Глава 1 Мастер
Господи ты боже мой! Насколько же велика тупость людская!..
Нет, не так.
Насколько же велики глупость и самомнение одного человека!
Конкретно – спин-протектора.
Какого черта он раз за разом посылает людей на верную смерть?
Любой другой на его месте давно бы уже понял, что пансионат номер сорок пять невозможно взять приступом. Так же, как невозможно заслать в него группу диверсантов. Так же, как невозможно взять нас в осаду и уморить голодом.
Этот идиот пытался даже отключать нам воду, электричество и канализацию!
Чем все закончилось?
Сначала на главную городскую резиденцию спин-протектора обрушился град размером с теннисные мячики, вдрызг измочаливший крышу. Не успели крышу отремонтировать, как на дворец надежи и опоры всего мира пролился дождь с дохлой рыбой.
Ну, знаете, случаются порой такие странные события. Но если два сразу, в одном месте – это уже не случайность, а закономерность. Также не следует забывать, что град и дождь случились зимой, что придало всей ситуации особую пикантность.
И самое главное, если бы сначала прошел дождь с рыбой, а потом – град, так ничего бы ужасного не случилось. Но все произошло наоборот: сначала – град, а за ним – рыба. И через учиненные градом повреждения рыба попала в вентиляционную систему резиденции спин-протектора. Уже на второй день, когда рыба начала тухнуть, вонь по дворцу пошла такая, что хозяин велел посадить главного администратора здания в карцер с крысами, а сам поспешил сбежать в загородную резиденцию, куда он обычно выезжает только летом.
И надо же было такому случиться, что во время поездки началась гроза. Настоящая гроза, с громом и молниями. Зимой! Молния ударила разом во все три машины спин-протекторского кортежа. Охранники испеклись в своих машинах, как в микроволновках. Сам спин-протектор не пострадал, хотя руки его шофера прикипели к рулю, и он орал благим матом, когда его, вместе с рулем, вынимали из машины.
Да, еще на крышу бронированного лимузина спин-протектора упало сиденье для унитаза, выпавшее из пролетавшего над местом происшествия самолета. Такое тоже порой случается. Но вся эта череда даже по отдельности крайне маловероятных событий могла и идиота убедить в том, что все это неспроста.
Следует отдать спин-протектору должное, он понял намек. Попытки вооруженного прорыва на территорию пансионата прекратились. Если жизнь других людей для спин-протектора ничего не стоила, то свою он оценивал по наивысшей категории. Постоянно принимая М-сыворотку, полученную из крови альтеров, он, должно быть, рассчитывал жить вечно. И, разумеется, он не хотел, чтобы из-за глупой случайности все его далеко идущие планы пошли насмарку. Ударившее в темечко сиденье для унитаза – это ведь даже не героическая смерть, а предельно дурацкая. О такой легенды не сложат. И песни петь не станут.
Попытки иным образом испортить жизнь обитателям пансионата номер сорок пять так же практически сошли на нет. У нас более не ломались ни канализация, ни водопровод, ни сеть электроснабжения. Даже телефонная линия и Интернет работали бесперебойно. Я, как и прежде, ежедневно составлял список заказов, которые доставлялись исправно и в срок. Правда, пару раз еда была отравлена. И один раз яд оказался добавлен в мой любимый грушевый сидр. Но это даже глупостью не назовешь, скорее уж, жестом отчаяния. Я все ждал, когда же спин-протектор прикажет обработать ядом страницы одной из книг, которые я заказывал. Но до этого так и не дошло. Видно, классику спин-протектор не жалует.
Имея все же неизбывное желание знать, что происходит на моей территории, спин-протектор решил использовать дронов. Но почему-то так все время случалось, что любые дроны, залетевшие на территорию пансионата, от больших до суперминиатюрных, тут же теряли управление и разбивались. А некоторые даже взрывались на лету.
После неудач с дронами спин-протектор приказал разместить в окружающей пансионат лесополосе две роты спецназа, которые должны были находиться там денно и нощно. То есть они притащили туда палатки, полевые кухни и мобильные сортиры. Я лично в этом никакого смысла не видел. Но глупо говорить о смысле, когда речь идет о спин-протекторе. Тем не менее мне такое соседство не нравилось. Лесополоса зарастала мусором. Да и охранники нервничали.
Ну, что тут поделаешь?
