Опыт введения профилактических проверок среди учащихся магических классов и младших курсов академий с целью выявления предрасположенности к запрещённым искусствам дал прямо противоположный результат. Студенты и школьники начали проявлять повышенный интерес к магии призыва теней и некромантии, поэтому экзаменационные проверки были отменены спустя три года после введения. В настоящее время преподавателям и кураторам рекомендуется составление актов наблюдений и протоколов выявления нарушений среди учащихся с дальнейшей передачей сведений в Инспекцию Отдела магического контроля. (Вольдемар Гвинта, Учебник для искателей первого года обучения)
– Полевые цветы? – всплеснула руками председатель экзаменационной комиссии, мелкими шажками вкатываясь в классную комнату. – Как мило!
Она была невысокой круглой дамочкой средних лет, одетой в плотно сидящий костюм из коричневого шёлка. Волосы волшебницы были начёсаны, взбиты и сколоты на затылке, золотисто-красные, большие. Их венчала смешная заколка с длинными тонкими перьями какой-то птицы.
– Вот это луковица, – прошептал Фред, и все мистики захихикали, – даже перья зелёные!
– Вижу, все готовы к экзамену и пребывают в хорошем настроении? – Она повернулась к ученикам и кивнула, лучезарно улыбнувшись. Потом, продолжая любоваться свежими букетами, расставленными на учительском столе, бочком пробралась на своё место в самом центре.
Следом за гостьей в класс порывисто вошёл преподаватель магической защиты из Академии Трира. Этот остановился резко, цепким и хищным взглядом окинул аудиторию, уставился на нарядных школьников.
– Доброго утра, – сказал он скрипуче и весьма недобро. Хищные тёмные глаза блеснули из-под сдвинутых бровей, крючковатый нос уже что-то подозрительно вынюхивал. В его руке был окованный латунными полосками чемоданчик.
Лиза непроизвольно съёжилась изнутри: именно такими она и представляла себе настоящих искателей и инквизиторов, способных уличить в применении тёмной магии даже безвинное дитя, вдруг отказавшееся от карамели на палочке. Девушка потупила взгляд и принялась рассматривать блестящие носки своих новых башмаков. К груди она прижимала пухлую и растрёпанную тетрадь с конспектами, хотя, разумеется, воспользоваться записями во время экзамена не смогла бы: отвечать нужно было устно.
Мама настояла на том, чтобы заплести волосы в тугую косицу на затылке и перевязать яркой лентой, и это было непривычно. Без закрывающих щёки и шею густых волос Лиза ощущала себя почти раздетой. Новая накрахмаленная и безупречно выглаженная блузка с высоким воротничком стояла колом, а юбка, по городской моде открывающая ноги до половины икры, заставляла девушку чувствовать неловкость и постоянно одёргивать её на поясе вниз. Она привыкла к уютному и мягкому школьному платью с карманами и лёгкой ученической мантии, полы которой уже изрядно обтрепались от постоянного подметания улицы. К тому же на мантии был капюшон, тепло лежащий на плечах, а так… Она вздохнула. Если мечтаешь поступить в Университет или Академию, то пора перестать волноваться о такой ерунде. Фред толкнул её локтем:
– Говорят, в трирской Академии половина учителей – натуральные оборотни. Как думаешь, этот в кого перекидывается?
– Ты можешь помолчать? – одними губами ответила Лиза, укоризненно посмотрев на брата.
– Не могу, слишком волнуюсь, – сказал юноша.
– Надо было хоть раз прочитать конспект. Без теории ведь не допустят к практической части.
– А я сразу скажу, что я не теоретик, – заявил Фредерик и, щёлкнув пальцами, рассыпал во все стороны целый сноп искр.
– Прекрати, – тихо взвизгнула его соседка слева, поспешно отряхивая платье. – Выгонят же!
Пропуская вперёд третьего и последнего члена комиссии, сонного пожилого секретаря из Ордена Искателей, вошла взволнованная Ханна Бранд, директор школы, а за ней – профессор Сморчок в бессменной синей шапочке и выпуклых роговых очках. Профессор широко улыбнулся, помахал мгновенно притихшим ученикам и уселся у самого края стола, вытянув ноги в заношенных остроконечных туфлях.
