По припыленному полу гостиной расползался блеклый утренний свет. Взвесь вековых песчинок, столь рьяно оберегаемых Карповым, танцевала в воздухе. В окне прямо напротив дверного проема спальни сновали тени. Прохожие. С ума сойти! Обычные люди, спешащие по своим делам! Демон, оказывается, живет в центре города. И тот, в отличие от Андрея, уже проснулся.
Обращение к Высшей магии выпило нас обоих почти без остатка. Мысли штормило, как после трех бокалов. Перед глазами мельтешили цветные пятна, в горле пересохло. Я приподняла руку и тут же безвольно опустила обратно. Сил не было ни на что. Но совесть меня не мучила. Она крепко спала, сладко посыпавая, и даже не ворочалась. Внутри не было никаких сомнений: все правильно.
У меня не было. А что, если… Что, если они появятся у него?
Я снова обласкала взглядом спящего мужчину. Захотелось немедленно разбудить его, тряхнуть хорошенько и убедиться, что он не жалеет о своем «приступе вандализма». Что он осознанно бил ту витрину и воровал куклу, а вовсе не потому, что едва соображал от потери сил.
А если он скажет, что случившееся было ошибкой? Что он все еще мрак, а я – все еще несовершеннолетняя по магическим законам крестница его друга и наставника?
От смущения тело бросало в жар, от десятка дурных предчувствий – в холод. Где чертовы инструкции? Почему их нет в учебниках? Как положено вести себя после того, как провела ночь с мужчиной и проснулась с ним в одной постели? Сварить кофе, приготовить завтрак… или сбежать, сверкая пятками, пока он не увидел твои стыдливо краснеющие щеки?
А вдруг кто-то вчера пришел в больничное отделение и не обнаружил там ни меня, ни Карпова? Вдруг меня ищут – вот прямо сейчас, в эту минуту?
Боги, боги… Я прочесала одеревеневшими пальцами спутавшуюся копну и зажала рот ладонью, чтобы не застонать. Выпутавшись из одеяла, в панике сползла с кровати и протопала по деревянному полу к дивану, признанному вчера неудобным большинством голосов (два из двух!). Кожаный подлокотник все еще хранил на себе мою смятую блузку и юбку, халат валялся у камина… Туфель не было. Они что, остались в кабинете Мари?
Пару раз чертыхнувшись сквозь зубы, я судорожно нацепила на себя одежду. Пуговицы, на удивление, были на месте. Демоническая коллекция сокровищ не пополнилась. Разве что мной?
Подхватив с пола халат, я бросила еще один короткий взгляд на неподвижное тело. Нет, встретиться лицом к лицу с проснувшимся Андреем – выше моих сил. Мне нужен кофеин, тишина и немножко одиночества. Хоть капельку времени для себя и полчища тараканов. Да, наверное, он прав: я трусиха.
Я толкнула массивную дверь и босиком выбежала на порог. Навстречу мне бросилась широкая шумная улица, освещенная слабым рассветом, лениво разгоняющим сумеречную мглу. Над головой еще бледнела полная Луна, готовая смениться Солнцем.
Нос раздразнил аромат свежевыпеченных булок, асфальт дыхнул влагой – ночью прошел дождь. Я была где-то в центре Санкт-Петербурга. Город пробуждался.
Меня никто не замечал. Порог демонической берлоги был ожидаемо оснащен чарами, отводящими глаза. И бог знает, какими еще: например, я совсем не замерзла, хоть и стояла без плаща на улице уже пять минут. Не могла решиться уйти. Как ни называй, а это самый настоящий побег.
Я в последний раз заполнила легкие ароматом свежей выпечки и махнула жезлом. С кружащим голову заклятием переместилась к заветной двери Пункта Связи. И с мольбой, чтобы она не скрипнула, протиснулась внутрь.
Дом еще спал, утопая во мраке задернутых гардин.
Я размеренно выдохнула и попыталась восстановить пульс. Кажется, из-за утренней нервотрепки я потеряла несколько лет жизни. Я повесила смятый халат на спинку дивана – так, будто ночевала в гостиной, – и на цыпочках пошла к кухне. Дикая жажда кофе могла подтолкнуть меня к убийству.
