Выходя из храма Спящих, я остановился у порога и вернулся назад. Сел на пол, прислонившись спиной к колонне. Нужно было обдумать разговор со Спящими и особенно сказанное под конец.
Спящие признались, что вытянули меня в свой надплан не только из-за недостатка веры. Они небезосновательно полагали, что Бездна, получившая рычаги механики мира, может иметь доступ ко всему, что происходит в Дисгардиуме. Даже к интерфейсу игроков и их журналу заданий. Именно поэтому меня продержали в неведении до конца разговора, и всё это время Абзу прощупывал мой разум, пытаясь найти хоть что-то, похожее на отпечаток или метку Сверхновой богини.
В общем, отныне никаких божественных квестов, разве что «скрытые», о которых при обычных обстоятельствах узнаешь по факту выполнения. Тем не менее миссию, на меня возложенную, как и все, связанное со Спящими, сложно назвать обычным, пусть и божественным, квестом или даже квестовой цепочкой. Да, у меня есть конечная цель – победить Бездну и Люция, ведь если те войдут в полную силу и подчинят весь мир себе, Спящие «проснутся» и Дисгардиум будет уничтожен. Потому построить пятый храм и посвятить его Абзу просто жизненно необходимо, но сейчас нужно сосредоточиться на более достижимых целях.
Во-первых, вытащить из бета-мира Третьего и других застрявших там бета-тестеров, а также вызволить Утеса и Кусаларикс. Гоблиншу Утес видел в замке Девятки. Чтобы попасть в бета-мир и выбраться из него, мне нужно получить Первое убийство в инстансе «Источник Тлеющей пустоты» на Террастере, что с моими возможностями вполне достижимо. К тому же Спящие сказали, что на материке нет ни одного Глашатая Бездны.
Во-вторых, необходимо любым способом выбить из Роя артефакт, позволяющий воссоздать тело любого живого существа, если есть хоть какая-то его частичка. Для этого надо либо подружиться с разумными инсектоидами и выпросить артефакт, выторговать его, либо отобрать – а если не выйдет с самим артефактом, придется выведывать секрет его производства.
Что известно о Рое? Очень немногое. Для игроков Рой не представлял большого интереса – раса упоминалась только неписями, а других доказательств его существования не было: ни мобов, ни отметок на карте, ни квестов. Изредка встречались предметы вроде кинжала «Ядовитый хитиновый шип разведчика Роя», но только в виде лута с мобов, с Роем никак не связанных. Объяснялось это просто: относительно недавно, когда Патрик О’Грейди был молод, отгремела Вторая война с Роем. Тогда против разумных инсектоидов, движимых коллективным разумом, объединились Содружество, Империя и Лига гоблинов. В этой войне участвовал еще совсем юный Патрик О’Грейди, но было ли это на самом деле или в его голову просто вложили ложные воспоминания, мне неведомо. Факт в том, что потери были настолько чудовищные, что часть Латтерии просто обезлюдела. Мертвые пустоши на юге этого континента появились именно тогда.
Что касается Первой войны с Роем, то о ней совсем ничего не известно. Возможно, она прогремела еще до Демонического пакта, а возможно, после, но, видимо, и ту войну Рой проиграл, надолго затаился, окуклился и вновь явил себя Дисгардиуму около полувека назад.
Таким образом, за все время существования Дисгардиума раса разумных инсектоидов появлялась лишь дважды, и оба раза только для того, чтобы попытаться взять мир под контроль.
Что сказать, Спящие в своем репертуаре. Пойди туда, не знаю куда, найди тех, кого никто не может найти, и договорись с ними – с теми, кто ненавидит всех разумных. Артефакт силой отобрать? Это у тех-то, против кого пришлось объединяться всему Дису?
Вероятно, Спящие увидели в будущем то, что поможет мне договориться с Роем. Иначе они не стали бы даже рассматривать этот вариант. Но что?
Так, а ведь ответ-то все это время был у меня под носом… Точно!
