– НЕТ, – СКАЗАЛ БУЛЛЕ.
– Чего нет? – поинтересовался Халлгейр, поправил шапку, отхлебнул какао и осмотрелся в кухне.
– Я не возьмусь за это дело.
– Но почему? – спросил Хельге и стер какао с усов. – Сам король просит тебя спасти Норвегию от ентого финансового краха!
– Спасибочки, я один раз уже спас Норвегию, и смотрите, что получилось.
– Но… тут украдено золото, и ты нужен людям, Булле!
– Нужен людям? – повторил Булле. – Наверное, для того, чтобы они смеялись надо мной?
– Смеялись? Это еще почему?
Булле сложил руки на груди.
– Идите домой, добрые люди. Идите и расскажите королю и другим, что, хотя они постарались нанести ущерб невероятно доброму имени и репутации Булле, он сохранил свою гордость. – Голос Булле слегка задрожал. – Скажите, что на этот раз им придется обойтись своими силами, что никакой Булле не придет их спасать, что я желаю удачи великой Норвегии и удаляюсь в лес!
С этими словами Булле встал и вышел.
Хельге и Халлгейр вопросительно посмотрели друг на друга. Потом на Петтера.
– Сдается мне, что вы этого не видели, – сказал Петтер.
– Не видели чего? – спросил Хельге.
– Это что-то секретное? – спросил Халлгейр.
– Да нет, это выложено на YouTube, – ответил Петтер.
– Мы смотрим, только если там есть что-то секретное, – сказал Халлгейр. – Эн-эр-ка-два[13] и тому подобное.
– По телику это тоже передавали, – сказал Петтер. – «Вруны Норвегии».
– А, понятно. Его сестрица тоже говорила об этой программе…
Две минуты спустя Петтер включил компьютер и поставил сюжет из YouTube. Репортер стоял на Пушечной улице перед желтым домиком, в котором несколько часов назад побывали Хельге и Халлгейр, и со смехом шептал в камеру:
– Сегодня передача «Вруны Норвегии» пришла к дому в Осло, в котором, по слухам, живет самый большой – и в то же время, очевидно, самый маленький – врун Норвегии. Мы, по своему обыкновению, будем делать вид, что мы серьезная программа и верим во все, что он говорит. Пойдемте поздороваемся с его матерью и сестрой…
Следующая сцена показала двух человек, сидящих на диване в комнате, где царил невероятный беспорядок. Это были девочка, которую Хельге и Халлгейр встретили в доме Булле, и женщина в стеганом розовом халате.
– Все началось с небольших преувеличений, – сказала женщина и печально посмотрела в камеру. – Со временем становилось все хуже и хуже. А недавно он стал утверждать, будто вместе со своими друзьями спас мир и будто он путешествовал во времени, находясь в ванне.
– А откуда у него стремление лгать, как вы думаете?
– Не от меня, во всяком случае. Это со стороны его отца. Дед написал книгу под названием «Животные, которых, на твой взгляд, лучше бы не было». В этой книге все вранье, от начала и до конца.
– От начала и до конца, – повторила девочка и скорчила язвительную гримасу.
В следующем кадре Булле стоял в зале ток-шоу с поднятыми вверх руками, готовый принимать восторженные приветствия зрителей.
– Он даже не замечает, что над ним просто издеваются, – вздохнул Петтер.
– Добро пожаловать на передачу «Вру… ммм… Норвегии»! – громко произнес журналист, ради такого случая облаченный в элегантный костюм. – Это правда, что ты путешествовал во времени и перенесся в день битвы при Ватерлоо?
– Истинная правда.
Публика в зале ответила аплодисментами, Булле повернулся к зрителям и галантно поклонился.
– Ты действительно встречался с Наполеоном?
– Конечно, – милостиво улыбнулся Булле и сложил руки вместе, соединив кончики пальцев. – Собственно, какое-то время я и был Наполеоном. Именно таким образом я воспрепятствовал началу битвы.
– Значит, ты был Наполеоном и предотвратил битву при Ватерлоо, так что она не состоялась?
– Кому-то надо было это сделать, а я случайно оказался там, – как можно более скромно сказал Булле и стал изучать свои ногти.
Восторженные приветствия зрителей. Но крупный план показал, что они чуть не падали со стульев от хохота.
– И за это мы благодарим Булле, он же Наполеон!
Аплодисменты продолжали греметь, пока миловидная помощница провожала Булле, который, уходя, улыбался и махал зрителям.
Когда Булле вышел из кадра, ведущий программы повернулся к телезрителям и прошептал:
– И это, по моему мнению, совершенно бесспорный кандидат на титул самого большого вруна Норвегии. Но теперь вы, телезрители, должны путем голосования ответить на вопрос, кто же…
Петтер выключил компьютер.
– Ничего удивительного, что он обиделся и не хочет повторения, – заметил Хельге.
– Как нам его переубедить? – спросил Халлгейр.
– Надо, понимашь, сказать о защите домашнего очага и семьи, короля и отечества.
– И норвежской денежной единицы – кроны.
– Отлично, Халлгейр! И еще можно исполнять душещипательную музыку, пока мы будем говорить все это, говорить все громче и громче, со слезой в голосе.
– Хорошо придумано, Хельге. Идем в лес и найдем нашего малыша…
Но в ту же секунду громко и жалобно проскрипели дверные петли – это кто-то рывком открыл дверь.
А в следующую секунду этот же человек с грохотом захлопнул дверь.
Перед ними с рюкзаком на спине стоял Булле.
– Мы думали, что ты, того, ушел в лес, – сказал Халлгейр.
– Я передумал, – заявил Булле.
– Скорее включай душещипательную музыку, – прошептал Хельге Петтеру. – А я тем временем начну говорить про домашний очаг и отечество…
– Если вы кончили пить какао, я готов ехать в Осло, – сказал Булле.
– Как? Я даже не дошел до слезы в голосе…
– Обойдемся без этого. Я же сказал, что передумал.
– И?..
Булле пожал плечами и поковырялся в зубах грязным ногтем.
– И, и, и. Хорошо заниматься дельтапланами и китайскими шахматами, но кража золота звучит гораздо более заманчиво. А ты, неужели ты можешь выпить столько чашек какао?
Вот так и получилось, что точно в тридцать три минуты и двадцать четыре секунды после половины седьмого по зулусскому времени над безлюдным поселком прозвучали звуки «жжик-жжик». Петтер, оставшийся на земле, стоял и махал им вслед.
Рядом с пилотом сидел Булле в наушниках, почти полностью закрывающих его маленькую рыжеволосую голову с веснушчатым курносым носом, и канючил, чтобы ему дали порулить, потому что он – вот те крест! – летал на военных самолетах в двух мировых войнах и, кроме этого, был первым пилотом моложе восемнадцати лет, который управлял беспилотной ракетой во время полета к планете Сатурн и ее окрестностям.