На встречу с Диком О'Харой в Восточном полицейском участке Рэнди принес дюжину пончиков.
О'Хара был крупным мужчиной сорока с лишим лет, плотным, но не толстым, с глазами как у бассета. Взгляд выдавал, что человек много повидал в этой жизни. Его светло-русые волосы были коротко острижены, а широкие спортивные брюки цвета хаки в десять утра уже были изрядно помяты.
– Я приму содействие хоть от самого дьявола, если это поможет убрать этого парня с улицы, – сказал он. – Надеюсь, в один прекрасный день ваша команда упечет его на пожизненное без права досрочного освобождения.
– Мы найдем его, не проблема. Вы получите от нас все нити.
О'Хара предостерегающе поднял руку:
– Ваша команда разбирает дела, на которые у нас нет времени. А дальше… Сам черт не разберется с этой юрисдикцией.
Они присели к поцарапанному столу О'Хары. Детективы вокруг них склонились над столами, дружески болтая, в то время как еще одна компания топталась у кофеварки. В этот ранний час помещение выглядело вполне мирно. О'Хара подтолкнул Рэнди стопку папок и пару скоросшивателей.
– Вот здесь ящик с уликами, но это может подтолкнуть вас к поспешным выводам.
Рэнди поставил чашку.
– Чертова пропасть бумаг на одно дело об изнасиловании. Что в нем такого, что его нельзя было взять в электронный файл?
– Это все наша занятость. – О'Хара прищурил глаза. – Вы говорите, что сами не знаете ничего точно. Так вот, этот парень мог изнасиловать еще пятерых и убить троих.
Рэнди поперхнулся своим пончиком.
– Я начал работать над делом профессора Норкросс официально только пару часов назад. Он что – еще и убийца?
– После того как он изнасиловал три жертвы вторично, он убил их.
«Он возвращается? Господи, Прядка! Знает ли она, что по-прежнему находится в опасности?»
Рэнди провел ладонью по лицу.
– Дружище, я чувствую себя идиотом.
– Не вижу к этому причины. Вы собираетесь его поймать, и вы начали с нужного места – с меня. Если говорить официально, у нас до сих пор не имеется достаточного количества предварительных улик для того, чтобы связать все эти случаи.
– Но ведь вы убеждены, что они связаны.
– До жути убежден, что связаны напрямую. Так, как если бы он оставил личную подпись. У вас есть время?
– Сколько угодно.
О'Хара уселся в кресле поудобнее и с аппетитом принялся за очередной пончик. Кресло заскрипело под тяжестью его тела.
– Ставлю мою пенсию, что он совершил сексуальное насилие над гораздо большим числом жертв, чем мы знаем. Таких случаев еще больше, чем двадцать лет назад, но женщины по-прежнему принимают душ и скрывают случившееся.
– И считают, что виноваты сами.
– Да, и от допросов под присягой им становится еще хуже.
О'Хара одним глотком выпил кофе и принялся за следующий пончик. Проглотив его, сказал:
– Вы, так же как и я, знаете, что насильники не останавливаются на одной жертве. Если соединить все сведения воедино и запросить компьютер, он выкинет нам сходные случаи.
– Если знать правильные параметры для ввода.
– Пойдем самым прямым путем. Первая жертва, о которой мы знаем, – это адвокат. Через полгода – риелтор, потом еще через четыре месяца эта преподавательница.
– Профессор Норкросс была изнасилована два года назад. Вы имеете в виду, что он орудует здесь свыше трех лет?
– И ни одного подозреваемого за все это время. Вы заметили сходство почерка?
Рэнди кивнул:
– Работающие женщины.
– Взгляните.
О'Хара вынул из верхней папки пачку фотографий, перевернул их и разложил на столе. Фотосъемка велась сразу после нападения, женщины выглядели ужасающе. Черные кровоподтеки вокруг глаз, разбитые губы и щеки, кровь в волосах. Рэнди отвел взгляд от снимка Хелены. Как бы ему хотелось поджарить этого парня на медленном огне, предварительно содрав с живого кожу!
– Ну? – спросил О'Хара.
– Они могли бы быть сестрами.
