Когда они постучались, Дорис Клайн впустила их в дом и провела на заднюю веранду, оказавшись дамой лет под шестьдесят с перманентом и излишком косметики на вкус Декера.
«Черт, уж мне ли судить…»
Клайн была одета в белые слаксы и оранжевую блузку с закатанными рукавами, открывавшими тугие загорелые предплечья с бронзовыми веснушками. Слишком костлявая для роста пять футов восемь дюймов, да еще и курильщица – должно быть, потому и тощая. На столике в застекленной веранде с видом на задний двор лежали пачка «Кэмела» и лиловая зажигалка «Зиппо». Дальше виднелись стройные пальмы и компактные кустарники с бассейном перед ними – судя по запаху, наполненным морской водой. За стеклом веранды Декер углядел торную тропу к пляжу и тускло-серую полоску Мексиканского залива еще дальше. Чайки кружили и пикировали с небес, высматривая вещи, которых не видят люди.
Дом оказался меньше, чем у Джулии Камминс, и не таким ухоженным. Внимание Декера привлекла штукатурка, облупившаяся в нескольких местах, и сильно проржавевшие уличные тепловые насосы. Газону и озеленению тоже особого внимания не уделяли. Неизвестно только, результат это безразличия или более тонкого кошелька, чем у судьи.
– Вчера ночью вы были в своем доме одна? – спросил Декер.
Выпустив дым ноздрями, Клайн кивнула и потянулась за бокалом с жидкостью, выглядевшей апельсиновым соком, но Декер учуял запах алкоголя.
– Да. Я в разводе, дети выросли и упорхнули. На люди особо не выхожу, потому что бывший оставил меня с кучей счетов и нехваткой алиментов. К несчастью, его адвокат оказался лучше.
– Можете провести нас через сегодняшнее утро? – спросила Уайт, удивленно распахнувшая глаза – очевидно, оттого, что женщина так вот, походя, выложила личные сведения.
– Вышла сюда часов в девять, увидела, что задняя дверь открыта, и это показалось мне странно. В этот час утра Джулия обычно давным-давно в суде, и вообще этой дверью она даже и не пользовалась. Ходила в гараж прямо из дома.
– Вы хорошо ее знали? – осведомился Декер.
– Мы были соседками и добрыми подружками не один год.
– Не сомневаюсь, случившееся вас огорчило, – вставила Уайт.
Стряхнув пепел в хрустальную пепельницу, Клайн поджала губы.
– Я не плакса. Но очень расстроена смертью Джулии. Я любила ее. Очень. Мы были близкими подругами. Плакались в жилетку друг другу… Но за свою жизнь я перевидала тонну дерьма. Лучшая защита – держать его на расстоянии вытянутой руки; во всяком случае, таков мой подход.
– Итак, вы пошли выяснить – и нашли труп мужчины в студии? – подсказал Декер.
– Напугал меня до потери пульса. Я тут же выбежала и вызвала полицию. Они прибыли минуты через три – отделение тут недалеко.
– Вы знали убитого? – поинтересовалась Уайт.
– Я видела его у Джулии. Ни разу с ним и словом не перемолвилась.
– А судья говорила вам, зачем ей нужен телохранитель?
– Нет, вообще-то нет. Наверное, всем судьям угрожают и все такое… Черт, да кто избавлен от угроз в наши-то дни? Загляните в соцсети. Я могу запостить что-нибудь о спасении сирот – и на меня накинутся, как на педофилку, занимающейся секс-торговлей. Люди в онлайне просто звереют.
– Но говорила ли она на самом деле, что завела телохранителя из-за угроз в ее адрес? – уточнил Декер.
– Нет, вряд ли говорила. Наверное, я просто предположила.
– Вы ничего не слышали и не видели вчера ночью? – спросила Уайт. – Скажем, от полуночи до двух или даже до или после того? Вспышку фар на въезде в соседний дом? Выстрелы? Крики или разговор на повышенных тонах? Шум борьбы?
Покачав головой, она резко откашлялась.
– По ночам я пользуюсь СиПАП-аппаратом и принимаю амбиен. Я и не могла ничего услышать.
– У вас есть сигнализация? – справился Декер.
– О, само собой! Но обычно я ее не включаю.
– Почему? – полюбопытствовала Уайт.
– Ну, у нас же ограда и круглосуточная охрана.
– Как и судья, – подчеркнул Амос. – Плюс ее собственный частный телохранитель. Очевидно, этого было недостаточно.
Подрастеряв самоуверенности, Клайн стряхнула пепел в пепельницу.
– Пожалуй, до меня дошло.
– А как соседи с другой стороны от судьи? – поинтересовался Декер.
– Перлманы? Они в Нью-Йорке. Уехали на прошлой неделе и вернутся завтра.
– Они знали Камминс? – вступил Эндрюс.
