Перед вами не художественное произведение. Все цитаты и подробности взяты из первоисточников: свидетельств очевидцев, мемуаров и личных бесед. Большая часть двух с лишним тысяч первоисточников, которые легли в основу этой книги, на польском и немецком языках. Все переводы выполнены моими замечательными помощниками – Мартой Гольян, Катажиной Чижиньской, Луизой Вальчук и Ингрид Пуфал, если не указано иное.
Два надежных источника информации о жизни Витольда в концлагере – это отчет, составленный им в Варшаве между октябрем 1943 года и июнем 1944-го, и мемуары, написанные в Италии летом и осенью 1945 года. Несмотря на то что писал он на бегу, не имея под рукой своих заметок, в его рукописях на удивление мало ошибок. Тем не менее Витольд не идеальный рассказчик. По возможности я старался обработать его записи, исправить ошибки и восполнить пробелы. Важным источником стала коллекция Государственного музея Аушвиц-Биркенау, которая насчитывает 3727 свидетельств заключенных. Я обращался и к другим архивам, где содержатся документы о значимых деталях и контексте тех событий. Это Архив новых актов в Варшаве, Краковский национальный архив, Центральный военный архив Польши, Институт национальной памяти, Библиотека Оссолинеум, Британская библиотека, Польский институт и Музей Сикорского, Фонд изучения польского подпольного движения, архив «Хроника террора» в Институте Витольда Пилецкого, Национальный архив Великобритании, Библиотека Винера, Имперский военный музей, Национальный архив США и Мемориальный музей холокоста в Вашингтоне, Президентская библиотека Рузвельта, Гуверовский институт, Архивы Яд Вашем, Центральный сионистский архив, Федеральный архив Германии в Кобленце и Берлине, Федеральный архив Швейцарии, фонд Archivum Helveto-Polonicum и Архив Международного комитета Красного Креста[3].
Кроме того, у меня была возможность работать с семейным архивом Пилецких, письмами и мемуарами, которые хранятся в семьях близких товарищей Витольда и помогают пролить свет на его решения. Дети Витольда, Анджей и Зофия, часами рассказывали мне о своем отце. Невероятно, но, когда я начинал свое исследование, некоторые из боевых товарищей Витольда были еще живы. Они тоже поделились своими мыслями и чувствами.
Описывая концлагерь, я руководствовался правилом Витольда: «Нельзя ничего преувеличивать; даже малейшее искажение оскорбляет память тех прекрасных людей, что там погибли». Воссоздание некоторых сцен основано на единственном источнике (найти дополнительные не удалось) – это отражено в сносках. В ряде случаев я описывал детали лагерного быта, которые Витольд определенно наблюдал, но не упоминал в своих отчетах. Я цитирую источники в примечаниях в том порядке, в котором они использованы в каждом абзаце. Приводя диалоги, я ссылаюсь на источник информации (один раз на каждого участника). При возникновении противоречий предпочтение я отдавал мнению Витольда, если не указано иное[4].
Рассказывая о Витольде и его окружении, я употреблял имена или их уменьшительные формы в соответствии с тем, как эти люди сами обращались друг к другу. Кроме того, я попытался свести к минимуму аббревиатуры, например обозначал главные силы Сопротивления в Варшаве одним словом «подполье». Я сохранил довоенные варианты топонимов. Название «Освенцим» относится к городу, а «Аушвиц» – к концлагерю.