За этот короткий путь в вяло работающей голове созрел план. Если кто-то спросит, скажу, что Карпов перенес меня сюда среди ночи прямо из больничного отделения. После новых отравлений в Пункте Связи куда безопаснее. А я так устала, что не нашла в себе сил подняться в спальню и отключилась на диване. Вполне рабочая версия.
Довольная собой, я уверенным шагом влетела на кухню. И застыла в проеме, борясь с острым желанием сбежать обратно. Туда, откуда сбежала пятью минутками ранее. Потому что не одну меня интересовал бодрящий напиток. И сейчас меня с интересом изучали два внимательных глаза.
С недоумевающим видом у подоконника стоял Ромул. За ним в окне предательски бледнела Луна. Черт! Куратор уже преобразился в человека, улыбка сменила звериный оскал, но во взгляде оставалось что-то от волка. Значит, вернулся с «ночной смены» около часа назад. Как некстати!
Красивую историю о ночевке на диване Пункта Связи только что растоптал лохматый вервольф, точно заметивший мое недавнее отсутствие в гостиной. Я судорожно перекатывала мысли в голове, пытаясь понять, чем мне все это грозит. И как, тролль меня спаси и унеси куда-нибудь подальше, мне оправдать свое появление тут на рассвете? Когда двери Академии еще занавешены запирающими заклятьями? Модного медальона у меня нет!
Я устало притулилась к косяку. Ни одной умной мысли в голове, одна паника. Осворт почесал щетину на подбородке и шумно втянул ноздрями воздух.
Не-е-ет! Только не его чертово волчье обоняние!
– Ой… – растерянно прошептала я, разглядывая, как легкое недоумение сменяется форменным изумлением.
– Ой! – так же шепотом передразнил Ромул.
По ехидным глазам видела: наш одомашненный вервольф, еще не до конца преобразившийся в человека, учуял… его. Немудрено. Этой ночью Андрей пропитал меня своим запахом до кончиков волос. Я в ужасе закрыла лицо руками, сквозь пальцы поглядывая за реакцией куратора.
– Сделайте мне кофе, мисс Дэлориан. Второй час умираю на кухне и жду, пока кто-нибудь из хозяек проснется. А они, оказывается, и не спят вовсе…
– Я спала, – пролепетала я, проглатывая улыбку. – Просто не здесь.
– Да я уж догадался, где, – тихо засмеялся Осворт. – Так что насчет кофе?
Он не осуждает? Ни меня, ни Карпова? Не бежит к крестному и не взывает к Верховному Совету? Трибунал откладывается?
В растрепанных чувствах я развернулась к плите. Поставила турку с водой на огонь и принялась молоть на двоих. Не самое великое в мире искусство, Ромул давно мог его освоить. Просто большинство чистокровных мужчин – и даже, как выяснилось, вервольфов – было воспитано в том духе, чтобы не пачкать руки кухонными заботами. Во-всяком случае, прилюдно. Карпов был единственным аристократом, кто при мне брал в руки кофемолку и вполне умело с ней обращался.
– Я не успел узнать новости по трем пострадавшим. Луна вынудила уйти из Академии, – откашлялся Ромул за моей спиной. – Буду рад услышать «сводки с полей». От вас пахнет кровью… помимо прочего.
Теперь уже закашлялась я. «Прочее» сейчас сладко сопит на черных простынях и даже не знает, что я постыдным образом дезертировала.
– Всех трех удалось спасти. Сейчас они под восстанавливающими куполами, но к вечеру, думаю, уже придут в себя.
Я обернулась и удовлетворенно улыбнулась Осворту, вспомнив, как мы вчера с Андреем творили настоящую магию. Высшую.
А потом другую… И тоже высшую. Ночь была в прямом смысле волшебной.
– Это хорошая новость, Анна, – сдержанно кивнул куратор, его глаза подернулись сентиментальной пленкой. – Очень хорошая.
Я спрятала взгляд в кофейной турке. Андрей упоминал имя Ромула в числе подозреваемых. Но нет, не может быть, чтобы кто-то из тех, у кого был ключ, имел отношение к отравлениям! Это ведь ближний круг. Те, кому нужно доверять. Карпов не должен их подозревать. Никого из шестерых!
– И мне тоже, дорогая… – раздался у порога заспанный голос миссис Абрамс. – В гостиной лежит халат… Весь в крови… Что стряслось? И как ты здесь оказалась?