Спецназовцы заболели гриппом и чесоткой. Все разом. Когда место срочно эвакуированных бойцов заняли другие, с виду вполне здоровые, среди них началась повальная эпидемия дизентерии, косившая всех поголовно и сопровождавшаяся проявлениями характерных признаков стригущего лишая.
После второй эвакуации новой смены не последовало. Таким образом, проблема нежелательного соседства также была успешно решена.
Меня все эти события нисколько не беспокоили. Скорее даже забавляли. И придавали уверенности. Поскольку давали возможность воочию оценить, на что способен спин-протектор. Да, возможности его были практически неограниченными, но, во‑первых, он не умел ими пользоваться. У него имелось с десяток наработанных приемов, которые в свое время, видимо, показали свою действенность. С тех пор он только на них и полагался. Боязнь всего нового – такова была отличительная особенность стиля жизни и правления спин-протектора. Такое случается почти с каждым, кто слишком долго остается у власти. Он подсознательно боится будущего, потому что именно там скрыт его конец. Во-вторых, я теперь был точно уверен в том, что, даже используй спин-протектор все свои возможности надлежащим и самым лучшим образом, он не мог представлять для меня никакой угрозы. Ни один из его шпионов и киллеров не смог незаметно проникнуть на территорию пансионата. В то время как мальчишке-альтеру это легко удалось.
В отличие от меня Игорь Шарков места себе не находил. Он не паниковал, но, явственно ощущая угрозу, считал необходимым искать способы предотвратить ее. Мои заверения о том, что пансионат номер сорок пять в настоящий момент является едва ли не самым безопасным местом на Земле, мало что для него значили. Он не знал даже сотой доли моих возможностей, зато отлично представлял, на что способна военно-полицейская машина, за рулем которой сидел спин-протектор.
– Хорошо, что конкретно ты предлагаешь? – спросил я.
В ответ на что Игорь лишь молча развел руками – ему было нечего предложить.
С одной стороны, он чувствовал опасность, с другой – не знал, как ей противостоять. Именно это заставляло его нервничать. И это было нехорошо. Мне требовался человек, с которым я мог бы спокойно и взвешенно обсуждать самые разные вопросы, от мировой политики до недавно прочитанных книг, а Игорь явно находился не в лучшей форме. Он постоянно думал о том, что лично меня интересовало в наименьшей степени, – о кознях спин-протектора. Мало того что это отвлекало его от более интересных тем, так еще и делало взвинченным и нервным, как новобранца, впервые получившего в руки ружье и сразу же посланного с ним в окопы, находящиеся под вражеским огнем.
– Почему ты просто не убьешь его, если можешь это сделать? – спросил он однажды. – Ты ведь мог сделать так, чтобы это чертово сиденье для унитаза упало не на крышу лимузина, а ему на голову?
Разумеется, я мог это сделать. Более того, это не составило бы для меня никакого труда. То, что люди обычно называют случайностью, на самом деле является точно таким же результатом строго определенной последовательности событий, как и в любой другой ситуации. О случайности говорят, когда не могут отследить всю цепочку приведших к ней событий. Я же могу установить взаимосвязь любых событий и предсказать их результат. Более того, я могу воздействовать на самое слабое звено, которое кажется наименее значимым во всей цепочке, с тем чтобы в итоге получить нужный мне результат.
Да, и вот еще что! Когда я говорю о результате, я имею в виду только то, что интересует меня в текущей последовательности событий в данный момент. На самом же деле никакой это не результат, а всего лишь очередное звено в бесконечной череде событий, тянущейся из прошлого и исчезающей в будущем, каждое из которых при желании можно просчитать, определить и вычленить. Вот только если постоянно все просчитывать и обо всем знать наперед, то жить становится невыносимо скучно.
– Зачем? – я недоуменно пожал плечами. – Смерть спин-протектора не входит в мои планы.
– И какие у тебя планы?
Ну, об этом я мог бы говорить долго. И чем дольше, тем неопределеннее. Поскольку всех своих планов я и сам еще не знал. Да и не мог знать, поскольку планы на более или менее отдаленное будущее формируются в процессе реализации близлежащих планов. Но я понимал, что Игоря интересовало как раз то, что я собирался делать в ближайшее время. Если быть еще точнее, он хотел знать, что я собираюсь делать прямо сейчас.
– Во-первых, я убедился, что мне ни о чем не удастся договориться со спин-протектором.
