2

Я всегда считала, что физкультура – это зло.

Заставлять подростков переодеваться в общей раздевалке в стремную одинаковую форму, а потом определять, кто достойнее, только исходя из того, насколько ловко они бросают мячи через сетку, в кольцо или друг в друга, – это абсолютное зло.

Перед третьим уроком я притащилась в раздевалку и швырнула сумку на пол, стараясь ни с кем не встретиться взглядом. Честно говоря, некоторые девчонки меня пугали. Лично я в девятом классе носила брекеты, маялась прыщами, не красилась, не щеголяла в коротких шортикиах. Не пробовала алкоголь и уж тем более не знала, зачем что-либо «дуть»[5]. А теперь на физкультуре я чувствовала себя типичным старикашкой из дешевых фильмов, что сидит у продуктового магазина, потрясает клюкой и бухтит: «Вот в мое время…»: газировка стоила пять центов, младшие уважали старших, девятиклассницы не носили глубокое декольте или стринги. И – мои глаза расширились, но челюсть я удержала на месте – не загорали так, чтобы у них на ягодицах оставалась надпись «иди ты». Мне не с кем было поделиться этим наблюдением, так что я оставила его при себе и подумала: может, и правда стоит написать для Ридинга сочинение о своей жизни. Глава первая: о раздевалке девятиклассниц в школе Темпл-Стерлинга, где больше лифчиков с пуш-апом, чем на распродаже в Victoria’s Secret.

Мальчишки, в общем-то, были не лучше. Подражали героям подростковых сериалов, задирали нос, выделывались. Да вот только видно, что они едва среднюю школу закончили. Какие из них девятиклассники? Ведут себя как пятиклашки.

Раз уж мне предстояло заниматься с этими детишками целых два семестра, я хотела окружить себя ребятами поспокойнее, которые выглядели и вели себя на свой возраст. Адекватными ребятами. Но таких было очень мало. Видимо, нормальными сейчас считаются как раз стервозные девчонки и кичливые мальчишки.

Фостер тоже не был знаком с понятием адекватности. Зато, к сожалению, он был знаком со мной, и ближе, чем с кем-то еще в этом классе.

– Эй, Девон! Дев!

Выйдя из раздевалки, я увидела, как он прыгает и машет мне руками. Я сделала глубокий вдох и подошла к нему. Фостер был одет в школьную спортивную форму, как и все остальные ребята, но она сидела на нем как-то не так. Мальчики заказывали себе длинные шорты до колена или даже ниже, а шорты Фостера были намного короче. К тому же он заправлял в них футболку и высоко натягивал носки, а шнурки кроссовок, купленных моей мамон, завязывал огромными бантиками.

Я чуяла нутром – нутром старшеклассницы, – что над Фостером не собираются издеваться. У него не будут отнимать учебники и бросать их на землю после уроков. Из-под него не будут выдергивать стул в кафетерии.

– Привет, Фостер! – помахали какие-то девчонки.

Тот, слегка смутившись, махнул в ответ. Они захихикали, но явно не потому, что считали Фостера милым. Да. Над ним попросту будут смеяться. А это так фигово. Что делать, чтобы над тобой не смеялись? Чтобы тебя воспринимали всерьез? Быть крутым. Влиться в коллектив. Дружить с кем-то вроде Фонзи[6]. Да черт его знает.

Я вяло поздоровалась с Фостером и тихонько ретировалась к баскетбольному кольцу. Мне хотелось держаться подальше от брата и производить впечатление загадочной старшеклассницы. Впрочем, трудно казаться глубокой, зрелой личностью, когда в раздевалке, полной девочек с дерзкими надписями на задницах, оказываешься единственной в трусах-парашютах.

Фостер вприпрыжку последовал за мной.

– Эй, Дев, ты уже со всеми познакомилась?

Я поняла, что он имеет в виду остальных девятиклассников.

– Э-э-э… Нет.

– Ты не общаешься с девчонками в раздевалке?

– Нет.

– Даже с Грейси Хольцер? Ты не познакомилась с Грейси Хольцер?

Он указал на девочку, которая, по-видимому, считалась местной королевой. Волосы у нее были так тщательно выпрямлены, что ни один завиток не выбивался из каштановой гривы. Девочка откинула волосы за плечо и кокетливо улыбнулась стоявшим поблизости одноклассникам.

– Даже с Грейси Хольцер, – сказала я, наблюдая за Фостером.

Он смотрел на Грейси не так, как другие мальчишки. Те из кожи вон лезли, чтобы привлечь ее внимание, а Фостер разглядывал Грейси со смесью страха и любопытства, будто перед ним не девочка, а осиное гнездо.

– Встаем в круг!