Сердце екнуло, язык прилип к небу. Врать Джулии оказалось слишком трудно. Тем более при сопящем за моей спиной Осворте, в каждом вздохе которого сквозило неприкрытое ехидство.
– Отравления опять. В Академии, три мальчика… – я неуверенно подбирала слова, чтобы сказать правду, но не всю. – Но уже все хорошо, не волнуйтесь. Мы с профессором Карповым их вылечили. Я ассистировала…
– Молодец! – Джулия положила ладонь на мое плечо, а другой рукой подпихнула ко мне пачку с кофейными зернами. – Я всегда знала, что целительство у тебя в крови, – и, хохотнув, добавила: – Раз уж Андрей был так благороден, что перенес тебя сюда, мог бы и до кровати подбросить. Этот диван не слишком удобный.
– Бывают и хуже, – хихикнула я и начала стремительно краснеть.
***
Позавтракав в компании миссис Абрамс, Ромула и Мелиссы, я собралась возвращаться в Академию – учебу никто не отменял. Да и Мари в больничном может понадобиться моя помощь. И мои ответы на несколько щекотливых вопросов: почти не сомневаюсь, что она обнаружила возле своего дивана форменные туфельки. Как же неловко.
Всего одна случайная ночь! А сейчас мне казалось, что о ней знают уже все. Вон, как Осворт потряхивал головой и почесывал затылок, глядя на меня.
Дверь Пункта Связи отворилась, когда я натягивала на себя пальто Джен и пыталась втиснуть ноги в ее сапожки меньшего размера.
– Анна, задержись ненадолго, – с порога заявил крестный и строго посмотрел на меня. За его спиной чернела фигура Андрея.
Карпов смерил меня недовольным взглядом, поджал губы и деловито прошел в гостиную. Что, черт возьми, происходит? Почему они с крестным здесь, сейчас, так рано? На часах было около девяти, и я не знала, что и думать. Сердце в груди едва слышно трепыхалось, готовое остановиться от любого шокирующего заявления.
– Сделай кофе, Ани, будь добра. Мне и Андрею, – крестный потер кустистую бровь, и я разглядела на его лице следы усталости. Похоже, он этой ночью не спал. Оно и немудрено после трех отравлений в подвластном ему учебном заведении.
Я заторможенно высвободила руки из узкого зеленого пальто и скинула неудобные сапожки. Кивнула. И сомнамбулой пошла к кухне. Артур не орет. Голова Андрея все еще накрепко связана с шеей. Это ведь хороший знак, да?
Горло ощущалось набитым ватой. Желейные руки и ноги слушались меня без особой охоты. Банка с кофе подрагивала в пальцах.
– Андрей Владимирович сказал, вы вчера показали ему себя с самой лучшей стороны, – раздалось за моей спиной, и жестяная коробка с кофейными зернами выскользнула из рук. С металлическим треском она упала на пол, твердые горошины рассыпались под ногами. Я жалобно всхлипнула, подняв глаза на растерянного Брендана и тут же опустив.
– Что именно вам сказал Андрей… Владимирович? – не своим голосом просипела, рассматривая коричневые зерна.
– Что без вас бы не справился с тремя операциями, – Брендан потрепал каштановые вихры на макушке, присел на корточки и принялся собирать кофе обратно в коробку. – Не выспались, да? Тогда отменим сегодняшнюю тренировку.
– Если вы не против… да, давайте отменим, – ошалело произнесла я. Он всего лишь про магическую хирургию, а я уже вообразила невесть что.
Раздраженный голос Карпова донесся из столовой, он что-то возмущенным полушепотом втолковывал крестному. Брендан сунул мне в ладони вновь наполненную банку, мимолетно сжал запястья в ободряющем жесте и скрылся в арочном проеме. Спустя пару минут кухню миновало еще трое знакомых мне миротворцев. Процессию завершал Ромул, не лишивший себя удовольствия ехидно мне подмигнуть. Уууу, волчара!
В Академию я так и не пошла. Первыми занятиями стояли «Снадобья» и «Контроль над жезлом», а раз Осворт и Карпов тут, то и мне можно.
Судя по напряженным дебатам в столовой, все предлагали по-разному решать ситуацию с отравлениями. Одни рекомендовали усилить охрану, другие – установить в оранжерее «Гхаррскую ловушку» (я понятия не имела, о чем речь), третьи – снабдить теплицы фиксирующими и передающими кристаллами, арендованными в банке Эстер-Хаза на финальные поединки и доставленными как раз вчера. Были и те, кто советовал вызвать дознавателей от Верховного Совета, коли замешан кто-то из своих.
