Ирина Владимировна поставила свою подпись, и взгляд ее затуманился. Мысленно она уже была на кухне – среди огромных кастрюль и раскаленной плиты. Да и время, если честно, поджимает. Скоро к ней придут гости – десятки людей, а она тратит бесценное время здесь, в банке, – продавая свою единственную квартиру. Вот у покупателей взгляд совсем не затуманенный – они представляют себя не в социальной столовой, как Ирина Владимировна, а в уютной квартирке с милым ремонтом. В квартире Ирины Владимировны. Теперь уже бывшей ее квартире.
Начиналось все хорошо. Ирине Владимировне захотелось какого-то настоящего дела, которое нашептал ей порыв души. При поддержке местных властей женщина организовала столовую для малоимущих: в заведение за тарелкой супа потянулись бездомные, инвалиды, приходили даже многодетные мамочки с детьми – обстановка располагала. Однако субсидия закончилась и финансирование остановилось. Арендовать помещение, платить зарплату повару и уборщице, тем более закупать продукты стало не на что. Социальная столовая готовилась к закрытию, а Ирина Владимировна вдруг перестала находить себе место.
Ее мама девчонкой пережила войну. Не очень часто, но вспоминала о том ужасном времени – и всегда в этих воспоминаниях первое место занимала еда. Мамочка рассказывала, как они собирали с братьями и сестрами колоски в поле и складывали их себе за пазуху. Из-за этого кожа очень чесалась, но другого варианта собрать пшеницу или овес не было – взрослых обыскивали.
Однажды после боя на поле остались убитые лошади. Только через три дня взрослые женщины смогли подобраться к животным, чтобы их разделать. Облепленные мухами, лошади на такой жаре быстро разлагались. Но мама всегда вспоминала, что котлеты из протухшего мяса, которые сделала бабушка – были самыми вкусными на свете.
До конца своей жизни мама ела очень быстро – глотала, не успевая толком пережевать пищу. Сначала дочь ругалась, а потом поняла маму и больше замечаний не делала.