Диара
Когда Диара немного отошла от бешенства, до которого ее довел новый знакомый, она потихоньку начала понимать, что была не права с самого начала. Ей вообще не стоило обращать внимания на его подколы и дурацкие намеки. Прикинулась бы непонятливой дурочкой, спокойной и тихой, как мышь.
Но ведь нет же. На каждый выпад хочется ответить, каждую несправедливость исправить.
Ох уж этот максимализм!
Диара покачала головой, входя в кабинет ректора и захлопывая за собой дверь. Как только Рейвел остался с другой стороны, ей словно стало легче дышать. Когда наглая физиономия аспиранта перестала маячить где-то поблизости, мысли потихоньку пришли в порядок.
Девушка поправила платье, приглаживая подол не потому, что он плохо лежал, а для того, чтобы успокоиться, и поискала взглядом Нуара Шерриуна.
Старик сидел на своем месте, как и прежде, в комнате слева от приемной. Его согбенная фигура виднелась в приоткрытую дверь.
– Магистр Шерриун? Могу я войти? – спросила она, изрядно нервничая.
Первый же день в академии, и она уже получает выговор.
Злость снова всколыхнулась в груди.
Все из-за этого Рейвела!!!
Успокоиться не получалось, но стоило постараться. Может, удастся избежать наказания. В конце концов, это Лютер освободил тридцать некромантулов, едва не направив их на группу аспирантов. Он, а не она!
Впрочем, сваливать всю вину на парня тоже не хотелось. Она доносчиком никогда не была, да и выгораживать себя за чужой счет – тоже сомнительная радость.
– Входите, магиана Бриан, – проскрипел в ответ ректор, отвлекаясь от бумаг и поднимая на нее блеклый, но неожиданно цепкий взгляд. – Магистр Литвиг передал мне по портальной связи, что вы учудили.
– Мы? – выдохнула Диара, но тут же взяла себя в руки.
По крайней мере, сейчас пора было вспомнить, что ее репутация должна быть если не идеальной, то уж точно не скандальной. Если, конечно, она хочет когда-нибудь получить от ректора допуск к подвалам академии, ради чего, собственно, и стоило сюда переводиться.
Девушка мысленно встряхнулась, надеясь, что разговор может зайти в нужную ей сторону. Собственно, поэтому Лютер и остался за дверью. Разговор с магистром Шерриуном должен был остаться приватным.
– Да, конечно, тренировка немного… вышла из-под контроля, – проговорила она, проходя к столу некроманта. – Но я готова поклясться, что этого больше не повторится.
– Поклясться? – то ли посмеялся, то ли покряхтел профессор, отчего во все стороны от него вновь взлетело облако Тьмы. – Насколько я понял, магиана Бриан, на том поле от вас мало что зависело, или я ошибаюсь?
– Именно! Именно что мало! – воскликнула девушка, от неожиданности даже протянув к ректору руку. – Спасибо!
В этот момент стоило рассказать все как было. Диаре ужасно захотелось выложить старику то, что она думает о Лютере. О том, как он подставил всю группу, подверг опасности пятнадцать молодых колдунов. И все ради того, чтобы проучить ее за сомнительные провинности. Честно говоря, Диара до сих пор не понимала, за какие именно.
Но когда наступил удобный момент и бледные глаза высшего некроманта вонзились в нее с учтивой внимательностью, она втянула в легкие побольше воздуха и… промолчала.
– По правде говоря, – начала девушка, подавив свою злость и просто выдохнув, – все вышло случайно. Мы с магианом Рейвелом планировали по очереди применить два известных нам массовых аркана. Нежить была полностью под контролем. Рейвел ударил первым, и, судя по всему, заклятие получило побочный эффект, разорвавший нити подчинения пауков. Но в любом случае все шло по плану. Лютер открыл портал, перенесший нас прочь из магического эпицентра…
– Портал? – переспросил вдруг старик, приподняв бровь. – Портал Тьмы? У него есть какой-то артефакт?
– Да вроде бы, – кивнула Диара. – Не знаю, как ему это удалось. Кажется, у него было что-то зажато в руке. Кольцо или что-то еще.
Ректор кивнул, убирая за ухо седую прядь.
– Понятно. Ну что ж, повезло. Портальные артефакты стоят баснословных денег. Интересно, откуда Лютер его взял, учитывая, что у него нет ни денег, ни семьи, ни дома.
– Ни семьи, ни дома?.. – повторила Диара тихо-тихо.
Ей вдруг показалось, что, окажись она одна в целом мире без семьи, родственников и особняка, куда можно в любой момент вернуться, она, пожалуй, тоже была бы не самой дружелюбной особой.
Ректор поднял на нее взгляд из-под густых бровей и кивнул, проговорив:
– Ну, вы продолжайте, магиана Бриан. Что там было дальше?
Диара вздохнула, отвлекаясь от внезапно вспыхнувшего щемящего чувства в груди, и продолжила:
– В результате действий Лютера все пауки оказались в одном месте. Тогда он мастерски окружил их стеной черного огня в форме идеальной окружности. И после этого высшая нежить уже не представляла ни для кого опасности. Получается, – задумчиво закончила она, – магиан Рейвел нашел необычный способ справиться одному некроманту с большим количеством мертвецов, превышающих его по силе.
Чем больше она говорила, пытаясь выгородить Лютера, тем сильнее понимала, что все сказанное выглядит очень правдоподобно. Она сама легко поверила бы в подобный рассказ, если бы не знала, что Рейвел сделал это все назло ей.
Впрочем, того факта, что способ Лютера был хорош, это не отменяло. Сначала он заманил мертвецов на живца, затем обезопасил самого живца и изолировал нежить от остальных. Такой метод вполне можно было бы использовать в качестве рабочего при упокоении нежити в реальной жизни, а не только на тренировочном полигоне. Оставалась только одна мелочь – не жалеть того, кто окажется живцом, ведь в случае ошибки ему гарантированно придет конец.
