Глава 3
Беренгар.
Как же меня бесила эта стерва! Увидев ее впервые, я даже позавидовал брату. Она была очень красива в венке из полевых цветов, а радушие, с которым девушка отнеслась к незнакомым людям поразило бы любого. Но вот мы провели вместе пару недель и выяснилось, что у нее скверный характер и кривые руки.
– Беренгар, кхан моего сердца, что случилось? – подошла ко мне Сэйен, когда я вернулся к стоянке.
Лучше бы она этого не дала. Я бросил раздраженный взгляд на свою будущую жену.
– Оставь меня, – бросил я через плечо, жестче чем полагалось и зашел в шатер Пово.
Ничего, потом откуплюсь украшениями, как бывало не раз и Сэйен меня просит.
– Явился не запылился, – улыбнулась она, – как успехи в воспитании будущей чужой жены?
– Кохана Пово, вас это все веселит? – удивился я, пытаясь понять в какие игры она играет.
Старая женщина, была ведуньей и не смотря на теплые отношения между нами, я всегда относился к ее словам с настороженностью.
– Скажем, я предвкушаю будущие шутки судьбы. Как твой медведь? – задала Пово неожиданный вопрос.
– В бешенстве.
– М, вот как теперь это называется, – хмыкнула старуха.
– Что вы имеете в виду?!
– Мальчик мой, ты мне как сын, но тебе не кажется странным свое поведение в последнее время?
Эта привычка старой Пово отвечать вопросом на вопрос всегда выводила меня из себя. Она никогда не давала прямых ответов, предпочитая заставлять собеседника самому приходить к выводам.
– В нем нет ничего странного. Я прошу вас, кохана, следите за каждым ее движением. Не ровен час она сожжет нашу стоянку дотла или отравит половину здоровых мужчин своей стряпней, – на этом я вышел, предпочитая не смотреть на смеющиеся глаза старой женщины.
На тренировочном поле у меня был отличный шанс выплеснуть накопившуюся злость. Дух медведя, с которым я слился еще ребенком, действительно давал о себе знать, стоило столкнуться с Софи. Раньше это случалось только на поле боя и под моим контролем. Возможно, напряженные отношения среди племен кочевников и общая обстановка сказалась на раздражительности медведя.
Через два часа жестких тренировок, я уставший и умиротворенный возвращался домой, когда увидел, что Сэйен дерется с моим ночным кошмаром. Кичи пытался оттащить мою невесту от Софи, которая прижимала ладонь к расцарапанной щеке, под гомон всего племени.
– Что тут произошло, – все сразу стихли, услышав мой голос.
– Она посмела надо мной издеваться. Я требую, чтобы ты ее наказал, – крикнула Сэйен и злость перекосила ее лицо.
Кто-то из толпы присвистнул. Первой красавице племени и моей будущей жене гнев был совсем не к лицу.
– Дура безмозглая, я ведь пошутила! Между прочим, она первая начала, – Софи скрестила руки на груди, придавая лицу каменное выражение.
Странно, я был уверен, что у нее остались царапины.
– Где Пово? – проскрежетал я, ища глазами пожилую женщину.
Она вышла из толпы.
– Расскажи как все было.
– Сэйен после разговора с тобой, пошла выяснять отношения с Софи и думаю приревновала. Та ответила, что с удовольствием отдаст место второй жены ей. Дальше думаю и так понятно, Сэйен кинулась на невесту Кичи.
Подняв глаза к небу, я вынужден был признать, что похоже недооценил обещание девчонки.
Софи.
Выводить из себя его невесту мне доставляло особое удовольствие. Сэйен заводилась с полуоборота и тут же из милой пушистой кошечки превратилась в страшную гарпию. Мне повезло, что Пово рассказала Беренгару все вкратце, упустив пару едких замечаний и оплеух за царапины с моей стороны.
После представления на улице, меня заставили уйти в шатер Пово. Что сделали с Сэйен я уже не видела, но на прощание подарила ей ехидную улыбку. Я предвкушала каких усилий будет стоить Беренгару ее успокоить. Через полчаса ко мне пришел Кичи и присел рядом, скрестив ноги.
– Я должен тебя наказать Софи, – грустно сказал он, – что ты предпочтешь: поцеловать меня или несколько ударов хлыстом?
Я потеряла дар речи.
– Что? Прости я не расслышала…
– Поцелуй или хлыст, – спокойно ответил Кичи.
