Серебристый «Бентли» свернул на узкую дорогу с односторонним движением. Покрытие на дороге было настолько идеальным, что это уже наводило на мысль, что ведет она не куда-нибудь, а именно туда, куда большинству путь заказан, и, если ты из этого самого большинства, то лучше сразу давай задний ход. Но большинство на «Бентли» и не ездят. Так ведь? Если же у кого-то из большинства, случайно свернувшего на дорогу, еще и оставались какие-то сомнения насчет того, что он попал туда, куда его не звали и где его уж точно не ждут, ему следовало взглянуть на то самое идеальное дорожное покрытие, по которому машина катила так, будто у нее рессоры были мягче и нежнее гагачьего пуха. На дорожном полотне не было ни единого пятнышка снега. Как будто те, кто следили за состоянием дороги, специальными снегосборниками незамедлительно подбирали каждую упавшую на асфальт снежинку.
– Я был здесь несколько раз, – сказал, глядя в окно, Шарков. – Дорога ведет к пансионату номер один. Сюда привозят альтеров из всего Московского региона. Здесь им оказывают первую помощь, после чего распределяют по другим пансионатам.
Он сидел на заднем сиденье рядом с Карцевым. Который ради этой поездки очень постарался и таки привел себя в надлежащий вид. Шапочку из фольги он аккуратно сложил и положил в карман куртки. На всякий случай. Рассчитывая, что в случае возникновения чрезвычайной ситуации он успеет выхватить ее и, сдернув спортивную шапку, натянуть на голову.
– Ты не находишь, что слова «первая помощь», произнесенные в данном контексте, звучат исключительно цинично, – не оборачиваясь, спросил сидевший за рулем Мастер.
Он впервые в жизни сел за руль, но при этом вел машину так уверенно, будто делал это всю жизнь.
Шарков оставил вопрос Мастера без ответа.
– Надеюсь, ты позаботился о пропусках? – спросил он. – Здесь действует система одноразовых электронных ключей, код которых ежедневно меняется.
– Разумеется, – коротко кивнул Мастер.
Впереди показался шлагбаум, светящейся красно-белой полосой пересекающий черное полотно дороги.
Охранников видно не было. Но Шарков знал, что они возникнут будто ниоткуда, как только машина остановится перед шлагбаумом. Поговаривают, что их дежурка задрапирована тканью-хамелеоном, делающей любой предмет практически невидимым. Возможно, так оно и есть. Ткань-хамелеон стоит бешеных денег, но «Вечность» может себе это позволить. Если бы возникла такая необходимость, «Вечность» укрыла бы тканью-хамелеоном весь пансионат.
Охранники не станут ничего спрашивать. Они будут молча ждать, когда ты вручишь им свой электронный ключ. Как долго они готовы были ждать и что произойдет, если ключ так и не появится, Шарков не знал. Он ни разу не сталкивался с подобной ситуацией. И, честно говоря, ему не очень-то хотелось задаваться подобными вопросами. Достаточно было знать, что без аутентичного электронного ключа к пансионату номер один нельзя было даже близко подъехать.
Но все произошло совсем не так, как ожидал Шарков. При их приближении шлагбаум сам собой поднялся. А охранники так и не появились.
Шарков посмотрел на Мастера – не иначе, это были его работа. Зачем, если можно было потребовать пропуск вместе с машиной? Чипизубов не стал бы отказывать в такой малости. Но вместо этого Мастер предпочел воткнуть еще одну шпильку в свою виртуальную куклу вуду, изображающую спин-протектора.
Они еще минут десять ехали по ровной, прямой, как стрела, дороге. По обеим сторонам трассы стеной стоял лес, занесенные снегом ели, березы и осины, высоченные, будто подпирающие макушками суровое, серое, так и льнущее к земле небо. Ветви деревьев переплетены между собой так, что без мачете не продраться. Глухомань первозданная. Даже не верится, что это всего-то Новая Москва.
Машина остановилась возле решетчатых, декорированных ажурной ковкой ворот.
Двое охранников с автоматами, опущенными стволами вниз, с двух сторон подошли к машине.
Мастер чуть приоткрыл боковое окошко. И через щелку, сквозь которую в машину тотчас же потянулся шлейф морозного воздуха, передал охраннику карманный календарик с шикарно расплывшейся физиономией какого-то местного депутата, который пронырливый молодой человек всучил им на светофоре. У агитатора была очень любопытная тактика. Отлично понимая, что календарики с портретом его босса, здорово смахивающего на пельменя-мутанта, вынашивающего планы уничтожения всего мира, на фиг никому не нужны, и даже неистребимая в душах людских тяга к халяве тут не поможет, он нацепил на спину и грудь плакаты с изображениями миленьких котят. Подходя к машине, он придавал лицу несчастное выражение и пальцем указывал на котят. Стоило только заинтригованному водителю приоткрыть окно, как в него тотчас же летел календарик.
