Ждавшее Амоса письмо пришло из Чикагского института когнитивных способностей, или ИКС, как называли его Декер и все работники института.
Он ездил туда месяц назад для регулярного обследования, которому его подвергали ежегодно с той самой поры, как Амос был там пациентом после футбольной травмы.
Поставив чемодан за порог квартиры, он толстым пальцем вскрыл конверт.
Письмо растянулось на несколько страниц, удивив его. Обычно они куда лаконичнее. Но обычно им было нечего ему поведать. На сей раз дело обстояло иначе.
Сев, он перечитал письмо дважды, хотя его содержимое и с первого раза отпечаталось в его абсолютной памяти навечно. Затем, медленно изорвав листки в клочья, швырнул их в мусорную корзину.
«Ну… ладно».
Телефон зажужжал. Поглядев на текст, Амос испустил стон.
Ему надлежит явиться в Вашингтонское отделение незамедлительно, согласно приказу его начальника по Бюро. Бросив напоследок взгляд на мусорную корзину с лежащим там уничтоженным письмом, он взял ключи от машины и вышел за дверь.
– Амос Декер, познакомьтесь со своей новой напарницей, специальным агентом Фредерикой Уайт, – провозгласил Джон Талботт с интонациями ведущего игрового телешоу, представляющего новый приз.
Массивный Декер поглядел со своих высот на чернокожую женщину росточком пять футов и три дюйма[1], а она, задрав голову, устремила взгляд в его заоблачную высь. Даже непонятно, кого из них больше ошарашила эта весть.
– Новой напарницей? – переспросил Декер, переводя взгляд на Талботта, принявшего бразды у Росса Богарта. – Я не просил новой напарницы. Алекс…
– Специальный агент Джеймисон не вернется – во всяком случае, в ближайшее время. А агента Уайт мы перевели из Балтимора как раз для работы с вами.
Уайт не сводила с Декера глаз, храня непроницаемое выражение лица. Лет за тридцать, поджарая и жилистая, миниатюрная фигурка, вес около ста пяти фунтов. Волосы цвета карамели, подстриженные до предписанной в ФБР длины, удерживает на месте пара черепаховых заколок.
Декер заметил в ее левой ноздре крохотную дырочку от лабреты, хотя правила ФБР возбраняют ношение подобных украшений при исполнении. Из-под края правой манжеты жакета чуть виднеется зеленоватый след.
Тату.
В полусапожках на молнии с двухдюймовыми каблуками ее макушка не дотягивает до его роста на фут. Чтобы там ни показывали в детективных сериалах, шпильки агенты ФБР не носят. Черный жакет и слаксы, белая блузка, застегнутая под горло. Никакого декольте – кстати, о телесериалах. Тонкие губы, зеленовато-стальные глаза под изящными черными бровями, острый нос с тонкими ноздрями, высокие скулы, торчащий подбородок – эта женщина состоит сплошь из острых углов.
– Вы двое можете пожать друг другу руки, – подбодрил их Талботт.
Они не стали обмениваться рукопожатием. Просто стояли, будто в страхе, что один из них попытается взять верх над другим.
Талботт, дожидающийся полной пенсии и идущей с ней в комплекте двери на выход, улыбнулся во весь рот и сказал с наигранным весельем:
– Ну, покину вас двоих, чтобы вы могли познакомиться поближе.
И дверь за ним закрылась.
– Просто к сведению: я тоже на это не напрашивалась, – сообщила Уайт.
– Тогда зачем вы здесь?
Выгнув брови дугой, она отмерила ему полновесный взгляд. Отверстие в крыле носа подрагивало от сдерживаемой то ли энергии, то ли ярости.
– Я была не в курсе, что у меня есть выбор, поскольку мои зарплатные чеки выписывает Бюро. Но что буду работать в паре с вами, узнала всего тридцать секунд назад.
– Тогда тут мы едины, – кивнул Декер. – Но я не хочу работать с новым напарником.
– Значит, у вас есть выбор?
– Очевидно, нет.
– Я знаю Алекс Джеймисон. Она хороший агент. Она рассказывала мне о вас.
– Почему? Вы сказали, что до сих пор не знали, что будете работать со мной в паре.
– Слухом земля полнится, Декер. Не думаете же вы, что в Бюро найдется еще кто-то вроде вас.
– Что она вам говорила?
– Это было строго между нами. Кстати, я отзываюсь на имя Фредди и на «ты», если вам интересно.
– А этого достаточно для знакомства? Потому что с меня хватит.
– По мне, так сойдет, но если мы выйдем отсюда сейчас, Талботт просто заставит нас пообедать вместе или типа того, а я сомневаюсь, что вам этого хочется.
