Он мой Буш, а я его маленький Афганистан
В понедельник утром, когда папа подвозит меня в школу, я незаметно натягиваю капюшон своей куртки. Это пережиток дней Толстушки Тесси, и поэтому она такая мешковатая, что почти проглатывает меня. Задача – стать как можно более незаметным для человеческого глаза, а что может быть лучше, чем надеть что-то, в чем «новую меня» не застали бы врасплох? Картофельный мешок был бы более уместен.
Мой отец с любопытством смотрит на меня, пока я на цыпочках крадусь к зданию. Я всегда смогу объяснить ему позже, что пытаюсь спасти свою жизнь. Когда он наконец уезжает, я поспешно, все еще на цыпочках, словно в плохом шпионском триллере, вливаюсь в толпу учеников школы ALHS – пока все хорошо.
План состоит в том, чтобы быстро взять свои книги из шкафчика, – это единственный момент, когда меня сегодня могут опознать. Кроме того, стратегия предполагает, что я буду сидеть далеко сзади, будучи столь же заметной, как блоха на йоркширском терьере. Забавно, как легко стать Джеймсом Бондом, когда тебе угрожает смертельная опасность.
Вы можете сказать, что я слишком остро реагирую и что я даже не знаю, будет ли Коул сегодня в школе. Но дело в том, что я знаю этого мальчика достаточно долго, чтобы быть в курсе его извращенных планов. Он нападет, когда я ослаблю свою защиту, а этого, друзья мои, не произойдет.
– Тесса!
Мое прикрытие раскрыто! Я зажмуриваю глаза и начинаю идти к классу, который, как оказалось, находится в направлении, противоположном тому, в котором стоит человек, разрушающий мой тщательно разработанный план.
– Тесса, подожди!
Я продолжаю идти, оглядываясь по сторонам, надеясь, что Коул не выскочит из-за какого-нибудь угла с краскопультом в руке. Этот коварный бабуин. У него теперь есть приспешники, да? Видно, что паранойя мне не по душе.
Я пытаюсь спешить изо всех сил, но мне не хватает скорости. Рука сжимает мое плечо, я открываю рот, чтобы закричать, но тут мой взгляд падает на браслет на запястье того, кто меня держит, и я вздыхаю с облегчением. Этот браслет с надписью «Мне нравятся задроты» мне знаком, а его владелица – моя лучшая подруга. Я точно знаю, что она не желает мне зла, по крайней мере не намеренно.
– Почему, – она делает паузу для глубокого вдоха, – ты… – снова глубокий вдох, – бежишь так быстро?
Она пыхтела так, будто только что пробежала марафон, а не гналась за мной по школьному коридору, но в ее защиту могу сказать, что она еще больший задрот, чем я, и физические упражнения для нее чуждое понятие.
– Пойдем в класс, и я все объясню, – хватаю ее за руку и тащу за собой, пока она не привлекла слишком много внимания.
– О-о-о, я чувствую запах сплетен, – она мужественно потирает руки, и ее зеленые глаза блестят от восторга.
Знакомьтесь, это Меган Шарп, одна из моих лучших подруг после размолвки с Николь. Мы сблизились из-за нашей общей ненависти к химии и поздних часов в библиотеке. Она отличница, готовится к поступлению в университет своей мечты – Принстон. В свободное время она любит знать все обо всех, даже если эти знания могут быть недостоверными. Меган потрясающая, с ее глубокими рыжими волосами и безупречным цветом лица. Она похожа на фарфоровую куклу, и я завидую ее способности быть миниатюрной и хрупкой, в то время как я полная противоположность.
Мы входим в класс, и, как обычно, мисс Санчес крепко спит в своем кресле, а бумажные самолетики проносятся мимо ее головы. Мы вдвоем замечаем нашу вторую лучшую подругу, Бет, сидящую у окна и яростно пишущую в тетради, и направляемся в ее сторону.
– Эй, Бет! – я вздрагиваю от пронзительного тона голоса Меган, но эту девочку не переубедить. Ее утреннее приветствие – это способ выживания.
Бет не поднимает глаз, и я понимаю, что она в той самой рабочей зоне. Ее состояние под названием «Я пишу песню, подойди ко мне, и я тебя убью», поэтому я отталкиваю Меган от нее, и мы обе молча занимаем свои места.
Бет Романо – моя вторая лучшая подруга после Николь. Она перевелась в нашу школу на второй год старшей школы, поэтому не видела толстушку Тесси, но она видела мучения Николь. Она не очень хорошо относится к задирам, и это еще мягко сказано. Если бы у меня был пенни за каждый раз, когда мне приходилось останавливать ее от того, чтобы ударить Николь по лицу, я бы смогла покинуть город и переехать в Тимбукту. Она выглядит как рокерша в джинсах с потертостями и футболке с символикой группы, а также в своей фирменной кожаной куртке. Черные волосы цвета эбенового дерева и пронзительные голубые глаза только подчеркивают ее внутренний запал.
