День 130-й, стандартный год ГС 306
Убрав две сумки – все свои вещи (Сиссикс это одобрила – «меньше барахла – экономия топлива»), Розмари спустилась по лестнице вслед за своей провожатой. Что-то привлекло ее взгляд, что-то такое, на что она не обратила внимания, поднимаясь наверх. Каждая решетчатая металлическая ступенька была аккуратно накрыта полоской толстого ковра.
– Для чего это? – спросила Розмари.
– Гм? А, это для меня. Чтобы мои когти не застревали в решетке.
– Ой! – поежилась Розмари.
– Ты даже представить себе не можешь! Несколько лет назад, еще до того как Киззи уложила ковровые дорожки, я начисто отломила один коготь. Вопила как резаная. – Спустившись на следующую палубу, Сиссикс указала на двери. – Здесь комната отдыха. Тренажеры, игровой центр, кушетки для расслабления и все такое. В игровом центре есть несколько неплохих симуляторов активных видов деятельности. Каждый член экипажа должен заниматься на них по крайней мере полчаса каждый день. Теоретически. Все постоянно об этом забывают, но штука действительно очень полезная. Во время долгого перелета самое главное заботиться вот об этом, – добавила она, постучав Розмари по голове.
Они двинулись дальше, но Розмари остановилась.
– Мне только так кажется или здесь действительно становится темнее?
Сиссикс фыркнула.
– А ты действительно никогда не жила в открытом космосе, да? – спросила она, но голос ее прозвучал ласково. – Освещение в коридорах и общих зонах в течение дня усиливается и ослабевает. Сейчас ты наблюдаешь заход солнца – или его приближение. Когда требуется больше света, каждый может включить у себя в каюте дополнительный свет, но наличие меняющегося освещения помогает поддерживать на корабле суточный ритм.
– Значит, вы соблюдаете здесь стандартные сутки?
– Стандартные сутки, стандартный календарь, – кивнула Сиссикс. – А ты все еще живешь по солнечному времени?
– Да.
– В первую десятидневку постарайся особенно не напрягаться. На то, чтобы перестроить внутренние часы, организму потребуется какое-то время. Однако, если честно, если ты выполняешь свою работу и знаешь, какое сегодня число, неважно, по какому распорядку ты живешь. Все мы встаем в разное время и работаем когда кому удобнее. В первую очередь это относится к Охану. Они существо ночное.
Розмари понятия не имела, кто такой Охан и почему Сиссикс употребила в отношении него местоимение множественного числа, но, прежде чем она успела спросить, аандриска с улыбкой кивнула на дверь впереди.
– Я собираюсь пустить тебя туда первой.
На стене рядом с дверью висела написанная от руки табличка, гласящая: «Аквариум». Яркие буквы были окружены улыбающимися рожицами планет и жизнерадостных цветков. Хотя Розмари пробыла на корабле совсем недолго, она предположила, что эта табличка – дело рук Киззи.
Открыв дверь, девушка ахнула. Перед ней было просторное помещение с куполообразным потолком, сооруженное из соединенных вместе листов плексигласа. Это было окно, огромное окно в виде пузыря, за которым разливалась бескрайняя галактика. А по эту сторону все – абсолютно все было зеленым. Большие горшки с гидропоникой, расставленные спиральными рядами, были покрыты буйным обилием широких листьев, длинных отростков и толстых, сочных плодов. На длинном горизонтальном шесте через равные промежутки висели сделанные от руки подписи (но этот алфавит был Розмари незнаком). Некоторые растения цвели, а ажурные решетки помогали вьющимся отросткам ползти вверх. От входной двери отходила ветвящаяся дорожка, обставленная с обеих сторон пустыми ящиками и консервными банками, заполненными пышной травой. Тут и там виднелись какие-то ненужные детали и механизмы, выкрашенные яркими красками, что добавляло картине пестроты. Заканчивалась дорожка тремя ступенями, ведущими вниз в сад. Там тихо струился сооруженный из подручных средств фонтан, окруженный скамьями и лавками. Позади скамей росли маленькие декоративные деревья, протянувшие ветви к висящим над головой лампам. Но как только Розмари подняла взгляд на лампы, ее внимание снова оказалось приковано к пузырчатому окну, к ждущим прямо за ним звездам, планетам и туманностям.
Первое мгновение Розмари просто стояла, изумленно разинув рот, но затем она пришла в себя и разглядела детали. Оконная рама выглядела старой, и ее конструкция разительно отличалась от всего остального помещения. Горшки с гидропоникой были самых разных форм и размеров, а их потрепанный вид указывал на то, что их купили с рук. Однако в целом помещение только выигрывало от отсутствия единообразия. Все до одного растения были здоровыми и ухоженными, однако по какой-то причине по-настоящему живыми их делали вмятины, сколы и закрашенные царапины на горшках.
– Это… – Розмари заморгала. – Это просто невероятно!
– И это необходимо, хочешь верь, хочешь не верь, – добавила Сиссикс. – Возможно, кому-то это покажется экстравагантностью, но у Аквариума три практические цели. Во-первых, живые растения уменьшают нагрузку на воздушные фильтры. Во-вторых, мы можем сами выращивать кое-какие овощи и фрукты, что позволяет экономить средства при закупке продовольствия, и еще это гораздо полезнее, чем постоянно питаться одними консервами. В-третьих, и это самое главное, Аквариум помогает не сойти с ума после того, как проторчишь здесь взаперти несколько десятидневок. Комната отдыха хороша для того, чтобы немного побыть в тишине, но когда нам нужно полностью прийти в себя, мы спешим сюда. На всех дальних кораблях есть нечто подобное. Однако если хочешь узнать мое непредвзятое мнение, наш Аквариум лучший.
– Здесь очень красиво, – сказала Розмари, отрывая взгляд от окна. Она задумалась, вспоминая матовый купол, который видела из капсулы. – Почему я ничего не увидела, подлетая к «Страннику»?