Я открыл список жрецов Спящих и убедился в том, что мои стражи все еще живы, а главное, жив Анф, разумный инсектоид из, как нам известно, вымершей расы коликодов. Вздохнул облегченно. Мне и в голову не приходило раньше пообщаться с Анфом, ведь для этого требовался двойной перевод – инсектоида понимал раптор Рипта, а того мог понять только сатир Флейгрей. Мой болотный иглокол Игги тоже общался с Анфом, но его стрекотание, кроме коликода-камнедера и других иглоколов, вообще никто не мог разобрать.
Анф мог знать язык Роя или, что тоже вероятно, сам являлся частью Роя. И если так, то он поможет мне найти Рой или хотя бы расскажет, где искать. Тем более Рипта освоил всеобщий и в состоянии побыть переводчиком.
Кивнув сам себе, я продолжил размышлять. Артефакт Роя позволит создать тело Инфекта, используя его частичку. Конечно, Спящие не хранят никаких материальных образцов ДНК, она у них в цифровом (или божественно-магическом?) виде, но инсектоиды Роя придумали, как облегчить задачу своим генным инженерам в случае, если нет возможности сохранить материальный образец тела. Они изобрели способ сохранять на свитках полную информацию о ДНК. Здесь, в Дисгардиуме, молекула, которая несет биологическую информацию в виде генетического кода, разумеется, называется иначе – Код смертной жизни. Однако какие угодно свитки для этого не годились, требовались именно те, что произвели ремесленники Роя.
Короче говоря, мне нужен не только артефакт, но и такие свитки для записи Кода смертной жизни, причём чистые, и чем больше, тем лучше. Многих мы потеряли после ядерного взрыва в Калийском дне, и я собирался воскресить всех – не сразу, так постепенно.
И, наконец, в-третьих – Чистилище. Неизвестно, как туда попасть, не умерев от Глашатая Бездны. Ответ на этот вопрос может найтись в Преисподней. Пробиться туда – еще одна головная боль, и другого способа, кроме уже испытанного, я не видел. Флейгрею и Неге нужно найти еще одного грешника, продавшего демонам душу.
От предстоящих задач затрещала голова. Каждая из них на грани невыполнимости, и все они жизненно важны, а мне не разорваться. Тем более нужно уложиться в год-полтора, не больше, иначе наше сознание сорвется, тела в реале погибнут, а мы застрянем в этом кошмаре навсегда – или до смерти.
Остается надеяться на помощь друзей и примкнувшего к нам соло-приключенца Дэки. Мне и без того было горько из-за потери Деспота, но к душевным терзаниям прибавилось и то, что его некем заменить. Такого соратника, способного в одиночку противостоять армии, еще поискать…
Спящие рассказали, что произошло, пока меня не было. В детали не вдавались из-за недостатка времени, но главное, что я выяснил: на Кхаринзу напал Беборакс, Глашатай Бездны, и именно благодаря моему соратнику уцелели остальные, включая стражей. Что случилось с демоном после его смерти – загадка. Спящие не видели его присутствия в Дисгардиуме, и была надежда, что на Деспота не распространились правила старой игровой механики и его перенесло в Чистилище. Думать о том, что он развоплощен навсегда, не хотелось.
На прощание Бегемот предупредил, что мне нужно очень аккуратно использовать способности, подаренные Спящими. Да, они не требуют маны и работают либо по откату, либо от возмездия, ресурса, который я не могу генерировать сам, но который аккумулируется, когда я получаю урон – в том, что без могущественных врагов я, инициал Спящих и их предвестник, не добился бы ничего, виделась определенная ирония… В общем, мои божественные навыки не требуют маны, но они сплетены под старую ткань мироздания. Как они будут работать в мире, переформатированном Бездной, пока неясно.
Больше всего меня беспокоили сбои в работе Глубинной телепортации. Левиафан сказал, что так и будет продолжаться до тех пор, пока не стабилизируется мир, после чего он сможет наладить переход между Дисгардиумом и Глубиной. Однако во время настройки мы с друзьями не сможем телепортироваться по миру.
