Он начал делать одинаковые проколы и вставлять кольца по всей длине половых губ, стараясь, чтобы между кольцами было одинаковое расстояние.
Затем он взял инструмент, похожий на шило, оттянул половые губки еще больше и проткнул их чуть дальше остальных проколов. Если Юля до этого считала проколы болезненной процедурой, то сейчас она узнала истинную боль. От новых ощущений все тело пришло в движение, мышцы сжались самопроизвольно, голова девушки закружилась, и Юля почувствовала сильную тошноту. Дышать стало просто невозможно.
Разворотив дырку, Павел вставил в нее кольцо побольше, дальше он поддел ее кожицу уже иглой, оттянул ее, также вставил кольцо, три остальных кольца вставил аналогичным образом.
– Идеально, просто отлично смотрится. – прошептал Павел.
Действительно, в половые губы Юли были вогнаны несколько блестящих колец, которые искрились и очень симпатично смотрелись.
За этот день Юля испытала столько боли, многие люди не испытывали столько за всю свою жизнь. Теперь предстояла очередь ее красивых ляшек. Взяв длинную иглу, пошлепав немного по коже, Павел сделал прокол, Юля затряслась от нестерпимой боли, боль которую она испытала раньше не шла ни в какое сравнение с этой болью, несмотря на то, что она была крепко привязана, все ее тело содрогалось в конвульсиях, ее трясло от боли и она никак не могла остановить эту трясучку. Хуже всего было, когда Павел начал проталкивать иглу до самой кости. После второй иглы лицо Юли побагровело, она начала задыхаться, Павел даже напрягся, что его игрушка может умереть.
– Держись, сучка, ты мне живая нужна, мне не терпится побыстрее тебя использовать.
Юля хватало воздух и судорожно тряслась, ее рот открывался, но она не могла произнести ни звука.
– Не переживай, это болевой шок, он скоро пройдет. Тебе станет легче. Тебя впереди ждет еще много интересного.
Павел чувствовал исходящие от своей жертвы волны животного страха. Последняя игла, проткнувшая ляжку Юли, оставило судорогу боли на лице раба.
Последняя игла добила Юлю и она потеряла сознание. Павел отстегнул девушку и бросил ее в угол, где было оборудовано все для принятия водных процедур.
Включив воду, он начал обливать тело Юли холодным напором, ей сперва немного полегчало и она моментально пришла в себя, но после обливания холодной водой все тело начало гореть. Иногородние предметы, вставленные в тело, приносили болезненные ощущения и дискомфорт.
– Отлично, у нас еще остались последние штрихи. Я должен вставить тебе колечки в анус, и ты станешь настоящим красавицей.
Он подвел безвольную рабыню к деревянному барабану, перегнул через него, зафиксировал руки, ноги, провернул барабан, чтобы задница Юли находилась вверху, а голова внизу, зафиксировав барабан в этом положении и начал вдевать кольца в задницу Юли. Девушка не кричала и Павел не мог понять, испытывает ли она боль, хотя, после всего что она пережила, проколы анального колечка тонкой иглой уже не казались ей такими ужасными.
Здесь колечко ануса было тоненьким и Павел работал уже другими иглами. Он словно опытный портной осторожно делал проколы и вдевал миниатюрные колечки. Это были другие кольца, не те, что он вставлял в половые губки Юли. Эти колечки были настолько маленькими, что это была почти ювелирная работа.
Только Юля вряд ли когда-нибудь смогла бы оценить его старания, чем больше Павел старался сделать все аккуратно, тем больше боли испытывала девушка. Только на этот раз она не кричала. Казалось, что она больше не может кричать. Из ее рта доносились только жалостные хрипы, и она была похожа в этот момент на умирающее животное.
Когда с пирсингом было покончено, Павел снял Юлю с барабана, и поставил на колени. Кожицу сфинктера теперь сильно стягивало вставленными по периметру кольцами и пульсирующая боль распространялась по всей поверхности анального колечка, отдаваясь где-то в кишечнике чуть дальше.
– Сейчас я поставлю на тебя клеймо. – Павел ждал от нее реакции, но не дождался. Кажется, Юля была в таком шоке, что до нее сложно все доходило.