– И позволить какому-то арканскому прихвостню безнаказанно шнырять по усадьбе Воронцовых? – громко фыркнула женщина, появлявшаяся до этого в Пункте Связи всего пару раз. Джулия называла ее просто «этой американкой», и имени я так и не узнала. Но гостья мне понравилась почти сразу – собранная, немногословная, говорящая исключительно по делу и не пытающаяся заискивать с домочадцами. – Они только и ждут повода. Может, для того и затевалась история с отравлениями учеников. Артур, ты не должен поддаваться на провокацию.
– Знаю, Саша. Ладно… Андрей, давай по порядку. У кого точно был ключ кроме тебя и меня? – голос крестного заметно сел.
– У меня был, – тихо буркнул Ромул. – Мне выйти, пока вы будете детально планировать «Гхаррскую ловушку»?
– Не говори чушь! – рявкнул Карпов. – Артур… Я не собираюсь обсуждать чертовы ключи. Я слишком хорошо знаю людей, которым их выдал. И каждому из них я доверяю. Так что считай, что у нас ничего нет.
– К сожалению, Андрей, даже самые близкие друзья порой предают, лгут и пользуются безграничным доверием, – прохрипел крестный, скрипнув стулом. – В данный момент я склонен верить лишь тем, кто находится в этой комнате. Так что я жду от тебя ответа.
***
Час спустя миротворцы переместились в гостиную, а Джулия принялась накрывать на стол. Неожиданно для всех настало время обеда. Андрей бросал на меня взгляды, в которых можно было прочитать и немой вопрос «Зачем ты сбежала?», и растерянность, и недовольство тем, что обилие гостей в доме не дает нам ни на секунду оказаться наедине и поговорить. Я же, едва сталкивалась с ним глазами, почти сразу отводила свои, потому что щеки начинали предательски пылать.
В один из таких моментов я приложила ледяные ладони к лицу и отвернулась к окну. Нет, это просто невозможно. От смущения я горела, кажется, вся целиком, за исключением контрастно похолодевших пальцев.
– Вчера ты так не краснела, – хмыкнули мне на ухо, одновременно положив твердую ладонь на поясницу и несильно подтолкнув к выходу в зимний сад. И добавили чуть громче: – Можно вас на минуту, мисс Дэлориан? Хочу кое-что уточнить…
«Так это было вчера» – хотела возмутиться в его спину, на которой от глубокого вдоха натянулась черная ткань рубашки. Карпов почти сразу отошел к окну и, не глядя на меня, хрипло спросил у пустоты:
– Ну и?
– Мм?
– Сильно жалеешь? – казалось, хрип терзал его горло, таким шершавым он выходил.
– Я? Господи… О чем мне жалеть? – недоуменно пробормотала, подходя ближе.
– Что провела эту ночь в моем доме… в моей постели… со мной? – твердо и будто бы упрямо выдал Демон, опираясь обеими руками о подоконник.
– Спятил? Вообще не жалею…
– Зачем же ты тогда сбежала? – он порывисто обернулся ко мне, и румянец нахлынул с новой силой. Черные глаза смотрели обвиняюще, и вместе с тем растерянно. – Я тебя чем-то обидел, Ани?
– Нет, что ты! Я просто… подумала… – я прикусила губу, чувствуя, как в груди зарождается огромный теплый пушистый ком. Как будто меня делал счастливой тот факт, что Демон злился. Знала ведь, что ему не понравится мой побег.
– Подумала она! – Карпов недовольно сдвинул брови и медленно выпустил воздух из ноздрей.
– Андрей, нам пора. Опаздываем! – резкий голос крестного, бесцеремонно ворвавшегося в звенящую тишину застекленной террасы, заставил меня подскочить горной козой. – Сам знаешь, в Лондонском штабе ждать не любят.
Сознание заметалось – слышал ли он что-то, видел ли, догадался?
– Хорошо, выдвигаемся, – сухо бросил Карпов, в последний раз скользнув взглядом по моим губам, которые тут же запекло так, что нестерпимо захотелось их облизнуть.
Артур мазнул по мне прозрачными глазами, брови на морщинистом лице задумчиво всколыхнулись.