Мистер Селлерс вышел из своего кабинета, хлопнул в ладоши и направился к центру зала. Ребята образовали вокруг него большой кривой овал. Я послушно присоединилась, и Фостер хвостиком последовал за мной.

Пока мистер Селлерс рассказывал об осенних видах спорта, девчонки громко перешептывались между собой – сплошь советы из Cosmopolitan. Я старалась внимательно слушать учителя, но, по иронии судьбы, отвлеклась именно тогда, когда шепот разом утих. Я огляделась по сторонам и увидела, что все смотрят на дверь. В проеме стояла знакомая фигура. Каждый ученик школы Темпл-Стерлинга узнал бы ее даже без красного номера «25» на груди. Я опять вспомнила о плакатах в общественных туалетах. Под торжественными словами «потрясающая и неожиданная возможность» красовалась черно-белая фотография именно этого парня.

Раньше я не видела Эзру Линли вблизи. У нас не было общих занятий. Мы не встречались на вечеринках после футбола. Я наблюдала за ним только с трибун. Он не был качком, как некоторые его товарищи по команде, но и худобой не отличался. Достаточно сильный, чтобы выдержать тэкл[7], и при этом легкий на ногу, и этим был знаменит. Как выразилась бы моя мама, у него «хорошая кость». Но пока весь зал беззастенчиво рассматривал красивый подбородок и прямой нос, я думала, что чего-то в его лице не хватает. Черты вроде бы правильные, но нет огонька в глазах. Не похоже, что он часто улыбается, как Кэс.

После затянувшегося неловкого молчания мистер Селлерс наконец ожил:

– Эзра! Тренер предупредил, что ты присоединишься! Скорее переодевайся. Мы только начинаем.

Эзра выразительным взглядом дал понять мистеру Селлерсу, что спешить он не собирается. Двадцать пять пар глаз внимательно наблюдали за тем, как он вразвалку направился к раздевалкам. Казалось, мистера Селлерса совсем не огорчило его наглое поведение. Более того, когда он поймал мой взгляд, то лишь кротко улыбнулся, словно говоря: «Ох уж эти мальчишки!» Я закатила глаза.

Мистер Селлерс сказал, что первый блок занятий будет посвящен футболу. После объяснений, как правильно овладевать мячом (некоторые парни понимающе переглянулись), он велел нам разбиться на пары и отрабатывать пасы. Началась суматоха. Почти все девчонки встали в пары с подругами, но некоторые фифы, хихикая, выбрали мальчиков-задавак. Я огляделась. Пары распределялись очень быстро. Вдруг я увидела, как из раздевалки выходит Эзра Линли.

– Привет, – сказала я, подходя к нему. – Я Девон. – И протянула ему руку.

Он пару секунд пялился на нее, прежде чем небрежно пожать, но не представился. Конечно, я знала, кто он, но все равно было неприятно. Впрочем, все лучше, чем оказаться в паре с Фостером – тот бы наверняка сделал из меня новую Маршу Брейди[8].

– Хочешь быть со мной в паре? – спросила я, стараясь говорить с энтузиазмом. – Старшеклассникам хорошо бы… э-э-э… держаться вместе.

– Ты старшеклассница? – с недоверием произнес Эзра.

Хотелось думать, что я выгляжу повзрослее остальных девочек. Хотя, учитывая, как одеты большинство девятиклассниц, скорее это я смахиваю на малолетку, а не они.

– Да.

Он окинул меня оценивающим взглядом и сказал:

– Иди за мячом.

– Сам иди.

Кем он себя возомнил? А меня за кого держит? За футбольную фанатку, которая жаждет погреться в лучах его славы?

Он посмотрел на меня с каменным лицом, и мне показалось, будто я прохожу какой-то тест, даже не зная критериев оценки. Но, видимо, я все-таки его прошла, потому что Эзра развернулся и зашагал к ящику с футбольными мячами рядом с кабинетом мистера Селлерса. Взяв один, он привычным движением бросил его прямо с того места, где стоял. Конечно же, я не поймала – он едва коснулся кончиков моих пальцев и отскочил в сторону баскетбольного кольца. Эзра не шелохнулся. Стиснув зубы, я побежала за мячом и со всей силы швырнула его назад, злясь и одновременно понимая, что бросок не удастся. Это был безумный пас: мяч взлетел слишком высоко и куда-то влево, но Эзра сделал пару легких шагов и без труда поймал его.

Несколько фифочек восхищенно ахнули, но Эзра не выглядел польщенным. Он послал мне медленный слабый пас, а я неохотно поймала мяч и снова вернула его Эзре.