– Отличная штука, правда? – сказала Сиссикс. – Купол сделан из переключаемого плексигласа, поэтому прозрачный он только тогда, когда мы этого хотим. Это обеспечивает определенное уединение, а также позволяет сохранить прохладу вблизи какой-нибудь звезды. Раньше он стоял на одной хармагианской яхте. У Киззи и Дженкса целая сеть знакомых мусорщиков, и они дают нам знать, как только находят какую-нибудь выброшенную деталь, которая может нам пригодиться. Пока что самым удачным приобретением является этот купол. – Она жестом предложила Розмари следовать за ней. – Пошли, я познакомлю тебя с тем, кто все это выращивает.
Они прошли по дорожке вправо к овальному обеденному столу, накрытому для ужина. Стулья вокруг стола были все разные, и приблизительно треть предназначалась для нелюдей. Над столом на длинных проводах висели лампы в разноцветных абажурах. Это был не самый роскошный стол из того, что доводилось видеть Розмари, – скатерти выцвели, некоторые тарелки были щербатыми, яства были дешевых сортов, – однако выглядел он очень гостеприимно.
Рядом со столом была стойка, перед ней три высоких табурета, а позади большая кухня. Розмари в нос ударил аромат свежевыпеченного хлеба и жарящихся специй, и тут организм напомнил ей, как давно она ела в последний раз. Девушке показалось, что у нее в животе полный вакуум.
– Эй! – окликнула через стойку Сиссикс. – Иди познакомься с новым членом нашего экипажа!
Розмари не замечала занавеску, закрывающую дверь в глубине, до тех пор, пока представитель самого странного вида живых существ, какой она только видела, не откинул ее в сторону и не выполз грузно вперед. Это разумное существо – «он», как сказала Сиссикс, – размерами по крайней мере вдвое превосходило Розмари. Дородный и пухлый, он был покрыт серой в пятнах кожей. Розмари отнесла бы его к земноводным, если бы не пучки длинных бакенбард, торчащих из похожих на воздушные шарики щек. На его лице доминировала широкая раздвоенная верхняя губа, показавшаяся Розмари очень милой, хотя она и не смогла бы сказать почему. Ей вспомнилась книжка с иллюстрациями древних животных, населявших когда-то Землю, которой она зачитывалась в детстве. Она решила, что, если скрестить выдру и геккона и заставить его передвигаться подобно шестиногой гусенице, получится что-то отдаленно похожее.
Особенно трудно было описать ноги разумного существа, потому что они запросто могли быть его руками. Чем бы это ни было, он их имел шесть штук, все абсолютно одинаковые. Выходя из двери, существо шло на одной паре, а в двух других несло две кастрюли с едой. Но, поставив кастрюли, оно сложилось пополам и к стойке подошло уже на двух парах.
– Так-так-так, – прогромыхало существо.
В его голосе присутствовала какая-то своеобразная гармоника, словно одновременно говорили пять человек. Продолжая приглядываться к его внешнему виду, Розмари отметила, что на нем одежда в стиле людей. Торс – если можно было назвать так верхнюю часть его тела – был закрыт огромной рубашкой с коротким рукавом с изображением зеленого человеческого пальца, пронзающего космическое пространство. Окружающий текст был выполнен не клиппом, а энском: «Растительная империя Маленького Джона – ваш удобный магазин трансгалактической гидропоники». По бокам были прорезаны два дополнительных отверстия для средней пары конечностей. Нижняя часть туловища была одета в огромные брюки на бретелях. Или не брюки. Скорее это был мешок с отделением для ног.
Все лицо разумного существа изогнулось вверх в сюрреалистическом подобии улыбки.
– Готов поспорить, ты никогда прежде не видела такого, как я, – сказало оно.
Розмари улыбнулась, радуясь тому, что существо первым сделало шаг.
– Вы совершенно правы, – подтвердила она.
– Усвоенные знания о теории межвидовых контактов становятся бесполезны, когда встречаешь что-либо совершенно новое, правда? – говоря, существо поднялось за стойкой. – Когда я впервые увидел одного вашего долговязого бурого представителя, я лишился дара речи.
– А для его вида, – вставила Сиссикс, – это кое о чем говорит.
– А то как же! – воскликнуло существо. – Молчание нам не к лицу!
У него изо рта вырвался звук – журчащее, громыхающее воркованье.
Слушая диссонирующие залпы, вытекающие изо рта странного существа, Розмари вопросительно оглянулась на Сиссикс.
– Это он смеется! – шепотом объяснила та.
Шум оборвался, и существо постучало себя по груди.
– Я доктор Шеф.
– А меня зовут Розмари, – представилась девушка. – У вас очень любопытное имя.
– Ну, на самом деле это не мое настоящее имя, но я готовлю еду, а если возникает необходимость, работаю в лазарете. Я тот, чем я занимаюсь.
– К какому виду вы принадлежите?
– Я грумм, и в настоящий момент я мужчина.
Розмари никогда не слышала о груммах. Наверное, этот вид не присоединился к Галактическому Сообществу.
– В настоящий момент? – спросила она.
– У моего вида биологический пол является переходным состоянием. Начинаем жизнь мы как женщины, после того как срок откладывания яиц заканчивается, становимся мужчинами, а к концу жизни мы уже ни то ни се. – Доктор Шеф поставил на стойку перед Розмари чашку сока и тарелочку с толстым зернистым печеньем. – Вот, угощайся. Сахар, соль, витамины, калории. Ужин будет скоро готов, но у тебя такой вид, словно ты сейчас свалишься в голодный обморок. – Повернувшись к Сиссикс, он покачал головой: – Терпеть не могу глубинные капсулы!
