Киара твердо решила молчать о случившемся: в конце концов, если твари не удалось захватить ее разум с первой попытки, то теперь, без элемента внезапности, это и вовсе невозможно…
Другое дело, что тварь, похоже, и не думала захватывать чей-то там разум.
Нет, она спокойненько сидела в какой-нибудь богами забытой дыре и планомерно насылала кошмары. Хотела взять измором.
К Дальгору по-прежнему не хотелось, однако визит к Силве понемногу начинал казаться насущной необходимостью. Другое дело, что тот наябедничает коммандеру – «ради твоего же блага, Киа».
– Побойся Хладной, сержант Блэр! – вытаращился дежурный с деланым ужасом, стоило ей появиться на пороге морга. – Семь тридцать на часах, ты что тут делаешь?!
– Иди ты к троллю в задницу, Лестер, – огрызнулась Киара вместо приветствия.
– Я тоже тебя люблю, принцесса.
Она закатила глаза и отперла дверь закрепленного за ее отрядом отсека. Но работать ничуть не хотелось, да и до начала рабочего дня оставалось еще полчаса.
«И правда, – хмыкнула Киара, призывая из своей спальни книгу – благо помнила, где именно та лежит, – что я здесь делаю? Дочитать книжку и дома можно было».
Но дома Зейра, и если бы той вздумалось проснуться пораньше, поток нескончаемой трескотни был бы обеспечен. А голова и без того болела. В морге же никто не помешает…
…да как бы не так.
Киара сидела на своем любимом столе и дочитывала «Синтаксические особенности», когда в морге нежданно-негаданно объявился приснопамятный боевик. Честно говоря, после несусветной красоты в виде своих рук, погруженных в чужие кишки, она робко надеялась, что Эйнтхартен пойдет к своему клятому шефу и смотает удочки под каким-нибудь благовидным предолгом. Даже с учетом многолетнего опыта и профдеформации Киаре хватало ума понять, что нормальному человеку некромантские будни могут основательно подпортить и аппетит, и психику.
Кажется, он собирался поздороваться, уже начал было речь с приевшегося «светлого дня», как вдруг запнулся на полуслове и с нескрываемым подозрением уставился на нее.
– Эм-м, Киара?
– Чего тебе? – не менее подозрительно откликнулась она.
– Ничего, – пожал плечами он и занял уже привычное место у дальнего стола. – Блондинкой ты мне нравилась больше.
Блондинкой Киара и сама себе больше нравилась, как бы ни бранилась на дурацкие непослушные кудри, со сна напоминающие львиную гриву. Но на работу предпочитала ходить в более… некромантском обличьи: гладкие иссиня-черные волосы, беломраморное лицо, густо подведенные глаза и помада цвета венозной крови. Выглядело весьма стервозно и куда более внушительно, нежели юная кучерявая феечка с конопатым носом.
– Твои проблемы, сладенький. – Она резким движением захлопнула книгу и отошла к шкафчику, чтобы ее припрятать: двадцать золотых и две недочитанные главы следовало поберечь от всяческих напастей. – Просто интересно, от чего ты меня будешь охранять в морге?
– Ну, например, от зомби, которых ты явно собираешься поднимать без страхующего некроманта. И у меня приказ: сопровождать тебя во всем, что связано с твоим делом. Как бы это ни раздражало нас обоих.
– Это совершенно идиотский приказ, – проворчала Киара, хлопнув дверцей шкафчика. – Ладно, демоны с тобой, развлекайся. Заодно протокол допроса запишешь, хоть какая-то польза.
Пройдя к выходу из отсека, она левитировала из камер трупы Гриер и Орош, чтобы рявкнуть:
– Лестер, не кемарь там в уголке! Запиши: девяносто восьмой и сто тридцатый.
– Да, ваше высочество, – осклабился дежурный. – Мне оставить вас вдвоем? Простите, вчетвером…
– Заткнись на хрен!
