Доисторический мир - читать онлайн

Эра плейстоцена – период биологической и культурной эволюции первобытных людей. Она произвела глобальные изменения в окружающей среде. Главным образом эра плейстоцена отмечена цепью климатических перемен, достаточно значимых для изменений в животном и растительном мире, так же как в расположении суши и вод, изменявшем, порой радикально, возможности миграции людей и их поселений. Наличие этих повторявшихся изменений в условиях жизни первобытных людей важно по двум причинам: оно дает нам возможность проникнуть в суть проблем, с которыми сталкивались наши предки, и как биологические объекты, и как созидатели культуры, а также заложить основу естественной хронологии для главных этапов ранней истории человечества.

Ледниковый и плювиальный периоды

В существующей зоне умеренного климата и в тропиках, на большой высоте над уровнем моря, наиболее драматичной чертой плейстоцена было распространение и сокращение ледового покрытия. Пласты валунной глины были покрыты ледниками и рядами валунов, отмечающих их выход. Также и более явные топографические особенности, подобные моренам, сформированным пластами льда, вышедшими за свои бывшие пределы, указывают на то, что огромные территории Северной Америки и Европы, в которых на сегодняшний день весьма комфортные погодные условия, были покрыты льдами. В окололедниковых зонах, сразу за пределами льда, огромные пласты лёсса, мелкой пыли, нанесенной ветрами с заледеневших территорий, густо покрывали ландшафт, и в течение умеренных климатических эпизодов между ледниковыми фазами их поверхность подвергалась атмосферным воздействиям, являя собой свидетельство климатических колебаний. Из-за непосредственного влияния оледенения в эпоху плейстоцена первые люди были вынуждены отказаться от заселения определенных площадей, сталкиваясь с барьерами в процессе миграции. Но эти трудности имели локальное значение и были не так широко распространены, как связанные с ними изменения географического и биологического характера. К примеру, вода, заключенная в пластах льда, оказала сильное влияние на уровень моря: вычисления показывают, что ее избытка сверх того, что содержали ледяные покровы, было бы достаточно, чтобы уровень морей сократился примерно на 100 метров (около 325 футов), и геологические свидетельства говорят о понижении уровня морей в период плейстоцена как раз на такую величину. Там, где сформировались толстые, чрезвычайно массивные пласты льда, земная кора находилась под гнетом и обрела свое первоначальное состояние, лишь когда началось таяние льдов. Это явление носит название изостазии. На территориях, подверженных сильному оледенению, вследствие этого начало ледникового периода могло повлечь за собой оседание суши относительно моря. Однако, кроме площадей, находящихся под ледяным покровом или непосредственно к ним прилегающих, оледенение было отмечено межледниковыми периодами, обусловленными повышениями уровня моря, которые производили так называемые эвстатические изменения, достаточные для формирования или пересечения «мостов» суши, кардинально важных для миграции людей.

На обширных тропических и субтропических территориях, сыгравших заметнейшую роль и в происхождении человека, и в становлении культуры, так же как в развитии сельского хозяйства и городской жизни, климатические изменения проявились в ярко выраженных длительных периодах сильных ливневых дождей, которые принято называть плювиальными. Они прерывались меж-плювиальными периодами с меньшим количеством дождей и, соответственно, были отмечены таким явлением, как повышение и падение уровня воды в озерах, активностью и инертностью вод.

Не менее значимыми были биологические последствия климатических изменений, таких как ледниковые, плювиальные и второстепенные периоды, проявлявшиеся только на местном уровне. На самом деле происходило смещение климатических зон: когда оледенение распространилось в умеренных зонах, дождевые пояса переместились в субтропики, а тропики сократились. Наоборот, когда льды отступили, умеренные климатические условия начали вновь утверждаться на территориях, прежде покрытых ими, а временно ожившие земли вновь отвоевали свое у пустыни. Не говоря уже об их прямом воздействии, климатические изменения глубоко повлияли на человеческую жизнь через растительный и животный миры, служившие источниками пищи. Широко распространенные метаморфозы растительности неизбежно сопровождали климатические циклы, приносившие масштабные оледенения: тундра, хвойные, лиственные и вечнозеленые леса, пустыни и тропические дождевые леса смещались в ответ на перемены в выпадении осадков и колебания температуры. Равным образом, напрямую зависевшие от растительности травоядные животные, в которых был принципиально заинтересован человек, приспосабливались к наступлению и отступлению каждого климатического цикла, так что лесная фауна в любой местности заменялась более приспособленной к условиям степи или тундры и наоборот.