– Разумеется, все мы дружим. Майя, то есть миссис Перлман, юрист на пенсии, и это роднило их с Джулией. Тревор – ее муж, это его второй брак… Ой, и, по-моему, как раз они рассказали Джулии об этой службе защиты, которой она в конце концов воспользовалась.
– Почему это? – уточнила Уайт.
– Толком не уверена, но, как мне кажется, Перлманы пользовались ее услугами в прошлом. Не знаю почему. Вам надо спросить их самих.
Декер и Уайт переглянулись.
– Вы знаете бывшего мужа судьи и их сына Тайлера? – продолжил расспросы Декер.
– Да. Барри и Тайлер Дэвидсон. Камминс – девичья фамилия Джулии. Она сохранила ее в браке. Это позволило сэкономить на бумажной работе после развода, поскольку ей не пришлось менять фамилию обратно. Они все тут жили до разрыва. Барри и сейчас живет неподалеку. Когда я была замужем, мы выбирались на люди все вместе. После наших разводов мы с Джулией по-прежнему выбирались вместе, а то еще устраивали девичники. Либо готовили, либо брали доставку на дом с белым вином и фильмами «Холлмарк»[4]. Хотя в последнее время она как-то изменилась.
– Как это? – заинтересовалась Уайт.
– В последний год или около того ей захотелось бывать на людях чаще. Ужин, танцы… Зачастила на клубную сцену. Одевалась… ну, как бы это сказать… чуть не по возрасту. Поймите меня правильно, выглядела она шикарно. Она на десяток лет моложе меня. Казалось, ей весело. Так почему бы и нет?
Губы ее задрожали, и в уголках глаз внезапно набежали слезы.
– И у них была совместная опека над Тайлером? – тихонько осведомилась Уайт.
Женщина утерла глаза ладонью.
– Да, неделя через неделю. Но Тайлеру через полтора года в колледж, и тогда все закончилось бы. А раз Джулии больше нет, наверное, кончается сейчас же… – Поставив свой напиток, Клайн раздавила окурок в пепельнице и всхлипнула, прижав ладонь к лицу. – Я… извините, п-по моему, д-до меня только теперь дошло, что она ушла н-насовсем…
Выудив несколько салфеток из лежавшего в кармане пакета, Уайт протянула их через стол. Клайн утерла глаза.
– Спасибо. – Взяв себя в руки, она продолжила хриплым голосом: – Джулия была очень славной. Очень заботливой. Когда я развелась, она очень поддержала меня.
– В последнее время она не говорила ни о каких проблемах? Вы не видели в окрестностях чужие автомобили или слоняющихся незнакомцев? – спросил Декер.
Тряхнув головой, Клайн осушила бокал одним глотком.
– Нет, ничего подобного. Опять же, это закрытый поселок под охраной, и та гоняет сброд отсюда… во всяком случае, должна.
– Вы в самом деле ни разу не говорили о телохранителе? Как-то это странно между близкими подругами.
Закурив очередной «Кэмел», Клайн выпустила новое облако дыма.
– Слушайте, пару раз я пыталась спросить ее об этом, но она отмахивалась. Я отнеслась к этому с уважением и не стала докапываться. Решила, что это просто дерьмо, с которым приходится мириться на ее посту.
– Для полной ясности: она фактически сказала вам об охраннике, но не сказала, зачем он нужен? – уточнил Декер.
– Именно так.
– А когда вы в последний раз видели Барри или Тайлера? – полюбопытствовал Эндрюс.
– Тайлер был здесь на прошлой неделе, когда был у мамы. Барри я видела недели три назад – он за чем-то заходил. Может, забрать Тайлера.
– А как Тайлер обычно добирается сюда от отца? – спросила Уайт. – Родители возят его туда-сюда?
– У него собственная машина, кабриолет «БМВ», и пропуск на территорию, так что обычно он ездит сам. Но время от времени его привозит отец, или Джулия подбрасывает его до кондо Барри. Пару раз я видела, как его подкидывал «Убер». А еще у него есть ве́лик. Тут недалеко, пара миль.
– Итак, именно тогда вы видели Барри в последний раз? Недели три назад? – переспросил Амос.
– Нет, если вдуматься, я видела его в клубе… О, с неделю назад.
– В «Харбор-клубе»? – уточнил Декер.
– Нет, у нас тут есть свой клуб и площадка для гольфа. Очень сложная. Вы играете?
– Нет. Зачем он туда заходил?
– Ну, он играл в гольф, девять лунок, а потом пообедал. Я с ним поздоровалась.
– Значит, он до сих пор член клуба? – вставила Уайт.
– О да. Он сохранил все это даже после развода. Правду сказать, это могло входить в условия развода, насколько я понимаю.
– А на какие средства он живет?