– Что ж… – медленно протянул высший некромант, глядя на девушку глубоким, пронизывающим взглядом. Сцепил руки в замок и положил на них подбородок. – Если вы уверены, что все было именно так…
– Именно так, – подтвердила Диара тут же, не отводя взгляда, хотя от тяжелого внимания ректора ей было не по себе.
– Тогда я вполне удовлетворен вашим ответом.
Девушка едва успела расслабленно выдохнуть, рассчитывая, что наказания удастся избежать, как он добавил:
– Но вы же понимаете, что спустить такое происшествие вам я не могу.
Былое напряжение снова вытянуло позвоночник в струну.
– Конечно, магистр.
– Тогда давайте поступим так, – продолжил он, будто видя ее насквозь. – Вы ведь перевелись к нам, потому что хотели писать диссертацию на тему поисковых чар, верно?
– Верно, – кивнула Диара, вздрогнув. Обсуждать эту тему сейчас она одновременно опасалась и ужасно желала.
– По чистой случайности Лютер Рейвел – один из лучших в этой области. И скажу честно, он превосходит в ней даже некоторых наших преподавателей, поэтому дисциплину темных поисковых чар у первых трех курсов сейчас ведет именно он. Я думаю, вам стоит с ним поработать в рамках какого-нибудь задания. Это будет очень полезно, как вы думаете?
Диара больно прикусила губу. В голове крутились самые разные варианты того, как ответить ректору. Например, сцепив зубы, угрожающе наклониться над столом и грозно пробурчать что-то вроде: «Только через мой труп, старик».
Но ближе был вариант с падением на колени и слезливым: «Умоляю, только не это!»
В итоге девушка просто промолчала, надеясь, что ее раскрасневшаяся физиономия не испортит дела. Все же совместная работа с самой большой задницей ЦИАНИДа – это лучше, чем, скажем, отрицательная запись в личном деле или вовсе исключение из академии.
– Тогда до конца года я ставлю вас в пару к Рейвелу, – припечатал Нуар. – Проведете вместе научно-исследовательскую работу. На выпускном курсе на ее основе сможете написать диссертацию. И, скажу я вам, это серьезный бонус! Уверен, вы рады.
Магистр Шерриун снова поднял на девушку долгий взгляд, под которым Диара почувствовала себя загнанной в клетку.
– Безмерно рада, – ответила она хрипло. – Благодарю. Скажите, я могу быть свободна?
– О, конечно-конечно! – махнул рукой он и вернулся взглядом к бумагам. Лишь когда девушка уже почти вышла из кабинета, он окликнул ее и добавил: – Совсем забыл. Раз уж совместная работа с Рейвелом будет для вас поблажкой, то нужно ведь и какое-то наказание, правда?
У Диары внутри словно сошла ледяная лавина. Ужасно хотелось возмутиться, мол, куда уж больше?!
Но, не дожидаясь ее ответа, Нуар закончил:
– Но я вас снова помилую. С завтрашнего дня вы будете жить на территории академии. Так наши преподаватели всегда смогут ликвидировать результаты ваших неудачных опытов, а вам будет проще искать материал для работы. Опять одни плюсы, не так ли?
Он широко улыбнулся, растянув тонкие губы от уха до уха, но так их и не разлепив.
– Конечно, – через силу улыбнулась в ответ Диара.
Она не стала напоминать, что это вовсе не ее неудачные опыты привели к плачевному результату. Она только молча кивнула, надеясь, что на этом пытки высшего некроманта для нее закончатся.
– Возьмите ключ от гостевого домика, – проговорил он, протягивая ей серебристый перстень, напоминающий чье-то острое ухо с выгравированной цифрой семь, – и переезжайте прямо сегодня. Больше не задерживаю вас.
– Все поняла, – хрипло ответила Диара.
Она поглядела на драгоценный металл, от которого фонило магией, и старый особняк Леонд вдруг показался ей ужасно привлекательным. Диара любила артефакты, но носить на пальце кусок чьего-то уха казалось ей малопривлекательной затеей. К тому же если уж ключ так ужасно выглядит, то каково же будет само жилье?
С этими мыслями девушка развернулась и как можно быстрее вышла прочь, пока ректор не придумал чего-нибудь еще.
В коридоре, прижавшись к стене, стоял мрачный, как грозовое небо, Лютер. Его руки были сложены на груди, волосы упали на глаза.
– Твоя очередь, – буркнула она.
Некромант ничего не ответил, просто скрылся за дверью кабинета, что чрезвычайно порадовало Диару. Еще одной тяжелой беседы она бы не вынесла.
Девушка уже хотела уйти, как вдруг в паре метров справа по коридору увидела какого-то парня, направляющегося прямо к ней. Она сначала даже обернулась, выискивая вокруг хоть кого-нибудь, кому мог так широко улыбаться этот незнакомец.
Но оказалось, что улыбался он именно ей.
Парень подошел ближе, и Диара тут же отметила его дорогую охотничью куртку с отделкой из кожи василиска, блестящие чешуей сапоги с медными вставками, на которых виднелись символы эшгенрейского алфавита, широкий пояс с пряжкой и кучу колец из белого золота на пальцах. Незнакомец был богат и совершенно этого не скрывал.
С самого детства Диара росла в далеко не бедной семье. Ее отец когда-то был первым друидом самого императора, хотя и отошел от дел. Именно он и приучил ее, что внешность, дорогие вещи и побрякушки – это не то, что делает человека тем, кто он есть. Ведь темный колдун, надев белый камзол от лучшего модельера империи, не станет светлым. Глупая девчонка, вставив в уши серьги с бриллиантами, не станет умнее. А благородный герцог, раздетый донага, не превратится в крестьянина. Нет ничего плохого в украшении себя, но при этом нет ничего хорошего в том, чтобы выглядеть как сорока, нацепившая разом все украденные блестяшки.
