
Вот он, дракон, измученный донельзя, приземлился на площади академии, и с него почти упал всадник.
– Эс Хавьер!
Хавьер его узнал мгновенно. Когда год за годом обучаешь балбесов летать и не угробиться, когда ругаешься на них чуть не каждый день – поневоле запомнишь. А некоторых еще и сам убить помечтаешь.
– Фран! Что случилось?
– Эс, беда. Меня вперед послали, чтобы предупредить…
– Какая беда?
– Нападение химер на заставу в Санторине. На юге Санторина.
Хавьер скрипнул зубами.
– Сколько…
– Примерно половина убита и ранена, это люди. Драконов, наверное, меньше, но кто потерял людей, кто сам ранен… заставу стерли с лица земли. Химер столько было… они и перли вперед, и перли, и не кончались… – Глаза парня закатывались, он едва на ногах стоял.
На спиртное Хавьер, скажем честно, не расщедрился. Ему сейчас лететь, а Франа все равно и накормят, и напоят. Так что он встряхнул парня и принялся задавать вопросы, пока собирались остальные. Надо лететь туда, в Санторин, надо разбираться, что и как.
Надо…
Попрощаться с Каэтаной не получится, но почему-то Хавьер был уверен, что она не станет устраивать скандал. А вот ждать его будет.
Хотя чего это он? Выдает желаемое за реальность…
Не время для лирики.
– Все собрались?! На крыло!
Они летели над морем, летели над белыми гривками волн, летели к зеленой земле, виднеющейся вдали.
Санторин…
Эс Хавьер искренне считал его опасным. Он видел приехавших санторинцев и видел Баязета. Принца съедало неутоленное властолюбие. Можно сказать, сожрало еще до рождения, еще в утробе матери… чтобы добиться власти – он украдет, убьет, сожрет живьем. Кого угодно сожрет. Хоть и ту же родную мать.
Каэтана? Ради которой Баязет едва не подставился?
А, это так, побочно! Она просто попала под гневную руку, и Баязет не продумал все до конца.
Эс Хавьер был в курсе всей истории. Виола по большому секрету поделилась со Свартом, а Сварт с ним, рассудив, что все логично. Сварту нравится симпатичная беленькая драконица, его хозяину нравится подруга Виолы, так что хозяин должен знать, с кем он собирается сплетать хвосты.
Ну, до хвостов еще не дошло, но Хавьер оценил. И Каэ-таной искренне восхищался.
Редкое ведь сочетание – чтобы умная, красивая, смелая… И – не его. Можно даже и не облизываться. И не расправлять… хвост.
В мыслях о любимой девушке летелось легче, Хавьер и сам не заметил, как они оказались у заставы. А кажется, совсем немного времени прошло?
Застава действительно была уничтожена.
Лежали вповалку трупы людей, драконов и химер. Не было у победителей сил, чтобы все это разобрать. И понимали, что второго удара могут не выдержать. Что ранены, что не справятся…
Летели домой, в академию, на Драконий хребет, надеялись найти там помощь…
Помощь они нашли, а эс Хавьер хотел бы найти причину нападения. Только вот – как?
– Первый десяток, спускаемся и займемся телами. Сжигаем, пепел химер ссыпаем в море, пепел своих – забираем. Похороним у себя, нечего им тут, на чужой земле. Второй десяток облетает окрестности. Если что-то покажется подозрительным, зовите меня. Третий десяток над морем. Четвертый и пятый – со мной. Все поняли?
Все и всё поняли.
Три десятка займутся похоронами, еще два – патрулируют, чтобы никто никого не застал врасплох. Хавьер ожидал подвоха, но откуда?
Какого?
Нет, не понять.
Но что подвох будет – несомненно.
Матиас Лиез мрачно надирался в трактире, в гордом одиночестве.
Нет, не так он себе представлял судьбу драконария.
Казалось все совсем иначе! Вот он в расшитом золотом плаще (в тон кудрям) летит на драконе. Вот девушки (последнее время их список возглавляла Каэтана) провожают его восхищенными взглядами.
Вот король жалует ему медаль за отвагу в сражении.
Вот само сражение, где дракон Матиаса поливает огнем средних размеров химеру, а та пятится и шипит, шипит и пятится…
Можно даже небольшую рану получить, чтобы рука на перевязи этак романтически висела.
