Моя жизнь – одна большая испанская мыльная опера, назовем ее «Дурнушка Тесси»[2]
– Может, нам стоит дать ей пощечину?
– Нет, Меган, это работает только в кино, – объясняет Бет. – Может, отрезать ремень безопасности?
– Не смей так говорить о моей малышке! – ругает ее Коул, и, возможно, именно потому Меган понимает: сегодня у нее не будет никаких светлых идей, она замолкает навсегда. А тут еще я и тот факт, что я невольно начала напевать Call Me Maybe.
– Что она делает? – спрашивает Коул у Бет, и мне кажется, что он выглядит немного испуганным.
– О, это? Не о чем беспокоиться, всякий раз, когда она сильно нервничает или боится, она начинает петь дерьмовые попсовые песни, – говорит Бет и машет рукой передо мной, чуть не ударяя меня по глазам.
– Точно, – Коул растягивает слово, но я могу сказать, что он все еще не уверен, что я в полном рассудке.
Я заикаюсь, напевая снова и снова, чтобы мое тело не дрожало. Я крепко сжимаю ремень безопасности, серебряная застежка впивается мне в кожу, пока я смотрю вдаль. Дом Джареда Джока огромен и сейчас забит до отказа. Если бы я приехала сюда сама, я бы убежала от ворот, увидев количество машин, но поскольку меня держат в заложниках, я должна делать все, что считают нужным мои похитители. Убегать с криками «Я жируха, вытащите меня отсюда!», возможно, не самый желанный для них способ заявить о себе.
Сначала я была настолько глупа, что думала, мы не найдем место для парковки, а Коул, будучи угрюмым, иногда невнимательным и почти всегда упрямым придурком, как он есть, разозлится и уйдет с вечеринки. Представьте себе мое удивление, когда он поставил машину на место, где висела табличка с его именем. Теперь я сижу в машине, потому что замерла в ту секунду, когда все вышли. Я могла бы попытаться позволить своему смущению из-за пения Карли Рэй Джепсен перебороть страх перед большим скоплением людей, но этого не происходит.
Мое тело перешло в режим отключения, я приклеилась к своему месту, мои колени сбились вместе, а руки тряслись от ужаса.
– Слушайте, девочки, почему бы вам не пойти внутрь, а ее я приведу, когда она будет готова, – говорит Коул через некоторое время моим друзьям, которые бросают на меня обеспокоенные взгляды. Они все уже вышли из машины и стоят у моей двери. Я вижу, что они обсуждают, мудрое ли это решение – оставить меня с Коулом, особенно когда я в таком состоянии, но я слегка киваю в знак согласия. Я не хочу им все портить.
– Ты уверена, Тесса? – серьезно спрашивает Бет, и на ее лице написано беспокойство. Я чувствую себя такой виноватой, что испортила ей вечер из-за глупой панической атаки.
– Я в порядке. Мне просто нужна минутка, вы, ребята, идите вперед.
Тот факт, что я говорю это, как Элвин Бурундук, не идет мне на пользу. Они смотрят на меня скептически, но Коул наконец убеждает их.
– Вы двое выглядите сексуально, ясно? Просто заходите и веселитесь. Я заставил вас прийти сюда, так что она под моей ответственностью, ясно? Я посмотрю, что можно сделать.
Он подмигивает, и это, кажется, убеждает их. Когда они уходят, Коул снова оказывается рядом со мной. Дверь машины открыта, и легкий холодок в воздухе вызывает мурашки на моей коже. Я не знаю, как долго я смогу так сидеть, прежде чем замерзну до смерти, и рано или поздно мне придется принять решение, потому что, честно говоря, сейчас я чувствую себя просто глупо.
– Почему ты молчишь?
Я все еще смотрю прямо перед собой, а не на Коула. Уголком глаза я вижу, что он сложил руки на груди и его глаза с любопытством изучают меня. К этому времени я ожидаю, что он будет издеваться или смеяться надо мной, но его молчание пугает еще больше.
– Я просто проверяю, – отвечает он через некоторое время, и я нахмуриваю брови, мои глаза все еще избегают смотреть на него.
– Проверяешь что?
– Насколько тебе нужно довериться кому-то, чтобы он увидел тебя настоящую.
