После урока мы с Джейсом идем на обед. В столовой мы всегда сидим вместе. Ну почти. Ладно, на самом деле мы сидим на противоположных концах одного стола, разделенные почти всей бейсбольной командой, чьими-то девушками и другими незнакомыми мне людьми. Но сегодня, когда мы расходимся, чтобы сесть рядом со своими друзьями, он едва заметно улыбается мне, словно мы заговорщики, у которых появился общий секрет. У меня в животе снова возникает это приятное, трепещущее ощущение.
– Увидимся на тренировке, – бормочу я, надеясь, что мои щеки не раскраснелись еще больше.
Его улыбка становится игривой и даже немного хитрой.
– Жду с нетерпением.
Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не уставиться на него во все глаза. Он что, флиртует со мной? Обычно парни со мной не флиртуют. Никогда. И что мне теперь делать? Должна ли я пококетничать в ответ? Но я ведь этого не умею!
Видимо, мне все-таки не удалось скрыть своего удивления, потому что Джейс тихо смеется, глядя на мое выражение лица.
– Еще увидимся, Гастингс.
– Пока, – хрипло бормочу я и со всех ног удираю к своему концу стола.
Когда я усаживаюсь между Эриком и Диего, они вовсю обсуждают выпускной. Ну вот, опять. Парни склоняются вперед, чтобы им было удобно говорить через меня.
– Нужно пойти в какое-нибудь классное место, – говорит Эрик.
– Да, но не слишком классное, богатенький мальчик. В отличие от тебя и Гастингс, мы с Кевом не состоим в списке постоянных посетителей загородного клуба.
Эрик только отмахивается от Диего.
– Об этом можешь не переживать. Мой отец уже заплатил за лимузин. Если я расскажу об этом маме, она наверняка раскошелится на самый лучший ресторан в городе.
Семья Эрика не такая обеспеченная, как моя, но его родители – очень успешные адвокаты. Он никогда не был ограничен в средствах, и родители обожают его баловать. В основном потому, что постоянно пытаются переплюнуть друг друга: это что-то вроде соревнования. Конечно, Эрик переживает насчет того, что родители используют его как пешку в своей токсичной игре и думают, что забота о ребенке состоит лишь в том, чтобы заваливать его подарками, но в то же время он успешно оборачивает сложившуюся ситуацию себе на пользу.
– Супер. – Диего, не задумываясь, принимает предложение Эрика. За годы нашей дружбы они с Кевином научились не спорить, когда мы с Эриком предлагаем заплатить за всех. Мне нравится, что они не устраивают сцен по этому поводу и прекрасно осознают, что мы не пытаемся похвастаться своим достатком. Мы с Эриком – а в особенности мой папа – просто любим делать что-то приятное для дорогих нам людей.
У детей из богатых семей есть свои трудности, потому что материальный статус отделяет их от всех остальных. Папа мог бы отправить меня в какую-нибудь роскошную частную школу, но так как его собственное детство было довольно скромным, он хотел, чтобы я знала, как живет большинство людей в нашей стране. (И, честное слово, это было мне необходимо, потому что мой дом могли бы показывать в программе «Жизнь богатых и знаменитых».) К тому же школа Рузвельта может похвастаться одной из лучших спортивных программ для учащихся, поэтому выбор пал именно на нее. Потом папа убедил родителей Эрика, что именно эта школа как нельзя лучше подходит для их сына. На самом деле они готовы делать все, о чем попросит мой отец, потому что он знаменитость. Особенно если это касается Эрика, которым они хвастают перед своими друзьями, словно он какой-нибудь трофей.
– Отлично, – кивает Эрик. – Я поговорю с мамой. Есть предложения, куда нам лучше пойти?
Мне немного обидно, что они разговаривают так, будто меня здесь нет.
Словно прочитав мои мысли, Эрик пихает меня локтем.
– Что думаешь, Гастингс? Куда бы ты хотела пойти?
Диего бросает свой сэндвич и хватает меня за плечо.
