– Мамочка! Мамочка! МАМОЧКА!
Никки резко открыла глаза. Грейс была на большом экране в гостиной, улыбающаяся и смеющаяся, такая живая и настоящая, и еще красивее, чем она помнила. Девочка тянулась к ней, словно ожидая, что сейчас ее возьмут на ручки. Это зрелище снова вдребезги разбило сердце Никки. Не отдавая себе отчет в том, что она делает, Никки потянулась ей навстречу, силясь дотянуться, дотронуться, несмотря на непреодолимую пропасть между ними.
– Люблю тебя, – сказала Грейс.
– Я тоже люблю тебя, малышка, – прошептала в ответ Никки.
Грейс снова засмеялась, а потом вспыхнула пламенем. Одно мгновение она смеялась, а в следующее кричала в агонии, пока пламя пожирало плоть с ее костей. Никки тоже закричала. Она попыталась встать, но запуталась в покрывале, которое завязалось на ней узлами и превратило ее страх в настоящую панику. Она закрыла глаза, чтобы блокировать изображения, а когда снова их открыла, экран погас и в комнате царила тишина. Где-то в этой тишине послышался звук торопливых шагов. Через секунду дверь открылась, Итан стоял в дверях в своих трусах от Calvin Klein, со взъерошенными после сна волосами и встревоженным выражением лица. Он кинулся к ней и заключил ее в объятия.
– Все в порядке, Ник? Я слышал, как ты кричала.
– Экран включился, – проговорила она тихо, хотя эти слова едва ли могли описать то, что только что произошло. – Там была Грейс. Она… она…
– Тшшш, – прошептал он, – все хорошо.
Никки отодвинулась и посмотрела на него.
– Нет, ничего хорошего. Грейс была в огне. Она горела и кричала.
Итан кинул взгляд на пустой экран.
– Это был просто дурной сон, и все.
– Это был не сон. Экран включился, и Грейс смеялась…
Итан опять бросил взгляд на экран, хмурясь.
– Элис, этот экран действительно включался?
– Нет, не включался, Итан.
– Включался, – возразила Никки, – Элис, наверное, ошибается.
– Ошибки быть не может, Никки. Одна из моих функций – это следить за всем электронным оборудованием в доме. Я выключила экран в гостиной в 10:37, когда ты пошла спать. С того момента он не включался.
Сбитая с толку, Никки повернулась к Итану, и на ее лице появилось выражение полной растерянности.
– Он включился, клянусь. Почему вы не верите мне?
– Дело не в том, верим мы тебе или нет, – он запнулся и улыбнулся, стараясь ее успокоить. – Слушай, Ник, даже если бы экран включился, откуда бы там взялась Грейс. Да еще и в огне? – он сделал скептическое лицо и покачал головой. – Должно быть, ты все-таки видела кошмар. Это единственное правдоподобное объяснение.
Рассматривая это в таком ракурсе, она была вынуждена признать, что Итан был прав. Она бросила взгляд на экран. Он был таким же темным, как и тогда, когда она устраивалась на диване, чтобы поспать.
– Признай, что в последнее время на твою долю выпало немало стресса, – продолжал Итан, – и в связи с переездом, и вообще. К тому же ты не высыпалась.
– Это потому что мне постоянно снится, что Грейс поет мне, – сказала она тихо.
– А теперь у тебя был настоящий кошмар про Грейс, – он помедлил. – Слушай, я знаю, ты чувствуешь себя виноватой из-за того, что мы переехали сюда, но это действительно к лучшему. Пока мы оставались в нашем старом доме, мы топтались на месте. Мы обязаны начать новую жизнь ради Беллы. Мы должны это сделать и ради нас самих.
– Я знаю. Ты прав.
Итан раскрыл объятия, и Никки скользнула в них. Один взгляд на него, и она поняла, что не единственная сегодня будет бороться с бессонницей.
– Прости, что разбудила тебя.
Итан крепче прижал ее к себе и поцеловал в макушку.
– Эй, не бери в голову.
– Но тебе же в четыре вставать.
– Я выпью много кофе, – он снова запнулся, затем продолжил: – У тебя ведь и раньше бывали по-настоящему нехорошие кошмары, помнишь?
Она помнила. Такое она не смогла бы легко забыть. Они начались после аварии, полнометражные фильмы ужасов на большом экране, с одним-единственным зрителем и на оглушительной громкости. Но это было по-другому. Это было настоящим. Стоило ей лишь на миг допустить эту мысль, как ее начинали одолевать сомнения. Был ли это всего лишь сон? Сейчас она не была уверена ни в чем.
– Ты все еще принимаешь свои лекарства против тревожности, так ведь? Прежде они помогали от кошмаров.
– Да, принимаю, но я уменьшила дозу семь или восемь месяцев назад. Наверное, надо подумать о том, чтобы снова ее увеличить.
– Знаешь, может, тебе записаться на пару встреч с доктором Ричардс? Беседы с ней могут пойти на пользу, ну а вреда от них точно не будет.
– Неплохая идея. Так и сделаю.
– Между прочим, а почему ты спала здесь на диване?
– Я проснулась и не смогла уснуть, а тебя будить не хотела, – Никки взяла свой телефон с кофейного столика и включила. – Черт, уже почти три.
– Поздновато, а?
– Извини.
– Извинишься еще раз, и я обижусь. – Итан улыбнулся, подождал, пока жена улыбнется в ответ, потом поцеловал ее в кончик носа. – Что скажешь, если мы вернемся в спальню?
– Все в порядке, я посплю здесь.
Итан отрицательно покачал головой и издал смешок.
– Я ни за что не позволю тебе спать одной, Ник. Только не после того кошмара, который тебе приснился.
Он протянул ей руку и подождал, пока она взялась за нее. Долго уговаривать ее не пришлось. Они вместе вышли из гостиной, дверь за ними закрылась. С каждым шагом впечатления от произошедшего рассеивались, и к тому моменту, как Никки забралась в постель, она уже почти готова была признать, что Итан был прав и это был всего лишь ночной кошмар. Он открыл ей объятия, и она прильнула к нему. Они подходили друг другу идеально, как недостающие кусочки общего паззла, и так было с самого начала. Его дыхание щекотало ей ухо, она чувствовала тепло его тела. Но даже когда она закрыла глаза, то уже знала наверняка, что сегодня ей не уснуть.