Ладно, как говорил дядя Ник, война план покажет. Поднявшись, я вышел из храма. Он был воздвигнут на руинах Ушедших, которые напоминали пирамиду со срезанной верхушкой. Работяги не осмелились трогать древние каменные блоки, лишь уложили поверх плиты-ступени лестницы. Потом вокруг храма Бегемота дворфы-строители во главе со своим бригадиром Райдохельмом поставили замок, и храм оказался в центре его внутреннего двора – окруженный садом, высаженным Трикси, с красивыми фонтанами и аллеями с беседками.
Спускаясь по лестнице, я глядел себе под ноги, все еще погруженный в свои мысли настолько, что даже не использовал Полет, а когда поднял голову, увидел, что весь двор забит разумными.
Друзья стояли далеко в толпе, но взгляд сразу притянули их родные лица. Ирита, Тисса и Краулер – вот и все, кто пришел в Дис из настоящего мира. Чуть в сторонке от них стоял мощный мужчина, полностью закованный в латные доспехи, – соло-приключенец Дэка. Рядом с ним я заметил своих стражей – Флейгрея, Негу, Анфа и Рипту. Сатир и суккуба выглядели неважно. Видимо, алкоголь на острове закончился, а нового не завезли. Странно, но Патрика О’Грейди, их закадычного товарища, с ними не было.
Кивнув, я оглядел остальных. Угрюмые и застывшие в немом оскале лица-морды кобольдов, троггов, орков, троллей, огров… Отдельной группой кучковались люди, эльфы, гномы и дворфы – немногие оставшиеся с нами торговцы и учителя ремесел. В тени огромного дынно-яблоневого дерева тесно прижимались друг к другу богатыри из деревни Джири. Среди них мой учитель по безоружному бою, легендарный мастер Ояма, который, как сказал Бегемот, покидал Кхаринзу, чтобы перевезти сюда односельчан.
Недалеко от них толпа была наиболее беспокойной – там гомонили чумазые детишки разных рас и возрастов.
Рядом с Оямой, к своему удивлению, я заметил старенького гнома-мага Вертигорсвисбалмаля, или, проще говоря, Верта, наставника Краулера. В отличие от других, он о чем-то живо болтал с Оямой, а тот отвечал, не сводя с меня глаз.
Из тех, кто вместе со мной погружался в Дис из капсул на «Слейпнире», здесь не хватало Большого По, Гироса, Бомбовоза и Утеса. Первый у себя в логове, второй и третий в Чистилище, последний в Бездне. Страшно даже подумать, сколько у него времени там прошло, учитывая ускорение. Хотя… Если и Дис сейчас в таком же режиме, то Утес в Бездне не так уж и долго – что-то около года.
Так, а эти трое здесь откуда? Не поверив своим глазам, я всмотрелся и не сдержал улыбки – в конце двора, почти у самых ворот в замок, стояли Дьюла, его сестра Стефани и Мэнни. Поймав мой взгляд, Дьюла помахал, и я кивнул, показывая, что увидел его. Рядом с тетушкой Стефани стоял ее супруг Патрик О’Грейди – вот он где!
Неприятно удивило почти полное отсутствие гоблинов, а в общей сложности получалось около тысячи разумных. Негусто в сравнении с тем, сколько здесь народу обитало ещё месяц назад. Одних кобольдов было столько же. Куда все подевались? Отреклись от Спящих и сбежали? Немудрено, что Спящим не хватает веры…
Почти все они, кроме Верта и детей, смотрели на меня и молчали. Лица их были скорбны и испуганны. Понимая, чего от меня ждут, я невольно расправил плечи, сделал физиономию поуверенней и даже попробовал улыбнуться, не с первого раза, но все же растянув губы от уха до уха. Да и как не улыбнуться, если Спящие подарили надежду на то, что я могу воскресить погибших друзей? Так почему бы мне не поделиться этой надеждой с ними?
Увидеть их в одном месте сразу всех было для меня очень важно – я не один! Не в силах сдержать эмоции, я поднял руку, показал ладонь, растопырил пальцы, а потом сжал в кулак и ударил себя по сердцу. Жест был спонтанным, я не вкладывал в него смысла, но неожиданно для меня толпа синхронно его повторила, и все это в полной тишине – шелест одежды и глухой стук тысячи кулаков по груди.
