– Смерть в чёрном, – прокомментировал моё появление, Иерихон. – Не зря среди студентов ходят байки о тебе. И ты поддерживаешь их каждый раз, когда появляешься на подобных мероприятиях.
– Ты же знаешь, я бы не пришёл, если мог. То, что совет ввёл это в обязательство, чертовски бесит.
Иерихон только усмехнулся, понимая, что я мог просто не прийти и не понести наказание за свой отказ, но мне нужно было присутствовать сегодня. Игра продолжалась, и я не собирался сбавлять обороты всё ещё расставляя шахматы в нужном мне порядке.
В отличие от меня, выбравшего чёрный во всём, Иерихон надел синий костюм. Он казался красивым и хорошим, даже добрым профессором, о котором не ходили мрачные слухи, в отличие от моей персоны, но мало кто знал, что внутри скрывается чернильное сердце, пропитанное тьмой. Наши руки были в крови, наши умы занимали мысли только о мести и возмездии, и, если я показывал свою тёмную сторону каждому, не пытаясь надеть личину доброты, Иерихон действовал в другом направлении.
– Скоро речь основателей, так что поторопись, – я скинул длинное пальто, поправил манжеты и бросив на него один единственный взгляд, направился к двери.
– Не хочешь просветить меня о своих планах?
– Это просто обязательство…
– Не думай, что не знаю твоих манипуляций. И не понимаю того, почему не раскрываешь все карты. Каждый шаг имеет определённую цель и сегодня она, очевидно, находится в Дарк холле. Если будет нужно посвяти меня в свои планы, чтобы помочь.
– Ничего, о чём тебе стоит волноваться, – сжав его плечо ответил, чтобы успокоить.
– Это связано с отцом?
Вопрос, словно ледяной шквал, упал на нас, застывших возле двери. Стиснув зубы, я только кивнул, не желая лгать и тут же увидел бешенный вихрь агонии в глазах Иерихона.
– Всё ещё не уверен, что он полностью покинул свой пост. Он манипулятор, умеет дергать за нужные ниточки, как никто из основателей, так что не горячись. Мы должны найти его логово, чтобы убить изнутри.
Иерихон кивнул и толкнул дверь. Гомон сотни учащихся наполнил мою голову, дезориентируя на секунду. Отрезав посторонний шум, я сделал глубокий вздох, прежде чем направится к основателям.
– Тристан, рад видеть тебя, – искренне поприветствовал Балморал Торн. – Уверен, в этом году ты порадуешь нас полным выпуском.
Он, очевидно, намекал на то, что в середине учебного процесса я исключал из своей группы многих студентов только потому, что они не тянули данный им материал и не умели отстаивать свою позицию, но мне было плевать. Они хотели от меня слишком многого, но я никогда не шёл на поводу, всегда действуя по своим личным правилам.
– Всё зависит от того, насколько умны окажутся эти студенты, так что не возлагай больших надежд, – скривился, приветствуя остальных членов совета.
Илия Ван Доренберг – в отличие от остальных всегда казался слишком собранным и спокойным. Его сила заключалась в жёстком контроле, и конечно, чертовски огромном счёте в банке.
Лука Девос – ещё одна тёмная лошадка, манипулирующая жизнью своего сына, словно это его вторая сущность, которой он имел право управлять. Держал Брана на коротком поводке и контролировал каждый шаг.
Киан Оландер – единственный, кого я не подозревал в исчезновении ноктюрны. Я отследил доставку до ближайшего огромного мегаполиса, но там все следы, которые можно было найти, просто исчезли. Ничего, я найду каждого виновного и накажу соответствующим образом.
– От тебя, друг мой, зависит тоже очень многое, но с учётом того, как дико и страстно ты преподаёшь, верю, что большинство студентов просто не в силах потянуть тот объём информации, который ты выдаёшь на своих лекциях, – вступил в разговор Киан. – Тебе нужен помощник…
– Ассистент, которому можно доверить часть информации, – перебил Илия. – Присмотрись к тем, кто поступил в этом году и попробуй найти самого одарённого.
– Хочешь сказать я не справляюсь один? – Нахмурив брови, прямо спросил. Основатели любили играть в словесные игры, они были коварны и более чем искушены в подобных делах, потому моя прямота всегда оказывала на них довольно забавное действие. Ставила в тупик. – Я не могу доверить подобные важные исследования обычному студенту. Это слишком опасно и чревато последствиями. А ты знаешь они будут иметь громкий резонанс во всём мире.