– Распоряжается собственной компанией. Инвестиции и всё такое. Зарабатывает совсем не плохо. А дом у Джулии красивый. Бассейн и большая веранда. У меня они тоже есть, в уменьшенном масштабе, но вообще-то у меня больше нет средств поддерживать их, – с горечью вымолвила она. – Рано или поздно мне придется ужаться.
– В браке главным кормильцем был он? – спросила Уайт.
– Я бы не сказала. Прежде чем стать судьей, Джулия была влиятельным адвокатом, гребла деньги лопатой. А еще она родом из серьезной нью-йоркской денежной династии. Трастовые фонды и все такое. Ее отец был воротилой с Уолл-стрит. Она унаследовала от него миллионы. Была единственным ребенком. Ей еще и пятидесяти не исполнилось, и вот она мертва… – Клайн тряхнула головой со страдальческим выражением на лице.
– Вам известно, кто бенефициар ее состояния? – осведомился Эндрюс.
Женщина снова собралась с мыслями.
– Я бы сказала, Тайлер, но наверняка не знаю. Он ее единственный ребенок. Не могу поверить, чтобы она оставила Барри хоть грош. Для полной уверенности вам надо справиться у ее адвоката.
– Вам известно, кто он? – ухватилась за ее слова Уайт.
– Дункан Троттер. Я знаю, потому что он ведет и мои дела. По сути, Джулия его мне и порекомендовала. Его контора на Пеликан-Уэй, в стороне от центральной улицы в городе. Он сможет все вам рассказать. – Она выпрямилась. – Что-нибудь еще?
Уайт обменялась взглядом с Эндрюсом, и тот покачал головой. Потом посмотрела на Амоса, глазевшего на небо сквозь застекленную крышу.
– Декер, у вас есть еще что-нибудь к госпоже Клайн?
– Почему развод? – бухнул тот.
– Мой?
– Нет, Джулии и Барри.
– А почему люди разводятся? – Клайн пожала плечами.
– Об этом я и спрашиваю.
– Были проблемы, как и в любом браке. Барри может поведать вам больше, но только со своей точки зрения.
– А как насчет вашей точки зрения? Вы сказали, что были хорошими подругами. Когда были женаты, все вы социализировались как женатые пары. Вы делились очень личными сведениями. У вас должно иметься мнение, – произнес Декер.
– А вам-то какая разница?
– Не хочется так в лоб, но большинство убитых жен убиты своими мужьями. То же самое справедливо для бывших жен и бывших мужей.
Клайн надула губы с недвусмысленным выражением, что вдаваться в это не хотела бы.
– Джулия была прямее некуда, а Барри, ну, мухлевал.
– Как?
– Да просто не очень любил придерживаться правил.
– Можете привести пример? – подтолкнула Уайт.
– Лет пять назад у них был аудит. Как выяснилось, Барри попался на горячем, и им пришлось уплатить солидный штраф, а Барри чуть не угодил в тюрьму. Джулия только-только вошла в должность. А случись такое прежде?.. Ее вряд ли одобрили бы. На развод она подала вскоре после того.
– Расстроилась? – поинтересовалась Уайт.
– Скорее взбесилась донельзя. По-моему, это подстегнуло кончину и без того проблемного брака.
– Почему и без того проблемного? – подхватила Уайт.
– Барри так и не повзрослел. Ему хотелось оставаться студентом из братства до скончания веков. Дурачества, выпивка и просто развлекаловка.
– Он ей изменял? – не унималась Уайт.
– Насколько я знаю, нет. На самом деле я верю, что он любил ее, и только ее.
– Ладно, что-нибудь еще, Декер? – не утерпел Эндрюс.
Амос снова поднял глаза к небу. Не дождавшись от него ответа, Уайт убрала блокнот и встала.
– Что ж, спасибо за потраченное время. Вероятно, у нас возникнут дополнительные вопросы.
– Я лишь хочу, чтобы вы поймали того, кто это сделал.
– Мы тоже этого хотим.
Встав, Эндрюс посмотрел на Амоса сверху вниз.
– Вы готовы, Декер? Мы выдвигаемся.
Тот опустил взгляд на Клайн:
– Кто сказал вам, что судья мертва?
– Что? – изумилась Клайн.
– Вы видели в студии тело Дреймонта, но тела судьи наверху не видели?
– Это верно.
– Полиция пришла сюда и сообщила вам?
– Нет. Просто предположила. В смысле, будь Джулия жива, она пришла бы сюда. Я увидела ее во дворе. Она бы сама позвонила в полицию вчера ночью.
– Значит, вы предположили, что она была дома вчера ночью?
– Да, я решила, что охранник там именно поэтому.
– Ладно, – кивнул Декер и встал.
– Я не уверена, что мне по душе то, что подразумевают ваши вопросы, – раздраженно бросила Клайн.
– Ничего страшного. Так бывает со всеми.