А вот то, что сегодня довелось увидеть, в чем он поневоле участвовал, – нет, это как-то не очень обнадеживает.
Кровь, боль, страх, грязь… гибнущие люди и драконы. И особенно обидно, что вместе с драконом погиб и его человек.
Несправедливо!
Драконы живут так долго, тысячу лет, а человек всего ничего! И даже эти крохи жизни у него собирается забрать дракон!
Нет, это неправильно. Как-то даже… неприятно?
Оказывается, ты можешь погибнуть в любой момент, и всем будет на это наплевать! Ни салюта, ни флага, закрывающего гроб, ни почестей, ни вдовы, которая с рыданиями кидается на этот гроб, ни детей… он вообще даже еще не женат.
А уже должен рисковать?
Матиасу это не нравилось.
Нет, он не хочет оставаться в академии. И драконарием становиться не хочет.
А чего он желает?
Жениться.
На Каэтане Кордове. И домой уехать. И детей наделать… только вот Каэтана за него замуж не пойдет. Добром.
А если не добром?
Что требуется для брака? Воля отцов. Или… есть и такой вариант. Когда у девушки под сердцем растет дитя ее возлюбленного, в храмах соединяют узами брака без разрешения – нечего ублюдков плодить. Конечно, если оба влюбленных согласны.
Но это как раз ерунда.
Он уже согласен, а Каэтана… а что – Каэтана?
Может, его ошибка именно в том, что он пытался уговорить Каэтану, взывая к ее разуму? Хотя какой там у баб разум? Ясно же – пустота! А надо-то проще! Вот как с той… которая с отцом Каэтаны…
Пришел, увидел и того… гхм! Во всех позах – и сразу же! И ведь баба потом на все согласная, умоляла не уходить, на шею кидалась… да, как мужчина Матиас Лиез лучше многих и многих! И бабы от него ум теряют!
Вот и надо Каэтану… того. Чтобы она тоже поняла, сколько упускает!
И домой с ней. Сначала в храм, а потом и домой. И пусть сидит, детей рожает. Бабам это нравится, Матиас точно знает.
А вот что нужно для этого важного дела?
Понятно, укромное место, чтобы Каэтану… того, и зелье, чтобы она сразу забеременела. Это ж не с первого раза может получиться, а полгода ее где-нибудь в хижине не продержишь – искать будут и найдут. Так что дом, зелье, и со жрецом договориться заранее. И никуда ты от меня не денешься, дорогая.
И Матиас с видом победителя опрокинул еще один кубок.
Санджар с восторгом смотрел на кристаллы обсидиана.
Осколки вечной ночи, воплощенные в камне. Острые, жестокие, стремительные… и эти сокровища недалекие идиоты рассматривают с отвращением?!
Для украшения слишком хрупкие камни, да и цвет так себе…
Для хозяйства не годятся, разве что уздечку ими отделать или еще что такое… чего не жалко.
Недоумки!
Никто из них не сообразил, не подумал, а вот Санджар понял! Санджар вычислил! Это потому, что Санджару Сантор даровал разум… а остальным людям – его убогое подобие! И Санджар разобрался!
Каждому дураку известно, что некоторые кристаллы могут входить в резонанс. Известно, что горный хрусталь умеет петь, что алмаз режет стекло…
Камни способны на многое. И Санджар задался простым вопросом.
Способен ли какой-нибудь камень увеличивать ту силу, которую он высвобождает при пытках? При смерти рабов?
Нет-нет, это не из жалости к рабам, Санджар вообще не знал такого чувства, как жалость. Вы о чем, оно же не научно?
А вот усилить воздействие, чтобы химеры слышали его с больших расстояний… не слышали, конечно, а вот именно – резонировали. У них же нет ушей, но вся поверхность тела настроена, чтобы воспринимать звук…
Санджар повернул кристалл обсидиана. И снова посмотрел сквозь него на свет.
Он попросил Баязета доставить ему разных драгоценных и полудрагоценных камней, и обсидиан подошел лучше всего. Эти кристаллы, вставленные в раны раба, увеличивали силу его страданий. И химеры слышали раба намного отчетливее.
Теперь надо проверить – влияет ли расположение ран и глубина помещения в них кристаллов на интенсивность зова. Надо попросить принца доставить ему еще пару дюжин рабов. Крепких и здоровых мужчин, конечно.