– Верно. Все они высокие, изящные, хорошо одетые, с темными волосами. Впрочем, у адвоката была стрижка. Росту в ней больше чем метр восемьдесят. Он не слишком сильно ее избил, так что я думаю, он продолжает совершенствовать свои приемы. Она яростно сопротивлялась, пока он не оглушил ее, и там не было следов крови, или мы их не нашли. Если бы удалось выделить ДНК и пробить их по базе данных, он уже был бы за решеткой.
– Она смогла описать его?
О'Хара пожал плечами:
– Ниже ее ростом, но это может означать метр восемьдесят. Все тело закрыто, включая лицо и голову. Маска. Что-то гладкое. Возможно, мокрый костюм. Весьма возможно, что он также надел резиновые перчатки. Ни цвета глаз, ни цвета кожи. Он мог быть хоть краснокожим.
– А что насчет остальных?
– Вот номер четыре. Врач-педиатр.
О'Хара протянул ему через стол две фотографии. На первой женщина выглядела избитой так же, как и другие. На другой было снято ее тело. Ее голова представляла собой кашу из мяса и костей. Джек Сэмьюэльс как-то сказал Рэнди: если на определенном этапе вид насильственной смерти перестанет его трогать, он уйдет в отставку. Рэнди этой точки еще не достиг.
– Она была второй, за которой он вернулся, чтобы убить.
Рэнди скрипнул зубами и постарался спросить возможно более безразлично:
– А кто была первой?
– Я уже говорил. Его первая жертва – адвокат. Она была помощницей районного прокурора. Никто не связывал убийство с насильником до второго эпизода. Просто чудо, что мы сопоставили два этих факта. Разные юрисдикции, разные детективы.
– Я помню это дело, но я не знал, что тянет на серию.
– Мы тоже не знали, – сказал детектив. – Адвокат по детским делам была изнасилована второй раз и убита, и все сразу бросились искать кого-то, кого она обвинила, ну, условно освобожденного или отсидевшего. Никто не подошел. А когда убили педиатра, мы объединили два отдельных дела.
– Без предварительного расследования? Что же заставило вас думать, что дела взаимосвязаны?
– Помимо того что те же самые женщины были изнасилованы второй раз, что статистически маловероятно, но и насильник, по-видимому, тот же самый. Следы от побоев выглядели так, словно нанесены одним и тем же тупым предметом.
– Орудие удалось идентифицировать?
– Возможно, приклад крупнокалиберного оружия. Не обязательно, но судмедэксперт считает, что это так. Затем появилась жертва номер три.
– Почему этого не было в обзоре новостей?
О'Хара пожал плечами:
– На самом деле это жертва номер шесть, самая поздняя. Насколько нам известно, она не была изнасилована. А если и была, то никогда не заявляла.
– Почему появилась мысль связать ее с другими?
О'Хара подвинул ему через стол еще одно фото.
У Рэнди перехватило дыхание. Жертва выглядела буквально как сестра Прядки.
О'Хара покачал головой:
– Мы полагаем, это был несчастный случай. Мы не уверены, что она из его жертв, просто подходит по приметам. Она биржевой маклер, страдала сердечной аритмией, и ее врач прописал ей принимать комадин.
– Разжижитель крови?
– Правильно. Мы думаем, он оглушает их ударом по голове, потом грузит в свою машину и покидает эту местность. В этом случае первоначальный удар вызвал обширное кровотечение. Она истекла кровью еще до того, как он смог увезти ее.
– Он завершил изнасилование?
О'Хара покачал головой:
– На стенках влагалища никаких повреждений, которые можно связать с изнасилованием.
– И если он пользовался презервативом, то никакой спермы.
– Возможно, его разочаровало, что она не будет чувствовать того, что он собирался с ней сделать.
– Бедняга. Зря старался.
– Ну да, – сказал О'Хара. – Она разбила ему сердце.
Он перевернул следующую фотографию.
– Сначала мы думали, это жертва номер пять, та, что была перед биржевым маклером. Выпадает из общей картины. К примеру, она была старше остальных. За пятьдесят, домохозяйка из Джермантауна. Потом мы раскопали то, что она председательствовала на ежегодной распродаже антиквариата для одной благотворительной организации.
– Не обязательно работающая женщина, но влиятельная.