Я только пытаюсь расшифровать его слова, когда чувствую, как сильные руки проскальзывают под мои колени и подхватывают меня. Я пискнула от удивления, мои руки инстинктивно обхватили шею Коула, когда он начал поднимать меня.
– Что ты делаешь?
Прежде чем я успеваю остановить его, он обхватывает меня одной рукой за талию, а свободной рукой отстегивает ремень безопасности. Как только я освобождаюсь от ремня, он полностью поднимает меня и вытаскивает из машины.
– Доверься мне, – решительно говорит он, удерживая меня в воздухе и вглядываясь в мои глаза.
Я ожидаю, что в любую секунду он разразится смехом или скажет что-нибудь унизительное. Вместо этого его взгляд задерживается на мне дольше всего, и моя кожа начинает дрожать самым странным образом. Я не могу определить, какие эмоции испытываю, когда он так смотрит на меня, но я понимаю, что мне это не нравится и что я не хочу испытывать больше таких эмоций.
– Поставь меня на землю, – говорю я, разрывая чары молчания и одновременно зрительный контакт.
Что-то мелькает в его глазах, чужая эмоция, прежде чем он прикрывает ее озорством.
– А я-то думал, что мы закончим этот романтический момент горячим, страстным поцелуем.
Он подмигивает, но все же не опускает меня на землю. Его неприкрытый флирт заставляет мою кожу покрываться мурашками. Тот факт, что я наслаждаюсь его грубыми попытками подкатить ко мне, является достаточным доказательством того, что я не в том душевном состоянии.
– Пожалуйста, я бы не прикоснулась к этим губам, даже если бы ты умирал и нуждался в искусственном дыхании, – отвечаю я по-детски, и мой голос немного задыхается из-за отсутствия пространства между нами.
Это все, на что я способна в данный момент. Я думаю, что Коул жалеет меня, и опускает на землю. Я слегка спотыкаюсь, когда мои ноги касаются земли, и рука Коула тут же протягивается, чтобы поддержать меня, положив ладонь на мою спину.
– Предсмертные слова великого человека, Тесси, – произносит он, ухмылясь, и я пихаю его локтем в бок.
– Этому не бывать.
– Расслабься, Тесси, я шучу. Но разве это так плохо, что ты хочешь этого?
Он шутливо жестом показывает на свое тело. Я на мгновение отвлекаюсь, потому что, черт возьми, этот мужчина хорошо выглядит, и он это знает. Я просто никогда не смогу дать ему понять, что считаю его хоть отдаленно симпатичным.
– Хочу тебя? Конечно, хочу, – я сладко улыбаюсь, а затем гримасничаю в конце фразы.
– Сексуальное напряжение, оно становится слишком сильным, – улыбается Коул.
Я должна успокоиться, он просто шутит, но что-то в моих собственных чувствах раздражает меня. Я вся на виду, когда дело касается его.
– Ты хочешь, чтобы я ударила тебя коленом в промежность? – рычу я, а он качает головой от удовольствия.
Я просто не понимаю, почему он так раздражает меня сейчас, ведь то, как он вел себя в машине с Меган и Бет, заставило меня подумать, что в нем все-таки есть человеческая сторона. Я просто хочу сказать ему, чтобы он прекратил использовать свои глупые односложные фразы в отношении меня, потому что меня просто съедает то, что я хочу услышать эти слова, только от кого-то другого.
Делает ли это меня плохим человеком? Я общаюсь с одним братом, но влюблена в другого, а он влюблен в мою бывшую лучшую подругу, превратившуюся в Медузу. Ух ты, моя жизнь – одна большая испанская мыльная опера, назовем ее «Дурнушка Тесси».
– Я не могу обещать, что больше не буду приставать к тебе, но на эту ночь я остановлюсь, потому что мы здесь, – говорит он самодовольно.
Когда я заканчиваю свой маленький внутренний монолог, то понимаю, что одной ногой я уже в доме, а другая стоит на пороге. Мои глаза расширяются, когда я вижу заполненное пространство с музыкой, звучащей так громко, что стекла окон вибрируют.
Я также вижу десятки красных пластиковых стаканчиков повсюду: на полу, в руках людей и на голове дорогой статуи русалки. И тут до меня доходит. Я на школьной вечеринке, и она такая же дешевая и безвкусная, как любая вечеринка, которую я видела на «Джерси Шор». Это потрясающе!
