Молодой мужчина оперся кулаками в столешницу, навис угрожающе. Кажется, он готов вцепиться ей в горло. Неуравновешенный тип.
Аделия нарочито спокойно подняла трубку с рычага, проговорила:
– Таисия, если Ольга Анатольевна уже подошла, пригласите ее, пожалуйста… – Она выразительно посмотрела на Макса. – Молодой человек уже уходит…
– Кого еще будет подсовывать для знакомства мать? – спросил мужчина, отчетливо выделяя слова.
Аделия пожала плечами.
– Я отказалась перебирать знакомых вашей матери, но, судя по всему, список внушительный. Готовьтесь. – И добавила мягче: – Максим, я правда просила ее не вмешиваться. А у той женщины, про которую она спрашивала…Таро сказали, у нее проблема в семье. В ее судьбу и так вмешиваются все кому не лень. Вы ей точно не нужны.
Он выпрямился. Смотрел недоверчиво, враждебно – Аделии было неуютно под этим колким, профессиональным взглядом. Она снова укуталась в шаль. Когда ручка запертой двери дернулась, Макс развернулся и стремительно выскочил из кабинета.
Аделия покачала головой – мигрень на сегодня обеспечена, – но, вставая навстречу клиентке, постаралась нацепить на себя приветливую улыбку. Ольга Анатольевна, в норковой шубке, аккуратной, явно сшитой на заказ, шапке с небольшим цветком из кожи и меха, уже прижимала к груди подарочный альбом – темно-синий бархат с золотым шитьем.
– Я вам так благодарна, – произнесла женщина. – Вы будто сквозь воду смотрели. Волшебство какое-то! И красиво, и слова такие добрые подобрали.
– Мы очень старались, Ольга Анатольевна, рада, что понравилось…
Дверь была приоткрыта, и Аделия все еще видела напряженную спину недавнего гостя. Поэтому замечание клиентки о волшебстве восприняла настороженно, на всякий случай чуть громче, чем следовало, уточнив:
– Это гораздо больше наука, чем магия. Математический расчет, данные многолетних наблюдений… Я всего лишь озвучиваю то, что написано на звездной карте. – Аделия почувствовала, что ее сейчас саму стошнит, но клиентка, кажется, была растрогана. – Я даю совет, решение принимаете вы.
При этих словах в проеме снова появилась нагловатая физиономия Александрова: он смотрел с прищуром и скалился до тех пор, пока Таисия не умудрилась оттеснить его от двери и не прикрыла ее.
Ольга Анатольевна перечисляла изменения, которые произошли в ее жизни: примирение с дочерью, поездка к внукам за город, звонок от бывшего мужа и приглашение на работу – то, что стало словно бонусом за правильно выученный кармический урок «не проклинай колено свое». Аделия кивала, но сама прислушивалась к тому, что происходило в приемной.
– Я вам могу еще чем-то помочь? – приглушенный сердитый голос Таисии.
– Документики на вашу шарашку покажите… Где тут у вас оформленный в надлежащем порядке уголок потребителя?
Аделия сжала челюсти. Дотронулась до плеча клиентки, проговорила доверительно:
– Простите, Ольга Анатольевна, вы можете меня подождать ровно одну минуту? – и, оставив клиентку в недоумении, поторопилась в приемную.
Там уже знакомый Александров расселся на диванчике, вытянул ноги почти до середины ковра, деловито стянул шарф и неопрятной кучей бросил его тут же, на широкий подлокотник.
– Вы никак не угомонитесь, как я погляжу?
– Не-а. Не угомонюсь. Зло должно быть и будет наказано.
Аделия всплеснула руками.
– Это я, что ли, зло?
– Вранье— зло.
Гадалка медленно выдохнула, стараясь взять себя в руки.
– Вы просто хам, капитан Александров.
Взгляд мужчины на мгновение потемнел, улыбка стала холодной и колючей.
– Я хочу взглянуть на ваши правоустанавливающие документы, – проговорил он тихо и тем не менее жестко.
Аделия сняла с полки папку, протянула мужчине.