Ханна вышла вперёд, встала к учительскому столу боком, пересчитала учеников хозяйским взглядом. Мистиков было семь человек – начиная с самого младшего, пятнадцатилетнего Фредерика, сына хозяина клиники, и заканчивая восемнадцатилетней Рутой, которая пытала счастья на экзамене уже третий год подряд. Директриса быстро оглядела комнату и осталась довольна: дети постарались на славу. Чисто вымытые окна и столы, свежие занавески, ровными рядами – книги и свитки в шкафах, синяя скатерть на учительском столе и даже охапки полевых цветов в трёх расписных глиняных вазах. Она всегда немного нервничала в такие минуты, должно быть, потому, что слово директора на экзамене у магов было данью традиции – сама госпожа Бранд не обладала способностями и предпочитала держаться от волшебников на безопасном расстоянии. Её несказанно радовало наличие в школе университетского профессора, который охотно брал на себя все заботы о ребёнке, если у того обнаруживался волшебный дар.
Утреннее солнце било в решётчатые ставни полуприкрытых окон, снаружи орали воробьи и нестерпимо пахло липовым цветом и дикими розами, что росли вдоль изгороди. Приветственной речи Лиза почти не услышала: она мысленно умоляла всех богов сделать так, чтобы её фамилия не прозвучала на экзамене первой. Отчего-то казалось, что страшный остроглазый магистр то и дело бросал взгляды в её сторону. Однажды он даже наклонился к похожей на луковицу даме и прошептал ей что-то на ухо, а та подняла голову и тоже посмотрела на неё, быстро и пристально.
– Что ж, – профессор указал рукой на Фреда и тут же поманил его узловатыми пальцами. – Начнём с самого смелого, верно?
– Ммм, – промычала луковичная председатель, склонив над документами пышную голову. – Фредерик Сандберг, верно? Идите сюда, в центр.
Среди мистиков раздался облегчённый шелест, и кто-то толкнул юношу в спину:
– Давай, давай, покажи им! – послышалось тихое хихиканье, смолкшее под строгим взглядом Ханны Бранд.
– Господин Ильсен, зачитайте характеристику, – попросила глава комиссии.
Сморчок склонил голову, прокашлялся:
– Собственно, в двух словах. Этот молодой человек оказался в классе для юных мистиков немногим раньше срока, а потому уже теперь, не достигши шестнадцати лет, имеет намерения поступать в высшую школу магии. Мы занимаемся уже четыре года, и, смею заявить, за всё это время не было ни единого случая, чтобы Фредерик не справился бы с каким-либо заданием. Помимо уроков, продолжает практиковаться вне школы, со старшей сестрой, я позволяю им брать некоторые книги из моей библиотеки на дом.
Председатель что-то быстро записала, скрипнув большим пятнистым пером, смерила Фреда внимательным взглядом:
– Вы рассчитываете поступить в Академию Вестена?
Юноша отрицательно помотал головой. Несмотря на чистую рубаху, выглаженные брюки и новый замшевый жилет, вид паренька не внушал особого доверия: карман оттопыривается, набитый неизвестно чем – не то шпаргалками, не то мальчишеской ерундой типа камней и рогаток, каштановые волосы давно не стрижены и завиваются неаккуратными кудряшками возле ушей, глаза вроде бы и серые, но ни малейшей серьёзности. Того и гляди примется дёргать одноклассниц за косы или выпустит на учительский стол жабу или мышь. Явно заводила среди местных деревенских хулиганов. Нет, только не Вестенская Академия, не хватало ещё проблем с поведением учеников. И так невесть какие слухи ходят об учреждении…
– Нет, – он обезоруживающе улыбнулся. – В Университет Сюр-Мао.
Луковица хмыкнула, отложила перо и откинулась на спинку стула:
– Смелая мечта, похвально. На какой же факультет, позвольте узнать?
– Боевой магии, госпожа магистр, – не моргнув глазом ответил Фред и нетерпеливо замялся. Во взгляде председательницы читались ирония и недоверие.
– И вам известно, какой конкурс установлен для претендентов в Сюр-Мао? – Женщина сложила руки на пышной груди, необычайно довольная тем, что ей удалось смутить хулигана.