И снова – милосердие Санджару не было свойственно. Просто дети и женщины слишком хлипкие. Они умрут раньше, чем испытают всю гамму мучений, и химеры просто не приплывут. Там, где мужчину можно мучить часов двенадцать, а то и подольше, ребенок сдастся практически сразу… нет, это бессмысленно. Даже хуже того – ненаучно.
Проверил?
Ну и хватит, великий разум не нуждается в повторных опытах для закрепления результата.
Да, если кристаллы резонируют[2]…
Интересно, можно ли поместить одну часть кристалла в раба, а другую взять с собой? И куда тогда пойдут химеры? К нему?
К рабу?
Просто так будет удобнее. И палачам работать не на выезде, и Санджар может оставаться в лаборатории, и его высочество оценит… то есть почти уже тор Санторина.
О, легок на помине!
Баязет стремительными шагами вошел, почти влетел в покои ученого!
– Санджар! Ты мне нужен!
Санджар привычно опустился на колени.
– Величайший!
– Это срочно! Ты придумал одно нападение на заставу этих крылатых тварей – придумай и спланируй второе! Я хочу, чтобы у них осталось как можно меньше сил! Чтобы все эти летучие гадины находились в работе! Чтобы не знали отдыха и покоя! Сможешь?
– Мой тор, да будет твоя воля законом для небес, которые попирает твоя нога…
– Прекрати славословить! Я думаю, уничтожив тварей на нашем континенте, а потом и на соседнем, мы сможем перейти и к главному.
– К главному, мой тор?
– Я еще не говорил тебе. Но я считаю, что основной удар должен наноситься не здесь. А в самое сердце этих тварей!
Санджар замер. Он понял.
– Мой тор желает… Академия?
– Да! Сровнять с землей убежище чешуйчатых тварей, захватить их сокровища, показать всем, что я сильнее!
– Войти в историю, как Баязет Величайший, Победитель драконов!
О да!
– Хорошее название, Санджар. Но для этого надо еще поработать!
– Величайший, ваша воля – мое дыхание, мое сердце, мои мысли… я сделаю все, чтобы ваша мечта осуществилась!
– И как можно быстрее. Ты сам знаешь, я пока еще не тор!
Все верно.
Нового тора называет тор предыдущий. А если не называет, то наступает такой период… Безвластие?
Нет.
Баязет уже сидит на троне тора, он уже престолоблюститель. Но это сидение, скажем так, неустойчиво. За год, дается ровно год, он должен совершить что-то такое, что докажет его право на трон. А заодно… в этот год его можно свергнуть.
Да, вот такая «вилка».
Любой, кто свергнет его, станет таким же законным престолоблюстителем, как и сам Баязет.
Любой, кто продержится год на троне, станет тором. В теории.
Может прийти с улицы даже нищий, сесть на ступеньки и провозгласить свою власть. Может.
На практике, понятно, поди удержись. Если ты вообще не знаешь, что с тем троном делать? Если у тебя нет войска, нет поддержки… но ведь на это могут пойти и те братья Баязета, которые неудачно уцелели? То есть, конечно, которым повезло уцелеть в тот страшный день. Они не приехали к отцу и остались живы.
А как жаль!
Теперь придется их добивать постепенно!
И весь этот год… да, целый год ему надо терпеть, ждать, а это так неудобно! Намного лучше сразу совершить что-то такое… да, к примеру, истребить всех драконов сразу и стать тором! Это совершенно шикарная идея, и Баязет обязательно ее воплотит! Дайте только время!
Немного.
– Санджар, сколько тебе нужно времени на подготовку?
– Если мой тор предоставит еще рабов… и мне нужны будут кристаллы…
Баязет только рукой махнул. Рабы, деньги, какие-то камни… ерунда! Рядом с его планами это вообще ни о чем! Тьфу!
– Я распоряжусь, тебе дадут просимое, но быстрее. Сколько?
– Думаю, дня три или четыре.
– Лучше три, Санджар.
– Мой тор, я почти уверен, что уложусь в три дня, но если вдруг…
Баязет только рукой махнул:
– Работай! Ты получишь все просимое – и еще намного больше, когда я стану властелином этого мира!
Санджар поклонился.
Ему тоже хотелось, чтобы Баязет стал властелином мира. Это открывало громадные возможности для самого Санджара. Так что…
Он поработает!
Ах, как же это чудесно, когда не надо считать каждый медяк для продвижения вперед науки! Просто восхитительно!