Тот невозмутимо раскрыл ее, уставившись в копии документов, аккуратно упакованные в хрусткую прозрачную пленку. Просмотрел номер кода экономической деятельности, нашел свидетельство о постановке на налоговый учет. И замер. Усмешка медленно расцветала на губах. Он поднял взгляд на хозяйку салона, воинственно скрестившую руки на груди.
– Значит, все-таки Аделия…
– Значит, все-таки.
– …Аделия Игоревна Мымрикова… Хм.
Девушка пришпилила его взглядом.
– Мумрикова. Вы еще и читать не умеете. Понятно, почему у нас преступники по улицам ходят.
Макс согласно кивнул.
– Мумрикова, в самом деле. – Он вальяжно поднялся, положил папку на стол. Задумчиво направился к выходу из салона. На пороге остановился, посмотрел через плечо. – Признайтесь, Аделия, вас в школе дразнили Мымриковой, верно?
Она вздернула подбородок.
– Убирайтесь к черту!
Макс скривился. Помедлив еще мгновение, вышел на крыльцо.
– Таисия, больше не пускай ко мне этого человека. – Аделия сверкала глазами, искрилась бенгальским огнем и, кажется, готова была вцепиться кому-нибудь в глотку.
Помощница беспомощно моргала, но пререкаться не стала: в конце концов, иногда безопаснее признать себя виноватой, а Аделия потом сама извинится за то, что накричала. Таисия кивнула и посмотрела в спину гостя: тот еще топтался на крыльце, заматывал шарф вокруг шеи и поправлял вязаную шапку. Спустившись со ступенек, неторопливо закурил и заглянул в окно салона.
«Вот прикопался!» – подумала Таисия и убежала в подсобку – заваривать чай и успокаивать начальницу.
Проводив клиентку, Аделия распахнула форточку, впустила в кабинет сырой и холодный воздух, пропитанный ароматами выпечки из булочной. Осадок после разговора с Максом Александровым никак не улетучивался, колол под сердцем.
Словно желая добить гадалку, зазвонил сотовый – Татьяна.
– Да, Тань. – Аделия прикрыла форточку и устало опустилась в кресло за рабочим столом. – Ты хочешь сказать, что забираешь близнецов и вы едете на свой курорт вчетвером? Кстати, отличная идея, даже странно, что она пришла в голову тебе, а не мне.
Сестра поперхнулась.
– Ты вообще здорова? Я на грани развода, у меня кризис, а она еще шутит…
Аделия откинула голову на подголовник и уточнила обреченно:
– То есть близнецов ты не забираешь.
– Даже наоборот. Путевка оказалась до четырнадцатого. Так что я приеду пятнадцатого вечером. Ваську с Темычем заберу только шестнадцатого.
– Угу, ясно…
– Что тебе ясно? Им десятого в школу. Они уже приехали домой, взяли свои тетради-учебники. Но не забудь, ты ответственная за их образование с десятого по шестнадцатое включительно, – сообщила Татьяна строго, специальным «голосом старшей сестры», разработанным сто лет назад для таких случаев.
Аделия закатила глаза.
– Им отсюда ехать почти час на маршрутке. Можно у них каникулы дольше будут и закончатся шестнадцатого?
Татьяна отрезала:
– Третья четверть, ты что. Новые темы. Пропустят, потом трояков мне принесут. И годовые оценки испортят. У Васьки еще художка с одиннадцатого, тоже не забудь ей напомнить. А у Темки – английский. Там репетиторша строгая: урок пропустишь – она на это место сразу другого ребенка берет.
– Блин, Тань…
Сестра отозвалась строго:
– Не блинкай, Делька, не масленица. – Проскулила жалобно: – Ну, зая, мы вдвоем с Трушиным с рождения близнецов никуда не ездили. Пожа-алуйста. Ты же самая лучшая, добрая сестра, ты мне нагадала счастливый брак, а сейчас твое гадание летит псу под хвост. Должна же в тебе быть профессиональная этика… – Татьяна замолчала, позвала настороженно: – Адель?
Аделия вздохнула:
– Да здесь я…
– Так что, присмотришь?
– А куда я денусь, скажи мне. Но проведи работу, чтобы слушались безоговорочно, никаких вечерних прогулок, посиделок с мальчиками… и девочками, и чтобы отписывались, где находятся! Я непривычная к их подростковым закидонам, у меня кожа тонкая, а сердце нежное.