– Так, погоди. Гастингс, ты идешь с нами? Серьезно?
Он удивлен не меньше, чем Эрик в прошлую субботу, когда я сказала, что хочу пойти на выпускной. Кажется, Диего рад, что я присоединюсь к всеобщему празднику. Это очень приятно, но, к сожалению, я никуда не пойду.
– У меня нет пары, – бормочу я. – Меня никто не пригласил, а на выпускной не приходят в одиночку.
Диего хмурится.
– Да уж, это проблема.
Боже мой. Неужели ему обязательно говорить это таким тоном, словно на всем белом свете не нашлось бы ни одного человека, который захотел бы пойти со мной на выпускной. Надувшись от обиды, я сосредотачиваю все внимание на своей еде.
– Мы можем найти кого-нибудь для Чарли? – Диего обращается к Эрику. – Она просто обязана прийти. Чарли в платье? Я должен увидеть это своими глазами.
Я хмурюсь.
– Я уже носила платья. Когда награждали моего папу.
Диего закатывает глаза.
– Это было очень давно. А теперь ты… сама знаешь… выросла. – Он изображает женскую грудь. – Не могу себе этого представить.
Я ударяю Диего тыльной стороной ладони, а Эрик протягивает руку у меня за спиной и пихает его в плечо.
– Чувак. Ты же говоришь о Чарли.
– Ай! Хватит! – Диего бьет меня в ответ, но гораздо слабее, чем я ударила его. Затем он наклоняется, чуть не задев мой поднос, и пытается ударить Эрика. – Я не думаю о Чарли в таком смысле. Фу. – Он вздрагивает. – Я имел в виду, что не могу представить ее в платье и с макияжем. Как девочку.
– Я и есть девочка, – раздраженно огрызаюсь я. – Сколько раз нужно это повторять?
Кевин, которому тоже немного досталось во время нашей маленькой драки, решает вмешаться в разговор.
– Ты – девочка? – Он театрально охает. – Я и не подозревал!
– Ха-ха. Очень смешно.
Он ухмыляется.
– Я знаю. Так о чем вы говорили?
Диего пихает меня локтем.
– Гастингс хочет пойти на выпускной.
Кевин удивленно моргает, и я вздыхаю в ответ.
– Да. Я бы хотела пойти на выпускной. Разве это странно?
– Ты в нарядном платье, с прической и все такое? На танцах? С парнем? – Кевин кивает. – Да. Это очень странно.
Я хмурюсь, глядя на свой поднос. Вот теперь я по-настоящему обижена.
– Не переживай, Гастингс, – говорит Эрик. – Я тебе помогу. – Он встает и громко обращается ко всем, сидящим за столом. – Эй! Ребята!
Все замолкают. Они не на шутку удивлены поведением Эрика. Да уж, его социальные навыки развиты еще хуже, чем мои. Я никогда не встречала более замкнутого человека, чем он. Просто мне повезло быть частью его мира.
Убедившись в том, что ему удалось привлечь всеобщее внимание, Эрик кладет руку мне на плечо.
– Гастингс не с кем пойти на выпускной. Кто из вас, одиноких неудачников, отчаялся настолько, что готов вызваться добровольным трибутом?
Я задерживаю дыхание. Конечно, Эрик шутит, но его слова прозвучали очень грубо. Отчаялся настолько, что готов вызваться добровольным трибутом? Как будто парень должен совсем отчаяться, чтобы позвать меня на танцы, ведь, судя по всему, это равнозначно тому, чтобы согласиться участвовать в Голодных Играх. Вот придурок!
Мое лицо снова заливается краской. Меня еще никогда так не унижали. Эрик даже не понимает, что он наделал. А затем, как будто специально для того, чтобы окончательно меня добить, вся команда дружно заливается смехом.
Тяжело сглотнув, я опускаю взгляд на свои колени. Я ненавижу быть в центре внимания, но еще больше я ненавижу быть объектом для шуток. Это и так постоянно происходит во время тренировок, потому что я девочка. С меня хватит.
