Разница в возрасте и профессиональная конкуренция не мешали дизайнерам «Артиссимо» Лизе и Лайме поддерживать нежные девичьи отношения. Просто удивительно, насколько бывают милы друг с другом две девушки (традиционной ориентации).
Хотя… Конечно, Лиза была моложе и, по всеобщему признанию, талантливее. Это, естественно, отражалось на испытываемых Лаймой чувствах – она слегка завидовала. Или даже не слегка. Любая неточность подруги, или конфликт с обрабатываемым заказчиком, или даже сломанный Лизой ноготь – все отзывалось в Лайме сладким эхом. Часто она пристально рассматривала Лизу, когда та сидела перед компьютером или корпела над листом ватмана, словно пытаясь понять: что же в ней особенного? Иногда замечания Лаймы сочились приторным ядом. Нет, она была достаточно умна и маскировала проблески зависти тоном легкого покровительства. Ей оставалось успокаивать себя мыслью, что в свои тридцать она гораздо интереснее и эффектнее простушки Елизаветы. Непонятно, почему все так и липнут к этой девчонке?
Лиза была искреннее. Если бы в ее сердце закралась зависть, она тут же заклеймила бы себя позором. Поэтому она была открыта, естественна и полна восхищения Лаймиными дизайнерскими удачами, когда те – изредка – случались с доброй подругой.
– Что Виолетта? Лютует? – между прочим осведомилась Лайма. Она живо тарабанила по клавиатуре, работая с напряженным усердием, хорошо различимым со стороны (на случай появления начальства).
И Лиза тоже пялилась в монитор, однако откровенно бездельничала. Она гоняла по экрану маленьких человечков – зеленых и таких же безумно трудолюбивых, как Лайма. Сейчас человечки строили мост, но у них не хватало стройматериалов, и они горохом сыпались в реку. Лизе приходилось в десятый раз начинать уровень. Она немного сердилась и нервничала. Ей было стыдно тратить время на игры. Но заниматься работой не хотелось – мысли бродили далеко, преимущественно в районе ресторана «Герр Тайлер». Где произошла судьбоносная встреча с обаятельным бильярдистом.
Лиза вновь и вновь прокручивала в голове сцену знакомства. Убегая из ресторана, она почему-то не сомневалась, что они вскоре встретятся вновь – что-то проскользнуло между ними теплое, значительное, необычное. Искра, всплеск чувства. И Лиза ждала, что Александр вот-вот появится на горизонте и начнет планомерно ее завоевывать. С небрежностью дамы, уверенной в собственной неотразимости, она оставила потенциальному воздыхателю заботы по выяснению личности и номера телефона. Их город не принадлежал к числу миллионников, в нем трудно было затеряться. Достаточно было спросить у «тайлеровского» официанта, не знает ли, откуда эта ослепительно красивая девушка, не постоянная ли она клиентка. Тот сразу ответил бы – из конторы напротив. Из «Артиссимо». Но прошло уже более двадцати семи часов, а бильярдист пока так и не объявился…
– Виолетта? Мы с ней почти закончили. Осталась мелочь, нюансы, – откликнулась Лиза на вопрос Лаймы.
– Нюансы и делают стиль, – наставительно молвила старшая подруга.
– Ты права, – с готовностью согласилась Лиза. – Но, как бы там ни было, наше с Виолеттой сотрудничество близится к завершению.
Лайма саркастически усмехнулась. Ей было обидно, что, повторно обратившись в «Артиссимо», предпринимательница не захотела вновь воспользоваться услугами Лаймы. Словно ее не удовлетворил их прошлый творческий союз. Виолетта просто пренебрегла ею!
– Надеюсь, в последний момент твоей сюзеренше не попадется в руки журнал с интерьером в стиле барокко. И она не обнаружит, что соседка изумительно обставила спаленку в стиле хай-тек. Иначе…
– Вновь придется все ломать, – кивнула Лиза. – Ну и ладно. За три месяца общения с мадам я смирилась с мыслью, что на километр в радиусе от Виолетты – поле кровавой битвы. Место сражения федеральных сил и чеченских боевиков. Знаешь, я прочитала в журнале, что по Фрейду в основе всего – агрессия и сексуальное влечение…
– В каком? Ты что, читаешь «Вопросы психологии»?