Как ни в чем не бывало, охранник принял календарик и приложил его к замку. И ворота открылись! Поблагодарив охранника коротким взмахом руки, Мастер въехал на территорию пансионата.
Пансионат номер один мало чем отличался от пансионата номер сорок пять. Тот же заснеженный парк с сотней разбегающихся тропинок встречал гостей у ворот. Только сад был чуть побольше и центр его венчал небольшой декоративный фонтан, по случаю зимы и морозов не работающий. Архитектура главного корпуса пансионата также была несколько иная. Но все равно это был старинный особняк с двумя изогнутыми подковой крыльями и широкой парадной лестницей.
Подкативший к парадному входу «Бентли» встречали двое дюжих санитаров-охранников в мятых белых халатах, притащившие зачем-то с собой медицинскую каталку.
Должно быть, вид этой парочки живо напомнил Мастеру о годах, проведенных в пансионате в качестве подопытного кролика. Лицо его резко посуровело, он взял широкополую фетровую шляпу, лежавшую рядом с ним на сиденье, резко распахнул дверцу и вышел из машины.
Опасаясь, как бы чего не случилось, Шарков тоже вышел. Но он оказался по другую сторону машины.
Санитары окинули Мастера оценивающими взглядами. И, похоже, вид его не внушил им должного уважения. А зря.
– Где альтер? – спросил охранник со шрамом над левой бровью.
Мастер ребром ладони придал тулье нужную форму и надел шляпу на голову.
– Я альтер, – сказал он.
Санитар, должно быть, решил, что это шутка, и ухмыльнулся.
– Ну, тогда полезай на каталку, – сказал другой санитар.
– Сам полезай, – тихо ответил ему Мастер.
Голос его был спокоен настолько, что Шарков подумал, что охраннику, пожалуй, лучше бы было сделать то, что ему велено. Но такова уж человеческая натура: прежде, чем пожалеть о чем-то сделанном или же, наоборот, не сделанном, ему сначала нужно нарваться на неприятность. В смысле, по башке получить.
– Слушай, ты, вообще-то, кто такой?
Санитар со шрамом с вызовом сделал шаг навстречу Мастеру.
– Я же сказал: я – альтер.
Мастер одной рукой схватил санитара за горло и чуть приподнял его, так, что только самые кончики носков его ботинок касались ступеней. Санитар дико вытаращил глаза, обеими руками ухватился за запястье Мастера и затанцевал на мысках, как неумелая балерина.
Второй санитар бросился на Мастера. Но тот поймал ладонью его лицо, и санитар затрясся, как будто через его тело пропустили солидный разряд тока.
– Кончай! – крикнул Шарков.
– Уже закончил, – с ледяным спокойствием ответил Мастер.
Он чуть выше приподнял тело санитара, которого держал за горло, и кинул его на каталку. Вслед за первым последовал и второй.
– Ты отформатировал им мозги? – выглянув из машины, с искренним интересом осведомился Виктор.
– Нет, просто преподал урок.
Мастер ногой толкнул загруженную тележку. И она покатилась вдоль парковой аллеи.
– Ну, что, идем?
Мастер поправил шляпу на голове, провел ладонями по рукавам пальто и начал быстро подниматься по лестнице.
Шарков и Карцев поспешили следом за ним.
По случаю того, что сегодня ему предстояло нанести два официальных визита, Мастер облачился в совершенно неожиданный для него костюм. Если обычно он отдавал предпочтение простоте и удобству, то сегодня выбрал богатство и роскошь. На нем была рубашка от Бриони, темно-синий костюм от Версачи, остроносые сапоги с тиснеными узорами, из искусственного материала, исключительно удачно имитирующего натуральную кожу, светло-коричневое пальто из верблюжьей шерсти и коричневая широкополая шляпа из мягкого фетра. Галстук он не надел, поскольку считал его самым бессмысленным аксессуаром мужского костюма. Впервые облачившись в подобный костюм, Мастер чувствовал себя легко и уверенно, будто носил его всю жизнь. Он выглядел как истинный денди, не привыкший ни к каким компромиссам в вопросах одежды, – у него все должно быть только самое лучшее и самое дорогое. Шарков и Карцев в своих полуспортивных куртках и джинсах рядом с ним даже на телохранителей не тянули. Так, какие-то мелкие прихлебалы.
Мастер широко распахнул парадную дверь и по-хозяйски широким шагом вошел в просторную, ярко освещенную прихожую.