Обрубив запертой дверью гадливое хихиканье этого ехидного пустобреха Лестера, Киара расположила тела на секционных столах и придирчиво прикинула расстояние: магический фон двух некрообъектов вполне мог резонировать, если расположить их слишком близко друг от друга. Что было нежелательно… Удовлетворенно кивнув, она стянула с себя форменный китель и принялась за работу – привычную, давно уже не вызывающую ни отвращения, ни благоговения, ни страха. Лишь холодное любопытство и легкий предвкушающий трепет от предстоящего касания с силами Хладной.
Начинать следовало с защитной программы. Предусмотрительно закатав рукава рубашки, Киара перехватила ритуальный кинжал поудобнее и, высвобождая понемногу силу, нанесла себе первый порез – глубокий и неровный, волнообразно огибающий все защитные татуировки на ее руке. Из раны тут же хлынула кровь, частой капелью барабаня по каменному полу, смешиваясь с сырой магией и растекаясь причудливым узором рун. Внимательно глядя под ноги, чтобы не наступить на какой-нибудь знак – тогда защиту придется снимать и возводить заново, – Киара поочередно нанесла хаотичную с виду мешанину кровавых отпечатков на холодные лбы покойниц, то же самое проделала с их ладонями. Подкрепленное магией усилие мысли, и медленно подсыхающая красно-бурая мазня обрела знакомые любому некросу очертания: рунический символ с говорящим названием «Поцелуй Госпожи».
Ослабив поток хлещущей из порезов крови, она приблизилась к Эйнтхартену – тот все это время наблюдал за ней зачарованно и самую малость опасливо. Странноватая реакция для боевика.
– Твой первый раз? – Киара не удержалась от язвительной усмешки. – Коль уж так рвешься поприсутствовать, нанесу тебе защитные руны – примерно как на телах. Надеюсь, ты не брезгливый.
– Н-не очень, – несколько заторможенно проговорил Марк, прежде чем стащить китель, закатать рукава и подойти ближе.
«Феноменальное безрассудство», – подумала Киара, глядя на его протянутые ладони. На одной из них был стандартный полицейский знак, удостоверение капрала боевого отдела; на второй – защитный символ, кажется, руна огня. На пальцах тоже выведены узоры, их значения она не знала или не могла припомнить.
На живого человека наносить знаки всегда… интересно. Живая плоть, отклик чужой энергии – каждый раз одно и то же, но по-разному. С Марком это, без сомнения, тоже оказалось весьма… занимательно. Тот стоял, молча наблюдая, как она вычерчивает рисунки на его коже. Не шевелился и не пытался скривиться, как это обычно бывает с теми, кто далек от некромантских причуд.
И раздери ее Бездна, если это хоть каплю нормально.
Киара нанесла знаки на ладони, на запястья, стараясь, чтобы это не выглядело еще более похабно, чем уже есть. Изображая на шее боевика ключевой защитный знак, она ощутила, как быстро бьется пульс под пальцами. Завершающий узор на лбу Киара рисовала, ощущая, как жар чужого тела едва ли не обжигает.
Тоже не очень-то нормально, если подумать.
– Я закончила, – сообщила она очевидное, разминая чуть занемевшие пальцы. Но по неизвестной для самой себя причине отходить не спешила. Что-то витало между ними, не отпуская, не позволяя отвести взгляда.
Долбаный резонанс магических сил, от которого сводит пальцы, темнеют глаза, а сила чуть ли не рвется наружу у обоих просто потому, что сошлись векторы.
Марк, должно быть, тоже прекрасно понимающий, что происходит, вдруг тряхнул головой, отчего непослушная челка упала на лоб, мигом убавляя ему и без того весьма юный возраст. И, естественно, попытался что-то сказать, на что она не придумала ничего лучше, чем накрыть пальцем его чуть обветренные и искусанные губы.
– Даже не думай, – шипение вышло чересчур злым, как на ее взгляд. Но действия не возымело.
Обхватив запястье и мягко отведя его в сторону, он положил ладонь на талию и притянул ее к себе, продолжая смотреть своими невозможными глазищами.
«Хорошо, хоть успела раздеться, – пронеслось в голове за секунду до того, как ее губы накрыли чужие, сухие и твердые. – Руны же!.. Сученыш!»