Татьяна звонко рассмеялась:
– Обещаю: будут шелковые, как заиньки!
Аделия недоверчиво хмыкнула, но промолчала.
– Куда с Ильей в итоге едете? – спросила все-таки.
– В «Роза Хутор». Илья захотел на лыжах кататься.
– А чего не в Альпы какие-нибудь?
Татьяна отмахнулась:
– Да ну их, что мы там не видели… Дель, слушай… – сестра замялась. – А ты можешь раскинуть, как оно там у нас сложится?
– Ты же в это не веришь.
– Ты тоже, и что?
Аделия фыркнула:
– Нормально у вас все будет, если ты ему мозг выносить не станешь…
– Я?!
– … и на нервах играть, – закончила фразу Аделия, лукаво усмехнувшись.
Сестра недовольно помолчала.
– Такое впечатление, что ты не моя сестра, а его.
– Твоя. Потому и говорю. Потому что знаю как никто другой, как ты умеешь выносить мозг и играть на нервах. Если бы за это дело давали спортивный разряд, ты была бы мастером спорта и олимпийской чемпионкой.
Татьяна цокнула языком, сварливо отозвалась:
– Я вот думаю, может, мне отпуск до конца января продлить?
Аделия рассмеялась:
– Нет уж, фигушки. Шестнадцатого чтобы была как штык у моей двери с бутылкой Бейлиса.
Так, племяннички, получается, с ней надолго. Чем с ними заниматься все праздники?
Она сверилась с органайзером: первый рабочий день у нее шестого. Святочная неделя, масса гаданий и астрономических раскладов, некоторые клиентки записывались с сентября, не перенести.
Девушка отодвинула от себя органайзер, посмотрела в окно – там снова начиналась метель, нагоняя предновогоднее настроение и предвкушение счастья. Дурацкое чувство, что с новым листом календаря что-то изменится, усиливалось с каждым годом. Что это, биологические часы, уверяющие, что ей пора влюбиться, остепениться, нарожать деток? Или магия окружения, когда при каждой встрече достают вопросами: а замуж когда? а детки как же?
В этом смысле сегодняшнего гостя она понимала гораздо лучше, чем тот мог себе представить: сама регулярно попадала на смотрины. Так регулярно, что теперь отказывалась ходить в гости к родственникам старше сорока лет.
Девушка вздохнула, смахивая с плеч задумчивость и приготавливаясь к приему новой клиентки. Рабочий день никто не отменял.
Макс снова остановился у магазина, на этот раз чтобы позвонить.
– Ге́ра, здорово, – он повернулся спиной к ветру, прикрыл ладонью динамик, – дело есть. Надо одну конторку и ее хозяйку пробить по базе…
Голос старого товарища сипел от кашля:
– Здоровее видали. Ничего не обещаю, у меня завал, проверка, отчет и сводная статистика.
– Не, бро, быстро найдешь. Гарантирую.
– Если вот прям щас не найду, тогда в порядке очереди, Макс… А очередь после Нового года.
Макс зажмурился на удачу и мысленно скрестил пальцы.
– Аделия Игоревна Мумрикова. Салон практической магии «Луноликая», – и назвал адрес и ИНН по памяти.
Гера сдавленно заржал и тут же закашлялся.
– Ну и имечко… Принял. Жди месседж…
Макс сунул сотовый в карман и спустился в метро, неторопливо дошел до центра платформы и свернул к скамейке. Привычно пахло теплой сыростью, чужими телами, доро́гой – немного волнующе. Он медленно втянул носом манящий воздух.
Теперь он любил так сидеть, никуда не спешить и смотреть на прохожих.
Вот девушка, в красном пуховике. У нее свежая укладка, много лака на локонах, аккуратный макияж и трепет во взгляде. Она торопится на свидание. То и дело поправляет прическу – хочет понравиться. Наверно, это первое свидание.