– Он на тебя в обиде, – напомнил Шарков. – Ты кинул его с поселком вольных альтеров.
– Разве? – я удивленно вскинул брови. – Я выполнил свое обещание.
– Ты сдал ему пустой поселок.
– Я обещал указать координаты поселка – и я это сделал.
– Ты утверждал, что в поселке не менее пятисот альтеров.
– Так оно и было, когда я там находился.
– Это все отговорки.
– Нет. Это – неумение точно сформулировать свое желание. На этом джинны частенько ловили своих спасителей, три желания которых они обязаны были исполнить. Но исполняли они их настолько дословно, что в результате бедолаги и сами были не рады тому, что ввязались в эту затею.
– Самые умные из них использовали последнее желание на то, чтобы затолкать джинна обратно в бутылку.
– Да, но я-то не джинн, – улыбнулся я. – Поэтому со мной такой фокус не пройдет. На самом деле проблема не в том, что я, как ты выражаешься, кинул спин-протектора. Я бы мог предложить ему многое другое. Я мог бы решить многие его проблемы. Мог бы сделать страну самой процветающей в мире. А потом можно было бы и глобальными проблемами заняться. С моей помощью он мог бы стать самым влиятельным человеком в мире. Однако проблема в том, что спин-протектор феноменально недальновиден, мелочен и подозрителен. Понятия не имея о том, что такое долгосрочная стратегия, он действует импульсивно. С ним невозможно договориться потому, что обман он считает наивысшей доблестью. А нарушение любых договоренностей для него является главным правилом игры. Он отправил ко мне наемных убийц еще до того, как ему доложили, чем закончился штурм поселка. Почему он так поступил?
– Должно быть, решил, что ты ему больше не нужен.
– Именно. И о чем это говорит? – Я выдержал паузу, но Игорь ничего не сказал. Он знал ответ, но не хотел говорить. Пришлось мне сказать самому: – Он с легкостью готов отказаться от всех тех даров, что я мог бы ему предложить, только ради того, чтобы сохранить существующее положение дел. Он боится меня потому, что я – будущее.
Я – будущее!
Красиво сказал!
Нет, в самом деле.
Самому понравилось.
– Возвращаясь к твоему вопросу. Во-первых, я хочу, чтобы спин-протектор оставил нас в покое. Пусть зарубит себе на носу, что пансионат номер сорок пять – это моя суверенная территория. Мой родовой замок. И каждый, кто сунется сюда без спросу, получит достойный отпор.
– Он не успокоится, – покачал головой Игорь. – Он постоянно будет искать способ добраться до тебя.
– Ну, значит, в следующий раз сиденье от унитаза, действительно, упадет ему на голову, – улыбнулся я.
– Хорошо, – кивнул Игорь. – Допустим, спин-протектор оставил нас в покое. Что дальше?
– Мы должны разобраться с проектом «Джокер». Я ничего не нашел о нем в архивах «Вечности». Представляешь? Ни единого слова. Также нет там никакой конкретной информации о работе группы профессора Левченко. Сказано только, что научная группа профессора занимается изучением поведенческих реакций альтеров. Что подтверждается кучей пустых и бессмысленных документов, в которых даже вскользь не упоминаются дикие альтеры. Отчеты, что я обнаружил в архиве подразделения «М», тоже пропали. Видимо, кто-то заметил ошибку и поспешил подчистить хвосты. Много лет держать в тайне серьезный научный проект, в котором задействовано немало людей, да при этом еще водить за нос международный отдел «Вечности», под силу только одному человеку.
– Спин-протектору, – сделал правильный вывод Игорь.
– Верно, – кивнул я. – И я хочу понять, какова цель создания диких альтеров.
– А ты не допускаешь возможности, что никакой цели нет? – чуть понизив голос, спросил Игорь. – Нет и никогда не было? Что во всем происходящем вообще нет никакого смысла? Просто кому-то когда-то пришла в голову дурацкая идея, которую он решил попытаться воплотить в жизнь. Скажешь, такого не могло быть?
– Могло, – не стал спорить я. – Очень даже могло. И я бы запросто с тобой согласился. Если бы не одно обстоятельство…
Я взял пульт, чтобы включить экран компьютера. И в этот момент в дверь тихо постучали.
Это был Виктор Карцев. И, разумеется, его визит не стал для меня неожиданностью. Я был даже рад, что он присоединится к нашему разговору.