И мстительно прикусила его губу в ответ на подобное вероломство, за что тут же получила несильный шлепок по заднице. По-хорошему, за подобное стоило как следует проклясть наглеца, ну, или хотя бы врезать между ног. Но честно говоря, куда больше места в мыслях занимал тот премилый стол в дальнем углу отсека…
…по соседству с парочкой изрезанных девиц.
Это понимание несколько отрезвило – морг весьма интересное место для любовных игр, но уж точно не в присутствии трупов. И дежурного за стенкой.
Удивительно, но Марк ее вовсе не удерживал – стоило упереться ладонью ему в грудь, как он отстранился, напоследок легко коснувшись уголка ее губ.
Подобная предупредительность ничуть не помешала на него вызвериться.
– Совсем обалдел, боёвки кусок?! – зашипела она, хватая его за руки и внимательно их оглядывая. – Ты чуть все руны не перепортил!
– Удивительно, что сейчас тебя волнует только это, – с едва заметным смешком заметил Марк, ничуть не испугавшись ни рассерженного тона, ни острых ногтей, впившихся в его предплечье. Хотя некоторой растерянности во взгляде это все же не отменяло.
– По-твоему, у меня есть еще поводы для волнения? Не льсти себе.
Поводов для волнения в самом деле нет.
И все же она волновалась. И жутко злилась, чувствуя, как под надежным толстым слоем белил горят щеки, наверняка покрасневшие – густо и некрасиво, как это бывает у белокожих блондинок.
А несносный боевик все пялился. Не как раньше, с интересом и толикой неловкости, а так, словно бы уже мысленно закинул на плечо и унес в сторону ближайшей койки. (Ну, или во-он того стола…) И что самое ужасное, Киаре это внимание было лестно и приятно – чересчур приятно, отчего злость – как и лицо под белилами – разгоралась с новой силой.
Глупость же несусветная – так реагировать на какого-то мальчишку, которого не следует отличать от стенки. И на резонанс не спишешь: уж больно слабый у нее отклик, на того же Гейба сила в свое время реагировала куда охотнее.
Но видят боги и богини, лучше бы это был резонанс. Хоть какое-то оправдание неразумному поведению, а так…
А так у нее, на минуточку, воззвание к мертвякам простаивает.
Это напоминание, весьма своевременное, кое-как отрезвило. Она вдохнула, выдохнула – вот тебе и спокойствие, ага, целое Изумрудное море, – и, понимая, что деваться некуда, переступила через защитную линию.
И Марк временно перестал для нее существовать, как и все живое за этой линией.
Заклятия высшей некромантии, сплошь составленные на старом наречии, привычно срывались с ее губ; отработанное до автоматизма плетение стандартной программы зомбирования окутало одно тело, дублировалось на другое. Киара не беспокоилась насчет двойной нагрузки: в каких-то четырнадцать лет она, пусть и нечаянно, подняла целый погост на одной сырой магии.
Разрушение отвращающих знаков отняло неожиданно много сил. И чувствуя, как высвободившаяся магия резонирует с ее сетью заклинаний, Киара уже понимала: что-то идет не так, как обычно. Но после стольких усилий было бы глупо останавливаться на достигнутом.
– Восстаньте! – приказала она, перепачканной в крови рукой вытирая стекшую по виску струйку пота. Рубашку можно отжимать, а проще сразу выкинуть. Благо она и не надевала на работу то, что выкинуть жалко.
Как и всегда, зомби послушно восстали. Точнее, сели на столах резким и дерганым движением, какого нипочем не увидишь у живого человека: сила Госпожи наполняет хрупкие мертвые сосуды, заменяя кровь, движет закоченевшие мышцы и суставы. Толково подготовленные и заклятые зомби могут драться не хуже бывалых ребят из Гильдии убийц.
– Дух Нел Гриер, избранница Госпожи требует от тебя ответов.
– Повелевай, – с трудом разлепив мертвые губы, прошелестела Нел Гриер. Точнее, ее дух, заключенный в зомбированное тело.
Дух подчинился – стало быть, дело сделано. Киара оставила ненужную больше осторожность и приблизилась к столу.
– Кто оборвал твою жизнь?
– Живой раб мертвого.
