Глава 7 Конец света
Лисе и Булле нашли доктора Проктора в мастерской в подвале синего дома. Он прибивал подошвы к башмакам равновесия. Увидев гостей, он просветлел.
– Идемте! – Он сдвинул свои мотоциклетные очки на лоб и пошел впереди ребят к прачечной.
Там он осторожно поставил башмаки на бельевую веревку, которая тянулась по всему помещению. Сначала один, потом другой. И что? А то, что они остались стоять на веревке.
– Невероятно! – крикнул Булле так весело и восторженно, что Лисе пришлось дважды кашлянуть, чтобы он вспомнил, зачем они сюда пришли, после чего Булле принял более подобающий моменту серьезный вид.
– Мы прочитали о лунном хамелеоне, – сказала Лисе.
Доктор Проктор с испугом посмотрел на них.
– Как, вы прочитали о… о…
– И теперь понимаем, почему вы не хотели рассказывать нам о нем, – сказала Лисе. – Это не для детей.
– Но где вы вообще могли прочитать о лунном хамелеоне?
– В книге «Животные, которых, на твой взгляд, лучше бы не было», – ответил Булле. – На триста пятнадцатой странице.
Доктор Проктор так и сел.
– Но ведь лунный хамелеон – всего лишь миф.
Я впервые услышал о нем, когда учился в Париже. Страшилка тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года, когда первая ракета вернулась с Луны на Землю… Ходили слухи, что она принесла с собой что-то. Или кого-то. Невидимого. Или, точнее, того, кто может превращаться в кого угодно. Отсюда название «лунный хамелеон». Тогда про него рассказывали жуткие вещи, но я и не вспоминал об этом до тех пор, пока вы не рассказали о невидимом существе, о следах от носков и ошибках в словах. Все совпадало, вот только мне не хотелось вас пугать. Это была всего-навсего страшилка, а все страшилки, как известно, ложь. – Он посмотрел на Лисе и Булле. – Или нет?
Они не ответили.
Проктор нервно потер руки:
– Так-так! Ну и что же о нем написано в твоей книге?
Булле стал рассказывать, а Лисе помогала, если он что-то забывал.
– Помимо способности сливаться с любым фоном, – говорил Булле, – у него есть страсть к хищению носков. Пока люди смотрят телевизор, он сходит с экрана во время прогноза погоды или трансляции футбольного матча, проплывает через комнаты в прачечную, извлекает из стиральной машины носки и натягивает на себя. Мы видели в спортзале следы мокрых носков.
Проктор почесал подбородок:
– Я тоже слышал о кражах носков, но не верю в это.
Булле вздохнул и показал на ноги доктора Проктора.
– Посмотрите на себя. У вас один носок красный, а другой синий. Вы можете это объяснить?
– Ну зачем же объяснять? – пробормотал Проктор. – Второго красного носка просто не было.
– Вот видите. Загадочным образом из стиральной машины исчез один красный носок, разве не так?
– Да нет же, он сгорел в тостере, когда я его там сушил.
Лисе засмеялась, а Булле застонал.
– Неважно, – сказал он. – Каждый день во всем мире пропадают носки. Загадка носков остается нераскрытой, люди изумленно смотрят друг на друга и говорят: «Какого дьявола, куда они подевались?» Но ведь это всего-навсего носки, о них тут же и забывают. Миллионы носков! Мириады следков. Галактики сшитых, связанных на спицах и крючком клетчатых и полосатых чулок!
– Но зачем лунным хамелеонам носки и чулки? – спросил Проктор.
– А вы как думаете? – спросил Булле.
– Э-э…
– Ноги мерзнут, – сказал Булле.
– Тогда почему просто не обуться?
Булле изобразил на лице гримасу.
– Им никакая обувь не подходит. Следы на снегу показывают, что лунные хамелеоны имеют самые длинные, самые острые и запущенные когти, какие только можно себе представить. Эти когти протирают дыру в носке за один раз. Поэтому приходится все время похищать новые. А что еще хуже, лунных хамелеонов не поймать, у них нет слабостей. Ну, если не считать беды с правописанием.
– Что-что? – воскликнул Проктор.
Лисе откашлялась:
– Если верить книге «Животные, которых, на твой взгляд, лучше бы не было», лунные хамелеоны пишут с большим количеством ошибок.
– Ужасно пишут, – подтвердил Булле.
– Чаще всего они делают удвоение согласных там, где оно совсем не нужно, – сказала Лисе. – Это обстоятельство позволяет быстро вычислить лунного хамелеона. Допустим, если они камуфлируются под объявление «В продаже карамельный пудинг», то непременно напишут «Каррамельный пуддинг».
