В свои годы я ни капли не волновался о будущем.
Тому не имелось причин.
Я учился на «айтишном» факультете технического университета.
Я знал, что по окончании не останусь без работы: специалисты протоколов и верстальщики html были востребованы.
Жизнь разворачивала цветное полотно; я ей верил.
Сейчас стояло лето.
Я прекрасно сдал сессию, перешел на третий курс, не имел претензий ни от учебной части, ни от преподавателей.
Родителям – которые обожали проводить выходные в саду, перекидывая навоз в окружении чумазых соседей – я дал понять, что не собираюсь разделять их образ жизни.
Они смирились, позволяли по выходным оставаться в городе.
Брат был старше; он уже окончил институт и работал в фирме, занимающейся бог знает чем.
Ни я, ни родители в тонкости не вникали.
В нашей большой квартире мы имели каждый по комнате, друг другу не мешали.
Вчера я лег спать рано.
Родители в своей комнате еще смотрели телевизор, а у меня уже закрылись глаза.
Как вернулся брат, я не слышал: по пятницам он всегда приходил домой поздно.
Но утром меня разбудил резкий звонок в дверь.
Впрочем, я не прав.
Звонок не мог оказаться «резким – не резким».
Он просто был и вырвал из спокойного полусна.
Я потряс головой в надежде, что звук приснился.
Ничего не получилось; на меня лился вполне реальный трезвон.
Я выбрался из постели, всунулся в брюки, натянул футболку и прошлепал в переднюю.
Мимоходом я отметил, что все семейные тапочки: мамы, папы и брата – покоятся под вешалкой.
Это не выходило из формата.
Родители спозаранку уехали в сад.
Брат, вероятно, пошел за чем-то в магазин.
То, что меня никто не потревожил, соответствовало праву на сон, которое я отвоевал.
Сладко зевнув, я открыл дверь.
За порогом стояла девушка, с которой встречался брат.
Я знал, что ее зовут Наташа.
Имя стало нарицательным из-за российских проституток, приезжающих на турецкие берега.
Но я в Турции не бывал и проститутками не пользовался.
Иных знакомых Наташ у меня не имелось, эту я уважал.
– Привет, Наташа, – сказал я.
– Привет, Лева, – ответила она.
– Я не Лева, я Леня, – зачем-то поправил я. – То есть Леонид.
– Извини, извини, Леня!
Наташа взмахнула руками, на меня повеяло ароматом приятных духов.
– Ошиблась…
Я кивнул.
– А где Олег?
– Не знаю, – ответил я просто. – Ушел куда-то. Я спал, встал, его нет. Может, за сигаретами.
– За сигаретами, да… – отозвалась она.
– Ты заходи, – продолжил я на правах хозяина. – Давай выпьем кофе, пока он придет.
Наташа вошла, я закрыл и запер дверь.
На ней был костюм из белой супер-мини-юбки и сиреневого жакета, который ужасно шел к волосам, поднятым в высокий узел.
Туфли имели такие каблуки, что я не мог представить, как на них ходить.
Губы – большие и приятно накрашенные – блестели так, словно Наташа их облизнула.
Братова девушка казалась самим совершенством; я о такой не мог даже помечтать.
Я не был совсем уж уродом, но ростом не вышел.
Да и вообще, я знал, что во мне нет того, что принято называть харизмой.
Моим уделом оставались прыщавые однокурсницы, у которых плохо пахнет изо рта.
Ожидая Наташу, на месте Олега я бы никуда не свалил спозаранку.
Но он, конечно, сам распоряжался своей жизнью.
Мы устроились на кухне, я включил чайник, налил по чашке кофе.
Я слегка проснулся, невольно разглядывал гостью.
Коленки у нее были узкими, а ноги длинными, сочетание казалось идеальным.
– Устала, черт, от этих туфель!
Раздался стук, каблуки полетели под стол.
Пальцы ног сверкнули темно-бордовым лаком.
Я встал, насыпал еще кофе, опять заварил.
Наташа расстегнула жакет, потом сняла, повесила на спинку стула за собой.
Белая кофточка держалась на тонких тесемках – кажется, такая называлась «топиком».
Лямок лифчика на плечах не было, ложбинка свободной груди уходила в глубину, доступную Олегу, но не мне.
– Послушай, Леня…
Пустая чашка брякнула по столу.
–…Будь другом, найди, пожалуйста, мою сумочку, я ее где-то бросила.
Я послушно отправился в переднюю.
Сумочка – стильная, с полукруглым верхом и логотипом «PRADA», на металлическом треугольнике – белела на вешалке рядом с моей курткой.
Я доставил ее Наташе.
– За время, что мы сидим, можно пешком сходить в табачный бутик на фирме «Мир», – пояснила она, доставая мобильный телефон в розовом чехле с висюльками. – И даже вернуться.
Гудки пиликали долго; я уже думал, что вызов вот-вот автоматически завершится.
– Олег, ты где вообще? – спросила Наташа, когда брат наконец взял трубку. – Я пришла, как договаривались, а тебя нет
Олег что-то еле слышно ответил, повторил несколько раз.
Я не уловил ни слова в бубнеже, который проникал наружу.
– Ясно, – коротко ответила девушка и дала отбой.
Повернувшись, она взглянула на меня.
– Внеплановое совещание, видите ли, у него! в субботу…
Наташа резко положила телефон на стол.
Я понял, что ей хотелось громко стукнуть, но кожа чехла превратила удар в жалкий шлепок.
– Врет, как мурзилка!