Киара не удержалась и закатила глаза. В посмертии у некоторых духов отчего-то обнаруживается патологическая нелюбовь к нормальной речи.
– Чей приказ он выполнял? Кто повелевает им?
– Тот, чья воля превыше смерти. Тот, над кем не властна твоя Госпожа.
«Твоя Госпожа?» – едва успела подивиться Киара, прежде чем зомби с нечеловеческим рыком вцепился в ее шею, раздирая кожу короткими ногтями. Она едва не заорала – не от боли, ее некроманты приучены терпеть, скорее от удивления. Хотя и больно тоже было: парочка мертвых девок решила разодрать ее на кусочки, целеустремленно подбираясь к артериям.
Слишком умные зомби. Так не бывает.
Выдрать тупыми человечьими зубами кусок плоти – тоже вроде как невозможно… Но оказалось, что очень даже. Киара схватилась за плечо и зашипела сквозь зубы, пытаясь сконцентрироваться на разрушении зомбирующей программы.
А в следующий миг рядом с ней пронеслась голубоватая вспышка. Киара не успела удивиться ее цвету, только отшатнулась, когда Марк завопил:
– В сторону!
Одна из слишком бойких для поднятого зомбака девиц отлетела прочь и задергалась в конвульсиях. Ее все еще прошивали искры, когда следом полетела внушительных размеров огненная струя. Тело Нел Гриер вспыхнуло, как сухое полено, а потом осыпалось пеплом. Со вторым зомби все вышло еще быстрее. Марк, в считаные секунды оказавшись рядом, оттолкнул Киару подальше и запустил огненными шарами сразу с двух рук. От яркого пламени захотелось зажмуриться.
«Хорошо, что книжку спрятала», – пронеслась в голове совершенно неуместная сейчас мысль.
– Да сдохни уже! – зло выкрикнул Эйнтхартен, и девка, словно этого приказа и ждала, рассыпалась второй кучкой. – Что ты с ними сотворила? Киара!
Он подскочил к ней, сохранности ради отползшей в наиболее защищенный угол, и мягко приподнял, обняв за плечи. И смотрел с такой искренней заботой и беспокойством, что захотелось врезать. Чтобы хоть немного погасить желание опереться на обхватившие ее руки и малодушно повиснуть на шее.
– Эй, ты как? В лазарет дойдешь? Только не отключайся, ладно? Я не очень разбираюсь во всей этой зомби-фигне, так что…
– Да не суетись ты, – хрипло оборвала его Киара, отняв руку от раны на плече. Выглядело жутко, ничего не скажешь. – Смотри, кровь уже не идет… ну, почти. К утру как новенькая буду, я ж не боёвка какая, по лазаретам шляться…
Боевик еще что-то говорил – кажется, возмущался, – но Киара уже не разбирала слов. Звенящая тишина навалилась внезапно, и на краткий миг откуда-то издалека донеслись отголоски злорадного смеха.
Обхохочешься, да уж.
«Найду и убью», – была последняя ее связная мысль.
То, что гребаный день пойдет наперекосяк, стало понятно еще до того, как Марк переступил порог морга. Что-то вроде особой приметы: встретил с утра Тангрима – жди проблем размером с весь полицейский корпус. И ведь, казалось бы, всего-то перекинулись парой оскорблений; ничего хуже пятен крови, заляпавших мундир, не произойдет.
Что ж, как раз с кровью Марк угадал. А вот то, что это будет кровь порученной ему инфернальной принцессы – которую он всего полчаса назад целовал посреди морга в подведенные яркой помадой губы и с ума сходил от ее магии, запаха и нежной прохладной кожи под пальцами, – предположить уж точно было никак нельзя.
Хлопать ее по щекам или тем более трясти казалось кощунственным и неправильным. Достаточно было взглянуть на уродливую рану на плече, ощутить под пальцами холод ее кожи, чтобы понять: плевать на возможную истерику, без лазарета тут не обойтись. Хватало и того, что он вообще позволил такому случиться – Дальгор и Ларссон будут довольны, ничего не скажешь. Впрочем, у Марка и без них есть о чем подумать. Например, о том, какого демона его потянуло целоваться с едва знакомой некроманткой, пусть и неприлично красивой, с чего вдруг вместо обугленных зомбаков остались кучки пепла и почему, подери Бездна, так сильно колет шею?..