– О звезды, спасибо! – сказала Розмари, жадно набрасываясь на печенье. Где-то в глубине сознания она понимала, что в них нет ничего особенного, однако сейчас они казались ей самым вкусным лакомством из всего, что она когда-либо пробовала. – Можно узнать, как ваше настоящее имя? – спросила девушка, когда рот у нее перестал быть полностью набитым.
– Ты все равно не сможешь его произнести.
– Можно попробовать?
Снова грохочущий смех.
– Ладно, приготовься.
Рот доктора Шефа открылся, и из него вылетела какофония, наслаивающиеся друг на друга совершенно непонятные звуки. Это продолжалось целую минуту. После того как все закончилось, щеки у него трижды раздулись.
– Вот как меня зовут, – с гордостью произнес доктор Шеф. Он указал на свое горло. – Разветвляющиеся трахеи, шесть наборов голосовых связок. В моем языке нет ни одного слова, в котором не соединялось бы по несколько различных звуков.
– Наверное, учить клипп было для вас непросто, – ошеломленно заметила Розмари.
– Да, легким это никак нельзя было назвать, – согласился доктор Шеф. – И не буду врать, до сих пор временами бывает утомительно. Синхронизация голосовых связок требует больших усилий.
– Почему бы просто не использовать речевую коробку?
Доктор Шеф покачал головой, тряся складками кожи на щеках.
– Я предпочитаю обходиться без имплантов, если только в них нет медицинской необходимости. К тому же какой смысл разговаривать с другими видами, не потратив время на то, чтобы выучить их язык? По-моему, это жульничество – просто думать что-то, предоставляя какой-то коробочке говорить вместо тебя.
Розмари отпила еще один глоток сока. Головная боль уже начинала отступать.
– Ваше имя что-нибудь означает на вашем языке?
– А то как же! Меня зовут «Роща деревьев, где встречаются друзья, чтобы наблюдать за тем, как выстраиваются в ряд луны во время захода солнца в середине…». Наверное, вы бы сказали «осени». Но учти, это только первая часть. В мое имя включены также имя моей матери и город, в котором я родился, но, думаю, я остановлюсь здесь, иначе тебе придется слушать мой перевод всю ночь. – Доктор Шеф снова рассмеялся. – Ну а ты? Я знаю, что люди обращают мало внимания на свои имена, но твое имя что-нибудь означает?
– Э… ну, вряд ли мои родители что-либо имели в виду, но розмарин – это такое растение.
Доктор Шеф подался вперед, опираясь на верхнюю пару рук.
– Растение? Какое растение?
– Ничего особенного. Просто трава.
– Просто трава! – негодующе воскликнул доктор Шеф, и у него затряслись бакенбарды. – Она говорит, просто трава!
– О-хо-хо, – пробормотала Сиссикс. – Ты произнесла волшебное слово.
– Розмари, Розмари! – воскликнул доктор Шеф, хватая девушку за руку. – Травы – это моя любовь. Они сочетают как медицинские, так и гастрономические качества, а именно эти два предмета являются моими любимыми. Я страстный коллекционер трав. Я собираю новые образцы повсюду, куда попадаю. – Он остановился, ворча и насвистывая себе под нос. – Кажется, я никогда не слышал о той траве, которая дала тебе имя. Ее используют в еде или для лечения?
– В еде, – сказала Розмари. – По-моему, ее добавляют в суп. И, кажется, в хлеб.
– В суп! О, я обожаю суп! – воскликнул доктор Шеф. Его сплошные черные глаза посмотрели на Сиссикс. – У нас ведь скоро остановка на Порт-Кориоле, так?
– Точно, – подтвердила Сиссикс.
– У кого-нибудь там непременно должен найтись розмарин. Я отправлю сообщение своему давнему другу Дрейву, он знает, где искать. – Выгнув рот вверх, доктор Шеф снова повернулся к Розмари: – Вот видишь? В конце концов, у тебя все-таки подходящее имя. Так, ты пока расправляйся с печеньем, а я схожу посмотрю, как там жуки.
Вернувшись на кухню, он склонился над жаровней, ворча и вздыхая. У Розмари мелькнула мысль, что грумм, вероятно, мурлычет себе под нос.
Нагнувшись к Розмари, Сиссикс шепнула:
– Не спрашивай у него о его родном мире.
Ее голос потонул в вокализе доктора Шефа и шуме кухни.
– О, – сказала Розмари. – Хорошо.
– Положись на меня. И также не спрашивай о родных. Это… не лучшая тема для разговора за ужином. Я потом все объясню.
Доктор Шеф с гордостью достал большими щипцами с противня огромное членистоногое. Панцирь членистоногого почернел, лапки подогнулись внутрь ровными рядами. Размерами оно было с кисть Розмари, от запястья до кончиков пальцев.
– Надеюсь, ты любишь красных береговых жуков. К тому же свежих, а не замороженных. У меня здесь есть несколько инкубаторов.
– По торжественным случаям мы едим только свежих! – дружески толкнула Розмари в бок Сиссикс.
– Я их никогда не ела, – призналась Розмари, – но пахнут они изумительно.
– Постой! – встрепенулась Сиссикс. – Ты никогда не пробовала красных береговых жуков? Мне еще не приходилось встречать человека, ни разу не пробовавшего красных береговых жуков.
– Я всю свою жизнь прожила на планете, – сказала Розмари. – У нас на Марсе жуков почти не едят.