– Нет, госпожа магистр. Но, полагаю, если существуют выпускники этого Университета, то существуют и студенты первого курса. Я думаю, что сумею поступить.
Она улыбнулась, сверля его глазами цвета горчицы:
– Для чего вам боевая магия, – скосив взгляд в документы, она тут же продолжила, – Фредерик Сандберг? Насколько мне известно, ваши родители лекари и держат клинику.
– Всё верно, – кивнул юноша. – А мне бы хотелось поступить на службу в Солнечную стражу. Защищать границы. Мой отец служил там в молодые годы.
Ну разумеется, конечно, кто бы мог усомниться! Какой мальчишка в пятнадцать не мечтает стать Солнечным стражем, вступить в легендарный орден пограничников, переломивших ход войны с эльфами и удерживающих мир уже несколько десятилетий. Когда-то в древности знаменитые стражи были горсткой скромных бойцов-бессеребренников, теперь же это настоящие рыцари в бело-красных одеждах и с лучшим оружием в стране. И даже Раскол в рядах стражей в тот год, когда был учреждён Орден Инквизиции, не сильно сказался на их репутации, скорее наоборот. Искателей-инквизиторов, выполнявших всю грязную работу по поиску и отлову тёмных магов, начали бояться, стражей – уважать и привечать больше прежнего. Впрочем, чего ещё ожидать от бестолковой толпы?.. А потому первое, что заявляет пацан, едва научившись пускать искры из пальцев или замораживать падающие с сарая капли воды, – это «буду стражем». Ребёнок, совсем ещё ребёнок, даже волосы кудрявятся по-детски!
– Берите билет. – Хищный магистр указал на разложенные по краю стола квадратные картонки. – И ступайте на место, готовиться.
– Тридцать минут, – скривив напомаженные морковным цветом губы, произнесла председатель.
Фред без колебаний взял карточку, прочитал вопросы и насупился. Прошёл на приготовленное место мимо сестры. На лице Лизы прямо-таки читалось укоризненное «ну, что я говорила?» Одно задание хуже другого! Сплошная пыльная теория без намёка на боевую магию. Он пристроил карточку с вопросами на пустом настольном пюпитре и теперь смотрел на неё, как на заклятого врага:
«Великие летописцы второй Магической войны.
Методы контроля защитных заклинаний.
Выбор материала для наложения исцеляющих чар».
Следующей вызвали Мелиту Тимо, высокую золотистую блондинку, дочь местного торговца. Она отделалась быстро, схватила со скатерти билет, прошелестела шёлковым праздничным платьем мимо мрачно кусающего перо Фреда. Затем перед комиссией предстал сын трактирщика – магической крови в нём была только четверть, но учился Стефан на удивление упорно, даже язвительный Сморчок к концу третьего года обучения перестал подтрунивать над мальчишкой и пытаться вернуть «разбавленного мага по бабушке» в общую школу к обычным ученикам. Вытащив билет, Стефан несказанно обрадовался и, приплясывая, показал его Фреду, после чего устроился за столом спереди:
– Глянь, как повезло! Всю ночь именно это и разучивал!
Всю ночь… Фред услышал имя сестры и вскинулся. Лиза была бледнее привидения после их ночных приключений. Она бесшумно подошла, скромно поклонилась комиссии. Сморчок ободряюще улыбнулся ей, сдвинув на кончик неровного носа сверкающие в солнечных лучах очки:
– Лиза Сандберг, сестра Фредерика. Очень талантливая и усидчивая девушка. Только скромность не позволила ей держать экзамены в прошлом году, весь этот год мы проходили с ней материал сверх программы…
– Сестра? – уточнила председатель, без интереса взглянув на девушку и сделав новые пометки в своих записях. – Берите билет, идите, готовьтесь.
Лиза перевела дыхание и протянула руку к карточкам. Поймала острый, пронизывающий взгляд магистра из Трира. Мужчина смотрел на неё, не отрываясь, словно пытался пробиться сквозь черепную коробку и увидеть, что за мысли скрывает эта скромно одетая школьница. И не прикидывается ли обычной школьницей какое-нибудь гадкое и опасное создание, которое следует немедленно расколдовать и подвергнуть «всестороннему изучению». На узком лице магистра проступила тонкая улыбка:
– Чего же вы боитесь? Берите карточку.
