Он посмотрел на этих двоих. Черт возьми! Но ведь ничего примечательного. Такие же, как его люди. Не супермены. Точнее, в меру супермены. Разболтанней, конечно. Наглее. Власти на них нет. Вернее, власть то есть. Но только в плане – отвести за угол и расстрелять. Можно даже не просто расстрелять, а пустить на опыты. Впарить им в нутро колонию скоргов и посмотреть, что будет. Посмотреть, как эти супермены запаникуют и запросят пощады. Хотя, может, и не запросят. А просто будут испепелять тебя взглядом до самого конца. Когда уж или труп бездыханный, или что-то новое, нечеловеческое, зарождающееся на глазах. И тогда все равно отмашку «Огонь!», ибо мало ли что?
Однако разве это полная власть! Настоящая власть, это когда ты высказался, да просто бровью повел – и сразу все вокруг забегали. Даже в атаку пошли на верную смерть. И не из страха, нет. Совсем не из страха. А из-за полной слитности с твоим замыслом, неиссякаемой веры в твою гениальность и в твою миссию. Хорошо, когда в тебя так верят. Не надо унижаться до каких-то доказательств, аргументов «за», «против». Ведь о чем свидетельствуют доказательства? О том, что всем можно вертеть и так, и эдак. Искать оптимальности, приближения, всякие прочие фишки… Какая здесь, к черту, вера? Где убежденность? А вера дает окончательную и бесповоротную истину. Попробуй доказать окончательную истину. Начнешь топтаться туда-сюда. Шаг вправо, шаг влево. Какая, к чертовой бабушке, тогда окончательность? За всяческие эти приближения никто добровольно голову не сложит. В атаку не ринется.
Тем не менее приходится унижаться до использования наемников. Почему его собственные люди не достигли нужной степени мастерства? Может, он не тех отстреливал? Или просто чрезмерно много? Ага, щас! Скорее, наоборот, мало. Но так, в конце концов, вообще никого не останется. А если у Ковчега не будет массовой армии, Орден их сотрет. Однако массовость и качество, к сожалению, не всегда сочетаются. А вот у этих отморозков…
Недисциплинированных, разболтанных. У них почему-то есть это самое качество. Три экспедиции Ковчега, посланные им лично за дрянью, нужной ученым, не вернулись с добычей. В принципе, вообще не вернулись. Не считать же возвращением появление двух несчастных оборванцев, дрожащих от ужаса. Одного из них поместили в отдельную палату, потчевали таблетками, хотели узнать, что к чему, добром-лаской. Толку – ноль! Местами ничего не помнит, местами, видимо, помнит слишком хорошо и образно. Зрачки сжимаются в точку, начинает биться в истерике, выкрикивать что-то неразборчивое. Перепортил в этих припадках несколько ценных приборов, сломал кучу детекторов.
Поэтому с другим возвратившимся было сразу решено, не возиться. Тут же на интенсивный допрос. А почему нет? Толку от них более никакого. В Зону их не пошлешь, оружие не доверишь. А истину выявить требуется. Истина – она ведь для чего? Она ведь для общего дела. И ведь получился от допроса толк, правильно? Но благо, сам Хистер был не особо занят. Сам лично наблюдал процесс. А то бы чертовы помощнички скрыли все результаты. Правда, результатов по поводу самой экспедиции снова не выявилось. Там разведчик плохо видел, что стряслось. Там не успел ничего понять. Там все спуталось. То есть даже не может расставить по времени: «до» было или «после». Это по поводу гибели группы. Но зато какие подробности выявились по поводу внутренних дел в самом Ковчеге!
Оказывается, они покуда на задание шли, болтали без умолку. И о чем? О том, о чем тут, в пределах новосибирской крепости, даже заикнуться бы побоялись. Обсуждали, оказывается, его, Хистера, приказы. Да что там приказы! Они даже его поступки анализировали. Искали объясняющие его поведение психические мотивы. Бред, конечно, насочиняли. Но такой бред, что пришлось почти незамедлительно тихонько дать команду на ликвидацию палача. Паренек был ничего, преданный. Но слишком много услышал неположенного по чину. С самим подопытным пришлось, само собой, тоже… Зато удалось провести в тесных рядах успешную чистку. Завелся нужный материальчик.
Вот и получается, что с точки зрения надежности, лучше полагаться на наемников. К тому же с ними проще. Лояльность проверять не требуется. Ее у них нет изначально. У них только одна струнка – корысть. Надо предложить им больше, чем кто-либо. Больше, чем они могут добыть при экспедиции в Пятизонье на свой страх и риск. То есть гарантированную плату за конкретную работу. Ковчег – организация стабильная, ему такое – раз плюнуть. Все ресурсы в одних руках – великое дело.
Потому сейчас Хистер смотрел на двух сталкеров-наемников спокойно. Он знал их слабое место, знал, за какую ниточку тянуть. Так что ему чихать на их нагловатые взгляды, на уверенный разворот плеч. Их превосходство было надуманной ерундой. Он мог кивнуть телохранителям, и те разорвали бы их в клочья. Причем с превеликой радостью. Однако никуда не денешься, эти отмороженные порождения Зоны сейчас ему нужны.
И ведь, если честно поковыряться, превосходство у них все же имелось. Эти гады запросто, добровольно собирались сейчас идти туда, куда его людей приходилось гнать чуть ли не палкой. Черт возьми! Они шагали в Зону, как к себе домой. Точнее, как на любимую работу. На этой работе их могло раскатать в кашу какое-нибудь колесное чудище. Могла нарезать кусочками простейшая газонокосилка. А тривиальные железные кустики – автоны – могли переделать в нечто уму непостижимое, в тех самых сталтехов. А им вроде бы на все эти перспективы наплевать с высокой колокольни. Хотя таких древних строений после катаклизма пятьдесят первого года не осталось даже в Москве, все смело к чертям собачьим.
Короче, как ни прискорбно констатировать подобное, но было у этих пришлых превосходство. Их поплевывание через плечо на всяческих деятелей Ковчега имело под собой почву. Они просто были спецами. Специалистами особой классификации. Знатоками и служителями Пятизонья. То была их родина и их судьба. Хистер не мог этого долго выносить. Но это был уже не тот Хистер, который оказался в Зоне в момент катаклизма. Тот, старый, усохший морально Хистер, был придурком. Он почти не умел держать в узде эмоции. Действовал лишь по интуиции. Сейчас перед сталкерами стоял другой, изменившийся за эти полтора года Хистер, преобразившийся, может, и не до неузнаваемости, но очень и очень сильно. Поэтому он совершенно не собирался давать своей страже и палачам команду «Фас!». Он собирался использовать этих пришлых для своих целей. Что с того, что по их правилам, то есть за плату? Главное – они выполнят работу. Они добудут сырье, нужное его ученым.
Тем не менее любезничать с этим возомнившим о себе бог знает что отребьем он все же не мог. По крайней мере, долго. Да и какого хрена он должен унижаться до постановки им боевой задачи лично? Пусть это делают сами ученые. Уж те-то в его полной и окончательной власти, как ни крути.