А вот парень с потухшими глазами, он чуть моложе его, но выглядит так, будто ему на плечи кто-то скинул чужой десяток лет. Что с ним? Потерял кого-то из близких? Себя? Макс наблюдал, как тот растерянно растирает невидимый катышек между пальцами, как прячет подбородок за воротник куртки. Ему еще не все равно, но уже все достало. Такие – самые опасные. Они доведены до отчаяния, но еще не потеряли способность сражаться. Как умеют. Кулаками. Зубами. Биться с остервенением, до крови. Такие чаще всего оказывались и в его поле зрения, когда расследовались махинации, грабежи и жестокие нападения. Действия этих людей внезапны и чаще всего не подпадают под умышленные.
Незнакомый парень, почувствовав на себе чужой взгляд, спрятался за колонну.
Мимо прогрохотал состав. Макс не зашел в него. Хотелось утрясти мысли до того, как придется сделать следующий шаг. Аделия Мило уверяет, что просила мать не вмешиваться. И между тем… Значит, мать будет гнуть свою линию, он ее знал. Можно, конечно, посмеяться и забыть. Но предстояло почти две недели прожить с ней и не менее активной теткой. А это так себе развлечение. И не поехать теперь он тоже не мог – надо бы узнать, что там с Каринкой. Вдруг сумеет чем-то помочь операм.
В кармане завибрировал сотовый.
– Макс, Света сказала, что ты постараешься приехать до начала выходных, – без приветствия начала мать и тут же перешла на вкрадчивый тон. – Это очень хорошо. Поможешь нам по дому. Там кое-что надо подделать.
Макс отчетливо понял, что ему предстоят смотрины в режиме нон-стоп все эти дни в теткином доме. Кто там ему приготовлен? Соседки? Достойные претендентки из ближайшего поселка?
Он посмотрел на прямоугольные цифры циферблата, предупреждающие о подходе поезда к платформе и, прежде чем тот оглушил грохотом, торопливо проговорил:
– Все зависит от того, как выходные лягут у моей подруги, мам. Если успеем, то будем до.
Шум подъезжающего состава избавил его от выслушивания причитаний и дополнительных вопросов. Молодой мужчина нырнул в вагон, отбил сообщение: «Я на работу» – и отправил сотовый в карман.
Осталось найти «подругу».
И вот тут хоть волком вой, хоть кабанчиком бегай.
Макс уставился в темное окно вагона, равнодушно разглядывая отражения пассажиров. Мысленно перебирал варианты. Замутить с первой же кандидаткой на роль невесты, а потом «слиться» перед отъездом? Ребячество. Договориться, чтоб его не трогали? Сколько раз пытался.
Между станциями завибрировал принятым сообщением телефон. Макс достал аппарат, активировал экран. «Аделия Игоревна Мумрикова, 1992 года рождения, Москва». Далее по форме. «Не приводилась», «не значится», «не привлекалась»…
Макс скользнул взглядом по графе персональных данных. «Не замужем».
Неожиданная идея заставила задуматься. Нужно что-то веское, чтобы она сработала.
Сейчас у него две тренировки с пацанами, после этого необходимо все еще раз обдумать.
Аделия давно заметила: если день не задался, то так будет до самого вечера. Нагловатый капитан Александров с утра, почти сразу после обеда – неприятный звонок от бухгалтера.
– Аделия Игоревна, у меня не очень хорошие новости, – начала та без обиняков. И Аделия покорно их выслушала.
Прежний бухгалтер сдала отчетность за девять месяцев текущего года с опозданием, о чем Аделии не сказала. К тому же новый бухгалтер обнаружила ошибку, которая тянулась еще с начала года.
– Мы, конечно, подадим уточнение, – подытожила она, – но штраф все равно выпишут. И могут камеральную проверочку назначить.
Во всяком случае, тогда понятно, что именно от нее хотели в налоговой, подумала гадалка, недоумевая, откуда у бухгалтеров такая страсть к уменьшительно-ласкательным суффиксам: если «проверку» назвать «проверочкой», она разве станет приятнее?
Вздохнула:
– Понятно.
– Только я вот не знаю, как бы нам комментарии в прово́дочках не навредили, – мямлила бухгалтер.
– В каком смысле?
– Ну, ваша прежняя бухгалтер указывала при проведении платежных операций «реализация печатных изделий», «изготовление талисмана», «покупка информационных материалов»…
– А зачем она это делала? – Аделия чувствовала, что попала на шоу в театр абсурда. И главное, не понимала, почему она так расслабилась, что не проверяла работу бухгалтера.