– В единстве наша сила! – закричал я. – Да не пробудятся Спящие!
– Да будет их сон вечен! – в унисон ответили собравшиеся.
В следующее мгновение торжественный пафос момента сменился хаосом – люди, кобольды, трогги и остальные разумные ломанулись ко мне, а я – к ним, двор замка потонул в криках, а я – в объятьях.
Я и раньше относился к неписям как к настоящим личностям, а после всего, что рассказал Хаген… В общем, как бы я ни спешил, сейчас важнее них для меня не было ничего. Я каждого обнял, пожал руку и перекинулся хотя бы парой слов о том, что мы не сдадимся и победим, невзирая на трудности.
И только после этого я добрался до друзей. Обнял Ириту, Краулера и Тиссу, обменялся рукопожатиями с Дьюлой, Мэнни и Патриком, а тетушка Стефани расцеловала меня в обе щеки.
– Где Бом с Гиросом? – тихо спросил Краулер, когда мы небольшой группой, он, я и девчонки, вошли в замок и зашагали по гулкому пустому коридору. Остальные топали позади.
– Не сейчас, – ответил я, и он не стал наседать, лишь обменялся обеспокоенными взглядами с Тиссой и Иритой. Мне не хотелось, чтобы неписи узнали о судьбе сгинувших друзей, это деморализовало бы их. Бомбовоз с Гиросом считались великими героями, причем не только на Кхаринзе, но и в Содружестве. – Но обсудить нужно много чего. Как считаете, где и с кем лучше это сделать?
– Если что-то секретное, то в личной комнате, – ответил Краулер. – А в каком составе, решать тебе. Ты же поговорил со Спящими? До тебя Бегемот пообщался с нами, намекнул, что нам понадобится любая помощь. Как думаешь, кого он имел в виду?
– Думаю, Анфа, Флейгрея, Негу и Рипту точно, – ответил я и почесал затылок. – Но орк его знает… Дьюла точно понадобится, речь о строительстве пятого храма. Давай позовем еще и Мэнни… Культисты Морены здесь?
– Не все, но их лидеры, Декотра и Ранакоц, остались на Кхаринзе, – ответила Ирита. – Заходили ко мне час назад, просили помочь перевезти их семьи на остров. Выделила им портальный свиток в Шак.
– Ладно, давай позовем их, а заодно лидеров племен – пусть придут кобольды Грог’хыр и Рыг’хар, трогг Моварак. Ояма и Верт тоже не будут лишними.
– Как насчет меня? Или вы ставите меня ниже каких-то кобольдов и троггов? – услышал я за спиной почти незнакомый голос. Обернувшись, увидел Дэку. Подняв забрало шлема, он вопрошающе кивнул: – Все это, конечно, мило, молодые люди, но мне бы очень не хотелось терять время на ваши посиделки с неписями и прочую ерунду. Я тут с конкретной целью. Мне нужно попасть в Бездну и вытащить себя оттуда. Вы собираетесь мне в этом помочь? Скиф, ты обещал.
Хмуро смерив его взглядом, я подавил зародившееся в груди яростное рычание, кивнул Краулеру. Тот сразу понял, чего я хочу, и выставил Купол безмолвия.
– Мистер Каверин, цель у нас одна, и она общая: спасти мир, – отчеканил я. Хотелось сказать больше, особенно о нем самом, но момент был неподходящий. – Наберитесь терпения. Поход в Бездну откладывать никто не собирается. Ясно?
Подумав, он поиграл желваками, желая возразить, но в итоге кивнул:
– Ясно. Извини, если неправ. Класс у меня такой, совсем одичал.
И вроде бы исчерпан был конфликт, но звоночек я получил. Ох, не ошибся бы Хаген со своей синергией… Все-таки этот мужчина – лучший друг и бывший парень и Джун Кертис, и ее виртуальной ипостаси Девятки. О чем-то это да говорит.
