4
Кто-то призрачным прикосновением убрал прядь волос с моих глаз. Я моргнула и увидела Берона, присевшего передо мной на корточки.
– Время пришло, – тихо сказал он.
Я посмотрела в окно как раз в тот момент, когда лучи Сол начали освещать небо. Я села, и Рейан моргнул, просыпаясь.
– Ситли?
Я на мгновение обняла его крепче.
– Рейан, мне нужно кое с кем поговорить. Хочешь повидаться с Малией?
Он, все еще сонный, кивнул и потер глаза своим маленьким кулачком.
– Я могу отвести его, если хочешь, – вызвался Берон, тоже поднимаясь на ноги, когда я встала.
– Не уверена, что это хорошая идея, – сказала я ему, запинаясь. Испугается ли Рейан? Он встретил Берона только прошлой ночью. В следующее мгновение небо, казалось, значительно посветлело. Сфинкс, вероятно, теряла терпение. Я была вынуждена позволить своему сыну решать. – Рейан, Берон может отвести тебя к бабушке?
Удивив нас обоих, Рейан наклонился к Волку и позволил ему взять себя на руки. Когда Берон поднял моего сына, мышцы на его руках напряглись, вены под кожей перекатились.
– Спасибо, – сказала я, глядя вниз и гадая, сколько раз еще мне придется сказать эти слова брату Люмина. Их все равно никогда не будет достаточно.
Берон выглянул наружу.
– Тебе следует поторопиться.
Сол ярко сияла над землей, делая безошибочно узнаваемую крылатую тень, парящую над балконом, более заметной. Если бы я не отправилась в путь прямо сейчас, Сфинкс сама бы пришла ко мне. Я не знала, как Рейан отреагирует на ее появление. Львица была ужасна и в то же время прекрасна. Хотелось бы мне стать такой же однажды. Если бы у меня была хотя бы унция ее устрашающей силы, Зарина не осмелилась бы подойти достаточно близко, чтобы ударить меня ножом. Обладай я хотя бы малейшей долей ее мудрости, я бы знала о планируемом предательстве старшей сестры, и это ее кровь пропитала бы мои сандалии.
Я бросила последний взгляд на Берона, держащего моего сына на руках, и вышла из комнаты.
Когда я поднялась на вершину храма, Сфинкс там не оказалось. Я прикрыла глаза от ярких лучей Сол и посмотрела вдаль, за огромную статую, где мой взгляд остановился на Нур. Она шла далеко в дюнах, по гребню особенно большой волны, прежде чем исчезла на другой ее стороне.
– Она разговаривает со своей матерью, – внезапно сказала у меня за спиной Сфинкс звенящим детским голосом, от которого у меня волосы на шее и руках встали дыбом. Я даже не слышала, как ее когти скребут по камню или как хлопают ее большие полупрозрачные крылья.
Я настороженно повернулась к провидице лицом. Сердитая. Все еще раненая.
Она пристально смотрела на меня, никто из нас не произносил ни слова, пока я не устала от этой игры в молчанку.
– Ты вызвала меня только для того, чтобы получше рассмотреть мое лицо, или у тебя имеется более важная цель?
Львица одарила меня дикой ухмылкой.
– Язык острее, чем осколки битого стекла. Не хочешь решить еще одну загадку?
– Твои загадки бесполезны.
Она усмехнулась:
– Нет, если ты достаточно умна, чтобы их разгадать.
– Видимо, я не так умна, так что не будем даже пытаться, – проворчала я. – Если это то, чего ты хочешь, мы закончили наш разговор.
В тот момент, когда я повернулась к Сфинкс спиной, глубокий гул рычания сотряс камень у меня под ногами.
Мой пульс участился, но не от испуга, а от чего-то более первобытного, чем простой страх. Если провидица была чудовищем, то и я тоже. Никогда больше я не буду съеживаться в страхе – даже перед ней. Я повернулась к львице лицом, в глубине ее черных глаз светилась мудрость, ведомая только ей одной. Своей огромной лапой она вцепилась во что-то у себя на спине. Знакомый сверкающий золотой кинжал со звоном упал на камень.