Не так уж и прост был младший брат Беренгара. Я прикинула сможет ли он так запросто меня высечь. Интуиция говорила еще как сможет, и возможно даже получит удовольствие, извращенец. Я нехотя потянулась его поцеловать, он не был мне противен, но проблема заключалась в том, что и чувств к нему я не испытывала. С таким же успехом я могла поцеловать на спор дерево. Осторожно прикоснувшись к теплым губам, я тут же отпрянула.
– На первый раз сойдет, – решил Кичи, и тут же вышел, видимо сообщать, что усмирил непокорную женщину.
– И последний тоже, – сказала я ему в спину, но он наверно не расслышал.
В шатер вошла Пово.
– Да оставят меня сегодня в покое или нет?! – простонала я.
– Пф, ты еще посуду не помыла, белье не постирала и ковры не почистила, а уже покоя хочешь? – заворчала старая карга, и я нехотя встала.
На улице она поставила мне на голову огромную корзину с посудой и грязным бельем, и мы пошли к реке. Пару раз это все улетало на землю. Я бегала собирала тарелки и тряпки, благо первые были металлическими, и продолжала следовать на старухой.
Мы пришли к широкой реке с быстрым течением. Я завороженно смотрела на открывшийся вид и не верила своим глазам. Еще никогда я не видела рек с белой водой. Отец рассказывал, что такое возможно от извести, содержащейся в воде, но я и не представляла насколько красивы молочные берега.
Помыть посуду было несложной задачей, а вот стирать белье… У нас была специальная стиральная доска и мыло, которое мама варила каждый месяц. Мне же дали в руку мешочек с золой и камень. Ни первым, ни вторым я в жизни не пользовалась, и решив начать с огромных рубах Беренгара, стала осторожно молотить по мокрой ткани. Пово, сидевшая на берегу чуть поодаль, сначала пыталась за мной следить, но увидев как я усердно стираю, задремала.
Темно коричневое пятно на рукаве не хотело сходить и я ударила пару раз сильнее чем следовало, когда поняла, что случилось непоправимое. На местах ударов образовались маленькие дырки. Мне даже стало ее немного жаль. Рубашка была вышита красивыми узорами тонкой работы, но у меня еще были планы помимо стирки. Я придавила камнями одежду прямо в воде и едва слышно подошла к Пово. Другого шанса отомстить у меня не будет.
Я взяла посох и подумала, куда бы его лучше спрятать. Сломать пополам, не вариант, старуха проснется. Я все так же беззвучно отошла к месту стирки и хорошенько размахнувшись кинула его в воду. От глухого бульканья Пово проснулась и растерянно уставилась на меня. Я улыбнулась и следом кинула камень, слишком поздно сообразив, что рубаха Беренгара, которую я придавила придавила им, куда-то исчезла…
Постирав остальное белье я собрала вещи и мы вернулись к стоянке. Я успокаивала себя мыслью, что пропажу не заметят и выкинула это событие из головы. Мне еще предстояло почистить ковры.
Уставшая, как сто собак, я вернулась на место своего временного пребывания. Там, перевернув все вверх дном, старуха искала свою палку. Я была приятно удивлена, что она только заметила.
– Что-то случилось, кохана Пово? – вежливо и с участием спросила я.
– Это ты! – вскрикнула женщина и хотела меня ударить палкой, но ее не оказалось под рукой.
– Я не понимаю о чем вы, – пожала я плечами и найдя в ворохе тряпья свой тюфяк расстелила его на полу и завалилась спать.
Жизнь моя явно начинала потихоньку налаживаться. Кичи каждый день приходил в полдень и мы шли вместе гулять. Это было одно из условий, в обмен на которое он не приставал ко мне. Темы для разговора давно иссякли и в неловком молчании мы вышагивали по тропинкам, когда я предложила научить меня сражаться на мечах.
– Не хочу тебя критиковать, но я видел как ты несла жаровню и подозреваю что у тебя даже сил не хватит поднять двуручный меч, – заметил он.
– А он мне и не нужен, хватит одноручного или даже кинжала. Я не собираюсь драться с мужчинами, но в случае непредвиденных обстоятельств хочу иметь хоть какие-то шансы постоять за себя, может заодно какие приемчики из боя на кулаках покажешь?
– Чтобы ты потом их против меня использовала? – рассмеялся Кичи.
– Ты же дал слово, какая теперь разница умею я драться или нет?
– Учти, ты сама об этом попросила. Завтра на рассвете после завтрака приходи к реке, – он погладил меня по плечу и его жест не остался незамеченным.