– Верно. И еще она задала нам загадку. Она выглядела скорее на тридцать, чем на пятьдесят. Так что мы полагаем, что он сначала увидел ее где-то, ничего о ней не зная.
– Выяснил, кто она, и все равно пришел за ней? – спросил Рэнди.
– Он приходит за тем, кто заявляет об изнасиловании в полицию. Нельзя сказать наверняка, поскольку невозможно доказать от противного, но мы проверили еще несколько других убийств за последние пять лет, которые бы подходили под эту схему.
– И?
– Ничего. Ясно, что начал он три года назад и рано или поздно возвращается, чтобы убить тех, кто заговорил, но не обязательно по порядку. Так, как если бы они нарушили данное ему обещание.
– А Пря… профессор Норкросс знает?
О'Хара кивнул:
– Они все знают. Мы с профессором Норкросс беседуем каждые две недели. Она попросила поставить ее дом на охрану, и я с радостью об этом позаботился. Она проявляет осторожность. Не рискует без особой необходимости.
Рэнди занялся бы ее защитой и без того, чтобы ловить того парня.
– Возможно, он переехал в эти места три года назад. Возможно, наследил еще где-то. Главная трудность в доказательстве преступлений Теда Банди состояла в том, чтобы связать разные места его преступлений. Он начал в Калифорнии и закончил во Флориде, с целой кучей промежуточных мест преступления, – заметил Рэнди.
Детектив снова кивнул:
– Как и наш парень, Банди нападал на похожих женщин, поэтому мы прошлись на предмет соответствий по базе ФБР. Ничего не выявили.
– Вы защищаете остальных из тех, которые заговорили?
Рэнди мог защищать одну только Прядку, но и она могла выкинуть какой-нибудь фортель, если бы поймала его, следящего за ней.
– У нас недостаточно людей. Но мы предупредили наших дам, чтобы были очень внимательны, и проверяем их так часто, как только можем.
После следующего занятия Рэнди не только проводит Прядку до машины, но и до самого дома, чтобы она могла там надежно спрятаться.
– Когда вы предупредите СМИ, что у нас орудует насильник-убийца?
О'Хара вздохнул и покачал головой:
– Только после того, как у нас будут результаты предварительного расследования, по которым мы сможем связать эти случаи. Начальство считает улики ерундовыми, да и я печенкой чувствую, что их недостаточно. Действительно, между нападениями слишком большие промежутки. По словам начальства, выходит, что он покинул наши места. Начальство твердит, что не хочет поднимать панику, мол, еще не хватало, чтобы каждая высокая брюнетка, каждая заметная женщина на территории трех штатов потребовала приставить к ней телохранителя.
– Не думаю, что это верно.
– Он мне рассказывает! – хмыкнул О'Хара. – Я знаю, вы знаете, все знают… Но что мы можем сделать? Не могу же я организовывать утечку информации. Мне дорога моя пенсия. Вам – тоже.
– Любая женщина, появляющаяся на публике, ходит будто с нарисованной на ее спине мишенью.
Хотя даже Прядка вряд ли была бы настолько безрассудной. И еще эти двое ее детишек..
– Не может же он кататься по этой территории до тех пор, пока не найдет подходящую жертву.
– А почему бы и нет? – фыркнул О'Хара. – Для этого парня планирование является частью развлечения. Идти по следу и фантазировать. В конце концов он возвращается к своей скучной, ничтожной жизни, иногда на месяцы, иногда на годы.
– Вы запрашивали его психологический портрет в ФБР?
– Вы когда-нибудь заполняли какую-нибудь из этих анкет? Черт, если б мы знали об этом парне побольше, мы уж давно посадили его под замок.
– Значит, не запрашивали.
– Разумеется, запросили. И получили обычный доклад. – О'Хара принялся читать занудным голосом: – Возраст – от двадцати пяти до сорока. Вероятно, но не обязательно ниже жертв по росту. Работает на подсобных работах. Возможно, был женат, может, и нет, с виду вполне обычный гражданин. Не исключено, поклонник полицейских телесериалов, много читает о серийных убийцах. Он не фантазирует о реальных свиданиях с этими женщинами. Знает, что в реальной жизни они даже глядеть в его сторону не станут, и это его бесит. Он хочет наказать их. Хочет завязать отношения любым путем и…
– И каким образом? Сидя напротив в ближайшем фастфуде?