– К-А-Р-Р-А-М-Е-Л-Ь… – по буквам произнес Булле. – Вы понимаете?
Проктор кивнул.
– А потом П-У-Д-Д… – сказал Булле.
– Мне кажется, доктор Проктор уже все понял, – остановила его Лисе.
– Прекрасно, – сказал Булле. – Лисе увидела на штандарте оркестра школы слово «ОРККЕСТР». В действительности там, перед штандартом, стоял лунный хамелеон!
– Ужас! – сказал Проктор.
– Вдвойне ужас! – сказала Лисе.
– А что насчет дефекта речи? – спросил Проктор.
– Гипноз, – сказала Лисе.
– Гипноз?
Проктор посмотрел сначала на Лисе, потом на Булле, тот медленно кивнул.
– Об этом написано в «Жэкаэнтэвээлбээнбэ», – сказал Булле. – Если закамуфлированный лунный хамелеон посмотрит на вас две минуты или больше, он вас загипнотизирует. И вы будете делать все, что он захочет. Есть только один признак, который позволяет определить, что человек загипнотизирован: это дефект речи.
– И есть только один способ снять этот гипноз, – продолжила Лисе.
– И какой же?
– Тоже гипноз, только более сильный.
– Или можно испугать человека, – сказал Булле и оскалил зубы. – Грррр!
– Гм, – задумчиво хмыкнул доктор Проктор. – Многое же вы узнали из этой книги, как я вижу.
Булле и Лисе кивнули.
– В таком случае вы поняли, что в книгу это существо попало не из-за дефекта речи, орфографических ошибок или краж носков.
Они покачали головами. Лисе закрыла глаза и сосредоточилась.
– Триста шестнадцатая страница, – сказала она и стала цитировать по памяти: – «Никто не знает, где они прячутся на Земле, известно только, что они избегают дневного света. Если тебе не повезло и ты увидел лунных хамелеонов средь бела дня, значит грядет что-то ужасное. Сверхужасное на самом деле. Ультрасверхужасное, если говорить точнее. А если быть абсолютно и беспредельно точным – конец света».
Несколько секунд в подвале было так тихо, что если бы иголка вдруг упала в большой стог сена, то они услышали бы. Ни больше ни меньше.
Наконец доктор Проктор мрачно кивнул:
– Конец света. Как раз о конце света и ходили тогда слухи.
– Да-да, – сказал Булле. – Давайте посмотрим на это с хорошей стороны. Если бы нам не грозил конец света, как бы мы могли спасти от него мир? Разве не так?
– Уфф, – вздохнул Проктор. Он выглянул из подвала и увидел, что уже стемнело. – Все это звучит так неприятно, что мне кажется, пора нам отправиться на кухню и приготовить карамельный пудинг.
А в это время перед дворцом – большим желтым каменным зданием в центре Осло – один из двух часовых настороженно оглядел просторную, покрытую снегом площадь.
– Эй, Гуннар, ты, поди, тоже слыхал? – спросил он и подкрутил торчащий вверх ус.
– Чего-чего, Ролф? – отозвался его напарник и пригладил свисающие усы.
– Слышь, вроде кто-то прошел мимо нас.
– Ничего не видать, – сказал Усы-Вниз и уставился в темноту. Потом повернулся к фасаду, где светилось одно-единственное окно. – Ну, это всяко не сам король, вон он все сидит и сидит там над своим кроссвордом.
– Глянь-ка! – сказал Усы-Вверх.
Усы-Вниз повернулся. Его напарник показал что-то на снегу. Усы-Вниз снял с головы черную форменную шляпу с нелепым плюмажем и наклонился.
– Это следы вроде как собаки, – сказал он.
– Собаки, которая давненько не стригла ногти, – добавил Усы-Вверх.
– И ходит вроде как на двух ногах, – сказал Усы-Вниз.
– Да-да, – сказал Усы-Вниз и зевнул. – Странные нынче пошли собаки.
– Извиняйть.
Двое часовых подняли взгляд.
Перед ними стоял высокий блондин с большим напомаженным чубом, одетый в нечто наподобие адмиральского мундира. Позади него виднелся большой фургон с надписью «МАЙОРСТУА[6]. Перевозка грузов».
– Да?
– Я есть выигрывать референдум.
– Вот как?
– Я – новый вождь. Не будете ли вы так любезен сказать король, что пора собирать вещичка. И может быть, вы помогать носить мое имуществ во дворец, да?