Бочком подобравшись к окну, Декер поглядел на пасмурное небо. В голове царила такая же хмарь. Перемены ему претят, а тут они обрушиваются на него со всех сторон… Остается или уйти из Бюро, или стерпеться с новой напарницей по имени Фредерика/Фредди. Какой сценарий хуже? Он и сам не знал.
– Я слыхала о вашей давней напарнице в Огайо. Это настоящая трагедия. Сочувствую, – добавила Уайт. Вроде бы искренне.
Декер не обернулся.
– Она была хорошим копом. Она не заслужила такого ухода.
– А кто-нибудь заслуживает?
– Мне приходит в голову пара-тройка человек.
– Обо мне знать что-нибудь хотите?
Слегка заинтригованный, Амос обернулся.
– А что вы считаете важным?
– Я разведена. Двое детей. С нами живет моя мать, помогает о них заботиться. Выросла в Филли[2]. У меня были трое братьев и одна сестра.
– Были?
– Один брат умер от огнестрельного ранения при перестрелке с другой бандой, а один просидит в тюрьме до старости. Мой старший брат – адвокат, работает в госадвокатуре в Бостоне. У сестры собственный технический бизнес, живет в Пало-Альто в доме, сто́ящем больше, чем я заработаю за всю жизнь.
– Ты всегда так откровенна перед чужаками?
– Вы мой напарник. Вы должны прикрывать спину мне, а я – вам… Ладно, в завершение моей персональной нарезки: бакалаврат прошла в Говардском университете. Магистра получила в Джорджтауне. В Бюро поступила тринадцать лет назад. За время службы стреляла из личного оружия дважды. Я мелкая, но бью сильнее собственного веса и очень больно кусаюсь. Получила двойной черный пояс по карате не потому, что люблю боевые искусства, а потому, что ненавижу получать по заднице – хоть физически, хоть символически. Терпеть не могу идиотов, лени и врак, а встречаю и того, и другого, и третьего прямо здесь в Бюро куда больше, чем нужно. Предпочитаю всегда четко ориентироваться в своем положении. Будучи цветной, да сверх того еще и женщиной, нахожу это необходимым для будущего благосостояния – и своего, и своей семьи. И ничего более важного для меня нет.
– Сколько лет твоим детям?
– Девять и двенадцать. Дочери и сыну соответственно. Келвин назван в честь моего отца. И Жаклин, которая всем известна как Джеки.
– Опека с бывшим совместная?
– Я еще донашивала Джеки, когда мой бывший решил, что семья и отцовство не по нему. Полная и постоянная опека у меня. Келвин даже не помнит отца, и это чертовски хорошо.
– Живешь до сих пор в Балтиморе?
– Я работала в Балтиморе до сегодняшнего утра.
– Планируешь переехать сюда?
– Если смогу себе позволить здесь хоть что-нибудь, в чем я сомневаюсь, если только не захочу ютиться на отшибе. Поживем – увидим. Порой новые назначения не срастаются.
– Ага, порой бывает. – Декер мысленно вознес молитву, чтобы так и было.
– А как на ваш счет?
– А что на мой счет? – не понял он.
– Поделиться нечем?
– Раз ты говорила с Алекс, то знаешь обо мне все, что надо знать.
– Но никто не расскажет этого лучше, чем сам человек.
– Я не скажу ничего хоть отчасти хорошего ни о себе, ни о ком бы то ни было еще.
Уайт приняла выпад, не моргнув глазом, и тут же парировала:
– А знаете, вы мельче, чем я думала.
– Я стена, – Амос поглядел на нее сверху вниз, – да не тебе на нее опираться.
– Просто по рассказам Алекс вы представлялись мне девяти футов ростом и восьмисот фунтов весом. По сравнению с этим описанием вы типа дохляк. Поневоле разочаруешься. Но тем не менее мы готовы приступить, напарник?
– В данный момент мне вообще-то насрать, – рубанул правду-матку Декер.
– Вы всегда так ладите с людьми, с которыми работаете?
– Ага, поначалу.
– Что ж, давайте побыстрее пробарахтаемся через начало.
Декер окинул ее взглядом.
– Несомненно, ты отличный агент. Против тебя я ничего не имею. Но подобные перемены не для меня. А у меня их в жизни куда больше, чем у большинства.
Он поглядела на его голову.
– Футболист? «Кливленд Браунз»? Ненавижу «Браунз». Я девчонка «Иглз» от макушки до пят. «Балтимор Рэйвенс» тоже ненавижу, а ничего другого сейчас и не вижу.
– Вообще-то я больше не слежу за футболом.
Она снова поглядела на его голову.
– Ага, пожалуй, это я могу понять…
Дверь открылась, и на пороге появился Талботт с мрачным видом. Недавнюю жизнерадостность будто ветром сдуло.
– У вас двоих первое дело. Вы направляетесь во Флориду. Сейчас же.
– Что случилось? – осведомился Декер.
– Федеральный судья и ее телохранитель. Оба мертвы.