Между двумя лестницами, ведущими на галерею второго этажа, стояли трое санитаров-охранников с одинаково невыразительными, серыми, будто их пеплом присыпали, рожами. Даже позы у них были одинаково угрожающие: ноги расставлены чуть шире плеч, руки скрещены внизу живота, головы опущены так, что подбородки упираются в грудь.
– Добрый день! – Мастер улыбнулся, расстегнул пальто, откинул полы назад и поправил кашне. – Мы хотим видеть Юлию Алексеевну Левченко.
– Кто спрашивает? – рыкнул один из санитаров.
– Тот, кто имеет на это право, – с улыбкой ответил Мастер.
Все трое мордоворотов разом сделали шаг вперед.
– Стоп!
Мастер вскинул руку с открытой ладонью, и следующего шага не последовало. Вся троица замерла на месте, будто они играли в детскую игру «Замри».
– Ты! – Мастер указал на того, что стоял слева. – Найди Юлию Алексеевну и скажи, что ее ждут гости. Действуй!
Санитар трусцой побежал исполнять приказ.
– А не проще было договориться о встрече? – немного нервно поинтересовался Шарков.
– Наверное, проще, – согласился с ним Мастер. – Но не так интересно. Вся прелесть жизни заключается в неожиданностях. Ты не находишь?
Не зная, что на это сказать, Шарков молча пожал плечами.
– Ну, а вы что стоите? – обратился Мастер к двум оставшимся санитарам. – Идите, заберите своих приятелей.
Он взглядом указал на дверь, и санитары резво выбежали на крыльцо.
Откинув полы пальто назад, Мастер заложил руки за спину, широко расставил ноги и хозяйским взглядом окинул прихожую. Глядя на него, можно было подумать, что он приехал сюда, чтобы купить особняк вместе с прилегающим к нему парком.
– Можно спросить, что ты с ними сделал? – поинтересовался Карцев.
– С санитарами? – уточнил Мастер, глядя на потолок, где сквозь толстый слой белил кое-где проглядывала старинная лепнина. – Ровным счетом ничего.
– Но они подчинялись тебе, как будто… – Виктор пощелкал пальцами, пытаясь подобрать нужное слово.
– Как будто так и должно быть, – помог ему Мастер.
– Верно! – еще раз щелкнув пальцами, Карцев направил на него указательный.
– Я не влезал в их головы и не трогал их гнилые мозги, – презрительно скривился Мастер. – Мне помешала бы сделать это элементарная брезгливость. Ты это хотел узнать?
– Мысли имеют свой запах?
– Не запах, нет, – Мастер наморщил нос и потер согнутым пальцем его кончик. – Это как бы некое субъективное ощущение. От контакта с чужим сознанием остается впечатление, которое можно сравнить с многоплановой, объемной картиной, наполненной цветами, запахами, вкусами, тактильными ощущениями, звуками… Это похоже на то, как словами мы выражаем самые разные понятия и чувства. Хотя, казалось бы, слова – это всего лишь звуки, а то и просто знаки на бумаге, от одних мы получаем истинное наслаждение, другие же способны шокировать, обидеть, оскорбить, как пощечина. Одни слова мы готовы слушать вновь и вновь, другие хочется поскорее забыть. То же самое и с мыслями. Мысли ведь те же самые слова, только не высказанные вслух.
– Весьма любопытно, – Карцев провел пальцами по бровям. – Никогда об этом не задумывался. Но как же ты тогда справился с этими мордоворотами? Ты применил гипноз?
– Полагаю, ты слышал о нейролингвистическом программировании?
– Разумеется.
– Я использовал что-то вроде НЛП, только на несколько уровней сложнее. Интонации голоса, особая ритмика речи, выверенный подбор слов, отточенная жестикуляция, точный взгляд, мимика – все это информация, которую собеседники считывают в ходе разговора. Как правило, это происходит совершенно неосознанно, а расшифровка полученных данных ведется на подсознательном уровне. Ты перекинулся с незнакомым человеком парой ничего не значащих фраз и уже понимаешь, что ему, скорее всего, не стоит доверять. Я могу делать все то же самое совершенно осознанно. Именно поэтому стоило мне только заговорить с санитарами, они поняли, что я имею право ими командовать. Кто наделил меня этим правом – этот вопрос они себе не задавали, опять же потому, что я не позволил им это сделать, определив вопрос как лишенный всякого смысла. Теперь, полагаю, тебе ясно, почему в шапочке из фольги нет никакого смысла?
– Почему же тогда на лестнице, чтобы убедить санитаров, тебе пришлось использовать грубую физическую силу? – поинтересовался Шарков.
– Потому, что они вели себя слишком грубо, – объяснил Мастер. – И мне захотелось их проучить.
Беседу прервал стук каблучков по мраморной лестнице.