Без раздумий и предупреждений я двинулась вперед. Этот кинжал был моим.
Прежде чем я успела схватить его, гигантская лапа Сфинкс пригвоздила мою ладонь к камню. После чего приблизила свое лицо к моему уху.
– Всегда пожалуйста, Королева Волков.
– Я не королева, – процедила я сквозь зубы. И я не была волком… пока что.
Она улыбнулась и убрала лапу с моей руки. Я схватила кинжал и медленно отступила сначала на один шаг, потом еще дальше.
– Я говорила тебе, что однажды ты станешь королевой. Просто не сказала, королевой чего, – промурлыкала Сфинкс. – Это ты предположила, что речь идет о Люмине, или что ты сможешь каким-то образом вырвать Гелиос из карающей хватки твоего отца.
Пока мы с Нур были на родине Келума, Люмине, Сфинкс посетила нас обеих и задала каждой из нас загадку. Она сказала мне, что я стану королевой, а корона лунного света всегда в пределах видимости, в пределах досягаемости. Она отвлекла меня, что и было ее намерением с самого начала. Я потратила драгоценное время на поиски короны, которую никогда не смогла бы получить. Из-за ее загадки я не смогла помешать Нур.
Чего львица не раскрыла, так это того, что корона была буквально частью светлого чела Келума, видимой только при свете Люмоса.
– Это была ее судьба, – прорычала она, как будто услышала мои мысли, и презрительно тряхнула гривой. – Глупая девчонка, я слышу каждое слово, пронзающее твой разум. Я думала, что нет ничего острее, чем твой язык. Однако когда дело касается тебя, даже я иногда ошибаюсь.
Я оскалила зубы, тихий голос внутри призывал меня успокоиться.
– У Нур нет сына, которого нужно защищать. А у меня есть. Ты заботилась о ней, а меня оставила…
– На волков, – перебила Сфинкс, и на ее красных губах появилась дикая улыбка. – Это предназначено тебе свыше.
Львица начала бродить по кругу, центром которого стала я. Но ей меня не запугать, поэтому я начала двигаться так же, как и она. Мое дыхание участилось, каждый звук отдавался в ушах. Скрежет ее когтей, колыхание пучка меха на конце ее хвоста, мягкая грива, которую трепал ветер. Провидица внезапно остановилась.
– Мне не понравился Волк, когда я впервые его встретила, – призналась она. – Он считал себя равным мне. Ты же нравишься мне еще меньше. Ты… ты думаешь, что лучше меня…
Так и есть.
Она рассмеялась.
– Я с удовольствием понаблюдаю за твоим первым превращением, маленькая Королева Волков. Слышала, это мучительно. Должно быть отвратительно, когда твои кости хрустят, трещат и перестраиваются, чтобы превратить тебя в то, чем ты никогда не хотела быть.
Я прищурилась, глядя на Сфинкс, и крепче сжала пальцы на рукояти золотого кинжала.
Ничто не сравнится с болью матери, чьему ребенку причинили вред.
Сфинкс отряхнулась, и с ее талии спал золотой пояс с петлей, достаточно большой, чтобы продеть в нее кинжал.
– Ты не сильнее меня, Ситали. И никогда не будешь. Но ты сильна сама по себе. Я должна уважать это. Мать. Королева. Охотница. Когти и зубы. Острый язык и еще более острый ум.
Я выхватила у нее пояс, застегнула его на талии и сунула кинжал в золотую петлю.
– Рада, что ты наконец рассмотрела, кто я.
Провидица усмехнулась.
– И кем ты будешь. Обагри свои зубы кровью сестры-убийцы ради меня, хорошо?
– После того, как поймаю ее, – пообещала я.
– Хорошо, что ты вовремя послала своего Волка за мальчиком. Зарина только что нашла их дом.
От слов львицы каждый мускул в моем теле напрягся.
– Что ты сказала?