– Входите, доктор Карцев! – громко произнес я.
За время, минувшее с того дня, когда мы с Игорем вытащили Виктора из его комнаты, доктор Карцев заметно изменился к лучшему. Самое главное, он бросил курить. В чем, должен признаться, я ему немного помог. Соответственно, он перестал кашлять, кожа на его лице приобрела здоровый вид. Щеки зарозовели, глазки заблестели. Его покинули острые параноидальные фантазии, он стал мыслить более критично, и суждения его сделались куда более здравыми. Виктор по-прежнему был уверен, что я являюсь предвестником скорого конца света, но с этим он уже смирился. Однако он все еще не выходил из комнаты без самодельной тюбетейки из фольги, которая, как он полагал, защищала его от моего ментального воздействия. И, что было совсем плохо, Виктор так и не научился опрятно одеваться. Его наряд выглядел так, будто он натягивал на себя первое, что попадалось под руку, нимало не заботясь о том, как сочетаются между собой те или иные детали гардероба.
На этот раз, помимо неизменной шапочки из фольги, на нем были широченные пляжные шорты, украшенные ярким узором из ананасов и бананов, и темно-зеленая майка с несколькими декоративными дырками и черной, едва различимой надписью «You In The Army Now!». Вокруг худой шеи было обернуто розовое кашне. На ногах – тяжелые армейские башмаки. Подбородок Виктора выглядел так, будто он брился перед кривым зеркалом – с десяток заклеенных обрывками бумажек порезов и клочки щетины, до которой лезвие так и не добралось. В целом, вполне неплохой вид для доктора Карцева.
– Чем занимаетесь? – живенько так поинтересовался Виктор.
– Да вот, показываю Игорю фотографии, – сказал я. – Садись, думаю, тебе тоже будет интересно взглянуть.
Виктор уселся в свободное кресло.
Я включил экран и задействовал режим виртуального расширения, вдвое увеличивающий размер экрана.
Появившаяся на повисшем в воздухе виртуальном экране картинка была не очень высокого качества. Но и того, что можно было рассмотреть, было достаточно для того, чтобы в полной мере ощутить чувство отвращения.
На фотографии была запечатлена обычная жилая комната стандартной малогабаритной квартиры. Снимок был сделан со стороны входной двери и охватывал почти всю комнату, от стены до окна. Простенькая пластиковая стойка с телевизором и видеоплеером, раскладывающийся диван с желтой обивкой, сервант с посудой на застекленных полках, платяной шкаф с чуть приоткрытой дверцей, небольшой, квадратный обеденный стол. Хозяевам пришлось изрядно потрудиться, чтобы втолкнуть все это и еще кучу иной мелочи в совсем небольшую комнату.
Первое тело лежало на столе. Это был взрослый мужчина. Руки и ноги его свешивались по краям стола. У него было разорвано горло, объедено лицо и вырваны клочья плоти на запястьях. Еще один человек, судя по фактуре тела, совсем еще молодой, лежал на полу. У него были точно такие же раны, как и у первого, – на горле и запястьях. На диване лежала девочка лет девяти. Убитая так же, как остальные. Мебель, стены, пол и даже потолок были забрызганы кровью. Местами на палевых обоях имелись смазанные отпечатки ладоней, как будто о них вытирали окровавленные руки.
– Что это? – тихо произнес потрясенный Игорь.
В голосе его были слышны одновременно недоумение, отвращение и ужас от того, что кто-то мог сотворить подобное.
Нажав кнопку на пульте, я включил следующий кадр.
Та же самая комната с тремя изуродованными трупами. Только теперь в ней еще четверо мужчин в белых пластиковых комбинезонах с капюшонами, в очках и респираторах. В руках у них желтые пластиковые ведра и бутылки с разноцветной бытовой химией.
Третий кадр.
Люди в пластиковых комбинезонах укладывают тела в черные пластиковые мешки.
– Это какое-то снафф-видео, – предположил Виктор.
Игорь молчит.
Я тоже ничего не говорю.
Следующий снимок.
Люди наводят порядок в доме. Смывают кровь. Сдирают перепачканные обои.
Я быстро проматываю с десяток снимков, на которых запечатлены различные стадии приведения в первозданный вид комнаты, в которой произошла бойня.
Наконец последний снимок.