– Я так понимаю, тебе нравится? – Коул звучит забавно, пока мы ходим вокруг, уворачиваясь от тискающихся парочек.
Я вздрагиваю и понимаю, чего мне не хватало почти всей моей жизни, – кучки очень возбужденных подростков, которые напиваются и совокупляются посреди танцпола.
– Нет, на самом деле я счастлива, что это так ужасно, как всегда себе это представляла.
Я смотрю на него, а он смотрит на меня так, будто я умудрилась потерять еще одну клетку мозга.
– Ты странная, Тесси, – говорит он просто, и я пожимаю плечами. – А ты заноза в моей заднице. К чему ты клонишь?
Я не знаю, откуда взялась эта внезапная храбрость. Я даже не прикоснулась к алкоголю, но все еще испытываю этот волнующий прилив сил, который заставляет меня делать стойки на голове и пируэты одновременно. Я виню в этом пульсирующую музыку. Моя нога торопливо постукивает, во мне бурлит потребность просто отпустить себя и повеселиться. К черту последствия, я просто хочу получить удовольствие!
– Эй, Тесси? – Коул качнул головой в сторону и наблюдает за мной с забавной улыбкой на лице.
– Хм? – рассеянно спрашиваю я, оглядываясь по сторонам в поисках угла, в котором могла бы незаметно раствориться и танцевать от души.
– Тебе ведь это нравится, не так ли?
Я не знаю, что выдало меня, может быть, большая жирная ухмылка на моем лице или тот факт, что начала раскачивать свое тело. Но что бы это ни было, я не пытаюсь это скрыть.
Я энергично киваю:
– Да. Это, черт возьми, лучше, чем сидеть в своей комнате и учиться, – ухмыляюсь я ему, и он ухмыляется в ответ. О-о, моя кожа снова покрывается мурашками.
– Пойдем подарим тебе ночь, которую ты никогда не забудешь.
Коул берет меня за руку, и мы проходим сквозь толпу. Я чувствую затишье в суматохе, где бы мы ни проходили. Люди смотрят, и я не удивлена, что это так. Эта вечеринка для Коула, и нет смысла в том, чтобы главная достопримечательность тусовалась с изгоем. Я прохожу мимо любопытных зрителей и девушек, чьи лица напоминают мне о том, как моя мама позволила мне использовать свои краски, чтобы разрисовать ее лицо.
Да, я думаю, что достигла тогда гораздо большего, нежели их макияж сейчас. Но есть одна девушка, с которой я не хочу столкнуться сегодня вечером, и даже мысль о том, что я ее увижу, заставляет меня броситься к двери. Николь будет не слишком довольна тем, что я так грубо нарушаю ее законы, но Королева Стерва может утонуть в океане, настолько мне сегодня плевать.
Я вижу, что Меган танцует с кем-то, но не могу разобрать, кто это, так как он стоит ко мне спиной. Но он высокий, со светлыми аккуратно подстриженными волосами, и кто бы он ни был, выглядит так, будто делает Меган счастливой. Ее щеки раскраснелись, зеленые глаза блестят, как изумруды, и я вижу, как она влюбилась в этого парня, хотя, возможно, только что познакомилась с ним.
У меня перехватывает дыхание при виде всей этой нездоровой пищи, разложенной на длинном общем столе, который явно взят напрокат. Мои ноги тянутся ко всей этой еде, как будто мы противоположные полюса магнита. Я тянусь к миске с читосами, желая попробовать сырное лакомство, но моя рука отдергивается прежде, чем я успеваю до них добраться.
– О нет, первое правило любой вечеринки – не есть еду, если она в открытом доступе, – предупреждает Коул.
– Но я… – хнычу я при виде всей этой еды, – только один читос, пожалуйста!
– Ты понимаешь, что в этой миске больше микробов, чем в общественном туалете?
Я корчу лицо от отвращения, пока он начинает объяснять, как разные руки побывали в миске и где эти руки могли быть. Скажем так, я больше никогда не буду есть на вечеринках.
– А вот это я тебе принес.