Черные глаза Сфинкс немного смягчились.
– Волки не хотели расстраивать тебя, чтобы ты ненароком не превратилась. Тебе нужно окрепнуть, прежде чем перейти в волчью форму. Первая форма, которую ты примешь, станет той, в которую ты будешь превращаться до самой смерти.
Горячая ярость заскользила по моим венам. Казалось, мои кости горели изнутри. Они утверждали, что Зарины не было рядом с домом Падрена и Малии…
– Когда появился Волк, она убежала. Она боится его. И теперь, когда твоя сестра-убийца знает, что он не один, она изменит планы. Но имей в виду – она собирает внушительных последователей. Расставляй для нее ловушки с умом.
– Почему ты не защищаешь ее? – резко спросила я. – Она тоже дочь бывшего Атона.
Небо, казалось, потемнело от грозного лика Сфинкс.
– Она больше не дочь Сол. От нее отреклись, лишили наследства. Теперь она поклоняется Анубису, – тихо прошипела львица. – Как однажды пересеченные границы запретов не могут снова стать нетронутыми, так и некоторые вещи, единожды совершенные, не могут быть прощены. Ты хорошо знакома с этими границами, потому что была опасно близка к переходу на темную сторону, но все же выбрала другой путь. В отличие от Зарины.
Сфинкс посмотрела на дюны, на то место, где исчезла Нур.
– Сол как раз рассказывает Нур о предательстве, способном пошатнуть вновь обретенный мир в ее королевстве. Твоя сестра может и является законным Атоном и дочерью богини золота и солнца, но в ее сердце больше человечности, чем у многих на этой земле. Зарина приняла ее милосердие, да и твое тоже, за слабость.
В ту ночь, когда меня смертельно ранили, я думала, что бой окончен. Я собиралась отпустить Зарину, даже после того как она набросилась на меня с кинжалом в руке. Я полагала, что старшая сестра не способна причинить мне вред, что ей просто нужно выплеснуть свой гнев.
Не стоило ее недооценивать.
Такой ошибки, едва не разлучившей меня с сыном, я больше не повторю.
Волна ярости пробежала по моему телу при мысли о Зарине, крадущейся в тени, рядом с домом родителей Мерика, пока мой малыш мирно спал в своей маленькой кроватке, которую Падрен сделал незадолго до рождения внука.
Я вспомнила, как крепкая привязанность и любовь возникли в то мгновение, когда я посмотрела на лицо Рейана, а он, схватив один из моих пальцев, плакал, пока его лицо не покраснело. В глубине души я знала, что сделаю для него все, что угодно.
Я бы умерла за сына.
Убила бы, лишь бы уберечь его.
Мой палец скользнул по острому, теплому металлу кинжала, который я все еще сжимала в руке.
В следующий раз, когда мы с Зариной встретимся, я проткну ее своим клинком. Сфинкс напрягла свои огромные мускулы, вытянулась во весь рост и направилась к статуе Сол, расположенной в углу храма. Провидица улыбнулась мне, расправляя крылья.
– Прощай, королева Когтей и Зубов.
Она взмахнула своими огромными крыльями, оттолкнулась мускулистыми ногами и взмыла в небо. Львица несколько раз облетела вершину храма. Ее широкая тень скользнула по песку в том направлении, куда ушла Нур.
Я бросилась обратно вниз по ступеням храма. Мне хотелось убедиться, что Рейан в порядке, а после поговорить с Бероном.
Падрен и Малия завтракали в частной столовой Атона. Сидя на коленях у Падрена, Рейан жевал кусочек мягкого фрукта. Его глаза загорелись, когда он увидел меня.
– Ситли!
– Рейан, – поприветствовала я, подмигнув и устраиваясь на сиденье рядом с Малией.
Я проигнорировала любопытные взгляды Нур, Келума и Берона на другом конце короткого стола. Им явно не терпелось узнать, как прошла моя утренняя встреча с таинственной львицей. Мне помещение казалось слишком тесным и маленьким, но по крайней мере у дверей стояли на страже два гелиоанских охранника.