– Я не могу знать, Аделия Игоревна. Обычно мы это не указываем… Ну, лишнее поле, в котором можно допустить ошибку, подвести клиента – зачем, в самом деле. Возможно, она хотела, чтобы было проще найти ту или иную операцию…
– Так, а чем это мне грозит сейчас? Вы сказали, что могут быть проблемы…
– Ну, ОКВЭД-то у вас 96.09, «предоставление прочих персональных услуг, не включенных в другие группировки» и «деятельность астрологов и медиумов». У вас не предусмотрено дополнительных видов услуг… – она замялась. – А тут и продажа печатной продукции и сувениров, и изготовление талисманов с их последующей реализацией…
Аделия поняла, что дело пахнет неприятностями. Бухгалтер у нее приходящий, не штатный. Пришла, подготовила документы к оплате, оформила платежки, кассу, оставалось только подписать все электронной подписью и отправить в банк или налоговую. Она и не смотрела, что там впечатывалось внутри, да и увидев, не обратила бы внимания. Сумма, получатель, отправитель указаны верно, что еще надо. А вот гляди теперь, какие последствия.
– То есть придется уточнять еще и это?
– К проверке готовиться надо. Первичку всю подобрать, суммировать эти дополнительные доходы. Постараться доказать, что они малозначительны. Будем уточнять в декларациях, – вздохнула бухгалтер.
Ничего особенно страшного во всем этом Аделия не видела. Намек бухгалтера о дополнительной работе и исправлениях сулил сверхурочные и как следствие – прибавку к оплате ее труда, хлопот Таисии по сбору документов. Потребуются поездки в налоговую – это уже предстоит ей самой. Или придется нанимать еще и юриста? Суета плюс нервы и непредвиденные расходы.
Все в совокупности омрачало предстоящие праздники.
«Но где наша не пропадала», – подумала она.
В довершение к неприятному дню и мыслям о грядущих расходах не пришла клиентка. Аделия отпустила Таисию раньше и заперла салон.
По серо-сизым сумеркам, не включая свет, вернулась в кабинет и сняла туфли. Прошла по мягкому ковру к окну, плотно закрыла жалюзи и задернула занавески. Отперев верхний ящик комода, вынула свечи – особые, с тонким ароматом корицы и кориандра. Расставила на комоде, еще три – на столике. И две – в плоских алюминиевых гильзах – опустила в стоящие на полу прозрачные стаканы с водой. Подождала, пока по кабинету растечется мягкий аромат теплого воска с едва заметной вуалью ванили и корицы. Сбросив с головы платок, приоткрыла шкатулку. Вытащила небольшую, замотанную в темную льняную ткань колоду карт. Бережно распаковав ее, погрела в руках.
– Что скажешь мне? – прошептала, как наперснице.
Неторопливо перетасовала и вытащила первую карту. Королева кубков. Это она. Положила в центре стола, рядом с горящей свечой. Рядом – на девять вечера по привычному циферблату легла Папесса. Мистическая мать, ее лицо прикрыто завесой тайны, а в руках – ответ на все вопросы. Карты ложились на стол против часовой стрелки, будто запуская вспять время. Одна за другой, держась за руки и вставая в круг вокруг ее судьбы.
Здоровье в норме. Семья – без осложнений, значит, помирится Танька со своим Ильей.
Неожиданное знакомство. Выбор. Демон или Император. Частокол мечей. Дурак. Дурак – это перерожденный Маг, который завершил свой путь и нашел новый.
Звезда и Цыганское счастье.
Кажется, все старшие арканы пришли, чтобы сказать ей что-то важное.
Аделия скользила взглядом по картам, водила рукой над золотистым ковром предсказания. Карты шептали ей на древнем языке, повторяли раз за разом…
Она не понимала. Словно говорили они с другого берега – гадалка видела, как они раскрывают рты, как губы складываются, извлекая звуки. И ничего не слышала.
Понимала одно: она подступила к какой-то очень важной черте, за которой не останется прежней Аделии.
Девушка еще раз просмотрела расклад, вписала карты в маленький блокнот.
Собрала колоду и завернула в темную ткань.