В комнате наведен идеальный порядок. Люди в пластиковых комбинезонах накладывают последние штрихи на интерьер. На этот раз в кадр попал новый персонаж. Он так же, как и остальные, одет в белый комбинезон, но капюшон висит у него за спиной, а на его лице нет ни очков, ни респиратора.
Я обвел его голову лучом лазерной указки, увеличил изображение и добавил четкости.
– Узнаешь? – спросил я Игоря.
– Бапиков, – произнес тот с плохо скрытым недоумением.
Он как будто сам отказывался верить тому, что видел.
– Он самый, – подтвердил я. – Наш старый знакомый Юрий Станиславович Бапиков, бывший куратор сектора КВБ, глава спецотдела. Бапиков совершил роковую ошибку, приняв на себя командование операцией по захвату поселка альтеров. Потерпев сокрушительное фиаско, он в результате потерял все, что имел. Из Третьего круга «Вечности» он слетел в Тринадцатый. Я так полагаю, что его не выкинули на улицу только потому, что из «Вечности» никто просто так не уходит. Да и чернорабочие «Вечности» тоже нужны. Сейчас бывший куратор Бапиков возглавляет команду чистильщиков «Два».
– Выходит, есть еще и команда чистильщиков «Один»? – спросил Виктор.
– Есть, – заверил я его. – Команда «Один» наводит порядок за ловчими, ежели те вдруг набезобразят. Команда «Два» наводит порядок за дикими.
– Так это была работа диких? – указал рукой на экран Игорь.
– Да. Это было одно из пяти убежищ вольных альтеров, выявленных и уничтоженных с помощью диких.
– Альтеров неизменно берут живыми. А тут – три трупа.
– Это были люди, жившие вместе с альтерами в поселке и вместе с ними перебравшиеся в убежище. Для поиска покинувших поселок альтеров кто-то использует диких.
– То есть дикие теперь выполняют обязанности ловчих? – спросил Игорь недоверчиво.
– Нет. Ловчие, как и прежде, забирают потенциальных альтеров и отлавливают бомжующих одиночек. Диких используют для захватов убежищ.
– Почему диких, а не ловчих?
– Помнишь, сколько неприятностей доставил в свое время ловчим всего один воплощенный альтер в кожанке и бандане? А теперь представь, что в одной комнате трое, четверо, а то и шестеро таких вот альтеров, знающих себе цену, с развитыми паранормальными способностями. Сколько нужно ловчих, чтобы повязать их? Боюсь, это вопрос без ответа. Во время штурма поселка ловчие наглядно продемонстрировали, что им нечего противопоставить истинным и воплощенным альтерам. Не хотелось бы задевать твою профессиональную гордость, но ловчие годятся только на то, чтобы бороться с детьми и беспомощными одиночками, ничего не знающими и толком ничего не умеющими. Истинные альтеры и, уж тем более, воплощенные вам не по плечу. Знаешь, чему я больше всего удивлялся, когда читал донесения о стычках ловчих с воплощенным альтером? Тому, как деликатно он с вами обходился. Потому, что на самом деле он мог давить вас, как сырые яйца! – Для наглядности я звонко хлопнул ладонью о ладонь – В лепешку!
– Ну, это ты, положим, хватил, – недовольно насупился Игорь.
Я все же задел его профессиональную гордость.
– Отнюдь, – улыбнулся я. – Я знаю этого альтера. И знаю, на что он способен. Еще раз: он вам не по зубам. А вот дикие – другое дело. Полагаю, что в силе и ловкости они не уступают воплощенным альтерам. А может, и превосходят их. У них разум людей и инстинкты диких животных. В тот момент, когда альтер задумается, нанести ли решающий удар, дикий будет действовать без промедления. Поэтому решение использовать диких против вольных альтеров, каким бы циничным и беспринципным оно ни было, тем не менее, нельзя назвать непродуманным.
– Но они убивают людей, – немного растерянно развел руками Виктор.
– Видимо, потому, что им позволяют это делать.
Виктор приоткрыл рот, но так и не нашел, что сказать.
– С точки зрения тех, кто осуществляет проект «Джокер», это весьма рациональное и разумное решение, – ответил я на его незаданный вопрос. – Люди «Вечности» не нужны. Что с ними делать? Держать их в пансионатах вместе с альтерами – пустая трата средств. Отпустить на свободу нельзя потому, что им слишком много известно и о вольных альтерах, и о диких, и о самой «Вечности». А так, – я указал пультом на экран, – одним выстрелом удается подстрелить сразу двух зайцев. Во-первых, убираются ненужные свидетели. Во-вторых, дикие получают свой бонус в виде свежей, не консервированной крови.