Он предлагает мне пакет с жевательными червями, и я почти набрасываюсь на них, выхватывая пакет прямо из его рук и открывая их со скоростью света. Я выбираю все красные и жадно их ем. Жевательные мишки – моя слабость, только KitKat превосходят мою любовь к ним. Стоит положить передо мной пачку этих жевательных конфет, и я тут же схожу с ума.
Коул знает это. Он постоянно воровал те конфеты, которые я приносила в школу. Это было так больно. Теперь он просто стоит и смотрит, как я так изящно поглощаю красных червячков. Мне кажется, что в его присутствии я должна вести себя немного по-женски, но сейчас я использую свой внутренний образ дровосека.
Когда я закончила поглощать конфеты, он снова берет меня за руку. Он отводит нас в угол, где не так тесно, как в остальном помещении, и в тот момент, когда я слышу первые слова песни Starships, я прыгаю от счастья. Я чувствую прилив сил и головокружение, когда люди вокруг меня начинают танцевать под единственную песню, под которую я слишком часто зажигала в уединении своей комнаты.
Коул смеется, когда я начинаю свою рутину, которую я отточила именно под эту песню, и начинает танцевать со мной. Я не протестую, когда он кладет руки мне на талию и начинает двигаться в том же темпе, что и я. Я всегда знала, что он хорошо танцует – качество, которое, к сожалению, Джей не разделяет. Я стараюсь не думать о нем, когда кладу руки ему на плечи, и мы оба позволяем захватывающему ритму направлять наши шаги, подпевая песне самым уморительным образом.
Это действительно сюрреалистично, как будто вне тела я наблюдаю за синхронным движением наших тел и понимаю, что мы с Коулом хорошо проводим время. Нет, не так – прекрасно проводим время вместе. Мы, кажется, не можем перестать смеяться, когда показываем сумасшедшие, неловкие движения. Он отпускает меня только для того, чтобы покружить меня, а затем прижать к своей груди, обхватывая руками мою талию, покачивая нас под звуки музыки. Мне кажется, что я нахожусь на девятом облаке, танцуя от души с Коулом рядом.
Песня заканчивается, и проходит несколько секунд, прежде чем начинается следующая, но этого достаточно, чтобы две вещи произошли почти одновременно. Первое – я понимаю, что слишком тесно прижата к Коулу и наши груди вздымаются и опускаются почти с одинаковой скоростью. Я стою к нему спиной, поэтому не могу видеть его лица, но по тому, как он держит меня, я понимаю, что, возможно, он получает от этого слишком большое удовольствие.
Второй момент, который, несомненно, более важен, заключается в том, что в то же время, когда я практически приклеена к его брату, встречаюсь взглядом с Джеем. Он обнимает Николь, и она стоит спиной ко мне. Я бесконечно благодарна тому, кто присматривает за мной наверху, за то, что она не видит убийственного, почти оскорбленного выражения лица своего парня, когда он смотрит на нас с Коулом.
Я сразу же отпускаю Коула, позволяя своим рукам упасть в сторону, и с трудом вырываясь из его хватки. Он понимает это и отпускает меня. Я чувствую его присутствие позади себя и уверена, что он видит то же, что и я, а именно очень рассерженного Джейсона Стоуна.
Я не понимаю, почему он так на меня смотрит и что я могла сделать, чтобы так его разозлить. Он отдалился с тех пор, как Коул стал сидеть рядом со мной на уроках экономики, и я не могу отделаться от мысли: ему не нравится, что я провожу время с его братом.
Николь, вероятно, осознает перемену в настроении своего парня и поднимает голову с его груди. Она поворачивается, чтобы посмотреть на источник его недовольства, и, когда ее взгляд падает на меня, я уже хочу быть погребенной под землей.
Я вижу, как она скрежещет зубами и обрушивает на меня весь гнев своего ужасающего взгляда. В ее глазах столько ненависти, что я чувствую, как она просачивается сквозь мою кожу и вызывает тошноту. Ничем хорошим это не закончится, и я знаю это. Ее глаза практически превращаются в щели, когда Коул кладет руку мне на плечо, и хотя он, вероятно, делает это, чтобы успокоить меня, это последнее, что мне нужно в данной ситуации. Мне не нужно показывать Николь, что парень, в которого она влюблялась годами, рядом со мной.