Произнося это, она почувствовала стыд. Насекомые дешевы, они богаты белками, и их легко выращивать в стесненном пространстве, что делает их идеальной пищей для космических путешественников. Жуки уже так долго составляют основу диеты флотилии Исхода, что они остаются главным товаром даже для колоний, расположенных за пределами Солнечной системы. Разумеется, Розмари по крайней мере слышала о красных береговых жуках. Старое предание гласит, что вскоре после того, как флотилия Исхода получила в Галактическом Сообществе статус беженца, нескольких представителей людей доставили на какую-то аэлуонскую колонию для того, чтобы обсудить с ними их потребности. Какой-то предприимчивый человек обратил внимание на скопища огромных насекомых, копошащихся в красных песчаных дюнах у береговой линии. Аэлуонцам эти насекомые лишь доставляли небольшое неудобство, но люди увидели в них еду, и в большом количестве. Красные береговые жуки были быстро введены в диету исходников, и сегодня можно встретить немало аэлуонцев и экстрасолнечных людей, сделавших себе состояние на торговле ими. Признание Розмари в том, что она никогда не ела красных береговых жуков, означало не только то, что она практически не путешествовала, но также и то, что она принадлежала к обособленной главе истории человечества. Розмари вела свою родословную от состоятельных мясоедов, первыми заселивших Марс, от тех самых трусов, которые переправили через космос домашний скот, в то время как народы, оставшиеся на Земле, голодали. Даже несмотря на то что исходники и солнечники уже давно забыли былые обиды (по большей части), Розмари стеснялась своих привилегированных предков. Это слишком живо напоминало ей о том, почему она покинула свой дом.
– А млекопитающих тебе приходилось есть? – подозрительно посмотрела на нее Сиссикс. – Я имею в виду настоящих, а не выращенных в инкубаторе?
– Конечно. На Марсе есть несколько скотоводческих хозяйств.
Сиссикс отшатнулась, издавая звуки изумления и отвращения.
– О нет, фу! – Она виновато посмотрела на Розмари. – Извини, просто все это такая… мерзость!
– Фи! Это всего-навсего большие бутерброды с рогами и копытами, – заметил с усмешкой появившийся Дженкс. – Знаешь, я тоже пробовал говядину, выращенную на планете. Она просто потрясающая!
– О, как это вульгарно! – рассмеялась Сиссикс. – Вы все просто вульгарные!
– Покорнейше благодарю, но я обойдусь одними жуками, – послышался мужской человеческий голос.
Розмари обернулась, затем встала.
– Добро пожаловать на борт «Странника», – сказал капитан Сантосо, пожимая ей руку. – Очень приятно наконец встретиться с вами!
– И я тоже рада познакомиться с вами, господин капитан, – сказала Розмари. – Я счастлива оказаться здесь!
– Пожалуйста, зовите меня просто Эшби, – улыбнулся капитан. Он огляделся вокруг, кого-то ища. – Корбин устроил вам экскурсию по кораблю?
– Он ее начал, – вмешалась Сиссикс, беря у Розмари с тарелки печенье. – Я сменила его, чтобы он смог провести какие-то тесты.
– Ну, с твоей стороны это было… очень любезно, – сказал Эшби.
Пристально посмотрев на Сиссикс, капитан задал вопрос, который Розмари не смогла разобрать. Затем он снова повернулся к ней:
– Боюсь, в ближайшие пару дней у меня не будет особо времени, чтобы показать тебе, что к чему. Завтра мы тоннелируемся, и всегда возникают какие-нибудь непредвиденные проблемы, требующие внимания. Но тебе в любом случае наверняка потребуется время, чтобы обустроиться на новом месте. Как только это задание останется позади, мы с тобой засядем за мои донесения.
– Я тебе сочувствую, – сказала Сиссикс, потрепав Розмари по плечу.
– Они не так уж и запущенны, – обиделся Эшби.
Доктор Шеф многозначительно кашлянул, прочищая все свои горла.
– Ну хорошо, они в ужасном состоянии. – Пожав плечами, Эшби улыбнулся. – Но, черт побери, это означает, что у тебя есть работа!
– Не беспокойтесь! – рассмеялась Розмари. – Я принадлежу к тем чудакам, кому нравится бумажная работа.
– Хвала звездам! – воскликнул Эшби. – У нас отличная команда, но вот ковыряться с бумагами у нас никто не любит.
– Сиссикс! – воскликнула Киззи, входя в столовую. – Мне нужно поговорить с тобой о том суперскандальном сексуальном видео, которое я просмотрела вчера.
– Ну где ваша тактичность! – выразительно закатил глаза Эшби.
Похоже, Сиссикс была озадачена.
– Киззи, я тебе уже говорила, что с меня довольно твоих видео. Клянусь, люди – единственные разумные существа, кто может превратить процесс совокупления в нечто неприглядное.
– Нет, послушай, это очень важно!
Киззи зашла за стойку, изучая стряпню доктора Шефа. Избавившись от грязного комбинезона, она надела изящный желтый жакет, юбку, которую можно было описать только как короткое нижнее белье, ярко-оранжевые, в горошек, лосины, массивные башмаки, украшенные всевозможными ремнями и пряжками, и россыпь искусственных цветов, вплетенных в волосы. Любой другой в таком сочетании имел бы вид клоуна, однако Киззи во всем этом почему-то смотрелась неплохо.
– Это многовидовое видео, и теперь у меня целый вагон вопросов относительно анатомии аандрисков.
– Ты уже видела меня голой, – сказала Сиссикс. – Наверное, ты уже видела много голых аандрисков.
– Да, но… Сиссикс, этот парень продемонстрировал такую гибкость, твою мать…
Она потянулась к миске с овощами, но доктор Шеф шлепнул ее по запястью лопаточкой, даже не взглянув в ее сторону.
– Как называется это видео? – вздохнула Сиссикс.
– «Планета-тюрьма 6: Точка с нулевым притяжением».
– Та-а-ак, хватит! – вмешался Эшби. – Честное слово, неужели всего один день без пошлостей вас убьет?
– Послушай, я совсем не пошлил, – возмутился Дженкс. – Я даже ни одним словом не упомянул «Планету-тюрьму 7»!
Вздохнув, Эшби повернулся к Розмари:
– Если ты передумала, наверное, еще есть время вернуть капсулу.
– Я еще не поужинала, – решительно покачала головой Розмари.
Доктор Шеф издал громкий кудахчущий смешок.
– Ну вот, наконец-то появился тот, у кого такие же приоритеты, как и у меня!