Это были особые карты. Пару лет назад ее остановила на улице женщина, по виду – цыганка. Дотронулась до руки. Заглянула в глаза.
– Тебе нужнее, – сказала и вложила в ладонь этот пропахший воском сверток. – Спрашивай, когда иначе не узнаешь. Жди, пока не заговорят.
И ушла, смешавшись с толпой.
Аделия долго стояла посреди тротуара. Хотела выбросить сверток… и не смогла.
А придя домой, развернула и нашла эти потрепанные карты с почти истершимся рисунком. Темно-синие рубашки, золотой фон, странные, будто живые лики. Теплая, легкая как перышко колода.
Она единственная с ней говорила.
Но Аделия не понимала.
Она вышла на улицу около восьми. Устало – после разговора с этой колодой (а она не могла назвать происходившее гаданием) она всегда была усталой и умиротворенной – закрыла салон, поставила на сигнализацию. И поплелась к метро.
– И скольким тетушкам сегодня мозги запудрили?
Аделия резко обернулась и едва не уперлась носом в грудь капитана Александрова.
– Все не уйметесь никак? – равнодушно бросила она и зашагала дальше.
Молодой мужчина пошел следом. Зачерпывал носками ботинок рыхлый снег, подбрасывал вверх, рассыпая снопами серебристые искры.
– А что еще можно делать в этом вертепе? Только глупостями голову морочить, – пробормотал капитан.
Аделия покосилась на него: ухмыляется, щурится на искрящийся в свете фонарей снег. Поняла: дразнит.
– Да, представляете, на меня сегодня две квартиры переписали и еще миллион на банковском счете по завещанию. Озолочусь. Лет через сто.
Александров мрачно хмыкнул:
– Не смешно, между прочим. Вел я одно дело такой же вот… мада́мы… Бабку обобрала до нитки. Та ей еще и по договору ренты квартиру на Смоленской набережной отписала… Если вы думаете, что отделались от меня сегодня утром, то зря. Я намерен организовать в отношении вас проверку.
Ну вот, еще и этот угрожает проверкой. Девушка остановилась, посмотрела на мужчину.
– Что вам от меня надо? Вы меня преследуете, угрожаете. Что мне сделать, чтобы вы от меня отстали?
– На взятку намекаете? – У него брови поползли на лоб, а взгляд стал ледяным и настороженным.
Аделия фыркнула:
– Я столько не зарабатываю, чтобы вам взятки предлагать… Нет, правда, капитан. Как мне вас убедить отвалить от меня?
– Стать моей невестой на двенадцать дней.
Аделия остановилась.
Капитан Александров стоял напротив нее. Свет от фонаря падал на его плечи, освещал упрямые скулы. На губах играла уже знакомая усмешка, а в глазах тлело настороженное любопытство. Нет, он не шутил.
– Вы с ума сошли?
– Ни капли. Я предлагаю вам реабилитироваться. Вы обещали моей матери, что я сам выберу себе девушку? Вот и докажите и ей, и мне, что не врали. Я выбрал. Это вы.
– Но это как раз и будет вранье…
– Ну, вам не привыкать врать.
Аделия молчала.
– Бред, – махнула рукой и решительно пошла к метро.
Александров ловко обогнал ее, преградил дорогу и оттеснил к стене.
– Пустите. Я кричать буду, – предупредила она негромко, озираясь по сторонам.
– Кричите. Заодно свое героическое настоящее расскажи́те.
– Да вы достали меня, ей-богу. – Аделия вывернулась и поторопилась к метро, смешалась с толпой.
На ходу достала проездной и проскользнула за турникет. Не оглядываясь, сбежала вниз по ступенькам и нырнула в подошедший вагон.
– Зря вы так.
От голоса капитана, на этот раз говорившего на ухо, перекрикивая шум движущегося состава, девушка вздрогнула.
– По-моему, я уже на вас могу написать заявление за превышение должностных полномочий и преследование, – встала на цыпочки она и тоже прокричала ему в ухо.
Александров запрокинул голову и рассмеялся, оголив белую кромку зубов. Аделия скользнула взглядом по темной щетине на шее, острому кадыку.