Илия развёл руками как бы говоря, что не готов подтвердить мои слова, но и опровергать своё наглое заявление не собирается. Я увидел взгляд Иерихона, который выражал подобно мне – чувство неприязни. Илия Ван Доренберг всегда казался мне слишком проворным и коварным. Он единственный из основателей, кто никогда не нарушал правила, но то лишь иллюзия, вуаль, о которой знал каждый из присутствующих. Просто Илия лучше других заметал следы, скрывал своё влияние на определённые обстоятельства, но он имел слишком много тайн, которые пытался тщательно охранять. Это не значит, что я не доберусь до каждой из них и не вскрою его, как консервную банку.
– В любом случае сейчас не то время, когда стоит впускать чужаков в наши тайны. Тристан прав, если что-то выйдет на поверхность нам не отбиться от всего мира, – вступился Балморал Торн. – Стоит сосредоточится на поимке предателя, найти то, что принадлежит нам и вернуть всё на свои места.
– Если бы ноктюрну кто-то использовал, я бы уже знал, – понизив тон на октаву, парировал Киан. – Помимо моих людей, каждый из вас, так же озабочен этим вопросом, но никто пока не нашёл реальных доказательств.
– Нам остаётся только ждать, – вынес вердикт Иерихон. Он хлопнул меня по плечу и слегка сжал, предупреждая о том, чтобы молчал. Это легко, я не собирался подогревать интерес основателей. Но Иерихон слишком сильно переживал обо мне. – Полагаю этот вечер должен стать фееричным, так почему бы нам не отпраздновать, а?
После его слов то, с каким лёгким и весёлым тоном говорил Иерихон, все немного расслабились и начали обсуждать деловые сделки, что в их понимании равнялось простой и чрезвычайно интересной темой.
– Осторожнее, брат. Ты ходишь по тонкому льду, который уже трещит и вот-вот пойдут расколы, – шепнул Иерихон. – Оглянуться не успеешь, как пойдёшь ко дну.
– Мы не на детской площадке, и ты понимаешь, каждый шаг чреват падением.
Отвлёкшись я обвёл взглядом огромное сборище профессоров и студентов, собравшихся в Дарк холле. Как всегда, основатели не поскупились на торжественную и чертовски дорогую организацию бала. Они пригласили репортеров, которые несомненно отснимут лучший материал, и после утверждения, покажут во всех новостных каналах. Это распространится, как лесной пожар, и привлечёт многих желающих учиться в Академию. Хоть я и понимал, мы не нуждались в новых студентах, но реклама, которая поддерживала репутацию Дракмора всегда грела интерес тех, кто уже учился, выплачивая огромные суммы денег за возможность отдать своих драгоценных детей лучшим профессорам.
Она не была причиной, по которой я решил посетить это дурацкое мероприятие, но я не мог не найти её глазами. Танец. Конечно, она танцевала с Морриганом Торном, одним из всадников. Очаровательное совпадение. Во мне вспыхнуло чувство дежавю, которое не было наигранным. Подобный сценарий я уже видел, и он произошёл не более чем в прошлом году.
Береника де Вир. Девушка, у которой не было огромного состояния, позволяющего учиться в Академии Дракмор, тем не менее сейчас вальсировала по залу с Морриганом. Стипендия – глупое совпадение, в которое я не верил. Она оказалась здесь по чьей-то прихоти, и я выясню кто пригласил эту девушку на территорию Дракмора.
Я всё ещё чертовски злился после того наглого вторжения в мой дом, потому выяснил всю её подноготную. Изучай своих врагов и держи ближе, чем друзей. Это правило, которое я никогда не забуду. Так я и действовал большую часть жизни. Если ты владеешь информацией – ты владеешь миром. Шантаж. Запугивание. Манипуляция. Всё это легко сделать, когда есть весомые аргументы и доказательства.
– Как всегда потрясающе выглядишь, – услышал я мурлыкающий тон Иерихона.
Обернувшись, увидел Арлин Коваль – профессора по литературе. Она подошла и нежно обняла меня, подарив поцелуй в щёку. Пожалуй, только ей подобное сходило с рук.