– Как думаешь, я смогу, словно лиса в капкане, отгрызть твою руку? – спросила я так, будто уточняла который сейчас час.
Он тут же убрал ее и напевая себе под нос удалился, оставляя меня неподалеку от стоянки. Я подумала о том, что не заметила какого-то подвоха.
На следующий день, закончив с завтраком, вынуждена заметить он стал получаться немного лучше, я сказала Пово, что жених приказал прийти к реке и под заинтересованный взгляд старухи ушла, оставив грязную посуду.
Он ждал меня на берегу и заметив мое приближение помахал рукой. На траве лежали деревянные детские мечи и сверток с едой, словно мы на пикник собрались.
Кичи показал мне несколько приемов, позволяющих вырваться из цепких рук. Я следила за каждым движением и у меня неплохо получалось. После шли стойка с кинжалом и выпады, к тому моменту с меня ручьем тек пот и я изрядно устала.
– Нападай, обещаю я буду только уклоняться, – заверил Кичи.
Я вяло нападала с деревянным мечом, он легко уворачивался и в какой-то момент смачно шлепнул меня.
– Ты что творишь?! – взвизгнула я, прижимая ладонь к ушибленному месту.
– Не могу же я тебе пинки давать, чтобы ты пошевеливалась, – расхохотался Кичи.
Разозлившись, я двигаясь отрывисто и быстро. Пыталась врезать по его наглой морде, но он был куда быстрее. Сказывались годы тренировок. Во сколько его научили этим азам? Лет в пять? Получив очередной унизительный шлепок, я кинула в него кинжал, но и от него Кичи увернулся.
– Можешь тренироваться в свободное время, – разрешил мучитель.
Свободное время, это когда? С Пово я не то чтобы не высыпалась, я едва успевала в туалет сходить, а тут еще и тренировки.
Под конец мы просто дурачились, и носились по полю как дети. Уже давно мне не было так весело и ненадолго я забыла о своих печалях. Черная и белая тень, смотрящие на нас со стоянки, вернули к реальности. Это собрание мне не понравилось. Я кивнула Кичи в сторону Беренгара и Пово.
– Нам и вправду пора возвращаться, – Кичи взял деревянные мечи и мы вместе вернулись к стоянке.
– Отойдем, – бросил Беренгар брату, видимо снова вставший не стой ноги.
Я посмотрела на Пово, в ее руках красовался новый свеженький посох, которым она соизволила тут же мне врезать.
– Ответь мне вот что Софи – ты начинаешь привыкать к нам? – мягко спросила старая женщина, будто только что не огрела меня палкой.
– Какая в этом разница? Может и привыкла немного, но я все еще помню, что меня оторвали от семьи и из-за Кичи я никогда не увижу родителей, брата жениха и поверьте, вряд ли когда то об этом забуду.
Пово задумалась, и пользуясь этой заминкой я предпочла скрыться, пока она не вспомнила о домашних делах. Я и не заметила, как деревню успели украсить разноцветными лентами, перьями и музыкой ветра. Остановившись у висячего украшения из ракушек и стекла, я разглядывала его детали, когда поняла, что нахожусь у шатра братьев. До меня донеслась ругань.
– Сегодня ты учишь ее обращаться с оружием, а завтра она тебя во сне прирежет. Кичи ты просто поражаешь меня своей неосмотрительностью.
– Прирезать можно и кухонным ножом, для этого не нужны особые навыки! Я хочу проводить время вместе с Софи и показать, что она может доверять мне, и не думай, что я не заметил, как ты на нее смотришь!
– О чем ты брат? Я никогда бы не опустился до такой низости. Мне даже говорить с тобой теперь противно. Как ты мог так обо мне подумать?
– Да мы братья, но дух медведя может потребовать свое, и будь уверен, я тебе не уступлю!
Кичи вылетел из палатки, не заметив меня. Я, оценив накал страстей, решила ретироваться, но меня схватили за шиворот и втянули внутрь.
– О Боги, ты еще и подслушивать любишь, – скорее простонал Беренгар.
– Не волнуйтесь кхан. Теперь я знаю о ваших чувствах и сделаю все возможное чтобы держаться от вас подальше, – прошипела я, и с удовольствием заметила, как удивление сменяется гневом в его серых глазах.
– Поверить не могу, что какой-то осел хотел на тебе жениться, помимо моего брата конечно.
– А я вполне верю в существование тупых куриц, готовых выйти замуж за такого неотесанного мужлана как ты!