Для других она может показаться немного пугающей, но она чертовски хороший друг.
– Так ты скажешь мне, почему ты убегала от меня, как будто только что кого-то убила, и почему ты одета так… так? – она воротит нос от моего внешнего вида, и я стараюсь не обижаться. Я одевалась так большую часть своей жизни, и ни у кого никогда не было проблем с этим.
– Ты не в курсе?
Очевидно, это худшее, что можно сказать человеку, который питается сплетнями.
– Что? Чего я не знаю? – на ее лице появляется безумное выражение, а глаза становятся бешеными.
– Коул Стоун возвращается, – я глотаю, и наступает показательная пауза. Пауза, которая подтверждает то, что я уже знаю. Шок, отразившийся на лице Меган, длится всего десять секунд, на смену ему приходит жалость.
– Мне жаль, – сказала она торжественно и положила свою руку поверх моей.
– Я не понимаю, что в этом такого. Почему этот Коул такой страшный? – спрашивает Бет, откусывая чизбургер. Ее лицо скривилось от отвращения, и она выплюнула его. Два года в этом месте, а она так и не поняла, насколько плоха еда. Мы сидим, спрятавшись в самом дальнем углу столовой, который я смогла найти, и, что удивительно, я добралась до обеда живой.
Меган прерывает меня, прежде чем я успеваю открыть рот:
– Коул – сталкер Тессы, – говорит она с легкостью.
Глаза Бет выпучиваются, прежде чем я поправляю Меган.
– Он не мой сталкер. Он просто человек, специально созданный для того, чтобы истязать меня, – говорю я жутко спокойным тоном.
– Не может быть все так плохо, – Бет пожимает плечами и роется в своей сумке, пока не достает наполовину съеденную многократно смятую пачку чипсов.
– Да, это не может быть так плохо, потому что знаешь, что плохо? Плохо – это когда на неделе у тебя заканчивается запас шоколада и фильмов с Райаном Гослингом, Бет. Коул и его господство терроризма достойны гораздо более подходящего названия.
И снова Меган взялась говорить за меня. Алло, мы обсуждаем моего задиру.
– А он горячий? – спрашивает Бет, ухмыляясь, и на вопрос уходит секунда. Я жду несколько секунд, чтобы ответить, пока вытаскиваю из своей спины пресловутый нож. Какая вообще разница, горячий он или нет? Сексуальные монстры все равно монстры.
– Дорогая, этот мальчик заставляет померкнуть Давида Микеланджело! – мечтательно вздыхает Меган.
– Правда, этот парень горяч, – я бью ее по руке, и она дуется.
Если бы она только ошибалась.
Последний урок проходит так, что я не сталкиваюсь ни с одним из близнецов-ужасов, – Николь или Коулом. Но это в основном потому, что Николь весь день торчит на танцевальной практике. Последний урок – это, к сожалению, физкультура, и, хотя я теперь гораздо лучше отношусь к своему телу, толстушка Тесси внутри меня все еще борется против того, чтобы надеть спортивные шорты, расхаживая перед осуждающими мальчиками-подростками.
Но мне все равно приходится, потому что физкультура – это обязательная пытка наравне с понедельником. Когда раздается звонок на последний урок, я стараюсь усыпить бдительность. Можно предположить, что Коула сегодня нет в школе, и, поскольку я не видела Николь, я понимаю, что день прошел довольно хорошо. Слишком рано появились эти мысли. Я мысленно проклинаю себя и прикусываю язык, когда слышу:
– Привет, Толстушка, – скрипя зубами, я меняю выражение лица на нейтральное. Повернувшись на каблуках в раздевалке, я сталкиваюсь лицом к лицу с самой дьяволицей.
– Николь, – говорю я, признавая ее присутствие.
Она стоит там в своем фиолетово-желтом танцевальном наряде из облегающей юбки и еще более облегающего топа. Ее темные волосы собраны в высокий хвост, что позволяет ей подчеркнуть черты лица. Ее кожа, как всегда, безупречна и имеет идеальный карамельный цвет. Ее наряд подчеркивает карий цвет ее глаз, а полные губы накрашены блеском. Моя бывшая лучшая подруга просто сногсшибательна, и она это знает. Благодаря своему латиноамериканскому происхождению она выделяется среди бледнокожего и светловолосого большинства. Как ей удается так хорошо выглядеть, несмотря на то что она целый день проводит в потном спортзале, я не понимаю.
– Я вижу, ты все еще не делаешь упражнения для уменьшения объема бедер, о которых я тебе говорила.
Ну конечно. Высмеивает меня и мою якобы огромную задницу.