– Да, господин магистр, – еле слышно ответила Лиза и коснулась билета с краю.
– Смелее. – Он показал ряд острых белых зубов.
Девушка решилась, быстро завладела карточкой и поспешила в самый конец класса. В висках отчаянно стучало: если бы кто-то заметил на её лице следы применения стимулятора, то экзамен можно было бы считать проваленным. Выдерживать испытания полагалось без зелий, порошков и усилителей. Лиза слышала, что в академиях и Университете существуют специальные медики, обследующие учеников перед испытаниями, но здесь, в Фоллинге, экзамены проходили гораздо проще, а потому будущие студенты частенько прибегали к алхимическим уловкам и хитростям.
Она должна была готовиться, но никак не могла взять себя в руки: волнение и воспоминания заполняли всё её существо. Перед мысленным взором то вставали тёмные и влажные изумруды эльфийских глаз, вонзающиеся телепатической магией вглубь сознания, то пылал взорвавшейся до небес стеной Святой круг, то стучала в голове мысль о родителях – что если проснутся, бросятся разыскивать, узнают правду… Бедная мама! Бедные маленькие сестрёнки, дедушка… Чтобы защитить любимых, ей нужно быть далеко-далеко от них. Только так можно быть уверенной в том, что никто не заподозрит о её проклятии. О её даре.
Экзамен – единственный шанс поскорее уехать в город, в любой крупный город, где есть высшая школа или Университет. Лиза была уверена, что, добравшись до большой библиотеки с фолиантами различных учёных, обязательно сумеет найти способ избавиться от засевшей внутри дряни. Против тёмной магии разработано бесчисленное множество приёмов, не может такого быть, чтобы нельзя было как-то трансформировать эту энергию, заключить её в непроницаемый сосуд, передать какому-нибудь предмету и закопать глубоко-глубоко под землю. Придавить сверху гранитной плитой. Похоронить… Оставить внутри только сияющий чистый дар, какой излучали её родные, который теперь таял в ней, словно свечка, заменяясь чернильной тьмой и жгучей пустотой в сердце.
Экзамен – это не страшно, по сравнению с тем, что было ночью, по сравнению с тем, что дремлет внутри. Девушка увидела, что Фреда уже вызывают отвечать. Тридцать минут на подготовку – максимум. Это всего по десять минут на каждый из трёх вопросов. Она вздрогнула, заметив, что странный черноволосый магистр поднялся из-за стола и принялся расхаживать взад-вперёд вдоль стены, что-то теребя в сухощавых руках. Его тёмная накидка развевалась за спиной, как крылья опасной птицы, высматривающей жертву.
Он видит её насквозь, он обязательно раскусит её на глазах у Сморчка и доброй, заботливой Ханны Бранд. У них будут неприятности. Что бывает учителям за укрывательство тёмного мага в стенах школы? Увольнение? Вызов к инспектору Ордена? Проверки? Тюрьма? «Но ведь они не знали, – успокаивала себя Лиза, разглаживая всё ещё пустой лист для подготовки ответов, – и не могли знать».
– Готовьтесь. – По парте, за которой сидела девушка, коротко и отрывисто постучали пальцы страшного гостя. Она вздрогнула. Как он успел так быстро пересечь классную комнату, залитую светом и солнечными зайчиками? – Осталось пятнадцать минут.
– Да, магистр.
Лиза взяла перо, обмакнула в чернила. Маг и не думал уходить, подцепил длинными пальцами её карточку, пробежал взглядом вопросы. Она чувствовала, как от напряжения сводит запястья, было невозможно заставить себя писать.
Фред что-то горячо доказывал даме-председателю, Сморчок, жестикулируя, встревал в разговор. Слова сливались в единый гул, неразборчиво проплывали мимо. Хищный магистр небрежно бросил билет обратно на стол, прошелестел в другую сторону – к отчаянно строчащей уже второй лист Мелите Тимо. Лиза снова обмакнула перо и аккуратно переписала на бумагу самый последний вопрос – единственный из вопросов, к ответу на который ей следовало основательно подготовиться:
«Запрещённые разновидности магического искусства».