– Ну да, может, и так, но мы не смогли выяснить, в каком месте могли встретиться все эти женщины. Мы несколько раз спрашивали всех этих леди, чтобы выяснить, не ходят ли они в одну и ту же бакалею, не посещают ли одного и того же парикмахера. – О'Хара указал пальцем на папку и бумаги на столе. – Из всех наших наработок можно было бы вычислить точку, в которой все они пересеклись с этим парнем. Но ничего очевидного нет, хотя, возможно, мы только едва чиркнули по поверхности. Может, он уборщик в ресторане, в который каждая из них однажды заходила. Мы не обнаружили чего-то заслуживающего внимания.
– А что с его маскировкой? – спросил Рэнди.
– Мы опросили нескольких местных продавцов дождевиков и защитной одежды, но безуспешно. Возможно, он покупал свой прикид через Интернет. Здесь отследить его тоже не удалось. Его транспорт – тоже тупик. Вы же понимаете, сколько фургонов и мини-грузовиков в этой части Теннесси. Мы даже не знаем, какого цвета его автомобиль и один ли и тот же в каждом отдельном случае.
– Вы сказали, что адвокат оказала сопротивление. Что-нибудь под ее ногтями было?
О'Хара покачал головой:
– Если вы найдете что-то, что мы пропустили, пожалуйста, приходите. Мне жутко не нравится это дело. Я знаю, что он на свободе и замышляет следующее нападение, а может быть, и возвращение с целью убить женщину, на которую уже нападал. Я готов остановить его любым способом. Говорю это в буквальном смысле.
– И этот любой способ?..
– Вышибить ему мозги.
Поскольку был вечер среды, заехав по пути домой в спортклуб потренироваться, Рэнди не ожидал увидеть кого-то из членов его группы. Он был удивлен, обнаружив на гребном тренажере… Прядку. Она сидела к нему спиной, и он смог понаблюдать за ней. Если б это была настоящая лодка с настоящими веслами, она была бы уже на полпути к Англии.
Типичный новичок. Слишком большая нагрузка при слишком большой скорости. Она торопилась, движения были незаконченными, поэтому руки и плечи недостаточно растягивались между гребками, а ноги не выходили на полную длину. Если так будет продолжаться, она перенапряжет мышцы.
– Привет, – сказал он и тронул ее за плечо.
Она подскочила на полметра, резко вскрикнув, сложилась пополам в попытке посмотреть, кто это там, у нее за спиной, и одним стремительным движением выбросила себя из тренажера. Рэнди невольно отдернул руку.
– Это только я, я… Ты в порядке?
Ну и пассаж! Надо быть поосмотрительнее.
В горле у нее клокотало, лицо горело. Давление крови, должно быть, зашкаливало.
– Извини, я не хотел…
Он собирался сказать, что не имел намерения напугать ее, но ей бы это не понравилось.
– …появляться здесь сегодня, – закончил он нерешительно.
Она выпрямилась.
– Я подумала, не освоить ли мне другие снаряды. – Она вытерла лицо полотенцем, висевшим у нее на шее. – Приму душ и поеду домой.
– Погоди секунду, – сказал он. – Давай поедем куда-нибудь, где мы могли бы поговорить. – Похоже, сегодня не тот день, чтобы рассказать ей то, что он знает о ее деле. – Твое тело нуждается в перерыве между занятиями. Вчера ты работала ногами по мешку, значит, сегодня надо сделать перерыв или побегать на беговой дорожке…
– Но…
– Поверь мне, такие упражнения дают крошечные разрывы мышечной ткани, которые должны успеть зажить. Иначе ты навредишь себе.
– Но ты же здесь. Тебе не вредит тренироваться каждый день, а мне почему нельзя?
– Я в разные дни прорабатываю разные группы мышц, и я сосредотачиваюсь на повторении, а не на усилии. Мне неинтересно выглядеть как Шварценеггер в его лучшие времена. Я просто не хочу, чтобы мое пузо нависало над ремнем. Почему бы тебе не взять у Джессики пару уроков, чтобы правильно пользоваться тренажерами?
– Я что, неправильно гребу? Как это может быть? – Хелена задрала подбородок выше некуда.