– Нет, нет, все гораздо проще. Читала то ли в «Мари Клэр», то ли в «Домашнем очаге». Там он цитировался. Фрейд.
– Ах, ну ясно! – расслабилась Лайма. – Конечно, где ж ему еще цитироваться! – Она почти запаниковала, что Лиза интересуется серьезной литературой. По мнению Лаймы, развитие Лизиного интеллекта позволяло той читать лишь любовные романы и дамские журналы. Что подруга блестяще подтвердила.
– Слушай дальше. Из Виолетты и то и другое прет, как тесто из кастрюли. Любовный пыл она растрачивает на трех любовников…
– У нее три любовника?! – вновь перебила Лайма.
– Да. Она мне их всех продемонстрировала. Как на собачьей выставке.
– Вы что, подружки? – взревновала Лайма.
– Нет, но кажется, ей почему-то хочется меня удивить.
Лицо Лаймы приняло милейшее кислое выражение: с ней Виолетта никогда не откровенничала. Почему же с Лизой?
– А ее агрессивность реализуется в перманентном ремонте. Ей постоянно надо что-то крушить. Хотя бы стены собственных хижин. Она упивается мыслью об учиненном разгроме. Я так думаю. Как тебе моя гипотеза? Согласись, логично. Любовный пыл тратится на фаворитов, агрессия – на уничтожение интерьеров.
– М-да.
– Я сначала расстраивалась, потому что мне невероятно жаль было обдирать до арматуры квартиру, оформленную тобой с потрясающим талантом.
– Ты серьезно так считаешь? – недоверчиво спросила Лайма, падкая на комплименты.
– Обстановка была изумительная. Но – была. Теперь там все иначе. И вот я подумала: ведь страсть к разрушению могла проявиться у Виолетты по-другому. В более вредной для общества форме. Так пусть уж громит свои квартиры за свои же деньги, раз хочется. Правда, Лаймочка?
– Лиза, Лиза, – снисходительно улыбнулась Лайма улыбкой умудренного жизненным опытом товарища. – Целую теорию выстроила. Психологический портрет Виолетты нарисовала. Вернее, попыталась нарисовать. А суть в том, что баба с жиру бесится. И всего-то.
– В целом да. И это тоже верно, – согласилась Лиза. – Но как ни странно, а тетка она классная. Она вырабатывает гейзерную, вулканическую энергию! Я заряжаюсь от нее! И мне хочется быть такой же молниеносной, неуемной, полной замыслов!
– Матрешки, хватит трепаться, – появился перед девушками Родион. – Лизавета, дуй, Апогеша зовет. Нам обломился еще один богатый клиент.
– Как же?! – возмутилась Лиза. – У меня и так банк «Антей» и Виолетта. Мне больше никого не надо!
– Ты ведь заканчиваешь с Виолеттой, маруся. О, да ты опять всех мужиков перетопила! – Родион взглянул на Лизин монитор и увидел, что зеленые человечки барахтаются в реке.
– С Виолеттой трудно быть в чем-то окончательно уверенной. Лаймушка, иди ты. Не хочу никого брать. Или пусть Апогей вызовет из отпуска Жанну. Или Андрея!
Был последний месяц лета, было нежаркое солнце, теплый ветер, чудесная погода, и в голове витали мысли о новом знакомом. Не хотелось глотать строительную пыль и экспансивно общаться с рабочими, осуществляя авторский надзор.
Лайма поднялась с кресла, собираясь принять на грудь очередного клиента, но Родион ее остановил.
– Лиза, ты не поняла? Апогеша зовет тебя. Тебя жаждут.
Лайма опустилась обратно с таким видом, будто только что вонзила тридцать два зуба в лимон. Лиза вздохнула и поплелась в кабинет директора.