– Мы должны уйти, – говорю я, все еще не отрывая глаз от мест, где стоят Джей и Николь, которые смотрят на нас так, словно хотят, чтобы мы растворились в воздухе.
– Это их проблема, а не наша, нам не нужно уходить.
– Коул, ты не понимаешь. Когда Николь злится, она…
– Не беспокойся о ней. Я сказал тебе, что все исправлю, пожалуйста, доверься мне.
Я собираюсь спросить его, что он имеет в виду под «исправлю», но застываю на месте, когда хитрый лукавый блеск целенаправленно сверкает в глазах Николь. Вот сейчас она сделает что-то такое, что заставит меня пожалеть о том, что я вообще сюда пришла. Она поворачивается в руках Джея, хватает его за обе стороны лица и, прежде чем он успевает среагировать или я успеваю оттащить ее от него за волосы, набрасывается на его губы и целует так грубо, что это выглядит почти болезненно. Хотя Джею, возможно, не так уж и больно, поскольку он обхватывает ее руками и начинает целовать в ответ с не меньшей настойчивостью.
Мое сердце… словно товарный поезд проносится по нему снова, снова и снова. Слезы, которые я всегда изо всех сил стараюсь сдерживать, застилают глаза, и злая волна тошноты проходит через меня, заставляя меня хотеть блевать на месте. Они не отрываются друг от друга, и я уверена, что они начали тереться друг о друга. Но все, что я могу делать, это смотреть, как мое сердце вырывается из груди и топчется ногами Николь сорок второго размера.
– Тесса…
Я почти забыла, что Коул стоял там все это время, и я не могу посмотреть ему в глаза, я не могу позволить ему видеть меня слабой и жалкой девушкой, которая тоскует по его сводному брату. Если я это сделаю, он может начать относиться ко мне так же, как раньше относился к Толстушке Тесси, слабой и уязвимой, неуверенной в себе идиотке, которую он бросил.
Я проталкиваюсь мимо него и мимо всех танцующих, смеющихся и веселящихся в огромном зале. Я не вижу ни Меган, ни Бет, пока бегу, и я благодарна им за это. Последнее, что мне нужно сделать, это испортить им вечер. Оказавшись на свободе, я направляюсь по длинному извилистому коридору, пытаясь найти тишину и покой.
Как будто мое желание исполнилось – парень, спотыкаясь, выходит из комнаты, которая может быть только ванной. Я щипаю себя за нос и нерешительно вхожу. Когда я не вижу ни рвоты, ни чего-то слишком тревожного, я позволяю себе вздохнуть и закрываю за собой дверь.
Оказавшись в одиночестве, я прислоняюсь к прохладной стенке ванны и подтягиваю колени к груди. Как я могла поверить, что смогу пережить эту ночь невредимой? Николь добивается того, чего хочет, а когда ты встаешь на ее пути, она тебя сжигает. Это так просто. Видеть, как она целует Джея, было так больно, что интенсивность боли, которую я почувствовала в тот момент, застала меня врасплох. Эти двое встречаются уже три года, я смирилась с этим и жила с этим, так почему же сегодняшний вечер так изменил ситуацию?
«Потому что ты хочешь быть той, кто поцелует его вот так», – говорит голос в глубине моего сознания. Я опускаю голову на колени и жду, когда пройдет непреодолимая потребность вырвать. Если все пройдет хорошо, я больше никогда не пойду на вечеринку – оно того не стоит. И все же, когда я вспоминаю танцы с Коулом, я с болью думаю о возможности сделать все это снова, быть свободной, а не в плену у Николь.
Не слишком ли многого я прошу? Я размышляю над этим вопросом, когда дверь распахивается, и я ударяюсь головой о ванну, испуганно вскакивая. Мое сердцебиение учащается, когда я вижу незваного гостя, и теперь моя кожа снова покрывается мурашками, но уже по худшей из причин. Это парень в белой футболке, подчеркивающей его мощные мышцы и широкие плечи. Он высокий, около метра восьмидесяти, и такой громоздкий, какими бывают только качки. У него грязные светлые волосы, и когда я замечаю его остекленевшие глаза, мое сердце падает в желудок. Он пьян.
