– Лилиан, с тобой все в порядке?
Я шла по школьному коридору, погруженная в свои мысли, как вдруг меня догнала одноклассница.
– Привет, Синди. Все хорошо. – Я чуть замедлила шаг.
Девушка поравнялась со мной. Ее явно не удовлетворил мой ответ. Девушка в желтом джемпере с цветочным принтом одарила меня дружелюбной улыбкой.
– Не обращай внимания на Энди, парни такие непостоянные. Сегодня гуляют с одной, завтра трутся с другой. – Синди положила руку мне на плечо.
Я не сразу поняла, о чем она говорит. Заметив мой озадаченный взгляд, девушка замолчала.
– Энди? – переспросила я.
– Ну да. Все думали, что вы пара, а он пошел на танцы с другой. Ты сильно расстроилась? – участливо спросила Синди.
Я нахмурилась, вспоминая парня, о котором говорила одноклассница. Последние события напрочь выбили меня из колеи и отдалили от друзей. Но несчастная любовь здесь была ни при чем. Мыслями я была далеко, и даже не вспоминала о нескладном прыщавом подростке Энди, который и двух слов связать не мог. Понимаю, мои близкие беспокоятся обо мне, но они не в силах помочь, так как не знают всей правды. Не знали ничего о «Бруклинской троице».
Мои оценки ухудшились, я стала невнимательной, но ничего не могла поделать с этим. В голове крутились слова Ронни и те встречи с парнями. Моя обычная жизнь теперь казалась скучной и неинтересной, но я всячески боролась с этими мыслями. Старалась быть прежней Лилиан, но внутри что-то безвозвратно изменилось. Такое чувство, будто с меня сняли розовые очки, и теперь я вижу реальный мир, но больше не являюсь его частью. «Троица» изменила мое видение, теперь я все воспринимала иначе.
– Мы не были парой. – Я ответила резче, чем следовало.
– Он идет, – шепнула Синди и уставилась в пол.
Энди шел, держась за руку со своей новой подружкой, чье имя я даже не знала. Он заметил меня и замедлил шаг. Решил поиграть с моими чувствами. Если бы он только знал, что я думаю о других парнях.
Энди оглядел меня и ухмыльнулся. На мне, как обычно, было серое платье и черные ботинки. Знаю, мне далеко до его красотки-девушки, но они оба были мне глубоко безразличны.
Синди фыркнула что-то себе под нос, я открыла шкафчик и достала учебники.
– Мерзавец, – прошипела Синди, когда Энди был уже далеко.
Ее выходка вызвала улыбку на моем лице. Одноклассница открыла рот от удивления и уставилась на меня.
– Тебе смешно? Он же разбил твое сердце! – недоумевала она.
– Поверь мне, с моим сердцем все в порядке. – Я взяла учебник по химии и захлопнула дверцу шкафчика.
– Я рассеянная и несобранная не из-за Энди. Просто скоро экзамены, и я устаю, – успокоила я ее.
Не помню, чтобы мы были подругами, но Синди, похоже, была в этом уверена.
Я не могла перестать сравнивать своих одноклассников с Томом, Колином и, конечно, Ронни. Возможно, когда-то мне был интересен Энди, но это время прошло. Теперь он казался мне нелепым и нескладным тупицей. Все парни в школе померкли на фоне «Бруклинской троицы».
– Ты чудная в последнее время. – Синди натянула кривую улыбку.
– Боюсь экзаменов, а вдруг завалю? – соврала я.
Хорошо, что школьный звонок прозвенел вовремя, и мне не пришлось выдумывать новые отмазки.
– Нам пора, – сказала Синди.
– Мне нужно в уборную.
– Хорошо, я в класс. Не хочу опаздывать. – Девушка кивнула и поспешила на урок.
В коридоре стало пусто, все ученики разошлись по аудиториям. Я осталась стоять возле шкафчика. Мне следовало бы поспешить на урок, но в голове крутились слова Синди. Неужели так заметно? Я была уверена, что никто не заметил перемен в прилежной тихоне Лилиан.
Пусть все думают, что это из-за Энди, но так дальше продолжаться не может. Мне нужно притворяться лучше, авось сама поверю. Время и правильные установки – вот что мне нужно, чтобы стать прежней.
Я поспешила в школьный туалет, чтобы умыться и привести мысли в порядок. В отражении зеркала я заметила темные круги под глазами. Я поправила воротник платья и принялась расплетать косички. Это ведь не совесть меня мучает, или все же она?
Хозяин клуба был мертв. Являюсь ли я соучастницей убийства? Да. «Как ты можешь спокойно спать?» – спросила я у самой себя. Я ни минуты не мучилась из-за смерти человека, к которой была причастна, и это чертовски меня пугало.