С тех пор Диара испытывала прохладные чувства к красивым платьям с глубоким декольте, кричаще дорогим предметам ювелирного искусства и всему прочему, что можно было надеть на себя ради подчеркивания собственного статуса. Ее вещи не были дешевыми, но совсем не потому, что шились по последней моде.
Диара питала страсть к амулетам и артефактам. Ко всему тому, что было наполнено волшебством и буквально дышало магией. Поэтому ее туфли, несмотря на довольно женственный фасон, обладали способностью локально сгущать Тьму, позволяя девушке легко двигаться по любой местности. Даже по болоту она смогла бы пройти, не увязнув в жиже. А на скромном на первый взгляд платье и вовсе находилось так много заклятий, что оно сгодилось бы и в качестве формы для императорских ловчих.
Поэтому внешность парня, что двигался к ней с настораживающей уверенностью, не произвела на Диару ни малейшего впечатления.
– Что, красотка, не повезло оказаться на ковре у нашего старика? – спросил он, тряхнув черной челкой, которая была длиннее всех остальных волос.
– Ничего, все в порядке, спасибо, – мягко ответила девушка, вежливо улыбаясь.
Парень растянул губы в ответ.
– Тогда поздравляю. Мне всегда доставались исправительные работы на полигонах. Приходилось закапывать обратно поднятую магианами на занятиях нежить. Та еще работка, я тебе скажу.
– Нет, меня наказали… исследовательской работой, – коротко проговорила Диара, прикидывая, как бы побыстрее закончить некстати начавшийся диалог.
– О! Вот ты везучая. Новенькая, да? Раньше я не видел тебя. – Парень подошел ближе и уперся рукой в стену совсем рядом с ее лицом. Теперь вся его фигура будто нависала над Диарой. И ей это совсем не нравилось.
Вообще-то новый знакомый был довольно симпатичным парнем и, похоже, не страдал снобизмом Лютера Рейвела. Другой девушке, вероятно, он бы очень понравился.
Но не Диаре. Увы.
Да и некогда ей было думать о случайном флирте.
– Да, я только вчера приехала в город и перевелась к вам, – ответила она без особенного энтузиазма.
– О! Тебе есть где остановиться? – спросил он, и его глаза весело блеснули. – У меня особняк в черте города. Там куча свободных гостевых.
– Благодарю за такое соблазнительное предложение, – пробормотала девушка, слегка покраснев. Вопрос показался ей довольно бестактным, но она никак не могла понять, был ли он таким в действительности. Или, может быть, это короткое общение с Рейвелом заставило ее искать подвох в каждом новом знакомстве. – Но магистр Шерриун предоставил мне жилье на территории академии.
– Ого, – округлил глаза парень. – Но тогда не настаиваю. Хотя, если ты вдруг захочешь… – Он выразительно приподнял брови и склонился к ней, нарочито напрягая бицепсы под тонкой тканью рубашки. – Предложение остается в силе. Кстати, меня зовут Лайош Динтарин Торре-Унто. Я – демонолог второго курса аспирантуры. А ты у нас кто?
Диара резко выдохнула, почувствовав, что странный парень оказался чересчур близко к ней. От этого под кожей вспыхнуло раздражение.
В этот момент произошло сразу два события.
Неподалеку раздался тихий шорох открываемой двери, но девушка его не услышала, будучи целиком и полностью увлеченной своими мыслями.
И магией.
– А меня зовут Диара Бриан Торре-Леонд, – растянув губы, ответила она, прикрыв глаза и включив свое истинное зрение.
Это произошло случайно. От вспышки раздражения, вызванной демонологом, от напряжения, которое преследовало ее все предыдущие часы, она как будто забылась.
Сверкнули жизненные токи в теле демонолога, заклубилась густая Тьма в его анарель.
Диара тут же оценила, что колдун перед ней был довольно слаб. Несмотря на весь внешний пафос, на дорогую одежду, напичканную амулетами и защитными символами, маг из Лайоша был очень посредственный. И это оказалось большим плюсом.
Ведь Диара неосознанно пыталась сделать то, чего никогда прежде не делала.
Взять под контроль человека.
Когда Диара была маленькой, ей удавался один занятный фокус. Управление животными. Стоило сконцентрироваться на анарель существа, влив в него немного своей магии, как оно начинало с охотой выполнять ее команды. Эдакая дрессировка на колдовской лад. Ритуал, ничуть не вредящий сознанию жертвы, а лишь делающий ее более покладистой.
В первый раз Диара приручила таким образом крысу, чуть позже – кота. А через год ей с охотой подчинялась ядовитая виверна отца. Это была высшая магия друидов, которую просто не могла творить маленькая девочка, но факт оставался фактом.
Ее отец Тайрел Бриан Торре-Леонд, полжизни занимающийся волшебными существами Туманной империи, надеялся, что после таких явных успехов в светлой магии дочь станет друидом. Учитывая ее удивительный дар, она просто обязана была пойти по его стопам.
Но, увы, Тьма подчинялась Диаре ничуть не меньше. Более того, со временем сила некроманта в ней оказалась гораздо мощнее, заполонив собой все остальное.
Впрочем, странного таланта к приручению животных Диара так и не потеряла, даже окончательно ступив на стезю темного мага. И это была большая редкость.
Сейчас в коридоре перед ректоратом Мертвой академии все вышло само собой. Девушка просто сделала то, что привыкла делать, когда виверна отца отказывалась слушаться. Не задумываясь, применила магию.
Вот только перед Диарой был человек, а не животное.