Неторопливо ступая, Юлия Алексеевна Левченко плавно спускалась по лестнице, едва касаясь пальцами мраморных перил. Высокая, стройная, светловолосая, в белом, накрахмаленном до хруста халате, с большими, едва ли не в пол-лица очками в причудливой пластиковой оправе – она шла, внимательно изучая взглядом гостей. Двое из них были ей хорошо знакомы. Третьего, в светло-коричневом пальто и широкополой шляпе, она видела впервые, но уже чувствовала к нему расположение.
Мастер порывисто сорвался с места и встретил Юлию возле лестницы, заставив ее остановиться на последней ступени.
– Юлия Алексеевна! Позвольте представиться – Мастер!
Он сорвал шляпу с головы, откинул руку со шляпой в сторону и низко опустил голову, прижав подбородок к воротнику рубашки с расстегнутой верхней пуговицей.
– Просто Мастер? – с интересом посмотрела на него Юлия. – И все?
– Если вам так будет угодно, – улыбнулся Мастер.
У него не было никакого личного опыта общения с женщинами. Вся информация на эту тему была почерпнута им из литературы и фильмов. Но получалось у него все естественно и живо, хотя, может быть, и немного пафосно. А некоторая избыточность только придавала его действиям живописную яркость. Внимательно посмотрев на него, Юлия пришла к выводу, что Мастер был похож на Фредди Меркьюри времен его золотой поры. Только усов не хватало. Хотя, дело было не столько во внешнем сходстве, сколько в эмоциональном ключе.
– Ну, что ж, пусть будет просто Мастер, – улыбнулась Юлия. – Но тогда уж и меня называйте только по имени.
Мастер кинул шляпу на голову и протянул обе руки, будто желая помочь Юлии спуститься с последней ступени лестницы. Но как только она вложила свою руку в его ладонь, Мастер припал к ее запястью поцелуем.
– Ну, это уже слишком, – недовольно сдвинула брови Юлия.
– Серьезно? – недоверчиво посмотрел на нее Мастер.
– Абсолютно.
– Извините, – Мастер выпустил руку Юлии из своей.
Вид у него при этом был совершенно обескураженный. Он понял, что совершил ошибку, но не мог сообразить, в чем именно она заключалась.
Юлия сама сделала последний шаг с лестницы и, словно позабыв о Мастере, направилась к стоявшим у дверей Шаркову и Карцеву.
– Ну, что? – спросила она с видом строгим, как у учительницы алгебры. – Наконец-то нашли время дать о себе знать?
– Это Мастер! – тут же кивнул на альтера Виктор.
– При чем тут Мастер? – недоумевающе развела руками Юлия.
– Это Мастер привез нас сюда.
– То есть без него вы бы сюда не приехали?
– Без него нас бы сюда не пустили, – уточнил Шарков.
Юлия молча кивнула – с последним трудно было поспорить.
– Ну а как вам удалось получить пропуск? – спросила она у Мастера.
– У нас не было пропуска, – ответил тот.
– Шутите?
– Вовсе нет.
– Как же тогда?..
Мастер вскинул руки и раскинул пальцы веером.
– Ловкость рук.
– Он вместо пропуска дал охраннику карманный календарик, – сообщил Карцев.
– Охранник взял календарик и пропустил вас? – недоверчиво прищурилась Юлия.
– Именно так, – подтвердил Мастер.
– Ложь! – презрительно фыркнула Юлия. – Он бы не смог этого сделать, даже если бы захотел!..
– Послушайте, – осторожно, боясь вновь допустить какую-нибудь оплошность, Мастер кончиками пальцев коснулся локтя женщины. – Давайте поговорим обо всем в машине.
– Игорь, когда звонил, сказал, что вы собираетесь навестить моего отца, и предложил составить вам компанию. К нему в лабораторию вы тоже собираетесь заявиться без пропуска?
– Да, – кивнул Мастер.
Лицо и взгляд у него при этом были такие, что его просто невозможно было заподозрить во лжи.
– Но это невозможно, – качнула головой Юлия.
– Давайте съездим и проверим, – заговорщицки подмигнул Мастер. – Вам же хочется это, Юлия! Вы ведь никогда не были на работе у своего отца и понятия не имеете, чем он там занимается! Кроме того, я думаю, он будет рад вас видеть.
– Как бы мне этого ни хотелось, я не могу покинуть пансионат во время своей смены, – обреченно вздохнула Юлия.
– И кто может вас от этого освободить? – спросил Мастер.
– Ну, если только сам спин-протектор, – улыбнулась Юлия.
– Отлично. У вас есть мобильный? – Мастер протянул руку.
– Это уже не смешно, – Юлия перестала улыбаться.
– А я вовсе и не шучу, – вполне серьезно ответил ей Мастер.
– Он не шутит, – подтвердил Виктор.