– Вот, Руслан Романович, это и есть наша Елизавета, – торжественно и не без гордости произнес Апогей Павлович при появлении сотрудницы. Он осмотрел подчиненную любовно, как самую классную лошадку своей конюшни.
Лиза натянуто улыбнулась. И замерла.
Он был достоин глянцевых обложек журналов. Он мог бы рекламировать коньяк, сигареты «Бонд» и модную мужскую одежду: для этого у него было все – пронзительная мужественность, великолепный рост, совершенная фигура, кураж в зеленом взгляде, твердая, властная линия подбородка, живописные черные брови. «Ого-го! – подумала Лиза. – И он на самом деле существует? А если потрогать?» Наверное, нереальный мужчина сейчас исчезнет из кабинета начальника, как мираж.
Но Руслан Романович оказался вполне жизнеспособным объектом действительности. Он улыбнулся Лизе краешком рта.
– Буду счастлив воспользоваться услугами столь юного и прелестного дизайнера.
– Но у Лизы опыт, заметьте, – напомнил Апогей Павлович. – И ни одной рекламации.
Лиза и Руслан бесцеремонно разглядывали друг друга. Елизавета онемела от восторга, но личности клиента это не касалось: точно так же она замирала от счастья в морозный день, увидев «совершенно фантастический!» по красоте сугроб или идеально ровную сосульку. Она рассматривала Руслана Романовича как неодушевленный экспонат, предмет с признанной художественной ценностью, как самый крупный и безупречно ограненный бриллиант на выставке драгоценных камней. Он радовал глаз оформительницы совершенством линий, филигранностью исполнения. Первые пять минут.
Интерес клиента к миленькой дизайнерше, кажется, был менее платоническим. Его взгляд задержался на тех частях Лизиной фигуры, где обычно и задерживаются мужские взгляды.
– Так поехали? – спросил Руслан. – Это возможно – поехать прямо сейчас?
– Елизавета, Руслан Романович Рудницкий сделал нам заказ на оформление офиса. И у него поджимает время. Дерзай, моя радость.
– Но, Апогей Палыч! – взмолилась Лиза. – Я ведь не закончила с Виолеттой Крикуновой. Вы же знаете, она непредсказуема! И конкурс впереди… Еще с «Антеем» не закончили.
– Но Лайма тоже загружена, – напомнил Апогей.
– Да у нее…
– Загружена, – четко повторил босс. – Ах, Руслан Романович, у нас наплыв. Но для вас мы в лепешку.
– Не хочу в лепешку, – пробурчала под нос Лиза, как ребенок. – Мне и в моих формах неплохо живется.
Руслан рассмеялся.
– А почему бы не вызвать Жанну или Андрея? Хватит им отдыхать!
– Елизавета!!! – рявкнул Апогей Палыч. – Не перечь мне! Руслану Романовичу не нужны Лайма, Жанна или Андрей. Ему рекомендовали тебя. И он хочет только тебя.
– Польщена доверием, – хмыкнула Лиза.
Руслан смотрел на нее с нескрываемым веселым интересом. Видимо, его удивило упорство, с которым юная дизайнерша пыталась отделаться от клиента. Наверное, для него это было внове – вряд ли раньше девушки отказывались от плотного сотрудничества с богатым красавцем.
– Вы хотите, чтобы я прямо сейчас сделала замеры? – уныло спросила Лиза.
– А что тебя останавливает? – взмахнул руками Апогеша. – Быстренько собралась и поехала.
– Буду ждать на улице, – коротко бросил Руслан Романович, поднимаясь.
– Я только возьму портфель! – крикнула вдогонку Лиза, словно нужно было отчитаться, что именно она возьмет.
«Ладно, попалась так попалась, – решила она. – Лень, праздность – это страшный грех. Надо работать над собой, совершенствоваться, искоренять недостатки. В принципе я ведь на самом деле почти закончила с Виолеттой. И этот красавчик очень кстати. Ни секунды простоя. Блесну гениальностью. Руслан Романович Рудницкий. Три «Р». Р-р-р… Впечатляет…»
– Где моя рулетка!!! Где мой блокнот!!! Где моя косметичка!!! – дико заорала Лиза Лайме и Родиону. – Там клиент!!! Нетерпеливый!!!