Совокупное влияние этих главных изменений в характере внешней среды на человеческие сообщества, должно быть, еще грандиознее, если принять во внимание ничтожно малый культурный капитал, накопленный в доисторические времена. Когда вспоминается, что они повторялись с постоянными интервалами в течение миллионов лет или около того в эру плейстоцена (не менее пятнадцати раз, если положиться на свидетельство океанских глубин), трудно сопротивляться мысли о том, что некая причинная связь существовала между ними и процессами, происходившими в биологической и культурной эволюции человека. Изменения окружающей среды явились мощным фактором биологической мутации, поскольку они стимулировали миграцию и придавали большое значение изоляции. Что касается культуры, антропологические исследования доказывают, что в каждый определенный момент времени существует очевидное равновесие между любым человеческим обществом и средой обитания (землей и климатом), а также биомом (растительным и животным миром) экосистемы (общей природной среды), в которой оно существует и с которым образует единое целое. Малейшие изменения в среде обитания или биоме неизбежно влекут за собой преобразования в человеческом обществе: культурные перемены и миграцию, в результате которых устанавливается новое временное равновесие. Именно в этом длительном процессе появления проблем и поиска их решения, обогащенном и усложненном взаимодействием соперничавших обществ и, в большей степени, утверждавшихся классов, мы можем найти какое-то объяснение механизму прогресса человечества, пусть даже оно всего лишь приблизит нас к самому общему объяснению доисторического мира.

Период плейстоцена, в котором стала разворачиваться наша предыстория, начался приблизительно миллион лет назад. Он был отмечен, судя по окаменелостям, появлением настоящих слонов, лошадей и быков, но в течение его ранней стадии представители древней фауны третичного периода, включая динотерия, стилогиппариона и сиватерия, сохранились только в виллафранкских пластах. Как мы уже поняли, в целом периоду были свойственны частые и порой резко выраженные климатические изменения, которые в разных уголках мира проявлялись по-разному. Среди самых драматичных были наступления и отступления ледяных пластов на современную умеренную зону. Что касается суши, здесь геологические свидетельства являются неполными или, по крайней мере, поврежденными в более поздние периоды. Однако и на северной европейской равнине, и в Альпах стало возможно достаточно четко нанести на карту морены четырех основных оледенений, которые названы в честь определенных местностей в Альпах, где они были впервые распознаны. Особенно четкие – признаки позднего плейстоцена, который включал в себя последнее, или вюрмское, оледенение и предшествовавшее ему межледниковье. Средний плейстоцен вызывает повышенный интерес благодаря тому, что в отложениях этого периода обнаружены самые ранние конкретные следы трудовой деятельности человека. Он отмечен двумя крупнейшими оледенениями – миндель и рисс, а также продолжительным межледниковьем миндельрисс. С другой стороны, свидетельства раннего плейстоцена сохранились намного хуже, невзирая на то, что эта фаза, несомненно, длилась дольше, чем вместе взятые более поздние. Более того, геологам удалось выявить в изобилии только признаки еще одного оледенения, гюнц, хотя были обнаружены следы по крайней мере трех ему предшествующих. Недавние исследования морских глубин, когда проводились бурения дна Карибского моря и Тихого океана, позволяет предположить, что было всего пятнадцать главных оледенений, вопреки менее чем половине от этого количества, установленной после тщательного изучения грунта в Альпах. Это лишний раз показывает, как мало известно об истории раннего плейстоцена, который совпал с важными стадиями в появлении человечества.

Самые поздние ледовые отложения, как правило, сохранились лучше и позволяют сделать более точное деление, так что, как видно в таблице А, в период вюрмского оледенения могут быть распознаны три фазы.

Таблица А

Основные подразделения периода плейстоцена в Центральной Европе и Восточной Африке

Более ранние периоды позднего вюрма, естественно, те, что датированы наиболее точно. Результаты, приведенные в таблице Б, получены с ограниченной территории Северо-Западной Европы, но аллередское колебание и скачкообразные изменения климата позднего плейстоцена примерно 10 тысяч лет назад оставили заметные следы на обширных площадях северной умеренной зоны.