Я нахожусь с ним наедине в туалете, и он пьян, о боже! Я еще больше вжимаюсь в угол, когда он закрывает за собой дверь и с усмешкой смотрит на меня. Я не знаю, почему чувствую себя такой неподвижной и беспомощной. Я знаю, что мне, наверное, нужно бежать, кричать, делать что угодно, чтобы выбраться отсюда, но я чувствую себя парализованной, а это не лучшее, что может случиться в подобной ситуации.
– Привет, блондиночка, – невнятно произносит он и подходит ко мне.
Ванная комната маленькая, и ее величия по сравнению с остальным домом не хватает. Ему требуется всего минута, чтобы подойти и возвыситься надо мной. Я дрожу, все еще плотно прижавшись в своем углу.
– Оу, маленькая девочка плакала? – воркует он и своими грубыми, склизкими руками трогает мое лицо, наклоняется так, что наши лица оказываются на одном уровне, и ловит слезу на большой палец, который он кладет в рот и тошнотворно облизывает.
Я отталкиваю его руку, и он смеется над моей слабой попыткой.
– Не трогай меня! – пискнула я, и это прозвучало слабо и жалко для моих собственных ушей.
Он не обращает внимания на мои протесты, хватает меня за руку и прижимает к своей твердой груди. Он притягивает меня к себе так, что мы оба стоим. Я чувствую себя грязной и тошнотворной, от него воняет пивом, и я закрываю рот рукой, чтобы меня не стошнило на него.
– Я видел, как ты танцевала со Стоуном.
Его голос заставляет волосы на моей шее встать дыбом, его рука медленно поднимается от бедер к шее, он ощупывает меня. Внезапно я чувствую себя оскорбленной до глубины души, и вся эта кожа, выставленная напоказ, заставляет меня молить об удобных толстовках.
– Ты выглядишь сексуально. Почему бы тебе не показать мне движения, на которые ты способна?
Я зажмуриваю глаза, когда он приникает губами к впадинке под моим горлом и лижет ее. Я толкаюсь и изгибаюсь в его руках, но он хватает меня за запястья и прижимает к стене ванной. Моя голова сразу же начинает раскалываться от боли, и я знаю, что на ней уже образуется шишка.
– Пожалуйста, не делай мне больно.
Я зажмуриваю глаза, прекрасно понимая, что мне придется прибегнуть к мольбам, поскольку он оставил меня полностью скованной. Одна его рука держит мои запястья в железной хватке, его тело прижимается к моему, почти перекрывая кровообращение, а его другая рука лежит на моей шее ниже головы, чтобы я не могла отвести взгляд.
– Это не будет больно, детка, на самом деле ты будешь кричать от удовольствия, – шепчет он, его глаза темнеют от вожделения, когда рука чувственно движется по моей спине.
Мне плохо, мне так плохо и противно, и единственные крики, которые вырвутся из моего рта, будут криками о помощи.
– Нет… пожалуйста… не надо.
Он просто смеется над моими жалкими ответами, а его рука движется к низу моей рубашки, чтобы поднять ее, в то время как его губы приклеиваются к моей ключице. Я хочу плакать, хочу кричать, кричать и бить его до тех пор, пока в его теле не останется ни одного вздоха, но я не знаю как. В голове я придумываю все эти сценарии, как оторвать ему голову, но правда в том, что он тяжелее, сильнее и пьянее.
– Достаточно, Хэнк.
Мои глаза распахиваются, когда я слышу этот голос, и я не знаю, испытывать ли мне облегчение или испугаться до смерти. Кусок дерьма по имени Хэнк, похоже, не в настроении отпускать меня, особенно если судить по большой выпуклости в его штанах. Я скулю, когда он продолжает лизать мою шею, как собака, которой он и является, и бросаю умоляющий взгляд на единственного человека, присутствующего в комнате вместе с нами.
– Пожалуйста, скажи ему остановиться, – умоляю я, и Николь одаривает меня леденящей душу улыбкой.
– Не знаю, мне нравится видеть тебя такой, готовой упасть к моим ногам.
– Николь, пожалуйста.
Его губы везде, и его руки тоже, мои плечи вздымаются в беззвучных рыданиях.
– За то, что ты сделала сегодня, явилась, когда я столько раз просила тебя не показывать мне свою жирную задницу больше, чем я уже должна видеть, разве ты не заслуживаешь наказания, Тесси?