– Свежая кровь вкуснее? – вполне серьезно спросил у меня Виктор. – Или она полезнее?
– Не знаю, – столь же серьезно ответил я. – Не пробовал.
– Ладно, а с этим-то что делать? – указал на экран Игорь. – Работу ловчих ты считаешь позорной. Ладно. Но это, – снова взмах рукой в сторону экран. – Это и вовсе полный беспредел! Мы, по крайней мере, никого не убиваем!..
– Что ты предлагаешь? – спросил я.
– Не знаю, – беспомощно развел руками Игорь. – Откуда вообще у тебя эти фотки?
– Перехватил почту Бапикова.
– Он что, их в Инстаграме постит? – удивился Виктор.
– К отчетам о работе своей бригады подшивает, – ответил я.
– Эй, меня кто-нибудь слышит? – помахал рукой Игорь. – Я спросил, что мы собираемся делать?
Я прищурился, изображая недоверие.
– Почему ты вообще хочешь что-то предпринять?
– Потому, что на моих глазах совершается преступление.
– То есть издевательства над альтерами, запертыми в пансионатах при том, что никаких правонарушений за ними не числится, – это нормально, а убийства людей – это уже преступление?
– Я этого не говорил.
– Но именно это вытекает из твоих слов.
Игорь откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди – неосознанный жест, за которым кроется подсознательное желание замкнуться в себе, как в крепости.
Я мог бы заглянуть в голову Игоря и выяснить что он на самом деле обо всем этом думает. Я мог бы сделать это так аккуратно, что он ничего бы не заметил. Но я не хотел это делать потому, что он сам должен был во всем разобраться. Только тогда он сможет понять, что для него имеет первостепенное значение и каков будет его дальнейший путь.
– Надо написать письмо спин-протектору, – заявил неожиданно Виктор. – Ты ведь можешь сделать так, чтобы оно попало лично к нему в руки? – спросил он у меня.
– Замечательная идея, – сказал я столь серьезно, что это просто невозможно было воспринимать всерьез.
– А что не так? – непонимающе развел руками Виктор. – Спин-протектор со всем разберется. В конце концов, он на то и спин-протектор.
– По нашим догадкам, именно спин-протектор курирует проект «Джокер», – угрюмо произнес Игорь.
Что ж, неплохое начало.
– Не может быть, – усмехнувшись, мотнул головой Виктор. Да так энергично, чуть тюбетейка едва не слетала. Он в последний момент успел прихлопнуть ее ладонью. – Не может быть! – повторил он еще более уверенно, чем в первый раз. – Да о чем мы вообще тут говорим! – Руки Виктора возмущенно разлетелись в стороны. – Это же спин-протектор! Понимаете? – Он посмотрел на нас с Игорем, как на недоумков. И еще раз повторил: – Спин-протектор! А не кто-нибудь. И вы говорите, что он причастен к какому-то там заговору?
– Не просто причастен, – сказал я. – Он его возглавляет. И боюсь, что травля вольных альтеров дикими – это только проба пера. Полевые испытания нового оружия. Ну, просто так случилось, что на свободе разом оказалось множество вольных альтеров. Так почему же не воспользоваться этим и не отработать технику работы с дикими?
– Хочешь сказать, нас ожидает нечто еще более мерзкое? – мрачно глянул на меня Игорь.
– Боюсь, что так, – ответил я. – Никто ведь ничего не знал про поселок вольных альтеров, когда был запущен проект «Джокер». Значит, изначально диких готовили не для этого.
Игорь поставил правую руку локтем на стол и в задумчивости покрутил в воздухе пальцами.
– Да бросьте вы! – возмущенно вскочил на ноги Виктор. – Спин-протектор ничего об этом не знает! И мы должны поставить его в известность…
– Сядь, Виктор, – поморщился, точно от зубной боли, Игорь. – Тебе русским языком сказали: спин-протектор в курсе.
Виктор уставился на Игоря так, будто впервые наконец-то рассмотрел его как следует. И увидел такое, о чем страшно даже подумать!
– Ты сошел с ума! – уверенно заявил он. – Спятил! Или… – Он вдруг осекся и резко повернулся в мою сторону. – Это твоя работа! Ты внушил ему эту дурь!