Рейан радостно жевал свою еду, а в остальное время просто размазывал ее по столу. Я мысленно рассмеялась, отметив, что этот стол теперь принадлежит Нур. Воцарилось неловкое молчание. Малия была напряжена, переводя взгляд с меня на мою сестру.
– Нам нужно поговорить, Ситали, – наконец сказала Нур. – Разговор касается Падрена и Малии, поэтому я думаю, им следует присутствовать.
Она все продумала, верно? Конечно, я бы не попросила родителей Мерика уйти, но оценила бы возможность выбора, которую она только что отняла. Атон Нур или нет, не ей было решать.
Я прищурившись посмотрела на младшую сестру.
– Прекрасно. Расскажи нам, что ты узнала в дюнах, Атон. – Я откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. Когда Рейан потянулся ко мне и начал хныкать, я забрала его у Падрена. После чего снова откинулась на спинку стула и посадила малыша к себе на колени. Тот радостно захихикал. Его смех мог прогнать любую бурю. Этот звук снял напряжение, которое нарастало в комнате.
– Что ты узнала на вершине храма Сол? – спросила Нур.
– Много чего.
– Думаю, ты знаешь, что Зарина собирает приспешников, чтобы отправиться с ними на верную смерть.
Нур кивнула.
– Сфинкс рассказала тебе, сколько соратников уже нашла наша сестра?
– Об этой детали провидица умолчала.
– Их сотни, – сообщила Нур, отрывая кусок хлеба и намазывая его сладким ягодным джемом.
Сотни? Как Зарине удалось склонить на свою сторону стольких людей? Я ожидала, что двадцать, а то и меньше безмозглых дураков поверят ее бреду.
– У нас в гвардии гораздо больше людей, – отмахнулась я от ее беспокойства.
Нур слегка покачала головой.
– Мы не можем доверять всем охранникам. Некоторых из них Зарина перетянула на свою сторону. Теперь они шпионят за нами.
Тогда нам просто нужно было найти способ определить, кто нас предал.
Я не могла представить, что кто-то из стражников Сол и Гелиоса слушал безумный бред Зарины. Мне нужно было найти друзей Мерика и попросить их присмотреть за нами. Но что, если кто-то из них действительно отвернулся от нас? Кому теперь следует доверять?
– Если мы не можем доверять гелиоанской гвардии в том, что она поддержит тебя как Атона, что нам остается? – спросила я.
Берон ответил:
– Топтаться посреди реки в окружении голодных крокодилов.
Я переключила свое внимание на него.
– Значит, мы все в опасности. Ситуация ничуть не лучше, чем была прошлой ночью, когда моя сестра приблизилась к их дому? – Я указала на Падрена и Малию.
Дедушка Рейана замер с вилкой в руках, так и не донеся еду до рта.
– Мы были в опасности? – ахнул он.
Я бы не послала за ними Берона, если бы не чувствовала, что опасность неминуема.
– Мою старшую сестру-убийцу вовремя прогнали, но она успела подойти достаточно близко. Не так ли, Берон? – спросила я, наблюдая за его реакцией.
Если брат Люмина и был взволнован, то ничем не выдал своих мыслей.
– Я не думал, что разумно кого-то пугать, – многозначительно ответил он.
– Ну, а я думаю, что самое разумное, что ты мог сделать в подобной ситуации, – это поставить в известность тех, кто непосредственно пострадал, и позволить им самим решать, что делать дальше, – мило ответила я.
Берон ощетинился.
– Что, если бы решение этих людей грозило стать опрометчивым и потенциально опасным для них?
– Ты не имеешь права лишать кого-либо возможности принимать решения. Неважно, пагубные или нет! – я слегка повысила голос. Когда Рейан перестал жевать, чтобы посмотреть мне в лицо, я постаралась успокоиться.