Я не могу поверить, что когда-то дружила с такой, как она, с такой мерзкой, так сильно желающей добиться своего, что они прибегают к самым отвратительным вещам. Я чувствую вкус желчи в горле, когда Хэнк продолжает нападать, его потрескавшиеся губы теперь сосут мочку моего уха.
– Прости меня. Я обещаю, что больше никогда не буду этого делать, пожалуйста, просто попросите его остановиться, – проглатываю я свою гордость.
Она смотрит, как я корчусь, еще около двух минут, явно наслаждаясь моей болью, прежде чем хватает Хэнка за волосы и оттаскивает его от меня.
– Хороший мальчик, а теперь уходи, пока никто тебя не увидел. Помни, никому ни слова об этом, – приказывает она, и мой рот открывается, когда она целует его в губы с языком до тех пор, пока он не готов потерять сознание. Он выглядит ошеломленным с широко раскрытыми глазами, когда наконец выходит из ванной, почесывая затылок, заставляя меня выпустить дыхание, которое я так долго сдерживала.
Мне нужно идти, мне нужно идти и мыться до конца жизни, чтобы смыть с себя его микробы. Я чувствую себя такой грязной и использованной, что мне просто хочется разрыдаться.
Он мог пойти дальше, он мог сделать еще хуже, напоминаю я себе, чтобы остановить рыдания. Я пытаюсь оттолкнуть Николь, чтобы уйти, но она обхватывает меня за плечи и оттаскивает назад.
– Это просто пустяк, Тесса. Если ты еще раз будешь мне перечить, я позабочусь о том, чтобы твое наказание было еще хуже, – прорычала она, отпихивая меня, как только произнесла свою угрозу. Я стою, не давая ее словам остыть, пока она выходит, захлопнув за собой дверь.
Я стою перед раковиной, пытаясь опознать незнакомку в зеркале. Мой макияж уже стекает по лицу, тушь создает следы слез, стекая вниз. Моя помада размазалась, румяна теперь почти незаметны на моих красных щеках. Мои волосы спутаны и торчат во все стороны, на голове болезненно пульсирует шишка. Моя рубашка задралась и слегка порвана на концах, в общем, я выгляжу как девчонка, которая быстро перепихнулась в кабинке туалета. Пару раз обрызгав лицо холодной водой, я вытираюсь полотенцем, чтобы стереть яркий макияж, но при мысли о руках Хэнка я чувствую себя грязной как никогда.
Я спешу на улицу, стараясь не столкнуться с кем-то, кого я могу знать. Я не хочу сталкиваться с кем-то или объяснять, почему я выгляжу как Кортни Лав в плохой день. Вечеринка все еще идет полным ходом, и это идеальный вариант, чтобы сбежать незамеченной.
Пока…
– Тесса? Ты в порядке?
Джей хватает меня за руку, и я вздрагиваю, все еще немного боясь прикосновений. Он стоит прямо передо мной с обеспокоенным видом. Я не могу найти в себе силы посмотреть ему в глаза, учитывая, что его девушка только что напала на меня.
– Я… в порядке, просто отпусти меня, – тихо говорю я и отдергиваю от него руку. Он немного отступает, но все еще не освобождает место, чтобы отпустить меня.
– Нет, это не так, что случилось?
– Слушай, мне просто… Мне просто очень нужно домой.
Мой голос срывается, и я в нескольких секундах от того, чтобы расплакаться.
– Нет, Тесса, это…
– Тесси!
Я слышу второй голос, и что-то внутри меня щелкает. Это Коул, он стоит в нескольких футах от нас с Джеем, но очевидно, что он знает, что что-то не так. Он направляется к нам, проталкиваясь и расталкивая людей, наши взгляды прикованы друг к другу, и я забываю, что Джей тоже здесь со мной.
Он с облегчением проводит рукой по волосам, приближаясь ко мне, и кладет обе руки мне на плечи.
– Куда ты ушла? Я искал тебя повсюду. Я… потерял тебя из виду, и никто не знал, куда ты пошла. Ты в порядке?