«Потом разберусь», – отмахнулся он от сумбурных мыслей и призвал висящее у раковины полотенце, чтобы затянуть рану Киары. Покончив с этим, взял ее на руки и направился к выходу. И надо же было случиться, что именно сейчас до дежурного, кажись, наконец дошло, что в отсеке произошло нечто необычное.
– Выспался? – с ходу огрызнулся Марк. – Зови своих и разбирайтесь тут.
– В смысле разбирайтесь? Что случилось? Куда ты тащишь сержанта Блэр?!
«В башню», – услужливо подсказало подсознание, отчего Марк невольно прижал девушку крепче к себе. Неплохая идейка, жаль, не ко времени.
– Тебя не спросил! Доложи коммандеру, что сержант Блэр ранена. Мы в лазарет.
Кажется, дежурный еще пытался что-то сказать, Марк расслышал фамилию Фалько, но отвечать уже не стал – не до того.
Медотсек, по счастью расположенный недалеко от корпуса некромантов, встретил ослепительной белизной стен и запахом трав и зелий. Из подсобки, видимо заслышав шум, тут же показалась молоденькая целительница.
– Светлого, капрал, – флегматично поприветствовала она. – Кого притащили? Что, опять Блэр?! Вот же… Не стой столбом, положи куда-нибудь. Да не суетись ты! – Она легонько отпихнула Марка, едва тот сгрузил Киару на кровать, и резанула полотенце ножом. – Не помрет твоя неблагая принцесса: кровотечения уже нет, мясо нарастает. Ранка ерундовая, но… зубами, что ли, выгрызли?..
Марк неопределенно махнул рукой, чувствуя, как накатывает неправильная, несвоевременная для раннего утра усталость. Не потому, что пришлось нести на руках бессознательную девчонку. И не потому, что после мелкой, в общем-то, драки от немалого резерва осталось чуть больше половины.
Он беспокоился о Киаре. До злости на себя, на весь некроотдел и гребаных коммандеров в частности; до вмиг подскочившей температуры и искр на кончиках пальцев.
Все покатилось в Бездну.
Целительница, глядя на него, нахмурилась, но лишних вопросов задавать не стала – что выдавало солидный опыт – и принялась обрабатывать жуткого вида рваную рану. Ерундовая, как же… и на вид-то офигеть как больно, а Киара еще умудрялась сохранять хладнокровно-самоуверенный вид до тех пор, пока не потеряла сознание. Воистину, некроманты – чокнутый народ.
– Вкатила ей немного успокоительного, пусть поспит, – наконец сообщила целительница. – Хотя вам, капрал, тоже бы не помешало. Дать?
Выпить чего-нибудь – то ли успокоительного, то ли синтарийского виски – и впрямь хотелось. Но Марк все же покачал головой и сел на стул рядом с койкой. Дождаться пробуждения Киары казалось очень важным.
Кажется, он задремал, потому как не сразу понял, что в палате находится кто-то еще. Крайне непредусмотрительно для боевого мага.
– Ой, ну надо же! Пришел к одной спящей красавице, а обнаружил двух, – ехидно протянул Дальгор, прежде чем принять крайне суровый вид. – Что случилось, Эйнтхартен?
«Ничего особенного, коммандер. Я не оправдал ваши с Ларссоном ожидания, позволил вашей дурной девчонке поднимать трупы без соответствующей поддержки и дал гребаным зомби сожрать ее плечо. Ах да, вы знали, что сержант Блэр неплохо целуется?»
Собственно, все это (ну, за малым исключением) Марк и выложил Дальгору. Тот озабоченно нахмурился, но тут же поспешил состроить скептичную физиономию.
– Дурная девчонка – без пяти минут архимаг с солидным опытом поднятия нежити. Киара уже восемь лет работает без страхующего, и поверь: эти два куска мяса она бы уложила за считаные секунды. И при этом я вовсе не говорю, что твоя помощь была лишней.