– Киззи, у тебя потрясающие ботинки! – заметила Сиссикс, облокотившись на стойку. – Жаль, что я не могу носить обувь.
– А я это знаю! – воскликнула Киззи, поднимая свою правую ногу так, словно никогда прежде ее не видела. – Смотрите, завидуйте, мои чудо-ботинки! Все прелести аэлуонского спецназа в сочетании с идеальным эргономическим совершенством! Настоящее ортопедическое безумие! Что это такое? Здоровенные тяжелые армейские башмаки? Удобные тапочки? Никто не знает! Вот мы с вами сейчас разговариваем, а в это самое время у меня вокруг носков происходят чудеса науки! – Повернувшись к доктору Шефу, доставшему из духовки противень с рулетами, она схватила один кончиками пальцев. – О звезды, как же великолепно пахнет! Аппетитная булочка, иди ко мне в ротик!
– Ты ведь сильна в языках, так? – повернувшись к Розмари, спросил Эшби.
Та с трудом оторвала взгляд от механика, выполнявшей пляску боли после того, как обожгла язык о горячий рулет.
– Да, разбираюсь, – сказала Розмари.
На самом деле она прекрасно владела языками, но ведь этим не хвастаются за ужином перед новыми товарищами.
– Что ж, если ты останешься на нашем корабле, тебе придется научиться говорить по-киззи.
– Это та штука, которую можно освоить в процессе общения, – заметила Сиссикс, подобно челноку сновавшая между стойкой и столом с мисками с едой.
Взяв миску с пюре из бордовых корнеплодов, Розмари последовала ее примеру. Поставив миску рядом с приборами, она вдруг поймала себя на том, что впервые в жизни накрывает на стол.
– Да, да, кстати! – воскликнула Киззи, подскакивая к Эшби. – Воздушный фильтр работает, но я так боялась опоздать на ужин, а еще мне ведь нужно было переодеться, что я просто запихнула все провода в стену. Они не загорятся и все такое, и я обещаю все доделать, как только мы поедим, обещаю, обещаю…
– Киз, если хочешь, я сам займусь проводами, – предложил Дженкс. – Я знаю, что тебе до завтра еще нужно до хрена сделать.
– Вот почему ты лучший из лучших! – воскликнула Киззи. Перехватив взгляд Розмари, она указала на Дженкса. – Ведь правда он лучше всех?
– Так, ребята, – сказал доктор Шеф, поднимая блюдо с дымящимися жуками. – Ужин готов.
Сиссикс, Киззи и Дженкс заняли место с одной стороны стола. Словно по сигналу в комнату вошел Корбин. Ничего не сказав, он уселся напротив. Остальные также промолчали. Эшби по крайней мере вежливо кивнул специалисту по водорослям.
Капитан сел во главе стола; доктор Шеф занял место напротив. Эшби жестом предложил Розмари сесть на свободное место справа от себя. Обведя взглядом собравшихся, он с улыбкой поднял стакан воды.
– За нового члена нашего экипажа! – сказал Эшби. – И за то, чтобы завтрашний день был свободен от проблем!
Все чокнулись.
– Надо было бы поставить на стол что-нибудь посолиднее, – пробормотал доктор Шеф.
– Всем нам нужна вода, док, – сказал Эшби. – К тому же ты сегодня превзошел самого себя.
Он кивнул на миски, полные еды. Розмари прижала руку к животу, чтобы заглушить урчание.
Каждый наполнял свою тарелку по собственному усмотрению. Все передавали миски и подносы туда и обратно без какой-либо закономерности. К тому времени как все миски вернулись на место, на тарелке Розмари лежали салат, горка бордового пюре (доктор Шеф назвал овощ корнями тускема), два куска рулета и один красный береговой жук. Из сочлененных конечностей жука вытекало топленое масло с мелкими крапинками измельченных трав. Розмари обратила внимание, что в панцире был сделан крошечный надрез, через который доктор Шеф нафаршировал жука приправами перед тем, как отправить на противень. Вид у жука был кошмарный, однако аромат от него исходил восхитительный, а Розмари проголодалась настолько, что готова была попробовать все что угодно. Проблема была одна. Девушка понятия не имела, как полагается есть жуков.
Должно быть, сидящая напротив Сиссикс поняла ее затруднение, ибо она бросила на нее выразительный взгляд. Аандриска нарочито медленно подняла нож и вилку своими четырехпалыми руками и умелыми движениями сняла панцирь, сначала отрезав ноги, затем распоров по шву брюшко. Розмари точно повторяла ее действия, стараясь не слишком очевидно демонстрировать отсутствие опыта. Она была благодарна Сиссикс за помощь, но все же от нее не укрылась горькая ирония: аандриска учила ее правильно есть человеческую пищу.
Если Розмари в процессе разделывания жука и допустила какие-либо просчеты, никто из членов экипажа ни словом не обмолвился об этом. Все были поглощены едой, воздавая хвалу кулинарному мастерству доктора Шефа и смеясь над шутками, суть которых девушка не понимала. Ее смущение по поводу непривычного блюда исчезло, как только она отправила в рот первый кусочек жука – нежный, сочный, вкусный. Мясо чем-то напоминало крабовое, но только было более плотным. Горячий рулет оказался восхитительным, солоновато-сладкое пюре прекрасно подходило в качестве гарнира, а салат (собранный сегодня в Аквариуме, как объяснили девушке) хрустел на зубах и наполнял бодростью. Все опасения Розмари насчет космической пищи улетучились. Она привыкнет к жукам и выращенным на гидропонике растениям. Запросто.
Как только голод был усмирен настолько, что Розмари смогла поглощать пищу не с такой отчаянной скоростью, она обратила внимание на пустой стул и свободное место, отделяющее ее от Корбина.
– А здесь кто сидит? – спросила она.
– А, – сказал доктор Шеф, – это очень хитрый вопрос. Формально никто, но вообще-то это место Охана.