– Гастингс? – выкрикивает кто-то, не переставая хохотать. – На выпускном? В платье? Не верю!
Диего шутливо подталкивает меня локтем.
– Да нет. Гасингс наверняка придет в смокинге.
За нашим столом опять раздается взрыв смеха.
Никто не предлагает мне пойти на выпускной. Никто не понимает, что я расстроена.
Наконец смех утихает, и ребята возвращаются к еде, а я отодвигаю свой поднос. Я больше не голодна.
Весь оставшийся день я с трудом сдерживаю слезы. Я не могу сказать своим друзьям, что я расстроена: они просто не поймут. Скорее всего, они скажут, что у меня ПМС и что мне нужно расслабиться. Мне не с кем поговорить.
С меня хватит. Мне надоело быть единственной девчонкой в мире парней. Мне надоело, что надо мной либо смеются, либо вообще не обращают внимания. Я устала быть изгоем, устала от того, что мне нельзя чувствовать. Мне всегда нужно быть сильной. Всю свою жизнь я пыталась вписаться в компанию парней, но мне это ужасно надоело. Я никогда не стану одной из них. Но у меня совсем нет подруг, с которыми я могла бы проводить свободное время.
После уроков мне нужно идти на тренировку, и я чувствую, что вот-вот сломаюсь. Мое сердце тяжело бьется в груди, а глаза горят от подступающих слез. Кажется, у меня паническая атака. Я не хочу идти на тренировку, я не хочу их всех видеть. Я больше не хочу быть той странной девчонкой в команде парней. Я хочу быть нормальной. Нормальной девушкой, которая всегда хорошо выглядит и тусуется в торговом центре вместе с подругами, пьет смузи и обсуждает парней. Неужели я многого прошу?
Вместо того чтобы направиться в женскую раздевалку, я иду в спортивный кабинет, надеясь поймать тренера Стэнтона до того, как он выйдет на поле. Его дверь открыта, но изнутри доносятся голоса, поэтому я сажусь на скамейку около кабинета.
– С тобой еще никто не связывался? – Голос мистера Стэнтона разносится по коридору. Его собеседник не отвечает, и тренер продолжает говорить: – Не переживай, время еще есть. Большинство университетов не делает никаких предложений до конца сезона, и не забывай про финал штата. Уверен, наша команда еще привлечет внимание скаутов.
Должно быть, он говорит с Джейсом, потому что они обсуждают стипендии, а Джейс и Эрик – единственные, у кого есть шанс заинтересовать скаутов.
– Если кто и привлечет их внимание, так это Салливан и Гастингс, – бормочет Джейс.
Меня удивляет тон его голоса. Я никогда не видела Джейса в плохом настроении, но сейчас его слова звучат почти раздраженно.
За этим следует долгая пауза. Готова поспорить, сейчас тренер смотрит на Джейса одним из своих знаменитых взглядов. Эти тяжелые взгляды стоят тысячи слов. Мистер Стэнтон никогда не позволяет команде хандрить и жалеть себя.
– Простите, – говорит Джейс, словно признавая свое поражение.
Его голос звучит гораздо тише, но, если хорошо прислушаться – все же можно разобрать слова. Это совершенно бессовестное вторжение в личное пространство, но я ничего не могу с собой поделать.
– Я рад за них, – говорит Джейс. – Я знаю, что они заслуживают успеха. Просто всем остальным приходится вечно оставаться в их тени. Салливан подает большие надежды, и у меня нет никаких сомнений в том, что совсем скоро он будет играть на профессиональном уровне. А Гастингс… Что ж, она привлекает совсем иной вид внимания.
Я морщусь. Весь прошлый год к нашей команде было привлечено внимание многих спортивных СМИ, и кто-то пустил слух о том, что меня возьмут в университетскую лигу. Меня постоянно просили дать интервью. Всех поражала моя игра, ведь я всего лишь девочка. Скауты, которые приезжали посмотреть на Эрика, хвалили мои спортивные навыки. Но это все, чего я смогла добиться. Для них я просто диковинка. Никто не воспринимает меня всерьез.