– Перестань притворяться, что ты говоришь о них, когда мы явно обсуждаем тебя, Ситали, – сказал Берон опасным низким тоном. – Твои эмоции будут накаляться до тех пор, пока… – Он взглянул на Падрена и Малию, не желая произносить эти слова.
Мои брови приподнялись вверх.
– Не останавливайся. Они должны знать цену, которую мы с тобой заплатили, когда Люмос позволил пощадить меня.
– И ты сожалеешь об этом? – резко спросил он.
– Ни капельки, – огрызнулась я в ответ.
Малия вытерла рот и тихо поднялась, забирая Рейана из моих рук. Она перенесла его вес на бедро и направилась в сторону балкона. Бабушка ласково разговаривала с моим сыном, корчила глупые рожицы и развлекала его, как могла.
Я снова сосредоточилась на Бероне.
– Я не жалею об этом, какой бы ни была цена.
– Какова же цена? – наконец вмешался Падрен.
Я ответила ему, но выдержала холодный как лед взгляд Берона.
– Я должна стать таким же зверем, как он.
Голос Падрена прорвался сквозь напряженную битву, которая велась между мной и Волком. Его глаза расширились.
– Ситали… – его голос дрогнул.
– Не стоит, – процедила я сквозь зубы. – Не надо меня жалеть. Не бойся за меня. Превращение произойдет в любом случае, а беспокойство – пустая трата времени.
– Рейан тоже изменится? – спросил он, наклоняясь вперед.
– Нет, – ответил ему Берон.
– Будет ли Ситали опасной для своего сына? – многозначительно спросил Падрен Волка, как будто меня здесь вообще не было. Мой рот открылся, а боль пронзила сердце.
Берон постучал костяшками пальцев по столу.
– Я так не думаю, но она должна научиться контролировать свои эмоции, пока не произойдет первый переход.
– Когда это случится? – спросил Падрен.
– Боюсь, это решать Люмосу и Ситали. – Берон скрестил руки на груди. Его холодный взгляд скользнул по мне. – Но думаю, ждать осталось недолго.
Страх проник в самую глубь моего нутра. Я сказала Падрену, что беспокоиться не о чем, но сама боялась того, что должно было произойти. Я не для того так сильно старалась воссоединиться с сыном, чтобы самой стать для него угрозой.
Взгляд Берона немного смягчился, и он расслабился в своем кресле. Нур вежливо кашлянула.
– Пока мы не поймаем Зарину и тех, кого ей удалось склонить на свою сторону, и пока твое превращение не завершено, думаю, вам будет безопаснее в другом месте, – сказала она, прежде чем оглядеть комнату. – Для всех нас.
– Что насчет Люмины? – спросила я, мои мышцы напряглись. – Думаешь, в Доме Луны мы будем в безопасности?
Келум покачал головой.
– Слишком очевидный выбор. Есть еще одно место, о существовании которого знают лишь немногие избранные. Не буду объяснять здесь. – Келум обменялся многозначительными взглядами с братом.
Я раздраженно вздохнула.
– Как бы мне хотелось, чтобы вы двое перестали переговариваться между собой. Наш разговор должен быть открытым и честным. Это относится ко всем присутствующим.
Нур выпрямилась и так крепко вцепилась в подлокотники кресла, что я начала сомневаться, не расплавит ли она их, как сделала когда-то в Доме Сумерек.
– Пока ты не преобразишься, мы все в опасности. Мы не можем одновременно присматривать за тобой и Рейаном, а также сосредоточиться на Зарине и неприятностях, которые она способна создать. Это слишком истощило бы наши ресурсы.
Я открыла рот, чтобы возразить, но закрыла его, так и не сказав ни слова. Я не чувствовала никаких изменений. Когда же наступит это великое превращение? Может быть, никогда.
Берон наклонился вперед, несмотря на свою форму, выглядя скорее волком, чем человеком.
– После того как ты изменишься, даже мы трое, вместе взятые, не сможем помешать тебе найти Зарину и обеспечить безопасность твоего сына. Я видел это.
Я судорожно сглотнула.
Что именно он видел?