– Похоже, на тебя они не действуют, поэтому я решила, что это будет пустой тратой моего времени, – время от времени у меня случается словесная рвота. Знаю, что лучше не мстить, но этот день взял свое. Я вымоталась и, честно говоря, устала бояться.
Она усмехается и сокращает расстояние между нами до нескольких дюймов. Она явно хочет запугать меня, и это, несомненно, работает.
– Что ты сказала?
– Не-а, ничего… Я ничего не сказала, – заикаюсь я, храбрость быстро исчезла.
– Так я и думала. А теперь уйди с дороги, пока я не задавила тебя, как животное, – рычит она и буквально выпихивает меня со своего пути.
После ее ухода я стою на том же месте около десяти минут, пытаясь остановить себя от приступа артериального удушья. Я не умею конфликтовать, и бог знает что заставило меня заговорить с королевой сук. Я делаю несколько дыхательных упражнений, которые видела по телевизору, но они оказываются довольно бессмысленными. Все еще находясь в шоковом состоянии, я иду к своему шкафчику, где храню свою спортивную сумку и телефон. Я привыкла менять комбинацию каждые несколько месяцев после розыгрыша Николь и ее дружков.
Ходить по школе голой в реальной жизни гораздо неприятнее, чем в любом кошмаре, который вам когда-либо приснится.
Собрав свои вещи, я возвращаюсь в спортзал, но в третий раз за день меня прерывают. На этот раз, однако, мое сердце реагирует совершенно противоположно тому, как оно отреагировало на встречу с Николь.
Мое сердце трепещет, оно трепещет!
– Вот ты где, Тесса. Я искал тебя весь день.
Джейсон Стоун появляется в поле моего зрения, и я прислоняюсь спиной к шкафчику, чтобы не упасть в обморок при виде его улыбки. В своей спортивной одежде он похож на белокурого Адониса. Его сильные, подтянутые ноги бегуна и выпуклые бицепсы заставляют мои глаза остекленеть.
– Правда? – мечтательно вздыхаю я, когда он приближается ко мне, а затем мысленно бью себя по рукам за то, что это звучит так глупо.
– Правда? – повторяю я более глубоким голосом, но мне я звучу как мой отец, когда он подавился костью на прошлой неделе.
– Да, правда. Я хотел поговорить с тобой со вчерашнего дня вообще-то.
Я знаю, что должна его выслушать, он явно говорит что-то важное. Но он просто такой красивый. Я позволила своим глазам блуждать по его телу, его лицу, его идеальным светлым волосам…
– Тесса? – он машет рукой перед моим лицом, заставляя меня врезаться в реальность.
– Что?
– Я хотел узнать, в порядке ли ты.
– Я в порядке, – отвечаю, зная, что в эту секунду на моем лице играет улыбка. Джей такой милый, заботится обо мне, спрашивает, все ли у меня в порядке, разговаривает со мной, хотя его девушка категорически против этого.
– Серьезно? – он кажется удивленным. Интересно, почему?
– Да, конечно. В воскресенье меня немного лихорадило, но старый добрый куриный суп мне помог.
– Да я не про это. – Он выглядит таким милым, когда смущен!
– Что?
– Что? – повторяет он, его лицо искривляется в очаровательном замешательстве.
У нас есть секунда, чтобы успокоиться, и я беру себя в руки. Джей расправляет плечи и сочувственно смотрит на меня.
– Послушай, Тесса, я подумал, ты должна знать, что Коул возвращается. Он оставил сообщение и собирается провести свой выпускной год здесь, дома.
Я знаю все это, ты, прекрасное создание, потому что я провожу свои выходные, преследуя тебя. Но ему не нужно это знать. Пора пустить в ход мои несуществующие актерские способности.
– Что? Ты серьезно? Я… вау, он действительно возвращается? – восклицаю я.
– Да, возвращается.
Мне кажется или Джей выглядит таким же несчастным из-за этого, как и я?
– Я просто хотел узнать, все ли у тебя в порядке после ваших отношений с Коулом…
– Это не отношения, Джей, это тирания. Он Буш, а я его мини-Афганистан.
Он смеется, на его щеках появляются милые маленькие ямочки, заставляя меня таять.
– Я забыл, какая ты смешная, – его голубые глаза сияют, когда он улыбается мне, о боже! – Слушай, если он доставит тебе неприятности, приходи ко мне, хорошо?
Я киваю.
– Ты защитишь меня? – я звучу жалко для собственных ушей, но к черту.
Джей чешет затылок и бормочет «да», пока я сопротивляюсь желанию зацеловать его до смерти.
– Спасибо, Джей, это много значит для меня.
На его щеках появляется слабый розовый оттенок и остается там, когда мы вместе заходим в спортзал. К счастью, Николь там нет, и на этот час я притворяюсь, что Джей мой и что все идеально.