С последним словом, я брыкнулась, пытаясь на деле применить то, чему научилась у Кичи, но меня только сильнее тряхнули за шиворот и ткань рубашки треснула, обнажая плечи. Глаза Беренгара округлились. Он хотел что-то сказать, на нас прервали.
– Беренгар ты тут? – послышался голос Сэйен.
Я хихикнула, думая о том как она легка на помине, но мне тут же закрыли рот рукой.
– Я занят, приходи через полчаса, – властно бросил он, и настала моя очередь удивляться.
С ней это сработает? И что, ведьмы его дери, он собрался тут со мной полчаса делать?
– Прости, кхан моего сердца, ты был прав, я глупо себя вела. Обещаю больше такого не повторится. Я приду через полчаса.
Мягкие шаги по траве удалились. Я не могла прийти в себя, вот это покорность! Учитывая ее вспыльчивость, думаю такой она будет ровно до свадьбы. Я дернулась, пытаясь высвободиться из его грязных лап, но Беренгар продолжал так стоять, нюхая мои волосы, шею и плечи. Тогда я перешла к крайним мерам и укусила его за руку. Объятия разжались с гортанным рыком, и я вылетела из шатра, надеясь, что никто не увидит мое раскрасневшееся лицо.
Я вернулась к Пово. Она сидела в шатре и раскидывала на ковер разноцветные камни, внимательно изучая их расположение.
– Кохана Пово, у меня появились вопросы насчет вашего племени, – осторожно начала я.
– Нашего племени, козочка, нашего, – поправила меня старуха, не отрывая взгляда от камней.
– Что вы знаете о духах и какое это имеет отношение к братьям? – спросила я, проигнорировав ее замечание.
– А, ты об этом. Наша племенная магия. Мальчики в подростковом возрасте проходят обряд предания духам, и некоторые обретают способности обращаться в животное. Не совсем как оборотни в полнолуние, но нечто похожее. Ты наверно обратила внимание, что на каждом шатре нарисованы животные?
– Я думала это просто роспись для красоты.
– Нет, это животные, которые выбирали мужчин, проживающих в шатрах. – старуха снова кинула камни на ковер, – Они контролируют своих духов, но иногда животное берет верх, если ему грозит опасность или если мужчина испытывает сильные эмоции.
– И какое же животное живет в Кичи?
– Белоголовый орлан, а в Беренгаре – медведь. Тебе очень повезло, они однолюбы и скорее всего будут жить только с одной женой.
– Действительно, свезло так свезло, – съехидничала я, когда мне в лоб прилетел камешек, – ай!
– Я смотрю ты невеста с сюрпризом, что ж ты молчала о целительстве? – спросила старуха, уперев руки в бока.
–Я такая же целительница, как вы девушка на выданье. Кстати, не хотите поменяться местами?
Пово скрипуче рассмеялась и пригрозила пальцем.
– Ох не доведет тебя до добра острый язычок, Софи. Завтра приезжают вожди на совет племен, будь добра, веди себя тихо и не высовывайся из шатра. Не провоцируй Беренгара лишний раз. Он вождь нашего племени и его рассудок должен оставаться холодным.
Пово собрала камни и направилась к выходу. Я уже знала, пора было готовить обед. Неловкость всего дня скрасили острые взгляды братьев, которые они бросали друг в друга.
– Сынок, что случилось с твоей рукой? – спросила Пово.
И я поперхнулась тушеным мясом. Кичи похлопал меня по спине и дал запить из бурдюка. Я, ожидая что там будет вода, глотнула и тут же выплюнула, обливая себя и рубашку настолько крепким виски, что вдохнув воздух, думала умру. Так сильно все горело во рту и в легких.
– Лошадь дикая укусила, – улыбнулся Беренгар и у меня пошли мурашки по коже, от оскала на его лице.
– Ну что с тобой делать? Вторая рубашка за сегодня, – Пово подняла глаза к небу.
– Я переодеться, – бросила я и спаслась бегством.
В палатке у меня наконец-то появилась передышка и я пыталась привести мысли в порядок. Старая карга догадалась о моем даре и что делать дальше знают одни Боги. Расскажет ли она Беренгару? Если я не ошибаюсь, он в племени кто-то вроде лидера и стоит ему узнать, я тут же буду выдана замуж за первого встречного, лишь бы оставить дар в «семье».