Таблица Б

Второстепенные подразделения позднего вюрма в Северо-Западной Европе

Вне оледеневших территорий, там, где сейчас преобладает субтропический и тропический климат, его колебания выражались в форме плювиальных фаз, отмечавшихся сильными ливнями, которые прерывались засушливыми межплювиальными периодами. В таблице А плювиальные периоды в Африке и Азии для удобства показаны параллельно с ледниковыми периодами в Европе и Северной Америке, но необходимо подчеркнуть, что не вполне достоверно известно, насколько синхронно они протекали. Для этого надо дождаться, когда получат развитие и будут применены технологии, которые позволят установить точные даты в достаточно далеком прошлом на обеих территориях.

Ценность результатов такого рода для создания хронологической системы, включая даже те периоды, для которых еще не определены точные даты, едва ли нуждается в акцентировании. Важны масштабы и частота климатических изменений во времена плейстоцена для правильной оценки географических условий, в которых происходило становление древнего человека и как биологического организма, и как существа культурного. Так, колебания в выпадении осадков и температуре, кроме своего прямого воздействия, радикально видоизменили условия существования, оказывая влияние на растения и животных. Похожим образом изменения суши и уровня моря, явившиеся результатом увеличения и отступления ледовых пластов, должно быть, повлияли на принцип расселения людей, и прежде всего за век до появления морского судоходства, произвели глубочайший эффект на возможности миграции. Знание точных очертаний береговой линии имеет принципиальное значение для позднего ледникового и раннего неотермального периодов, во время которых широко распространились миграционные процессы.

Бурения на большую глубину в районе Понтийских болот в Италии и в других местах, к счастью, позволили с определенной точностью измерить смещение уровня моря в течение последнего оледенения, а это, в свою очередь, дает нам возможность представить протяженность перемычек суши, которые, например, соединяли Британию с Европейским материком, Аляску с Сибирью, Юго-Восточную Азию с Индонезией, так же как Макасарский пролив и Австралию с Новой Гвинеей и Тасманией.

Неотермальный климат

Хотя в широком смысле плейстоцен, или четвертичный период (антропоген), длится вплоть до сегодняшнего дня, посчитали полезным обозначить определенными терминами периоды, прошедшие со времен последнего значительного колебания климата. Ученые, работавшие в нынешней умеренной зоне, вполне понятно, начали относить современную геологическую эпоху, или голоцен, к послеледниковому периоду, но в контексте изучения доисторического мира предпочтителен термин «неотермальный», поскольку прошедшее оледенение было лишь одним из местных проявлений глобальных мировых перемен. Результаты радиоуглеродного анализа ленточных глин и прекрасно расслоившихся осадочных пород, которые ежегодно откладывались в талых водах сокращающихся ледниковых пластов Скандинавии, совпадают с расчетами, указывающими, что неотермальный период, когда постепенно появлялась существующая физическая среда и набирал темпы процесс социальной эволюции, начался примерно десять тысяч лет назад. Так как отложения пород и более достижимы, и лучше сохранились, вряд ли удивительно, что историю неотермального периода мы знаем гораздо лучше и детальнее, чем любую предшествующую геологическую эру. В особенности в умеренной зоне стало возможно посредством статистического анализа пыльцы окаменелостей, содержащейся в составе следующих одного за другим слоев, разделить на зоны, согласно их вегетативной истории, отложения этого периода. Прежде всего, только деревья, способные выжить в относительно холодных условиях, могли распространиться на землях, освободившихся из-под ледяных пластов. Постепенное увеличение количества теплолюбивых растений отражает подъем температуры до максимума, который был в умеренных зонах значительно выше, чем сегодня, и это создавало в неотермальный период наиболее благоприятные климатические условия. В течение завершающих фаз изменения в растительной жизни отражали главным образом падение климатического оптимума и преобразование земной поверхности под влиянием развития сельского хозяйства и трудовой деятельности.

Немного меньше до сих пор известно о небольших изменениях в окружающей среде существующих тропических и особенно субтропических зон. Они сыграли ключевую роль в происхождении сельского хозяйства и раннем развитии цивилизации. Наиболее полный результат получен для Восточной Африки, где в неотермальный период различаются две второстепенные фазы: накуранская и макалианская. Детальное изучение фауны из пещер верхнего уровня горы Кармель подтверждает, что в Палестине имела место начальная засушливая фаза, за которой последовала влажная, предположительно соответствующая макалианской. Также существуют свидетельства того, что последняя охватывала обширную зону в Северной Африке.