Розмари вспомнила, что уже слышала это имя.
– Точно, Сиссикс говорила, что это ночное существо, – сказала она, употребляя нейтральный средний род. Правила вежливости требовали поступать так, когда не было никаких указаний на пол.
Усмехнувшись, Эшби покачал головой.
– Они. Охан – сианатская пара. Мужчина, но мы все равно называем его «они».
Розмари мысленно вернулась к тому, что произошло в шлюзовой камере. Лови говорила не о штурмане, а о «навигаторе». Девушку охватило восторженное возбуждение. В ее родном мире о сианатах ходили легенды – эта раса отшельников осмысляла многомерное пространство с такой же легкостью, с какой люди решали алгебраические задачи. Однако разум их не был прирожденным. Культура сианатов строилась вокруг нейровируса, который они называли «Шептуном». Возможности Шептуна были практически неизвестны остальным членам ГС (сианаты не разрешали другим видам исследовать его), однако было известно, что он изменяет функции мозга своего носителя. Насколько было известно Розмари, все сианаты заражались этим вирусом еще в детстве, после чего переставали воспринимать себя как отдельные личности, становясь общностью – «парой». И тогда им предлагалось отправиться в путешествие по галактике, чтобы делиться дарами Шептуна с другими видами, которые не имели возможности познакомиться с ними непосредственно (вирус еще не научился перемещаться в космическом пространстве). Способность сианатской пары мыслить так, как это не могли делать другие разумные виды, делала их незаменимыми членами всевозможных исследовательских проектов, научных лабораторий… и тоннелирующих кораблей. За всей этой суматохой, связанной с получением места на «Страннике», Розмари как-то совсем не подумала о том, что может встретить здесь сианатскую пару.
– А они не ужинают с нами? – спросила она, стараясь скрыть, как сильно ей хочется познакомиться с этим… существом? Существами? Для того чтобы привыкнуть к множественному числу, потребуется какое-то время.
– Сианаты маниакально следят за своим здоровьем, – покачал головой Эшби. – Они опасаются всего, что может непроизвольно повлиять на Шептуна. Охан никогда не покидают корабль и не едят то, что едим мы.
– Хотя вся пища здесь здоровая и полезная, это я точно говорю, – сказал доктор Шеф.
– Вот почему после стыковки меня подвергли вспышке, – догадалась Розмари. – Лови сказала, что у меня есть кое-какое заражение, которое не вынесет один из членов экипажа.
– О да, – подтвердил доктор Шеф. – Нам нужно будет обновить твои базы данных иммуноботов. Мы займемся этим завтра.
– И дело тут не только в здоровье, – добавила Сиссикс. – Сианатские пары плохо устанавливают контакты, даже с другими парами. Охан почти не выходят из своей комнаты. Они… ты сама все увидишь, когда встретишься с ними. Они словно живут на отдельной планете.
– И ты тоже жила бы на отдельной планете, если бы могла у себя в голове прокладывать наши тоннели, – заметил Дженкс.
– Но доктор Шеф все равно всегда накрывает для Охана на стол, – сказала Киззи, отправляя в рот кусок рулета. – Потому что он милашка.
– Я хочу, чтобы они знали, что им всегда рады, – сказал доктор Шеф. – Даже если они не могут есть вместе с нами.
– О! – дружно воскликнули Киззи и Дженкс.
– Вообще-то я тоже не ужинаю, – объяснила Сиссикс.
Розмари уже обратила внимание на то, что, хотя аандриска наложила себе в тарелку всего, порции были крошечными.
– Я ем понемногу в течение всего дня. Одно из преимуществ того, что я не могу поддерживать постоянную температуру тела, это то, что мне требуется совсем мало еды. – Сиссикс улыбнулась. – Но я люблю вечером сидеть за столом вместе с остальными. Это один из моих самых любимых человеческих обычаев.
– Полностью согласен с тобой, – подхватил доктор Шеф, беря с блюда еще одного красного берегового жука. – Особенно если учесть, что я ем всего один раз в день.
Он аккуратно уложил жука на самый верх башни из пустых панцирей. Розмари насчитала их шесть.
– Так чем же питаются сианатские пары? – спросила она.
По щекам доктора Шефа пробежала неистовая дрожь. Хоть и не знакомая с его анатомией, Розмари почувствовала, что это было выражение отвращения.
– Этой жуткой питательной пастой! Только ею одной, тюбики, тюбики и тюбики, переправленные из родного мира сианатов!
– Эй, ты ведь не знаешь, – возразил Дженкс, – быть может, она очень даже вкусная.
– Нет! – отрезала Киззи. – Мерзость страшная! Я как-то умыкнула один тюбик, просто чтобы попробовать.
– Киззи! – укоризненно воскликнул Эшби.
– Представьте себе что-то с консистенцией сухого, холодного арахисового масла, но только абсолютно без вкуса, – не обращая на него внимания, продолжала Киззи. – Я попробовала намазать пасту на тост, но лишь загубила вполне приличный тост.
Эшби вздохнул.
– И это от женщины, которая устраивает истерику, если кто-нибудь лишь взглянет на ее пакет огненных креветок!
– Послушай, – ткнула в него вилкой Киззи, – огненные креветки – это редкий деликатес, договорились?
– Дешевая закуска! – заметила Сиссикс.
– Дешевая закуска, которую можно достать только в моей колонии, что превращает ее в редкий деликатес. В грузовом отсеке целые ящики с тюбиками пасты Охана. Я знала, что он не заметит, если я возьму один на пробу. Спрос и предложение.
– Спрос и предложение означает совсем другое, – сказал Дженкс.
– Ну конечно!
– «Спрос и предложение» вовсе не означает «пожалуйста, тащите мое дерьмо, сколько вам захочется, потому что его тут полно».
– Ты хочешь сказать, вот так?