– А ты не изменяешь своим предпочтениям, – окинув мое чёрное одеяние, прокомментировала. – Но чёрный – твой цвет, как ни крути.
– Нарываешься на ответный комплимент? – Вскинув брови, уточнил. – От тебя не может оторваться ни один мужчина в этом зале.
И это правда было так. Изящное, тёмно-изумрудное, почти чёрное платье в пол, прекрасно очерчивало идеальные контуры фигуры.
– Не льсти мне, Тристан, – мягко улыбнулась Арлин. Она никогда не играла и не пыталась лгать, даже в тот момент, когда два года назад, я поймал её за кражей документов. Та история и сблизила нас. – Итак, какие ставки в этом году?
– Не думаю, что они сильно изменяться, учитывая итоги прошлого выпуска, – втянулся в разговор Иерихон. Мы втроём стояли возле стены и оценивали студентов наполнивших зал Дарк холла. – Они слишком импульсивны и горячи.
– Ты недалеко ушёл от них по возрасту, – заметила Арлин.
– Я старая душа, ты же знаешь, – скривив губы, парировал Иерихон.
В тот миг я поймал его взгляд и заметил то, что он показывал слишком редко – боль. Да, она как червь сидела в нём разъедая душу, но он никогда не пытался найти ответы. Не спрашивал меня, понимая, что не дам ключ к разгадке. Пока есть угроза со стороны отца, он не может найти то, что я так тщательно спрятал. Мы оба боялись за неё и не хотели повторения той ужасной ночи, когда над Академией Дракмор взошла кровавая луна.
– Потанцуй со мной, – протянув ладонь, предложил Иерихон.
Арлин довольно кивнула и позволила ему увести себя в мягком, плавном вальсе. И действительно то, как Иерихон рассуждал делало его старой, закаленной жестоким детством, душой. Он был испытуемым. Он страдал. Но это всё ничто по сравнению с тем, что его сознанием так грязно манипулировали. Заставляли делать гадкие, порой страшные вещи, и о каждой из них я знал.
Из мрачных мыслей меня вырвал громкий голос Балморала Торна.
– Уважаемые студенты, солнцезащитный крем в стенах нашей Академии вам не понадобится, а вот тёплые пальто и шапки точно, – начал он свою приветственную речь. Все затаили дыхание, когда позади Балморала встали другие основатели. Они производили устрашающее впечатление в хорошем смысле – транслировали силу, харизму, ум, богатство. Это чертовски сильно влияло на каждого человека. – Я хочу, чтобы каждый из вас замечал те моменты, в которых вы по-настоящему счастливы. У меня самого это получается довольно неплохо, но временами и я забываю о чувстве эйфории. Просто сидя в уютном кресле, в библиотеке, держа хорошую книгу в руках, задайте себе вопрос: «Если не это здорово, то что?». Я хочу пожелать каждому из вас в своей жизни поступать именно так. Когда всё хорошо остановитесь и спросите себя: «Если не это хорошо, тогда что?». Поднимите руки, если последуете моему совету.
Конечно, и предсказуемо, каждый в большом зале поднял правую руку и снова затаил дыхание, ловя каждое слово Балморала Торна. Я подавил в себе желание скривить губы, потому что его речь всегда вызывала восторг. Балморал умел влиять на сознание любого человека, даже не применяя ноктюрну. Смешно и нелепо, но я признавал его потрясающее умение оратора.
– А теперь я хочу спросить: «Был ли у вас учитель, который помог увидеть насколько жизнь может быть красивой и увлекательной?». Если его не было, надеюсь, пребывая в нашей Академии вы найдете то прекрасное, которое будет радовать ваши души. А если был, произнесите его имя тому, кто стоит рядом. Итак, а теперь: «Если не это здорово… – он широко развёл руки в стороны указывая на праздник вокруг, и улыбнулся. – …тогда что?».
Гул аплодисментов был ему ответом, и я понимал каждого из тех, кто смотрел на помост где, гордо расправив плечи стояли основатели. Сам таким же был, когда-то в далёком прошлом.