Прижав прохладные ладони к горящему лицу, я мечтала, чтобы Кертис спас меня и в тоже время, боялась этого. Против Кичи может у него и были шансы, но не против Беренгара. И как бы я не ругала себя за мягкотелость, мне было жаль Кичи, он оказался хорошим человеком, совершившим ошибку. Если смотреть правде в глаза – меня не выдали замуж силой, кормили, одевали и приносили дорогие подарки. Чего еще желать дочери странствующего торговца? Беренгар, конечно, пугал своими повадками, Пово постоянно пыталась меня ударить, а Кичи искал любого удобного случая невзначай полапать, но все это казалось таким незначительным.
Уже вечером, лежа на тюфяке, под сопение старухи, я смотрела на полог шатра, по которому плясали блики от жаровни с углями. Ночами бывало прохладно и сырость с туманом тянулись с реки. Так кочевники спасались от болезней. Я повернулась на другой бок. Мне не спалось и захотелось выйти, подышать свежим воздухом.
Как я и думала по земле стелился туман. Рассекая молочного цвета дымок я прошла к пастбищу коней, они мирно паслись пожевывая траву. Мое приближение их не насторожило. У этого было простое объяснение. Я пахла как кочевник и стала для них своей. Я запрокинула голову. На бархатном синем небе ярко сверкали звезды. Интересно, смотрят ли сейчас на них родители? Думают ли обо мне? Запомнит ли меня Лиас, мой любимый братик. Я воровато вытерла рукавом слезы. Ко мне подошел Беренгар. Хоть и двигался он непривычно тихо, я заметила его несколькими мгновениями раньше, поэтому не испугалась.
– Ты не выживешь в степи, – сказал он, думая что присматриваю лошадь для побега.
– Но и тут буду не жить, а существовать, – ответила я, по–моему вполне очевидную истину.
– Софи, это глупый юношеский нрав. Пройдет время и ты забудешь мужчину, что остался в западных землях, и полюбишь Кичи. Я не утверждаю, я в этом уверен. Мой брат позаботится о тебе и никогда не даст повода для слез.
– А как быть с родителями, которых я никогда не увижу? Как быть с братом, который будет расти без меня? Ты думаешь все это глупости, но я вижу как ты печешься о своем брате и не думал, что эти чувства знакомы и мне.
– У твоего брата есть родители, они о нем позаботятся. У нас же не осталось никого. Родители погибли, когда Кичи исполнилось десять. Представляешь чего стоило прокормить его и воспитать? Если бы не помощь Пово, не знаю где бы мы сейчас были, – Беренгар говорил не отрывая взгляда от лошадей, делая вид, что рассказывает о событиях не из его жизни.
Я залюбовалась на его профиль, небрежно завязанные волосы и уверенность. Не самомнение, а простую уверенность, достойную мужчины, в своей жизни и убеждениях.
– Мне искренне жаль твоих родителей, – ответила я, – но ты забыл о любви.
Он тихо рассмеялся.
– Я иногда забываю, что ты еще ребенок. Есть любовь к своему народу, земле и наследию предков. К родным и людям, встречающимся на твоем жизненном пути. Но та любовь, о которой ты говоришь, эгоизм чистой воды. Она заставляет людей совершать глупые поступки, закрывать глаза на правду, причинять боль, тем кто тебя действительно любит и предавать самого себя.
– Странно слышать это от человека, идущего на поводу у эгоизма своего брата.
– Это другое, – тихо ответил он.
– Это всегда другое, когда дело касается нас лично, – всплеснула я руками, – Вы могли бы тогда уехать и уже на следующий день Кичи забыл бы о моем существовании. Боги, зачем ты вообще пришел тогда с ним, смотреть на чужестранку…
Я носом втянула воздух, пытаясь остудить свой пыл. В конце концов Беренгару нет до меня никакого дела и мои слова ничего не изменят.
– Мне было любопытно. И увидев тебя в тот день, я не мог не одобрить выбор брата.
Такой откровенности я не ожидала. До этого момента слова Кичи о его взглядах на меня, казались полнейшей чушью.
– Думаю, лучше пойти спать пока мы не наговорили друг другу еще больше глупостей, – сказала я и сделала пару шагов по направлению к шатру, но развернувшись подошла к мужчине и сделала самую большую глупость в своей жизни, коснувшись его щеки посмотрела в омут серых глаз, – я желаю тебе встретить свою истинную любовь, чтобы ты осознал насколько это больно – терять самое дорогое.
Мой голос непривычно зашелестел и рука, коснувшаяся его щеки, хотела остаться там навсегда. Но его растерянное лицо доставило мне удовольствие. Эти будоражащие душу чувства испытывала не я одна. Пусть теперь ломает голову. Возможно даже избегает меня, так будет безопаснее и спокойнее для нас обоих.