Дальгор тяжело опустился на краешек кровати и осторожно коснулся Киариных волос. Гладкие пряди медленно, но верно теряли черноту и завивались ломаными спиральками.
– Видишь, морок слезает? Кто бы ни натравил на Блэр ее же зомбаков, он попутно выжрал из нее весь резерв. Она, естественно, думает, что всех перехитрила, – коммандер снисходительно улыбнулся, – но мне известно о ментальной связи между ней и… тем уродом, кем бы он ни был.
– Так почему же вы ее не отстранили от работы?
– Потому что консультирует меня по этому вопросу Силва Ваор, а он уверен, что через эту связь подчинить Киару невозможно. Мол, притяжение скорее на уровне духа, нежели на уровне разума… Иными словами, опасности эта ментальная ниточка не представляет ни для кого, кроме, возможно, самой Киары. Да погоди ты глотку драть, цветочек аленький, – проворчал Дальгор, едва Марк открыл рот, чтобы возмутиться. – Что мне делать, в башне ее запереть? Ну, знаешь ли… принцессы фейри – они обычно сплошь Поющие дождинки да Сумеречные звезды. А нам вот досталось нечто по имени Грозовой шторм… м-да. От той башенки камня на камне не останется. Да и дело это больше некому доверить. Разве что мальчишке Стальфоде, но маловат он еще для такого…
Складывалось четкое впечатление, что обо всей этой истории, равно как и о таинственном маньяке, Дальгор знает куда больше, нежели говорит. Или, по крайней мере, догадывается. Но также было ясно, что о своих догадках он не расскажет, пока не посчитает нужным.
– Запереть, связать, надеть антимагические наручники… Да мало ли методов знают архимаги Темного Круга, чтобы удержать чересчур активную магичку!..
Честно говоря, Марк не слишком понимал, почему так распаляется, – до расследования некросов ему нет никакого дела (разве что совсем чуть-чуть). Киара волновала куда больше – измученную девчонку, цветом едва ли не сливающуюся с больничной простыней, было очень жаль.
– Например, приставить охрану, – ехидно подметил Дальгор, за что Марк бы его проклял, будь у него полагающиеся для этого способности. Ну, и знания. Свидетельство его промаха и так лежит без сознания, напоминать вовсе не обязательно. – Если до тебя не дошло, то выражусь понятнее: Киару некем заменить. И что, по-твоему, я должен с ней сделать?
– Помогите ей побыстрее закончить с этим делом, коммандер. Пока она не загнала себя в гроб, или пока ее не загнал туда кто-то другой.
– Поучи меня еще, – сварливо отозвался Дальгор. – Все, пошел с глаз моих, герой-любовник.
И Марк пошел, не забыв перед уходом легонько погладить Киару по руке и чуть сжать холодные тонкие пальцы в своей ладони. Оставлять ее не хотелось, равно как и доверять хоть кому-то. Даже если этот кто-то – ее же коммандер-архимаг.
Довольно странное ощущение. И ни разу не привычное для того, кто за свою жизнь искренне беспокоился только о сестричках Фейергольт, которые, на минуточку, близкие друзья, да о собственном псе Генри.
Рабочий день был в самом разгаре, и Марку, несмотря на страстное желание свалить домой и проспать как минимум часов шесть, пришлось топать в родной боевой отдел. Настроение было еще то, из-за чего он малодушно попросил богов сжалиться над ним и не подкидывать ничего, над чем придется ломать голову, – думать о чем-то кроме произошедшего не слишком получалось.
Да как бы не так – богам до его мелких проблемок нет никакого дела.
– Эйнтхартен, ты что, пил перед работой? – вместо приветствия выдала Эстер, стоило ему войти в кабинет. – А, неважно, у нас тут подвижки по делу Фалько. Интересует?
«Лучше бы пил», – мрачно подумал Марк.
– Не равняй по себе. Что случилось?
– Помнишь двинутого пацана-некроманта по фамилии Стальфоде? Он нам жмурика обещает поднять. Того, за кем мы гнались и потом чуть сами кони не двинули.
– Прямо сейчас? – устало поинтересовался Марк. Возвращаться в морг хотелось примерно так же, как соваться в логово одичавших оборотней.