Быстро протянув руку, Киззи стянула у Дженкса с тарелки булочку, запихнула ее целиком в рот и принялась хватать из корзинки хлеб.
Не обращая внимания на войну за выпечку, Эшби повернулся к Розмари:
– Итак, Розмари, а теперь давай поговорим о тебе. У тебя на Марсе остались родные?
Розмари спокойно отпила глоток воды. От этого вопроса у нее заколотилось сердце, но все будет в порядке. Она уже работала над этим.
– У меня есть старшая сестра, но она живет на Хагареме. (Правда.) Работает на руководство ГС. В бюро распределения ресурсов. Ничего особенного, просто перебирает бумаги. (Правда.) Но мы с ней не очень близки. (Совершенная правда.)
– Где вы родились?
– Во Флоренции. (Правда.)
Дженкс оторвался от борьбы с Киззи за булочки.
– Это же очень престижное место! – присвистнул он. – Должно быть, у твоих родителей имелись деньги.
– Не совсем. (Ложь.) Просто у папы там была работа. (Правда.) В каком-то смысле.
– Я была во Флоренции один раз, – вмешалась Киззи. – Когда мне было двенадцать лет. Мои отцы все откладывали, откладывали и откладывали деньги, чтобы мы смогли отправиться туда на День Памяти. О звезды, я никогда не забуду, как все выпустили над этим большим открытым пространством воздушные фонарики.
Розмари сообразила, что она имела в виду площадь Нового Мира, расположенную в самом центре столицы. Обширное пространство, вымощенное булыжником, с возвышающимся посредине памятником женщины, давшей городу имя, Марчеллы Флоренции, первого человека, ступившего на Марс.
– Все эти огоньки, поднимающиеся все выше и выше подобно крошечным кораблям, – продолжала Киззи. – Мне тогда казалось, что я в жизни не видела такой красоты!
– Я тоже там была, – сказала Розмари.
– Быть не может!
– По-моему, вся Флоренция была на фестивале Всех Преданий, – рассмеялась Розмари.
Больше того, ее отец был главным спонсором праздника, но она решила, что об этом лучше не упоминать. День Памяти был человеческим праздником в честь того дня, когда последние фермеры улетели с Земли, последние люди покинули свой негостеприимный родной мир. Первоначально этот праздник отмечался одними исходниками, но затем День Памяти быстро набрал популярность как в Солнечной республике, так и в колониях за пределами Солнечной системы. А фестиваль Всех Преданий был устроен по случаю двухсотлетия Дня Памяти, и все связанные с ним события организовывались совместно официальными лицами Солнечной системы и Исхода. В нем приняла участие практически вся Диаспора, вплоть до самого последнего торговца и чиновника. Фестиваль должен был продемонстрировать дружбу и единство расколотого человеческого вида, стать признанием того, что, несмотря на непростое прошлое, люди могут работать сообща во имя светлого галактического будущего. Однако на самом деле ничего путного из этого не вышло. Диаспора по-прежнему не имела в парламенте ГС никакого веса. У хармагиан были деньги, у аэлуонцев была военная мощь. Аандриски владели искусством дипломатии. У людей были одни только разногласия. И никакой фестиваль, каким бы пышным он ни был, не мог этого изменить. Но по крайней мере сам праздник получился великолепный.
– Может быть, ты видела мой фонарик, а я – твой, – улыбнулась Киззи. – О! А ты пробовала там мороженое? Настоящее молочное, в вафельном стаканчике, облитое ягодным джемом и посыпанное шоколадной крошкой?
– Фу, это должно было быть очень сладким, – пробормотал доктор Шеф.
– Если не ошибаюсь, я их съела два, – сказала Розмари.
Она улыбнулась, надеясь скрыть этим тоску по дому, стиснувшую ей грудь. Она так напряженно трудилась, чтобы уехать, преодолевала столько преград, провела столько бессонных ночей, опасаясь, что ее схватят, и вот… и вот на тарелке перед ней лежат жуки, у нее под ногами искусственная гравитационная сеть, а рядом за столом сидят совершенно чужие существа, которым никогда не суждено будет узнать, что она оставила позади. Теперь она в открытом космосе, далеко от всего знакомого и привычного.
– Кстати, о сладком, – решительно отложил вилку доктор Шеф. – Кто хочет десерт?
Хотя набитый желудок Розмари уже грозил лопнуть, она без труда нашла в нем место для трех «весенних пирожных», как их назвал доктор Шеф, – нежных, сочных, чем-то напоминающих миндаль, посыпанный какими-то восхитительными специями, которые девушке не удалось определить. Конечно, не совсем мороженое с ягодным джемом по случаю Дня Памяти, но, с другой стороны, с тем ничто не сможет сравниться.
Эшби помог убрать со стола, после чего устроился на скамейке в укромном уголке сада. Достав скриб, он откусил кусок последнего весеннего пирожного. Прерогатива капитана.
Махнув скрибом, он настроился на канал заказов транспортного управления. «Установление связи», – появилось на экране. «Проверка кода доступа». Пока пульсировали значки, отображающие статус процесса, Эшби оглянулся на кухню. Доктор Шеф стоял у стойки, объясняя Розмари, как ставить грязные тарелки в посудомоечную машину. Девушка вроде бы внимательно слушала его, но все же чувствовалось, что мысли ее витают где-то далеко. Эшби улыбнулся. Первое время всегда приходится тяжело.
К нему приблизилась Сиссикс с кружкой чая в руке.
– Ну? – негромко спросила она, кивая в сторону кухни.
Покачав головой, Эшби предложил Сиссикс сесть рядом.
– Пока что все хорошо, – тихо произнес он. – Она кажется вполне дружелюбной.
– У меня насчет нее хорошее предчувствие, – сказала Сиссикс, опускаясь рядом с ним.
– Вот как?
– Да. Я хочу сказать, она немного… о звезды, в клиппе нет для этого подходящего слова. Иссик. Ты знаешь, что это означает?