– Потрясающая речь, Балморал. Как всегда, – тепло отозвался Киан Оландер, ещё один любитель публичных выступлений. И если у Балморала получалось безраздельно завладеть вниманием огромной аудитории, то Киан брал мудростью и харизмой. – Некоторые из вас точно знают, чем хотели бы заниматься, в то время как другие, задаются вопросом, а что если это не моё? Как сказать родителям, что я не хочу идти той дорогой, которую избрал? Тот выбор, который вам предстоит сделать является переломным моментом. Точка отсчёта – пойти именно так, как велит душа или так, как обязывает долг перед семьей. Помните одно: жизнь – это одна большая череда подобных решающих моментов. И каждому из вас в независимости от выбора, который предстоит сделать, каким бы трудным он ни был, я желаю счастливого финала. Добро пожаловать в Академию Дракмор.
Очередное рукоплескание зала, после чего возобновились танцы, когда пространство наполнила красивая музыка. Пожалуй, для меня сегодняшний вечер окончен. Стоит вернуться в лабораторию и продолжить свои исследования.
Киан Оландер остановил меня притаившись в тени, за колонной.
– Что скажешь по поводу исчезновения ноктюрны? Есть какие-то зацепки?
– Пока мне больше нечего добавить. Всё что знал, я объявил на совете, – опёршись о перила, я пожевал губу, поправил очки, и посмотрел на него пытаясь понять к чему это уединение?
– Знаю, ты подозреваешь кого-то из основателей, в ответ они думают на тебя.
– А ты нейтральная сторона? – Сарказм, словно нечто живое и тёмное, струился в каждом слове.
Я прекрасно понимал, они думают на меня и это вполне логично. Я тот, кто владел лабораторией, проводил исследования, очищал ноктюрну и бережно хранил, пока кто-то не выкрал те важные экземпляры. Чтобы получить новые, мне требовалось много времени и это бесило, так как замедляло остальные этапы, к которым я уже должен был приступить.
– Я тот, кто не верит никому. В том числе тебе, Тристан.
– И все же ты говоришь именно со мной. В чём подвох, Киан?
– В том, что я, как и ты ценю свойства ноктюрны, ведь мы не зря построили Академию Дракмор именно на этой земле. И если она окажется распространена, последствия будут самыми ужасными. Нам нужно найти всё, что было украдено. К тому же я хочу взглянуть в глаза предателю.
– Почему ты думаешь, что не смотришь сейчас в его глаза?
Он задумался на мгновение, а после улыбнулся, отрицательно покачав головой.
– Я не исключаю тебя из уравнения, но это было бы слишком опасно, поступи ты так. К тому же в твоих руках содержится вся лаборатория. Ты тот, кто работает с ноктюрной, исследует и даёт реальные результаты, – он сощурил глаза, словно знал какую-то тайну. – К тому же я знаю твои истинные мотивы и цели.
Я не стал отвечать или опровергать его слова, Киан мог знать об этом, но мне было плевать. Уходя, он обернулся, и тихо бросил одно лишь слово, которое пробежало по телу дрожью ярости:
– Месть.
Верно. Я искал мести. Жаждал её. Хотел испепелить того, кому предназначалось каждое чёртово горькое чувство, обитающее в моей душе. Немного помедлив я смотрел на пустой проём, за которым скрылся Киан и хотел уже вернуться к своему изначальному маршруту, когда услышал тень голосов.
– Ты уверен?
– Абсолютно. Я проверил всю информацию, и она не может быть её дочерью. Разные фамилии, место рождения и жительства. Это вообще исключено, у Амелии никогда не было дочери.
Тишина казалась гнетущей, но я не шевелился, заставляя лёгкие работать на минимуме, чтобы не привлекать внимание. Мне не понравилась паника в голосе Ван Доренберга, а теперь, когда я стал свидетелем его беспокойства, мне стало интересно. Поскольку я не мог выйти, чтобы увидеть второго мужчину, пришлось сосредоточится на голосе, но я никак не мог опознать его.
– Но она так похожа на неё.
– Такое бывает, к тому же сходство не стопроцентное. Я бы даже сказал отдалённое.
За этим последовала тишина, а после Ван Доренберг добавил:
– Я помню её, словно Амелия всё ещё стоит перед моими глазами, и ты не представляешь какой это шок увидеть её точную копию.
– И что?
– А то что та история оказалась весьма кровавой.
Амелия? Имя, которое ничего мне не говорило, но я обязательно наведу справки и выясню кто из студентов мог так откровенно шокировать одного из основателей. Шаги удалялись, потому я рискнул выглянуть, но увидел только удаляющуюся спину Илии.