Следуя велению некромантки, на кончиках ее пальцев вспыхнула сила и потекла вперед тонкой струйкой, через мгновение коснувшись анарель демонолога. Однако это оказалась не зеленовато-желтая магия, которой пользуются друиды, чтобы лечить и усмирять животных, и с которой обычно работала Диара. Девушка не успела удивиться, обнаружив, что в воздухе заклубилась привычная некромантская Тьма, расцвеченная кислотно-зелеными всполохами. Какая-то невероятная смесь двух типов магии, принцип действия и природу возникновения которой Диара не представляла.
Девушка задержала дыхание, спохватившись в самый последний момент, что творит какую-то потенциально опасную темную волшбу. Встряхнула пальцами, обрывая поток силы, заканчивая ритуал.
Но было уже поздно.
Парень ничего не заметил, однако странная магия уже впиталась в его анарель. На первый взгляд, ничего не изменилось, но токи жизни в его теле запульсировали немного иначе.
– Мне кажется, тебе нужно идти, Лайош, – проговорила Диара дрогнувшим голосом, вглядываясь в глаза парня. – Прямо сейчас.
– Конечно, – немного монотонно и отстраненно ответил тот, сдвинув брови. Словно не понимал, что вообще тут делал. – Я это… пойду. Приятно было познакомиться.
Развернулся, опустив взгляд в пол, и, задумчиво потирая подбородок, ушел.
Как только это произошло, Диара глубоко вздохнула, а затем схватилась за голову, зарывшись пальцами в волосах.
Она была поражена. Ничего подобного она не делала никогда прежде. Да и, признаться, не собиралась делать. Одно дело – дрессировать животных, и совсем другое – пытаться управлять человеком. И хотя девушка знала, что ее магия не порабощает волю, а лишь воздействует на сиюминутные желания, все равно подобное колдовство, примененное на людях, показалось ей кощунственно-неправильным.
А еще – наверняка незаконным как минимум по двум причинам.
Во-первых, разработки в области магии сознания были запрещены в Туманной империи даже для друидов. Ведь их сила в основном была призвана лечить, а потому считалась безопасной. В противовес этому – некромант. Колдун, чья магия создана для того, чтобы повелевать смертью. Если такой попытается поработить чужую волю, это может закончиться катастрофой и нашествием живых мертвецов.
Ну а во-вторых, в природе было катастрофически мало магов, которые, как Диара, обладали обоими типами магии одновременно. Их называли носителями золотой крови, и все они состояли на учете у императора, часто участвуя в опытах и неприятных экспериментах.
По этой причине Диара и скрывала свои способности, как и ее отец, от которого она унаследовала этот дар.
Впрочем, некромантия всегда нравилась девушке гораздо больше, и магию друидов она старалась особенно не развивать. Чтобы и внимание не привлекать, и не навлечь на себя лишние проблемы.
Она бы и сейчас благополучно сделала вид, что ничего не произошло, если бы за спиной в этот момент не раздался чей-то нарочитый кашель.
Диара резко повернулась краснея. Прижавшись к двери ректората, скрестив руки на груди, стоял Лютер. Его светло-голубые глаза, направленные на нее, словно светились в полумраке коридора.
– Занятный фокус, цветочек, – проговорил он неторопливо.
– Какой еще фокус? Чего ты там опять себе навыдумывал? – воскликнула она, решив, что лучшая защита – это нападение.
В горле застучал страх. Не хватало еще, чтобы кто-то подобрался слишком близко к ее тайнам. Диаре вовсе не хотелось однажды оказаться подопытной мышкой в руках императорской коллегии колдунов. Тем более что ее странные выкрутасы с силой выходили далеко за рамки даже этих двух типов магии.
– Навыдумывал? – переспросил Лютер, тихо хмыкнув. – Что ж, ладно. Обсудим то, что случилось здесь только что, в следующий раз. Ответь мне на другой вопрос. Сейчас я узнал от ректора, что, по твоим словам, чуть ли не сделал прорыв в некромантии. Что это значит? Ты что-то задумала, цветочек? Почему ты не стала меня обвинять?
Голубые глаза прищурились.
Диара пожала плечами.
– Как много вопросов. А я всего лишь не люблю подлостей – такой ответ тебя, наверное, не устроит, да? – ответила она, сложив руки на груди. – В конце концов, ты дрался честно, это я оказалась не готова к тому, что произошло. Опытный маг не позволил бы себе потерять контроль над нежитью, которую сам же и поднял. Мне не хватило концентрации, и в этом уж точно нет твоей вины.
Лютер приподнял бровь, но ничего не ответил.
Диара вдруг повернулась к нему спиной, намереваясь уйти наконец отсюда. Сегодня еще нужно было переехать в новое жилье.
– Если ты не возражаешь, – бросила через плечо она, – мне нужно идти. Я еще должна найти гостевой домик.
– Тебе выделили гостевой домик академии? – удивленно переспросил Лютер, в два широких шага нагоняя ее.
Диара вздохнула, почувствовав, что так легко избавиться от парня не получится.
– Как видишь, – проговорила она, вынимая кольцо-ключ из кармана. Повертела его на пальце, заставив серебристые грани сверкнуть в магическом свете, льющемся с редких факелов в коридоре.
Лютер резко замолчал. Почувствовав неладное, Диара повернула к нему голову и нахмурилась. Необходимо было как можно быстрее понять, что опять нашло на взрывоопасного некроманта, пока он не выкинул очередной фортель.
Лицо парня странно омрачилось. Он всматривался в кольцо с тяжелым, распространяющимся по воздуху напряжением.
– Что с тобой? – буркнула Диара.
– Дай мне перстень, – ответил он и протянул руку с таким видом, словно ответа «нет» вообще не предполагалось.
Девушка фыркнула, в очередной раз поражаясь его наглости, но, поленившись провоцировать новый конфликт, вложила в его ладонь украшение в форме оторванного уха.
Рейвел притянул кольцо ближе, вглядываясь в него так, словно оно было как минимум наследственной печатью его императорского величества.