Таблица В

Последовательность климатических стадий в течение последних 10 000 лет

Колебания уровня моря

Соответственно основным климатическим изменениям в неотермальный период происходили похожие колебания уровня моря, хотя в меньшем масштабе, чем в плейстоцене. Не принимая во внимание изостатические движения, хотя и отчетливо выраженные, которые имели только локальное воздействие, главным изменением был эвстатический подъем уровня моря, вызванный таянием ледяного покрова. Радиоуглеродный анализ образцов глубоководных отложений, взятых у дальних берегов Северо-Западной Европы, Северной Америки и Новой Зеландии, указывает на то, что на территориях, не испытавших движений земной коры, уровень моря возрастал каждый век примерно на три фута между 12 000 и 4000 годами до н. э. Пристальное изучение очертаний древних береговых линий показало, что на пике неотермального климатического оптимума уровень моря был определенно выше. В наши дни море отступило, возвратив свои завоевания.

Приматы

Физическое сходство между человеком и человекообразными приматами так близко, что не оставляет разумных оснований для сомнения в их тесном зоологическом родстве. Это касается и общей структуры скелета, и мышечного строения, и расположения внутренних органов. Нельзя не принять во внимание свидетельство метаболических процессов и серологических реакций. Даже человеческий мозг, как недавно заявил авторитетный источник, «по своей морфологии… лишь увеличенная по размеру модель мозга человекообразной обезьяны». Более того, можно зайти так далеко, что классифицировать и крупных человекообразных обезьян, понгид (Pongidae), и гоминид (Hominidae), причем относя к последним все типы живущих ныне людей и ископаемые формы, которые появились от общих предков, как составляющие одного семейства – Hominoidea, включающего вместе с мартышками (Cercopithecidae), приматов высшего порядка. Однако под давлением общего мнения, основанного на заметно большем размере мозга по отношению к весу тела у человека и значительной разнице в расположении зубов и пропорциях конечностей, мы склоняемся к тому, чтобы определять Pongidae и Hominidae как самостоятельные семьи наряду с Cercopithecidae.

С эволюционной точки зрения самым значимым шагом в появлении гоминидов представляется принятие прямостоящего положения. Именно поэтому, перестав передвигаться при помощи рук, человек освободил их для изготовления орудий труда, смог защищать себя и приготавливать пищу. Со временем это привело к тому, что голова стала пропорциональна телу и гармонично увенчала позвоночник, а не стала просто крайней высшей точкой тела. Безусловно, изменения в расположении зубов, характерные для гоминидов, были в некоторой степени связаны с возрастающей важностью передних конечностей, что, в свою очередь, повлияло на строение черепа и особенно надбровных дуг. Определенно, наши далекие предки приняли более или менее прямую позу до того, как их мозг заметно превысил по размеру мозг крупных человекообразных приматов.

Австралопитеки

Казалось бы, пока крупные человекообразные обезьяны адаптировались к жизни в лесу и поэтому приспособились к конкретным условиям, используя при передвижении и свои передние конечности, развитие гоминидов происходило на более открытой местности, и они рано выработали прямую осанку, опираясь при ходьбе только на ноги. В семействе Hominidae можно различить три основных рода. Первым в ходе эволюции появился Australopithecinae (австралопитек), вторым – Pithecanthropus (питекантроп) и третьим – Homo (человек). Открыв Pithecanthropus erectus (питекантропа прямостоящего), мы увидели существо, в котором сочетались прямая осанка и мозг размером не более чем у большой обезьяны. Позже, узнав об австралопитеках, мы утвердились во мнении, что в эволюции гоминидов передвижение на двух ногах предшествовало увеличению мозга. Большинство ископаемых австралопитеков обнаружили в отложениях раннего плейстоцена в Южной и Восточной Африке, и это решительно указывает на то, что данные территории были главными центрами эволюции гоминидов в то время. Более того, единственная находка в Юго-Восточной Азии, в сангиранских пластах Джетис на Яве Palaeojavanensis (мегантропа), установлена как принадлежащая к среднему плейстоцену (карта 1). Южноафриканские ископаемые австралопитеки принадлежат к двум основным группам, каждая из которых определяется как подрод и ведет свое начало из последующих стадий последней фазы нижнего плейстоцена. Более древний подвид, австралопитек, который зародился в последний засушливый межстадиальный промежуток и в начале последней влажной фазы кагеранского плювиального периода, включает два основных вида: A. africanus из Таунгса и Макапана и A. transvaalensis (Plesianthropus) из Стеркфонтейна. Позже появился Paranthropus, включающий P. robustus из Кромдраая и P. crassidens из Шварткранса и ведущий начало из последней влажной фазы – кагерана. Две важные находки из Восточной Африки можно классифицировать следующим образом: так называемый Meganthropus africanus, обнаруженный поблизости от озера Эяси в Танганьике, находит свое место среди A. Transvaalensis, а недавно открытый Zinjanthropus boisei, обнаруженный в самых нижних слоях озерных отложений Олдувая, вполне соответствует P. crassidens.