– Мне далеко до Салливана, – продолжает Джейс. – И я это знаю. Даже Гастингс на голову выше меня. Не важно, сколько скаутов придет посмотреть на нас: их взгляды будут устремлены лишь на двух игроков. Гастингс и Салливан – настоящие звезды, а мы – просто массовка.
Я прекрасно понимаю, о чем он говорит. Мне и самой тяжело играть в тени Эрика. Не могу представить, каково Джейсу вечно находиться за нашими спинами.
Между ними снова повисает долгая пауза, за которой следует еще одно извинение и приглушенный вздох.
– Дело не в том, что я им завидую. Я просто не знаю, чего ждать от будущего. Мне нужна стипендия, иначе я не смогу оплатить колледж. Моим родителям приходится содержать пятерых детей на зарплату учительницы и пожарного. Мы с Лейлой оба заканчиваем школу в этом году. Мне просто необходимо получить хотя бы частичную стипендию. У меня хорошие оценки, но не настолько, чтобы претендовать на бюджетное обучение. Бейсбол – мой единственный шанс. Кроме того, я не представляю, что буду делать, если моя карьера закончится на уровне старшей школы. Не могу представить свою жизнь без бейсбола.
С каждым словом его внезапной исповеди у меня на душе становится все тяжелее. Я никогда не видела, чтобы Джейс терял самообладание, но сейчас его голос звучит совсем отчаянно. Почему мне кажется, что это моя вина? Если бы я ушла из бейсбола – он бы получил заслуженную долю внимания? Я уменьшаю его шансы на стипендию? Меня вообще не должно быть в команде. Это бессмысленно. Меня не возьмут в университетскую лигу. Я просто мешаю Джейсу.
Я так больше не могу.
Не в силах терпеть ни секунды, я поднимаюсь на ноги и стучу по открытой двери. Когда они оборачиваются в мою сторону, у меня пересыхает горло, а по телу проходит дрожь. Еще одна паническая атака.
Джейс вскакивает со своего стула и тащит его ко мне. Я слишком обессилена и просто позволяю ему меня усадить.
– Гастингс? Ты в порядке? – спрашивает тренер Стэнтон.
Я отрывисто качаю головой.
– Простите, что помешала. Тренер, я могу с вами поговорить?
Мой тон подразумевает, что это личный разговор, и тренер с Джейсом это прекрасно понимают. Стэнтон бросает на Джейса красноречивый взгляд.
– Договорим позже.
Джейс кивает. Он смотрит на меня с беспокойством, но ни о чем не спрашивает.
– Увидимся на поле, – говорит он.
Нет, не увидимся.
Как только Джейс выходит за дверь, тренер обращается ко мне:
– Что случилось, Чарли?
Я закрываю глаза, стараясь не расплакаться. Теперь, когда я осталась наедине с тренером, все мои чувства вдруг накрывают меня с головой.
– Чарли?
– Я ухожу из команды, – выпаливаю я. – Простите, но я так больше не могу.
От удивления тренер вскидывает голову, а Джейс, который точно так же, как и я, подслушивал у двери, врывается в кабинет.
– ЧТО?
Я вздрагиваю от неожиданности, и тренер бросает на Джейса укоризненный взгляд, но это не помогает. Джейс выглядит так, будто находится на грани нервного срыва.
– Что это значит? Ты не можешь уйти. До финала штата осталось всего две недели. Ты нам нужна.
Теперь лицо тренера выглядит угрожающе.
Джейс тут же закрывает рот, испугавшись, что сейчас его просто выкинут из кабинета. Он явно хочет принять участие в разговоре, но его присутствие лишь усугубляет ситуацию.
– Джейс, успокойся. Чарли, милая, сделай глубокий вдох. Давай просто поговорим. Что случилось?