– Да быть этого не может! – воскликнул он через мгновение, и его худое лицо буквально побагровело.
– Что? Чего не может быть? – ошарашенно спросила девушка, замерев вместе с парнем.
Лютер поднял на нее широко распахнутые глаза, в которых плескалась бездна возмущения и бешенства. Он схватил ее руку, с силой вкладывая в нее кольцо, и рявкнул, разворачиваясь в сторону ректората:
– Мне нужно поговорить с магистром Шерриуном.
А в следующий миг дверь кабинета ректора вновь захлопнулась за ним.
Диара с недоумением посмотрела на свое кольцо, не понимая, что произошло. Затем тихо хмыкнула, решив, что у чокнутого Лютера очередной припадок, и пошла прочь.
Лютер
Это просто не могло быть правдой, но, увы, Лютер не ошибся. Проклятый старик Шерриун явно выжил из ума, потому что он и впрямь выдал девчонке ключ от гостевого домика под номером семь. Домика, в котором в полном одиночестве жил он, Лютер Рейвел, уже почти шесть лет!
Когда-то давным-давно Эдвин Лохшиар, член императорского охотничьего корпуса, привел Лютера в Мертвую академию, поручившись за него перед ректором, место которого уже тогда занимал Нуар Шерриун. Высший некромант, который даже на тот момент был стар, как помет иллишаринов, не хотел брать под свою опеку безродного парня. Центральная императорская академия некромантии и демонологии не предназначалась для того, чтобы в нее принимали бродяг без имени, денег и титулов. А особенно – без памяти. Но, взглянув на него и услышав его историю, Нуар, хвала темным богам, передумал.
Мальчишке в качестве исключения выделили один из гостевых домиков, в которых в основном жили сотрудники самой академии. Уборщики, смотрители полигонов, некоторые преподаватели, которым добираться до работы было слишком далеко. Лютер среди них был белой вороной. Чуть позже, когда о его необычном месте жительства узнали и его новые одногруппники, он стал белой вороной и среди них. Где это видано, чтобы магиан жил вместе с преподами? И плевать, что ректор обо всем позаботился: дом Лютера оказался на отшибе у болота, отдельно от остальных. Однако все равно это мгновенно сделало парня изгоем.
Но Лютер не жаловался. Он привык добиваться того, что ему было нужно, самостоятельно, без чьей-то помощи. А потому довольно скоро ситуация изменилась. Раз за разом безродный мальчишка, показывающий результаты, о которых другие могли только мечтать, заставлял уважать себя ловкостью, силой и способностью схватывать на лету. Быстро он стал бойцом, которому не было равных. И ни у кого больше не появлялось желания дразнить опасного колдуна.
И вот теперь жилище, которое Лютер уже считал полностью своим, вдруг отдают какой-то новенькой.
– У нас что, мало гостевых домиков?! – воскликнул десять минут назад он, ворвавшись в кабинет ректора. – Почему седьмой? Магистр, почему седьмой?!
Оставалась скромная надежда, что Нуар что-то перепутал. Но, увы, ей не суждено было оправдаться.
– Потому что каждый домик рассчитан на двух человек, – совершенно спокойно ответил старик, ничуть не разозлившись на вспыльчивость аспиранта. Он знал его уже слишком давно, чтобы чему-нибудь удивляться. – И вы знали бы это, если бы шесть лет назад я не пошел вам навстречу, поселив отдельно ото всех. Или, может быть, вы пожелали бы уже на первом курсе делить дом, скажем, с госпожой Дарсиун, смотрительницей кладбища? Она, между нами говоря, соседка так себе. В ее пятьдесят лет ей часто приходится иметь дело с ожившими трупами, а ведь она даже не маг. Поэтому характер у нее, скажу я вам, прескверный. Ну так что, не хотите разделить домик с ней?
Лютер сжал зубы и помрачнел.
– Нет, магистр, – пробурчал, не сводя горящего взгляда с ректора.
– Это дуплекс, молодой человек, – продолжал тот невозмутимо. – Так что предупреждаю вас: вы будете жить вместе с магианой Бриан, если вообще хотите продолжать учиться в нашем славном заведении.
С этими словами он широко растянул свои тонкие губы. Кожа на лице пошла складками, как у бульдога, кончики старчески длинных ушей зашевелились. Пренеприятнейшее зрелище, учитывая, что Нуар любил улыбаться с закрытым ртом, когда губы настолько истончаются и натягиваются в разные стороны, что лицо становится похоже на лягушачью морду.
У Лютера пропал дар речи. Разговор вышел коротким.
– Вы все поняли, магиан Рейвел? – спросил ректор, внимательно глядя на него светлыми мутноватыми глазами.
– Все, – глухо ответил парень. Слегка поклонился и вышел, неторопливо направляясь к своему жилищу, которое отныне было уже не совсем его.
Минут через пятнадцать он прошел болотный полигон, за которым и располагались гостевые домики. Некромант был почти уверен, что новенькая не сумеет быстро сориентироваться на обширной территории ЦИАНИДа и придет сюда гораздо позже него. Таким образом у него еще осталось бы время, чтобы перенести все вещи на одну половину дома, оставив вторую девушке. Благо этих вещей было совсем немного, потому что покупать их Лютеру было не на что.
Но, к сожалению, Диара Бриан в очередной раз удивила его. Когда он подходил к домику номер семь, она уже беспомощно топталась у его дверей, вертя в руках амулет-ключ.
– Что, никак не догадаешься? – бросил мрачно Лютер. Он был все еще не в духе от новости, которую Диаре только предстояло узнать. Впрочем, сам факт, что он знает новость, от которой его соседка вот-вот дойдет до состояния плюющейся ядом виверны, немного поднимал настроение.
– Какого драугра ты тут забыл, Рейвел? – фыркнула она, сложив руки на груди. – Ты что, следишь за мной?