Карта 1. Доисторический мир к концу среднего плейстоцена

Морфологически и особенно в общем строении черепа (высоко расположенных глазницах, контуре лба и верхней лицевой части и сосцевидном отростке височной кости, так же как в характере расположения маленьких зубов в виде параболически изогнутой дуги, лопатовидных клыках и отсутствии диастем или промежутков между ними) ископаемые останки австралопитеков обнаруживают явное родство с гоминидами, хотя объем мозга колеблется лишь в пределах от 450 до 700 см³ по сравнению с 685 см³ самого крупного известного черепа гориллы. Характер конечностей и тазовых костей делает неопровержимым тот факт, что эти имевшие такой маленький мозг, но все же в самой своей основе – гоминиды, австралопитеки приняли вертикальное положение. Их главное эволюционное значение состоит в том, что они явились предшественниками питекантропов последующей эры среднего плейстоцена. Однако положение дел в современной науке таково, что у экспертов нет единого мнения об определенной роли австралопитеков в эволюции гоминидов. В частности, иногда ведутся споры о том, что Australopithecus и Paranthropus венчают ответвления главной линии эволюции гоминидов, ведущей к появлению питекантропов, а не зависят от нее. Огромное значение придают ископаемой челюсти из отложений Paranthropus в Шварткрансе. Но, пока не найдены полные останки Telanthropus, как он был назван, нельзя решить, имеет ли он право на самостоятельный статус или находится к главной линии эволюции ближе, чем Paranthropus.

Питекантропы

С тех пор, как в отложениях Триниля на Яве были открыты останки Pithecanthropus erectus, на острове были сделаны еще несколько находок, и практически нет сомнений в том, что гоминиды этого рода жили там во времена среднего плейстоцена. Гораздо большее скопление, свыше сорока особей, было обнаружено в Северном Китае в расщелинах скалы в Чжоукоутяне, вблизи Пекина, в заполнении среднего плейстоцена. Сначала останки отнесли к отдельному роду, Sinanthropus, но при последующем изучении установили их принадлежность к роду Pithecanthropus. Конечно, весьма сомнительно, следует ли употреблять особое обозначение, pekinensis, так как сплющивание (platymeria) шейки бедренной кости, которое составляло основное различие с P. erectus, могло быть результатом особенностей питания. Совсем недавно следы того же самого рода, которому без какой-либо необходимости присвоили название Atlanthropus mauritanicus, нашли в отложениях раннего плейстоцена в песчаном карьере у Тернифина, недалеко от Паликао в Алжире. Были обнаружены две нижние челюсти и череп юноши. Давняя находка из Мауэра, что неподалеку от Гейдельберга, нижняя челюсть, дает основания предполагать, что питекантропы также присутствовали и в Европе в период среднего плейстоцена. В целом они воплощают движение вперед по сравнению с австралопитеками, а в частности у них заметно возрос объем мозга. Так, средний объем трех черепов с Явы составлял 860 см³, а четырех из Пекина – 1075 см³, в этом отношении они оказались в промежуточной позиции между Australopithecus (400–700 см³) и Homo sapiens (1350 см³). Факт, который вполне подтверждает соответствие китайской находки возрасту среднего плейстоцена.