Напрасно он надеялся увидеть страх в ее глазах, кажется, девушка была не здесь и не сейчас. Он тяжело вздохнул и приготовился клеймить свою жертву.
Он зажег спиртовку и начал нагревать клеймо. Затем он схватил Юлю и потащил к распорке. Он связал ее руки и натянул их кверху так, чтобы девушка не касалась ногами пола.
– Сейчас ты будешь визжать, как свинья, я тебя немножечко прижгу. – прошептал Павел с довольной улыбкой на лице.
Он поднес клеймо, хоть оно и находилось на специальных ручках, концы которых были обделанные деревом, но от раскаленного металла исходил сильный жар, от накаливания оно стало красно-синим. Павел, ни на секунду не задумываясь, поднес клеймо к заднице Юли и прижал его.
Подвал огласил нечеловеческий крик девушки, запахло паленым мясом, Павел подержал клеймо секунд пятнадцать, затем поставил снова на огонь, решив еще немного нагреть.
– Не вопи, от этого еще никто не умер, раньше всех рабов так клеймили, тем более, что я добрый хозяин, поставил тебе клеймо на заднице, а мог поставить и на лбу. Второе клеймо поставлю на грудь, не переживай оно будет красиво смотреться, я специально решил нагреть его получше, а то оно немного остыло, а я не люблю портить свои вещи.
Павел взял нагретое клеймо и вновь приложил его к правой груди Юли, она снова закричала от нестерпимой боли, на этот раз Павел держал клеймо около двадцати секунд.
Юля снова отключилась, и пока она была в отключке, Павел стянул ее и распластал на столе, не в силах больше сдерживать свою эрекцию.
Он так перевозбудился, что готов был волком выть от желания трахнуть эту крошку и кончить в ее пирсингованный анус.
Павел зарычал как животное, набросившееся на добычу, и глубоко насадил Юлю на свой штык, а затем начал быстро двигаться. Спустя полминуты он уже извергал сперму. Затем, вытащив член, продолжил изливаться на раскрытый анус, стараясь попасть брызгающей струей в раздолбанную дырку.
Обильно обкончав анус Юли, он взял член в руку и начал похлопывать головкой по призывно открытому анусу, из которого с громким звуком выходил накаченный в кишечник воздух.
Юля еле слышно стонала. Если она наивно полагала, что, после того как ее насильник кончил, то на этом ее работа закончится, то сейчас она с ужасом поняла, что так просто не отделается, никто и не собирается ее отпускать, и похоже, ее еще не раз вытрахают во все дырки всем, чем смогут. И она не ошиблась. Следующие полчаса она стояла раком с откляченной задницей, или лежала как кукла на спине с задранными и широко разведенными в стороны ногами, а Павел ее сношал, трахал, драл, имел и дрючил по-всякому.
Анальные мышцы уже не сокращались и растертый анус, из которого обильно вытекала сперма, перемешанная с кровью, не закрывался.
Павел то укладывал ее на стол, снова ставил раком на пол и продолжал трахать, но Юле было уже все равно, кто и куда ее имеет. Все тело болело, но Юля не обращала уже внимания на такие мелочи, она лишь тупо выполняла команды Павла:
– Открой рот, раздвинь ляжки, подставляй жопу, бери за щеку, тварь… В ее заднице за эту бесконечно долгую ночь кроме члена уже побывали здоровый резиновый фаллос и палка, похожая на бильярдный кий, перевозбужденный Павел в итоге не выдержал и засунул руку, а затем, сжав в кулак, принялся трахать ее таким образом.
Павел удовлетворял свою похоть различными способами, и, вытерев свою кончину о лицо Юли, наконец-то почувствовал, что его “отпустило”. Больше не хотелось трахать эту полумертвую красотку.
Теперь его больше интересовало творчество, как сделать из этой пленницы свою куклу. Он уже много лет увлекался занимательной хирургией и ему это никогда не надоедало. Даже наоборот, он испытывал облегчение, словно хобби на время позволяло ему забыть о том, какая сложная миссия лежит на нем. Он словно превращался в подростка без забот и хлопот об этом мире, и на время политика полностью исчезала для него. Только он, его жертва и операционный стол.