На небе потихоньку начали собираться тучи, предвещая дождь. Темные низкие облака закрыли солнце, и волосы девушки окончательно стали черными, утратив свой рыжий блеск. Теперь волнистые пряди, обрамляющие узкое лицо, придавали магиане Бриан опасный вид. А ее медно-карие глаза начали казаться еще ярче.
– А если и так, то что? – приподнял бровь Лютер, опершись локтем о дверной косяк. – Что, если я действительно шел следом за тобой и теперь собираюсь затащить тебя в дом, чтобы творить там с твоим телом всяческие непотребства, мм? – Он с преувеличенной задумчивостью потер указательным пальцем нижнюю губу, а затем добавил: – Как насчет привязать тебя к кровати и весь вечер рассказывать о том, как глупо соревноваться с самым сильным и распрекрасным магом потока? В смысле, со мной, – усмехнулся он. – Это так, если ты не поняла.
– Весь вечер слушать о тебе? – усмехнулась девушка. – Лучше удави меня прямо здесь.
Диара почти улыбнулась, но, глядя в насмешливые глаза одногруппника, вдруг изменилась в лице, добавив:
– Брось свои дурацкие шуточки. Ты, может быть, не понял, но давай расставим все по местам, хорошо? – Она вдруг снизила голос, явно пытаясь успокоиться. – Я не имею ни малейшего желания вступать с тобой в регулярные споры и стычки. Я вообще не хотела бы с тобой встречаться, понимаешь?
Лютер фыркнул.
– Я тебе встречаться и не предлагал, цветочек. Размечталась. Мне не нравятся девушки с маленькой грудью и большим самомнением.
– С маленькой грудью?! – ахнула Диара, уронив взгляд на свой вовсе не такой уж маленький бюст.
Лютер хохотнул в кулак.
– То есть к остальным словам у тебя претензий нет? – продолжал улыбаться он, и, когда она подняла на него разъяренный взгляд, догадавшись, что это издевка, Лютер все же рассмеялся. – Я запомню, Диара, что хотя бы в вопросах твоего огромного самомнения ты со мной согласна.
Девушка стиснула челюсти и сжала кулаки.
– Шел бы ты отсюда, Рейвел, – процедила она. – Пока я не утопила тебя вон в том болоте и не подняла в качестве склизкого зеленого упивца. Уверена, ты станешь при этом гораздо симпатичнее!
Лютер прищурился, но ничего не ответил. Вместо этого он достал из кармана точно такой же амулет-ключ, как был у нее, и ловко приложил его к громадной звериной голове, торчащей из двери. Металлическое изваяние было изображено с открытой пастью и вывалившимся языком. Внешне оно напоминало какую-то мутировавшую нежить или демона Сумерек, лишенного одного уха. Как только кольцо соприкоснулось с местом, где отсутствовал этот орган, дверь распахнулась.
– Какого… что происходит? – проговорила Диара, ошарашенно вглядываясь в свой перстень, а затем в перстень Лютера.
– Долго соображаешь, цветочек, – мрачно бросил некромант, проходя внутрь. – Ты теперь моя соседка. Я бы даже сказал – гостья в моем доме. Именно так, а не наоборот, постарайся это запомнить.
Лютер не стал глядеть на девушку в надежде отследить все стадии шока на ее лице. Он прошел в небольшой коттедж, который прежде занимал целиком и полностью, с раздражением думая о том, откуда, куда и что ему прямо сейчас нужно перенести.
– Так… это твой дом, выходит? – проговорила Диара, следуя за ним и слишком уж быстро приходя в себя от потрясения. Некроманту хотелось еще немного насладиться ее возмущением, однако оно стремительно сменялось молчаливым ожиданием.
Девушка смотрела по сторонам, будто впитывая в себя убранство жилища. И от ее настойчивого, глубоко изучающего взгляда парень чувствовал, словно она препарирует его заживо.
Все же это был его дом. Настоящий дом, в котором он прожил в полном, практически королевском одиночестве все годы обучения в академии.
Он никогда не пускал сюда никого из знакомых или одногруппников, которых с натяжкой мог бы назвать друзьями. Не приводил он сюда и девушек, хотя две спальни к этому вполне располагали. Этот дом был только его домом.
И вот теперь тут появилась она.
Он повернул голову к Диаре, наблюдая, как она подходит к широкой деревянной лестнице в самом центре холла и касается перил кончиками пальцев.
Некромант нахмурился. Он следил за ее неторопливыми движениями с зоркостью хищной птицы, что высматривает с высоты маленькую мышку, бегущую в траве. Глядел, как она проводит ладонью по полированному круглому набалдашнику на перилах, наблюдал, как ее стройная нога в босоножке на невысокой танкетке касается первой ступеньки лестницы, что вела на второй этаж.
И ему все это не нравилось.
– Там наверху расположены спальни? – спросила она, подняв голову.
– Да, – не очень-то дружелюбно ответил он. – Моя – справа. Но тебе придется подождать, пока я перенесу вещи. Меня не предупреждали, что подселят сюда кого-то еще.
С этими словами он тряхнул головой, отбрасывая черную прядь, упавшую на глаза, и тоже начал подниматься по лестнице. Только гораздо быстрее, ведь он планировал обогнать Диару и добраться до комнаты раньше нее. Не хотелось бы, чтобы она обнаружила раскиданные по кровати учебники, листы с его личными записями или вообще ингредиенты для опытов.
Лютер не боялся, что девушка обнаружит что-нибудь еще. Он никогда не разбрасывал одежду, тем более что у него ее было не так уж много. Также он не оставлял в комнатах еду или мусор. Его самого это страшно раздражало. Но вот конспекты со стадиями запрещенного заклятия, над которым он работал вот уже несколько месяцев, Диара вполне могла так некстати найти.