– Слушайте, давайте подойдем к этому с другой стороны. – Он доверительно придержал ее, когда поезд тронулся на следующей станции, наклонился к виску. – Вы мне должны за испорченный воскресный вечер. Это раз. У вас есть шанс загладить собственную вину. Это два. И еще доказать своей клиентке, что вы были правы. Это три. И немного подзаработать. Это четыре.
Он выразительно на нее посмотрел, с удовлетворением заметив, как потеплел заинтересованностью взгляд.
– Подзаработать?
– Ну а почему бы нет. А в качестве бонуса – отличный воздух, прекрасный дом, довольно вкусная стряпня и всеобщее внимание. Считай, двенадцать дней в санатории в отличной компании. И это я не про себя, если что.
Они вышли на платформу. Аделия направилась к эскалатору. Александров следом за ней.
– Как вы себе это представляете? Врать близким людям! Привезти фальшивую невесту! Фу вам за это.
Он снова рассмеялся:
– Ну, допустим, мне тоже есть за что рассчитаться с родней. И небольшой урок им не повредит. Вы же помните мою мать? – Он опять выразительно посмотрел на девушку. – Так помножьте ее на двое и получите мою тетку. И эта адская команда будет надо мной измываться, морочить головы невинных смоленских барышень, обещая им завидного московского жениха… Двенадцать дней!
– А почему бы вам просто не ехать к ним?
– Резонное замечание, но придется ехать. – Он вдруг стал серьезным, и Аделия сразу увидела перед собой полицейского. – Там у родни проблемы. Надо помочь.
– А не трогать вас в благодарность за помощь они не могут?
– Не выдержат… Аделия, чисто деловое предложение. Вашей девичьей чести ничего не угрожает, я буду деликатен как истинный джентльмен… А перед вашим кавалером, если таковой имеется, готов принести присягу.
– Истинный джентльмен с таким предложением к одинокой девушке не подкатил бы.
Он грустно улыбнулся, почувствовав, как стало неожиданно тепло в груди.
– Так я и не джентльмен… Так что, Аделия? Поможете?
Они подошли к ее дому, Аделия застыла у крыльца. Проверка полиции параллельно с налоговой, с теми косяками, что обнаружила сегодня новый бухгалтер, – это точно нервы и дополнительные расходы на юристов.
– А сколько заплатите?
– Тридцать тысяч… Больше нету. Я ремонт затеял в своей берлоге, – он криво усмехнулся, смущенно потер кончик носа.
«Не густо, конечно», – подумала Аделия, доставая из сумочки ключи и гремя брелоком.
– Хорошо. Но мы заключим договор, вы предоставите все подтверждающие документы…
– Договор? А что будет его предметом? – Интерес капитана, кажется, возрастал.
Аделия прищурилась, вспомнила, какие у нее есть болванки в компьютере.
– Договор оказания консультационных услуг с выездом к клиенту на дом. Все расходы по содержанию специалиста – за счет принимающей стороны. В частности, трехразовое питание, спальное место, место для исполнения обязательств по договору… М-м, доставка к месту исполнения обязательств – силами и средствами заказчика… То есть вашими.
Макс округлил глаза.
– Ничего себе, как у вас все продуманно…
– Так что, согласны? – Девушка крутила брелок на указательном пальце и лукаво щурилась. – Или сливаетесь?
Капитан опустил глаза, вздохнул обреченно:
– Кажется, эта затея обходится мне все дороже… Согласен, чего уж.
– Когда выезжать?
– Я бы хотел послезавтра, часика в два.
Она закусила губу: у нее еще племянники, надо согласовать с Танькой, да и боязно ехать куда-то загород с незнакомым человеком.
– Сбрасывайте тогда копию паспорта для договора, номер машины. И я работаю по стопроцентной предоплате! – Эта мысль появилась внезапно, как надежда, что уж теперь-то настырный капитан отстанет от нее.
Но тот покачал головой.
– Нет уж, это дудки. Пятьдесят процентов и ни копейкой больше, – усмехнулся он. – Остальное завтра, когда тронемся.
– Я уже с вами… тронулась, – вздохнула девушка.
– Куда поедем, сброшу на сотовый, говорите номер. – Он достал телефон и первым делом сфотографировал ее, пояснив: – Для аватарки. Не может же моя невеста быть с серой заглушкой.