Распустив косы, я включила воду и провела мокрыми ладонями по волосам. Нужно заново заплестись и идти на химию.
Вдруг дверь одной из кабинок скрипнула; я насторожилась.
– Давно я сюда не захаживал. А ведь были времена, когда я в этих кабинках девчонок зажимал, они были только рады. А ты рада мне, Лилиан? – Томас Блэк встал за моей спиной, улыбка не сходила с его лица.
Я замерла, уставившись на него через зеркало, и отчаянно пыталась унять участившееся сердцебиение. Не могу понять, рада я его вновь видеть или нет. Том был одет в темно-синий костюм, отчего его глаза отдавали синевой. Волосы гладко зачесаны назад, идеально чистая кожа – Том был явно лучше всех моих одноклассников.
– Рада, – наконец решила я. – Ты учился в этой школе?
– Я много где учился, в том числе и здесь. Лихие были времена, – протянул он.
Мне не терпелось узнать, зачем он пришел.
– Привет, Лилиан, – прошептал парень мне в самое ухо.
– Привет, – тоже шепотом ответила я.
Том перевел взгляд с моего лица на волосы. Он поднял руку, и я напряглась, не зная, чего ожидать. Парень коснулся моих волос и аккуратно убрал их на один бок. Я вздрогнула, когда он дотронулся до моей шеи.
– Так намного лучше, у тебя очень красивая шея, – уголки его губ поползи наверх.
– Обычно я их заплетаю, – заметила я.
Том отстранился и выключил воду. В уборной повисла тишина. Я старалась не таращиться на парня, но ничего не могла с собой поделать.
– Он велел мне не приходить. Буду честен, я беспокоился о тебе, Лилиан, – наконец заговорил Том.
– Кто запретил? – Конечно, я знала ответ.
– Ронни, кто же еще. Он сказал, что ты в порядке, и как всегда оказался прав, – Том смотрел мне прямо в глаза.
Он отличался от всех парней, которых я знала. Не только внешне, но и своей манерой держаться.
– Я знаю, какое влияние мы оказываем на людей. После встречи с Ронни есть два исхода: либо ты мертв… – Том обошел меня, разглядывая надписи на стенах школьного туалета.
– Либо? – спросила я.
– Либо твой мир меняется. Люди, с которыми общался прежде, все те вещи, которые раньше тебе нравились, теперь кажутся пустыми и никчемными. Ты все чаще замечаешь недостатки в них. Прежней жизни тебе стало мало. – Том подошел к окну.
Его вкрадчивый голос задел меня за живое. Он озвучил все то, о чем я старалась молчать.
– Ты давно знаком с ним? – Я решилась подойти к парню.
– Слишком давно. Реджинальд и я – друзья детства.
– Реджинальд?
– Реджинальд Хоффман. Это единственное, что дала ему мать, прежде чем сбежала. Ненавистное имя и сотни вопросов, которые навсегда останутся без ответов. – Том говорил со мной, но мысленно был далеко.
– Ему больше нравится, когда его зовут Ронни. Даже в детстве он был странным. Однажды Ронни понял кое-что важное, то, что навсегда изменило нас троих.
– Что понял? – спросила я.
– Истину, которую и так все знают, но не могут принять. Без него я бы ни за что не догадался…
– Что он понял? – в нетерпении переспросила я.
– Что? – Томас часто заморгал, будто бы очнулся от долгого сна.
– Не обращай внимания, это просто мысли вслух. На меня часто находит, болтаю без умолку, – рассмеялся парень.
Я насторожилась. Подобное поведение было нездоровым. Люди неспроста боятся Томаса Блэка.
– Раз уж с тобой все хорошо, я могу спокойно уйти. – Парень посмотрел на дверь.
– Постой, я не в порядке, – соврала я, желая продлить общение.
Другой человек на моем месте поступил бы иначе, я и сама не понимаю, что на меня нашло. Мне хотелось узнать хоть что-нибудь о «Бруклинской троице». Рядом с Томом то дикое, что сжирало меня изнутри, успокаивалось. Мне стало легко впервые за долгое время.
– Лилиан, с тобой все хорошо. Если хочешь, чтобы я остался, так и скажи, – Том моментально раскрыл мой обман.
– Мне не с кем поговорить о том, что произошло. Друзьям за ланчем о подобном не расскажешь, – я пыталась отшутиться.
– А ты забавная, – рассмеялся он.
Парень ловко вскочил на подоконник и достал жвачку из кармана. Обстановка разрядилась, я подошла чуть ближе. Том вел себя непринужденно, словно мы – старые приятели.
– Решил бросить курить. Хочешь? – Том предложил мне жвачку.