– Желательно вообще вчера! Ну Маркус, ну не хочу я к некросам одна тащиться!
Хотя нет, к оборотням он полез бы охотнее – по крайне мере, понятно, как с ними справляться.
Вот только вряд ли леди Фалько или коммандер Ларссон согласятся подождать, пока он отоспится и выкинет из головы всякую чушь, не относящуюся к работе боевого мага. А вместе с ними не станет ждать и очередной некрос в его жизни, один из тех немногих, кто способен разговорить труп гренвудца. Такими шансами не разбрасываются.
– Ладно, пошли. Но потом ты поишь меня цикориевым чаем. Иначе я усну до того, как закончится рабочий день.
– Да хоть цикориевой водкой!
– Опять ты? Да что тут вам, боевикам, намазано сегодня? – возмутился дежурный, стоило им войти в пресловутый морг.
Отвечать Марк не стал, закатил глаза и мысленно послал некроса куда подальше. А вслед за ним – тут же заинтересованно глянувшую на него Эстер. Нет уж, сегодня он никак не готов вспоминать и уж тем более пересказывать случившееся. В лучшем случае – завтра, с минимумом подробностей и под рюмку шафрийской горькой, которой с ним обещалась поделиться Элси.
Уже успев несколько изучить коридоры морга, он сразу двинулся к третьему отсеку, закрепленному за отрядом капитана Вальдини.
Карим Стальфоде стоял возле секционного стола, возвышаясь во весь немалый рост над завернутым в парусину трупом. Заслышав звук шагов, он медленно вскинул голову.
– Светлого дня, капрал Фейергольт, – поприветствовал он. Голос у Стальфоде был очень низкий, тягучий и крайне запоминающийся. С видом человека, который что-то забыл, он перевел свой малахольный взгляд на Марка. – И… капрал Эйнтхартен.
«Эдак мы тут заночуем, если работает он так же, как говорит», – невольно усмехнулся Марк про себя.
Впрочем, эту мысль пришлось отбросить: достаточно было посмотреть, как споро и цепко руки Карима порхают над многочисленным некромантским инструментарием, раскладывая его на подносе в некоем загадочном порядке. И то сказать, нерасторопному неумехе важное дело никто бы ни в жизнь не доверил.
– Вскрытие я провел. – Карим истолковал это внимание по-своему. – Довольно-таки скучно. Надеюсь, дальше будет веселее.
– А уж мы-то как надеемся, – проворчал Марк. – Ладно, поднимай его, поговорим с нашим гренвудским другом.
– Ты слишком торопишься, – меланхолично заметил Карим. – Сначала защита.
Припомнив предыдущую подобную фразу и то, что было дальше, Марк явственно вздрогнул: с Киарой все закончилось обжиманиями по соседству с разрисованными трупами, а Карим Стальфоде на томную блондинку ну никак не тянет. Эстер же, привалившаяся было к одному из столов, недоверчиво глянула на них обоих и осторожно поинтересовалась:
– Прошу прощения, а какого вида защита?
– Сейчас капрал Стальфоде пустит себе кровь и обмажет нас ею с ног до головы, после чего мы будем защищены от его некроэнергии, – протянул Марк, закатывая рукава. – Ничего особенного.
Его нарочито безразличным тоном Эстер не прониклась. И знатно скривилась, видимо представив эту сцену, но рукава тоже приподняла. Карим же пантомиме значения не придал и быстро нанес руны на ее ладони и лоб.
– И все? – удивленно спросил Марк, когда Стальфоде проделал то же самое с ним.
– Я не думал, что господин капрал – эксперт в рунологии. – Стальфоде вскинул брови в чуть заметном намеке на сарказм. – Не сравнивай меня с Киарой: я спирит, она – трансмутатор. Да не алхимик какой, а с боевым уклоном. Моя связь с миром мертвых неразрывна, контроль над духами – гораздо сильнее, чем у прочих. А у Киары совсем иная сила, темпераментная и оч-чень агрессивная… под стать владелице.
– И не поспоришь.
Работу свою Карим и впрямь знал – труп гренвудца он поднял в считаные секунды. Марк не почувствовал особо влияния его силы, разве что по спине пробежал холодок.