Совещаться решили не в личной комнате и не в офицерской столовой в замке, бывшем ресторане гранд-мастера кулинарии Оливье, потому что он спешно покинул Кхаринзу после явления Бездны, а в старой доброй таверне «Свинья и свисток». Там было как-то поуютнее, да и простая и щедрая готовка тетушки Стефани нравилась всем.
Когда всех собрали и направились к таверне, Ояма пообещал, что присоединится к нам чуть позже, поскольку сейчас ему важно закончить тренировку с детьми. Он показал мне приличную, учеников на тридцать-сорок, группу, ожидавшую его на крепостной стене – щенки кобольдов, мелкие трогги, огры и орки, гоблинята…
– Не понял… – удивился я, глядя на непонятно откуда взявшихся в этой группе кентавренка, хоббитов, гарпию, фею, гиганта и мурлоков. – Это что…
– Тренируемся в джунглях, – пояснил наставник. – Сам понимаешь, внутри эти чертенята такой бедлам устроили бы, что от замка камня на камне бы не осталось. Путь духа осваивают все-таки, а не философию.
– Знавал я одного тролля-философа… – начал отвечать я, но мысль не закончил. – Да я не об этом! Откуда тут взялись эти бандиты из Темного братства? Это же дети из группы Джемай’Капака, огра, которого я сделал жрецом Спящих!
– А, эти! – понял Ояма. – Вчера появились, причем в храме Бегемота. Из ниоткуда!
– Откуда из ниоткуда? Как это?
– Да кто откуда, – вмешался Краулер. – Кто-то из Шака, кто-то из Даранта, Искгерселя, Старокузницы, Ильридрена. Я расспрашивал их, они сами не понимают, как такое произошло. Клянутся, их просто внезапно перенесло сюда.
– Вчера, говорите? Хм… – Как это могло случиться вчера, если я встретил их только сегодня? Встретил, склонил под крыло Спящих, принял лидерство Темным братством, а потом отправил всех прочь. Что-то тут не клеится. – И что они делали в этих славных столицах?
– Говорят, агитировали за Спящих, – рассказала Тисса.
– Учитывая, что все они ни с того ни с сего оказались в нашем клане, я решил, что это твоих рук дело, и разрешил им остаться, – сказал Краулер.
– А я разрешил тренироваться с остальными детьми, – добавил Ояма.
От детской толпы на стене оторвалась серокожая фигура. Спрыгнув, она за несколько быстрых прыжков добралась до нас. «Коляндрикс, гобник, боец 108-го уровня», – подсказал мне интерфейс. Нехило местные детишки прокачались…
– Здорова, Скиф, – вальяжно произнес он и повторил мой жест с поднятой рукой и ударом в грудь. – Мощно ты там у храма задвинул. – Поклонившись мне, он сделал еще один поклон Ояме. – Учитель, позвольте, чтобы не терять времени, начать разминку?
– Начинайте, – махнул рукой наставник.
Гобник убежал, и вскоре улюлюкающая разносортная толпа диких детишек скрылась за стеной.
– Выдам им задание и присоединюсь к вам, – сказал Ояма и одним прыжком перелетел через стену.
Уже на подходе к таверне я притормозил, чтобы дождаться Дьюлу и Мэнни и выяснить, как они сюда попали, ведь на космической яхте, насколько я помнил, других капсул не было. Мрачные, с каменными лицами, они шли вдвоем одними из последних – тетушка Стефани первая умчалась в таверну, чтобы накрыть на стол и все подготовить для совещания.
Мне пришлось побороться с искушением рассказать Дьюле о том, что будет шанс воскресить его дочь Энико. Ничего говорить я не стал – вдруг не получится? Один раз он уже похоронил ее. В мыслях, конечно, потому что в адском огне ядерного взрыва ее тело испарилось. Если воскресить ее не удастся, он похоронит ее во второй раз, и сердце любящего отца может не выдержать.
Жестом указывая остальным, что можно заходить внутрь, я повел в сторонку Мэнни и Дьюлу. Впрочем, Ирита отказалась меня бросать даже на минуту, словно предчувствовала скорое расставание, а глядя на нее, задержались и Краулер с Тиссой.