– Нет, спасибо. А как давно вы стали… ну, авторитетами? – Я осторожно подбирала слова, чтобы не испортить момент.
– После того, как отец Ронни умер, его дядя, старый авторитет, взял нас на попечительство. Он-то нас всему и научил. Мы торговали «дурью» на улицах, промышляли мелкими кражами. – Том расстегнул пуговицы на пиджаке и весело покачивал ногами.
– Сколько вам было? – поинтересовалась я, облокотившись на подоконник.
– Не помню, одиннадцать или чуть больше. – Парень почесал затылок, пытаясь вспомнить тот возраст, когда он впервые нарушил закон.
– А что стало с дядей? – не унималась я.
– Дядя… Я бы не назвал его хорошим родственником. Какой нормальный взрослый заставит ребенка толкать «дурь»? Ронни всему быстро учился. Когда он понял, что дядя больше ничего не сможет ему дать, он избавился от конкурента. – Томас крутил обертку от жвачки в руках, а на последних словах рассмеялся.
– Ронни убил своего дядю? – я округлила глаза, не в силах больше сдерживать эмоции.
– Ага, и то, что принадлежало ему, перешло к Ронни.
Я не знала, что ответить, и решила просто промолчать. Том спрыгнул с подоконника и начал разглядывать надписи на стенах школьного туалета.
– Сколько было Ронни на тот момент? – поинтересовалась я.
– Восемнадцать. С тех пор мы расширяем свои владения, как ты могла сама убедиться.
За короткий срок они овладели Бруклином. Не думаю, что они остановятся на достигнутом.
– Мое имя! – воскликнул Том, указывая на одну из надписей. – Да, весело было, за мной много девчонок увивалось. Впрочем, как и сейчас.
Я подошла ближе и увидела имя Тома в ореоле из сердечек.
– А вот Колин, – указала я на другое знакомое имя.
– И Ронни. Помню, они как-то раз подрались из-за одной девчонки и здорово побили друг друга, – парень засмеялся.
– Плохо, когда у друзей совпадают вкусы, – поддержала я диалог.
– Дело не в этом. Ронни назло приударил за девушкой, которая была симпатична Колину, – Томас облокотился спиной о стену.
Парень хитро смотрел на меня, будто хотел поделиться секретом. Я подошла еще ближе, момент располагал, да и Том сегодня отличался добродушием.
– Назло? – я выгнула бровь.
– Ага, он часто испытывает терпение Колина. Но после сломанного носа и двух ребер мы пообещали, что бабы больше не помешают нашей дружбе, – парень пожал плечами.
– Такую дружбу, как у вас, нужно беречь, – я кивнула, впервые высказав Тому свое мнение.
– А ты бы хотела? – Том вдруг придвинулся ко мне, и я насторожилась.
– Хотела чего? – недоумевала я.
– Стать новой причиной сломанного носа Колина, нескольких ребер Ронни и моей растянутой лодыжки? – прошептал он.
Выражение его лица изменилось: больше он не выглядел милым. Он напомнил мне, почему его стоит бояться. Я резко отстранилась.
– Шучу, Лилиан. Видела бы ты свое лицо! Расслабься, – Томас вдруг рассмеялся, и я вздрогнула.
– Ты был убедителен, но мне пора на урок, – я натянула улыбку и попыталась обойти парня.
– Я напугал тебя? Поверь, я этого не хотел, – он схватил меня за руку.
– Все хорошо, мне действительно нужно идти на урок. – Я старалась сохранять спокойствие.
– Мне тоже пора, заболтался с тобой. – Том направился к двери, не отпуская моей руки.
– Да, много дел. Экзамены скоро, меня, наверное, уже потеряли. – Когда я нервничаю, всегда много болтаю.
Мы вышли в коридор, но Том и не думал отпускать меня. Я продолжала тараторить, как вдруг он замер, и я чуть не врезалась в него.
– Прощай, Лилиан, – Томас обернулся.
– Прощай, Том, – вежливо ответила я.
Парень убрал руки в карманы и пошел к выходу. Его походка была легкой и свободной. Томас начал насвистывать какую-то мелодию, но потом замер и обернулся.
– А если бы я в тебя влюбился, и всю жизнь любил только тебя, ты была бы против? – выдал он.
Я вытаращила глаза. Томас умел застать врасплох, его слова часто путали меня, и мне было сложно уследить за ходом его мыслей. Но одно я поняла точно: Том наслаждался подобными моментами. Для него не было большего удовольствия, чем повергать собеседника в шок.
– Не знаю, – еле выдавила я.
– Все звезды на небе горят лишь для тебя одной. – Том подмигнул мне и ушел.
Вскоре его силуэт растворился в глубине коридора, а я осталась стоять одна, дожидаясь, когда ко мне вновь вернется дар речи.