– Перепугалась вчера, девочка? – выдал вдруг крестный и заботливо потрепал меня по голове. – Госпожа Пламберри сообщила, что ассистировала ты.
– Я в порядке, – смутилась в ответ. – И рада, что смогла помочь этим мальчикам.
– Мисс Дэлориан прекрасно справилась. Мари верно оценила ее потенциал, – подтвердил Карпов легким кивком. – Собственно, я это и хотел ей сказать. И я рад, что она не жалеет о новом приобретенном опыте.
Довольно крякнув, крестный снова потрепал мои волосы и махнул рукой в поторапливающем жесте. Мужчины вышли в коридор, а я… так и осталась стоять с прилипшим к губам вопросом. Судя по выказанному недовольству моим побегом, Карпов не считает произошедшее ошибкой. И не сильно жалеет, что позволил себе эту слабость. Но уточнить-то не помешает!
Набравшись храбрости, я выскочила с террасы. Крестный с Андреем уже выходили в распахнутую дверь. Вероятно, я совершенно сошла с ума, потому что в следующую секунду буквально прокричала:
– А вы, профессор?
Андрей повернулся, на его лице блуждала легкая улыбка. Будто ждал, что я спрошу, но не был уверен, что мне хватит смелости.
– Ни в коем случае, мисс Дэлориан, ни в коем случае.
***
В Академию я вернулась только к вечеру и сразу пошла в отделение к Мари. Надо сорвать и этот пластырь, хватит прятаться от наставницы.
Первым делом я отпустила двух девочек-пятикурсниц, дежуривших в больничном с самого утра. Восстанавливающие купола были сняты, пострадавшие крепко спали. Наверняка Мари напоила их «Сомнией» и ушла чаевничать с Карамзиной.
Свои туфельки я обнаружила в шкафчике, где хранилось сменное форменное платье. И не смогла лишить себя удовольствия переодеться во что-то чистое, свежее и не пахнущее кровью. Накинув на дверцу кабинета Мари легкое запирающее заклятье, призванное затормозить вторжение на пару минут, я стянула с себя все, кроме сорочки.
Замок позади меня тихонько щелкнул, оповещая, что кому-то удалось сбросить чары быстрее, чем я рассчитывала. Прижав к себе платье, я резко обернулась и столкнулась с темным изучающим взором.
– И не стыдно вам подсматривать? – сипло прошептала в лицо, украшенное кривоватой ухмылкой.
Обращаться к нему на «ты» при распахнутой двери в палату, где лежали мальчики, было неуютно.
– Мне можно. Я доктор, – спокойно проинформировал меня Карпов, не убирая глаз с кружевного края моей сорочки, заканчивавшейся на середине бедер.
– С каких пор?
– Так со вчера, – деловито хмыкнул мужчина. – Могу пригласить вас на осмотр.
– «Силенок не хватит»… на постановку диагноза, – припомнила ему пуговицы и, усилием воли оторвав от груди ком с одеждой, принялась неловко запихивать себя в платье.
– Но осмотреть-то можно! – нагло заявил мужчина, тяжело приваливаясь к косяку.
Андрей выглядел очень уставшим. Серые тени под глазами и резко очертившиеся скулы придавали бледному лицу инфернальный вид. Как он вообще стоял на ногах?
При взгляде на Демона внутри поднималось непривычное желание. Хотелось уложить его на больничную койку, зафиксировать ремнями, чтобы не сбежал, и три дня отпаивать куриным бульоном. С сухариками.
– Вы так смотрите, будто на улице сейчас воздвигают памятник в мою честь, – недоуменно приподнял бровь Карпов.
– А было бы неплохо, – заметила я. – Если не забыли, вы вчера спасли трех учеников.
– Я вчера сделал много глупостей. Совсем не обязательно напоминать мне о каждой, – негромко рассмеялся профессор.
– Все-таки жалеете?
– Не дождетесь.
Я застегнула последнюю пуговицу, оправила складки на юбке и отнесла грязную одежду в корзину для белья.
– Пойдешь ты уже отдыхать, наконец, Андрюш? – возмущенно воскликнула госпожа Пламберри, ввалившаяся в отделение с каким-то бумажным пакетом в руках и застигшая Карпова в дверном проеме своего личного кабинета. – Лица за синяками не видно! А то сейчас четвертым под купол уложу. И ремнями прикручу, не шелохнешься.