Хотя они иллюстрируют, по крайней мере, начало второго основного этапа в эволюции гоминидов и демонстрируют рост мозга, последующий за принятием вертикального положения. Питекантропы проявляют и ряд черт, которые вычеркивают их из числа более развитых, эволюционировавших форм. Черепной свод – низкий, сплющенный спереди, имеется выраженный выступ в месте соединения двух главных боковых костей и толстостенных перегородок; мал сосцевидный отросток височной кости; нёбо обширно, и ярко выражена альвеолярная прогнатия, нижняя часть лица заметно выдается вперед; нижняя челюсть массивна, и, как и в случае с яванскими образцами, зубы, хотя и расположены как у человека, но верхние клыки заходят за нижние, и между резцами и клыками появляется диастемический промежуток. Вес нижней челюсти в сочетании с массивной надглазничной областью и надбровными выступами, а также приплюснутый лоб поразили бы нас при случайной встрече сильнее всего. Однако китайские питекантропы неплохо справлялись с изготовлением орудий труда и использовали огонь.

Таблица Г

Упрощенная классификация Hominidae

Именно из рода питекантропов произошли примитивные предки Homo sapiens. Редкость и фрагментарный характер ископаемых останков, сопровождаемых документальными свидетельствами, затрудняют возможность представить, какими они были. Сохранившиеся кости черепа из Суонскомби, найденные в галечниках миндельрисса в бассейне нижней Темзы, наряду с каменными топорами типа впервые обнаруженных в Сент-Ашель, вблизи Амьена в Северной Франции, не обладают никакими характерными чертами, по которым их можно было бы ясно отличить от черепов Homo sapiens в его нынешнем облике. Но с другой стороны, у аналогичного черепа из межстадиальных отложений рисса в Штайнхайме, Южная Германия, лобная кость отсутствует, а именно она свидетельствует о массивных надбровных дугах, которые встречались у питекантропов наряду с крупными зубами и тяжелыми челюстями. Кажется наиболее вероятным, что в среднем плейстоцене обитатели Европы и, вероятно, Африки, сохраняя определенные черты, свойственные питекантропам, в несколько модифицированной форме, имели довольно хорошо развитую лицевую часть черепа, относительно высокий черепной свод и маленькое лицо.

Неандертальцы и неандертальский тип

К началу позднего плейстоцена картина усложнилась. Впервые появилось свидетельство истинно современного типа, у которого отсутствовали массивные надбровные дуги, – два фрагментарных черепа из пещеры Фонтешевад в Дордони, Франция. Самое потрясающее в этой находке то, что она была скрыта под отложениями, содержавшими мустьерский кремнистый песок (такой же, как найден в Ле-Мустье в Дордони и в других местах) с останками неандертальского человека, названного так после открытия такого черепа в Неандертале (Рейнланд, Германия). С тех пор она подтверждена целым рядом подобных находок из Европы, ведущих начало от первой фазы последнего, или вюрмского, оледенения. Кости конечностей людей этого типа толстостенны, тяжелы и чрезмерно коротки по отношению к туловищу. Особенно это касается предплечья и задней части голени. К тому же, хотя объем мозга в среднем приближался к современной величине, черепу был присущ ряд аберрантных черт. Например, сплющенный черепной свод, крупное лицо и большое отверстие затылочной кости (отверстие в основании черепа, через которое спинной мозг подходит к мозгу), которое немного недоразвито. Надглазничный выступ – сплошной и сильно выдается вперед. К этому присоединяется массивная челюсть с покатым подбородком, и, наконец, коренным зубам свойствен тауродонтизм[1] намного чаще, чем это бывает у современных людей. Существенно, что этот особенный вид встречается на очень ограниченной территории палеолитического мира. Предполагается, что это отклонение в ответ на экстремальные климатические условия, в которых вероятность генетических изменений достигла максимума именно потому, что сократились возможности миграции.

К несчастью, самые ранние находки, по которым у нас складывался образ «классического» неандертальца, принадлежат очень ограниченной территории. У аналогичных находок из регионов с более умеренными температурными условиями, например из палестинских пещер Эс-Схул и Эт-Табун, горы Кармель, пещеры Санидар в Северном Ираке и пещеры Тешик-Таш в Узбекистане, характерные черты неандертальцев выражены не так резко. Иногда утверждают, что это азиатский неандертальский тип, результат смешивания родов неандертальцев и Homo sapiens, но наиболее вероятно, что его представители находятся в непосредственной близости к основной линии человеческой эволюции и тесно связаны с типом, промежуточным между найденными в Суонскомби и Штайнхайме, с одной стороны, и современным человеком – с другой. Одной из причин этого утверждения является то, что Homo sapiens почти наверняка появился где-то в Евразии и, скорее всего, в Западной Азии.