– Уже видели, – с завистью сообщила Лайма. – Шикарный самец. У него «шевроле-блейзер».
– И костюмчик за штукарик баксов, – заметил Родион. – На премиальные купишь шубу.
– У меня есть шуба, – ответила Лиза. Она рылась в столе, пытаясь найти рулетку. – Вдруг он скупердяй.
– Вполне возможно. Но, безусловно, красив. Прямо Ален Делон в молодости.
– Или Брэд Питт, – вздохнула Лиза.
К недешевым услугам «Артиссимо» прибегали в основном люди весьма обеспеченные, городские толстосумы. Народные массы самостоятельно выбирали и марку унитаза, и цвет портьер, не доверяя подобные интимные операции дизайнерской фирме.
Нельзя сказать, что, всласть наобщавшись с бомондом, Елизавета была в буйном восторге от скромности, учтивости, интеллигентности крутых слоев общества. Порой Лизу пытались низвести до уровня прислуги и к дизайн-проекту требовали обязательного приложения в виде подобострастия, подхалимства и самоуничижения. Это было отвратительно, работа с подобными людьми превращалась в мучение. «Тебе трудно, что ли, лишний раз улыбнуться?! – вопил Апогеша. – Клиенты – как дети! Надо быть терпеливой!»
Поэтому и от Руслана Рудницкого, вмиг, благодаря сопутствующим атрибутам, отнесенного в категорию новых русских, Лиза не ждала примеров самоотверженного гуманизма. Будет обычное высокомерие и хамство, обусловленное тем, что ее услуги щедро оплачиваются, а значит, она обязана суетиться, «делать красиво» и не вякать.
– Лиз, ну долго тебя ждать? – улыбнулся Рудницкий, и ничего хамского в его вопросе не было. Была на удивление приятная интонация – словно старый знакомый обращался к хорошей подруге.
Руслан стоял у «шевроле», придерживая распахнутую дверцу и приглашая девушку в недра кожаного салона.
– Какой красивый! – громко выразила восторг Елизавета.
– Спасибо, – скромно кивнул бизнесмен, зардевшись.
– Необычный цвет – ежевика, размятая в сметане! Мне нравится!
Руслан поперхнулся, потом рассмеялся. Очевидно, представил себя цвета ежевики да еще и в сметане.
Лиза устроилась на сиденье. Начало было умиротворяющим: и дверцу придержал, и руку подал. Быстрое касание ладоней, воспоминание о другом мужчине, также не отказавшем себе в удовольствии сжать ее маленькую шелковую ручку. Саша. Как он умудрился очаровать ее, умную и разборчивую, за каких-то десять минут? И чем он ее очаровал?
– Удобно? – осведомился Руслан Романович. Но ответа не дождался: хорошенькая дизайнерша витала в облаках. – Конечно удобно, – ответил он сам себе, захлопывая дверцу. – Сейчас еще включим кондиционер…
В галантности клиента таилась другая опасность: сексуальные домогательства. И эта волнующая деталь тоже являлась частью работы Елизаветы. Лиза была симпатична и в дивном возрасте свежей спелости. Один раз ее едва не изнасиловали в загородном коттедже. Импульсивный клиент так возбудился от предложенной декоратором идеи потолка-трансформера и стеклянной лестницы, что эмоции вылились в темпераментную беготню по этажам. На пол летели ведра, рулоны, доски… Еле-еле удалось успокоить впечатлительного мужчину. В качестве последнего аргумента Елизавета использовала банку с водоэмульсионкой. Превратившись в белое привидение, страстный клиент поутих. Отмачивали в ванной.
– Ничего, что я сразу на «ты»? – спросил Руслан. Он легко придерживал руль двумя пальцами левой руки и поглядывал на Лизу. Он словно изучал ее.