Мы приблизились к площади и встали под сине-зеленой сенью эпического Плотоядного Древа-защитника, изрядно подросшего, но слегка пожухшего без надлежащего ухода Трикси. Иссиня-серебристые ветви его заволновались, коснулись нас, погладили по плечам и спинам и успокоились.
– Смотрите! – воскликнула Ирита. – Дерево зацвело!
Подняв голову, я долго всматривался в темно-зеленую крону, пока не разглядел несколько фиолетовых миниатюрных лепестков на ветвях у самого ствола.
Краулер внезапно взлетел Левитацией, осмотрел цветочки и вернулся взбудораженный.
– Дождаться бы плодов! Мощнейший алхимический и магический ингредиент!
– И кулинарный, – вспомнил я описание Древа-защитника.
Пока дожидались строителя и рудокопа, я коротко рассказал друзьям о судьбе Бомбовоза и Гироса, отчего они резко помрачнели. Ирита прижалась ко мне и крепко стиснула ладонь, словно боялась потерять.
У подошедших работяг я поинтересовался, как они вошли в Дисгардиум. Оказалось, на «Слейпнире» были и другие капсулы погружения, их просто следовало настроить. Хаген боялся, что мы не успеем войти в Дис, до того как Бездна его закроет, а потому больше никому не предлагал погружаться. Когда же мы оказались здесь, Хаген пригласил к себе Дьюлу, Мэнни и Стефани и предложил пойти за нами. По расчетам Хагена, Йоши успевал настроить капсулы и для них.
– Почему именно вам он такое предложил?
– У Стефани в Дисе муж, – ответил Дьюла. – Она очень переживала, что больше не увидит Патрика. Ну а мы с Мэнни здесь, чтобы помочь тебе. Потому что, если у тебя не получится, значит, Энико погибла зря.
– И мой брат Хэнк тоже сгинул ни за что, – глухим голосом сказал Мэнни. – И его смерть останется безнаказанной.
Я понял, о чем он. Девятка и Бездна – порождение рук «Сноусторма», тех людей в его верхушке, что инициировали бесчеловечные эксперименты над беззащитными негражданами.
Отчаяние будто бы выплеснулось из глаз Дьюлы, накрыло чернильной волной, понесло, набилось в легкие, стиснуло горло, застелило взор. Возможно, иметь даже призрачную надежду лучше, чем не иметь вообще никакой.
– Если у нас получится… – заговорил я неуверенно. – Возможно… В общем, я ничего не обещаю и не хочу вас зря обнадёживать, но все-таки…
– Что? Что? – встрепенулся строитель.
– Спящие сказали, что есть возможность вернуть погибших… – Я перевёл взгляд на Краулера, потом на Тиссу и добавил: – В том числе Инфекта и Энико. Причем, на нашем друге завязано все. Но придется поработать. И мне очень нужна будет ваша помощь.
Ошеломленное молчание сменилось тихим ликованием в глазах. Покрутив головой, гном сглотнул комок в горле:
– Жаль, Бом с Гиросом этого не слышат. Они бы обрадовались…
Закусив губу, я похлопал его по плечу:
– Они не только это услышат, но и сами обнимут Энико и Малика. – Я посмотрел на Дьюлу. – Мы еще погуляем на свадьбе вашей дочери!
– Вот Юдит обрадуется, – задумчиво проговорил строитель, имея в виду свою жену, мать Энико, и сам испугался сглазить, постучал по дереву.
– Тогда за дело, – ответил Краулер. Глаза друга были полны решимости. – Игры кончились. Все теперь очень серьезно – и так не было, даже когда мы удирали с Аляски и воевали в Лахарийской пустыне. Черт возьми, да даже ядерный взрыв – цветочки в сравнении с тем, что нам предстоит!
– Плевать! – звенящим голосом воскликнула Тисса. – Мы справимся! Всегда справлялись!
– Надерем задницы Бездне, спасем Малика, Энико, Трикси и всех наших! – добавила Ирита.
Я улыбнулся и, вспомнив о Люции, повторил слова Краулера:
– Игры кончились, но вы даже близко не представляете, насколько.