– И все благодаря старому маразм… господину ректору, – тихо пробурчал себе под нос некромант, так и не решившись вслух ругать человека, который помог ему шесть лет назад поступить в ЦИАНИД. Если бы не он, возможно, однажды Лютер просто пропал бы в какой-нибудь из сточных канав города, как один из тысяч бездомных Туманной империи. Вряд ли Эдвин Лохшиар, его случайный опекун, что нашел Лютера когда-то в полубессознательном состоянии на берегу болота у старого кладбища, стал бы слишком долго возиться с бесперспективным мальчишкой.
Парень поднялся по широкой лестнице и повернул налево. Толкнул дверь комнаты… и понял, что бояться-то ему было нечего.
Помещение оказалось почти идеально прибрано. Только пыль, которую Лютер никогда не удосуживался вытереть, лежала на пустых полках, полу и подоконнике.
Шагнув внутрь, некромант поискал глазами что-нибудь из личных вещей и обнаружил только механические часы в зеленой каменной оправе. Часы стояли на столе и еле слышно тикали.
Он подошел к ним, едва касаясь их пальцами. Это был подарок единственной девчонки, с которой он когда-то подружился слишком близко. Она была друидом второго курса. Училась совсем в другом вузе. Но отношения не сложились, и, не зная в итоге, куда деть довольно бесполезный подарок, он поставил его в комнате, в которую почти никогда не приходил. Участь немногим лучшая, чем помойное ведро.
Некромант отдернул руку, решив оставить этот подарок там, где он был. Для него он совершенно ничего не значил.
– Я смотрю, у тебя тут прямо уйма личных вещей, – с усмешкой бросила из-за спины Диара, заставив Лютера вздрогнуть. – Прямо как бы чего не забыл!
Опять издевка. Ну конечно.
Некромант спокойно повернулся к ней и прищурился, приподняв подбородок.
– Да, похоже, у меня не так много вещей, как я думал, – ответил он, вдруг приложив руку к сердцу и театрально поджав губы. – Как думаешь, ты сможешь жить с таким нищебродом, как я? Или мне пойти прямо сейчас и утопиться в болоте, чтобы тебя не позорить?
Диара широко распахнула глаза и тоже прижала ладонь к груди.
– А что, это возможно? – с придыханием переспросила она.
Лютер прекратил дурачиться и хищно растянул губы.
– Размечталась, – бросил, направляясь к двери мимо нее. – Располагайся и, будь добра, постарайся не чувствовать себя как дома.
– Это еще что значит? – приподняла бровь Диара.
После прозвучавшего вопроса он застыл, оказавшись слишком близко от девчонки. Взгляд сам скользнул вниз, останавливаясь на обтягивающем платье, под которым так эротично поднимались и опускались аккуратные полушария груди.
Лютер неожиданно облизнул пересохшие губы.
В ноздри проник едва уловимый цветочный аромат, обжигая легкие подобно раскаленному дыму от пожара.
Некромант вдруг шагнул еще ближе, не зная, зачем вообще это делает. И замер, вглядываясь в широко распахнутые карие глаза, в этот раз отдающие карамелью.
Между ними осталось не более десяти сантиметров.
– Это значит, что ты живешь тут тихо-тихо, – прошептал он, давясь словами, не зная, чего хочет на самом деле. – Примерно как упивец на болоте после дождя. Не мешаешь мне. Не шумишь и стараешься не появляться там, где есть я. На кухню мы вполне можем ходить отдельно, чтобы не видеть друг друга. Так понятнее?
Она не отступила ни на шаг. Даже несмотря на то, что теперь он угрожающе нависал над ней, в общем-то, непонятно зачем. Он и сам мог изолироваться от нее. Дом хоть и казался не таким уж и большим, вполне был пригоден для жизни двух человек, которые не хотят друг друга видеть. Но Лютеру непременно надо было указать ей, кто здесь хозяин.
Ребячество. И он сам это понимал. Но продолжал стоять рядом с ней, все глубже втягивая ее запах и чувствуя, как снова колотится кровь в венах от желания погрузить ладонь в распущенные волосы, жестко сжать их на затылке, заставив ее отклонить голову назад. Чтобы смотрела на него, распахнув свои огромные осенние глаза, а он чувствовал ее дыхание на своих губах…
И он почти сделал это. В голове вдруг помутилось. Он склонился над ее лицом, до которого оставалось так мало, и уже поднял руку, едва не дотронувшись до кончиков ее волос, как она произнесла:
– То есть того демонолога, с которым я сегодня познакомилась перед кабинетом ректора, приводить не стоит? Кстати, как мы будем организовывать встречи с любовниками? Предупреждать заранее надо? И как ты относишься к шуму после полуночи?
Вспышка каких-то диких, неконтролируемых эмоций разорвала сознание некроманта, заставив его буквально закипеть.
От резкого контраста реальности и собственного помешательства закружилась голова. Он едва не схватил девчонку, которая, почувствовав неладное, резко шагнула назад, упершись спиной в дверь.
Лютер не знал, что хочет сделать с ней. И боялся думать.
Но все же он рванул следом, чувствуя, что вот-вот прибьет нахалку.
Или сделает что-то, о чем потом серьезно пожалеет…
Ладонь сама собой ударила в дверь прямо рядом с головой девушки.
В венах будто потек огонь.
Горячо, разъедает.
Почти больно.
– Никаких. Демонологов. У меня. В доме, – прорычал он прямо ей в лицо, оглушенный стуком собственного сердца.
– То есть некромантов можно? – выдохнула Диара, изогнув тонкую бровь. – А друидов? Они классные ребята, между прочи…
– Никаких парней вообще! И девчонок никаких!!! Вообще никого сюда не води!