Я ничего не ответил.
– За дуру меня держит.
Олеговы привычки я знал, но комментировать не хотел.
Все-таки он был моим братом – единственным и любимым.
– Леня, побудь другом еще раз! Позвони ему, пожалуйста, со своего номера. И, если можешь, включи громкую связь.
– Без проблем.
По выходным в каникулы мне мало кто звонил, я не имел привычки носить мобильник при себе.
Я сходил в комнату, принес аппарат, положил на стол, нажал быстрый вызов.
– Слушай!
– Но…
Наташа не успела договорить: на мой звонок брат отозвался мгновенно.
– Олежка, это я, – заговорил я, услышав голос. – Скажи мне…
Я на секунду запнулся, соображая, как соврать будет лучше всего.
–…У тебя ключ от нижнего замка с собой? Родичи в саду, я собираюсь уйти.
– С собой, Ленчик, с собой! Иди, куда хочешь.
В гулком эхе на том конце не слышалось чужих голосов.
По всему выходило, что Олег не на совещании.
– Олежка, а ты где вообще? – спросил я, глядя на девушку. – На работе, или как?
– Наташка приходила? – вместо ответа поинтересовался брат.
Она кивнула, не спуская с меня глаз.
– Да, – ответил я.
– Она еще у нас?
Наташа быстро-быстро потрясла головой, двумя пальцами изобразила бегущего человечка.
– Нет, откуда, – сказал я как можно равнодушней. – Даже не заходила. Я открыл, она узнала, что тебя нет, повернулась и ушла.
Девушка кивнула еще раз – теперь благодарно.
– Так вот, Леня, – наконец признался брат. – Никакой я не на работе. Вчера дома не ночевал.
– А я и не заметил, – признался я.
– Не сомневаюсь. Спал, небось, как сурок.
Брат легко рассмеялся.
– А у нас был микрокорпоративчик по поводу пятницы-развратницы.
Мне показалось, будто Наташа хотела что-то вставить, но сдержалась, зная коварность громкой связи.
– Ну и вот. С одной из наших как забурился на ночь, так до сих пор у нее.
Наташа подняла руку, указала на часы, щелкавшие над мойкой.
– Когда будешь? – спросил я, поняв желания его девушки.
– Не знаю, – ответил брат. – Может, к вечеру. А может, останусь до завтра…
В невидимой глубине линии вдруг раздался грохот, зазвучал женский голос.
– Ну все, братуха! – быстро сказал Олег. – Пока-пока.
Щелкнул отбой.
Я невольно посмотрел на Наташу.
– Quod erat demonstrandum, – задумчиво проговорила она. – То есть, «что и требовалось доказать».
Я не знал, чем на это ответить.
– Сукин сын!
Наташа поднялась.
Белая юбка расстегнулась спереди и опала, как лепестки.
– Он у меня получит! по полной…
Она поднялась, повернулась.
Трусики натянулись на ягодицах.
– А не пошел бы он далеко и надолго!
Блузка – «топик» или не топик – куда-то исчезла.
Я увидел спину, перечеркнутую лифчиком.
Он был, но не имел лямок, поддерживал грудь по-иному
– Но послушай, Наташа, – пропищал я. – А Олег…
– Провалился жёпой в снег, – перебила братова девушка.
Я не успел ничего понять.
Лифчик на Наташиной саморасстегнулся, как в фильме «Бриллиантовая рука» – хоть и без выстрела.
Через несколько секунд я обнаружил себя в ином качестве.
Обнимая поднятые ноги и схватив Наташу за грудь, я дрожал в экстазе.
Братова девушка лежала спокойно, закусила губу, смотрела мне в глаза.
И от того было как-то невнятно.
Еще через сколько-то времени я сидел на кухне, пил кофе и слушал, как в туалете плещет вода из гигиенического душа.
Чисто физически я не ощутил с Наташей ничего сверхъестественного.
Это не удивляло; я давно пришел к выводу, что внутри все женщины одинаковы.
Но окрыляло сознание, что мною не пренебрегла такая изумительная девушка.
Вины перед братом я не ощущал.
Я знал его повадки: Наташу он наверняка собирался бросить.
–…Спасибо, Леня!
Наташа появилась внезапно.
Без одежды она казалась беззащитной.
– Мне с тобой понравилось.
Она застегнула лифчик на животе, рывком перевернула назад, запихала грудь в чашечки.
– А твоему братцу это – и за субботнее совещание, и за воскресное! за день влюбленных и за восьмое марта и за тридцать первое декабря…
* * *
Телефон зазвонил, когда я еще витал в полусне.
Услышав, я поднялся, взял аппарат со стола.
Номер был неизвестным, голос не показался знакомым.
– Леня, это я, Наташа!
Я вздрогнул, вспомнив покрасневшие соски, упругие под моими пальцами.
Оставалось сожалеть, что ничего не повторится.
– Как дела? – спросила она.
– Нормально, – ответил я. – А у тебя?
– Тоже.
В трубке что-то попиликало: то ли вызов по второй линии, то ли пришедшее СМС.
– У этого вруна опять совещание?
– Нет, – я вздохнул. – Спит без задних ног. Разбудить?
– Не надо. Оно у меня.
– Что «у тебя»? – я не понял, переспросил.
– Совещание.
– Какое… совещание?
– Такое. Как в ту субботу.
– А…
– Есть куда записать адрес? – перебила Наташа.
– Так запомню, диктуй, – ответил я.
Пол колыхнулся под ногами и куда-то поплыл вместе с утлой планетой Земля.