В тот вечер, когда бабуля придумала грустную концовку для истории Фриды и юноши на золотом коне, я обиженно пробурчала ей, что, мол, не хочу больше вообще никаких сказок на ночь! Накрывшись одеялом с головой, я отвернулась к окну и сделала вид, будто сплю.
Мое твердое и непоколебимое решение: как только вредная nonna покинет комнату, я до деталей придумаю свой финал истории.
Легенды, где будет грозный и суровый отец Фриды, который устроит прибывшему жениху тяжелые испытания. Точнее, состязания с молодыми людьми из гаучо, что тоже претендуют на руку Фриды. Золотой конь, верный соратник юноши, не подведет. И в итоге молодожены станут жить долго и счастливо, наслаждаясь свободой и красотой лугов, где снуют загадочные зверьки-пампасы.
Они, Фрида и этот юноша, имени которого она не успела узнать, будут путешествовать и ночевать прямо в лугах. А еще они обязательно будут целоваться. Так красиво целоваться, как в кино, которое любит жестокая моя nonna…
Круз останавливает машину на парковке при аэропорте, глушит двигатель и лезет в бардачок.
– На вот, возьми. – Повернувшись на водительском месте, он грубо сует мне ножницы.
– Зачем? – Мое сердце замирает в ужасном предчувствии!
– Догадайся с трех раз, – зло ухмыляется головорез, блеснув проклятыми карими глазами.
– Ты что? Не стану! – Я отчаянно мотаю головой. – Только не это, прошу! – добавляю умоляющим, каким-то писклявым голоском.
Круз приехал за мной уже коротко стриженным. Наверное, он избавился от ирокеза еще дома. Мужикам-то особо без разницы, что у них на головах. А вот мне, девушке, которая максимум, на что осмелилась, это как-то раз давно сделать челку… Ка-тас-тро-фа!
– Режь, говорю, да живее! – раздраженно поторапливает меня жестокий зверь. – До вылета час с небольшим.
– Божечки! – шепчу одними губами.
Неужели и правда необходимо так издеваться?!
– Слушай сюда: тебе важнее выбраться из задницы или сберечь дурацкие волосы? – продолжает добивать зверь.
– Иди сам в задницу! – Мои глаза мгновенно наполняются слезами.
Я больше не могу! Это адище какое-то!
– Лира, послушай, волосы отрастут. – Круз немного смягчает тон. – Ну, лет через пять…
– Божечки, – я закрываю лицо руками.
Пять лет! Это ж целая вечность!
– Ладно-ладно, не через пять, – неуклюже пытается утешить меня головорез. – Гораздо быстрее. И, думаю, тебе пойдет новая прическа.
Он произнес последнее предложение как-то нормально, по-людски. Это фраза про новый образ успокаивает. Раз Круз настаивает, значит, так действительно надо, а задницу, как и волосы, конечно, можно отрастить, но увы, те его слова имели метафорический смысл: выбор между жизнью и смертью.
– Тогда давай ты, – прошу Круза, желая сделать его неким соучастником в дельце, в котором мы вовсе не враги, а члены одной банды.
– Что? Нет уж! – протестующе басит он, изогнув черные брови.
– Я серьезно, Круз, – добавляю свой в тон нотку убедительной строгости. – Давай, режь. У тебя ровнее выйдет.
Круз, бегло и как-то растерянно глянув на мои волосы, выходит и огибает машину.
– Ну-ка, подвинься, – холодно командует он, бухнувшись рядом.
Круз на расстоянии в несколько дюймов, и от этого у меня моментально спирает в зобу! Ведь он скоро коснется моих волос своими красивыми пальцами. Как тогда, когда я требовала застегнуть молнию на очередном платье в примерочной дорогого магазина.
– Повернись, – хмуро бросает мне головорез.
Я послушно выполняю требование. Круз проводит пальцами по волосам, собирая их в хвост. Мое тело мгновенно отвечает на его прикосновение мурашками, а на загривке выступает горячая испарина. Мне так хорошо! И безнадежно плохо!
– Столько? – бурчит он, примеряясь.
– Режь короче. – Пытаюсь показать, что не трусиха и тоже могу быть решительной.
– Точно? – как-то неуверенно переспрашивает он.
– Быстрее давай, или передумаю.
Я слышу, как Круз глубоко дышит. Его теплое мерное дыхание ощущается на коже моей шеи… Боже!
– Ну, погнали? – сипло произносит Круз, вернув меня на землю грешную, где я вот-вот останусь без любимой густой шевелюры.
– Погнали, блин! – поторапливаю я, боясь, что передумаю.
Круз усиленно работает ножницами под неприятный то ли хруст, то ли треск. Толстый хвост, который только что был частью копны шикарных волос, теперь в его руках. Круз снова проводит пальцами, точно расческой, по тому, что осталось на моей голове, и от этого я на секунду-две снова попадаю в астрал приятных ощущений…
– Всё, готово. Идем, – приказывает он, спешно подровняв кончики волос.
Глянуть бы на себя? Я тянусь к зеркалу заднего вида. Кошмар, реально катастрофа!
– Идем, говорю, ну. – Круз уже выходит из машины.