Становилось все горячее. С каждой секундой, что он продолжал еле-еле касаться ее, втягивая ее запах как отраву, чувствуя, что она не отстраняется и не убегает, несмотря на его вспышку ярости. Ощущая, как она близко, как ее высокая грудь то и дело поднимается от дыхания, скользя по его рубашке, и как ее лоб почти дотрагивается до его лба.
Она подняла голову, глубже взглянув в его глаза и замерев на миг. На короткую долю секунды он заметил, что она вдруг задержала дыхание.
От этого едва уловимого жеста перед глазами поплыли темные круги, по позвоночнику словно скользнула раскаленная змея.
В этот момент губы девушки вдруг распахнулись, и Диара тихо задала вопрос, от которого сердце некроманта едва не вылетело:
– Будем только ты и я?..
Он не хотел этого. Не хотел того, что сейчас происходило. Вообще не понимал, какого драугра творится.
Хотел.
Понимал.
Но он не успел ей ответить. Да и вряд ли смог бы сказать хоть что-нибудь. Все слова застряли комом в горле. Он мог бы только сделать какую-нибудь глупость. И уже вот-вот готов был…
Если бы в эту секунду Диара с придыханием не проговорила:
– Ты сказал, что не встречаешься с девушками, у которых маленькая грудь и большое самомнение. – С каждым словом ее голос становился все тверже и уверенней, однако медленно, слишком медленно приводя некроманта в себя. – Что удивительно, потому что твое самомнение, например, вообще размером с бегемота. Но не суть. Так вот для меня твой дурной характер – вовсе не проблема, представляешь? Мне, правда, все равно, что за тараканы ходят строем у тебя в голове. Но проблема, увы, совсем в другом.
– В чем же? – нехотя пробормотал Лютер, слегка отстраняясь, чувствуя себя пьяным.
– Слышал про правило трех «м»? – спросила она, и карие глаза сверкнули ядовито-желтым. – Я, знаешь ли, всегда придерживаюсь его.
Лютер глубоко вздохнул и приподнял бровь.
– Внимательно слушаю, – не без любопытства проговорил он.
– Правило трех «м» означает, что никогда не стоит иметь дел с мужчинами, у которых, маленькие… – В этот момент она по очереди стала загибать перед его лицом пальцы, перечисляя: – Мозг, магия и морковка.
На последнем пальце, которым оказался мизинец, она взглянула на его штаны, в которых недвусмысленно топорщилось что-то совсем не маленькое.
– Так что, увы, ты мне совсем не подходишь, – закончила Диара, в тот же миг нагибаясь и пролезая у него под рукой.
На глаза некроманта упала темная пелена, в висках застучало набатом.
– Я тебе сейчас покажу, маленькая ли у меня морковка, – низко проговорил он, глуша в голосе рычание и тут же хватая девчонку за запястья.
У нее не было и малейшего шанса сбежать.
– Ой, перестань, не на что там смотреть, – бросила она с преувеличенной беспечностью, но Лютер уже видел, как беспокойно блеснули ее глаза, как распахнулись губы, одну из которых Диара нервно прикусила, снова задержав дыхание.
«Проклятье…» – мелькнуло у него в голове, когда он пригвоздил ее руки обратно к двери, одновременно следя за каждым движением девушки. Вдавливая свои бедра в ее тело, чувствуя жар ее кожи, обжигающий его даже сквозь одежду. И тихий выдох, почти стон, сорвавшийся с ее губ и вызвавший внутри него какой-то демонов ураган, который начисто вынес все мозги прочь.
– Уверена? – хрипло спросил он, уже не в силах отвести взгляд от ее приоткрытого рта, жадно глотающего воздух.
– Уве…
А в следующий миг он накрыл ее рот, перекрывая ее рваное дыхание, впитывая его и делая своим. Как оголодавший зверь, он вжался в ее губы, тут же замирая. Закрывая глаза и упираясь лбом в ее лоб, чувствуя лишь, как оглушительно бьется сердце, выламывая ребра, и задыхаясь, потому что воздух вдруг стал вязким, как вода из болота, что раскинулось неподалеку.
Диара тоже тяжело дышала. Несколько долгих, текущих как патока, секунд они стояли неподвижно, касаясь друг друга. Будто боясь шелохнуться. Их губы стали одним целым, но не шевелились. И с каждым мгновением становилось все жарче. Словно стоит чуть отодвинуться – и из груди вырвется крик.
А затем девушка вдруг медленно высвободила руки из его ослабевшей хватки, дотронулась ладонями до его груди, обжигая кожу сквозь ткань рубашки. Несколько бесконечных мгновений, когда складывалось впечатление, что она его почти гладит, изучая рельеф грудной клетки.
До того, как она глубоко вздохнула и вдруг оттолкнула его, резко отойдя через проем двери в коридор.
– Никогда не делай так больше, – еле слышно пробормотала она, словно разом растеряв всю свою дерзость.
Лютер не повернул к ней головы, продолжая упираться рукой в дверь. Немигающим взглядом он смотрел на обгоревшее пятно в форме его собственной ладони. Пятно, которого прежде не было, потому что оно появилось пару минут назад.
«Хорошо, что его не заметила Диара…» – мелькнуло нервно в его голове, развеивая огненный туман, что заполонил там все вокруг.
– Ты меня слышишь? – переспросила девушка. – Никогда не делай так больше!
Он и не собирался.
Он сам не знал, чего от себя ожидать.
Поэтому он просто развернулся и молча прошел мимо нее. Ворвался в свою спальню, затем долго искал в ящике ключ от двери, которым сто лет не пользовался, схватил ежедневник и вышел прочь, заперев за собой комнату.
Он должен был узнать, что за дерьмо с ним творится. Узнать прямо сейчас, несмотря на то, что ритуал еще не был готов до конца. Но сегодня Лютер чувствовал, что у него получится.
Отгадка обязана была храниться в его прошлом. Обязана…
Через пару мгновений за ним хлопнула и входная дверь.
Он ушел.