Вера слегка удивилась, когда открыла входную дверь и увидела рядом с мужем незнакомую девочку, укутанную в его пальто. Она пропустила обоих в квартиру и закрыла за ними дверь.
– Что это значит? – она удивлённо уставилась на мужа.
Девочка замерла в углу.
– Она потерялась… – виновато произнёс Филипп.
– Я не терялась, – едва слышно возразила Алиса.
Вера не обратила на её замечание внимания.
– И что дальше? – фыркнула она в ответ мужу.
– У тебя совсем нет чувства сострадания? – удивился Филипп.
– О каком чувстве сострадания идёт речь, милый? – Вера развела руками.
– Завтра я пойду с ней в дом опеки. Ты посмотри: она голодна и озябла. Я бы не смог с этим жить, зная, что оставил её одну под дождём.
Глаза девочки загорелись. Ей ещё не приходилось слышать столь тёплых слов, которые предназначались ей.
– Я жду тебя больше часа. Да что там я! Тебя ждут наши родители. Стоило ценить хотя бы их время. А ты являешься домой с какой-то оборванкой. Немыслимо!
– Вера! Послушай себя. Где твоя доброта и снисходительность? Неужели так сложно войти в её положение?
– Простите… – девочка скинула с плеч пальто и вышла за дверь.
Филипп и Вера в порывах ссоры не заметили её ухода.
Вера жестикулировала руками и обвиняла мужа в неуважении к ней и их родителям. На крики в прихожую вышли отец Веры и мать Филиппа.
– Что происходит? – поинтересовалась Марина Анатольевна, мама Филиппа.
Филипп обернулся в сторону двери и, не застав там Алису, выбежал за ней.
– Что с ним? – удивился Константин Евгеньевич, отец Веры.
– У него и узнайте, когда соизволит вернуться! – фыркнула Вера и ушла в спальню, громко хлопнув дверью.
Филипп нагнал Алису тремя этажами ниже. Но она не собиралась уходить. Девочка стояла около окна, прижимая к себе кролика.
– Извини, что тебе пришлось присутствовать при этой ссоре, – Филипп облегчённо вздохнул и пристроился рядом.
– А вам было когда-нибудь одиноко настолько, что вы думали о том, что никому не нужны?
Филипп пожал плечами.
– Это получается, что я всегда одинока, раз постоянно думаю об этом.
Филипп приобнял её за плечи:
– Я найду твоих родителей, не переживай. Ты сейчас выспишься, а завтра мне всё расскажешь.
– Меня не потеряли. Я стала ненужной.
Филипп заглянул в её глаза. Такие большие, но грустные. Она боялась улыбаться. Улыбаться глазами. Боялась, что эта улыбка никому не нужна.
– Алиса… Пока ты рядом со мной, тебя никто не обидит. Веришь?
– А как это – «веришь»? Это, наверное, нужно большое усилие?
Филипп вздохнул. А ведь правда: нужно сделать большое усилие, чтобы достать это «веришь» наружу.
– Верно, – кивнул Филипп, запустив руку в кудри девочки.
– Ну хорошо, я обещаю найти это «веришь», только если вы расскажете, где его искать.