Мы перекидывались целую вечность, но потом мистер Селлерс сказал нам разбиться на группы по три человека, чтобы заняться следующим видом упражнений. Я поискала глазами двух одиноких девочек, но Эзра по-прежнему стоял рядом, и еще до того, как я успела сделать выбор, к нам подошел Фостер:

– Можно с вами?

Я покосилась на Эзру. Тот смотрел куда-то в стену, как будто она смотрела на него в ответ.

– Конечно, – ответила я, стараясь не думать о сломанных носах.

Мистер Селлерс объяснил суть упражнения – несколько не слишком понятных действий, которые должна была последовательно выполнять каждая группа. После этого он велел нам встать в три ряда под баскетбольным кольцом. Я, Эзра и Фостер стояли к кольцу ближе всех, так что остальные выстроились за нами. Я выругалась про себя. Как я разберусь, что нужно делать, если я первая в очереди?

– Так что делать? – шепнула я Эзре, но тот не ответил.

– Отлично! – Мистер Селлерс хлопнул в ладоши. – Первая группа пошла!

Выбора не было, и я бросилась вперед. Эзра кинул мне мяч и тоже сорвался с места. Я упустила пас, и пришлось возвращаться за мячом. Затем я бросила его Фостеру, который выглядел не спортивнее меня. Мистер Селлерс сказал нам поменяться местами, так что я встала туда, где раньше был Эзра, и еле поймала вернувшийся от Фостера мяч.

– Ты должен был бросить его туда, – сказал Эзра, появившись позади нас. – А ты, – он ткнул в меня пальцем, – должна была стоять там, – он указал в сторону Фостера.

Я замерла с мячом в руках.

– А раньше ты объяснить не мог?

– Мистер Селлерс все понятно объяснил.

– Ну, может, я не поняла с первого раза.

Его лицо все еще ничего не выражало.

– Надо было слушать внимательнее.

Я чуть не нагрубила ему в ответ, но тут вмешался мистер Селлерс.

– Ну, Эзра, – добродушно улыбнулся он. – Не всем же быть лучшими игроками страны, верно? Присоединись-ка к Риверсу и Кеньону, а к Теннисонам встанет Грейси, пусть попробуют еще раз. И присмотри за Кеньоном, Эзра, он наш новый звездный защитник!

Кеньон был крупным мальчиком с жесткими темными волосами. Если кому-то в этом зале и подходило звание звездного человека-бульдозера, так это ему.

Эзра отправился в конец другого ряда, а Грейси Хольцер вышла вперед, надув губки и всем своим видом изображая недовольство. Но, как только она приблизилась, ее лицо исказил ужас.

– Фу-у-у! – протянула она, указывая пальцем на что-то позади меня.

Я обернулась. Позади стоял Фостер, и на его серую футболку капала кровь.

– Дев, – хрипло проговорил он, зажимая ноздри двумя пальцами. – Дев, кажется, у меня кровь пошла.

Я тяжело вздохнула.


– Значит, на физре было не очень-то весело? – ухмыльнулся Кэс, уплетая рыбные палочки за обедом.

Я все еще бесилась.

– Я не продержусь там целый год. Не смогу. Это, блин, невозможно.

– Ну, ты вроде как сама виновата, что так долго оттягивала, нет?

Я бросила на него свирепый взгляд:

– Это не совсем то, что ты сейчас должен сказать.

– Все остальные виноваты, а ты молодец?

– Так-то лучше. – Я открыла пачку шоколадного молока. – И почему Эзра вообще с нами ходит? Звездный игрок, казалось бы, должен был раньше отзаниматься физрой.

– Ему требовался курс по выбору, – пояснил Кэс. – Так что ему разрешили по второму кругу ходить на физру. Слышал, как они это с тренером обсуждали.

– Ну ясно. Мне вот тоже нужна халявная пятерка, но почему-то никто не разрешил мне заново пройти курс английского за девятый класс.

– Ты же не спортсменка. Мы важнее.

– Ненавижу тебя.

– Любишь. Настолько сильно, что отдашь мне свое шоколадное молоко.

– Блин, кажется, мы единственные старшеклассники во всей долбаной школе, которые едят в кафетерии.

– Мне нравится здешняя еда. Она жирная и, что важнее, дешевая. Нет, важнее, что жирная. Ну, отдай молоко.

Я демонстративно сделала большой глоток из коробки.

– Ты, кстати, не упоминал, что Эзра – ужасный засранец, – произнесла я, отставив молоко и принявшись за салат с макаронами.

Кэс засмеялся и чуть не подавился рыбной палочкой.

– Я думал, это и так всем известно.

– Звездным футболистам вроде как положено быть приятными и обаятельными, а не угрюмыми гаденышами.

– Да нет, все талантливые как раз такие.