В глазах тренера столько искреннего беспокойства, что к моему горлу снова подступает ком. Он – хороший человек. Мистер Стэнтон тренирует нашу команду уже четыре года, и за это время я прониклась к нему глубочайшим уважением. Он всегда заботится о своих ребятах и помогает нам оставаться в наилучшей форме, в отличие от других тренеров, которые были у меня раньше. Ему важны даже самые слабые игроки команды, и он постоянно вдохновляет нас на новые свершения: как на бейсбольном поле, так и в жизни. Я понимаю, что мой уход принесет ему дополнительные трудности. Конечно, он этого не заслуживает, но я не смогу продержаться еще две недели. Я просто сломаюсь.
– Простите. – Я прочищаю горло, но мой голос все еще дрожит и срывается. – Я уже все решила. Мое присутствие только вредит команде. Если я уйду – люди перестанут над вами смеяться, и скауты начнут воспринимать вас всерьез.
Джейс хватается за волосы.
– Над нами никто не смеется, ты и сама это знаешь. Все критики закрыли рты еще в первый год, когда ты показала им, на что способна. Ты нам нужна.
Зачем он все усложняет? Это пойдет ему только на пользу.
– У вас есть Спрингер. Вы справитесь, – говорю я, но это слабый аргумент. Спрингер – довольно паршивый игрок.
Конечно, Джейс знает об этом не хуже меня.
– Спрингер? – кричит он. – Спрингер только и годится на то, чтобы сидеть в запасе!
– Джейс, – в голосе тренера звучат предупредительные нотки.
– Ты – у тебя один из самых высоких показателей по отбитым мячам, и ты лучший кэтчер в штате. За два года ты не позволила ни одному противнику украсть базу. Ни разу. Сейчас не время сдаваться. У нас есть шанс выиграть в чемпионате штата. А как же скауты и университетские стипендии?
– Мне все это не светит, – бормочу я. Все эти годы я просто обманывала себя. Впустую тратила время. И столько всего пропустила. Теперь я не знаю, как быть девушкой, потому что слишком долго пыталась стать парнем. Пора положить этому конец.
Отчаянное выражение на лице Джейса вдруг сменяется решительностью. Резко отодвинув мой стул, он заключает меня в объятья. Это происходит очень неожиданно, но я все же позволяю себе расслабиться в его руках. Он кажется таким крепким и надежным, в то время как у меня внутри бушует ураган.
– Чарли, – шепчет он. – Ты же не можешь знать наверняка.
Эти слова убивают атмосферу внезапного спокойствия. Я вырываюсь из объятий Джейса и впиваюсь в него тяжелым взглядом.
– Я знаю это наверняка. Ты тоже все прекрасно понимаешь, просто не хочешь этого признавать. Ни один колледж не примет меня в свою команду. Моя спортивная карьера закончится здесь.
– Разве ты не хочешь довести дело до конца? – тихо спрашивает тренер. – Вдруг ты потом пожалеешь, что сдалась, не дойдя до финишной черты?
Я закрываю глаза, но в этот раз мне не удается сдержать слезы. Конечно, часть меня будет жалеть о том, что я не закончила сезон, но куда большая часть нуждается в чем-то новом. Я больше не могу посвящать всю свою жизнь бейсболу. Если для этого нужно уйти из команды – пусть так и будет.
– Я жалею о том, что потратила столько времени впустую. Мне нужно приобрести какие-то новые навыки и задуматься о своем будущем.
Джейс берет меня за руки и крепко сжимает ладони.
– Чарли, что с тобой происходит на самом деле? Забудь про команду. Дело ведь не в бейсболе. Расскажи мне, и мы вместе постараемся во всем разобраться. Я могу тебе помочь.
Он очень милый. Вот почему именно Джейс стал нашим капитаном. Он такой внимательный и всегда заботится о команде. Но что я должна сказать? Что я устала притворяться парнем? Устала от того, что друзья смеются над моим желанием быть женственной? Что я хочу научиться выбирать себе красивую одежду и подружиться с другими девчонками? Ну да, конечно. Это прозвучит глупо.
Я качаю головой и утираю слезы.
– Прости.
Не выдержав их разочарованных взглядов, я выбегаю из кабинета.