В воскресенье у сына бизнес-школа, мы едем к 10 утра, затем везу его на обед и тренировки, потом гуляем в парке у дома и обратно. Выходные полностью стараюсь проводить с сыном. Мне самой это важно. Он знает обо всех моих переживаниях, о моих сомнениях. Он мужчина, и мне важна его поддержка, он сейчас уже понимает, что он моя опора и моя жизнь. Возможно, я не права, что посвящаю своего ребенка во все тяготы жизни, но если мне плохо, я плачу и говорю ему все, как есть. Был недавно момент, когда я сидела на кухне у окна и плакала навзрыд от бессилия, от всего вместе взятого, от того, что шины нужно сменить, продукты купить, отвезти Ивана и заняться его загран. паспортом, нужно было пройти углубленное обследование в диспансере для футбола, и везде, кругом раздирали меня на части, а я больше не могла и не хотела быть мужиком, не хотела все делать сама, еще этот злосчастный кашель, который только усиливался, когда я плакала. И да, мой сын стал свидетелем всего, что со мной происходило и что до сих пор происходит. Были моменты, когда я просто хотела сброситься с окна, до такой степени я сама себя заводила в тупик, но тут же собирала себя по частям, вытирала слезы и говорила так: не сейчас и не здесь, время еще придет, а пока идем дальше. Завтра будет новый день, будет новая пища для размышления. Все будет, даст Бог!
Без поддержки близких справиться со всем довольно сложно. Пока, на время, я атрофировалась от родных, не хотела помощи, не хотела сочувствия, я ведь не калека, со мной все хорошо, я здорова, более того, я молода, умна, красива, и я не имею права жаловаться на что-то. Да, тяжело, да, больно и да, страшно, но без этого ничего не получится. Я ведь намеренно шла всегда туда, где страшно, обретая тем самым силу, закаляя характер и реинкарнируя, воссоздавая новую себя. Я ведь могла по жизни мириться с тем, что у меня было, эдакая зона комфорта, тепленькая, насиженная, которая устраивает большую половину населения планеты. Но нет, я не желаю мириться, не желаю застаиваться и не хочу покрываться плесенью, я живое существо, у которого в жилах течет кровь, а значит, мне все подвластно. И никак иначе. Тем более, что у меня бешеная энергетика, которая сможет перевернуть все вверх дном, стоит мне только захотеть. Конечно же, я старалась направлять ее в нужное русло. Я считала, что многое зависит от того, насколько живая или тухлая энергетика, источаемая человеком, и то, какую форму я приму, тоже зависит от нее. Я старалась по максимуму не терять себя, только не сейчас. По крайней мере, не в этой жизни.
Сына зовут Иваном. Иван более чем самостоятельный: сам делает уроки, выбирает одежду, учит стихи, готовится к контрольным работам, и при этом является одним из лучших учеников в классе. Ему школа, знания даются легко, в отличие от меня. Я насильно заставляла себя учиться, а он нет, ему нравится, что в 10 лет его уважают в школе, прислушиваются, советуются, он легко находит общий язык со всеми. Совсем недавно мы попробовали ходить в школу сами. Раньше, еще в ноябре, я сама его возила и забирала, с января месяца я поняла, что пора ему становиться взрослым. Правда, на улице темно в зиму и я по телефону сопровождаю его от светофора к светофору, но сейчас все выровнялось и вошло в колею. Иван сам ходит в школу, со школы (с продленки я его забрала, тоже, возможно, подошло время), он сам покупает продукты, выносит мусор, гуляет, убирает за котом, который с недавних пор у него появился.
А я… А что я? Я намеренно готовлю сына к самостоятельной жизни и объясняю ему так: ты либо делаешь все для того, чтобы стать лидером в своей жизни, либо становишься пешкой у этого самого лидера, другого не дано. Выбирай для себя, что ты готов принять в своей жизни: однушку в «хрущевке», «тройку» на трамвай, а затем метро, портфель, затертый до дыр, плащ серенький и работу от звонка до звонка, на которой ты получаешь свою тридцаточку, а потом и девушка у тебя будет так себе, на троечку. Или же ты принимаешь заплыв против течения и становишься тем, кем сам решаешь, и тебе решать, какое направление выбрать сейчас. Да, будет сложно, да, падать будет больно и да, друзей начнешь терять, это необратимо, потому как выбирать только тебе, какие краски примет твоя жизнь, серые или яркие. Конечно же, Иван тут же сказал мне: «Нет, мам, девушку на троечку я не хочу». На том и порешили.