Его голос, который раньше был наполнен паникой, становится мягче с каждым словом. Возможно, это связано с тем, как опустошенно я выгляжу, что он жалеет меня, но сейчас я не чувствую ничего, кроме злости к нему. Мне нужен кто-то, кого можно обвинить за сегодняшний вечер, и он счастливый победитель.
Я смотрю на него, а он смотрит на меня, ожидая, что я отвечу на его чертов вопрос; ожидая, что я извинюсь за то, что заставила Его Высочество беспокоиться обо мне, когда на меня напали в ванной. Я чувствую ярость, гнев и ярость, направленные на него. Он сделал это, он привел меня сюда, даже когда я сказала ему, что это ужасная идея. Он не послушал меня, потому что считает себя чертовски умным. Внезапно плотину прорвало. Я ударила его. Я ударила его несколько раз, колотя по его груди, когда его глаза расширились от шока.
– Ты! Ты сделал это! Ты привел меня, я говорила тебе снова и снова, что я не должна приходить, ты должен был выслушать меня, и ты не должен был заставлять меня приходить сюда! Я ненавижу тебя, я ненавижу тебя, я так тебя ненавижу! – истерически рыдаю я, и удары теряют свою силу. Я сжимаю в одной руке ткань его рубашки, и он притягивает меня к себе.
– Тсс, Тесси, все хорошо, я здесь.
Он говорит потерянно, как будто не понимает, что происходит, но все равно делает все возможное, чтобы утешить меня. Я зарываю голову в его грудь и крепко обхватываю его талию.
– Почему ты не послушал меня? – задыхаюсь я, а он гладит меня по спине, кладет свой подбородок на мою голову.
– Мне жаль, Тесси, мне так жаль, – шепчет он.
Я прижимаюсь к нему еще крепче, потому что мне кажется, что если я отпущу его, то потеряю свое одеяло безопасности и Хэнк может вернуться. Я не хочу, чтобы Хэнк вернулся. Я плачу и плачу, пока Коул продолжает поглаживать рукой мою спину.
– Что с ней случилось? – спрашивает голос, и это напоминает мне, что Джей все еще здесь. В этот момент я больше ничего не хочу делать, кроме как рассказать ему о том, что сделала Николь. Я хочу причинить ей боль и порезать ее так же глубоко, как она порезала меня. Но теперь я хорошо знакома с последствиями того, что я иду против нее, и поэтому знаю, что мне нужно держать рот на замке.
– Можешь не сомневаться, я уверен, что твоя девушка имеет к этому какое-то отношение, – сердито прошипел Коул, и, поскольку я так близко к нему, я чувствую, как напряглись его мышцы.
– Не начинай, Коул, она даже не…
– Заткнись, Джейсон, просто заткнись.
Когда я все еще цепляюсь за него, он начинает вести нас прочь от всего этого шума. Возможно, мы выходим из дома, но я не знаю, так как не поднимаю голову с его груди. Когда на меня падает прохладный свежий воздух, я понимаю, что мы на улице. Коул отпускает меня, и мне хочется снова ударить его за это, но я быстро замолкаю, когда он снимает свою кожаную куртку и накидывает ее на меня. Ее материал обеспечивает мгновенное тепло, но в то же время она поглощает меня из-за своего массивного размера, а также пахнет им, и я снова чувствую себя в безопасности.
Коул гладит меня по щеке и заставляет поднять глаза от того места, где я вдыхаю аромат его куртки.
– Ты в порядке, Тесси?
Его большой палец вытирает слезу, которая все еще остается на моей щеке. Это действие напоминает мне о Хэнке, но оно не отталкивает меня, как это было с ним. Это заставляет меня чувствовать тепло внутри.
Он не просит меня рассказать ему, что случилось, он только спрашивает, все ли у меня в порядке, и я благодарна ему за то, что он понимает, что я сейчас чувствую. От одной мысли о том, что чуть не случилось, слезы грозят пролиться снова.
Я чуть заметно киваю, и он вздыхает, обхватывает меня руками и крепко обнимает. Я осознаю, что мы на парковке и вокруг никого нет, только мы вдвоем, и это приятно. Я обнимаю его в ответ, не понимая, почему из всех людей, которые могут утешить меня сейчас, именно Коул заставляет меня чувствовать себя лучше.
Не мои лучшие друзья и уж точно не Джей, а Коул, и я просто не знаю почему.