Вот-вот, и бульон с сухариками!
– Я на минуту. К своей ассистентке, – важно пояснил мужчина.
Впору было возгордиться. Правда, в первую же ночь ответственной работы я нарушила все профессиональные кодексы, какие знала. Мари нашла меня взглядом, понимающе улыбнулась и вздохнула.
– Пойду еще чай с Ксенией попью.
Наставница вышла в фойе, и в отделении повисла тишина.
– Хотите кофе? – я все-таки предложила Андрею то, что, по-хорошему, следовало предложить намного раньше. Этим утром. Не вылезая из его постели и не покидая демоническое логово, в которое он меня так радушно пригласил.
Не дожидаясь ответа, я вернулась в кабинет и нагнулась к сейфу, в котором Мари хранила запасы. Позади мягко щелкнул дверной замок. Не приходилось сомневаться, что запирающее заклятье, наложенное Карповым, было покрепче моего.
– Никогда больше так не делай, – сильные руки обхватили меня за плечи, заставили распрямиться и настойчиво развернули. Он был так близко и шептал так хрипло, что мурашки вмиг атаковали затылок, а по пояснице прокатился волнующий озноб.
– О чем вы… ты?
– Не убегай.
– Сердишься?
Я придвинулась ближе, положила обе руки ему на грудь и заглянула в мерцающие далекими галактиками глаза. В ладонь отдавалось мерное «Бум, бум, бум». Он был спокоен и никуда не спешил. Мне бы его уверенность.
– На себя. Надо было держать покрепче, – улыбка на лице, но глаза недовольные. – И все-таки – почему?
– Подумала, если меня будут искать, пусть уж лучше найдут в Пункте Связи.
– А разбудить? Проводил бы.
– Ты крепко спал, зачем тревожить? – Не признаваться же, что струсила? – Операции и так забрали все силы.
– Не только операции, – ухмыльнулся мужчина. – И поэтому сбежала?
– Еще… запаниковала, – я сконцентрировалась глазами на верхней черной пуговице, взволнованно пожевала губу и добавила: – Я никогда не просыпалась вот так. Вдруг ты наутро пожалел бы о случившемся? Велел бы одеться и выставил за дверь… Уж лучше самой.
– Дал же бог идиотку! – с нежностью фыркнул Демон, погладил загрубевшим пальцем мою щеку и теснее прижал к себе свободной рукой.
– Что?! – я возмущенно засопела, уткнувшись лбом в твердый подбородок.
– Что именно ты не расслышала? Одно дело скормить троллю… Не обещаю, что этого никогда не случится. Порой очень хочется. Вот как сейчас, – Карпов издал язвительный смешок. – И другое – жалеть о времени, проведенном с самой… с… с тобой. Я бы никогда…
Карпов поерзал подбородком по моей макушке, прикоснулся губами к виску и замер. Нос защипало. Он сказал, что никогда не пожалеет о времени, проведенном со мной. Вполне достаточно, чтобы расплакаться от счастья.
Мы стояли вот так – прижавшись друг к другу, в молчании – уже пять минут, когда Андрей вдруг взорвался тихим монологом.
– Ночью ты задремала рядом, а я уснул не сразу. Непривычно лежать с кем-то под боком, – Карпов задумчиво прикрыл глаза, словно пытаясь по памяти восстановить картинку в деталях. – Невесомая головка на моей груди… Тихое сопение, прерывающееся смешным бессвязным бормотанием про рукописи и странные совпадения… Мои пальцы в спутавшихся волосах… Твоя прохладная ладошка, скользнувшая по ребрам, чтобы обнять и сильнее прижаться… Я чуть с ума не сошел, Ани. Хотел разбудить и зацеловать тебя до обморочного состояния. Сдержался кое-как. Отложил до утра. А проснулся…
– Один, – тяжело выдохнула я. – И все-таки рассердился…
– Нет. Испугался.
– Чего?
– Что я перешел черту. Что ты смутилась, пожалела и сбежала в панике.
– Говоришь, чуть с ума не сошел? – ласково пихнула его кулачком в грудь.
Удрученный вздох всколыхнул волосы на моем виске.
– Может, и сошел. И, скорее всего, давно.
– Обещаю.
– Что?
– Больше никогда от тебя не сбегать.