Разговаривать зомби не торопился, но и молчать под действием силы некроманта не мог, а потому неразборчиво мычал, когда ему попытались задать несколько вопросов.
– Хорошая защита, – прокомментировал Карим уважительно и принялся распутывать только ему видимые нити чужого заклинания. И поинтересовался, когда закончил:
– Назови свое имя.
– Роланд Альма.
Как и у мертвячки, которую поднимала Киара, голос его был хриплым и глухим. Тяжело разговаривать, будучи мертвым.
– Сколько вас в Иленгарде?
– Сотни против тысяч.
– Сколько членов «Света Севера» сейчас в Иленгарде? – настойчиво повторил за Каримом Марк. Расшифровывать эту многозначительную болтовню он был не в настроении.
Гренвудец дернулся – похоже, что-то в той череде заклинаний все еще влияло на него, не давая раскрывать секреты их секты. Но Стальфоде был настойчивее и умелее. Под давлением его магии мертвяку все же пришлось ответить:
– Три сотни.
Эстер рядом тихо присвистнула, и Марк был с ней солидарен. Они знали, что гренвудская шайка сильно разрослась, но не подозревали, что до такой степени. Это могло стать серьезной проблемой.
– Почему вы готовили нападение на дом леди Фалько?
– Темная ведьма должна умереть.
– Нападение повторится?
– Темная ведьма должна умереть, – настойчиво повторил гренвудец, хрипя сильнее.
– Я не смогу держать его долго, – вдруг сказал Карим. В его голосе Марк отчетливо расслышал удивление.
– Назови имя вашего главного. Кто вами руководит?
– Пресветлый отец и хозяин рун.
– Имя! – Эстер дернулась к нему, сжимая кулаки, но Карим преградил ей путь, выставив руку, не давая сунуться в круг. – Как зовут хозяина рун?
– Он… – Мервяк вдруг замотал головой, задергался сильнее, как если бы кто-то изо всех сил тянул за невидимые нити. – Роланд не скажет… Роланд не раскроет… Роланд!..
– Роланд мертв, – ровно произнес Карим, небрежным жестом отменяя собственное заклятие. Гренвудец тут же упал обратно на стол. Его тело почернело, как обуглилось.
– Всегда знала, что полезность всей этой некромантии явно преувеличена, – проворчала Эстер. – Ничего ценного, время зря потеряли. Еще и у пацана полрезерва впустую, – добавила она, глянув на несколько побледневшего Стальфоде. – Покормить тебя, что ли?
– Приглашаете, капрал? – Карим чуть заметно улыбнулся одними уголками рта. – За обед в компании прекрасной дамы я и оставшиеся полрезерва не пожалею.
Марку стоило бы удивиться и этой фразе, и чуть покрасневшим щекам Эстер. Но куда больше его занимали слова гренвудца – вопреки мнению напарницы, кое-что ценное в них все же есть.
– Эстер, ты помнишь ту ловушку, на которую мы напоролись?
– Я помню то, как чуть не оставила свои кишки на том холме. Ты думаешь, ее создал этот хозяин рун? Ну не знаю… впрочем, я сама в этих художествах ни демона не волоку.
– Поинтересуйтесь у Киары, – предложил Стальфоде. – Если у нас в участке и есть кто-то действительно разбирающийся в рунах, это ученица самого Эрдланга.
Справедливое замечание. Про Лайама Эрдланга в Академии и за ее пределами ходят легенды. Принц Неблагого двора, один из величайших боевиков империи, архимаг Круга, ветеран двух военных кампаний – и все это в его-то пятьдесят с небольшим! Да еще смазлив до безобразия, как всякий полуфейри, что предсказуемо подогревает всеобщее обожание студентов и не только их. Также Эрдланг широко известен как новатор в области боевого заклинательства и корифей ритуальной письменности.
Само собой, «ученица Эрдланга» для любого боевика прозвучит как лучшая из рекомендаций, даром что речь шла о некромантке. Самый молодой архимаг Темного Круга не брал на обучение абы кого.
«А вот и повод навестить свою томную блондинку вне морга».