Ладно, окей. Я тащусь за ним, и мы оказываемся у багажника. Мой чемодан в руках у Круза.
Я бросаю чуть рассеянный после всего пережитого взгляд на черный коврик, что лежит на дне… Что за черт?!
– Твою мать! – я вскрикиваю, резко дернувшись в сторону от машины.
Боже мой, да это… это отрезанный окровавленный палец!
Разряд тока проходит по моему телу, а рвотный позыв мигом подступает к горлу!
– Что? – не понимающе кивает Круз, приподняв бровь.
С содроганием я указываю на фрагмент человеческого тела. А Круз даже глазом не повел! С абсолютно невозмутимым видом он достает спортивную сумку и хлопает дверью багажника. Палец остался там, внутри. Божечки, Круз точно зверь, нет, головорез, и это уже не просто Надина фигура речи…
– Я никуда с тобой не полечу! – пячусь, не чувствуя асфальта под ногами.
– Не дури, мало времени, слышишь, Лира? – Зверюга делает шаг ко мне, напирая как психологически, так и своей мощной сильной массой.
– Нет-нет-нет! – шепчу в полнейшей оторопи. – Ты… ты больной на голову маньяк.
– Слушай, у тебя трудный день, понимаю, но давай ты просто забудешь о том, что видела. Так будет лучше, – ровно произносит он, пытаясь уломать следовать за ним, за этим опасным типом.
– Отдай чемодан, Круз! По-хорошему прошу, – то ли требую, то ли умоляю его дрожащим голосом.
– Серьезно? «По-хорошему»? – зверь, нет, чудовище с едкой ухмылкой вызывающе скрещивает руки на груди. – Или что будет-то, а, Лира?
– Я… я закричу. Прибегут копы и увидят это! – указываю на багажник, совершенно не понимая, как на самом деле поступить, ведь я по-прежнему являюсь дочерью влиятельного мафиози, а в клане есть четкий устав – ни при каких раскладах не закладывать своих.
Хоть Круз, по сути, никакой и не свой, а я не член группировки, но, видимо, природная нелюбовь к таким вещам в моей итальянской крови…
– Ну-ну, кричи, – самоуверенно произносит зверь с издевательской ухмылочкой.
Я озираюсь по сторонам. Вот семейная пара разгружает вещи неподалеку. А там, справа, две девушки хихикают, переговариваясь. Ну, закричу, и что? Круз смоется, а меня заберут копы – выяснять, откуда отрезанный палец. А затем враги клана могут пронюхать, что я в городе, и пиши пропало!
– Больной убийца! – кидаю я в ужасной досаде от безвыходного и такого уязвимого положения.
Лицо зверя мгновенно искажается! Играя желваками, он быстро приближается ко мне с крайне враждебным видом.
Он сейчас точно растерзает меня, боже!
Зверь хватает меня за плечи и до боли сжимает железными ручищами, а злые карие глаза отражают оранжевый свет фонаря. В этих глазах пляшут огоньки не злобы, а настоящей ярости!
– Не притворяйся наивной, Лира! – Зверь оскаливает белые зубы, шумно вбирая воздух ноздрями. – Ты прекрасно знаешь, кто твой отец. Никогда, слышишь, никогда не смей обвинять меня в том, чего я не делал, ясно?! – заявляет он, явно указывая на то, что я почем зря назвала его убийцей, маньяком. – Да, прикинь, кто-то должен заниматься подобной работой, чтобы не жить в дерьме. Кто-то должен хреначить, чтобы такие, как ты, избалованные дряни учились в элитных школах и покупали дорогое шмотье. Выбирай: либо ты тащишь свою задницу в аэропорт немедленно, либо… – он наконец отпускает меня и быстро подходит к месту, где стоит чемодан.
– Либо вали отсюда на хрен! – Круз пинает мою, в спешке набитую какими-то вещами, собственность. – Не собираюсь с тобой нянчиться, понятно?!
Этот зверюга накидывает сумку на плечо, резко разворачивается и вышагивает в сторону входа в терминал.
Я стою с открытым ртом, глядя на то, как его здоровенная фигура стремительно удаляется. Я пытаюсь переварить то, что он сказал…
– Ничего себе! Обалдеть! – тихо шепчу, сглотнув.
Хоть его слова и грубые, довольно обидные, но, наверное, справедливые. Но! С одной, уж точно, поправочкой: я – вовсе не «избалованная дрянь», хотя у Круза нет оснований думать обо мне как-то иначе. Сама виновата.
Его чеканная речь. Как складно, без всякого акцента этот балканец выдал свою пылкую тираду. Что же он за человек такой?
Я смотрю на его широкие плечи под тонкой курткой. И искорка жгучего интереса вдруг вспыхивает во мраке от случившегося. Круз уверен в собственных действиях. Он бескомпромиссен и максимально собран в критической ситуации. Да уж, надо признать: мне, слабой и беззащитной девчонке, не к кому больше обратиться за помощью.
Я ставлю бедный, незаслуженно битый чемодан на колесики и вытягиваю ручку наверх. Надо поторопиться, чтобы быстрее догнать Круза, пока тот не затерялся в толпе…