– Успокойся, Виктор, – произнес я как можно более мягко и спокойно. – Мы пока лишь обмениваемся мнениями. Мы почти ничего не знаем о проекте «Джокер», поэтому и не можем утверждать что-то с уверенностью.
– Но спин-протектор…
– Спин-протектор нас сейчас волнует в наименьшей степени, – произнес я с нажимом. – Мы должны разобраться, кем и для каких целей был запущен проект «Джокер».
– Ну да, – подумав, кивнул Виктор. – Чтобы предоставить спин-протектору информацию во всей полноте.
Игорь мрачно хмыкнул.
– Полагаю, пришло время поговорить с тем, кто стоит во главе научной части проекта «Джокер», – сказал я.
– Ты о Левченко? – спросил Игорь.
– Точно.
– И как ты собираешься с ним общаться? У тебя есть его имейл или номер телефона? Или вы с ним уже задружились в «Скайпе»?
– Я предпочитаю личный контакт. Чтобы можно было заглянуть собеседнику в глаза.
– Или залезть к нему в мозги, – криво усмехнулся Виктор.
– Ты думаешь, я не мог бы залезть в черепную коробку Левченко прямо из этой комнаты? – спросил я.
– Полагаю, это невозможно, – Виктор с гордым видом откинулся на спинку кресла и положил ногу на ногу. – Даже если ты точно знаешь, где находится профессор Левченко, между вами слишком много активно думающих людей, создающих своими мыслями своего рода фон, эдакий белый шум, пожирающий все осмысленные звуки.
– Ну, насчет большого числа активно думающих ты сильно заблуждаешься, – улыбнулся я. – На самом деле их не так уж и много. Но в целом ты прав. На большом расстоянии белый шум мешает добраться до мыслей нужного мне человека. Тем не менее есть способ справится с этой помехой. Для этого мне всего-то и нужно, что встретиться случайно на улице с человеком, работающим с Левченко. Я скажу ему несколько ничего не значащих слов, которые он передаст Левченко. В результате у последнего в мозгу будет сформирован своего рода маячок, который и поможет мне выйти на прямую связь с ним. Этот трюк я проделал с Бапиковым, которому Игорь передал мои слова. А куратор, в свою очередь, произнес фразу-маячок, когда общался со спин-протектором. Так что он теперь у меня на крючке.
– Ты ковырялся в мозгах у спин-протектора! – с неподдельным ужасом воскликнул Виктор.
– Я этого не делал, – успокоил я его. – Во-первых, не думаю, что найду там что-либо для меня интересное. Во-вторых, работать с памятью человека на большом расстоянии не так-то просто. Можно не рассчитать силу воздействия и, – я улыбнулся и помахал в воздухе пальцами, – что-нибудь там испортить. Либо просто раскрыть свое присутствие. А я не хочу, чтобы спин-протектор прежде времени узнал, что я могу наблюдать за ним. Иначе, боюсь, он натянет себе на голову спецназовский шлем, обклеенный фольгой.
– Тогда как ты собираешься поговорить с Левченко? – спросил Игорь.
– Мы с тобой нанесем ему визит, – сложенными вместе ладонями я указал на Игоря. – Ты и я.
Игорь скептически поджал губы.
– И как ты собираешься это осуществить?
– Я думаю, ты мог бы позвонить дочери Левченко, с которой ты знаком, и попросить ее договориться о встрече. Смею предположить, что профессор Левченко куда более любознателен, нежели спин-протектор, а потому не откажется от встречи с Мастером. Ну, а мы уж подъедем к нему в лабораторию в любое удобное для него время.
На лице Игоря все то же скептическое выражение. Может быть, даже еще более глубокое, чем вначале.
– Ты полагаешь, это возможно?
Сам он, надо полагать, был абсолютно уверен, что это невозможно.
– Это намного проще, чем тебе кажется, – сказал я.
Игорь ничего не ответил, только молча пожал плечами. Но это не был жест недоверия. Он знал, что, скорее всего, я окажусь прав, даже если поначалу кажется, что я совершенно неправ.
– Тогда я тоже еду с вами! – решительно заявил Виктор.
– При одном условии, – сказал я. – Ты как следует приведешь себя в порядок. И снимешь наконец свою дурацкую тюбетейку.
Виктор недовольно поджал губы. Но спорить не рискнул.