Homo sapiens и современные человеческие расы

Так или иначе люди, принадлежащие к культуре охотников верхнего палеолита, пришедшие в этом регионе на смену мустьерской, по существу, относятся уже к современному типу. Кости конечностей, относительно легкие и узкие, наводят на мысль о полностью вертикальной позиции, как и расположение большого отверстия затылочной кости, направленного непосредственно вниз; лоб округлый и не покатый, а выступы на черепе практически незаметны; надбровные дуги развиты умеренно и не сливаются в сплошную линию; челюсти не тяжелые, зубы сравнительно небольшие, подбородок хорошо очерчен. Профессионалы единодушны во мнении, что все без исключения существующие расы людей являются вариантами этого единственного вида – Homo sapiens.

Когда и где произошло разделение людей на различные расы? На этот вопрос ответить особенно трудно, потому что существует целый ряд основных критериев, по которым определяются расовые различия, такие как пигментация и тип волос, о которых едва ли поведает изучение скелета.

Были попытки разгадать расовые характеристики по некоторым останкам времен верхнего палеолита. Например, тип, впервые обнаруженный в пещерах Гримальди вблизи Ментоны, интерпретировали как негроидный, или примитивный средиземноморский, а находку из скального навеса Шанселада в Дордони отнесли к эскимосскому типу. Но делать выводы, опираясь на столь незначительные свидетельства, весьма опасно, и самое мудрое решение – признаться, что нам пока еще неизвестно, когда возникли существующие ныне расы Homo sapiens. Наиболее вероятным представляется то, что они появились в результате постепенной генетической диверсификации, которую повлекли за собой широко распространенные процессы миграции и освоения новых территорий во время последнего ледникового цикла. Специфическим условиям окружающей среды соответствует определенная степень пигментации. Принимая во внимание воздействие миграции в тот период, можно достаточно точно предположить, что разница в пигментации помогала в некоторой степени приспособиться к этим условиям. Так, в древние времена места, где почти всегда было облачно и прохладно, населяли люди со светлой кожей и светлыми волосами; брюнеты жили там, где светило яркое солнце на чистом синем небе, как в Средиземноморье; самые темнокожие встречались в самых жарких, безлесных зонах (как, к примеру, саванны Африки), а те, у кого была желтоватая кожа и вьющиеся волосы, – в тропических дождевых лесах Африки и Юго-Восточной Азии. Кроме того, существуют веские причины связывать ширину носовых отверстий с климатом, так как именно функцией носа является некоторое смягчение воздействия температуры воздуха до того, как он попадет в легкие. Поэтому неудивительно, что у эскимосов и даже североевропейцев ноздри узкие, у средиземноморских народов – средние, а у темнокожих – широкие. Однако было бы неверно предполагать, что ко всем географическим изменениям необходимо было адаптироваться, поскольку по мере освоения человеком разных географических областей возрастала степень его изоляции, что само по себе уже обеспечивало условия для генетических изменений.

И последнее, о чем необходимо упомянуть, – это тот факт, что люди заселили большую часть Земли только в течение последних стадий плейстоцена. Древние типы людей были «привязаны» к самым теплым местам доисторического мира. Их останки находят в различных местах Африки от Алжира до мыса Доброй Надежды; в Европе – не севернее низменной Англии и Центральной Германии; в Западной Азии – до гор Северного Ирана; в Индии, Юго-Восточной Азии и Индонезии – не восточнее Макасарского пролива, что совпадает с выдающейся зоогеографической классификацией соратника Дарвина А. Р. Уоллеса. Незадолго до появления в своем современном виде Homo sapiens поселился в Северной Евразии и распространился, с одной стороны, в Новом Свете, а с другой – в Австралии и Тасмании и через Полинезию в Новой Зеландии. Распространение поселений человека на различных территориях – одна из главных тем изучения доисторического мира во времена последнего ледникового и неотермального периодов, которая будет рассмотрена в последующих главах этой книги. Оно стало возможным из-за относительной неспособности Homo sapiens как биологического вида к адаптации, но главным образом благодаря обладанию культурой, которая помогла приспособиться к самым разным условиям обитания.