Эшби покачал головой. Он кое-как понимал рескиткиш, если на нем говорили медленно, однако словарный запас у него был крайне ограниченный.
– Буквальный перевод – «мягкое яйцо». Как кожа у только что вылупившегося младенца.
– Так, понимаю. Значит, она… неопытная?
Аандриска задумчиво покачала головой.
– Да, но не только. Это также говорит о том, что со временем она окрепнет.
Окинув взглядом ее толстую чешую, капитан кивнул.
– Уверен в этом.
– Что ж, вот что значит быть иссик. Если твоя кожа не станет прочной…
Высунув язык изо рта, Сиссикс изобразила, будто задыхается. Она рассмеялась.
– Ты говоришь о детях, – хитро усмехнулся Эшби.
Сиссикс вздохнула.
– Млекопитающих, – устало произнесла она.
Положив голову Эшби на плечо, Сиссикс накрыла его колено своей рукой. Для человека подобный жест был бы интимным, однако капитан «Странника» уже привык к такому поведению Сиссикс. Это была ее версия непринужденности.
– По-прежнему пытаешься найти для нас предложение? – спросила она, кивая на скриб.
Связь была установлена, на экране появилась аккуратная таблица с деловыми предложениями.
– Просто смотрю, что там.
– С этим каналом предложений ты далеко не уйдешь.
– Почему?
– Потому что это перевозки высшего уровня. – В ее голосе прозвучало веселье. – Ты устал.
– Нет, – возразил Эшби. – Я просто… смотрю. – Он предпочел бы ограничиться этим, не вдаваясь в дальнейшие объяснения, однако Сиссикс вопросительно смотрела на него, ожидая продолжения. – За любое из этих предложений дают больше, чем мы заработали на трех предыдущих заказах вместе взятых.
– Большие корабли получают большие деньги, – заметила аандриска. – Так обстояло всегда.
– Корабль необязательно должен быть большим. Достаточно, чтобы он был хорошо оснащен. – Эшби обвел взглядом сад: старые ящики, подобранное на свалке окно, подержанная гидропоника. – После правильной модернизации мы сможем бороться и за такие заказы.
Сиссикс собралась было рассмеяться, но остановилась, увидев его лицо.
– Ты это серьезно?
– Не знаю, – сказал Эшби. – Я гадаю, быть может, я так уютно устроился в этой нише, что перестал задумываться о большем. Но теоретически нам это по силам. Народ у нас толковый. И способный.
– Согласна, – медленно промолвила Сиссикс. – Но тут речь идет не о нескольких новых электронных блоках. Нам нужен новый бур, а он будет стоить столько, сколько нам не заработать и за целый стандарт. Я бы не отказалась от новой навигационной панели, потому что та, которая у нас есть, иногда барахлит. Еще нам понадобится более просторный трюм, больше стабилизаторов, больше буйков… извини, я не хотела так жестоко растоптать твои мечты. – Она дружески почесала ему колено когтями. – Ладно, предположим, ты отложил достаточную сумму, мы переоснастимся по полной и сможем браться за столь крутые заказы. И что ты тогда будешь делать?
– Что ты хочешь сказать?
– Я хочу сказать, зачем тебе это нужно, если только не брать в расчет, что слова Йоси запали тебе в душу?
– Как ты узнала? – подняв брови, усмехнулся Эшби.
– Это только догадка, – рассмеялась Сиссикс.
Эшби задумчиво почесал бородку. А действительно, зачем ему это нужно? Покинув столько лет назад родной дом, он порой задумывался о том, не пора ли ему вернуться во Флотилию и завести своих детей или обосноваться в одной из колоний. Но он был насквозь пропитан космосом и не мог представить себе жизни без постоянных перелетов. С годами мысли о том, чтобы завести семью, приходили все реже и реже. Ему всегда казалось, что смысл семьи – это счастье привнести во вселенную что-то новое, передать свои знания и опыт, увидеть, как частица тебя самого входит в жизнь. Но постепенно Эшби пришел к выводу, что жизнь в космосе лично для него удовлетворяет все эти потребности. У него есть экипаж, который всецело полагается на него, есть корабль, продолжающий расти, и есть тоннели, которые останутся еще на многие поколения. Для Эшби этого было достаточно.
Но достаточно ли этого для него сейчас? Да, он удовлетворен, но он мог бы добиться большего. Мог бы совершить что-нибудь более значительное, предназначенное для большего количества людей. Он мог бы быть щедрее по отношению к членам своего экипажа, о чем давно мечтал и чего они несомненно заслуживали. Эшби не разделял высокомерие Йоси, но не мог отрицать, что мысль о человеке-капитане, выполняющем работу, которая традиционно доверялась исключительно видам-основателям, вселяла в него гордость. Он мог бы…
– О, не для того, чтобы сменить тему, но я хотел с тобой поделиться, – сказал Эшби. – Вчера я получил видеопакет от Тессы. Кай уже начал ходить.
– Это же замечательно! – обрадовалась Сиссикс. – Передай сестре мои поздравления. – Она помолчала. – Ну хорошо, скажу честно: я постоянно забываю, что вы, ребята, так медленно учитесь ходить. Думая о твоем племяннике, я мысленно представляю, как он бегает.
– Скоро будет бегать! – рассмеялся Эшби.
И это действительно так, Кай скоро будет носиться за своей старшей сестрой, расшибать в кровь коленки, ломать кости, сжигать постоянно растущее количество калорий. Тесса всегда ругалась, когда Эшби переводил ей деньги, но в то же время никогда от них не отказывалась. Как и его отец, у которого здорово ухудшилось зрение, несмотря на несколько операций на глазах. На самом деле старику требовался оптический имплантант, точно так же как Тессе была нужна более здоровая пища для своих детей, чем то, что она могла позволить себе, работая в грузовом терминале Флотилии.
Он может добиться большего.