– Казалось бы, чего б не быть благодарным за свой талант? А козлами пусть будут бесталанные. У них хотя бы есть причина злиться на весь мир.

– Ну слушай, Эзре наверняка тяжело живется – повсюду же потрясающие и неожиданные возможности. Бедняга отлить нормально не может – тут же потрясающая и неожиданная возможность так и напрыгивает. Обделаться же можно.

– Не беда, раз он в туалете.

– Типа есть куда обделаться?

– Именно, – усмехнулась я.

Кэс ухмыльнулся, а затем перевел взгляд на кого-то позади меня:

– Привет, Марабелль.

Я обернулась и увидела в паре метров от нашего столика Марабелль Финч. Она выглядела задумчивой – типичное для нее состояние.

– Ой, – отозвалась Марабелль, рассеянно взглянув на Кэса. – Привет.

– Как дела? – спросила я.

Она слегка пожала плечами:

– Не могу вспомнить, что собиралась сделать.

– Пообедать? – предположил Кэс.

– Ребеночек не голоден, – ответила она.

– А Марабелль голодна? – Лицо Кэса оставалось невозмутимым, но в глазах заплясали искорки. Он считал Марабелль очень забавной.

– Нет. – Она пару секунд не шевелилась, а потом внезапно схватила себя за грудь, точно проверяя, на месте ли та. – Смотрите, какая у меня теперь грудь. Заметили?

– Ага, – кивнул Кэс, не удержавшись от ухмылки. – Отличная.

Я незаметно пнула Кэса под столом.

– А мне не нравится, – сказала Марабелль.

– А отцу ребеночка нравится? – спросил Кэс.

Марабелль просто посмотрела на него и ничего не сказала. Я пнула Кэса еще раз, уже не скрываясь. Не то чтобы мы с Марабелль были лучшими подружками, но чем-то она мне нравилась.

Мы познакомились в городской библиотеке в нескольких кварталах от школы. Я довольно часто там бывала и всякий раз видела ее: Марабелль то перебирала журналы, то перевозила книги в тележке, то расставляла их по полкам. Она на два года младше меня, поэтому совместных занятий в школе у нас не было, но меня вполне устраивало наше общение в библиотеке. Я здоровалась, она кивала, просматривала книги, которые я брала, и комментировала мой выбор.

– Нравится тут работать? – как-то спросила я, пока она вела меня к полке с изданиями «Гамлета».

– Ну, формально я тут не работаю, – ответила она. – Но мне разрешают помогать. – И Марабелль быстро достала четыре разных издания «Гамлета». – Правда, вот эту брать не стоит. Там адаптированный текст – хотели, чтоб стало понятнее, а на деле все испортили. А вот в этой хорошие комментарии.

Так я поняла, что Марабелль лучше, чем Google. Еще она оказалась невероятно странной. Чем-то она напоминала Фостера – оба жили на своей волне. Но закидоны Фостера сразу бросались в глаза, а Марабелль была чудачкой тихой и незаметной. Я не могла взять в толк: она не понимает, что вокруг происходит, – например, что Кэс над ней смеется, – или ей просто плевать?

– Как уроки, Марабелль? – спросила я, когда Кэс вернулся к своему обеду.

Она сморщила нос:

– Тригонометрия – кошмар.

– Ух, да, отстой. Сочувствую.

Она удивленно моргнула:

– Чему?

– Обожаю эту девчонку, – заявил Кэс, когда мы возвращались в класс после обеда. Марабелль поплыла в сторону крыла иностранных языков, поглаживая растущий живот под своим кукольным платьицем. – Серьезно. Обожаю. Не встречал никого смешнее.

– Она не пытается быть смешной.

– Что делает ее еще более уморительной.

– Она же молодая мама. Будь снисходительнее.

– Значит, молодые мамы вызывают у тебя сочувствие, а брошенные дети – нет?

Я пихнула его плечом:

– Какой же ты засранец.

– Прямо как Эзра Линли?

– Хуже. Ты не такой красавчик.

Кэс схватился за сердце:

– Это жуткая, несправедливая ложь!

– Брось. – Я посмотрела на часы. – Опоздаем на алгебру.

Он хлопнул себя по груди и встал как вкопанный посреди коридора.

– Кэс, завязывай. Ты же знаешь, что я считаю тебя милашкой.

Он покачал головой и начал поглаживать себя по груди с таким видом, будто его терзала страшная боль.

– Дело не в этом.

– А что с тобой?

Кэс скорчил рожу:

– Приступ аллергии на школу.

Я хлопнула его по плечу:

– Иди давай на урок.

– Смешно же?

Я не сдержала улыбку:

– Иди-иди.

Загрузка...