– Значит, и мне можно? – робея от собственной наглости, спросила девушка. Нет, она вовсе не стремилась сразу же придать отношениям с новым клиентом оттенок фамильярности и панибратства. Но если ему можно, почему же ей нельзя?
– Конечно! – согласился Рудницкий. – Сколько тебе лет?
– Одиннадцать.
– Чудный возраст. А мне тридцать два. Староват?
– Смотря для чего, – пожала плечами Лиза. – На пуанты вставать, конечно, поздновато.
– А жениться?
– А вы не женаты? Ты не женат?
– Пока нет. Но собираюсь.
Руслан со значением посмотрел на Лизу так, словно его сердце с бриллиантовым обручальным кольцом в придачу лежало тут же в салоне автомобиля, красиво упакованное в подарочную коробку. И Руслан высматривал, кому бы вручить драгоценный презент.
– Жениться не поздно, – успокоила Лиза. – Чем ты занимаешься?
– Предприниматель. Практически – магнат. Шутка. У меня два образования – юридическое и экономическое. Спорт – плавание, горные лыжи, тренажеры. Характер спокойный, в меру нервный. Если довести – ругаюсь матом и могу набить морду. А так – ем с руки. Это в отношениях с женщинами. Мягок и покладист. Романтичен.
– Сказка! – изумленно выдохнула Лиза. – Так не бывает.
– Конечно. Вру я все. В Екатеринбурге у меня сеть магазинов «Синий пеликан».
– Сеть – это сколько?
– Восемь.
– А здесь ты что делаешь?
– Приехал расширяться. У меня есть коттедж в Сосновом, вот недавно купил квартиру под офис. И буду открывать магазины. – Руслан сообщал сведения о себе с готовностью. Но, как ни странно, без хвастовства и снобизма.
– А кто тебе меня рекомендовал? – продолжила допрос любознательная дизайнерша.
Рудницкий некоторое время помолчал. Неужели его что-то смутило?
– Тут я тоже соврал, – признался он наконец.
– Как?!
– Да. Я зашел в вашу контору и в глубине зала увидел у компьютеров даму и ангела. Тебя окликнули по имени. И я понял, что просто мечтаю, чтобы моим интерьером занимался ангел по имени Лиза. Наврал твоему шефу, сослался на несуществующего знакомого. Мол, некая девушка-дизайнер с чудным именем Елизавета забацала ему умопомрачительный ремонт. Без подробностей. Вот и все. Я был не прав? Надо было арканить не тебя, а даму?
Лиза непроизвольно сморщилась.
– О нет, нет! – воскликнул Руслан, увидев ее реакцию. – Я неправильно выразился! Не думай, что я полагаю, будто уже тебя заарканил. Но, если честно, собираюсь. Ты произвела на меня впечатление.
Лиза сжалась на сиденье и посмотрела на водителя с опаской.
– Нет, приставать не буду, Лиза! – заверил Руслан. – Не бойся. Конечно, думаешь, везет меня неизвестно куда и неизвестно с какой целью. Ерунда. Цель прежняя – превращение моего офиса в конфетку. И я уважительно отношусь к мнению женщины и никогда не сделаю что-то против ее воли. Ты понимаешь, о чем я. Женщина всегда вправе сказать «нет». Так что ты в полной безопасности. Хотя находиться рядом с тобой весьма непросто. Ты фонишь.
– Я?!!
– Потрясающе женственна.
– О боже! Руслан, давай я выйду прямо здесь.
– Все, молчу. Разболтался, блин, Цицерон. А то ты и впрямь сбежишь.
«Какой резвый дебют! – изумилась Лиза. – Интересно, что ждет нас в эндшпиле? Но одно я теперь знаю точно: я исключительно красива! Две жертвы моей неотразимости за два дня. Ведь неплохой результат, правда? Вот только бильярдист так и не появился… Почему-то…»
– Приехали, – объявил мужчина, наповал сраженный исключительной красотой и женственностью Елизаветы. – Вон там, в торце здания. Ул. Петрарки, 84.